Если рассказ понравился, то не забудь "лайкнуть" в конце. Буду премного благодарен.
– Ну что же ты, рыбка, молчишь? Говори.
Оксана как – то даже потерялась с чего же начать.
Ей хотелось объяснить ему, что у них ничего не получится. Что у неё намечаются новые ношения. Что а готова окунуться в них с головой и что в этой новой жизни она не видит ему места.
Хотелось рассказать, как она его ала, как долго тянулись годы, какое давление она ощущала со всех сторон и как со временем понемногу все ушло... Все это она собиралась сказать, но, как водится, сказать это было очень не просто, и уж совсем сложно было решиться и начать.
– Прошло столько лет. – выдавила она за себя, пряча взор и прикрывая грудь одеялом.
– И не говори, рыбка. – отвечал ей Алексей, устроившийся на второй половине кровати, глядя в потолок с облегчением и готовый закурить вынутую сигарету.
Сигарета мелькала то в руке, то подносилась а губам и этот факт являлся тем раздражителем, что наконец сорвал резьбу терпения:
– Леша! Я тебя так любила, что готова была на все. Если бы можно было тогда к тебе, в тюрьму, то я бы и не раздумывала...
– О да! – хихикнул довольный Алексей. – Там бы тебе точно дело нашлось.
– Я с ума сходила, что нас разлучили... Я тебе писала, ездила...
– Жаль, что только один раз приехала. – добавил он. – Я тогда хоть и натрахался, но этого же мало. Да, а почему ты потом не ездила? Я же писал, звал!
Писем Оксана с какого – то периода получать перестала, а потом жизнь пошла своим чередом, приоритеты изменились...
– Лёша, столько всего поменялось...
– Это не оправдание. – он, похоже, уже не шутил. – Я там столько лет провел. Даже к самым отсталым бабы приезжали, а я, как...
Оксана смолкла. Минут двадцать прошли в тягостном молчании. Он лежал и потягивался, ощущая телом свежие простыни, она приходила в себя от произошедшего и искала выход. Наконец он щелкнул зажигалкой и закурил.
– Здесь не курят. – вырвала сигарету у него из рук Оксана.
– Теперь курят. – достал он вторую сигарету и нарочито долго раскуривал её, наполнив комнату запахом дешевого табака.
– Алексей. – поднялась с постели она, отбила тянущуюся к промежности руку, и продолжила одеваясь. – Это уже не смешно и не забавно. Ты врываешься в мою жизнь, трахаешь меня, куришь в квартире и даже не хочешь меня выслушать...
– Ну что ты так завелась, рыбка?! – давай отдохнем, потом поговорим и он вновь протянул руку, не достал отскочившую Оксану, и вновь отдался полностью курению. И выкурив сигарету до конца, сбивая пепел в ладонь, он поискал глазами пепельницу, нашёл да так в нерешительности и оставил все в кулаке.
– Что тебя так беспокоит, конфетка? Ты мне что, не рада?
– Алексей, может ты мне пояснишь как ты видишь продолжение этого всего?
– Может и поясню. – не глядел ей в глаза, ощущая себя королем положения. – Только что тут непонятного?! Я вернулся. Пускай ты и не дождалась меня, но не впервой я тебя с чужих рук и членов снимаю. Теперь только я и ты – другого я не потерплю.
– И что дальше?
– А что дальше?! Дальше, как кривая судьбы выведет.
– Где жить думаешь? Чем займешься?
– Как кривая судьбы выведет. – вновь пояснил он. – Неужто не понятно. Или ты мне не рада?
"Нет, не рада!" – едва не вырвалось у неё.
– Ну ладно тебе. – он встал с кровати. – Понимаю, отвыкла, ещё там какие – то женские дела... Все наладится... – Алексей проследовал мимо неё, прикоснувшись губами к щеке, в ванную, чтобы смыть пепел с руки.
– Я же не изверг. – он любил обнимать её со спины. – Я к тебе вернулся. – вновь рука ласкала её грудь, вынув ту из – под накинутого халата. – Помнишь, как ты обещала меня ждать? Писала, что не можешь без меня. – он вновь зарылся лицом в её волосы. – Обещала любить до смерти... – он развязал пояс халата и одним махом оголил Оксану, бросив тот к её ногам. – Даже покончить с собой собиралась. Помнишь все это?
Она помнила. Но как это было давно! Сколько с тех пор всего изменилось!! Когда – то она обожала вот так стоять к нему спиной, а он, последовательно, методично, покрывал её поцелуями, попутно раздевал, а потом резко нагибал и брал сзади. Порой случалось что он промахивался и тогда член входил несколько выше, отчего неподготовленное тогда заднее отверстие вспыхивало болью и желанием.
Он продолжал говорить, а воспоминания из прошлого сами собой ввергали её в то состояние, которое не раз она испытывала с ним в юности. Головокружение, тяжелое дыхание, налитые соски и половые губы, а потом, после ласок, резкий вход...
Вот как раз его – то она и п опустила. Алексей вдруг резко нагнул её, отчего Оксана едва не рухнула вперёд, но плотно, до боли, обхватившие её грудь ладони, поймали её чуть ли не на самом излете. Алексей вошёл в неё столь стремительно, что она ощутила этот толчок всем своим нутром. Сильные мужские пальцы сжимали её грудь, давили на вставшие дымом соски, ноги сами собой разъезжались и порой ей едва удавалось удержать равновесие, а ненасытное мужское начало вновь заполняло её, молотило, месило, едва не рвало на части...
