Часть 4

С первыми лучами солнца Наталья Степановна хозяйничала на кухне, стараясь не разбудить своих гостей. Завтрак был уже готов, она не решалась тревожить молодёжь, в городе, поди, спят до последней минуты, потом носятся по дому, и поесть толком некогда. Как не прислушивалась она перед тем как уснуть ей не удалось услышать ни единого скрипа кровати, ровно заснули, как только легли. Не понять этих молодых. Может с ней что не так. Красота у Нины больно строгая, холодком тянет, а в постели для мужчины такая строгость не гожа, ему жар от бабы надобен. Вспоминая свою недолгую совместную жизнь с папашей, Наталья порой сожалела, что не смогла вдоволь насытиться первым грехом с мужчиной, коим для неё так жестоко распорядилась судьба. Когда не был пьян, редко засыпала девка без удовольствия от него. Ласка в нём была грубая и жесткая, к ней – то и приучил дочь, в отличие от её матери. Та была слишком набожна, супружеская постель для неё, была словно наказаньем, а после рождения Светки, так и вовсе стала грехом. Лежала подле мужа с пустыми глазами, с холодом в теле. Зато заставлять её молиться, не было нужды. Наталья частенько прислушивалась к ночным шорохам из родительской спальни. Ни стонов, ни выкриков материнских, одно хриплое прерывистое дыхание их отца. Не в него Денис уродился – скуп на ласку к женщине.

Заслышав стук каблучков за дверью Наталья поторопилась накрыть на стол и позвала ребят к столу. Из комнаты вышла Нина. Поздоровалась с Натальей Степановной. Выглядела как всегда замечательно, волосы уложены, строгий макияж, деловой костюм. Сидя за столом, мать внимательно следила за ними, стараясь убедить себя в ошибочности своих суждений

– Ребята, когда вас вечером ждать?

– Не позже семи вечера. Наталья Степановна, скажите, что привезти к ужину ?– спросила Нина.

– Не вздумайте, дома всё есть, чего не будет, до магазина сбегаю. Как спалось на новом месте, Ниночка? Не тесно на полуторке было?

– Спасибо. Всё отлично, Денис, мы опаздываем. Наталья Степановна, спасибо за завтрак и до вечера.

– Пока милая, вечером жду.

Наталья вышла с ними на крыльцо и на ходу, придержав Дениса за локоть, пытливо заглянула сыну в глаза.

– Пока мам, торопимся… Всё хорошо. Ты Светлану к вечеру позови, неудобно, долго не виделись, тётка всё же. Только без супруга…

– Ступай, Нина ждёт, – подтолкнув Дениса, усмехнулась мать, добавив про себя, – ей без тебя приключений хватает.

* * *

Вернувшись на кухню, Наталья стала прибираться, как вдруг на пороге возник Санька, явно взволнованный, и запыхавшись плюхнулся на стул, намереваясь сообщить тётке что – то экстренно важное. Но вдруг внезапно передумав, подскочил к Наталье и обхватив со спины её плотный живот обеими руками, прижался щекой к широкой спине тётушки.

– Ну, ты чего заполошный? Что, бежал тётку полапать или за делом каким?

Дело погодит, сперва тебя Наташ, – пробурчал племянник в спину женщины, – скучаю по тебе, едва утра дождался.

– С чего вдруг, оглашенный? – Поинтересовалась Наталья, прихватив мальчишку за задницу, ощутив у себя между ягодиц его упругий член.

– Чего стряслось – то, говори окаянный? – Заволновалась Наталья, ставя мальчишку перед собой, – дверь на распашку оставил, не хватает ещё, чтобы кто вошёл, – щёлкнув племянника по лбу, добавила тётка, подходя к двери и задвигая засов.

– Выпей чайку, охолонись милок!

– Дома у нас беда! Мать спалила Зинку с батей.

– Вот, чумичка, выследила что ли?

– Да нет, матушка с фабрики притащилась, в неурочный час. Чего – то, вроде, забыла. В дом вошла, а там отец Зинку пялит.

– Сильничает что ли?

