Глава девятнадцатая.

Воскресенье мы провели как обычная семья из четырех человек — две девочки и два мальчика. За обедом наконец-то открыли шампанское, а вечером дружно смотрели мелодраму весьма далекую от постельных сцен. Когда уже стало темнеть, зазвонил мобильный телефон Иры, это была тетя Клава. Она поинтересовалась, где сейчас находится ее квартирантка и, узнав, что в квартире напротив, смотрит кино, попросила срочно помочь ей в каком-то деле.

— Оль, я схожу, помогу?

— Конечно, Ира! Тетя Клава уже в солидном возрасте и долг молодых оказывать пожилым всяческую помощь, — неожиданно зло съязвила я, посмотрев в печальные глаза Арсения.

—  Она еще в мужском внимании остро нуждается! Любит со мной поболтать, как ей тяжко жить одной и меня поучить, словно я ее дочь.

— Это вовсе не мешает ей регулярно брать с тебя помесячную плату за проживание! —  проговорила я, рукой предлагая сыну пересесть к нам с Павлом. Арсений перешел на мой диван, я обняла его, прижала к своей груди, поцеловала в щеку, чувствуя его возбуждение. Видимо целый день без уже привычной каждодневной разрядки для него это было слишком долго.

— Ирина, вы на съемной квартире проживаете? — спросил Паша, разбавив наш женский диалог мужским голосом, наблюдая, как я пытаюсь скрыть от взора подруги и его глаз под своей ладошкой стояк сына, который хорошо обозначился через шорты.

— Да, я здесь учусь в университете, а жилье снимаю — ответила  Ира.

— Вас подвезти?

— Нет, Павел, спасибо! Но я живу с Олей на одной площадке подъезда в соседней квартире. Оль, так я пошла?

— Иди, если надо!

— Я к тебе потом загляну, завтра или послезавтра. Мне еще надо в университет заглянуть, место в общаге для проживания как-то выпросить.

Ключевые слова были «завтра», «послезавтра», в общем — на днях или никогда. Пока я осмысливала слова Иры, мой слух жестоко резануло с другой совсем уже неожиданной стороны.

— Пожалуй, я тоже поеду! — проговорил Павел и встал с дивана.

— Куда на ночь глядя? И на чем? Мы же на моем внедорожнике сюда приехали!  — уже не в шутку возмутилась я, почувствовав себя в одночасье всеми брошенной и от этого несчастной. Единственно, Арсений грел мне бок, обдавал дыханьем грудь и никуда не собирался.

Член сына через шорты уперся в мою ладонь, мне пришлось незаметно его ущипнуть за попу другой рукой, чтобы немного успокоить и когда он скривился от боли, издав неопределенный звук, то скрывая это, я тоже встала и громко произнесла:

— Паша, я тебя провожу!

— Не нужно, Оля! Я вызову такси. Сыну ты сейчас намного нужнее. Пошли, Ира, — он предоставил ей свою руку.

Взяв его под локоть, она пошла с ним к входной двери.

Теперь на меня были обижены буквально все — Паша, Ира, вдобавок Арсений дулся на диване. Разбираться в причинах такой резкой ко мне немилости, не было времени. С сыном более или менее ясно, ему было больно и не понятно, почему мама так жестоко с ним поступила. Оставались любимый мужчина и любимая подруга. С Ирой можно поговорить об этом завтра или послезавтра. А с Пашей сейчас, и только сейчас!

Я выскочила за ними в подъезд, спешно закрыла входную дверь на ключ и вторые, от своего внедорожника, сунула в руку Павла.

— Возьми, зачем тебе такси!

— А если остановят?

— У меня в бардаке заверенная доверенность на водителя моей фирмы, осталось только данные внести. Паспорт с собой?

— Зачем такие сложности, может я просто вызову такси? — попытался как-то отказаться Павел и отдал ключи.

— Нет! До свидания, Ира, — я поцеловала ее в щеку, в губы не решилась, поскольку она уже позвонила в соседскую дверь.  — С тетей Клавой встречаться особого желания у меня никогда не было, так что извини и до встречи!

Я взяла Павла за другую руку и потянула вниз к выходу из парадной. На улице, до своей машины я почти бежала, словно скрывалась и скрывала его буквально ото всех, таща за собой. Шумно дыша, я втолкнула его на заднее сидение внедорожника, залезла сама и заблокировала все дверцы.

— Ты чего?        — удивленно спросил Паша.

— Это ты — чего так срочно засобирался от меня?

— Просто я увидел эрекцию твоего сына и подумал, что вам нужно побыть вдвоем, если Ира уходит, то и мне пора — третий лишний.

— И все?!

— Все! А ты о чем подумала?

