Чуть больше года назад получилось у меня написать рассказ. Недавно путешествовал по одному сайту и наткнулся на него. В основе рассказа реальные события, произошедшие с моими знакомыми. Виньетку нарастил уже сам по своему вкусу и разумению. Захотелось придать простому факту знакомства мужчины и женщины несколько романтический фон. Все мы в душе, как бы не хорохорились, слегка романтики. Даже ковбои в фильме " Человек с бульвара Капуцинов" стремились к чему-то светлому. Строгих поборников и ревнителей морали предупреждаю, что в рассказе присутствует ненормативная лексика, точно так же присутствующая в нашей повседневной жизни. Не нужно забрасывать меня гнилыми бананами и тухлыми яйцами. Девочкам и мальчикам, чей взор и слух коробит матерное слово, разрешаю бросить в меня камень при условии, что сами они ни разу в жизни не произнесли таких слов. Просто не терплю ханжества. Поэтесса и фронтовичка Юлия Друнина писала в одном из своих стихотворений: "...И словом таким, если надо, рубала, что каски слетали с бывалых бойцов." Мат был, есть и будет в нашей жизни, какие бы запреты не налагали сверху. Так что прошу быть реалистами. В рассказе обычная женщина не совсем счастливой судьбы, каких много на просторах нашей страны. Ей посчастливилось найти своё счастье. Дай Бог и другим одиноким женщинам найти свою половинку. Пусть у двух одиночеств будет возможность встретиться.

Как теперь не веселиться, не грустить от разных бед? В нашем доме поселился замечательный сосед... И поселился прямо напротив меня. Насколько он замечательный, ещё предстоит выяснить, но то, что мужчина молодой, подтянутый и довольно симпатичный, видно сразу. И вежливый. Постоянно здоровается, сталкиваясь утром на лестничной площадке. Разве можно не столкнуться, если живёшь дверь в дверь? Особенно когда соседка поджидает тебя под дверями, глядя в глазок и ожидая, пока ты выйдешь из квартиры. И быстро выскакивает навстречу на лестничную площадку. Будто школьница. Но всё это случайно, совершенно случайно. Просто так получается, что время выхода совпадает.

В очередной раз выскочила навстречу соседу. Господи, да когда же он обратит на меня внимание? Поздоровался, двери запер и потопал, медведь бесчувственный. Неужели он не понимает, что весь этот макияж, вся эта одежда для него? Все эти чулочки-поясочки, все эти трусики-бусики. Неужели трудно сделать маленький, совсем малюсенький комплимент? Я бы сделала вид, что смутилась, ответила бы. Ну, и разговор бы завязался сам собой. А там уж и до знакомства недалеко. А то живём рядом, а я даже не знаю, как его зовут, чурбана толстокожего.

Да, я одинокая, как принято говорить, независимая женщина. В пизду бы эту независимость! Понапридумывали себе утешение своей независимостью такие же одинокие дуры, как я. От кого независимость? Вроде гонористых праздников, что празднуют бывшие советские республики. Дура набитая! В своё время, когда даже курицы мокрые, мне не чета, уж я-то себе цену точно знаю, охомутали мужиков, выскочили замуж и живут с ними, я всё ждала кого-то, кичась своей независимостью. Принца, блин, на белом Мерседесе. Шейха арабского.

Только вот дурочек таких, возомнивших о себе невесть что, до и ещё чуть-чуть, а принцев, да ещё и на Мерседесах, на всех не хватает. Я же не Верка Сердючка, которая в возрасте немного за тридцать может выйти замуж за принца. К тому же принцы крутятся среди своих кругах, куда нам, дурам, доступ закрыт. Ты можешь попасть туда, пока молода и свежа. ТОбой попользуются, как подстилкой, а через некоторое время, когда твоя молодость пройдёт и красота подвянет, когда на горизонте появятся молодые, наглые, нахрапистые претендентки, тебя попросят на выход. С вещами. Хорошо хоть не всё прогуляла, смогла что-то скопить, хоть на квартиру хватило. Да ещё, спасибо матери с отцом, что заставили получить образование.

Глядя на широкую спину шагающего впереди соседа, гоня мрачные мысли о прошлом из головы, от злости на его толстокожесть готова была треснуть его сумкой по толстолобой башке, как в детстве била пристающих пацанов. Господи! Да я сейчас бы всё отдала за эти наивные приставания. За те дрожащие руки, что робко лезли за пазуху, искали там совсем ещё маленькие титечки. За те времена, когда трясущимися руками лезли в трусы, щупали молоденькую пизду. Когда неумело пытались поцеловать слюнявыми губами. Ох, эти неумелые поцелуи, от которых захватывало дух! А сама-то разве что умела? Это позже стала опытной и циничной.

