Три года пролетело, как один миг! Староверческая деревня Заёбкино жила своей размеренной, неспешной жизнью.

По пыльной, деревенской дороге шел мордастый, плечистый солдат, с рыжей бородкой, прихрамывая на левую ногу.

— Никак Фядот?! – изумленно уставился на него Матвеич.

— Он самый! – ответил мужчина.

Соседи обнялись.

Не дожидаясь дальнейших расспросов, Федот продолжил:

– Вчистую списали!.. Подранило малость… Да давеча «белый билет» прописали из-за умственной ущербности.

— Во-она как!..

— Да-а… Ну недосуг мине ноне, Матвеич! Пойду… Дома поди заждалися… Опосля потолкуем! – сказал солдат и повернувшись, продолжил свой нелегкий путь.

— Заждали-и-ся… - протянул вслед Матвеич и сочувственно покачал седой головой.

***

Встреча семьей фронтовика прошла напряженно.

Андреич оторопело уставился на, невесть откуда, свалившегося сына, а Настя вдруг выронила из рук солоничку, которая щедро посыпала, недавно выскобленные ею, полы.

И только Серафима Ивановна без промедления кинулась со слезами на грудь сына.

— Леший тя принёс, окаянный! - подумал хозяин, но овладев собой, сдержанно обнял сына, поняв, что в доме отныне наступают трудные времена.

Настенька наконец опомнилась, подошла к мужу и ткнувшись лицом в его соленую гимнастерку, всплакнула.

Вдруг в избу с улицы вбежал мальчик лет 3-х с русыми, как у Федота, волосиками и уставился испуганными глазками на незнакомого дядю.

— Ванечка! Подь сюды! Тятя вот твой возвернулся… - позвала его Настя.

Следом вошла, смешно передвигая ножками, девочка. На головке у неё был повязан простенький платочек. На вид ей было годика 2, не более.

— А енто ж чья така красавица? – спросил Федот, умиленно глядя на малышку.

Всё замерли…

— Чья ж ишшо?! Наша, стал быть! – отважно просветил сына Андреич.

Ивановна стала усиленно вытирать платочком, вновь набежавшую, слезу….

— Как так наша? – оторопело уставился на отца Федот.

— Стал быть, моя с Настасьей! Вся в миня уродилась, слава Христе – пояснил Андреич. - Ко мне прислон дяржала, пока ты херманца воявал! Как и должно, стал быть, по нашей вере… А вера наша самая праведная!

— Вот енто дела-а!.. – растерянно протянул фронтовик и бессильно опустился на лавку. – Как же мы, папаня, таперя Настену дялить-то станем?.. Муж-то ить Я! – сказал он, жадно окинув взглядом ладную телом, чуть раздобревшую супругу.

— А неча её дялить! – гаркнул, топнув лаптем по скрипучему полу, хозяин – И таперича ко мне прислон дяржать будя! А не по ндраву, - вона бог, а вона порог!..

— Ан не быть тому! – вскинулся с лавки сын – Моя жона!!!

— Ладныть… Ладныть вам, кочеты! - встряла в спор Ивановна и, как третейская судья, добавила – Вмястях Настёна таперича с вами жить будя!..

Андреич грозно посмотрел на жену, нахмурив густые брови, но спорить не стал.

Подумалось:

— Чисто насовсем бы, треклятый, Наську не отнял! Попривык ить я к ладному телу голубки-то!.. Хоть ить на сменку её пользовать станем! Усё полегше…

Настя зябко вздрогнула всем телом, и боязно обхватила пышные груди локтями, пытаясь сжаться в комочек, и затем провалиться прямо в преисподнюю за всё свои грехи!..

Угомонились… Примолкли, каждый думая об одном:

— От ить жизня!..

***

«Молодым» на лето, по причине малой площади дома, решили выделить отдельное, просторное помещение – хлев!

— Пущай милуются вместях с курями! – подумал злопамятный старик.

Делать нечего! С милой и в шалаше – рай!

Пока не завечерело, Федот соорудил по соседству с насестом семейный лежак, щедро навалив туда сена.

Покумекал:

— Слухать квохчущих курей всё ж приятней, чем мычащих и жующих тёлок за стеной…

Мужик топтался возле лежака, с нетерпением поджидая ядрёную супругу.

Настенька пришла к мужу на ночлег в исподнем, неся в руке керосиновую лампу и помня строгий наказ тятеньки:

— Не спалите хлев с поганцем! Шоб яму треснуть!..

Федот тут же сгробастал Настю в охапку.

— Полегше, Фядот Степаныч, ровно медведь! - попыталась отстранить его молодая женщина.

— Истосковалси! Люба ты мине, горлица! - нашептывал муж, жарко прижавшись к женушке. Порно истории на bestweapon.ru

— Уж не чаяла и свидеться! Мыслила – порешили табя…

— В лазарете лежмя лежал… - горячо отвечал Федот, между тем обхватив, через сорочку, тёплую, спелую грудь жены, которую стал жарко мять.

- Ручищи у тябя, ровно клешни! Полегше тискай, а то ан ворочуся в избу…

Супруг чуть сбавил хватку.

