Часть 5

Простившись со мной мать вошла в штаб полка, поздоровавшись с дежурным офицером и предъявив удостоверение, прошла к себе в бухгалтерию. Девчонок ещё не было и она включила чайник. Сегодня был решительный день в задуманном ей плане. Командир полка должен прийти к обеду, но Женя полагала, что он появится намного раньше обычного. Через дверь она расслышала бойкий доклад дежурного, прибывшему командиру полка. Спустя минуты три, в комнату влетели Зинаида и Антонина, оживлёно переговариваясь.

– Чего это командира принесло с утра? Никак по тебе соскучился, – предположила Зина, взглянув на Женю, – и чай толком не попьёшь, начнёт по кабинетам таскаться.

– Кому чай, а по мне так и от коньяка не отказалась бы, впрочем, расслабиться не помешает, сам – то из фляжки, поди, отхлебнул, думаю, – рассудила Женя, доставая из шкафа с полки обеденной посуды початую бутылку армянского, – как девки думаете, самой идти или дождаться пока вызовет?

– Хлеб за брюхом не ходит, – изрекла Тоня.

– Осталось уяснить, кто из нас хлеб, – отхлебнув из чашки подкреплённый чаёк, с сомнением произнесла Женя.

– Он уж точно не хлеб, – заверила Зинаида, присматриваясь к фигуре подруги, – только не говори, что на тебе под платьем трусики или я ошибаюсь?

– Нет не ошибаешься, они в сумке. Только не задавай больше бестактных вопросов, дорогая. Девочки, пора за дело, Тоня, передай квартальный отчёт, нет за первый квартал.

Задребезжал звонок телефона на столе у Жени и подруги переглянулись. Взволновано взяв трубку, Женя услышала голос Верочки, смакующий произносимое в трубку.

– Пукина, зайдите к командиру с отчётом за второй квартал.

Женя положила трубку и подмигнув подругам поднялась, мимоходом проходя мимо шкафа взглянула в зеркало, висящее на боковой стенке. Машинально поправив причёску, она прихватила с собой какую – то папку и вышла за дверь.

– Удачи ей и да будет с ней Бог! – пафосно произнесла Тоня в закрытую дверь.

– Тонька, не беспокой Господа пустяками, тем более, врят ли он одобрил бы нашу затею… – возразила Зинаида, строго глядя на подругу.

* * *

Женя вошла в приёмную, обе секретарши вперились в журнал мод, перелистывая страницы, обсуждая наряды.

– Заходи скорее, ждёт, не зли его своими сраными показателями, не нагнетай… – сопроводила Женю Верочка, не отрываясь от журнала.

– Товарищ полковник, разрешите войти, – прикрывая за собой массивную кабинетную дверь, осведомилась Женя.

Сергей Сергеевич привстал из – за стола и подойдя к двери, приоткрыв её, сказал секретарям, чтобы его не беспокоили и крутанул защёлку замка. Повернувшись к Жене он обнял женщину, намериваясь поцеловать её, но та откачнувшись от него, кивком головы посмотрела на дверь.

– Не войдут, не бойся, – проводив до кресла усадил и вопросительно взглянул на Женю… – с чем пришла, что решила?

– Я не передумала, дело за Вами Сергей Сергеевич, – напряжённо глядя перед собой ответила Женя.

Дубровин достал из ящика стола папку и раскрыв её, положил перед Женей.

– Ознакомься Женечка, я своё слово тоже держу.

