Предисловие.

Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что вторая глава рассказа не является самостоятельным произведением, связанным с первой лишь общими персонажами. Потому, если вы ещё не ознакомились с первой главой, настоятельно рекомендую это сделать, прежде чем приступать к этому тексту.

Надеюсь, обе главы придутся вам по душе. Приятного чтения.

Глава вторая.

Даниил замер. Позволив себе эту вспышку, он и в правду на мгновение потерял контроль над собой, дав волю эмоциям, но сейчас, глядя на обескураженное выражение лица любимой, он почувствовал стыд и угрызения совести за содеянное.

— Прости, я не хотел срываться на тебе.

Мама подошла к сыну, присела на краешек его кровати рядом и обняла за плечи.

— Ничего страшного, — шепнула она, — всякое бывает.

Юноша закрыл глаза и попытался насладиться ощущением её близости. За последние месяцы это было впервые и невероятно согревало нутро, но он никак не мог отдаться этим чувствам без остатка. План. Он должен был придерживаться плана, но всё пошло насмарку. Сегодня Данила предполагал вернуться домой зарёванным и спровоцировать маму на душещипательный разговор о его проблемах в личной жизни. Рассказать, как ему тяжело от того, что все вокруг встречаются с девушками, а у него на этом фронте абсолютно глухо, ведь ни одна из сокурсниц даже не смотрит на застенчивого паренька.

Ложь? Да, это была ложь. Он знал об этом, и ему было стыдно, что приходится прибегать к столь низким приёмам. Но других вариантов просто юноша не находил. Придти к маме и сказать о тех чувствах, что он испытывает по отношению к ней? Глупость. Конечно, она восприняла бы это со своей обычной лёгкостью. Может быть, беззлобно усмехнулась и предложила бы попробовать решить проблему диалогом, как они обычно и делали. Попробовала бы в своей обычной тренерской манере рассказать что-нибудь про то, что нравится девочкам, а что нет. Скорее всего, даже дала бы наставления, как добиться успехов на любовном фронте.

Но ему это было ненужно, ведь Даня не считал свою страсть проблемой! Наоборот. Он давно уже понял, что эта любовь вызвана отнюдь не отсутствием внимания с женской стороны. По правде, захоти парень, как минимум пара вариантов в институте у него была. Вот только они ничуть не отвечали его требованиям. Единственная, кто была совершенством, сейчас сидела рядом и легонько гладила угловатое плечо сына, пытаясь смягчить бурлящие в нём эмоции.

Ну и плевать. План, это хорошо, но если в ответственный момент что-то вопреки замыслу, нужно импровизировать. Данила быстро прикинул в голове возможные варианты. Он собирался давить на жалость и слёзы. Сейчас же под рукой были только гнев и раздражение. Не самый хороший материал, но и из него можно попробовать слепить нечто стоящее.

— Всё равно ты не поймёшь, — с утрированной скорбью буркнул парень.

Мама нежно дотронулась до его подбородка и мягко, но настойчиво развернула лицо сына к себе.

— Попробуй, — сказала она, заботливо глядя ему в глаза, — я постараюсь.

Даня в этом и не сомневался. Он был уверен, что мама выслушает все те трогательные истории, которые он готовил у себя в голове последнее время. Юноша опирался на то, что происходило с ним в реальности, но приукрашивал и дополнял свой рассказ, стремясь насытить его нужными красками. Главный посыл, который он стремился донести до своей любимой, заключался в простой мысли: её сын является белой вороной среди своих однокурсников. Может и не в прямую, но они посмеиваются над его неудачами, а проводить время в их кругу юноша просто не может. Вынужденный постоянно отклонять предложения однокурсников о совместном досуге, он чувствует себя ущербным и страдает от этого.

Первой в ход пошла та самая история, как он сидел на кухне, невольно прислушиваясь к стонам и шорохам за тонкими стенами. Правда, он приукрасил свой рассказ парой моментов, которые не имели никакого отношения к реальности, но сделано это было вполне обдумано. За время совместной жизни под одной крышей, Данила неплохо изучил психологию своей мамы и прекрасно понимал, чем можно сыграть на струнах её души. Жалость и сострадание, вот те точки, давление на которые практически всегда позволяло достигать нужного результата.

Рассказывая о своих переживаниях, юноша помимо собственной воли то и дело бросал пристальные взгляды на маму, силясь понять, приближается ли он к своей цели или уже начинает перегибать палку.

— Мне стоило заметить это раньше, — грустно сказала она, когда сын замолчал, — прости.

Парень тяжело вздохнул и ещё сильнее ссутулился. Где-то в уголках челюсти появилось тяжёлое сосущее ощущение, а потом и в глубине черепа, под скулами он почувствовал нечто похожее на тупые удары. Да. Наконец-то, рассказывая всё это, Даня и сам проникся дополненными им, не вполне достоверными историями, которые, в свою очередь, вскормили внутри такую невыносимую жалость к себе, что глаза начали увлажняться.

«Ещё немного! — возопил внутренний голос, — какой же я бедный! Какой же я несчастный!»

Не веря самому себе ни на грош, но продолжая накручивать нутро подобным образом, юноша, наконец, добился того, чего хотел. Сначала одна, слезинка застенчиво выступила в уголке глаза и, налившись, устремилась в путь к кончику носа. Следом явилась вторая. Парень напомнил себе всего пару моментов из тех, что перебирал в голове стоя на лестнице, и этого оказалось достаточно. Из глаз хлынули слёзы, а плечи задрожали в беззвучном плаче.

Конечно, мама обняла его, прижала к себе, принялась нежно гладить по голове и шептать что-то успокаивающее в ухо. Конечно, говорила о том, что всё образуется, всё будет хорошо. И у Данилы действительно появилась надежа, что так оно и будет. Правда его «хорошо» разительно отличалось о того, что имела в виду она, но какая разница? Поплакав какое-то время, парень сделал вид, что начинает успокаиваться и приходить в себя. Потом они пошли на кухню и съели по порции мороженого — лакомства, которое мама позволяла себе лишь в исключительных случаях.

Следом был чудесный вечер, совместный просмотр какой-то комедии, лёжа на диване. Даня прижимался к маме, словно ребёнок, а она, казалось, забыла о печалях этого дня и вновь увидела в нём своего малыша. Во всяком случае, об этом говорило то, как мама неосознанно гладила его по волосам и не отстранилась, когда юноша положил свою голову на её подтянутый живот, слегка задев и грудь.

Этим вечером Даниил засыпал, строя наполеоновские планы на грядущие дни. Впервые за долгое время он ощутил не просто близости своей цели, но настоящий азарт, подзадоривавший и бередивший душу негой грядущей развязки.

Следующую неделю юноша провёл в культивировании своего образа отверженного изгоя, стремясь добиться того, чтобы он засел в голове мамы. Одновременно с этим парень принялся аккуратно выяснять у институтских приятелей о том, какие вечеринки планируются и куда он мог бы пойти вместе с ними. Ребята удивлялись подобному интересу с его стороны. Они уже как-то и не звали Даню никуда, зная, что он всё равно ответит отказом, а тут вдруг такой подозрительный задор.