Подальше эти воспоминания. И думы о соседе туда же. От одних мыслей русы намокли, а мне ещё день работать. Хорошо, что сейчас есть все эти средства гигиены, все эти прокладки. А он не спеша спускается по лестнице и не знает, что женщина, идущая сзади, думает о нём. Повернись! Ну повернись, чурбан! Разве ты не чувствуешь, как твою спину сверлит взгляд озабоченной женщины? Да, озабоченной. С полгода не ёбаной. На работе не хочу, хотя намёков и открытых предложений масса, начиная от водителя и заканчивая шефом. Так это же просто перепихнуться зовут, безо всяких серьёзных намерений. Кто-то коллекционирует, Казанова хренов, кто-то решил разнообразить свою семейную жизнь лёгкой интрижкой, кто-то просто жаждет избавиться от излишков спермы. Дрочите, мальчики! Или пользуйтесь услугами платных девочек по вызову.

— --Задумалась, не заметила выщербину на ступеньке, оступилась и подвернула ногу.

— Ай! Ой! Оуууу!

Сосед, шедший впереди, развернулся, мигом влетел, преодолевая несколько ступеней за раз и оказался рядом.

— Что? Что случилось? Вам плохо? Не молчите!

— Нога! Ой, мама! Ногу подвернула!

Блин! Как же больно!

— Так. Сядьте на ступеньку. Хотя нет, не садитесь. Держитесь крепче.Сбылась мечта идиотки! Меня на руках несёт мужчина моей мечты! Какие у него крепкие и сильные руки! Я ведь вешу больше пятидесяти, перестала за собой следить. Пора жрать прекращать. А какя у него крепкая грудь! Под рубашкой мышцы так и играют. Несёт не особо напрягаясь. Донёс.

— Где у вас ключ? В сумочке? Достать сможете? Держитесь крепче и постарайтесь не наступать на обльную ногу. Ну вот, открыто. Велком! Ох, извините, это я так неловко пошутил. Куда вас положить? На диван? Вот так. И ладненько. Теперь потерпите, я посмотрю вашу ногу.

Мамочки! У него же не пальцы, кусок железа! Мнёт, крутит, вертит. Дурак! Мне же больно! Да, больно. И приятно. Мне приятно от его прикосновений. Милочка, держи себя в руках. Ты поплыла, роднуля. Не хватало ещё кончить от того, что мужчина мнёт тебе ногу.

— Ничего страшного, обычный вывих. Связки, вроде бы, целы. Но я бы посоветовал вам вызвать врача или обратиться в медпункт. Мало ли что? Нужно сделать рентген. У вас дома есть бинт?

— Я...Я не помню. По-моему есть в аптечке что-то. Не помню. Ой!

Повернулась неловко, задела больную ногу, зашипев от боли.

— Так, лежите. Я сейчас домой схожу.

Милый, куда же ты уходишь? Я готова терпеть что угодно и сколько угодно, только будь рядом, не уходи, не оставляй меня одну. Меня возбуждает твой запах. Меня возбуждают твои прикосновения. Я теряю голову от близости к тебе. Мамочка моя! Какая же у тебя дочь дура! Мне же не восемнадцать. Так, тихо! Успокоиться. Вот и вернулся.

— Сейчас я вам наложу холод и сделаю фиксирующую тугую повязку. Потерпите немного. Вам придётся несколько дней поскакать на одной ножке. Понимаю, что это не совсем удобно, но что поделать. Сейчас вам полегчает. Так не туго?

— Нет. Скажите, сосед, - засмеялась, - как вас зовут? Неудобно спасателя звать просто мужчиной. Меня звать Аня. Биографию рассказывать?

— Извините. Слегка переволновался. Не каждый день соседки ноги повреждают, тем более такие симпатичные.

— Соседки или ноги? Тем более вы так и не назвали своё имя.

— И ноги и соседки. Извините ещё раз. Денис. Такое вот старомодное имя.

— Почему же старомодное? Денис. Красивое имя. Де-нис. - Протянула по слогам. - Очень даже красивое. Так звали гусара и поэта, героя войны 1812 года, партизана. Денис Давыдов. Денис, можно с вами на ты.

— Отчего же нельзя? Кстати, моя фамилия как раз Давыдов. Но мы не родственники.

Улыбается. Какая у него красивая улыбка.

— Спасибо!

— За что?

— За помощь.

— Ерунда какая. Мы же соседи.

— Не все соседи согласятся носить соседку на руках. А вдруг жена увидит?

— Соседка не может быть незнакомой. А по поводу жены...Это разведопрос?

— Если хотите, то да. Мы договаривались перейти на ты. Но если вы против...

