Часть 6

Вечером, за ужином, родители говорили о делах на работе, о ревизионной проверке у матери в бухгалтерии, о злополучных фуриях, доставивших моим женщинам столько зла и тревог, об удивительном стечении обстоятельств, позволившим в одночасье избавиться от них… Это вызывало некоторое недоумение не только у наших летунов, но и у многих мужиков в полку. В женском коллективе части, подобная акция нашла единодушное одобрение. Разумеется, причиной этим чудесам являлся возможный приезд ревизионной комиссии и настоятельные рекомендации из Управления об устранении ряда недостатков в работе подразделений полка. Во время развернувшейся дискуссии за столом, к нам присоединились остальные супружеские пары с прихваченной бутылкой беленькой, для развития логического мышления. Посвящённый во многие детали события, я с облегчением поднялся из - за стола при звуке звонка телефона в коридоре, обронив для всех, что это звонят мои школьные друзья. Все были так увлечены обсуждением новостей, что не обратили на мой уход из комнаты особого внимания, только настороженный взгляд Антонины сопровождал меня до самых дверей. Выйдя в коридор, я снял трубку телефона и услышал мягкий голос Лильки Дубровиной:

– Здравствуйте, можно поговорить с Виталием?

– Я тебя слушаю Лиля, – сдержано произнёс я, не слишком уверенный в благоприятном исходе нашего разговора.

– С тобой хотела бы поговорить моя мама, – тут же из трубки донёсся голос

Елены Дмитриевны.

– Виталий, я поговорила с Лилей и она больше не сердится на нас, ты подумал о моём предложении по поводу ваших отношений с дочерью? Если это касается серьёзных отношений с дальнейшей перспективой, я буду только рада за вас, но если ты согласен на отношения без обязательств, я тоже не стану возражать, пусть время решит…

– Леночка, а на наши с тобой отношения это не скажется? – вкрадчивым голосом произнёс я.

– Это вам с Лилей решать, вы уже взрослые люди и принуждать вас к чему – либо я не могу. Я передам трубку Лиле, поговори с ней…, – я услышал в трубке взволнованный голос девушки:

– Виталя, прости меня за мою грубость, я была не права. Я не отказываюсь быть с тобой, ты поступил честно отказавшись от меня, но я всё правильно поняла и как прежде люблю тебя. Если пожелаешь спать со мной, я не стану отказываться, но может у нас будут и другие чувства друг к другу, а на счёт мамы, я не в обиде. Твои желания мне понятны и ей это необходимо. Скажи мне, когда тебе будет удобно встретиться со мной?

– Спасибо тебе, Лиля. Завтра, если ты захочешь, я приду и пусть Елена Дмитриевна не уходит, она тебе может пригодиться.

В трубке раздались гудки. Я положил её на аппарат и увидел в конце коридора Тоню, с посудой в руках, направляющуюся в кухню. Зная её принципы не входить в физические контакты с ней вне установленные дни, я скрестив руки на груди проводил её взглядом.

– Может, ты мне поможешь донести посуду до мойки? – обратилась она ко мне, вглядываясь в выражение моего лица и пытаясь угадать мою реакцию на услышанную ей последнюю мою фразу по телефону.

Захватив из её рук пустую кастрюлю и тарелки, я молча проследовал за ней на кухню.

– Чего замолк, по телефону болтал – не остановить… Застеснялся что ли? – ехидным голоском подначила меня Тоня.

– На подобные темы я с тобой разговариваю только в определённые дни наших свиданий, – традиционной фразой Антонины, в той же интонации ответил я ей.

– Какая ты вредная гадина! – зло ткнула кулачком мне в спину моя Тонечка.

– Кто бы говорил! – также зло парировал я, ущипнув её за задницу.

Оставаться рядом с ней, чтобы услышать очередную отповедь, касающейся наших отношений, я не стал и опрометью шарахнулся по коридору к себе в комнату. И своевременно это сделал, так как у себя за спиной почувствовал резкий взмах милой ручки, направленный к моему лицу.