В конце концов, сокурсник Сергей, весёлый и разбитной паренёк, приехавший откуда-то из глубинки и черпавший городскую жизнь полной чашей, сообщил, что на выходных в один из местных клубов собирается шумная компания: несколько парней с потока, их девушки, возможно, ещё кто-то со стороны.

— Если хочешь, пойдём, — пожал плечами Серый, которому, в общем-то, было всё равно, — чем больше народу, тем веселее.

— Я постараюсь, — кивнул Данила, надеясь, что не выдал бурливших внутри эмоций.

Он вернулся домой в смешанных чувствах, но внешне опять изобразил хмурого и расстроенного юнца, терпящего невзгоды жизни из последних сил. И конечно его маленький спектакль был замечен.

— Что-то случилось? — спросила мама.

— Да.

— Расскажешь?

Конечно, расскажет, ведь вся суть была в этом.

Даня сделал вид, что ему не хочется говорить об очередных передрягах его невесёлой жизни, но всё же начал с напускной неохотой откровенничать.

— Понимаешь, — хмуро бубнил он, — ребята опять позвали. На этот раз в клуб. Они там будут с девушками, танцевать и всё такое. А я снова буду стоять в стороне.

— Но это же замечательно! — воскликнула мама, — танцы, веселье, много новых людей! Сынок, ты так переживаешь из-за девочек, но на дискотеке-то как раз самое место, чтобы знакомиться. Попробуй! Сходи и пообщайся с какой-нибудь девочкой.

Даниила внутренне передёрнуло. Впрочем, такое предложение он и прогнозировал, потому завёл свою стандартную песню о насмешках и неуверенности. О том, что не может прийти на вечеринку в гордом одиночестве, потому что просто не может. Все мамины доводы разбивались о заранее заготовленные ответы. Глупые? Да, быть может и так. Наивные? Несомненно, ведь в этом и был замысел. Печальные? Настолько, насколько это вообще было возможно. Как мама не старалась, её резонные предложения не могли пробить стену комплексов и страхов. Во всяком случае, он надеялся, что именно так она и думает.

— Я уже даже не знаю, что ещё предложить, — простонала мама.

Данила насторожился, потом сделал вид, что о чём-то размышляет.

— Мам, — неуверенно позвал юноша.

Она посмотрела на сына с вопросом.

— А пойдём со мной?

Предложение обескуражило его любимую.

— Там вечеринка для пар, а у меня пары нет, — всхлипнул парень, выдумывая на ходу.

— Ты же сказал, что они тебя позвали.

Даня испуганно замер, ощутив край, за которым, хищно улыбаясь, его поджидало разоблачение.

— Они так насмехаются, — сообщил юноша и пристально посмотрел на маму, — они знают, что у меня нет девушки, и насмехаются, приглашая на такие дискотеки.

Мама с сомнением повела бровью.

— Представь, что будет, если я туда приду с тобой. С такой восхитительной девушкой! — принялся настаивать юноша.

— Какая я тебе девушка, — хмыкнула она в ответ, но по едва заметно изменившимся чертам лица Данила понял, что скрытый комплимент достиг своей цели.

— Ты прекрасная, — выпалил он, — и выглядишь лучше, чем все девчонки нашего института!

— Ладно тебе, — стыдливо посмотрела в сторону мама.

— Честное слово! Мам. Прошу тебя. Сходи со мной на эту вечеринку. Пусть они думают, что ты моя девушка.

— Сынок, ну что ты?!

Её голос звучал неуверенно. Не может быть! Неожиданно Даня осознал, что предложение интересует маму. Когда она последний раз куда-нибудь ходила? Гулять с ним по парку? Да, хотя это было совсем другое дело. В кино на какую-то комедию? Снова да, но и это не в счёт. Корпоратив в фитнес центре, более чем полгода назад? Скорее всего. Во всяком случае, ничего другого на ум просто не приходило. Да и то в тот вечер она вернулась сравнительно рано. Не приехала на такси из-за того, что транспорт уже перестал ходить; не задержалась у кого-то на ночь. Всю свою жизнь она посвятила сыну. С самого его рождения, а ведь ей тогда ещё и восемнадцати не было.

На юношу вдруг снизошло озарение. Ну, конечно! Она само собой хотела развлекаться и танцевать, веселиться в шумной компании и хотя бы на время погрузиться в ту пучину студенческого легкомыслия, которую так и не распробовала в полной мере из-за рождения ребёнка и тяжёлой финансовой ситуации после того, как биологический отец Дани их бросил. А кто бы на её месте не хотел?

Осознав это, юноша бросился на штурм, используя все приёмы и манипуляции, какими только успел овладеть. Он попробовал включить старую проверенную тактику конючащего ребёнка, при помощи которой часто добивался своего, будучи ещё не вполне зрелым. Но сейчас она дала сбой. Слишком сильный контраст с его новым образом, едва не стоил всех усилий, насторожив маму. Данила сбавил темп и попробовал вернуться к тактике наивного глупыша. Он прибегал к ней на пляже во время отдыха, в зале во время тренировок, в парке, когда прогуливался с мамой. Но и здесь парня ждало разочарование. «Неправдоподобно», — мысленно отругал себя юноша и вернулся к тому грустному и злому одновременно образу, который появился сам собой в начале их разговора.

— Значит, и я не пойду, — наконец, буркнул он, — не хочу, чтобы надо мной опять смеялись.

Мама покосилась на сына.

— Нельзя всегда убегать от проблемы, — мягко сказала она, — ты же преодолеваешь в зале трудности, добиваешься прогресса, но почему-то сейчас не хочешь поступить так же.

Даня бросил на неё грозный взгляд.

— Не могу я! Не могу туда прийти один. Понимаешь?

Мама вновь погладила его по плечу.

— Попробуй. Надо только...

— Один я туда не пойду, — отрезал юноша и резко поднялся со своего места, — не хочу.

С этими словами он, чеканя шаг, направился в прихожую.

— Ты куда? — удивлённо спросила мама.

— Пойду, пройдусь.

Быстро шнуруя кроссовки, Даня краем глаза видел, как замерла в дверях его комнаты мама. Он ощущал её печаль и ненавидел себя за то, что причиняет боль любимой женщине. Но мера была вынужденной. Юноша знал, что если мама на какое-то время останется одна и будет знать, что её сыну плохо, в конце концов, она станет сговорчивее. Нужно было лишь добиться того, чтобы она начала действительно переживать.

Сделав вид, что что-то забыл, Данила вернулся в свою комнату и незаметно выложил свой мобильный телефон на компьютерный стол, после чего покинул квартиру и быстро сбежал по лестнице вниз. Парень был уверен, что мама провожает его спину взглядом, когда проходил по двору и выходил на улицу, потому старался всем своим видом показать досаду и смятение.

