– Подожди чуток, Оксюшечка! Я спасу тебя, – при этом неудачливый любовник Федя кинулся наутёк из предбанника, упал на влажную от росы траву, забыв о высоком пороге баньки. Вскочив на ноги, он побежал прочь, ступая босыми ногами по грядкам посаженного огорода, в сторону улицы под звонкий лай окрестных дворняжек. Гриша беззлобно захохотал, провожая взглядом быстро удаляющийся силуэт парня в развевающейся пузырём рубашке, сверкающего этой тёмной ночью своей голой задницей.

Обнажённая пышногрудая Октябрина и здоровяк Гриша в растерянности застыли лицом к лицу перед входом в парную. Да уж, ситуёвина получилась! Окся почему-то совсем не стеснялась своей наготы, в её искрящихся зелёных глазах в тусклом свете звёзд блестели огоньки непроходящего сексуального возбуждения. Её взгляд остановился на массивной Гришиной фигуре. «Интересно, а его дружок в штанах такой же большой, как и он сам?» – фантазировала про себя девушка.

Наконец, почувствовав на себе похотливый взор потревоженного ночным происшествием странника, Октябрина с показным смущением взвизгнула, как бы внезапно обнаружив, что оказалась совсем голенькой перед незнакомым мужиком. Хотя нет, не совсем: серёжки-то на ней остались, те самые с малахитами, Федькин подарок. Левая ручка девушки прикрыла нижнюю часть массивных грудей, а правая спустилась в заросли тёмных волос между ног.

– Не смотри так на меня, я смущаюсь, – хотя одеваться девушка не спешила.

– Не бойся, я тебя не трону, – ответил странник.

– А то я боюсь, ты со мной чиво-нить нехорошее сделаешь, – при этом Окся представила, что именно может сотворить с ней этот громила. Тонкие пальчики правой руки, прикрывающие разгорячённую мохнатку, ощущали живительную влагу, сочившуюся из возбуждённой дырочки. Ещё несколько минут назад в ней хлюпал Федькин карандаш. Эх, раззадорил девку, а до конца не довёл! Окся, так и не достигнув блаженства, всём своим пылающим телом жаждала продолжения. А рядом с ней настоящий деревенский богатырь. Как тут девке устоять перед соблазном?

– Ох, перевелись видно нынче настоящие мужики: защитить даже не могут, – Октябрина томно вздохнула, её шаловливый язычок медленно облизнул пересохшие полненькие губки.

– Отчего же все? Если твой паренёк струхнул, разве все такие?

– Вот скажи, ты бы свою любимую в беде не бросил бы?

– Гриша сильный, – странник ударил себя кулаком в грудь, почему-то говоря про себя в третьем лице, – любому отпор даст.

Девушка сделала шаг навстречу к страннику, чтобы он почувствовал каждое слово, доносящееся из жарких жаждущих ласки девичьих губ. Октябрина неспешно убрала руки со своих прелестей, продолжив расспросы нежданного собеседника.

– Вот скажи, Гриша, я тебе нравлюсь? – её тонкие пальчики обхватили полные кругляши грудей с выпуклыми крупными ореолами сосков.

– Ты… нравишься! – у Гриши аж дыхание спёрло от увиденного. Мягкие титьки перекатывались из стороны в сторону в миниатюрных девичьих ладошках. Октябрина без лишних слов продолжила ласкать саму себя. Глядя в глаза ошалевшему от неожиданности Грише, она подтянула к лицу крупную дойку, и шаловливо провела язычком по торчащему бугорку соска. Не каждая рожалая молодуха может таким похвастаться, а Оксюша смогла. Для Гриши это был явно удар ниже пояса. Красная тряпка была брошена прямо в морду обезумевшего быка. Девушка, нарочито виляя широкими незагорелыми бёдрами, проследовала ко входу в парную. Блеснули в темноте её светящиеся зелёные глаза. Окся с томным взглядом медленно провела по губам своим указательным пальцем, после чего поманила мужчину к себе, скрывшись в следующий миг в зловещей темноте парилки.