— Извините. Ой! Извини, Денис. А что это вы...Ой! Извини!. .. ты мне наливаешь?

— Конь-як. Название двух животных в одном напитке. Пей, Аня. Сейчас станет легче. Правда, правда. Средство испытано. Так как же мне оставить тебя одну, такую беспомощную?

— Не такая уж я и беспомощная. Тем более, что мне действительно стало легче. Ты иди. Я сейчас позвоню на работу и скажу, что сегодня не выйду.

— Угу. Три-четыре дня самое малое..

— Ну три, так три. Ой, опьянела! Давно не пила. Денис, у меня просьба будет. Раз уж ты решил помочь, то не сог бы после работы купить мне хотя бы хлеба. У меня, как у старой одинокой женщины, в холодильнике даже повесившейся мыши нет. Она раньше сбежать успела. Обычно беру что-то на вечер и больше никаких запасов.

— Ладно. Если ты не против, то я проведу небольшую ревизию в твоём холодильнике.

— Ой, не надо!

— Почему?

— Мне стыдно! Засохший сыр, прокисшее молоко...Ой, Денис, миленький! Ну не надо!

— Помолчите, больная. Дядя доктор просто проведёт первичный осмотр.

Господи, как же приятно подчиняться мужчине. Подчиняться его властному голосу, его решениям. Всё же женщины созданы быть ведомыми, что бы там не вопили истеричные, сексуально голодные особы-феминистки. Господи! Я уже готова выполнить любое его распоряжение. Скажет сейчас: Сними трусы и встань раком! - даже раздумывать не буду. Ойц, мамочки! Да о чём это я? Человек просто решил помочь, а я, дура, уже размечталась о кровати. Что, что он там бормочет? Прислушалась.

— Так, это однозначно в мусор. Этим только крыс травить. О, а эту колбасу зарядить в пушку вместо снаряда. Любую броню пробьёт. Твою мать! Да что же она ест? Потому и синичка такая.

Вернулся.

— Так, больная Анна. С вами всё ясно. Диагноз простой: Девушка решила заморить себя голодом. А не проще с моста в реку?

— Ну что ты смеёшься? Я же сказала, что дома почти не ем. Не надо издеваться над больной женщиной. Ты просто хлеба купи, не помру.

— Сомневаюсь. Ты, Аня, конечно весьма стройная, в нужных местах очень даже сдобная и аппетитная. - Сволочь такая! Он ещё и издевается. Ух, я бы тебя так, потом вот так и ещё вот эдак. Ох, идиотка, Дурацкие мечты. Это он меня так, вот так и ещё вот эдак. А я только лишь буду пищать от удовольствия и кончать раз за разом. Что он там говорит? - Так что я возьму на себя смелость немого пополнить твоё хранилище продуктов. И не смотри такими глазищами. Не могу же я позволить такой красивой соседке умереть голодной смертью. Мне её муж не простит.

Теперь уже смеялась я.

— Денис, это разведопрос? Так нет у меня мужа. Нетути. От слова совсем. И никогда не было. Так что можешь смело морить меня голодом. Заступиться за сироту некому.

— Мда. Это несколько меняет дело. А родня какая поблизости есть?

— Денис, я же поехала покорять город. Какая родня? Наивная дура, потерявшая наивность вместе с невинностью и ставшая циничной стервой.

— Ладно уж, сиротка, лежи, не вставай. Разве что в туалет. Ну, тогда по стеночке, скачками.

Блин! Ну зачем он про туалет сказал? Мне сразу захотеось, да так, что вот-вот потечёт. Видимо на моём лице отразилось что-то такое. Нет, Анька, это всё же Мужчина. Именно Мужчина с большой буквы. Просто взял на руки, отнёс в туалет, поставил возле унитаза.

— Дальше сама? Или помочь?

Денис, ну что же ты творишь? Лицо, грудь, по-моему даже спина и всё, что ниже её, полыхнуло степным пожаром. Неужели ты стал бы снимать с меня трусики и усаживать девочку на горшочек? Надо делать хорошую мину при плохой игре. А ведь здесь не игра. По крайней мере он не играет. Он действительно был готов снять с меня трусы и усадить на горшок. Стыдоба! Нет, я вовсе не ханжа и не раз обнажалась перед мужиками, но вот перед ним стесняюсь. Какое забытое чувство - стыд.

— Дядя доктор! - Жалобный голосок маленькой девочки. - Можно, я сама пописаю? Ну, Денис! Ну, в самом деле! Ты меня в краску вогнал. Выйди, пожалуйста.

— Извини.Что-то я совсем потерялся. Ты позови, как закончишь.

— Денис!

— Всё. Уже ушёл.