Сверху лежал приказ командира полка о вручении ордеров на жильё в новой пятиэтажке, ряду лиц с перечислением фамилий лётного и технического состава наземной службы, а также обслуживающему персоналу работников из гражданских лиц. Завершали список подпись комполка и печать гарнизона. Между тем руки Дубровина, стоящего за спиной Жени легли на её грудь, сжимая соски через ткань платья. В приказе также указывался номер подъезда, этаж и номер квартиры, с соответствующей площадью жилья. Зная планировку жилых помещений, Женя сразу усмотрела, что площадь её квартиры на пару метров превышает площадь двух остальных на площадке и сочла это вполне справедливым. Особенностью распределения жилплощади было то, что ордера на квартиры были выписаны на жён наших доблестных летунов, в соответствии со строкой приказа «обслуживающему персоналу работников из гражданских лиц». Эта трактовка в приказе неожиданно обрадовала Женю. Следующим листом в папке приказов лежал приказ об увольнении из рядов Российских вооруженных сил в соответствие с достижением пенсионного возраста лейтенанта Мургину Ирину Васильевну с выплатой выходного пособия, согласно….. и т. д. Руки полковника не ограничивались поглаживанием груди своего старшего бухгалтера, а спустились на её бёдра и подтянув к ним подол платья, занялись ногами женщины. Женя не стала препятствовать их проникновению к заветному месту, не защищённому даже трусиками, ощутив на обнажённом лобке тёплую ладонь своего шефа. Следующий документ в папке был приказом о сокращении в подразделениях полка лиц гражданского вольнонаёмного состава. В перечне лиц подлежащих сокращению числилось семь человек, четвёртой и шестой фамилией были: Старкина Вера Кирилловна и Зорина Анна Фёдоровна. Приказом командира полка Дубровина, было определено начальнику штаба произвести ознакомление с приказом и расчёт в связи с увольнением сокращаемых лиц. Женя пробежала глазами ещё раз все документы и почувствовала моральное удовлетворение от проделанной работы, но параллельно с моральным появились признаки нарастающего физического возбуждения. Она отложила папку и расслабившись развела сомкнутые колени. Рука Дубровина скользнула вниз к промежности и пальцы без сухости вошли во влажную прорезь вагины.

– Сергей Сергеевич, когда приказы вступят в силу? – с придыханием спросила Женя, удерживая руку командира, ведь это пока лишь посулы и проекты, хоть и заверенные тобой.

– Сегодня передам начальнику штаба на сокращение и увольнение Ирины на пенсию. С ордерами на заселение сделаем паузу, пока шум не уляжется, а там через пару дней проведём торжественное собрание в честь праздников и в официальной обстановке вручим, но не вашим мужьям, а вам девчонки, вы будете хозяйками. А ваши кобели будут на чеку, в случае чего в общагу для молодого пополнения. Я правильно рассудил? В ответ Женя поцеловала Дубровина в губы, позволив ему более глубокий поцелуй, но оторвавшись от него Женя встала и одёрнув на себе подол, остановила своего поклонника.

– Сергей, прошу тебя не торопи события, пусть всё идёт по схеме – сначала дело, затем оплата – я всё же бухгалтер. Надеюсь, ты не ждёшь от меня пылкой любви к своему шефу. Мы всего лишь партнёры и несвободные супруги, у нас дети в одном классе учатся и я знакома с твоей женой. Так, что лучше без безумств в нашем положении и в возрасте. А то, к чему ты так спешишь само придёт, а детали предоставь мне подготовить. Ты мне, надеюсь доверяешь?

Дубровин отвалился на спинку кресла и тяжело вздохнув, согласился.

– Я тебе доверяю, Женечка. Но и ты пойми меня. Кто у меня в приёмной через пару дней будет на звонки отвечать? Если из дивизии не пришлют подходящую лейтенантшу, то щупать буду…

– Лейтенанта Маслёнкина, Серёжа, – подсказала Женя, – временно исполняющего, а там съездишь к руководству, кореша тебе что – нибудь подыщут поприличнее. Можешь взять с собой супругу, она подскажет на месте, – съёрничала Евгения, взъероша усы Дубровину, – А пока наши совещания в узком кругу попридержи для чужих глаз и ушей. Я пойду, а ты в дверь пошли мою службу по матери, порадуй напоследок своих баб.

Женя отвела от своих прелестей руку командира, – как знала трусы сняла, чтобы не замочить, – и опустив взгляд в пол, отперла щеколду замка и открыв дверь в приёмную, со скорбным выражением на лице проследовала в коридор. В след ей неслась такая смачная брань на всем понятном языке, при которой лица двух секретарш в раз просветлели.

– Начальника штаба ко мне, – гаркнул Дубровин в незакрытую дверь.

– Ну, как у вас там?... – встретили подруги свою начальницу, как только та вошла в комнату.

– Сейчас начнётся!… Но с переселением пока подождать. Да, наш мудрый шеф распорядился выдать ордера на нас с вами, мы хозяйки квартир!

– Счастливые улыбки расплылись на лицах подруг.

– Женечка, ты прелесть! – взвизгнули девчонки и кинулись обнимать свою начальницу.

– Тише, оглашенные! – остановила их Женя, – не хватает, чтобы вас услышали, когда у этих тварей сейчас начнётся траур и крушение надежд. А вот то, что Дубровин ввёл меня состояние близкое к оргазму, мне необходима разрядка и коньяк здесь не поможет. Можно бы сходить домой, но Витальки, скорее всего, уже нет дома, так вам подружки придётся самим сделать это.