Гриша, заворожённый прелестями Оксюши, наощупь стал продвигаться к импровизированному ложу любви, ещё хранившему тепло от соития с другим. Натруженные от каждодневной работы руки богатыря нащупали в темноте мягкие булочки полненькой девичьей попки. Развернув красавицу, Гриша прикоснулся к вожделенным титькам, аккуратно ухватив их своими сильными руками. Октябрина была заметно ниже партнёра, поэтому мужчина чувствовал её жаркое дыхание на своей шее. Её страстные губы искали поцелуя, а руки теребили взъерошенные космы неостриженных волос. В следующий миг пара слилась в нежном поцелуе. Гриша при этом продолжал неумело тискать полные груди своими ручищами. А Октябрина, тоже мне серая мышка! Её ручки во время лобзаний потянулись к ширинке на грубых холщовых штанах мужчины. «Ух ты, какое достоинство!» – подумала она, добравшись до желанного органа. Оксюше после продолжительного глубокого поцелуя «дёсны в дёсны» захотелось непременно попробовать на вкус такого великана.

И вот без лишних формальностей, девушка спустила всю мешающую оральным ласкам одежду странника. Нащупав лавочку, Октябрина аккуратно опустила на неё свою пятую точку, а Гриша встал перед ней. В кромешной темноте было практически не видно силуэтов, поэтому ориентироваться приходилось больше по ощущениям. Так вот, когда девушка взяла в руки возбуждённый мужской елдак, она сразу почуяла: вот это действительно конский шланг. Представив, как этот аппарат войдёт внутрь её «девочки», Оксюша не на шутку заводилась. Между ног у неё было так влажно, что хоть прямо сейчас бери и засаживай. Пару движений по стволу туда-сюда, и пора заканчивать ручную работу. За дело принимается волшебный ротик пышногрудой красавицы. Она поднесла член к своим губам, по запаху понимая, что напрасно её партнёр посещал баньку только чтобы переночевать. Но уж больно любопытно было ей попробовать «на зуб» такой большой. Интересно, влезет ли весь?

Первая попытка заглотнуть глубоко. Неудачная. Вот уж точно, хер с оглоблю! Чуть не подавилась, ведь залупой достал прямо до гланд, и это ещё она не до конца всосала. Несколько секунд передышки, чтобы оклематься. Девушка смахнула со щеки слезинку, пару раз передёрнула затвор Грише изящным движением нежных пальчиков и снова стала пытаться покорить оральный Эверест. А она девушка упёртая! Новую попытку Оксюша начала издалека – с подготовительных процедур: её язычок вылизывал каждый сантиметр крупной грибовидной залупы, да и уздечку под залупой она своим вниманием не обделяла. А Гришка-то балдеет, вздыхает, охает, а порой и матюшком пустит. Ведь Октябрина – в сосательных делах мастерица та ещё! Правда демонстрировала свой талант далеко не каждому, только избранным, кого чувствовала настоящим мужиком.

Следующая попытка оказалась чуть удачней, но до конца она ртом не насадилась. А ей хотелось почувствовать губами, что дальше уже некуда, вогнать член в свой рот на полную, и не только в рот. Ещё немного оральных игр, когда язычок девушки проворно порхал по стволу вверх-вниз. Очередная попытка глубокого заглота. Гришина дубинка медленно, но верно продвигалась вглубь. Наконец, Октябрина почувствовала, что дальше некуда. Слёзы катились по её румяным полным щёчкам, слёзы радости и удовлетворения. Несколько мгновений борьбы с рвотным рефлексом, девушка поняла: надо скорее вынимать. Гриша во время последней успешной попытки заглотнуть прямо до яиц начал всё громче рычать, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

Не успела деревенская сосалка выпустить член из орального плена, как почувствовала первую струю густой застоявшейся малафьи, выстрелившую прямиком ей в глотку. Следующая порция мужского семени тоже полетела в ротик девушке. Гриша подхватил свой пульсирующий елдак, разбрызгивая следы прекрасно сделанного минета на лицо и пухленькие титьки девушки. Струйки тёплой вязкой жидкости стекали по подбородку, капали на складочки полного живота. И лишь глаза девушки закрыты: то ли от удовлетворения от сделанной работы, то ли чтобы конча в них не попала. Октябрина в последний раз облизнула уменьшающегося в размерах отстрелявшегося богатыря. Она потрогала свою промокшую от выделений киску. Ведь продолжение для её сочившейся дырочки будет? Девушка надеялась, что хоть Гриша своим большим достоинством доведёт её сегодня до оргазма.