Потерялся он. Стоп! А ведь он реально разволновался из-за меня. Дура! Ты такая дура, Анька! Вот он, твой мужчина. Разволновался он из-за меня. Из-за соседки. Стоп! Назад! А ведь он не просто из-за соседки разволновался. Блядь! Дура полная! Да он же на меня давно глаз положил. Дура я! Дура набитая! Всё что-то придумывала, козни строила, мечтала. А счастье вот оно - руку протяни. Да ни один сосед не понёс бы зассыху в туалет. И домой бы на руках не понёс.В лучшем случае помог бы встать, а дальше прыгай сама до своей квартиры. Всё, Дениска! Милый, ты реально попал. Тебя я не отпущу. Такой шанс даётся раз в жизни и я его использую. Так, пописала. Теперь встать, подтереться. Благо утро и подмываться не надо. Трусики до конца не натягивать. Дениса, милый, я же каждое утро их именно для тебя надеваю, будто ты можешь их увидеть. Сил у девушки не хватило, До двери допрыгать. Теперь держись, Анка-пулемётчица!

— Ай!

Под дверями стоял, что ли? Не успела вскрикнуть, уже заскочил. Ума хватило на задвижку не запираться. Вынес бы сего-то силищей. Заскочил, подхватил на руки.

— Что? Что случилось? Говорил же не геройствовать. Горе ты моё!

Дениска, повтори, что ты сказал. Горе твоё? Твоё, Дениса, теперь твоё. Только не горе, а счастье. Радость твоя. А как тебе, милый, моя голенькая попка? Трусики-то на середине бёдер. За что держаться будешь? Ой, как мило! Он покраснел! Он смущается! И даже не старается пощупать мою попку. На диван меня опускает. А вот хрен тебе, родной ты мой. Я реально не хочу тебя отпускать. Не могу. Попробуй разомкнуть мои руки. Дениска! Я хочу ебаться. И больная нога мне в этом не помеха. Вцепилась в него клещом, обхватила Твёрдый, упругий и нежный. Проник до самого конца, до самого=самого шею и не отпускаю. Вот его лицо. Близко-близко. Его губы. Его дыхание. Денис, ну что же ты такой? Неужели мне нужно сказать открытым текстом. Да просто возьми меня, как плату за помощь. Ну, целуй же меня, целуй! Видишь, я уже готова. Я уже сама чувствую свой запах. Кошачий запах возбуждённой женщины. Мамочка! Он решился.

Осторожно, стараясь не задеть больную ногу, не сделать мне больно, целовал меня. Нежно и ласково целовал губы, шею, что-то говорил. Стянул трусики, юбку, кофточку, лифчик. Освобождал меня от одежды и целовал, целовал, целовал. Милый, ну не мучай меня! Ты сам можешь не раздеваться совсем. Я на всё готова. Господи, Анька, да за что тебе такое счастье? Я уже давно забыла, как это делают любящие мужчины. Ласково, нежно, не спеша, наслаждаясь каждым мгновением и даря наслаждение тебе. Млеешь от каждого прикосновения. От каждого поцелуя готова кричать. Да, я сама раздвинула ноги. Иди, иди же ко мне!

— Аааааа!!!

Интересно, кто это сейчас орал? До сих пор посуда откликается звоном и эхо отскакивает от стены к стене. Я?! Неужто я? Точно, я! Я что, выпала из реальности? Бля, я ведь кончила. Причём так бурно, что сама не контролировала себя. Ведь он только вошёл в меня, а я уже. Точно. Почувствовала его головку, его напряжённый ствол, проникающий в меня. Не огромный, о каких мечтают дуры-кобылицы с безразмерной пиздой. Нормальных размеров член мужчины, не жеребца. Только вот заполнил он меня всю, без остатка. Твёрдый, упругий и нежный. Проник до самого-самого конца, упёрся в матку, лобком прижался к лобку. Основание члена придавило клитор. Вот почему я так быстро кончила. Клитор у меня очень чувствительный. А тут долгий пост, стресс, коньяк и закономерный финал. А он? Чего это я зациклилась на себе? Ох, как приятно! Денис и не думал кончать. Он меня ебёт! Милый, давай сильнее, глубже. Еби, еби, заеби меня до бессознательного состояния. А Денис то скользит во мне медленно, то остановится, будто в раздумьях, упираясь головкой в матку, то ударит этой головкой в сторону, то начнёт двигаться быстро-быстро. А чего это я, корова, разлеглась, как бревно? И что обо мне мужчина подумает? Так, шевели жопой, корова, если хочешь понравиться мужику. Тебе так нравится, милый? А так? Я ещё вот так умею Ой, нога, сука! Только бы не ойкнуть! И так замер, боясь сделать больно. Нет уж, давай, милый мой Дениска, доводи меня до оргазма. Так, так! Быстрее! Сильнее! Сейчас, сейчас, вот прямо сейчас кончу. Кончаююююю!!!