И лишь оказавшись вне пределов её видимости замер, неожиданно сообразив, что решительно не представляет, куда бы ему теперь податься? Вся его жизнь вращалась вокруг нескольких мест, но куда-то ещё юноша практически и не выбирался. Пара парков, где они с мамой время от времени гуляли, институт, прежние спортивные секции и, сейчас уже, тренажёрный зал. Конечно дом. И всё. Ни одно из этих мест не подходило для того, чтобы скоротать время до вечера, а придумать альтернативу решительно не получалось.

Данила решил позвонить кому-нибудь из институтских приятелей и сунул руку в карман, где обычно держал свой телефон, но нащупал там лишь пустоту.

«Болван!» — хлопнула полбу ладонь виртуального фейспалма, — «ты ж его дома оставил!»

Всё правильно. Решение было верным, пусть и добавляло сложности его текущему положению.

Даня глянут по сторонам, повернулся и зашагал прочь от дома.

Не найдя ничего лучше, он сходил в институт, но не обнаружил внутри никого из знакомых, с кем можно было бы скоротать часок другой. Затем собрался было сходить в зал, но тут же сообразил, что как раз там его видеть не должны, ведь болтливые коллеги обязательно рано или поздно сообщат маме, где он проводил время. Вместо этого Даня добрался до крупного торгового центра и принялся слоняться по нему взад-вперёд без всякой цели, но такое времяпрепровождение лишь растянуло непокорное время. Казалось, что ты бродишь уже несколько часов, а на деле прошли лишь десятки минут.

Он покопался в карманах и, выудив оттуда пару сотен рублей, купил самый дешёвый билет на какой-то фильм, о котором до той поры и не слышал ни разу. Впрочем, судя по пустующему залу, в котором сидел только Даня, особой популярностью лента не пользовалась. Когда же на экране появилась надпись: «Фонд кино при поддержке Министерства Культуры Российской Федерации», всё встало на свои места.

Следующие полтора часа юноша, пересиливая себя, смотрел тошнотворное произведение, по неизвестной причине представленное создателями, как комедия. Едва справившись с этой задачей, он опрометью бросился вон из кинотеатра, обогатившись ещё одним воспоминанием, благодаря которому можно будет в случае необходимости вызвать у себя негативные эмоции.

Даня вернулся домой за полночь. Голодный и мертвецки уставший, он едва волочил ноги, честно пробродив добрую половину дня и практически весь вечер по улицам своего и пары соседних районов.

— Где ты был? — всхлипнула мама, едва сын появился на пороге.

Юноша вздрогнул от неожиданности. Неужели она всё это время ждала его у дверей? На обычно здоровое и спокойное лицо его любимой легла тень, а под глазами проступили едва заметные, но всё же очевидные тёмные круги. Она плакала. Совершенно точно. Даня почувствовал, как внутри вскипает злоба на самого себя. Эгоиста и сволочь. Лжеца.

Ничего он не желал больше, чем реализовать свой замысел и достигнуть сокровенной цели, но видя растревоженную маму, парень едва не бросил всё.

— Прости, — выдавил из себя он, — я не подумал.

Мама ещё раз всхлипнула.

— Я места себе не находила, — прошептала она.

— Прости.

Даниле хотелось броситься к ней, схватить в объятья и целовать, лишь бы утешить, но он придушил неуместные желания. Внутренне заключив себя в оковы сдержанности, юноша подошёл к маме, нежно обнял и прижал её голову к груди.

— Прости меня, — шепнул он, — я не хотел.

Мама сжалась в его руках, и только тогда Даня вдруг осознал, насколько он больше. Впервые его любимая показалась парню хрупкой и ранимой.

— Прости, — повторил он, гладя шёлковые волосы.

Этой ночью юноша спал плохо. То и дело просыпался, потом ворочался, силясь согреться и унять тяжесть в груди, лишь для того чтобы спустя какое-то время вновь проснуться потревоженным очередным липким сновидением. И утро не принесло облегчения.

Разбитый и ватный, Данила вышел на кухню и обнаружил, что мама уже встала.

— Доброе утро, — соврал парень.

— Доброе.

Мама была задумчива и даже не посмотрела в его сторону.

«Оно и понятно».

Закончив со всеми стандартными утренними процедурами и усевшись за стол, юноша никак не мог избавиться от чувства вины и заглушить внутренний спор.

— Извини меня за вчера, — тихо попросил он спустя какое-то время.

Мама замерла и посмотрела на своего сына, возможно, впервые с того момента, как он появился в поле её зрения. Печальный и напряжённый, Даня действительно переживал.

— Давай просто забудем об этом? — предложила она.

— С радостью.

Так они и поступили, а потом разошлись каждый по своим делам — Данила в институт, мама на работу.

Чувствуя, что терпит фиаско, юноша никак не мог сосредоточиться ни на чём кроме мыслей об этом. Стоит ли его заветное желание таких жертв? Одна половина требовала продолжать, ведь цель была близка, как никогда. Другая яростно сопротивлялась этому, упирая на то, что его взбалмошнее желание стоит слишком дорого.

— Дэнзил, здарова, — оторвал юношу от хмурых мыслей неизвестно откуда взявшийся Серый, — на выходные тебя ждать?

Даниил вздрогнул и стеклянным взглядом посмотрел на сокурсника, пытаясь понять, о чём он вообще говорит.

— Не знаю. Там видно будет, — наконец, выдавил из себя юноша.

— Странный ты, — пожал плечами сокурсник, — если что, мой телефон у тебя есть.

— Ага.

— Ну ладно.

Даня не заметил, как закончился учебный день и как сам добрался до дома на автопилоте. Он привычным движением скинул сумку с книгами и замер посреди своей комнаты, размышляя о том, что делать дальше. Теоретически сегодня в планах была тренировка, но идти в зал решительно не хотелось. Вместо этого юноша решил посвятить вечер какому-нибудь развлечению — бездумно посидеть в интернете, например, или посмотреть что-нибудь из новинок кино, до которых он ещё не успел добраться. Единственное, что оставалось сделать, это предупредить маму о том, чтобы она не ждала его в зале.

Парень выудил телефон и отыскал в нём нужный контакт.

— Что-то случилось? — спросила мама, услышав заявление сына.

— Нет. Просто устал, и совсем нет желания.

Мама помолчала в трубку.

— Помнишь, надо уметь преодолевать себя.

Даниил поморщился.

— Да, помню. Но сегодня, прям, совсем не хочется.

— Это из-за того, что случилось вчера?

Юноша подумал мгновение.

— Нет. Просто нет настроения.

— Не могу сказать, что это хорошо, но, ладно. Иногда можно делать исключения.

— Спасибо.

— Тогда до вечера?

— Да, до вечера.