– Тонька, закрой дверь на замок, – скомандовала Зинаида и схватив чайник, давно остывший, направилась к Жене, – давай милая помоемся после твоего кобеля.

– Зин, да кроме пальцев он в меня ничего не совал, обещала ему дать, когда получим ордера и уберут этих блядей. Просто пока читала приказы, он меня всю измызгал руками, ну и, естественно, потекла слегка.

– Одно другому не мешает, Тонь дай тазик. Завидую тебе, Жень. Хоть и старый, а всё разнообразие. Я его помню ещё красавчиком майором. Сколько он тогда баб приголубил, одного не пойму куда его жена смотрела, я бы на её месте точно этому голубю все причиндалы оторвала.

Слив из чайника на ладонь Женьки, Зинаида придерживала на ней подол платья, пока та замывала влагу в промежности, от которой соски под платьем затвердели и требовали ласки, от губ подруг.

* * *

– Виталик, нам пора, может вернуться Лиля и застать тебя здесь. Одевайся, я провожу тебя. Я не стал возражать и потянулся за трусами. Это всё, что я успел надеть на себя, как дверь в спальню открылась и на пороге остановилась моя одноклассница. Глаза её расширились, рот приоткрылся в немом вопросе, но вопроса не последовало. За моей спиной под наброшенной простынёй, едва прикрывающей полуобнажённую грудь, лежала Елена Дмитриевна с холодным выражением на лице и в упор смотрела на дочь.

– Пукин, мерзавец, ты изнасиловал мою мать?! Ты ответишь мразь, отец тебя посадит, ты…. – дрожащим от гнева голосом кричала Лилька, – вот значит каких ты предпочитаешь девочек.

– Виталий, одевайся и уходи, нам с дочерью необходимо поговорить, – попросила Елена Дмитриевна. Впрочем, милая я могу и при нём тебе кое – что рассказать, о твоём отце. Ну, например, о том, как мы познакомились, я никогда тебе об этом не рассказывала.

Лилька остановила мать и потребовала, чтобы я ушёл и чем быстрее, тем лучше для меня. Я с достоинством не спеша завершил процесс облачения в свой костюм, так не кстати прерванный её появлением, но взглянув на ледяное презрение, исходящее от моей одноклассницы, счёл самым разумным покинуть квартиру Дубровиных. Елена Дмитриевна встав с постели и завернувшись в простынь, прошла за мной в прихожку. Прильнув ко мне и подарив прощальный поцелуй сказала:

– Ничего малыш я поговорю с ней, мы женщины поймём друг друга. Она девочка не глупая, хотя несколько импульсивная, но отходчивая. Я тебе вечером позвоню, не переживай, её можно понять, ситуация и впрямь не обычная, а о ваших отношениях ты всё же подумай, вы помиритесь. Когда за мной закрылась дверь, я решил проведать Таню с её незадачливыми насильниками и подойдя к её двери позвонил в звонок. Вскоре дверь открылась и меня впустили. Войдя в комнату, я был озадачен, тем, что похоже с тех пор как я их покинул, практически ничего не изменилось. Ну разве поза Татьяны Николаевны перешла из лежачей на постели в стоячую на коленях, отставив кругленькую попку под очередного партнёра, раскачивающего её хрупкую фигурку резкими ударами в расширенный анус, отчего бедняга едва держалась в вертикальном положении, удерживаемая пацаном за овалы бёдер. Из стиснутых зубов наружу доносились лишь натуженный вой насилуемой женщины. Из троих оболтусов один уже ушёл, а другой только собирался уходить, но дожидался друга, который не мог закончить, мучая свою жертву безуспешными фрикциями. Пока я наблюдал эту канитель с никчёмным партнёром, он вдруг поймал заданный ритм и поплыл в извергшихся конвульсиях, насаживая бедную учительницу на возбуждённый член. Когда ослабевший богатырь покинул женскую плоть, кольцо сфинктера какое – то время ещё оставалось расширенным дуплом, но постепенно оно стало сужаться, возвращаясь в растёртое до лиловой красноты колечко. Отдышавшись парень похлопал по ягодице бедную Таню и наклонившись к её лицу нежно поцеловал в губы.