– Какое там… Она аж истоналась дурёха, представляешь, в жопу даёт и балдеет ещё! Словом, маманя Зинку за волосья давай таскать, а отец штаны натянул и в дверь ломанул. Я прямиком к тебе – рассказать.

– Убьёт, поди Светка нашу шалаву, сам – то чего сбежал, может попридержал бы мать. Её пожалеть следовало бы, а он сюда примчался!.. Нечто сходить к вам? – Рассуждала Наталья подойдя к шкафу, копаясь в одежде.

– Наташ, ну ты мне обещала…, – заканючил Санька подбираясь к тёткиной соблазнительной фигуре.

– Не досуг мне с тобой циркачить средь бела дня! Да ладно, не расплачься только, слишком много соплей за раз будет и тут, и у вас.

Она скинула обширную юбку с широченных бёдер, сбросила домашнюю на выпуск кофту, подобрав с ног сорочку стянула трусы и встав на колени, легла грудью на кровать

– Наташ, а может пососёшь? – Попросил Санька, садясь рядом с тётушкой на край кровати.

– Слышь, любовничек, за такую нежность без цветов и шампанского ни как, а с халявой вход с другой стороны. Только не вздумай приколы своего друга повторять, а то и вовсе, как с ним будет.

– Так в бане ты ему потом дала, – припомнил Санька.

– В порядке исключения, из – за твоей матери. Так, мы с тобой ебаться или общаться будем?

Санька, прикинув перспективу визита, настаивать не стал, лишь осторожно поинтересовался.

– Наташа, а с Васькой тогда у тебя впервые получилось?

– Это у него получилось, а я и понять от боли ничего не успела. Такие дела с нахрапа и без согласия не делают, не идиотничают, как твой дружок.

– Может, когда будет настроение попробуем? Говорят только в первый раз больно, Зинка сама ловила кайф, – робко предложил Санька.

– Может и попробуем, когда – нибудь. Кончай вопросы задавать, – выразила своё нетерпение Наталья.

Санька смочил ладонь языком и провёл по промежности тётки, заведя три пальца в расщелину, заросшую волосами. Дальнейший процесс для Натальи показался намного приятней, чем разговоры о нём.

* * *

Размашистым шагом Санька шёл через поселковую площадь к Васькиному дому в начале улицы. Друзья договорились встретиться, сходить на реку, пообщаться с одноклассниками. Местный молодёжный пляж был наполовину заполнен школьниками, отрабатывающими летнюю школьную практику по ремонту и уборке классов в школе. Васька нашёл свободное место недалеко от воды и раздевшись, ребята бросились в воду, прогретую полуденным солнцем. Переплывая на другую сторону реки, они различили одинокую женскую фигуру, мелькнувшую в просвете зарослей камыша.

– Санёк, это наша химичка или мне показалось? – отфыркиваясь, спросил Васька, всматриваясь камышовую стену.

– Ага, Верочка! – Подтвердил друг, подплывая к нему, – а что?

– У меня на неё уже встал, – сообщил довольный Васька.

– Не встал, а всплыл, усмехнулся Санька, – поплыли назад.

– Плыви, а я схожу, поздороваюсь.

Сделав пару гребков, Васька встал на ноги и разводя перед собой кувшинки, направился к проходу в камышах. Санька поёжившись, повернул в сторону пляжа, разгребая под собой воду и сбрыкивая ногами, на манер лягушачьего брасса, замелькал на поверхности воды.

Осторожно заглянув в просвет камышей, Васька убедился в том, что не ошибся. В шагах десяти, спиной к нему, стояла его учительница по химии Вера Ивановна. Женщина, лет тридцати двух, незамужняя, вполне ещё симпатичная и столь же неприступная, по отзывам своих коллег. Вера Ивановна развешивала на ивовом кусте свой купальник. Одеться в сухое она не могла, т. к. не захватила с собой сменку, потому и перешла на другую сторону реки по автомобильному мосту, найдя спокойное и укромное место. Какое – то время, перед глазами Васьки стояла совершенно обнаженная женщина. Изумительная фигура: узкие плечи, тонкая талия, широкие бёдра, стройные ноги, узкие щиколотки и это только вид сзади. Что его ждало спереди, предстояло лишь дождаться… И он дождался! Разбросив купальник на просушку Вера Ивановна повернулась лицом к своему ученику.