Повесив трубку, Даня не ощутил ничего. Ни удовлетворения от того, что сегодня можно будет немного отдохнуть, ни разочарования, что пропустит день тренировки с мамой. Вместо этого он бездумно уставился в монитор, лазая по каким-то сайтам и читая информацию, которая вряд ли могла бы пригодиться хоть кому-нибудь. В определённый момент он понял, что больше заниматься этим нет никакого желания, как и смотреть что-либо. Вместо этого парень включил случайный плейлист со спокойной музыкой, взял с полки одну из недочитанных фэнтэзийных книг и растянулся на кровати. Выдуманный автором мир совсем не завораживал и не погружал в себя, но юноша и не стремился уйти от реальности — просто читал, забывая прочитанное едва ли не сразу после того, как глаза спускались на строчку ниже. Фактически он просто убивал время.

Была середина вечера, когда в дверном замке щёлкнул ключ, возвещая о приходе мамы с работы. Данила и ухом не повёл. Лишь когда она заглянула в комнату и окликнула юношу, он оторвал голову от подушки и посмотрел в сторону любимой.

— Привет.

— Привет.

— Как прошёл день? — поинтересовался парень из вежливости.

— Нормально, — ответила она, — у тебя?

— Тоже.

Мама явно хотела спросить о чём-то, но не знала, как начать разговор.

— И всё-таки что-то случилось, — наконец, выдавила она.

Даниил вопросительно повёл бровью.

— Не припомню, чтобы ты пропускал тренировки.

И вправду, такого раньше не случалось.

— Это из-за той вечеринки?

Юноша скривился.

— Нет, — отчасти соврал он, — просто устал за последнее время, решил сделать себе свободный день.

Мама почувствовала неискренность. Это было видно по её лицу и невидящему взгляду, которым она глядела куда-то в сторону.

— Я думала о том, что ты говорил, перед тем как уйти, — произнесла она с ноткой печали в голосе, — и я понимаю, что тебя гложет.

— Давай не будем начинать?

— Нет, — в голосе мамы появилась уверенность, — нет. Нам нужно поговорить об этом.

— Я не хочу.

Мама подошла к сыну и присела на край кровати, а потом и вовсе взяла его ладонь в свою.

— Если тебе станет от этого легче, я схожу с тобой на эту вечеринку. Это неправильно, но я надеюсь, что это придаст тебе уверенности в себе. Хочешь, я даже помогу тебе советом, если там будет какая-нибудь девочка, которая тебе понравится.

Данила опешил. Он ожидал чего угодно, но не этого.

— Правда, пойдёшь? — просипел юноша.

— Правда.

Парень подскочил со своего места и восторженно сгрёб маму в охапку.

— Ай, — вскрикнула она от неожиданности и, возможно, той искренней радости, что сдавила её тело удивительно сильными руками.

— Спасибо!

— Ладно-ладно! — с усмешкой ответила мама, пытаясь освободиться из его хватки, — пусти уже, задушишь.

Даня послушался, хоть и с неохотой.

Неужели это возможно? Неужели судьба сжалилась над ним и сама довершила начатое без его участия. Хмурое настроение развеялось, как утренний туман под палящими лучами солнца, а в голове ярким калейдоскопом замелькали фантазии.

— На этой тусовке у меня будет самая-самая красивая девушка, — расплылся в довольной детской улыбке юноша.

Мама тоже улыбнулась, застенчиво потупив глаза.

— Ладно тебе.

— Вот увидишь! Все с ума сойдут, когда увидят тебя.

— Посмотрим, — лишь отмахнулась она, — пойду, соображу что-нибудь на ужин.

Данила подскочил с постели.

— Отдыхай, я сам всё сделаю! — воскликнул он и бросился на кухню.

После того как парень узнал о мамином решении, его вечер преобразился. Юноша потратил около часа, стремясь приготовить нечто действительно вкусное и регулярно отвергая помощь, которую предлагала мама. В конечном итоге они вкусно поели и закончили этот день совместным просмотром фильма, то и дело, забывая о происходящем на экране и принимаясь обсуждать что-то незначительное. Засыпал Даня на седьмом небе от счастья.

Время до выходных пролетело незаметно. Юноша договорился с приятелями о том, что придёт на их вечеринку не один. Потом они вместе с мамой сходили в магазин одежды, чтобы подобрать соответствующий современной моде гардероб. Мама всегда одевалась броско и стильно, благо фигура позволяла ей носить практически любую одежду, а необходимость скрывать какие-либо несовершенства тела просто отсутствовала. Тем не менее, её вещи и привычный макияж всё же говорили о возрасте, а сейчас требовалось совсем другое.

В конечном итоге из примерочной появилась молодая девушка, которой даже самый строгий критик едва ли дал бы больше двадцати пяти.

— Ты восхитительна! — прошептал Даня, глядя на подходящую к нему красавицу.

Он сам подбирал всё, что сейчас было на его любимой: открытые туфли на небольшой платформе и с высоченным каблуком, делавшие маму практически одного роста с юношей. Короткое платье с открытыми плечами без бретелек, сидящее едва ли не столь же плотно, как привычная спортивная одежда. Уговорить маму на подобный наряд стало настоящим испытанием, но Даниле это удалось. Теперь его чёрная материя плотно облегала совершенную фигуру, а сквозь длинные шнурованные прорези на боках, практически от подмышек и до середины таза просматривалась бархатистая загорелая кожа.

— Я себя голой чувствую, — смущённо прокомментировала наряд мама, появившись перед сыном.

Это и вправду было примерно так, учитывая, что подобное платье не предполагало нижнего белья, во всяком случае, трусиков, а заканчивалось у верхней части бедра. Конечно, Даня предпочёл бы, чтобы и бюстгальтер оставался дома, но уговорить маму и на это не получилось. Она решительно отвергла все сомнительные доводы, которые парень только смог отыскать в своём пылающем мозгу. Впрочем, горевать по этому поводу не было причин, ведь конечный результат и без того превзошёл все самые смелые фантазии юноши. Оставалось только дождаться заветных выходных и надеяться, что мама не передумает в последний момент, что было вполне возможно. Во всяком случае именно это читалось в пристальном взгляде, которым мама изучала себя в зеркале.

Был необычно тёплый для разгара осени вечер. Небо давно уже почернело, а город окрасился игривыми огоньками уличного освещения и магазинных вывесок. Ушедшая летняя пора всё ещё манила горожан напоследок вырваться прочь из каменных склепов своих квартир, потому машин, как и людей на улицах практически не осталось. Лишь у ночного клуба, где собиралась компания Серого, толпилась небольшая очередь.

Они добрались до места на такси — нескладный высокий юноша с горящими глазами и восхитительная стройная девушка, смущённо придерживавшая полы лёгкого осеннего пальто и мелко переступавшая длинными спортивными ножками рядом с ним.

Завидев впереди компанию однокурсников, Даня прильнул к маме и обнял её за талию.

— Ты что делаешь? — ошарашено воскликнула она.

Юноша вздрогнул.

— В смысле?

Мама остановилась и выразительно посмотрела на его ладонь, обхватившую её бок.

— Ты же сегодня моя девушка, — промямлил парень, — что они подумают, если я просто буду идти рядом?