– Танечка, мы пойдём моя хорошая, – произнёс он озираясь на друга, поджидающего его в дверях комнаты. Они вышли из квартиры, а я помог Тане добраться до ванной и встать под душ. Женщина замывала истерзанную вагину и выпускала остатки спермы из растёртого ануса, стекающей по стройным ножкам. Я молча наблюдал за ней, подготовив чистое, всё ещё сухое полотенце. Эти уроды за всё это время так и не дали ей ни разу сходить в душ. Когда всё закончилось, я вытер расслабленное тело Татьяны Николаевны и повел её на кухню, усадив на стул, предложил её покормить, но в ответ она только зажав рукой рот быстро заковыляла в туалет, откуда послышались рвотные спазмы и через некоторое время она вновь вернулась, болезненно морщась, медленно опустилась на стул. Но чай, я ей всё же налил и заставил немного выпить. Я искренне ругал себя за то, что не остался с ними, полагаясь на её авторитет в их глазах, но судя по всему не учёл их больные фантазии девственников, полагающих, что любое насилие мужчины над женщиной, оправдано, по их понятиям, взаимным кайфом.

– Танюша, ты прости меня, я оставил тебя с ними, полагаясь на то, что ты не позволишь им слишком многого, я ведь предупреждал тебя не давать им в попку.

– Они не спрашивали, идиоты. Сначала я вырывалась, но это их лишь заводило. Я стала терпеть и когда они прошлись туда по разу, пошли ещё раз, а там я уже не понимала, кто и сколько раз меня трахнул в зад. Словом, чего хотела, сполна и получила, дура несчастная. А самое главное, они меня теперь будут трахать в любое время, когда им взбредёт в башку, – жаловалась Таня мне, по щекам её текли слёзы раскаяния и обиды за свою несуразную жизнь, – и знаешь милый, меня пугает в этой истории, то, что это мне в какой – то степени нравится. Я конченная извращенка и боюсь, что с ними я стану ей окончательно.

– Ты им обещала что – то в дальнейшем? – спросил я глядя на распухшее личико молодой учительницы.

– Они хотели завтра, а я промолчала, мне в тот момент было так хорошо… и я даже не знаю, может это будет слишком больно. Наверное нужно время, чтобы там немного зажило. Но я им давала крем, потом они его уже не применяли, почти в сухую. Я, наверное, мазохистка, кончаю от боли и насилия.

– Не плачь, я поговорю с ними, они тебя больше не будут мучить, но и ты не будь такой безотказной в этом деле, иначе замучают своей похотью. Выбери, кого поспокойней, а двух других ориентируй на других девочек, постепенно сами отвалят.

Я проводил её в комнату и положив на постель прикрыл одеялом, поцеловав на прощание я пообещал присмотреть за ней. Выйдя от Тани, я отправился к пацанам в кармане у меня лежал фаллоимитатор, взятый у моей подруги. Время было вечернее и я застал одного из них дома. Мы прошли с ним за гаражи во дворе и я вполне миролюбиво предложил ему пересказать некоторые подробности их развлечений. Он охотно поделился деталями, описывая какой кайф они словили, добравшись до Таниного ануса. Я слушал его молча, не поддерживая разговора. Но когда он перешёл к анальному сексу, не вытерпел и врезал ему по яйцам, отчего он скрючился и потерял возможность к сопротивлению. Не теряя время, стянул с него шорты и положив его на бок, плюнул на принесённый фаллос и безжалостно вонзил его между ягодиц пацана. Он распахнул в диком ужасе рот, чтобы издать вопль, но я вовремя заткнул его ладонью. После чего предложил ему поймать кайф, какой, по их мнению, получала неоднократно Таня. Погоняв фаллосом в течение двух минут под стон паренька, я извлёк почти сухую игрушку из его задницы, предложив почаще практиковать на себе эту забаву, т. к. за такие развлечения с женщинами, обычно кончают на нарах, где этот навык ему очень пригодится. Проведя курс лекций данному поддонку, я посетил ещё двух его напарников, продемонстрировав подобный вид секса на их девственных жопах и пообещал, что если это ещё раз повторится с Таней, то я перейду к более конкретным мерам воздействия на их психику извращенцев. А завтра в школу принести по штуке на лечение разрывов в анальном отверстие любимой учительницы и чтобы в течение недели я их возле Тани не видел. Эти уроды безропотно приняли мою науку и на следующий день деньги были у меня в кармане.

* * *

– Ну, успокоилась дочка? Теперь сядь и послушай меня, – сказала Елена Дмитриевна, одевая халат и садясь возле Лильки.