— Ладныть вот, хоть тятенька нежил, пока табя ни было… - продолжала Настя.

- Срамота то, кумекаю! Паскудство, грю, одно!.. – посуровел муж.

Но разбираться с женой детально было недосуг… Болт упрямо вставал под штаниной и рвался в бой!

— Дак по нашей вере - благодать, тятенька грил!.. – оправдывалась Настенька.

Не желая больше тянуть время, здоровяк Федот завалил Настю в мягкое сено, попутно задрав, почти до шеи, сорочку. Спелые, как дыни, груди призывно развалились по голому телу, белея в слабом свете лампы, и маня их попробовать на вкус…

Мужик глянул вниз и почти обезумел от страсти, увидев между полноватых бедер жены её роскошное, кудрявое богатство. Не помня себя, он собрал своими широкими ладонями нежное тело грудей и сведя вместе, стал целовать и покусывать вмиг вытянувшиеся соски супруги.

Настя томно застонала, и обхватив голову мужа, посильнее прижала к себе. Её стала колотить сладкая дрожь возбуждения от ласк, доселе почти незнакомого, мужчины.

Не в силах больше сдерживаться, Федот накрыл своим широким телом, Настеньку, уже раздвинувшую ноги и готовую принять его в себя. Затем чуть поднаправил свой немалый, голодный болт и резко вошел в теплую пещерку жены.

Сочащееся влагалище женушки жалобно хлюпнуло и по самый корень заглотило мужнин конец.

Вскрик Насти перепугал, пристроившихся на ночь, курей, и они недовольно заквохтали.

В хлеву раздалось:

— А-а-х-х!... Ко, ко, ко….

Порядок в хлеву наконец навел петух, сказав свое грозное:

— Куда-а, куда, куда!..

Сквозь сладкую пелену затуманенного мозга, Насте послышалось:

— Туда-а, туда, туда!..

— Ох, любо! Ох и хмельно мине! Кочет… и тот смекает! Туда-а, да-а-а…. Токо туда-а, Федя… Ишшо… Шибче! – шептала, как в бреду, Настя.

Его здоровый член пpоник непривычно глубоко для Насти, и победителем упеpся в лихоpадочно подрагивающий зев матки, вызвав у неё протяжный, завораживающий стон.

Федот, имея жену, тоже стонал от избытка чувств… Но чувства его были двойственные. С одной стороны он вдоволь наскучался по бабе на фронте, а с другой – его пожирала ревность, что годами до него, тут вовсю хозяйничал хуй тятеньки!

Он засаживал жене по самые яйца, наслаждаясь процессом, и словно пытаясь выместить, таким образом на ней, всю свою накопившуюся, за день, злобу…

Настя, подстраиваясь под мужа, умело подмахивала ему, встречая пиздой резкие и глубокие движения его члена. Она, напротив, еблась так, словно пыталась вымолить у мужа прощение, за всё свои вольные и невольные грехи.

Пизда жалобно чафкала, пытаясь дополнительно выделить, и без того заливающий ее, сок.

Куры порой раздраженно квохтали, а за стеной мычали телята, никак не желающие смириться с изменениями, произошедшими в их царстве-государстве…

***

Не находящий себе покоя, Андреич, встал с палатей, стоящих за печью и осторожно направился к двери.

— Ты ента куды? – тихонько раздался голос Ивановны с палатей.

— Никшни старая… До ветру!.. – раздалось в ответ.

Подглядывающий в щель хлева, Андреич, возбудился не на шутку, увидев совокупление сына со снохой.

— Заездит Настюху! Право слово заебёт, благостную! От ить супостат, от ить поганец!... Кабы харю мому сынку набок свернуть! От ить славно б стало! – думал старик – Ан силища в ём, обормоте, эвон какая! Жоманет, каналья, по мусалам и – и поминай как звали…

***

Но тут вдруг «благостная не сдюжила» и взвизгнув тоненьким голоском, поймала оргазм, забившись под мужем в мощном экстазе…

Федот, уже будучи на самом краю, громко рыкнул при этом, и догнал супружницу.

Мощная струя семени, так непомерно долго ждавшая выхода, как разрушающий всё на своем пути, поток, хлынула в пизду Настеньки, заливая всё ее потаённые местечки…

***

Андреич, чуток запыхавшись, вбежал в избу с раскачивающимся хуем. Не раздумывая более, он прилёг на палати, задрал сорочку и засадил елду под широкие ягодицы Ивановны. Та даже ото сна и опомниться не успела!

— Эк, тебя сызнова разобрало, батюшка!

А Андреич, лишь двинув тазом пару раз, уже облегчённо застонал…

— Тихо, старый, тихо! Малые спять…

В избе наступила тишина, а за окном сверкнула молния, и чуть спустя раздался гром – предвестники летней грозы.

Свят, свят, свят! – истово перекрестилась испуганная Ивановна…

***

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Уважаемый читатель! Если рассказ Вам понравился – не забудьте лайкнуть!

49367   8 8479    3  +7.33 [43] Следующая часть

Сноха, Свёкор, Свекровь, Староверы, Муж трахнул жену