Пара легла на верхнюю полку парилки. Октябрина решила дать своему полюбовничку несколько минут отдохнуть перед настоящим трахом, при этом раздумывая, как такой большой в неё влезет. Но размеренную беседу обнявшейся парочки прервал приближающийся лай окрестных собак. Кто-то сюда идёт. «Понятно, кто. Федька, шустёр не по годам, мать его. Чиво ему теперича надо?» – напряжённо раздумывала девушка, понимая, что если он её тут увидит, сраму потом не оберёшься. Гриша натянул портки, прихватив с собой кочергу, которую он ещё с вечера возле очага заприметил. Выглянув из предбанника наружу, обнажённый до пояса странник увидел перед собой сухощавый силуэт Федькиной фигуры с перекошенным злобой и страхом лицом. В руке у парня блестел топор.

– Пострел, топал бы ты отседова подобру-поздорову! – начал разговор Гриша.

– Где Оксюша? Ты куда её дел? Оксюююша, ты здесь? – в ответ тишина.

– Какая тебе Оксюша? Ты чё, с дуба рухнул? Окстись, малый! Хуже ведь будет! – в это время обнажённая девушка затаилась около выхода из парилки, ожидая, чем же закончится этот суровый мужской разговор.

– Щас я покажу тебе, какой я пострел! Сука! Пи**ец тебе! – Федя с диким рёвом со всего размаху направил остриё топора прямо на своего соперника. Высокий порог баньки, заметное волнение парня и природная ловкость помогли Грише увернуться от страшного удара. Странник отпрянул назад, внутрь небольшого предбанника, затем нанёс ответный удар кочергой в под дых перебирающемуся через высокий порог разъярённому рогоносцу. Федька не ожидал отпора и кубарем скатился из предбанника. Но парень в этот раз не спасовал и, поднявшись на ноги, снова пошёл в атаку.

Гриша в суматохе наступил на аккуратно сложенную в стопку Оксюшину одежду. А сама девушка, подглядывающая в щелочку двери за начинающейся дракой, не на шутку перепугалась. Пару мгновений она находилась в ступоре, не в силах что-либо совершить для прекращения разгоревшегося конфликта. Всегда сопутствующий ей румянец сошёл с лица, уступив место мертвецкой бледности. В голове девушки промелькнула мысль: «Бежать, любой ценой». Что ни говори, а свою жизнь человек стремится сохранить в первую очередь. Второй удар топором Федьки чуть было не вонзился в тело обороняющегося Гриши, спасла вовремя подставленная кочерга. Затрещала перерубленная деревяшка, не вытерпев вонзившегося в неё блестящего металла. В руках у Гриши остался лишь обрубленный черенок, а это считай, что остался безоружным.

Наконец, Октябрина начала приходить в себя. Истошный непрекращающийся визг разорвал зловещую тишину майской ночи. «Порубит, сначала Гришку, потом меня. Пора действовать, иначе кровопролития не избежать», – мысли сменяли одна другую. Как выбраться из западни? Девушка дрожащими руками нащупала стоящую рядом кадку с водой, на которую она наткнулась по пути к выходу из парилки. Для неё – это единственно возможный вариант спасения. А Федя уже замахнулся для решающего удара, в его обезумевших глазах не было ни капли жалости, только злоба, душевная боль и желание отомстить. В этот момент из распахнувшейся двери парной под непрекращающийся женский визг на него выплеснулась целая кадка пахнущей вениками холодной воды. Федя застыл в оцепенении, так и не ударив топором ненавистного соперника.

– Остынь, Рамэо! – надрывно закричал столь любимый им женский голос. Но в нём слышались новые, иные нотки, не позволяющие юноше любить эти звуки, как прежде. Феде всё было понятно без слов. Одного беглого взгляда достаточно. Она бляданула, она обманула его надежды. Ну как так можно было поступить? Октябрина на всю жизнь врезалась в его память именно такой: обнажённая полная фигура, прикрывающаяся пустой кадкой развалившиеся в разные стороны титьки, не знакомый ему ранее взгляд: бесстыдный и порочный, растрёпанные длинные волосы и голос, такой далёкий и уже не родной. Девушка в следующее мгновение выпорхнула из баньки мимо своего бывшего возлюбленного, не выпуская из рук деревянную кадку словно щит.

– Да пошли вы все… – пробормотал Федя. Топор выпал из его рук, и он, развернувшись, пошёл прочь. Он не хотел, чтобы кто-либо видел слёзы, стекающие по его обросшим щетиной щекам. Федя, всхлипывая, плакал навзрыд, не понимая, как и почему эта ситуация случилась именно с ним. Парень вытер слёзы рукавом своей намокшей перепачканной рубахи, прилипшей к телу от неприветливого северного ветра. Но Федя не чувствовал холода, и вообще он ничего не чувствовал. Всё, пришёл конец его мечтам о светлой и чистой любви…