Может всё же поставите "лайк" в конце (отметь те "нравится")
– Да, да... ещё, ещё, жестче… ой, мягче. – она подо мной не умолкала. – Ещё, ещё…
Мы были молоды. Нам было всё интересно. Мы, студенты, в смешанной общаге… Порой проводили ночи вместе. Без любви, без каких либо обязательств, без одежды () – удобно и без излишней «обузы». Скучно, одиноко (?) – вот вам выход…
– А теперь возьми меня, как шлюху – просила она Я не знал, как берут шлюх – не платил, не брал – тогда ещё нет, так что всецело полагался на чутьё и с достаточной циничностью принимался долбить её во всех мыслимых и немыслимых позах.
– Ещё, ещё – не унималась она, приоткрывая в глухом стоне рот, стараясь усилить эффект вращением бёдер и всё вторила об одном и том же: – Бери, е…и, как шлюху, как девку в подворотне, как проститутку с улицы…
Подобные разговоры да просьбы повторялись из раза в раз. Создавалось впечатление, что иначе как в роли женщины лёгкого поведения, грязной потаскухи или притонной синявки она не могла получить удовлетворения от акта соития. Иначе – ни как! Я как – то пытался не поддаться на её «уговоры» и получил «в ответ» «бревно», кислую физиономию партнёрши и долгий – порою в пару – тройку месяцев перерыв в «наших дружеских встречах».
– Ударь меня. – как – то попросила она. Я удивился. Она настаивала. Настаивала и настаивала. – Ударь. Избей! Избей и изнасилуй!! Я разрешаю.
Избивать её я не стал, двух средней увесистости пощёчины хватило, а мощный хлопок по ягодицам и довольно грубое овладение ею в задний проход на столько её возбудило, что от криков проснулись соседи и в такт скрипу кровати скандировали где – то за стеной: «Да – вай! Да – вай!! И за нас! И за нас ещё раз!!», а простынь, от её смазки, текущей на сей раз ручьём, украсилась пятном внушительных размеров.
– Эх! Почаще бы так!!! – Отметила она уже в конце. Её немного потрушивало и этот вздрагивающий клубочек забылся сладким сном посреди сдвинутой пары панцирных кроватей, – моей да соседской, который должен был появиться с минуты на минуту. Но это её ни сколько не тревожило…
Признаюсь, я любитель игр, порой забавный и, порой, кажущихся извращёнными игр, но чтобы возбуждаться только (!) от изнасилований, побоев, грубого обращения, унижения и прочих подобных «прелестей»(?!!) – я задумался. А обладая, как мне казалось, ярким воображением, иные размышления меня пугали, тем более, что наши невинные, но ставшие к тому времени частыми, почти постоянными, встречи грозили перерасти в нечто большее…
– Послушай, – в очередной раз, когда всё уже закончилось и она, против обычая, сразу же не уснула, а лежала и покуривала сигаретку – нарушение табу, но что поделаешь – женщина, ей было ложить на табу (или ложиться), я решился завести разговорю – Подметил тут я одну детальку – ты заводишься только тогда, когда «перевоплощаешься»… – я запнулся. – … в шлюху, что ли…
Ожила я смущения, вопросов, возмущений, быть может опровержений, не исключал обиды, но получил долгую огненную тираду, – монолог о том, как это прелестно, неописуемо, без малости божественно… Ей хотелось, нет, она бредила огнями ночного города, ордами похотливых мужиков, блеском и нищетой, словом, всеми теми прелестями романтики продажной любви, что… даже и не знаю откуда она всё это почерпнула..
– Ну так в чём же дело? – удивился я. – Пожалуйста, Большая, ночь, Малая, площадь Розы Люксембург, проспект Ленина – там подешевле, да хоть на Тимирязевскую, в район общежитий студгородка!! Все прелести, всё, о чём ты только что говорила… Доступно!
Она как – то странно поглядела на меня и заметила:
Да ни хрена ты не понял. – затушила окурок и отвернулась к стене, погружаясь в сон.
Следующей ночью всё повторилось. Скачки, роль шлюхи, символические побои и наигранное изнасилование (на сей раз я её связал – по её же просьбе), а она нецензурно бранилась в так моим толчкам… Только вот разговора не последовало – опустили… покурили и баиньки.
Так продолжалось с месяц. Причём её запросы с каждым разом только возрастали – уже пары – тройки пощечин ей было недостаточно, – теперь её нужно было валить на пол, бить ногами, вязать, разве что не приковывать, и уж после того насиловать… И было то забавно, даже захватывающе, если бы она о наших играх не рассказывала во всех подробностях своим подругам, от чего косых и озабоченных взглядов от раза к разу только прибавлялось.