– Решетников!? Чем обязана? Ну, ты молчишь не только у доски. Надеюсь, это от восхищения. Может, и ты мне представишь что – то, в порядке компенсации. А то, кроме бумажника в плавках посмотреть не на что.

Васька остолбенев от столь заманчивого предложения зачаровано глядя на Веру оттянул резинку плавок вниз. Увесистый член свис дугой перед расширенными глазами учительницы.

– Да, Решетников! Видать все мозги у тебя ниже пояса осели, ничего, с этим тоже живут и даже не плохо. Ну, у нас ещё будет время побеседовать об этом.

При этом, Вера Ивановна потянулась рукой к обугленному полену от прогоревшего костра и у Васьки включился нужный мозг.

Вернувшись на пляж, Саня вышел на берег и устало вытянулся на горячем песке. Проходившие мимо одноклассники окликнули его

– Санёк! А где твой Васёк?

– Пятёрку зарабатывает… – щурясь на противоположный берег, ухмыльнулся Санька, в тот же миг с того места, где он последний раз видел друга, из камышей вывалился Васька и с ходу нырнул на глубину, вслед за ним в воду плюхнулось, тяжеленное полено.

– Уже заработал!... – удовлетворенно хохотнул дружок.

Когда Васька на подогнутых ногах вышел на берег и рухнул возле своего другана, Санька сочувственно спросил:

– Огрёб по полной?

– Не успел понять, но шанс есть, кажется….

– А плавки твои Верочка завтра через мать передаст?... .. Одень шорты охламон!

* * *

Наталья Степановна без стука вошла в дом Светланы. Через дверь был слышан громкий крик сестры. Давненько не была она в этом доме. Никогда её не тянуло сюда, несмотря на то, что скучала по сестрёнке, жалела порой, что не приручила к себе племянника, так похожего на свою мать. Но теперь это уже не было проблемой – возможно, сыграла родная кровь, а может возросшая юношеская потенция. Пусть даже и так. А вот на Зинку её расположение не распространялось. Поразительное сходство с отцом, заносчивый и скандальный характер – вся в папеньку, козла. Тяжело вздохнув, Наталья дёрнула ручку двери и переступила порог прихожки.

– Раз кричишь – значит ещё не убила кровиночку! Ты передохни пока, дай мне поорать.

В угол дивана, сжавшись в жалкий комок, забилась племянница. Стриженные волосы на голове были растрёпаны, понять какая была у неё стрижка до побоища – невозможно. Зарёванные, распухшие глаза испугано таращились по сторонам.

– Я, что примчалась, думаю, прибьёшь девку, а она и не уразумеет за что. Случай этот мне шибко знаком. Ты ежели прооралась, сходи куда – нибудь. Проветрись, а мы пока с Зинулей поговорим спокойно. Думаю, нам есть о чём потолковать. Возьми – ка ключи и ступай ко мне.

Светлана, отбросив широкий кожаный ремень, сунула в сумку ключи и вышла из дома.

– Давай, рассказывай с самого начала, может и поправим дело. Ты уж не дичись меня, баба бабу завсегда поймёт. Мать ведь тоже понять нужно. Не с этих дел жизнь начинать следует.

Распухшее личико девушки скривилось, и с жалким воплем она кинулась на грудь Натальи, затрясшись в рыданиях.

– Тётечка Наташа, я беременная! Что мне делать теперь! Мама не знает ещё.

Воцарилась долгая пауза. Руки тётки гладили дрожащие плечики молоденькой племянницы.

– От него? Какой срок?

– Недели три, – сквозь всхлипывания ответила Зинка.

– Он знает?

– Сказал, что в город свезёт – аборт сделают, никто не узнает.

– Господи, да за что на нас всё это! – простонала Наталья, прижимая к груди голову девчонки.

– Тётечка, что же теперь будет? – Заглянула в глаза Наталье племянница.