Обхватила его ногами, прижала к себе. Руками за его попу уцепилась. Какая она у него накаченная. Не люблю мужиков с рыхлыми, женоподобными задницами. Отпустила чувства на волю, вцепившись зубами в плечо. Потерпи, мой хороший! Потом можешь делать со мной что хочешь. А след от укуса? Так что с того? Жены нет, никто ревновать не будет. Кончай, кончай, мой миленький! Заполни меня спермой. Дай мне вспомнить это приятное чувство распирания, когда мужское семя с силой бьёт тебя в матку. Ого! Да у него не просто выброс спермы. У него просто целый залп! Интересно, на какое расстояние она улетела, если бы спускал не в меня? Вот же дура, о чём думаю. Нет, как-нибудь проверю. Теперь Денис точно будет моим. Никому не отдам. Руками, ногами, зубами вцеплюсь. Пусть кто-то попробует хотя бы просто взглянуть на него. Порву! МОЙ! Не знаю, как у нас сложится, но приложу все силы и не отпущу его никуда. Он послан мне судьбой за все мои страдания и муки и я использую свой шанс. Нет, нет, милый, так лежи. Не уходи. Пусть он, твой прекрасный член, который я не раз буду целовать с огромным наслаждением, сам покинет гостеприимную пизду. Пусть скользнёт по губам, по промежности, коснётся попы, оставляя на всём свой след. Мне так нравится. И сперма, стекающая по лоржбинке тоже нравится. А диван? Да хрен с ним, замою. Потом. А вот теперь освободи меня. Задавишь, любимый.

— Ань, прости!

— За что?

— Я просто потерял голову.

— А я?

— Не знаю. Я такая же, как ты, безголовая. Мы стоим друг друга.

— Ань, ты только не смейся. Я хочу тебе что-то сказать.

Смеяться над мужчиной? Да в такой момент? Это последнее, что можно сделать при общении с ним. Особенно когда мужчина начинает разговор таким голосом и таким образом.

— Денис, говори. Можно, я положу тебе голову на грудь? И ногу вот так буду держать, чтобы никто тебя у меня не украл.

— Ань, я хотел тебе сказать, только ты не смейся, что я давно обратил на тебя внимание. Потом ты мне понравилась. Потом я в тебя заочно влюбился. Но ты такая вся из себя важная, такая неприступная. Я даже стал звать тебя Снежной Королевой. Ань, ты что смеёшься?

— Денис! Милый! Прости меня, дуру!

— З что?

— Денис, хороший мой. Каждое утро я ждала под дверью, выглядывая в глазок, когда же ты выйдешь. Каждое утро я одовременно с тобой выходила на лестничную площадку. Денис, я наряжалась для тебя и бесилась, когда ты, безглазый и бесчувственный чурбан, проходил мимо, вежливо здороваясь. Я надевала красивое бельё, будто ты мог его увидеть и каждый день с замиранием сердца ждала, что смогу его тебе показать. И сегодня я шла следом за обой и ругала тебя в спину, дурака такого, который не видит, как по нему страдает женщина. Ты чего ржёшь?

— Анька, чудо моё зеленоглазое! Мы оба идиоты! Мы потеряли столько времени, хотя бы могли уже давно быть вместе. Мы стоили какие-то сложные комбинации. И как ты сегодня умудрилась подвернуть ногу?

— Но, но! Не подумай, что это специально. Так получилось. Пока призывала все кары на твою толстолобую башку, не заметила, как не туда ступила.

Объяснения в любви, конечно, хорошо, когда эому ничего не мешает. Но позывы мочевого пузыря оказались сильнее любовных томлений. Попыталась встать, пошевелившись. Милый подхватился, сел

— Ань, ты куда?

— Диня, мне надо. Помоги мне, пожалуйста, доскакать до туалета.

— Поскакушка ты моя. Кузнечик сос сломанной ножкой. И как ты поскачешь? Держись.

Наклонился. Я крепко обняла его за шею. Подхватил меня под попку, теперь уже не смущаясь.

— Ничего я не кузнечик. У них ноги некрасивые. А у меня?

Вытянула ножки. Пусть любуется. Они у меня и правда красивые. Ровные, нормальной длины, стройные. И самое главное, мне не приходится их брить. Совсем. Девки от зависти дохнут, писают кипятком, мучаясь всякими прибамбасами от бритвенных станков до воска. Ой! Вот же гад такой! Умудрился поцеловать, держа на руках. Испугал. Нет, не гад. Хороший мой, любимочка моя. Только от поцелуев его внизу живота опять сладко заныло. Я так и до туалета не дотерплю Ох, мамочка, скорее неси, Дениска, милый! А он в ванну занёс и не на унитаз, на ванну меня сажает.

