– Да ты, блин, не бойся! Я сам пробовал, – хлопнул Максимыч Николая по плечу. Николай сидел, уставившись в свою ладонь. Там, среди сморщенных розовых линий жизни и судьбы, лежала маленькая сиреневая таблетка, по форме – ромб со сглаженными, закруглёнными уголками.

– Да я не боюсь, – оправдываясь, сказал Николай.

– А я вижу, что боишься. Ну скажи – чего ты боишься, ну? – наседал Максимыч.

Николай смущённо молчал.

– Ну… вдруг она как – нибудь повлияет… отрицательно… может, не сразу, потом… на стояк… – после паузы наконец решился озвучить свои опасения Николай, и после сказанного уши у него стали красными.

– Чудила! Всё нормально будет! Пей!

– Дай – ка мне инструкцию…

– Не доверяешь мне?

– Ну дай!

Николай принял и развернул сложенный листок.

– Та – ак… «Силденафил». Не понял? Ты ж сказал, это «Виагра»? И на коробочке написано…

– Это её второе название.

– А… Так. «Показания к применению»… «Нарушения эректильной функции и неспособность достичь эрекции…» – Николай бросил на Максимыча стыдливый взгляд:

– У меня вообще – то с этим порядок…

– Да я и не сомневаюсь, – успокоил его Максимыч. – Ну раз сам говоришь, что волнуешься, так я тебе и советую принять. Попробуешь хоть, раз никогда не пробовал.

– Так… «Побочные явления». «Пищеварительная система – рвота»…

– Да фигня всё, это редко, чё ты читаешь!

– «Мочеполовая система – приапизм»… Максимыч, эт чё такое?

– А это когда хуй, как в анекдоте, встанет – не положишь!.. – захохотал Максимыч.

– Дак ты говоришь, пробовал?

– Пробовал.

– А ты зачем пробовал? Чё, – плохо стоит?

– Х – хы! Тебе, блин, тридцать – и то ты волнуешься, а мне – то сорок три! Ну и, кроме того, так, из интереса…

– С женой пробовал?

– Не – а, тоже с девочками, – Максимыч затянулся сигаретой и выпустил струю дыма, по – верблюжьи оттопырив нижнюю губу.

– Ты, Максимыч, всё по девочкам, – покачал головой Николай, продолжая рассматривать таблетку. – У тебя же жена есть!

– А она знает, – спокойно ответил Максимыч, хлебнув пива из кружки.

– Знает?!

– Ну, не всегда, а сейчас. Я ей сказал.

– И чо?!

– Да ничего – она не против, – невозмутимо сказал Максимыч.

– Ну и ну – у!.. А как так?

– А так – у нас с ней кризис, ей секс неинтересен стал. Со здоровьем женским у неё чё – то… А мне куда? Вот она и разрешила.

– Да – а, дела…

– Ладно, – взглянув на часы, произнёс Максимыч, – давай уже решай, пить или не пить, и идём. Девочки нас ждут!

Николай, вздохнув, пришлепнул ладонью открытый рот, взялся за кружку, сделал большой глоток пива и запрокинул голову, смывая в пищевод сиреневую таблетку.

* * *

– …Мы это, мы уже здесь, в подъезде… – произнёс Максимыч, прижимая телефон к уху и взглядывая на Николая. «Да – а?! Отлично, уже открываю…» – донёсся из телефона игриво – мелодичный девичий голосок.

Щёлкнул замок. Дверь прямо перед мужчинами открылась. За ней стояла девушка лет двадцати с небольшим. Она была довольно крупная, рослая и крепкая, с красивой фигурой. На ней было странное лёгкое одеяние из блестящей материи, без рукавов и с глубоким вырезом на груди, перехваченное пояском на талии и далее переходящее в коротенькую юбочку, из под которой заманчиво выглядывали загорелые стройные ляжки.

– Николай и Александр, если не ошибаюсь? – улыбаясь, произнесла она.

– Так точно, – входя, ответствовал Максимыч.

– Здрасьте… – застенчиво прошуршало какое – то черноглазое существо с чёрной чёлкой, выпорхнувшее из другой комнаты и показавшееся в прихожей.

