… - Ты кончил, а я ещё нет. Приду, воспользуюсь твоим языком.

Оттолкнула меня ножкой и закрыла дверь.

Она ушла, и я остался один на один с её нижним бельём.

***

Напряжение после возбуждения спало. Удовлетворённость давала о себе знать и тело не реагировало на мысли о похоти. Я насытился?

Взаперти сидел эдакий ничтожный хорёк, который втихушку осмелился пойти на поводу своего удовлетворённого состояния, тем самым – против указаний госпожи. Я снял мокрый чулок с члена и кинул его в угол к двери. Протянул руку и поторкал дверь, пробуя заперта ли она на самом деле. Заперта.

Встал с колен, снял чулки со своих ног и присел на стиральной машине. Задумался: «Неужели мне больше этого не хочется? Честно ли поступаю по отношении к госпоже? Почему не выполняю её указания – это что значит – непослушание?».

Госпожа велела поклоняться её колготкам и чулкам, а я стою и чего-то тут раздумываю?

Закрыл глаза, чтобы не видеть разбросанные по полу женские принадлежности. Всё же чувствую, что они оказывают на меня воздействие. Правильно, ведь их носила такая изящная девушка. Это её ношенное бельё. Она – королева.

…И я не могу её ослушаться.

Как бы не признавая и вычёркивая из жизни минутную слабость, я быстро опустился на колени. Лучше быть таким, каким хочет видеть меня моя госпожа! Я буду поклоняться колготкам до её прихода.

Расправлял колготки и целовал нижнюю их часть.

Я всё ещё чувствовал себя виноватым. Хотелось как-то искупить вину, унизив себя как можно сильнее. Тогда я одел одни из колготок на ноги. Какие приятные! Так нежно и мягко обтягивают ноги. Но воображение играло дальше. Встал на колени пред мокрым чулком, в который кончил, и поцеловал его. Вот что могут сделать со мной ношеные вещи Оксаны. Я признаю их власть надо мной, а значит возвышаю госпожу до невероятных высот. Она меня снизводит до жалкого раба всего лишь запахом и потом на своих вещах или всего лишь следами на полу от своих ступней.

Придумал себе занятие: одевал одни за другими колготки, целовал мокрый чулок, ставя его будто надсмотрщиком за моими действиями; целовал колготки прежде чем одеть, в знак уважения и целовал колготки после того, как снимал в знак признательности их заслуг.

Пришла Оксана, но не одна! С Лидкой. Вот так-так! Лидка – любопытная сварливая подружка Оксаны. Неужели моя госпожа решила ‘скормить’ меня этой акуле сплетен и интриг? Я почувствовал себя пришибленным, если Лидка будет посвящена в случившееся и попробует себя со мной в роли госпожи, то потом от неё отбоя не будет. Вот уж кто затрахает, так затрахает своими запросами до изнеможения.

Хотя не мне решать – надо мне становиться Лидкиным рабом или нет. На всё воля Оксаны. Тем более, что Лидкины ножки мне тоже очень нравятся.

Я старался не шевелиться, пока девушки щебетали в прихожей.

Но нет, Лидка благополучно ушла. Оксана всего лишь отдала ей какую-то вещицу.

Пока Оксана провожала подругу, я успел одеть мокрый чулок на член, чтобы не было видно, что я его снимал. А вот колготки с себя я снять не успел.

Мокрый чулок на моём члене сразу бросался в глаза.

– О! Глупый раб самовольничает?! – Оксана указала мне на то, что я должен был быть в чулках, которые она мне выдала. – Одевай чулки и приползай ко мне вылизывать туфли.

Я стоял на коленях и по третьему разу проходил языком по туфельке. Оксана меняла ножки три раза, так что обе туфельки можно было назвать чистыми. Я постарался.

Оксана, в который раз, оглядела со всех сторон туфельку и осталась недовольной:

– Это называется «вылизал до блеска»!? А ну!

Она повалила меня на спину. Мой член в мокром чулке стучал по паху, как кувалда. Оксана подняла правую ножку и стала водить туфелькой по мокрому чулку с тем, чтобы измазать обувь в сперме. Я был в невероятном напряжении. Измазала одну туфельку, измазала другую. Отошла, села в кресло и закинула ногу на ногу. Сперма на туфельках лежала заметными мокрыми полосами.

– Ну-ка, шваль, быстро встал на колени и приступай лизать туфли! – столько презрения она ещё не выказывала, – Теперь вылижешь туфельки с мылом.

Облизал первую туфельку, потом вторую.

– Эй, прыщ, я тебя не сперму заставляю лизать, а туфли.

Ещё по одному заходу. Оксана откинулась на спинку кресла, а ножку выставила чуть дальше и повыше, чтобы было видно моё лицо.

– Как мне всё это нравится! – протянула она с довольным видом.

И ещё один заход на обе туфельки.