Хмурый взгляд его любимой не оставлял сомнений в том, что она не в восторге от подобного развития событий.

— Ладно, — наконец, процедила мама сквозь зубы и двинулась дальше, увлекая сына за собой.

Подходя к компании, Даня вдруг ощутил, как по телу прошёл мандраж.

«Словно на экзамен иду!»

— Привет, — окликнул от своих товарищей.

— О, привет!

— Здарова.

— Хай.

Ребята оборачивались на его голос и замирали, видя, что скромный однокурсник пришёл не один.

— Здарова, Дэнзил, — вынырнул откуда-то из-за их спин Серый, — ого!

Последнее, конечно же, относилось к маме. Впрочем, приятель не встал столбом, как остальные, а протянул юноше руку в знак приветствия. Даня пожал её.

— Привет, — осклабился сокурсник, поворачиваясь к спутнице юноши, — Сергей.

— Мари... , — хотел было представить свою любимую парень, но мама прервала сына.

— Маша, — белозубо улыбнулась она и пожала протянутую ей руку.

Тут уже ожили и все остальные, подходя и представляясь.

— Ну, ты и жук, — шепнул Серый Дане на ухо, — скромный такой, типа зашуганный, а какую девчонку оторвал.

Юноша не нашёлся что ответить. Он впал в ступор, видя, как мама по-свойски общается с новыми знакомыми, словно с одногодками. У него так никогда не получалось. Особенно с девушками. Обычно парень тушевался и уходил в себя.

— Все тут? — прервал Данины мысли Серый.

— Нет, — ответил один из его друзей — Толик, — Тёма со Светкой ещё не пришли.

— Юлька звонила, они уже подъезжают, — добавил Ваня, стоявший в обнимку со своей девушкой Ксюшей.

— Ладно, подождём.

— А где вы познакомились, — елейным голоском поинтересовалась одна из Даниных сокурсниц — Настя.

— Э-э-э, — попытался придумать ответ юноша.

— В зале, — тут же нашлась мама.

— В зале?

— Да, в тренажёрном.

— Ого, — её хитрые глазки округлились, — Данька, ты в тренажёрку ходишь? Я и не знала.

— Чего тут знать, — встрял в разговор ещё один сокурсник — Вадик, — ты глянь на него, шайба такая.

«Какая шайба?» — опешил Даня.

Неожиданно все начали обсуждать особенности его фигуры и характерные черты людей, занимающихся с железом. И больше всего юношу смутило то, что самое деятельное участие в этой болтовне принимала его мама. Отвечая на вопрос о том, как ей удалось подцепить такого парня, она начала рассказывать историю про свои походы на фитнес, жмущего штангу симпатичного парня и что-то там ещё. Данила просто перестал воспринимать слова, ощущая, как испуг расползается внутри чёрной кляксой. Он абсолютно не был готов попасть в центр внимания всей компании и решительно не понимал, что делать дальше.

— Сколько жмёшь? — осведомился Толик.

— Что?

— О, ну наконец-то! — избавил парня от необходимости отвечать Серый, заметив подходившую к компании парочку, — что так долго?

— Автобуса не было, — ответила Светка, глядя на собравшихся и обнаружив среди них новое лицо.

Приветствуя новоприбывших, компания загалдела и разговор, к Даниному облегчению вильнул в сторону от обсуждения его персоны. Но юноша всё равно оставался не в своей тарелке. Ища хоть что-то, за что можно было бы зацепиться в этом шатком мире и собрать хаотичные мысли в кучу, парень подошёл сзади к маме и обнял её, ища родительской защиты. Впрочем, такая поза вряд ли предполагала нечто подобное. Мама слегка вздрогнула от неожиданности и быстро бросила взгляд на сына, опуская его неловкую, забравшуюся чуть выше, чем стоило руку себе на талию. В глазах любимой появился упрёк, но она не стала озвучивать его.

— Ладно! Оставшихся не ждём. В клубе найдёмся, — скомандовал Серый, — айда.

Все дружно направились к входу. Очередь перед ним уже значительно рассосалась, но охранник всё равно заслонил проход.

— Ждите, — отчеканил он.

— Блин, мы ж занимали.

— Ждите, — без всякой интонации вновь повторил вышибала.

— Вот ведь, — буркнул главный заводила компании.

К счастью долго ждать не пришлось. В какой-то момент из заведения вывалилась целая группа молодых парней, гневно обсуждавших что-то, а следом выскочило двое брутальных мужиков с бейджиками на груди.

— Идите вы, — орал кто-то из выгнанных гуляк, в то время как его товарищи пытались извернуться, в надежде избежать пинков местной охраны.

— Проходите, — как ни в чём небывало произнёс мордоворот, заслонивший Дане и его товарищам путь внутрь.

Приглашать дважды не потребовалось. Под крики и звуки потасовки, они юркнули внутрь и тут же растворились в оглушительной атмосфере дискотечного разгула.

— Столик найдите, — орал Серый, силясь перекричать децибелы немилосердно стучащих ритмом колонок, — Тёма, го со мной.

Парочка растворилась в толпе, а все остальные принялись пробираться сквозь вьющиеся тела, то и дело уворачиваясь от вскидывавшихся вверх рук или резких поворотов танцующих.

— Вон там, — пискнула Света во всю силу своего голоса, указывая на место около стены, где какие-то люди явно собирались покинуть заведение.

— Быстрее! — прочитал Даня по губам Толика, видя, как тот бросается к заветному столику.

Сам он вынужден был остаться с мамой и девушками, в тщетной попытке хоть как-то оградить их от напиравших со всех сторон людей.

— По ногам-то куда, козлина? — вежливо осведомился один из танцоров в самое ухо, после чего напутственно ткнул локтём в бок.

Между тем Толик уже достиг цели и о чём-то переговорил с людьми за столиком, после чего тут же замахал руками всем остальным, словно авиамеханик на взлётном поле, только флажков не хватало.

В конце концов, компания кое-как добралась до выбранного места и принялась рассаживаться на только что освободившиеся кожаные сидения, перемежая этот процесс бесконечными: «А?», «Чего?», в тщетной попытке продолжать общение. Следом вернулись Серый и Тёма, умудрившиеся каким-то чудом пронести через весь этот вертеп целую батарею кружек с пивом.

Даня замер на краю диванчика и ошалело таращился в толпу, то и дело ослепляемый стробоскопами местного освещения. Сказать, что он редко бывал на дискотеках, было бы преувеличением, ведь он не бывал на них никогда. Танцевальная музыка юноше не нравилась, да и тусовщиком он никогда не был, так что нынешнее окружение было для парня в новинку.

— Держи, — отвлёк его от созерцания Толик, пихая в руки кружку с пивом.

Даня покосился на маму, но та сделала вид, что не замечает происходящего.

— Спасибо, — ответил юноша, едва ли слыша свой собственный голос.

