После близости с Примой, Гай вышел на балкон спальни, набрал из бронзового кувшина чашу вина и, удобно расположившись в кресле, стал любоваться прекрасным видом своего сада и простиравшегося за его стенами Рима. Он был доволен собой, день определенно удался. Сегодняшний разговор с братом состоялся как нельзя лучше, теперь есть примерный план действий насчет того, как спасти имущество и членов семьи, если в Риме станет опасно. Ротик Примы... — как долго он этого ждал. Казалось бы, ну что такого? Поимел очередную рабыню — не первую и не последнюю — и что? Но что-то было. Какое-то чувство гордости, сытости и самодовольства. Так, наверное, чувствует себя кот, наконец-то дорвавшийся до сливок. Он намерен насладиться этими сливками сполна.

Но были мысли, тревожившие Гая. Как незаметно вывезти семейные сокровища в повозках с вещами Лодии и мебелью? Тут без помощи не обойтись. Конечно, они с Денисием могли бы и сами всё уложить, но это займёт дольше времени, чем если кто-то им будет помогать. Но кто? У Гая было только две кандидатуры: Бас — главный домашний раб и Самсон — конюх-вольноотпущенник. Первый служил еще деду Гая, был верным и умным... но, пожалуй, слишком умным для раба. Второй — выполнял наиболее деликатные поручения своего хозяина, при этом никогда его не подводил. Но уж в больно подозрительной компании коротал он свои свободные вечера. Гай отнюдь не исключал, что когда-нибудь именно Самсон и его головорезы ворвутся в его дом в поисках наживы. Нужен был надежный и верный раб, сильный, исполнительный, не очень умный, но и не глупец.

Внезапно в дальнем углу сада послышался шум. Взобравшись на небольшую лестницу, красивый юноша Агрелай — сын одной из рабынь-гречанок — срывал с дерева яблоки. Стройный, загорелый, со светлыми вьющимися волосами, он навеял Гаю мысли о молодом Патрокле, с которым во время осады Трои проводил ночи Ахиллес. Агрелай был домашним рабом, но при этом всегда работал в саду — он был достаточно силён и ловок и, как слышал Гай от собственной жены, хорош в постели. «А что? Это — отличная идея. Мальчишка, правда, мне не доверяет — боится. А вот для Лодии сделает всё, что угодно» — подумал Гай и, обрадовавшись нежданному решению своей проблемы, закрыл глаза и задремал.

***

Несколько лет назад, Агрелай и его мать, были куплены Лодией на одном из невольничьих рынков Рима. Тогда мальчик был несказанно этому рад, ведь альтернативой было попасть в гарем к одному из готских вождей, готовых заплатить за него круглую сумму. Лодия спасла его — за это он пообещал себе быть всегда ей верным.

Лодия же была его первой женщиной. Однажды поздно вечером, когда Агрелаю только исполнилось 18 лет, он был у себя в комнате, готовясь идти набирать воду для полива сада. Как вдруг входная дверь открылась и в коморку раба вошла хозяйка дома. Лодия была пьяна, но как всегда необычайно красива.

— Ты! Что ты здесь делаешь!? — крикнула Лодия, гневно сверкая глазами и указывая рукой на Агрелая, который тут же склонил голову и отступил на два шага назад.

— Живу... госпожа — хоть он и восхищался своей хозяйкой и был беззаветно предан ей, он всё же знал, какой она бывает в ярости, и не хотел испытать это на себе.

— Живёшь? — Лодия поняла, что пришла явно не к себе в покои. Ей надо было, как-то выйти из неловкого положения, и ей ничего не пришло лучшего в голову, чем сказать: Да, разве это жизнь?! Ты — вещь, милый мальчик! Моя собственность, игрушка. Если ты «живёшь», то для чего? Скажи мне.

— Для вас, моя госпожа — Гай почувствовал двоякость своего ответа: с одной стороны, он её раб и вынужден жить только для неё и по её воле, с другой стороны, он и сам готов был служить ей — спасительнице его и его матери.

— Ты прав, милый. Ради меня. А ты красив... Если бы я выпила чуть больше, то оседлала бы тебя прямо здесь. Но я ещё в своём уме и не собираюсь сношаться с рабом в его грязной конуре — последнее прозвучало резко, и Лодия, сделав паузу, добавила: Вот, что. Пойди к Приме — пусть она немедленно тебя вымоет, переоденет и отошлет в спальню для гостей. Там я буду тебя ждать — с этими словами хозяйка вышла из комнаты и побрела в дом. «Меня сейчас стошнит. Надо что-то делать» — подумала она, выходя от раба.

Дождавшись, пока Лодия уйдёт, Агрелай побежал к Приме. Обычно его не пускали к ней, ведь еще в детстве он проявлял к ней интерес. Прима была для него чудом. Чудом, о котором он грезил, оставаясь наедине с собой. Он часто представлял, как целует её губы, шею, маленькие, красивые и нежные груди, как врывается в неё... Как он женится на ней, как они вместе строят семью. И если к хозяйке он испытывал глубокую, безграничную благодарность, то к Приме — любовь.

— Меня встретила госпожа Лодия. Она повелела мне идти к тебе, чтобы ты вымыла меня и одела в чистую тунику — задорно проговорил Агрелай.

— Вот еще! Во-первых, помоешься сам. А во-вторых, чистую тунику заберешь в том сундуке, что справа от чанов с водой. Вот, тот зеленый. Бери любую — они все выстираны — Прима развернулась и собралась уходить.

— Эй, постой! Куда ты?! — Агрелай был в недоумении. Так с ним она еще не разговаривала.

— Я нужна молодому господину. Он хочет, чтобы я спела ему перед сном. — Прима надменно взглянула на юношу и ушла.