– Аборта не будет – это точно. Не должно дитю отвечать за родительскую подлость. С папашей разговор будет другой. На медни ко мне переберёшься, спокойней будет для всех.

* * *

Автобус стремительно набирал скорость. За окнами проплывал пригород Озёрска. Нина задумчиво смотрела на пейзаж за окном. Её спутник, откинувшись на спинку сиденья, сосредоточенно разглядывал профиль своей попутчицы. Прошедшая ночь стала переломом в их отношениях.

Автобус остановился на конечной и пассажиры вставая со своих мест направились к выходу. Выйдя из автобуса, Нина взяв под руку Дениса поспешила к зданию дирекции.

– Мы переходим на легальные отношения? – усмехнулся Денис.

– За прошедшую ночь ты поимел меня не менее трёх раз. Или ты станешь это отрицать? – Останавливаясь на ходу напомнила Нина.

– Причём, два из них я находился под тобой, – парировал Денис, – не скажу, что это мне не понравилось, но как мужчина я бы предпочёл оставаться сверху.

– Ты обиделся мой малыш? В ближайшее время мы восстановим справедливость, и ты вернёшь свой половой признак. Но в бане ты был весьма сексуален, пока ты меня истязал, мне удалось даже кончить.

– Даже так! Это впечатляет. Надеюсь, этот факт в наших отношениях не подлежит разглашению. Во всяком случае, пока мы не вернёмся домой в стены родного предприятия и не посетим ЗАГС, чтобы оформить законный брак. Ты, как на это смотришь?

– Если это можно считать официальным предложением, и ты не передумаешь до возвращения домой, у меня, пожалуй, нет оснований к отказу. Я тебя обожаю и люблю милый.

Поднявшись по ступенькам ко входу в дирекцию молодые люди отправились в сметно – договорной отдел. День продолжился по заведенному порядку, после обеда понадобилась документация за предыдущий отчетный период и Нина с Денисом спустились в подвал, где располагался архив документов. Блуждая между стеллажами, в поисках нужных томов документации, Денис оглядевшись, привлёк к себе Нину и поцеловал её, затем приподнял низ удлиненной юбки. Нина, взволновано дыша ему в плечо обняла парня, опустив вниз руку расстегнула молнию на его брюках, предоставив действовать дальше самому. Денис повернул женщину спиной к себе и достал из брюк напрягшийся член. Рука парня скользнула по ягодице Нины и подцепив резинку трусиков потянула их к низу, освободив доступ к промежности девушки. Нина, предварительно достала из кармана костюма платок и положила на полку стеллажа.

– В тебя нельзя? – шепнул Денис на ухо Нине.

– Это не для тебя, любимый, – вздрогнув от проникновения в её влагалище члена Дениса.

Нина пригнулась вперёд, на сколько позволял проход между стеллажами, выставив гладкую белую попку. Парень, нежно поглаживая белоснежное бедро женщины приступил к фрикциям, раскачивая перед собой тело любимой. Руки Нины напряженно вцепились в полку с книгами. Неспешные удары бёдер мужчины постепенно наращивали свою частоту, делая всё звонче хлопки о промежность его подруги. Свободной рукой Денис сжимал через лёгкую блузку округлость груди Ниночки. Дыхание молодых людей становилось всё жестче и чаще. Нина, с трудом сдерживала усиливающиеся удары в промежность, от чего её мягкие ягодицы сотрясались, волнуя воображение Дениса. Сдержанные стоны оповестили о произошедшем финале обоих партнёров. Продолжая вталкивать слабеющий член во влагалище Нины, Денис с нежностью поцеловал борозду между ягодицами своей партнёрши. Нина, повернувшись к Денису обернув член платком промокнула свои соки и свернув платок аккуратно вложила себе между ног. Скоро подтянув с колен свои трусики и оправив замявшуюся юбку, она одёрнула свой костюм, поцеловала своего парня. Забрав отложенные папки с полок, они покинули архив. Поднимаясь по крутым ступеням, ведущим из архива, они выключили свет в помещении и заперев его, вернулись к себе, полагая, что подобное посещение архива можно считать своим Ноу – хау?

Продолжение следует