— Да, мало ли что могло придти мне в голову! Не обращай внимания, мысли женщины, что детская игрушка калейдоскоп, встряхнешь и узор совершенно другой, еще мудреней и загадочней.

— А сейчас какой?

— Встряхни, сам увидишь!

Павел обнял меня и так нежно, нежно поцеловал, по всему моему телу растеклось такое тепло и уют, что мне расхотелось покидать его объятья.

Я закрыла глаза и прошептала:

— Хочешь, я тебе его поцелую? У нас целый день не было секса!

— А если кто увидит? Еще даже не совсем стемнело!

—  Ерунда. Я хочу его!

—  Какая взбалмошная женщина! А как же ты?

— Меня сын дома ждет, не забыл? Надо и ему немного своей страсти оставить. Давай, снимай штанишки. Или лучше сама! — произнесла я и стала расстегивать ремень на его джинсах, наблюдая, как набухает его плоть под молнией на ширинке. — Паша, с тебя мама что никогда не снимала штанов?

— Когда это делаешь ты, совсем другие ощущения!

— Еще скажи, что у тебя на маму не вставал! — вынула его приличных размеров член из плотно облегающих бедра боксеров и услышала вздох облегчения. —  Бедненький, как же тебе тесно и душно, иди ко мне, я приласкаю тебя.  

Жадно обхватив губами головку и, скидывая языком крайнюю плоть, облизала уздечку, медленно и постепенно поглощая в себя весь член, выпуская и снова поглощая.

— Ты для этого не дала мне в такси уехать?

— Не нравится?

— Хитрая ты!..

— Приподнимись, я совсем джинсы сниму!

— Зачем?

— Коки твои, хочу во рту покатать, — перебираясь легкими поцелуями по стволу к паху, ответила я.

Павел перечить не стал, оголил свой зад и предоставил хозяйство в полное мое распоряжение. Бережно поглощая мошонку, обхватывая ее губами, я чувствовала под сборкой кожи плотность двух яичек.  От моих ласковых оральных ласк они все сильней и сильней поджимались к стволу члена, который я интенсивно оглаживала движением руки вверх-вниз и обводила ладонью головку.

— Оля, я сейчас кончу! — простонал Паша.

Я быстро вернулась ртом к головке, накрыла ее и стала ждать, когда произойдет выплеск, по судорожным движениям мужских ягодиц ждать осталось буквально одно дыхание.

Вдруг, я почувствовала, что его желание пошло на спад, не выпуская головку члена из своего рта, стала помогать ему рукой, ласково, но быстро, быстро. Заветный предоргазменный трепет вернулся довольно скоро, и я ощутила на языке его горячую сперму. Не отстраняясь и терпеливо ожидая, когда он изольется в меня полностью, не давая отобрать у меня любимую игрушку, я нежно огладила его подрагивающий живот и, только убедившись, что все закончилось, отняла губы и чмокнула влажную головку.

— Теперь можно и машину тебе вызвать! — улыбнулась я. — Одевайся.

— Как же доверенность?

— У меня ее нет, я тебя обманула.

Пока мы ждали, когда приедет вызванное такси, Паша за мою ложь меня всю затискал. Но после упорного спроса признался, что ему очень нравится моя грудь и просил еще раз ее показать. Я знала, моя зажатая бюстгальтером грудь довольно эффектна, это без него мои сиси разбегаются в разные стороны как у козы. А если их собрать ложбинкой в открытое декольте и приподнять, мужчины от нее млеют. Летом жарко, ходить упакованной в лифчик не очень удобно, но встречные взгляды мужчин стоят того. Вот и Паша видимо тоже сомлел

— Сума сошел?! Сейчас такси подойдет!

— Дай только сосок поцелую! — настаивал он.

Пришлось распоясать халатик и стянуть бюстгальтер на живот, оголяя свои крупные, финиками соски. Паша обласкал языком один, добрался до другого. Грудь была не только моя гордость, но и моя слабость, от его ласковых прикосновений я потекла. Сосание мужчиной моих сосков или женщиной, без разницы, вызывали во мне желание как можно быстрее кончить. Наверное, когда я взяла его член в рот, у него были схожие чувства с моими.

— Не надо, Паша! Я уже вся мокрая… Перестань!

— Хочу, чтобы ты тоже кончила, на секунду оторвавшись от моей груди, прошептал он и снова стал ласкать ее поцелуями, потом поднялся чуть выше и облобызал шею, ловя губами учащенное биение моего пульса.

— Паша! Можно я унесу ощущения тебя в своем теле и кончу с сыном? Такси подъехало, иди, мой родной, — с трудом проговорила я и нажала брелок автомобильных ключей, разблокировав дверцы.