Сказать, что Агрелай злился, значит, не сказать ничего. Он был в ярости. Ревность и ненависть разъедали его изнутри. Он готов был убить Марка — и неважно, что он хозяйский сын. Он отбирал у Агрелая не просто понравившуюся ему девушку, но надежду на лучшее будущее, на счастливую жизнь с любимой. Агрелай захотел отомстить Марку, чего бы это ему не стоило.

Помывшись и надев тунику, он пошёл в гостевую спальню. Там горел тусклый свет. Постучав в двери и дождавшись приглашения, Агрелай зашёл. Госпожа полулежала на тахте напротив огромного красного ложа, которое, тем не менее, занимало даже не треть комнаты.

— Проходи, мальчик — Лодия была ещё пьяна, но в голосе слышалась уверенность и неизменный повелительный тон. — Встань напротив меня. Сними тунику.

Агрелай делал всё, что ему велели. bеstwеаpоn Он боялся, что если сделает, что-то не так, то будет незамедлительно наказан, а еще больше он боялся разочаровать свою госпожу. Страх сказался на его члене — казалось бы, в такой обстановке он должен был стоять как никогда. Но юноша был так взволнован и напуган, что его член был в обычном состоянии. Лодия всё поняла:

— Не бойся меня... сейчас. Расслабься и ляг. Ложись поудобнее — бери подушки. Замечательно! Видишь, всё хорошо. Теперь закрой глаза. Возьми одной рукой свой член и начинай неспешно его массировать.

Агрелай начал ласкать себя. Сначала медленно, пытаясь возбудиться. Потом быстрее и быстрее. Вскоре он открыл глаза и смотрел прямо на свою хозяйку — это было дерзостью, смертельным риском. Но безумно приятно. В какой-то момент он представил Приму. Но тут же её образ исчез, когда он увидел, чем занята госпожа. Та, запустив руку под подол своей туники, гладила себя между ног. Её глаза были закрыты.

Агрелай завелся. Он ускорил движения по члену — тот налился кровью и встал в полный рост. Он мечтал разрядиться, но сдерживал себя, не желая опозориться перед госпожой, кончив раньше неё, да еще и забрызгав спермой красивое красное покрывало, на котором он лежал. Тем временем Лодия тоже ускорялась. Движения её руки были то ритмичны, то нет. Она то открывала глаза и пристально смотрела на юного раба, то закрывала и что-то очень тихо шептала. Агрелай хотел вскочить с постели, подбежать к ней и вонзиться в неё своим членом, но не мог. Внезапно, как будто прочитав его мысли, Лодия встала и подошла к нему. Задрав тунику, она села у его ног и начала ласкать себя синхронно с ним. Через некоторое время, видя изнемогающий взгляд Агрелая, она резко воспрянула, толкнула его на спину и оседлала. После нескольких фрикций в глазах её потемнело. Где-то внутри неё случился настоящий взрыв. Его волна уносила её — Лодия почувствовала, что куда-то улетает. Она кончала. Не слезая с члена, она упала на грудь Агрелая, нежно поцеловала его в губы и прошептала: «Ты молодец... Ты такой молодец, мой милый мальчик. Ты сделал мне так хорошо. Мой славный, мой хороший, моя нежная... моя ласковая Прима».

Агрелай не мог поверить своим ушам. Ярость затмила его разум. Он перевернул на спину свою госпожу и начал неистово сношать её. Ни разу не остановившись, он постоянно наращивал темп. Поначалу Лодия не очень даже понимала, что происходит, но потом открыла глаза и начала помогать ему, двигаясь в такт. Они смотрел друг другу в глаза. В его взгляде была ненависть, в её — любопытство. «Души меня» — сказала она уверенно и чётко. И он схватил её за шею рукой. Вскоре Лодия начала задыхаться. Агрелай увидев это замешкался, но она моргнула ему, давая понять, что хочет большего. Тогда он еще сильнее сжал её горло, стал входить в неё резко и грубо. Внезапно напряжение его тела достигло предела, и он кончил в свою хозяйку, ту женщину, что когда-то спасла его. Отпустив её шею, Агрелай упал рядом.

Лодия долго откашливалась. В её глазах до сих пор были искры. Наконец, придя в себя, она повернулась к юному рабу, посмотрела на него и сказала: «Вино открывает наши тайны в самые неподходящие моменты, милый. Но посмотри на это с другой стороны: теперь ты не одинок в своей безответной любви к Приме». С этими словами она легла ему на грудь и, запустив руку в прекрасные вьющиеся волосы, начала его нежно гладить и утешать.

— Мне показалось, вы убили меня, госпожа... её именем

— Мне показалось, ты убил меня... своей рукой и членом

— Простите меня

— Тебе не за что просить прощения, милый. Мне было очень хорошо.

— Мне тоже, хозяйка. Я хочу быть с вами. Всегда только с вами

— Посмотрим. Пока я не против.

***

— Господин Гай, проснитесь — чернокожая рабыня аккуратно коснулась его пальцем.

— Что надо? Я только задремал.

— Вы спите уже несколько часов, господин. Госпожа Лодия вернулась. С ней соседи — господин Секст и его супруга. Госпожа велела позвать вас к ужину.

— Только гостей не хватало. Ладно, сейчас иду — Гай явно не был рад компании, которую привела домой его жена. Он рассчитывал обсудить с ней и детьми поездку на виллу, а потом, оставшись наедине, рассказать о плане, который они придумали с Денисием. «Теперь придётся ждать, пока Секст и его жёнушка не уберутся восвояси, но, зная их, это может быть и утром» — предположил Гай.

(Продолжение следует, если захотите)