Танька вернулась из гостей только к обеду, да и мы, надо признаться. Спали очень долго, но к приходу Таньки, вместе с которой пришла её та самая подружка Валька — пухленькая смазливая девушка с довольно большими грудями и круглой попкой, мы успели позавтракать, и тётя Зина принялась готовить обед.
Я заметил, что Валька украдкой с интересом рассматривает меня, да и я нередко разглядывал её пухлые подведённые бесцветной блестящей помадой губки, выразительно стреляющие ярко-голубые глазки, слегка курносый носик. Ниже, на обтянутые футболкой груди, опускал глаза только когда все смотрели куда-нибудь в сторону.
После обеда, который снова не обошёлся без выпивки, причём, Валька нисколько не жеманясь тоже пила самогон, а не наливку, дядя Валера начал одеваться.
— Ты куда это навострился? — поинтересовалась тётё Зина.
— Куда-куда? Баню растоплять. Гость в доме. Когда он ещё так всласть-то попарится у себя в городе.
— А, ну коли так… — согласилась тётя Зина. А у меня сразу стало набухать в штанах от предвкушения снова увидеть голыми тётушку, с которой ночью было такое яркое приключение, и свою двоюродную сестру.
Мы с девчонками сидели на диване и болтали о всякой ерунде, дядя Валера занимался баней, тётя Зина хлопотала на кухне, время от времени призывая Таньку, о чём-то с ней подолгу шепталась, после чего та возвращалась в комнату, хитро поглядывая на меня. Было понятно, что тётушка говорила с ней обо мне и, может быть, в продолжение ночного разговора предлагала отдаться.
— Ну, вот, минут пятнадцать, и баня выстоится, — сказал дядя Валера, в очередной раз возвращаясь с улицы. Валька встала:
— Я тогда, пожалуй, домой пойду. Может, вечерком ещё забегу.
— А чо домой? — спросила тётя Зина. — Ваши-то сегодня, поди, баню не топят? Пошли с нами. Воды на всех хватит, а уж пару дак и подавно.
— Правда, Валька, пошли с нами, — подключилась Танька.
— Да я и не знаю… — нерешительно сказала Валька. — Всё равно надо хоть за полотенцем домой сбегать, да бельё чистое взять.
— Так беги давай, да и пойдём вместе.
— А пусть молодёжь потом идёт, — сказал дядя Валера, а мы с тобой в первый жар. Хотя пару там на полдеревни хватит.
— Как скажешь, — согласилась тётя Зина. — Тогда пошли давай. У меня ужин готов, чтобы не остыло всё, пока в два захода-то ходим.
Когда взрослые ушли в баню, Танька внимательно посмотрела на меня:
— На тебя Валька глаз положила. Смотри у меня.
— Ревнуешь? — спросил я.
— Вот ещё! Было бы чего ревновать?
— Ну, мы же с тобой вчера… это… — я не нашёлся, как сказать о том, что мы не просто спали в одной постели, а гладили друг другу интимные места.
— Ну, и что?
— Да ничего, — согласился я, но от тех воспоминаний дружок тут же напрягся.
Довольно долго мы сидели молча, не зная, как снять возникшую неловкость. Тишину нарушила тётя Зина, вернувшись из бани с раскрасневшимся лицом, и обмотанным вокруг головы полотенцем в виде чалмы.
— Идите уж, — сказала она. — Там сегодня пару!
— Мы Вальку подождём, — сказала Танька.
— Тю! Дак она уж давно в бане. Из дому прямо туда и прибежала, думала мы все вместе ушли.
Когда мы подошли к бане, изнутри раздавались громкие шлепки веника и довольное повизгивание Вальки. Видимо, дядя Валера парил соседку. Мы разделись в предбаннике и зашли в баню.
— Двери прикрывайте скорее, — не поворачивая головы, скомандовал дядя Валера, продолжая хлестать веником девушку. В бане было настолько жарко, что я сразу же нагнул голову и не глядя присел на лавку. Танька плюхнулась рядом. Наконец дядя Валера отложил веник, вылил на себя полтаза воды и вышел в предбанник. С полка, задом наперёд стала сползать Валька, выставив напоказ свою красивую попку, легла на спину прямо на пол:
— Ой, совсем меня дядя Валера ухайдакал! Сил никаких нету. Не успел я полюбоваться голым телом Танькиной подружки, как она скомандовала:
— Ну, давай полезай на полок, сейчас я тебя буду ухайдакивать.