– Хочу сделать тебе сюрприз. – как – то в очередной раз сказал я. – Собирайся, идём…
– Куда? – удивилась она.
– Сюрприз! – только и ответил я. – Собирайся.
Вынырнули мы на Сумскую в районе «стекляшки», час стремился к полуночи и шумный перекрёсток опустел, – толпы не колесили, хот – догов не продавали, и цветочники давно уже убрались восвояси и, должно быть, видели третьи сны.
Город тогда освещали плохо, но Сумская, и в особенности этот перекрёсток сияли в свете огней и уличной световой рекламы. Блеск. Ночной город. И стайки молоденьких девочек, в ярких и влекущих одеяниях, щебечущих о чём – то своём.
Ждать пришлось недолго. Около нас притормозило авто. Из открытого окна небритое лицо, опоясанное «пудовой цепью», оценило нас и:
– Сколько?
– Такса. – ответил я.
– Бери… – донеслось из машины, говорил некто, не скрытый тонировкой стёкол.
– Ага. – ответило лицо. – Берём.
Моя спутница, видимо не до конца понимала, что происходит. Предполагаю, подобного она от меня ни как не ожидала и потому дала спокойно усадить себя в машину.
– Она того, – заметил я водиле, получая от того «таксу». – может немного повыкабениваться – прикол у неё такой, игра, порой находит… Так что пожестче там с ней, но не калечить и, по возможности, не бей…
– Будь спок, братан. – заверил меня водила. – Щас в баню свезу, там наши её… – и укатил.
Утром… Я ещё не проснулся, а меня уже душили. Не в понарошку, нет, взаправду. Когти впились в кожу, проколов её местами (хвала – вены устояли, иначе имел бы счастье истечь кровью), пальцы давили до хруста в позвонках и хрипа последнего издоха…
– Эх… – хватал я воздух не в силах что либо поделать, – руки оказались под одеялом, взгляд затуманен…
Не столь страшна сама ситуация, как внезапность, с которой всё это свалилось на меня… Агония…
Уж не знаю, как мне удалось извернуться, высвободиться, но она слетела на пол, я вскочил, наконец – то наполняя лёгкие живительным воздухом…
– Ты скотина! Пид… – нецензурная ругань лилась из её уст, сопровождаемая агрессивным натиском, бессистемной, но весьма интенсивной деятельностью рук и ног… когтей… кошмар!
Напрягшись наконец удалось свалить её, завернуть в одеяло и хоть как – то остановить «мясорубку» в коею пришлось угодить мне. Ухо горело, губа ныла, кровь потихоньку пробиралась к подбородку. Я уже не говорю о ногах и…
Прошло время. Наступил вечер. Страсти улеглись. Мы сидели, пили чай и почему – то оба друг друга тихо ненавидели…
– Это было подло с твоей стороны. – в который раз повторила она.
– Но я был уверен из всего нашего общения, что именно тебе и не хватает. – в очередной раз парировал я.
– Да что ты понимаешь?! – хлопнула чашкой о стол она, от чего выплеснувшийся чай перепачкал скатерть. – Толпа мужиков. Баня… И всё меня… Я возмущаюсь, ору, а этот, из машины, мне, мол, твой сутенёр меня предупредил и…
– Но ты же… – недоумевал я.
– Да ты что?! Так ничего и не понял? Всё, что у нас было – игры!!! То, что я представляю изнасилование, порой упиваюсь им, ещё не значит, что я с радостью отдамся первому встречному насильнику в тёмном переулке! Или побои – в игре это одно, а на улице – уже совсем иное. – здесь она указала на мою кровать. – Я от этого завожусь, но то, что было вчера – перебор! Я готова тебя прямо сейчас придушить!..
Мы посидели ещё какое – то время, в тишине.
– Пойми, мне нужны иллюзии, я всё держу в воображении и это меня заводит. Тебе же остаётся всего лишь подыгрывать…
– Нападать и насиловать тебя в переулках, за мусорными баками, на кучах пожухлой листвы? Для полноты ощущений(?), так сказать…
– Да! – загорелась она. – Именно так…
Тем вечером меж нами ничего не было. Ни одна из сторон не выявила желания, не сделала первого шага…
– Тебе хоть не сильно вчера досталось? – глупо, но всё же поинтересовался я, провожая её. – Приношу…
– Признаюсь, – перебила она. – Не так уж и плохо. Местами даже прекрасно… Получила неоценимый опыт, есть над чем подумать, что воплотить… – и пошла, окинув меня последним уничтожающим взглядом.
Может всё же поставите "лайк" в конце (отметь те "нравится")