— Ань, вот так ножку свешивай, а вторую в ванну поставь. Сейчас я тебя помою.

— Денис! Я писать хочу. А ты меня в ванну. И как ты собираешься меня мыть?

Почти кричу. Вот же дурак какой. Неужели мне при нём писать? И мыться я сама привыкла. Я же со стыда сгорю. Мужик бабу подмывает. Расскажи кому, умрут со смеха. А он невозмутимо

— Ну так писай. Всё равно смоется всё. Подумаешь, пописала в ванну. Давай, не терпи. Ну! Пись, пись, пись.

Он точно надо мной издевается. Придушу! У меня же нет мочи терпеть. МочА есть, а мОчи нет. Как не крепилась, а это выше человеческих сил.

— Ты хочешь смотреть? И не стыдно?

Головой мотает. Не стыдно ему. А у меня всё огнём горит, полыхает.

— Дениска, милый, я же со стыда сгорю. Ну хоть отвернись. Ну прошу.

— Не сгоришь. Водичкой холодной полью, ты и остынешь.

Он ещё и издевается. Ну смотри, если так хочешь. У меня нет сил терпеть. Я просто потекла. Вылупилась на него, чувствую, что у меня сейчас идиотское выражение лица, а поделать ничего не могу. Ссу и чую, что морда огнём горит. Я в жизни столько не краснела. А он дождался, пока из меня перестало течь, как из прохудившейся посуды, настроил душ и намыливает. Мамочки, да я же сейчас совсем рехнусь! Стыдно и приятно. Чувствую, какие у него сильные, умелые и нежные руки. Как нежно и ласково прикасается. Вымыл, не сгорела. И даже тушить не пришлось. Только в горле комок. Только бы не разреветься. Кто из моих бывших ухажёров был способен на такое? Да никто. Сунуть, спустить и всё. А потом, Анька, твои проблемы. Еле прглотила комок, прокашлялась

— Денис, можно тебя спросить?

— Да.

— Где ты научился такому?

— Чему?

— Денис, не кажись глупее, чем ты есть на самом деле. Ой, извини, я не то хотела сказать! Денис, так подмывать женщину нужно уметь. Я бы сама лучше не подмылась. Где? С женой?

Анька, Анька, остынь. Это в тебе уже ревность заговорила. Успокойся. Он пока не твой.

— Аня, у меня две младших сестры. Совсем младших. Это сейчас они студентки и красавицы. А раньше были совсем малявки. Мама работала, чтобы нас прокормить. А я был сестрёнкам и за маму, и за папу, и за братика, и за няньку.Мыл, стирал, одежду латал, варил. Всяко было. А жена... Она была против того, что я материально помогал девочкам и маме. Аня, понимаешь, я не могу их оставить без помощи. Они единственная моя родня.

Ох, блядь, и досталось же мужику. И эта курва, хотя я её совсем не знаю, всё равно курва, пожалела денег сестричкам и матери. Так, Анька, если не хочешь потерять такого мужика, бери быка за рога. Или за что их там берут? Так, прокашляться, чтобы голос звучал бодрее. Я не проситель. Я равноправный партнёр. Да - так да. Нет - значит не судьба. Потом в подушку поплачу. Просто пусть будет хоть один день, да мой. Ты, милый, только не падай. Стой ровнее.

— Денис, послушай, что я скажу. Мужчины сейчас пошли довольно инфантильные, нерешительные. Не перебивай меня, пожалуйста. И потому женщинам приходится всё брать в свои хрупкие руки. Денис, я прошу тебя: Возьми меня замуж, а.

Вот, блядь, дура! Это идиотское А прозвучало так жалобно. А он стоит и смотрит. Сейчас повернётся и уйдёт. И останешься ты, Анька, сопли размазывать, сидя на этой ванне. Ой, мама! Что это? Подхватил на руки, к груди прижал, целует, кружит. Денис, дурак такой, здесь же тесно. Разнесём всё пополам и вдребезги. Да и хуй с ним со всем! Давай, круши, милый, круши тут всё! Сегодня Анька счастливая! Я не знаю, как сложится в дальнейшем, но сегодня я самая счастливая на всём белом свете! Остановись, мгновенье, ты прекрасно! А он несёт меня в комнату, на ходу целует. Положил на диван, ставший нашим брачным ложем.

— Ань, ты полежи. Сейчас я тебя укутаю, ты согреешься и заснёшь. Тебе надо отдохнуть.