Однокурсник не обратил на благодарность никакого внимания, может и не услышал её вовсе. Вместо этого он протянул следующую кружку Ване, потом Ксюше, и в итоге добрался до Даниной «девушки». Парень видел, как она отказывается, как приятель Серого наклоняется к ней и что-то говорит на ухо. Закончилось всё тем, что мама сдалась и приняла напиток.

«Вот это да!»

Сколько Данила себя помнил, ему никогда не доводилось видеть, как мама пьёт пиво. Шампанское на новый год — да, фужер, максимум два. Вино с подругами — редко и тоже совсем немного. А тут целая здоровая кружка пива. Его любимая заметила слегка округлившийся взгляд сына и изобразила на лице выражение из серии: «ну что поделаешь, надо, так надо». Возможно, она наклонилась бы к нему в попытке объясниться, но тут маму отвлекла её соседка Света, принявшись что-то нашёптывать на ухо и выразительно изображать утрированные эмоции на лице. Юноша при всём своём желании не смог бы разобрать, о чём они шушукаются, хотя страстно хотел этого. Особенно после того как мама захихикала, а лицо её даже чуть заострилось лисьей хитрецой.

А ведь он мог бы сидеть рядом с ней. Может в этом случае ему и удалось бы разобрать, о чём идёт речь? Почему он вообще оказался с противоположной стороны стола? Даня не знал. Всё так закрутилось, что когда ему, наконец, удалось вырваться из круговорота тел, единственное место за столом, остававшееся доступным, было с самого краю и напротив мамы.

Возможно, он так бы и любовался её чертами и мимикой, если бы в этот момент на парня не налетел кто-то из танцующих и не повалился на Даню, сминая его своим весом и прижимая к Тёме, сидевшему на диванчике рядом.

— Слышь, — завопил приятель, выронив из рук зажигалку и едва не обжёгшись только что прикуренной сигаретой.

С соседнего диванчика подскочил Толик и Серый. Без всяких разговоров они схватили неудачливого танцора за рубаху и швырнули обратно в толпу, вызвав там общее недовольство своим поступком. Впрочем, все тумаки в конечном итоге достались их снаряду, а ребята как ни в чём небывало вновь уселись на свои места.

— Блин, куда зажигалка делась? — сокрушённо гаркнул Тёма, силясь оглядеться вокруг.

Сделать это было сложно, ведь он оставался зажатым между девушками, Ваней и Даниилом.

— Под столом она, — ответила Настя, отклонившись на спинку и посмотрев вдоль своего тела вниз.

Тёма заворочался, пытаясь просочиться туда, но очень быстро понял, что у него это не получится.

— Достанешь? — наконец, сдался он, обращаясь к Дане.

Тот пожал плечами.

— Ладно.

Парень полез под стол, то и дело подталкиваемый беснующейся толпой в пятую точку. Чтобы дотянуться до цели, пришлось изрядно постараться, и юноша уже хотел выругаться на неловкого соседа, когда его пальцы, наконец, ощутили под собой тёплым металл бензинового огнива. Облегчённо выдохнув, Даня собрался было выбраться наружу, но тут его взгляд скользнул в сторону и невольно замер. Прямо перед ним находились четыре пары аккуратных женских ножек. Плотные, крепенькие в колготках в сеточку принадлежали Ксюше. Девушка даже не удосужилась свести их, когда Данила полез под стол, потому сейчас он без особых проблем разглядел тёмную полоску трусиков, плотно прилегавших к её лобку. Возможно, это было лишь фантазией, но юноша мог бы поклясться, что материя слегка просвечивает и за ней вполне можно разглядеть контуры сокровенных губок.

Вплотную к ней сидела Настя в такой же откровенной юбке. Правда она положила одну ногу на другую, так что единственным, за что зацепился счастливый взгляд, было круглое бедро с довольно светлой кожей, покрытое пупырышками мурашек. И, правда. На улице уже было довольно прохладно для прогулок с голыми ногами.

По левую руку от Насти сидела Света. Сегодня она надела плотные облегающие джинсы из совсем тонкой материи. Впрочем, сокурсница вряд ли бы могла похвастаться чем-то выдающимся — разве что длиной этих самых ног. Но на Данин вкус они были слишком тонкими и костлявыми.

Затаив дыхание юноша перевёл свой взор на четвёртую пару ножек, что находились под столом и задохнулся восхищением. Длинные, прямые, с хорошо очерченными, но не излишне крупными мышцами. Высота каблука заставляла икроножные находиться в постоянном напряжении, добавляя и без того изящной форме идеальные черты. Позабыв обо всём, Даня поднялся взглядом и разглядел в заветном полумраке две глубокие складочки, расчертившие желанный холмик лобка. Мама всё-таки не надела нижнего белья, хотя и собиралась это сделать, несмотря на фасон выбранного сыном платья. Но не сделала!

— Нашёл? — оторвал юношу от пленительного зрелища голос Тёмы.

— Да, — спохватился он и принялся выбираться наружу, стараясь сильно не разгибаться, чтобы случайно не выдать себя, чрезмерной оттопыренностью штанов.

Раскрасневшийся и возбуждённый, Даня передал однокурснику его зажигалку и уселся на своё место, положив ногу на ногу. Компания что-то обсуждала, силясь перекричать грохот музыки и гул зала, но юноша практически не участвовал в этом общении. Он даже пропустил тот момент, когда за столиком началось неожиданное шевеление. К этому моменту практически все кружки, кроме, пожалуй, той, что досталась парню, уже опустели, а похожее на глухонемое общение перешло в стадию, когда беседа перестала доставлять прежнее удовольствия.

— Вылазь, — подтолкнул парня Тёма.

— Чего? — не понял Даня, но со своего места поднялся.

Приятель выскочил мимо него, а следом с таким же энтузиазмом юркнули Ваня, Ксюша и Настя. Парень и понять ничего не успел, а его компания уже влилась в хаос общего танца и разбилась разноцветными бликами света в сонме извивающихся тел. Неожиданно Данила понял, что и его мама вылезла со своего места, явно намереваясь присоединиться к танцующим.

— Ты туда пойдёшь? — удивился он, так как никогда не замечал за любимой склонности к подобному времяпрепровождению.

— Почему бы и нет, — игриво ответила мама.

Даня готовы был поклясться, что её глаза маслянисто блеснули в отсветах стробоскопа.

— Посидишь тут, чтобы наше место не заняли? — спросил Серый в самое ухо.

— Что? — задал вопрос пустоте Даня, так как его приятель уже бросился следом за всеми остальными.

Юноша посмотрел на практически опустевшее пространство за столом. Кроме него присматривать за вещами друзей осталась только Света. Они встретились взглядами.

— Если хочешь, иди, — крикнула она, — я тут побуду.

Данила с трудом разобрал слова девушки.

— Не, — махнул он рукой, поняв о чём речь, и вновь уселся на краешек дивана, силясь отыскать в толпе маму и остальных.