Мужчины разулись и прошли в зал. Николай слышал, как гулко долбится его сердце о рёбра. Но волнение было приятным. Он с любопытством оглядывался вокруг – обычная квартира. А у него – то, никогда не ходившего к проституткам, в памяти и воображении выплывали совсем другие, киношные образы – длинный тёмный коридор, открывающиеся двери, из которых выглядывают испуганные полуголые работницы панели, пожилая хозяйка «заведения» с папиросой в зубах…

Впустившая Максимыча и Николая девушка вышла в другую комнату, а вторая, черноглазая, ускакала в угол, влезла с ногами на кресло и оттуда, улыбаясь, как любопытный ребёнок, рассматривала пришедших.

– Ну, давайте знакомиться! Я Таня, а это – Лена, – произнесла первая, возвращаясь в комнату.

Николай и Максимыч, скованно сидевшие на диване, как по команде, повернули головы к ней. В этой Тане была какая – то властность и уверенность, чувствовалось, что она из этих двоих главная. Вторая, черноглазая Лена, хотя по возрасту обе были равны, выглядела мельче и стройнее, да и по поведению казалась почти школьницей.

– Ну, – идите в ванную… если нужно. А мы – туда… – вновь с игривой интонацией произнесла Таня, качнув головой в сторону спальни, из которой она только что вышла.

Мужчины встали и отправились в ванную.

– Ничего себе девчушки. Моя – которая покрупнее. Ты не возражаешь? – спросил Максимыч, стоя спиной к Николаю.

– Не… – вяло ответил тот. Максимыч обернулся:

– Чё такой? Как себя чувствуешь? Хрен от «Виагры» уже встал? – хохотнул он. Николай выглядел взволнованным – щёки порозовели, и даже присел на край ванны.

– Насчёт хрена пока ничего не скажу… Там же в инструкции написано – «действует только при сексуальной стимуляции». Вот щас они меня начнут «стимулировать», тогда посмотрим… А вот голова чё – то кружится. И в висках давит.

– Давление меняется, – кивнул Максимыч. – У меня тоже так было.

– И ещё лицо горит…

– Ну да, всё так и должно быть – прилив крови. Ну пойдём, а то нас там девочки заждались… – потянул Максимыч Николая из ванной. Сердце у Николая вновь забилось чаще. Они вышли из ванной.

– Вы готовы? – громко спросила Таня из спальни.

– Да, идём!.. – ответил Максимыч, прыгая на одной ноге и снимая брюки. Через полминуты оба донжуана, голые и чуть смущённые, вошли в спальню. Слева находилась большая кровать. На ней, ногами к вошедшим, лежали обе девушки, обе были полностью обнажены, демонстрируя прекрасный равномерный загар, выделяющийся на разглаженной, натянутой белой простыне.

– Мы что, все вместе здесь будем? – спросил Максимыч.

– Можно и вместе, а если хотите, можем разделиться. Двое в зале, двое здесь.

– Я, пожалуй, в зале, – произнёс Николай – на групповушку на одной постели он не рассчитывал.

– Выбрали? – спросила Таня, меняя позу, подобрав под себя ноги и встав на постели на коленях, абсолютно без стеснения показывая своё тело – в меру широкие бёдра, налитые, неотвисшие, словно перевёрнутые большие круглые чашки, и тоже загорелые, груди с маленькими коричневыми сосками, аккуратную стрижку «ёлочкой» на лобке и начало тонких губок под «ёлочкой».

– Я с тобой, – заявил Максимыч, лыбясь, подходя к Тане и немедленно кладя ладонь ей на грудь.

Лена, опустив глаза, слезла с постели и подошла к Николаю, остановившись возле него, словно ожидая приказа.

– Ну идём, – Николай сделал движение рукой, будто пытаясь взять девушку за руку. Они развернулись и пошли в зал, слыша, как за их спинами началась возня и смех. От этих звуков Николай ощутил лёгкую эрекцию. В голове у него зашумело.

В зале они остановились около дивана.