– Ну, погоди мальчишка! – Выкрикнула она мне в спину, – ещё встретимся, сам знаешь где.

Закрывая за собой дверь я мысленно усмехнулся, конечно знаю, только там я буду уже не мальчишка, а твой хозяин, которому врят ли захочется отвечать на глупые вопросы своей крошки.

* * *

На следующий день полк ждал незваных гостей из Управления гарнизоном. Командир полка уже с восьми утра торчал у себя в кабинете, перебрасывая документацию из ящика в ящик письменного стола, пытаясь хоть чем – то отвлечь себя от дурных мыслей. Чем вызвана очередная проверка и по каким разделам протокола предыдущей проверки станут копаться дотошные проверяющие. В приёмной, в кресле секретаря комполка, нежился лейтенант Маслёнкин, временно заменяющий вакантную должность бывшей секретарши Мургиной. Рома Маслёнкин всей душой стремился осесть на этой должности, хотя заработки уступали его теперешним. Зато работа была на столько не хлопотной и безответственной, что и в мечтах ему не снилась. Как – то в разговоре с ним, командир обронил:

– Скажи спасибо Жене Пукиной, что вовремя подсказала твою кандидатуру, а то бы гнить тебе в этой богом забытой ТЭЧи. Так и сказала, что ты достойная замена Мургиной – рожу не красит, сплетнями с бабами не занимается, журнальчики с женским бельём не смотрит с утра до вечера и по бабам не спец – бесценный кадр. Словом, служи на совесть, до комполка дорастёшь. А то кому хозяйство моё могу доверить? – сказал Сергей Сергеевич и почему – то перевёл взгляд себе на ноги, добродушно ухмыльнувшись в коротко стриженные усы. При этом Маслёнкин глупо захлопал круглыми добродушными глазками и пообещал оправдать доверие руководства, в лице товарища полковника и отдельно Жене Пукиной.

К штабу подкатил автобус, из которого вытекла вереница пассажиров в военной форме и направилась к штабу. В этот момент с КПП доложили о прибытии автобуса с членами комиссии и Дубровин поспешно приведя себя в порядок опрометью выбежал из кабинета, принять гостей из Управления гарнизоном. Лейтенант Маслёнкин также последовал за своим шефом, в надежде быть представленным главе комиссии, как должностное лицо в качестве адьютанта – референта или что – то в этом роде. Обменявшись рукопожатием Сергей Сергеевич с Селезнёвым проследовали в кабинет комполка. Распахнув тяжёлую дверь перед гостями Дубровин пригласил всех устраиваться за столом и на диване, сам обернувшись к Маслёнкину тихо приказал:

– Кофе варить умеешь или чай?... Нет, бегом в бухгалтерию и позови кого – нибудь из девочек, Пусть всё приготовят, а то напоишь всю бригаду дрянью… Скажи Жене, я приказал и побыстрее, – обернувшись к гостям, закрыл за собой дверь.

Маслёнкин, крутанувшись на каблуках, кинулся по коридору в бухгалтерию.

– Девочки, выручайте! – взмолился лейтенант, ворвавшись в финчасть, командир приказал в спешном порядке организовать лёгкий фуршет для гостей. Женя, он просил лично тебя позаботиться, у меня всё есть, только заварить чай и кофе сделать, а печенье, коньячок будет. Сейчас из буфета колбаски, сырка и прочее принесу.

– Да не кипишуй Ромочка, сейчас всё будет, дуй в буфет, а мы пока начнём, –ровным голосом произнесла Зинаида, направляя посыльного к двери, –  тебе надо научиться кофе варить самому, малыш. Женя бросила дела и с подругами пошли в приёмную.

– Да, от такого богатства Ирку с Веркой оторвали, разглядывая содержимое железного сейфа, посетовала Зинаида.