Павел покинул меня, а я еще долго сидела в своем внедорожнике, отходила от нахлынувших чувств и приводила себя в порядок. Так хотелось мастурбировать, закончить то, что начал Паша, но вспомнила про Арсения. С трудом выбралась из машины и отправилась к своему подъезду.

Как в каком-то любовном тумане я открыла ключом дверь, зашла и увидела то, что меня заставило снять с себя розовые очки. Арсений сидел у монитора голым смотрел какое-то порно и дрочил!

— Сына! Тебе что мамки и тети Иры мало? Ты знаешь, что от частого просмотра голых баб с экрана телевизора может развиться порнозависимость? Сыночек ведь я делаю все, лишь бы ты этого не смотрел!

—  Ты ушла с Павлом, Ира тоже оставила меня, а я целый день уже не спускал. Что мне остается делать?

— Давай, я тебе помогу! Как ты хочешь кончить? Моими руками, ртом или трахнуть меня?

— Тебя долго не было! Разве Павел тебя не поимел?

— У нас не было секса. Я просто сделала ему минет и он уехал домой. Глупенький, иди ко мне, брось смотреть на этих грязных шлюх. Я сделала столько усилий, чтобы отвлечь тебя от порносайтов, не предавай свою мамку! Кроме всего прочего тебя хорошо видно с улицы, когда ты сидишь за монитором.

— Специально компьютер к окну, всем на обозрение поставила?     

— Это было частью моего плана как нам вместе пройти твой пубертатный период. Я знаю, что все мальчишки познают секс из порно и дрочат свои письки. Что в определенном возрасте тебе этого тоже не избежать. Что я могла этому противопоставить? Только себя и свое тело. Может оно не такое красивое и молодое как на экране, зато теплое, живое и оно по-настоящему любит тебя.

— Из любви ко мне ты сегодня меня ущипнула?

— Прости, Сеня, что причинила тебе боль. Но у тебя же встал в самый неподходящий момент!

— Ну и что? Павел все об нас знает. Или тебе стало перед ним неудобно, и даже совестно, что своим телом и действиями ты вызываешь у меня эрекцию и поэтому решила скрыть ее от него! Мама, ты влюбилась?

Я покраснела как девчонка, ведь сын был прав. Все что я сейчас говорила, было актуально еще неделю назад. Мастурбация вместе с сыном, его доступ к моему анальному отверстию и полноценный половой акт, лишь своеобразные способы уберечь его от бесконечного слива семени перед монитором. Что касается любви, то она была и остается всего лишь любовью матери к сыну. Появился Павел, и все, что я настроила в своей голове долгими ночами одиночества, зашаталось и рухнуло.

Я больше не чувствовала к сыну желания плоти. Вот и сегодня позволила Паше лобзать свою грудь, чтобы разжечь во мне огонь желания и принести его Арсению, сам мой мальчик высечь этот живительный светоч в моем теле уже не мог.

Подошла и обняла

— Не стану юлить и скрывать от тебя правду, сына. Похоже, между мной и Павлом зарождается не просто желание плоти, а нечто гораздо большее.

— Как же я?

— Чего скис, Сеня! Ты всегда будешь со мной, сыночек! И если пообещаешь мне больше не дрочить на разных экранных шлюх, то буду и дальше баловать тебя не только своей рукой, но и ртом, иногда даже собой когда Павла рядом не будет.

— А как же Ира? Ведь она тебя тоже любит!

— С Иришкой сложнее, но ничего разберемся…

Раздался звонок в дверь, я многозначительно посмотрела на Арсения.

—  Кто это? — удивленно спросил он.

— А я знаю? Из-за долгих задушевных речей, похоже, сына, остался ты без оргазма. Беги в ванную комнату, можешь там тихонечко подрочить, разрешаю. Только сильно не шуми, а я пока разберусь, какой такой непрошеный гость, к нам на огонек заглянул.

Голый Арсений быстро спрятался в ванной, а я открыла входную дверь. На пороге стояла заплаканная Ира с большим походным чемоданом на колесиках и длинной ручкой в правой руке.

— Оль, меня хозяйка квартиры выгнала.

— На ночь-то глядя?

— Сказала, что в полночь новые жильцы с другого города должны приехать. И добавила: «Если денег на оплату следующего месяца нет, собирай манатки и убирайся», — всхлипнула носом подруга.

— Заходи, первое время у нас перекантуешься, а там видно станет. И не реви! Не люблю, — запустила я ее к себе.

— А где Арсений?

— Голый, в ванной… Дрочит, наверное.

—  Почему в ванной?

—  Я же не знала, что это ты звонишь, вот и отправила.

— Можно я ему помогу?

— Иди, он рад будет. Если захочешь, так минет ему сделай, не стесняйся. У меня все равно чего-то настроения нет. Только перед тем как к нему войти слезы и сопли свои утри.