— Ой, погодите, дайте мне наружу выползти, — взмолилась Валька, встала на четвереньки и так поползла к выходу, бесстыже выпятив зад и наголо бритую киску.
Когда Танька, в самом начале подкинув на каменку изрядную порцию кипятка, то и дело перекладывая веник из одной руки в другую, потому что жара стояла невыносимая, закончила хлестать меня веником и выскочила в предбанник, оттуда зашли дядя Валера и Валька, а я начал пробираться к выходу.
— Ну, что, ещё разок? Полезай, — сказал дядя Валера и шлёпнул ладошкой по пухлой попке подруги дочери.
— Ой, нет, спасибочки, — сказала та, даже не обратив внимания на шлепок. Я лучше на лавочке посижу, просто посмотрю.
— А у меня смотреть не на что, — засмеялся дядя Валера. — Это вон у Васьки елда так елда. Налюбовалась, поди?
— Нет, даже внимания не обратила, — захихикала Валька. — Ты же меня так упарил, что еле живая с полка-то слезла.
— Ну, ладно, я вчера мылся, так что немного ещё попарюсь да ополоснусь, и домой. А вы тут мойтесь да парьтесь, как следует. Только смотри, не ухадайкайте парня вдвоём-то.
И недвусмысленно расхохотался.
— Не ухайдакаем, дядя Валера. Танька-то у вас ещё целочка.
— Ну, это дело поправимое, — опять засмеялся дядя Валера. — Ты сама-то многим давала?
— Не многим, но давала, — ответила Валька без стеснения.
— Ну, в городе это теперь легко делается.
— Ой, можно подумать, у нас тут в деревне никто не трахается. Это Танька вон только гордую из себя строит.
— И правильно строит, — поддержал дочь дядя Валера. — Чего каждому подворачивать.
— Да я ничего.
— Вот то-то и оно. Придёт срок, так даст, кому надо.
Я посмотрел на Таньку, она отвела взгляд в сторону.
Через некоторое время замолк плеск воды, дверь распахнулась, дядя Валера вышел в предбанник.
— Ну, что тут расселись? Простынуть хотите? Идите давай греться. Танька, мёдом намажьтесь, перед тем как внове париться. Гостя-то как следует намажьте, чтобы на всю жизнь нашу баню запомнил. Да долго-то не канительтесь, мать там с ужином ждёт.
— Васька, полезай на полок, мы тебя сейчас мёдом мазать будем, — скомандовала Танька. — Парился когда с мёдом-то?
— Вчера…
— Ну, тогда не привыкать. Кто намазывал: папа или мама?
— Тётя Вера намазывала.
— Вот, а сейчас мы с Валькой тебя в четыре руки мазать будем. Ложись на живот.
Я лёг, и девушки начали меня натирать медовой водой от головы до пят.
— Поворачивайся на спину, — скомандовала опять Танька.
Я развернулся и попытался прикрыть ладошками предательски торчащий член.
— И как мы тебя натирать будем, когда ты весь скукожился? — спросила Танька. — Убери руки-то. Я позавчера видела, а Валька и не такого видала.
— Красавец, — нараспев похвалила моего дружка Валька. — Торчит-то как! Ох, мы его сейчас натрём сладеньким-то…
И они начали натирать моё тело с двух сторон, опускаясь всё ближе и ближе к промежности. Не знаю, которая из девушек, ухватила меня за член и стала натирать его ладошкой по всей длине.
— Ох, хорош боец, — похвалила Валька, и я понял, что это именно она играла моим стволом. — На-ко Танька, ты тоже подержи, только осторожнее, не кончи его раньше времени.
Властная рука сменилась более робкой, а Валька стала натирать мои ноги.
— Ну, всё, хватит. Теперь ты нас по очереди, — сказала Валька. — Танька, ты что ли первая?
Я слез с широкого полка, моё место заняла Танька. Я взял ковшик, в котором была приготовлена медовая смесь, окунул обе ладони и начал натирать сестре плечи и спину, потом тугие ягодицы, бёдра.
— Смотри-ка, умеет, — похвалила меня Валька. Я повернул голову и увидел, что Валька сидит на лавке, широко раздвинув колени и средним пальцем медленно водит вдоль бритого влагалища. Второй раз за два дня я любовался, как женщины ласкают сами себя, а если ещё добавить то, как это делала в первую мою ночёвку в деревне Танька, хоть я тогда ничего и не видел, а только ощущал по движениям её руки, то впечатлений у меня было предостаточно.
— Давай теперь спереди, — сказала Валька. — А то мне тоже хочется.