Из кабинета выглянул Дубровин, увидев женщин, удовлетворённо кивнул головой. Женечка, этот коньяк не берите, у меня свой есть и лимоны нарежьте, а Маслёнкин куда пропал, ах да я его в буфет отправил, когда будет готово по селектору сообщите, – и вновь скрылся за дверью. Всё необходимое было готово через четверть часа и Женя нажав кнопку селектора доложила:

– Товарищ полковник у нас всё готово.

– Хорошо девушки! Можно вносить, – ответил Дубровин.

Маслёнкин, придерживая дверь, пропустил трёх подруг в кабинет с подносами в руках, сам нёс перед собой красивый самовар. В кабинете сидели человек десять, синеватый табачный дым стелился под потолком, постепенно заполняя комнату едким запахом не дешёвого табака. Глаза присутствующих уставились на вошедших женщин с подносами и спешно убирая деловые бумаги со стола, гости освобождали место для угощенья, одобрительно посматривая на женщин. Когда Маслёнкин закрыл за подругами дверь и гости остались одни, Селезнёв взглянув им вслед спросил у Дубровина:

– Эта кто же такая хорошенькая у тебя в приёмной?

Сергей Сергеевич покосился на закрытую дверь, с улыбкой произнёс:

Лейтенант Маслёнкин, – по кабинету пробежал сдержанный смешок мужчин.

* * *

Ночь я провёл беспокойно, по – видимому, предстоящая встреча на утро следующего дня с моей одноклассницей, к которой я давно испытывал тайное чувство нежности, никак не давала мне уснуть. Её согласие переспать со мной, после стольких лет холодного общения и только на днях, вдруг от чего – то смягчившись, она произнесла ничего не значащие слова об симпатии ко мне. Но моё намерение переспать с её матерью, не позволило воспользоваться мимолётным увлечением девчонки. Нельзя сказать, что я не получил должного удовлетворения от секса с Еленой Дмитриевной, с ней всё сложилось как и задумывалось и месть её супругу и физиологическое удовольствие со взрослой женщиной. Теперь мне предстояло доставить такое же физиологическое удовольствие Лиле.

Дверь мне открыла Елена Дмитриевна. Нежно привлёкая женщину к себе я поцеловал Елену в статную шейку. Одета она была не по – домашнему.

– Она не передумала? – спросил я Елену Дмитриевну, – заглядывая в комнату, через плечо своей любовницы.

– Лиля ждёт тебя, Виталий. Пожалуйста, милый, проходи к ней, а я пока уйду, чтобы не мешать вам.

– Она сама хотела, чтобы ты ушла? – Спросил я, пощипывая её сосок через белую кофточку

– Ступай малыш, при мне ей будет не ловко. Моя помощь будет только помехой, ты всё сам сделаешь хорошо.

Елена Дмитриевна потрепала меня по плечу и подтолкнула к двери Лилиной комнаты, а сама вышла из квартиры, защёлкнув за собой замок входной двери. Потоптавшись на пороге Лилиной комнаты я вошёл к ней. Девушка сидела на краю разобранной кровати, перебирая в руках поясок своего халата, то затягивая его, то распуская.

– Ты есть не хочешь? –спросила меня Лиля отводя глаза в сторону.

– Потом, ты на меня не сердишься? – Я заглянул в глаза своей подруги, но она упорно отворачивала голову, чтобы не встретиться со мной взглядом.