Сделать это в тёмном зале, то и дело озаряемом вспышками контрастного света было очень сложно. В какой-то момент Даня разглядел вьющихся друг вокруг друга Тёму и Настю. Потом на глаза попался Толик, выступавший в гордом одиночестве. Где-то неподалёку от него промелькнула Ксюша со своим кавалером, но парочка быстро затерялась. Впрочем, юноше не было до них никакого дела, ведь он искал Её.

Беснующиеся пятна прожекторов кружили над толпой, вторя оглушительным эманациям колонок и приручённые рвущимся из них битом. Перед глазами юноши колыхалось хаотичное море тел, но Данилу всё это мало интересовало.

В какой-то момент он, наконец, разглядел ту единственную, которую искал.

Мама не ушла далеко, но тёмное платье и обилие гарцующих вокруг самцов практически скрыли её от взгляда юноши. Поняв, где находится его любимая, парень даже привстал со своего места, силясь её разглядеть. А разглядев в который уже раз задохнулся восторгом.

Её точённое, тренированное тело двигалось с такой пластикой и животной страстью, что, казалось, наэлектризовывало пространство вокруг себя. Даня видел, как находившиеся поблизости парни один за другим поворачиваются к женщине его мечты, продолжая дёргаться, словно куклы на верёвочках, собравшиеся поглазеть на живое пламя. В её танце не было ничего от конвульсивного транса, что ломал тела подавляющего большинства людей вокруг. Лишь живые эмоции и поражающие своей грацией движения.

Кто-то протянул руку, пытаясь коснуться её, но мама извернулась и хлопнула по наглой ладони, прогоняя её прочь. При этом она ничуть не потеряла в ритме и пластике, словно всё это было запланированной частью её представления. Даня зачарованно глядел на иногда плавные, а иногда резкие движения бёдер, страстно гулявших из стороны в сторону; на то, как изгибается спина, а пальцы рук и движения кистей расчерчивают воздух почти магическими пасами и не мог оторваться от этого совершенного зрелища.

Внезапно к завораживающему танцу присоединился Серый. Наглый деревенский увалень явился откуда-то из толпы посредственностей и бросил маме вызов. Он не тянул к ней своих потных рук и вообще не пытался вступить с ней в физический контакт. Вместо этого сокурсник сам задвигался практически в её темпе, правда, стиль движений оставался более мужественным, но не лишённым грации. Данила захлебнулся от негодования и ужаса. Он мог ожидать чего угодно, но только не того, что этот недалёкий болван способен показать нечто подобное. По правде, если бы не вскипевшая в груди ревность, юноша, вероятно, признал бы, что танец Сергея может, и не сопоставим, но достоин того, искусства, которое демонстрировала его собственная мама.

«Что делать?!»

Лихорадочный вопрос стучал в мозгу нервным сердцебиением, а между тем мама уже обратила своё внимание на наглого конкурента и... Нет. Не отстранилась, не изобразила безразличие. Данила видел, как хищная улыбка озарила вспышкой желанные губы, горящий взгляд принял вызов, а тело вступило в схватку.

«Нет-нет-нет» — застучал рефреном метроном лихорадочных мыслей в голове.

Серый сделал едва заметный шаг вперёд, и по его телу прошла волна от самых ног до кончиков, поднятых над головой пальцев рук, будто его кости и не были твёрдыми.

«Нет!»

Мама тоже подняла руки над головой и соединила пальцы на манер огонька свечи, а верхняя часть тела и бёдра заходили в противоположные стороны, словно стали одинаково заряженными магнитами, которые кто-то пытается свести вместе. При этом любимая начала грациозно приседать, прогибая спину, как делала во время выполнения приседаний с весом и её попа проступила сквозь тонкую материю платья пленительными полусферами.

«Нет!!»

Серый едва заметно шагнул вперёд, без труда поймав её ритм своими бёдрами и повторяя волну движений, а руками очертил воздух вдоль плеч и талии своей партнёрши. Ещё сантиметр и он коснулся бы её, но наглец не сделал этого. Мамина попа практически скользила по его бёдрам, то опускаясь ниже, то поднимаясь к паху поддонка, он же поглощал зрелище плотоядным взглядом, продолжая вторить эротичным движениям.

«Нет!!!»

Чувствуя настоящую конкуренцию, мама резко обернулась к своему партнёру и прогнулась к приятелю сына, едва не соприкоснувшись с ним грудью. Потом быстро прильнула и словно кошка провела подбородком и шеей мимо лица Серого сначала в одну, а потом в другую сторону. Между ними едва ли оставался и сантиметр воздуха, посечённого невидимыми глазу, но ощутимыми электрическими разрядами.

«Нет-нет-нет!!!»

Мама грациозно выгнулась и рухнула вниз, глубоко присев параллельно телу Серого. Её растопыренные ладони скользнули вдоль лица, шеи, а потом и груди мерзавца и замерли на уровне живота, а лицо любимой оказалось чуть ниже того места, где соединялись ноги её партнёра. Даня готов был поклясться, что даже в хаотично озаряемом вспышками полумраке зала, он видел, как вздулась область ширинки этой скотины. Но мама не отстранилась. Вопреки ожиданиям она вновь повторила то же кошачье движение, словно тёрлась об это... !

«Нет! Чёрт возьми! Нет!!!»

Даня подскочил со своего места и едва не ринулся в пучину тел, но в разуме собачьей цепью у будки воскресли слова:

«Посидишь тут, чтобы наше место не заняли?»

Парень моргнул.

— Да пошёл ты! — буркнул он себе под нос, потом повернулся к Свете и сказал, — пойду к...

«... маме».

—... к Маше.

Мордашка девушки сморщилась, словно она укусила что-то кислое.

— Что?

Данила махнул рукой в сторону зала и попытался объяснить своё намерение жестами. Сокурсница поняла и закивала, освобождая его от ярма ответственности.

Юноша вновь отыскал глазами маму, вившегося рядом с ней кобеля и очертя голову ломанулся сквозь толпу, словно та была плотными лесными кустами. В последний момент он успел заметить, как его любимая поднялась и вновь повернулась к подлецу спиной, а тот шагнул ещё ближе и его тело соприкоснулось с маминым, повторяя изящные изгибы и вжимаясь в них. Сволочные руки Серого скользнули по талии, заключили маму в страстные объятия, и продолжили скользить по желанному телу, вторя движениям танца.

Даня нёсся сквозь людей, не разбирая дороги, словно скорый поезд, сошедший с путей в густонаселённом районе. В след ему неслись крики, а иногда и тычки, но парню было решительно наплевать. От того места, где глумливый сукин сын соблазнял его любимую юношу отделяло едва ли пять метров, но прорыв показался ему битвой за Фермопилы.

Кипящий, словно котёл с маслом во время осады, он выплеснулся из толпы и замер от неожиданности. Только что его плотным буреломом окружали тела, а теперь вокруг оказалось пусть и небольшое, но открытое пространство. Толпа разошлась, образовав аккуратный круг, в центре которого была мама и Серый. Люди продолжали неосознанно трепыхаться в своих бездарных кривляньях, но глаза их оставались прикованными к происходящему между этой парой.