Танька легла на спину, и я начал натирать медовой водой её плечи, потом груди, от чего член мой встал с новой силой.
Валька поднялась с лавки, подошла ближе, развела Таньке ноги, открыв моему взору заросшую кудряшками киску. Я стал натирать внутренние стороны бёдер, боясь коснуться чуть приоткрытой киски. Ещё пара минут, и на место Таньки улеглась Валька. Я стан натирать её плечи, спину, немного дольше, чем того требовалось, наглаживал попку, потом ноги, после чего Валька повернулась на спину, раскинула ноги. Я гладил её груди, а взгляд то и дело опускался на чисто выбритую киску с двумя сочными лепестками, призывно открывающими вход в норку. Возбуждённый, я действовал уже смелее, и натирая внутренние стороны бёдер несколько раз ребром ладони коснулся этих раскрытых лепестков. Валька от моих прикосновений невольно дёргалась телом, подаваясь мне навстречу. Когда я дошёл до ступней, Валька выдохнула:
— Танька! Как я хочу ебаться!
— А я при чём? — спросила Танька.
— Ты ни при чём, просто очень хочу. Я уже столько времени не кончала.
— А прошлой ночью? — спросила Танька.
— Это ты от своих пальчиков кончаешь так, что чуть сознание не теряешь, а мне просто приятно и всё.
— Просто приятно, а сама так тряслась, что аж кровать скрипела.
— Всё равно это не то. Я мужика хочу. Можно я с Васькой трахнусь?
— А мне-то что? Трахайтесь, — милостиво разрешила Танька. — Мне не жалко. Не мой парень.
— Всё равно, брат же…
— Двоюродный, — уточнила Танька.
— Так можно?
— Мне домой уйти или можно сначала помыться? Вон хотя бы мёд смыть.
— Да сиди тут, хоть поучишься, — сказала Валька и потянула меня наверх. Мой дружок легко скользнул в ждущее его лоно. Валька закинула мне ноги на спину и стала активно подмахивать. Ещё немного, и она громко застонала:
— Ой, хорошо-то как, блиин!..
И затряслась всем телом, крепко обняв меня ещё и руками.
— Танька, я ещё хочу, — сказала она сдавленным голосом, как только немного успокоилась.
— Мне-то что? Трахайтесь хоть всю ночь. А я мыться буду, — с нескрываемой обидой сказала Танька. Но её подруга не уловила этой интонации и с новой силой стала мне подмахивать. Не успела Танька наладить в тазике воду, как Валька снова забилась всем телом и чуть не в полный голос закричала:
— Бляаааать!.. Танька, как хорошо-то!
И расслабилась. Я был готов вот-вот кончить, но Валька вытянула ноги, и перекатилась вместе со мной на бок.
— Всё, хватит. Хорошего помаленьку. Танька, иди на моё место, сейчас тебе целку ломать будем.
— Вот ещё, — буркнула Танька. Но Валька уже слезла с полка и начала подталкивать Таньку. Та не очень сопротивлялась, но на полок залезала неторопливо, будто против воли. То ли она действительно не хотела, то ли просто ломалась для порядка. А может стеснялась заняться сексом при своей развратной подруге. Но всё же забралась на полок, легла на спину. Я стал пристраиваться сверху.
— Танька, ты ноги-то раздвинь да согни в коленях. Вот так.
Я лёг сверху, щекой прижался к щеке своей кузины, она повернула голову в мою сторону, и мы осторожно поцеловались.
— В сексе поцелуй не самое главное, — прокомментировала этот поцелуй опытная Валька. — Тут главное, чтобы член стоял. А у Васьки он как деревянный. Она просунула руку между нашими животами:
— Приподнимись, — скомандовала мне. Я поднялся на вытянутых руках, поднял зад. Валька взялась за моего дружка и стала пристраивать его в нужное место. — Ну, чего замер? Вставляй.
Я стал медленно опускаться на Таньку и почувствовал, как мой дружок втискивается в её плотную норку.
— Не торопись… — опять скомандовала Валька. — У Таньки там ещё не разработано. Она же только пальчиками…
Я медленно ввёл дружка на всю длину, почти целиком вынул наружу, ввёл до упора снова. Танька корчила гримасы то ли от боли, то ли от удовольствия, а потом положила руку себе на лобок и стала натирать промежность. Ещё миг, и она громко застонала и забилась мелкой дрожью по всему телу. Я тоже почувствовал, что вот-вот кончу, вынул дружка из сладкой норки и стал сливать сперму на живот кузине.