Решив, что пора заканчивать игру в гляделки, я взял в ладони её лицо и повернул его к себе. Затем медленно приблизился к нему и поцеловал нежный бутон девичьего рта. Руки девочки обвили мою шею и Лиля тесно прижалась ко мне мягкими мячиками юной груди. Я глядел на её закрытые глаза и мне становилось неловко, от искренности её порыва. Что она думала в этот момент, сказать трудно, не думаю, что «наконец – то я заполучила себе этого красавчика», пусть даже так, но и я заполучил ту, что столько лет лёгким дурманом окутывала моё сознание, когда нет – нет, да и ловил её гордый взгляд, со скрытой усмешкой снисхождения к моей настойчивости. Я впервые не хотел прерываться, оставить эту независимую складку нецелованных губ. Уже один только поцелуй этой девочки делал меня сказочно счастливым. Как мне тогда хотелось оставить в себе этот восторг торжества и победы над высокомерием и неприступностью женских чар. Когда я оторвался от её лица и встретил дрогнувшие ресницы, распахнутые в ответ на прерванный поцелуй и тихое шёпотом «Ещё!». Я восторженно исполнил её желание, поражаясь совпадению наших ощущений. Но на этот раз я изменил технику слияния наших губ, позволив своему языку пройтись по её мягким губам и попроситься в её ротик, настойчивым давлением на розовые дёсны. Открыв удивлённые глаза, Лиля не понимая моего желания хотела отстраниться, но удерживаемая моей рукой, всё же приоткрыла рот и я проскользнул в его глубину, встретив её пугливый язычок, сплетаясь с ним своим, я простонал в порыве одержанной победы при глубоком поцелуе. Похоже этот поцелуй доставил ей не меньшее наслаждение и вслед моему языку она с поспешностью последовала за ним. Я не спеша вбирал его чувственную нежность в себя, удерживая и играя с ним своим языком, урчал, как разнежившийся кот на тёплом подоконнике с пойманной мышью, забавляясь её беззащитностью. Наигравшись, мы, одержимые страстью, с поспешностью сбросили с себя одежду и упали вновь в объятия друг друга, давая возможность рукам насладиться прикосновениями к тайным уголкам на наших телах. Я нарочно не рассказываю о том как выглядит Лиля, предоставляя вам возможность воочию дорисовать её портрет, портрет моей первой юношеской любви. Лишь обрисую коротко, волнистые светлые волосы, спадающие до пояса, серые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, прямой носик, ровные белые зубки, удивляющие своей белизной при улыбке полных мягких губ, гибкая шея до покатых плеч, уходящих к высокой груди, но далее не стану описывать все тайные уголки на теле моей нынешней жены, разумеется, и о подробностях дефлорации, я также умолчу.

– Виталик, если ты когда – нибудь возьмёшь меня замуж, а это когда – нибудь всё же случится, то я оставлю свою фамилию.

И я промолчал, поцеловав мягкие завитки волос на её голове.

* * *

Как и ожидала Женя, замечания по проверке комиссии оказались незначительными, во всяком случае то, на чём она настояла не осталось без внимания со стороны ревизоров, что и было отражено в итоговом заключении по ревизионной проверке: «в результате проведённой проверки замечания согласно перечня в протоколе за прошлый год реализованы полностью». Но в соответствие с новыми положениями по штатам, стало допустимым иметь «должность второго секретаря из вольнонаёмных граждан с постоянной пропиской на территории военного городка». Узнав такую новость от матери, я поинтересовался у неё, есть ли реальная кандидатура на это место, на что она с сомнением пожала плечами и высказала предположение, что это будет решаться после праздников.

– А если я подскажу такую кандидатуру, она может быть рассмотрена?

– Ещё не хватало, чтобы Виталий Пукин решал кадровую дисциплину в полку. Мало того, что ты подкорректировал её сексуальную направленность в рамках семей одного из экипажей, сведя всё к групповухе. И кто эта особа?

– Пока она ещё не в курсе, но я переговорю и доложу Вам Евгения Алексеевна.

При следующем визите к Лиле, я не преминул навестить Татьяну Николаевну. Она была не одна, на пороге я встретил одного из своих одноклассников, который был явно смущён моим внезапным появлением, на которое никак не рассчитывал. Но по удовлетворённому лицу своей Тани я не стал поднимать шум о нарушенном сроке посещения их наложницы. Тем не менее, он быстро юркнул за дверь и я лишь успел пихнуть в спину невоздержанного поклонника.

– Виталик, проходи милый, совсем забыл меня и ребятам запретил ко мне подходить… Но я сама, по твоему совету, запретила навещать меня всем сразу. Пока хочу выяснить с кем мне было бы лучше продолжать видеться, ведь ты не возражаешь, дорогой?