Та зло уставилась на стул, на котором лежала моя одежда, при её появлении в доме. Пальцы худеньких рук до боли сплелись в один кулак, на глазах выступили слёзы обиды на мать, которая лишила её последней надежды вернуть, так давно понравившегося мальчика. Если ему это было так необходимо, то она и сама позволила бы сделать подобную мерзость с ней. А мать! Как она могла, зная о их ссоре предоставить себя этому негодяю. А как же отец, как он отнесётся ко всей этой пакости со стороны матери?

– Так вот, дорогая, познакомилась я с Сергеем Сергеевичем, тогда просто Серёжа, на вечере в нашем институте, куда не редко приглашали курсантов из лётного училища. Мы оба заканчивали учёбу и были на последнем курсе. Я редко ходила на институтские вечера, а тут подружка привязалась и уговорила меня пойти на тот проклятый вечер. Ребят в медицинском не много и тех что были, поразобрали более проворные девчонки, вот и приходили летуны с последнего курса. Через полгода они получали лейтенантов и назначение в войсковые части. Если кому – то приглянётся девчонка, то это решение всех его проблем. Женщин в полку много не бывает, все на перечёт, в основном многие из них жёны офицеров, найти свободную практически не возможно, вот и торопились парни найти себе и со специальностью, и с образованием, и не последнюю дурнушку. Ну, а я в красотках никогда не значилась, хотя фигурой отличалась среди многих. Вот на фигуру – то и позарился Серёжа. А что брать кота в мешке, ему приспичило своими глазами убедиться, своими руками потискать мои особенности. Я и повелась на обычный трёп о сложностях его судьбы, об отсутствии женской ласки и любви. Короче, дала парню со всей своей неопытной души. Поверила, что он тот принц в лейтенантских погонах, которого я всю жизнь ждала… и дождалась. Бегала к нему на свиданки, тёрлись по подъездам, в надежде погреться и руки чем – то занять. Словом до бегалась, до того, что и рада бы побежать, да живот не позволял. Очень я огорчила твоего папеньку этим событием в его жизни, ну, а как же, стать отцом ещё не зная куда пошлют, где жить – одни проблемы. Мама, когда спохватилась, запаниковала, потребовала, чтобы поженились, иначе в училище пойдёт, комсомол подключит… Дёрнулся он было, да не на ту напал, мать считай за шиворот его в загс приволокла. Словом не прошло и полгода, а лейтенант Дубровин прибыл в нашу лётную часть с молодой беременной женой и предписанием к службе в нашем доблестном полку. А вскоре и ты родилась. Я после родов совсем никакая была, а ему женщину чуть не каждый день подавай, а какая из меня женщина для него? Вот и приходилось «не замечать» его леваков. Да и не слишком я имела склонность к сексуальной жизни. Сравнивать было не с кем, потому и решила, что я фригидна. Давала только, когда он сам меня хотел, что бывало не часто. А с твоим рождением и вовсе не до секса стало. Ты родилась у меня красивым ребёнком, статью в меня, личиком в отца. Очень меня удивило то, что Виталий пренебрёг тобой, такую красавицу не оценил, но всё объяснилось намного проще. Отец твой слишком вольготно себя вёл с женщинами на работе, весь городок наш знал о его пристрастиях. Возмущаться не все могли, побаивались мужей, скандалов, слухов, а Виталик возьми и предложи мне такое, от чего я не смогла отказаться. Сделать то, о чём я столько лет думала – отомстить своему мужу за всё, что он мне сделал. Тебе меня не понять, но со временем… Я, разумеется, возмутилась, что этот мальчик предложил мне, взрослой женщине, переспать с ним, но он привёл мне убедительные аргументы и я согласилась. Что это мне дало? Ну во – первых, я свела счёты с человеком которому отдала свои лучшие годы, пусть он даже не узнает об этом, но душу свою я вылечила от обиды на него, во – вторых, я впервые поняла сладость общения с мужчиной в постели и благодарна ему за это. А он действительно создан быть мужчиной для женщины. В – третьих, я хочу чтобы ты сама испытала, что довелось испытать мне с этим парнем. Кто знает, может твой муж окажется таким, как твой отец и тебе не приведётся понять эту радость общения с мужиком. Я не буду препятствовать тебе в этом, наоборот, попрошу его сделать это с тобой, ну, а остальное зависит от тебя самой, останешься ты его любовницей или женой.

Лиля смотрела на мать уже иначе, принимая её сторону, и вновь надежда затеплилась в её душе, а может стать любовницей этому парню – это тоже приз в её жизни, пусть даже утешительный.

Продолжение следует