— А ты куда? Ты мне не ответил. Ты совсем уходишь? Денис, я дура набитая! Не оставляй меня, пожалуйста. Не бери меня в жёны. Денис, я согласна быть просто любовницей. Денис?

— Ань, а вот теперь ты действительно дура. Правда красивая. И любимая. Тебе можно, ты почти блондинка.

— Денис! Денис! Повтори, что ты сказал!

— А что, неправду сказал? Моя красивая и любимая дурочка.

Он меня целует, да так сладко. Оба голые и не обращаем на это внимания. Влюблённые придурки. Ладно я, а он? Неужели правда любит? Да не бывает так, не верю. Врёт ведь. Да пусть врёт. Плед принёс. И сразу нашёл, будто всю жизнь здесь прожил и знает, что где лежит. Укутал. Подоткнул под спину, под бока, наклонился и в лоб поцеловал. Совсем как когда-то в далёком детстве делала мама. Схватила его за руку, прижалась щекой и разревелась. ОН меня успокаивает, а я остановиться не могу. Всё в этих слезах: и годы ожидания, и мама, и эта моя нежданная любовь, и счастье. Всё, всё. От счастья ведь тоже плачут. Гладит меня, успокаивает, шепчет что-то ласковое. Не выпуская его руки, прижавшись к ней щекой, будто тонущий у спасательному кругу, заснула.

Проснулась одна. Неужели мне всё это приснилось? Откуда у меня в квартире такой вкусный запах? Захотела встать. Нет, не приснилось. Ох, нога! Вскрикнула непроизвольно. Денис тут же влетел в комнату.

— Ты куда вскакиваешь? Ногу хочешь потерять?- Ой, не могу! Простой вывих и сразу ампутация. А он продолжает допрос. - В туалет? Давай отнесу. Нет? А куда?

— Денис, хороший мой! Чем там у тебя так вкусно пахнет? У меня слюни текут.

Будто в подтверждении моих слов в животе громко заурчало. Засмеялись.

— Верю. Сейчас накормлю. Сиди смирно.

Прикатил сервировочный столик на колёсиках. У меня такого точно никогда не было.

— Денис, это откуда?

— Оттуда. Ты не забыла, что я ещё и твой сосед. Ну это так, по совместительству.

— А кроме соседа ещё кто?

— Ты что, заспала? Да ты так ловко меня окрутила и женила на себе. До сих пор в себя прийти не могу от неожиданности..

— Денис! Хороший мой! Любимый! Ты согласен?

— А раньше не могла догадаться? Куда мне деваться? Ты меня обесчестила. Но, как благородный человек, предложила взять тебя в жёны. И теперь я законный муж. Не совсем. Мы ещё никуда не ходили, чтобы подать заявление. Говорю сразу: по квартире я тебя носить согласен, а вот до ЗАГСа не понесу. Далеко очень. На машине поедем.

Нет, он моей смерти хочет Он точно издевается. Попыталась изобразить из себя обезьянку, вцепившись в своего мужа, обхватив его руками и ногами. Какое сладкое слово - муж. Эй, феминистки и прочие независимые женщины! Скажите мне, что самостоятельная женщина не должна себя так вести. Ну? Молчите? И кого из вас, таких самодостаточных, таких независимых, мужчины носят на руках?А меня носит. Попку гладит, целует. Да пропади пропадом вся ваша независимость и весь ваш феминизм. Вы все сплошь и рядом фригидны. И злитесь вы оттого, что вам не досталось простого женского счастья: любить и быть любимой. Оттого, что вы не можете исполнить предназначения женщины: дать продолжение рода. А я буду рожать. Сколько смогу забеременеть, столько и буду. Я женщина. И я горжусь этим.

Ну всё, не старайся лишний раз прокатиться у мужа на руках. Теперь это надо будет заслужить. Ты не представляешь, какой я тиран и самодур.

— А я саодура.

— Всё, отцепляйся. Кормить тебя буду. Как любить тебя, такую голодную. Я тебя целую, а у тебя в животе быр-быр-быр. Ешь. Денис, - смотрю на порцию, что он мне навалил, - ты думаешь, что я всё это смогу съесть?

Пожимает плечами.

— А какие мои проблемы? Не съешь - за воротник вывалю. Хотя нет, не смогу. Судя по твоей одежде, точнее по её отсутствию, вываливать точно будет некуда.

Вот дура! Я же голая сижу. Попыталась встать. Денис остановил меня.

— Ты куда?

— Денис, я с ума сошла. Я же голая. Мне хоть что-нибудь накинуть надо.

— Дааа. Зря я это сказал. Такой натюрморт испортил.