– И на ком ты остановилась? – Поинтересовался я.

– Думаю на нём, – кивнула она на дверь.

– Тебе решать… Как поживает твоя попка, видать всё зарубцевалось?

– А ты намерен проверить? – озадаченно спросила меня Татьяна.

– Проверять не стану, по осанке вижу, тебе это сейчас будет не к стати. Я собственно к тебе по другому делу… коль скоро ты стала на столь скользкий путь разврата с тяжкими последствиями для здоровья. В соответствии с этим у меня к тебе вопрос о том, на сколько дорога для тебя твоя педагогическая деятельность? А то, гляжу ты скоро без подушки вовсе садиться не сможешь.

– Ты о чём, Витасик? Что – то не пойму к чему ты клонишь, встревожено спросила меня Таня.

Есть вариант послужить Родине в качестве секретаря комполка. И с сексом возможны перспективы, а не будешь слишком увлекаться, то и с замужеством, но и доходы посолиднее – тебе выбирать. Но это требует ещё определённой доработки. Пока мне нужно твоё согласие, а там всё от всевышнего…. Ты мне рассказывала о неком полковнике из лётной части, который тебя привёз сюда, как фамилия твоего благодетеля?

– Дубровин Сергей Сергеевич, а что? – напряглась Татьяна Николаевна,   подозрительно глядя на меня.

– Пока ничего, живи тихо и скромно, а там будет видно. Пока всё только как вариант, не более. Ну что, ты согласна? Только не говори, что без детей и химии жить не можешь.

– Ты мой спаситель и ангел хранитель…

– Ну вот и ладно, иди на перевязку и прочие процедуры, страдалица!

Зная, что только что могло побывать во рту моей Тани я ограничился лёгким шлепком по заднице и увидев на её лице гримаску сдержанной боли ещё раз убедился в том, что не ошибся в своём предположении.

– Воздержание и только воздержание – милый мой педагог, – уже в дверях изрёк я знакомый афоризм.

* * *

Благополучный исход с результатами работы комиссии был своевременным поводом для торжеств, намеченных командиром полка. Финалом торжественного вечера в офицерском клубе полка стало вручение ордеров на новую жилплощадь в только что сданном под переселение пятиэтажном доме. Перед оглашением списка новосёлов среди гражданских лиц была ремарка «за проявленную добросовестную и отличную работу, связанную с гарнизонной проверкой, вручить ордера на квартиры работникам бухгалтерии части: старшему бухгалтеру Пукиной Евгении Алексеевне, бухгалтеру Чемодановой Зинаиде Ивановне, бухгатеру Гусёнковой Антонине Сергеевне» и далее по списку. Сидящие в зале наши летуны были настолько поражены сим известием, что переглянувшись между собой ещё долго молчали, не выражая ожидаемого женщинами восторга или хотя бы одобрения.

– Кажется, нас ожидает дома серьёзный разбор полётов, с применением пыток сексуальной направленности, – тихо процедила сквозь зубы, не глядя на подруг, Зинаида.

Но Женя решила взять инициативу в обсуждении полученных ордеров на себя, доведя до своих собравшихся слушателей нашей дружной коммуналки.

– Наши дорогие мальчики, я хочу внести полную ясность в это событие. Собственно, чем вы недовольны? Причиной вручения ордеров послужил наш добросовестный труд, особенно то, что благодаря нашим усилиям и оперативности, полк получил удовлетворительную оценку при проверке финансовой дисциплины в части. А учитывая, что мы живём в коммуналке три семьи, вместо положенных двух около десяти лет, почему бы и не получить эти три двушки в новом доме. Не Вам же их получать, после той пьянки с вашими блядями. Да мы втроём ходили просить командира, чтобы вас, козлов не разжаловали после того, как вы устроили у него в кабинете групповуху. Да по моей личной инициативе их троих убрали из части, хорошо ещё без соответствующей статьи в трудовой. Так что молчите, а можете и оставаться здесь втроём в одной комнате, руководство пойдёт вам навстречу, коли так вам дороги ваши принципы или боитесь, что мы вас не возьмём с собой? Так что примите это, как подарок судьбы, на правах виновника торжества Женя разлила водку по стаканчикам и подняв свой чокнулась с каждым из присутствующих, умолчав о моей рюмке, налитой чуть ли не до половины. Все выпили и закусили тем, что было на столе, – и вот ещё что, с сегодняшнего дня мы сами выбираем себе любовника на ночь и Виталий становится полноправным членом нашего клуба. Сегодня мой день по праву и я беру Николая, Зина, выбирай.