Даниил метнулся к бесстыдной мрази с твёрдым намерением схватить его за волосы и оттащить от дорогой женщины прочь, но едва оказавшись вплотную к Серому, он понял, что не сможет этого сделать. Вместо этого парень прильнул к его уху и зашипел.

— Может, сам посмотришь за нашими местами?

Приятель перевёл на него ничего непонимающий опьянённый взгляд.

— Чего?

— Ничего, — оскалился Даня.

Серый ехидно улыбнулся.

— А, это ты, — хмыкнул он.

Потом плавным движением разомкнул руки и скользнул в сторону, делая лёгкий полупоклон и, как бы приглашая однокурсника занять своё место. В его действиях не было ничего насмешливого или уничижительного, но юноша вдруг с ужасом сообразил, что он абсолютно не представляет, что делать дальше. Танцевать он не умел, чего уж говорить о том, чтобы составить конкуренцию опытному в этом вопросе Сергею. Но в этот момент парень ощутил давление чего-то горячего на своём бедре.

Мама не заметила случившегося и продолжала танцевать с тем, кто так успешно бросил ей вызов и проявил свои навыки.

Даня потерял дар речи. Его любимая сама прильнула восхитительной попой к нему и теперь легонько двигалась то вниз, то вверх.

— Не стой столбом, — крикнул Серый в самое ухо и, уходя куда-то в толпу, одобрительно хлопнул приятеля по плечу.

Легко сказать. Юноша абсолютно не представлял, что ему делать дальше. Обратить внимание мамы на то, что это он? Как она отреагирует? Вряд ли продолжит танцевать так же, как дела это с его однокурсником.

Данила тряхнул головой и напомнил себе слова тренера по плаванью, сказанные перед тем, как ученик первый раз нырнул с вышки.

«Не думай. Делай!»

Парень повернулся к маме и обнял её так же, как ещё недавно обнимал Сергей. Его руки скользнули по талии, ощущая кончиками пальцев бархатистую кожу, но задерживаться там, не стали и отправились дальше. С содроганием сердца он почувствовал, как пальцы правой упёрлись в мягкую преграду, выступавшую холмом на слегка волнистой плоскости живота. Задыхаясь от того, что нащупал, Даня повёл руку выше, и вскоре нежная мякоть груди оказалась зажата в его трепетных пальцах. Другая рука между тем отправилась вниз и достигла твёрдого выступа в том месте, где аккуратным бугорком проявлялась небольшая тазовая косточка.

Юноша невольно сжал руки, стремясь удержать своё богатство, и ощутил, как от его действий мама мелко задрожала, начав тереться попой о его пах уже без всякого намёка на танец. Его вмиг отвердевшее естество раз за разом оказывалось в ложбинке между ягодиц, а рука мамы в этот момент легка поверх руки парня и сжала её, заставляя пальцы своего партнёра сильнее сдавить грудь.

Даниил не верил своему счастью и не мог противиться охватившему его желанию. Губы сами собой коснулись оголённого плеча и отправились исследовать сладкую кожу, забираясь всё выше и выше. В то же время левая рука покинула бедро и лёгким движением вернулась к середине гладкого живота. Пальцы юноши подрагивали, когда он медленно двинул ладонь вниз, угадывая движения маминых бёдер и не давая им сбить свой прицел. Через мгновение он уже ощущал ровную, словно разделочная доска нижнюю часть пресса. И скользя по ней, парень достиг заветного холмика у самого основания маминых ног.

Своей грудью Даня ощущал прерывистое дыхание любимой и тихий стон, сорвавшийся с её губ, когда дрожащие от возбуждения пальцы партнёра достигли своей цели, а потом слегка согнулись и перешли грань, вдавливая материю её платья в сокровенное пространство.

Повинуясь порыву, юноша оторвал правую руку от груди, провёл её выше и большим пальцем развернул мамину голову на девяносто градусов, так, чтобы её губы оказались напротив его. Он ощутил горячее дыхание любимой на своём лице, и не думая больше поцеловал, сгорая во вспышке сверхновой своих чувств. И мама ответила на его страсть. Их губы соединились, горячие кончики языков нащупали друг друга и соприкоснулись, доставляя неземное блаженство.

Даня захлёбывался от ощущений. Мягкие, горячие, влажные губы мамы оказались прижаты к его губам. Юноша не знал, какой из них уделить больше внимания и принялся посасывать верхнюю, словно вкуснейший деликатес; его любимая в тот же момент занялась нижней губой кавалера, слегка прикусив её от переполнявших нутро эмоций. Распалённый страстью, парень развернул женщину своей мечты к себе лицом и обхватил руками: правой за талию, а левой ниже. Его пальцы сомкнулись на нежной, наливной ягодице под чарующей мякотью которой, стальной основой сжалась мышца.

Парень сделал небольшой шаг вперёд, и его нога оказалась между маминых бёдер, прижавшись к воспалённому желанием соцветию её нижних губок. Даня не мог этого видеть, но был уверен, что они сейчас изнывают от подобного прикосновения, требуя немедленной ласки. И изогнувшаяся спина его любимой говорила об этом лучше всяких слов.

Мама оторвалась от губ своего кавалера, томно запрокинула голову и навалилась на услужливо подставленное бедро, вдавливая в него свой лобок. С приоткрытых губ сорвался стон, но Даня не услышал его, скорее ощутил своей грудью и наклонился вперёд, восторженно целую ставшую доступной шею любимой. Она была не против. Обхватив парня за шею, она сама притягивала его голову к себе, погрузив пальцы второй руки в его волосы и слегка сжимая их от наслаждения. Впрочем, сказать, что вызывало у неё больше эмоций, поцелую или её собственные движения бёдрами навстречу оказавшейся между ног плоти, вряд ли бы кто-то решился.

Весь окружающий мир исчез, оставив после себя лишь грохот музыки и мельтешащие блики света. Здесь и сейчас был только Даня и дрожащая в исступлении мама. Её рука выбралась из волос сына, пролезла под его рукой, сжимавшей талию любимой, и юркнула вертикально вниз к непристойно вздувшему штаны бугру. Алчные пальчики нащупали оплот мужского желания и принялись поглаживать его, время от времени сжимая сильнее и заставляя парня трепетать от этих ласк.

— Ах, — вскрикнула мама в какой-то момент, выгнулась назад от удовольствия и замерла на мгновение.

Данила наслаждался этим зрелищем. В свете стробоскопа, словно во вспышках молний его любимая казалась богиней. Этим видом можно было бы наслаждаться вечно.

И вдруг что-то изменилось.

Мама словно проснулась и немного отстранилась от своего партнёра, уперев руки ему в плечи, а затем отодвинул и низ своего тела от его бедра. Её довольный, хмельной взгляд упал на юношу, и лёгкая улыбка потянула кончики губ вверх. Она была счастлива. На секунду.