Она сама себя не понимала. А хотела отринуть Алексея, сказать ему о многое, что их теперь разделяет и в то же время а хотела его. Хотела так, как хотела та девочка, у которой отняли возлюбленного и разлучили их на долгие годы... Что – то внутри кричало при каждом его толчке, что нужно вырваться, отбиться, бежать, но иное, что – то жаркое и ненасытное требовало прямо противоположного – отдаться ему полностью, позволить себя "закатать" до потери сознания, а потом, когда силы вернутся, и смогут обеспечить удовлетворенное желание, оседлать своего жеребца сверху и не дать ему спуску до тех пор, пока тот сам не попросит пощады...
– Да, кричи, конфетка! – хлопнул он её по ягодице, наконец отпустив грудь. – Помню, как ты умеешь кричать.
Оксана и сама не заметила, как в пылу этой скачки перешла со стонов на крик.
– Давай, молчи... – он совершил в её понимании невозможное, – он ускорил и без того неимоверный для человека темп. Оксана распласталась по стене, выставив назад лишь ягодицы, и ощущая, как жидкость из места их соприкосновения струйкой стекает уже по икре...
Наконец Алексей ударил в последний раз и сменил технику на более мягкую, заполняя Оксану очередной порцией спермы.
– Куколка, ты сегодня в ударе. – поцеловал её, развернув голову в свою сторону. – Пойду вымоюсь, а ты пока чай сделай...
Алексей ушел, оставив её одну, заполненную спермой и своими мыслями. Возбуждение понемногу спадало, гормональный фон, мучивший её последнее время, выравнивался и Оксана смотрела на себя со стороны и поражалась тому, как легко мужское общество может повергнуть её желание от того самого общества избавиться.
Ещё несколько минут назад она готова была на все, что угодно, лишь бы секс продолжался, лишь бы дать свободу своему воображению разгуляться, реализовать свои самые потаенные замыслы, и вот сейчас, глазами совсем иного человека, она видела себя опоенной чем – то, возбужденной и совсем неконтролирующей ситуацию. А боялась, что подобное может произойти и в будущем, к которому она уже начала готовить себя сейчас. Произойдет и разрушит её жизнь, ввергнув все в ту же пучину разврата, случайных сексуальных партнеров, непродолжительных, полных плотских утех, романов и... И она понимала, что с годами моложе и краше становиться не будет, потому в какой – то момент осознает – подрастающее поколение уже давно заняло её нишу и выталкивает туда, где престарелые извращенцы, опустившиеся алкоголики и неуравновешенная молодежь ищет просто доступное женское тело, находит, цинично пользует и выбрасывает, попутно самоудовлетворяясь через унижение своих недавних любовниц.
– Алексей! – он только что зашел в комнату и шарил глазами в поисках чашки. – Нам нужно серьёзно поговорить.
– Конечно. – буркнул удовлетворенный мужчина, впрочем, готовый продолжить спустя какое – то время. – А где чай?
Они сидели на кухне, пили чай, сверлили друг друга взглядом, бросая молнии из подлобья, и не произносили более ни слова.
Как – то случилось все само собой. Всё, что накопись у неё за эти сколько часов, отягощенное состоянием, выплеснулось на Алексея. Она готовила чай и говорила. Говорила о том, как ей было поначалу плохо, как она хотела покончить с собой... Перешла к отдельным моментам своей жизни, упомянула ту свору мужиков, что у неё побывали, вспомнила свои ощущения и, конечно же, упомянула о том обстоятельстве, что у неё наконец – то появился постоянный партнер, что она не свободна и коли уж Алексей вернулся, то а ему безумно рада, но на развитие каких либо отношений ему претендовать не приходится. Прошло слишком много времени...
Поначалу тихо, спокойно, но как только он начал пытаться ломать её стройный поток изложения, она взорвалась и вторая половина ею сказанного уже напоминала вопль разъяренной фурии. Алексей даже опешил и спокойно принял чашку горя его чая, дослушав её до конца...
– Знаешь дорогая. – наконец прервал он её. – Не знаю что ты там себе в голову вбила и что возомнила, но ты моя баба! Была моей, есть и будешь. И заруби это на своем красивом носике. – он готов был наброситься на неё. – А с твоими хахалями я разберусь как – то... И не таких обламывали. Ты против?
– Да! – закричала она. – Против!! Против!! Убирайся отсюда! Сейчас же!
– А то что, дорогуша? Драться будешь? Ментов вызовешь? Что?
– Да, буду! Да, вызову... – и она бросилась в комнату за телефоном.
– Звони, рыбка. – он был очень неприветлив. – Только давай напомню тебе, что ту старушку мы вдвоем на крыше подстерегли... А срок я только на себя взял...
– Я её не толкала! – опешила она. – Да ты что?! Это ты же!
– Ну, то пускай следователь разбирается, как ты меня охмурила, а я по любви и недоумию все на себя взял... – он едва не хлопнул её по лицу. – Давай, звони...
Если рассказ понравился, то не забудь "лайкнуть" в конце. Буду премного благодарен.