– А двух могу? – Хохотнула захмелевшая подруга, – страсть как люблю лётчиков, стало быть Димочка и Кеша если не возражаете.

– А я нашего малыша! – воскликнула Антонина, – заодно и отпразднуем его переход в лигу игроков, расхохоталась подвыпившая подруга.

– Возражений по изложенному не будет? Принято, – подвела итог закрытому собранию, моя Женечка и я с благодарностью посмотрел ей в глаза.

Все мужики стали готовиться к вечерней аудиенции, а я пошёл к себе. Мать стелила постель и я решил, что это самый удобный момент для короткого разговора о вакансии в штабе.

– Жень, – обратился я к ней, на правах члена клуба, – Ты помнишь о нашем разговоре о секретаре в вашу приёмную?

– А что? – усмехнулась мать.

– Есть достойная кандидатура к рассмотрению: высшее образование, достойное воспитание, приличные манеры, изумительные физические данные, а самое главное – твой шеф, в своё время, проявил отеческую заботу к этой особе, привёз её из Томска, устроил на работу, выделил однушку в городке. И она уже скоро год, как работает в школе, преподаёт химию и является нашим классным руководителем, ты должна её помнить.

– Так, становится уже более понятно твоё участие в её судьбе. И что тебе от неё надо, ведь не просто так ты за неё просишь?

– Что надо я уже получил, дело в другом, то, что помочь ей хотелось бы это понятно, но и то, что ваш вшивый командир, при такой милашке от тебя враз отступится, что нельзя не учитывать. Или он тебе уже по сердцу? Но есть ещё лёгкий нюанс в этом раскладе… Его дочка всерьёз запала на меня, да и я вполне определённо вижу в ней в дальнейшем достойную себе пару. А его блудни с тобой могут весьма плачевно на всех нас сказаться.

– А ты у меня стратег, Виталик! – Восхитилась мать, – куда не кинь, кругом прав, даже с девочкой. А сам – то ты к ней, как?

– С шестого класса только и облизываюсь, а тут она и вдруг сама во мне чего – то разглядела, главное её мать за меня обеими руками и ногами…

– И крепко она за тебя этими руками и ногами – с иронией произнесла мать.

– Вернёмся к моей кандидатуре. Сможешь эту женщину правильно рекомендовать своему шефу? Опыт в этом деле у неё уже есть, чему надо научил и отказа ему не будет, при всей её добропорядочности.

– Надеюсь не пожалеть о своих хлопотах… Ну при случае попробую, после тебя предлагать не срамно.

– Обо мне даже ни слова, даже забудь, что говорил за неё. Мол, обмолвился пару раз за ужином. Да, он и сам её вспомнит, тогда её он не мог прибрать к себе при этих мегерах, а теперь ему и карты в руки. Да чего тебя учить, сама всех научишь, вон клуб какой организовала, квартиру выбила, а я только расширил рамки нашего клуба, тебя вот хочу из этой сексуальной кабалы вытащить. Что ни говори мы достойная пара, но о моих делах с Лилькой ему знать не нужно.

Только я хотел приласкать свою мамочку, как в дверь постучались и Николай Иванович вошёл в комнату.

– А тебя, Виталий, Антонина заждалась,   заставляешь женщину ждать …

– И вправду заболтались мы с тобой, – смутившись всполошилась матушка, подтолкнув меня к выходу.

Продолжение следует