— Какой натюрморт?

—

— Накрытый стол, а за столом обнажённая женщина. Мммм! Пальчики оближешь!

— Да ну тебя. Некрасиво за столом.

— Кто это сказал?

— Ну....так принято.

— Кем?

— Просто неприлично за столом голой сидеть.

— А мне нравится. Тем более, что ты не совсем голенькая. Вон даже на плечики что-то накинула. Плед, кажется. Точно, плед. Просто индианка в сари.

Он ещё смеётся. Сам полностью одет. И когда успел переодеться? Ах, да, он же мой замечательный сосед. Отодвинула от себя тарелку. Вкусно невероятно, но некуда.

— Денис, я правда не могу это всё съесть. Мне просто некуда. Не надо мне никуда ничего вываливать. Я позже доем. Честно-честно.

— Верю. Сейчас отдохни, соберись с силами, а я пока приберу и посуду помою.

— Денис, милый, ну не позорь ты меня.

— А чем я тебя позорю?

— Баба развалилась как корова, а мужик посуду моет. Срамота!

— Вот теперь ты выглядишь дурочкой. Правда красивой. - Он всегда будет говорить мне про мою красоту? А то я не знаю, что я просто обычная женщина. О какой красоте речь? Но чертовски приятно! - Ты больна. Вот когда ты сама сможешь что-то делать, тогда узнаешь, какой я рабовладелец и садист. Уууу! Просто садюга!Ты не представляешь, какой я тиран. Боишься?

— Да. Ужасно боюсь. Так, что аж писать захотела. Помоги мне встать.

— Ещё чего? Сам отнесу.

И отнёс. И на горшочек посадил. И проследил. И назад отнёс. В спальне на кровать положил.

— Лежи, сил набирайся.

— Для чего?

— Сейчас приберусь и любить тебя буду. Долго и страстно. Нежно и грубо. Тебе как нравится? 6

— Милый, мне всяко нравится. Диня, хороший мой, ну её, эту посуду. Ты совсем дурак? Или это у тебя такая изощренная форма издевательства надо мной, бедной? Перед тобой лежит голая женщина, ждёт от тебя любви и ласки, а ты про посуду. Денис, я в конце-концов твоя жена. Ты сам это сказал. Вот и исполняй свой супружеский долг. Тебе на русский перевести?

— Хотелось бы услышать как ты это скажешь.

— Он ещё скалится, зараза. А у меня внутри всё трепещет. Я вся мокрая. Как тебе сказать? Хорошо, скажу. Только учти, что это ты вынудил меня.

Опёрлась спиной о стену.

— Денис, я ебаться хочу. Выеби меня. Выеби в разных позах, как тебе нравится. Заеби меня так, чтобы я не могла шевелиться. Ну, Денис, мне на колени встать?

— Ржёт, скотина. Раздевается, сам ржёт.

— Анька! Чудо моё зеленоглазое! Колдунья ты моя! Радость моя золотоволосая!

Нашёл золотоволосую. Рыжая. Светло-рыжая. Обычная рыжая лахудра. Про глаза правда. Кошачьи. Блядские глаза. Оооххх, мама! Как сладко! Какие у него губы! Жадные, жаркие. А руки. Ой, он меня порвёт! Терпи, Анька, ты сама этого хотела. Да какое терпи? Это наслаждение! Ещё, ещё милый! Это я ору? Плевать! Пусть соседки кипятком писают от зависти.

Хорошо-то как! Выжата, как лимон. Потная, уставшая, но счастливая. Полностью, до самого края заполнена семенем любимого мужчины. Аж вытекает. Простынка мокрая, на ляжках засыхает, попа в сперме. Откуда в нём столько? Украдкой попробовала на вкус. Приятно. Вкусно. Это же семя любимого мужчины, моего мужа. Анька, ты счастливица! Его тяжёлая рука на животе, гладит, опускается вниз и сжимает лобок, поднимается до груди. Ох, как же сладки его прикосновения! Сопит во сне, а сам отпустить боится. Неужели он меня любит? До сих пор не верю, что это так. Боюсь заснуть и проснуться, а его нет. То ли ушёл, то ли мне всё это приснилось. Даже встать и подмыться боюсь. Потревожу, а он проснётся и уйдёт. Спи, милый, спи. Мой Денис, Дениска, Денисочка, Диня. Анька ещё нарожает тебе детишек. Кучу. Нет, две кучи. Красивых, крепких, умных, все будут в папочку. От тебя иных и быть не может. Ой, титю сосёт! Ребёнок, как есть ребёнок! Не знаю с чего, только начала похлопывать его легонько по спинке и запела, замурлыкала

— Баю, баюшки, баю...