– Хватит, снимай туфельку. Без рук.

Вытянув шею и заведя голову под ножку Оксаны, ухватил каблук ртом и потянул. Пяточка освобождена. Потом приподнял голову, взял в рот носок туфельки и снял её с ножки. Хотел поставить на пол, но Оксана запретила:

– Я тебе не разрешала класть.

Я стоял с туфелькой во рту, а она выдержала паузу, при которой насмешливо вглядывалась в мои глаза, и затем поднесла ступню к моему носу.

– Нюхай, – улыбка стала ещё шире, а глаза выдавали интерес к истязательству, – Нюхай, нюхай, ты ведь этого очень хочешь.

Потные чулочки. Пальчики прямо у носа. Ножка находилась в туфельке и только что её покинула.

Я с громким звуком вдыхал аромат её ножки. Это было бесподобно. Я пытался удерживать запах как можно дольше.

Оксана осталась довольна и этим зрелищем. Велела поставить туфлю на пол.

– Трахай туфлю, – выдала она неожиданный приказ.

Я замялся.

– Суй член внутрь и трахай туфлю – как можно внятнее проговорила Оксана.

Она добилась от меня нужного положения, так как у неё было запланировано дополнительное задание. Но вот всё готово: лёжа на полу и подняв голову, я трусь членом в мокром чулке о внутренности туфельки, Оксана же поменяла ножки и вставила мне в рот носок, той туфельки, которая осталась на её ноге.

– Трахай туфельку – с издёвкой подгоняла меня Оксана.

Я трахал обе туфельки: елозил ртом по туфельке на её ножке и тёрся членом о туфельку под моим телом. Однако одновременно это делать не получалось. Я никак не мог приноровиться к такому положению.

А члену в туфельке было удобно. Только я не понимал, зачем Оксана пачкает внутренности туфельки спермой?

– Не вздумай кончить, – Оксане было смешно, – Ещё вторую будешь трахать.

Вторую туфельку трахал по-другому, то есть в то время, пока тёрся внутри членом, нюхал и целовал ступни обоих ног.

Оксана сняла с себя чулки и одела "оттраханные" и испачканные спермой туфельки на голые ножки. Теперь я понимал её дальнейшую задумку. Однако оная последовала не сразу.

Оксана сделала паузу, которая требовалась прежде всего мне. Оставив меня целовать снятые чулки, ушла на кухню.

Она перекусила одна. Там же, на кухне позвонила нескольким своим подружкам и переговорила с ними на разные темы.

Прошло минут пятнадцать-двадцать.

Оксана вошла в комнату и села на прежнее место.

– Раб, – обратилась она ко мне, – мне нравится твоя преданность и послушание. Ты заслуживаешь награды. Проси, чего бы тебе хотелось?

В этой доброжелательности таилась издёвка. Конечно же, Оксана понимала, что мне больше всего хочется целовать её ножки, а также, наконец-то, доставить ей удовольствие, вылизав промежность. Других наград мне не надо, тем более, что я жду, когда она снимет туфельки и заставит лизать и сосать пальчики на ногах, которые, наверняка, выглядят неопрятно из-за того, что в туфлях тёрся мой мокрый член. Я сказал Оксане о том, что хочу целовать её ножки и промежность.

– Что ж, ты получишь мои ножки, как награду. Принеси табурет.

Оксана сняла туфельки, положила обе ножки на подставленный табурет и сказала, что моя награда ждёт меня.

Пальчики, приправленные солоноватым вкусом пота и спермы. Я целовал и сосал их, закрывая глаза от наслаждения. Кстати, табуретка была поставлена для того, чтобы Оксана видела, какое это для меня удовольствие.

Оксана возбудилась, ей уже было невтерпёж. Скинув с себя трусики, села поудобнее в кресле, развела ножки, молча указала пальчиком на свою мокрую щёлку и закрыла глаза.

Мои губы и язычок прижались к источнику гигантского возбуждения.

Что и говорить, оргазм удался на славу.

Оксана оттолкнула меня от себя ножкой. Я сел на пол с улыбкой и захотел узнать её мнение:

– Ну, как? – в смысле: “понравилось”, я посчитал, что если она кончила, то закончилась и наша ролевая игра.

– Это что ещё такое!? – Оксана выпучила глаза и так на меня посмотрела, будто я сказал про неё возмутительную гадость, – Как ты посмел разговаривать со мной в таком тоне!?

Моя улыбка оказалась не к месту и выглядела совершенно по-идиотски. Я был испуган, снова встал пред ней на колени, склонив виновато голову. Мне было понятно, что если и будет возврат к приятельским отношениям, то команда на это должна исходить опять-таки только с её стороны.

– Слизняк, твой голос тут никто и слышать не желает…

По-моему, я весь вечер ей испортил?! И как мне теперь эту вину искупить…