– И как мне? – спросила Лена. Вместо ответа Николай обошёл девушку со спины, просунул руки ей под мышки, обхватил пальцами её, неожиданно твёрдые, как деревянные, груди. «Что значит – молодая», – подумал Николай, прижимаясь к Лениным лопаткам своей грудью и к её голым ягодицам – своим животом и членом. Девушка стояла покорно и неподвижно; кожа у неё была тёплая, почти горячая. А может, так только казалось – «Виагра» действовала, да и лето стояло на дворе жаркое. Балкон был приоткрыт, впуская в квартиру шум листвы и звуки авто, лёгкий ветерок колебал полупрозрачную занавеску, босые ноги не чувствовали температуры пола. Николай задышал, чувствуя нарастающее возбуждение и уверенный подъём члена.

– Расскажи, как ты стала проституткой? – спросил Николай, поворачивая к себе Лену.

– Вот вы все почему – то задаёте этот вопрос, – улыбнувшись, произнесла Лена. – Какая разница? Училась в универе, денег на обучение не хватало, вот я и…

Николай решил дальше не расспрашивать – действительно, какая ему разница? Тем более, что стало совсем не до разговоров. Николай жадно обшаривал взглядом груди и бёдра девушки.

Опустившись на корточки и заняв позицию чуть сбоку, он, как скульптор, лепящий фигуру из густой сырой смеси, стал гладить и потискивать Ленины ягодицы, ляжки, поглаживать между ног её сухие и тёплые губки. Приблизив лицо, он поцеловал её тугой загорелый животик, мимолётно лизнул верхнюю часть губок, складчато смыкающихся к клитору. Девушка слегка дёрнулась, издала тихий стонущий звук. Николай ощутил, как её пальцы осторожно охватили его затылок и так же осторожно пытаются плотнее прижать его лицо к её лобку. Шумно сопя, Николай встал, уложил Лену на диван, растопырив и задрав ей ноги и подтянув её зад к краю дивана. А сам встал на колени рядом и погрузил голову меж ног девушки. Из другой комнаты неслось ритмичное тонкое «Ах, ах!.. » Тани и неопределённое, тяжёлое «ых, ух!» Максимыча. Николай выпрямился, вытер свой нос и подбородок от Лениной слизи и собственных слюней, как был, на коленях, подобрался ближе и с наслаждением задвинул окаменевший пенис в горячее и нежное влагалище. И замер – ему казалось, никогда с другими он не ощущал такой приятной и идеально влажной глубины, такой ласкающей обжимки и такого шёлкового лобка.

… Лена немедленно распахнула сомкнутые веки:

– Ты чё?! А презик где?!. – шёпотом воскликнула она. В её чёрных глазах плескалось возмущение. Она, суча ногами, завозилась задом, снимаясь с члена Николая, как с копья – пронзённый им сарацин.

Николай, красный, потный и смущённый, несколько секунд стоял на коленях неподвижно. Затем, опомнившись, встал, вынул из кармана своих джинсов пачку презервативов, распечатал, и, стыдливо отвернувшись, стал натягивать резиновое изделие № 1 на хуй, который, реагируя на досадную смену обстоятельств, начал медленно, но верно клониться к закату.

– Извини… забыл… увлёкся… – виновато прошептал доблестный охранник фирмы «Респект – М», облачившись в интим – доспехи и поворачиваясь к Лене. Та, глядя на своего кавалера сдвинув брови с доброжелательным осуждением и заметив снижение тонуса, улыбнулась:

– Дай – ка… – Лена встала с дивана, опустилась на колени перед Николаем, и началось волшебное действо.

Николай ощутил, как его достоинство очутилось в сладостно – тёплой, нежно – влажной среде. Рот Лены насадился до основания члена, а её язык остро – щекотливо огладил края головки. От стремительно накатившего на него наслаждения у Николая аж коленки дёрнулись, и ему показалось, что он немедленно прыснет семенем Лене в горло. Однако она было истинной мастерицей: вовремя притормаживала минет, чтобы он не кончил слишком быстро, и умело держала член Николая в сладком напряжении. Лена испробовала на максимально вздыбленном органе своего партнёра все приёмы профи – минетчицы: покусывание, посасывание, вращение языком, лизание, глотание, имитации кляпа и полоскания горла.

– О – о – о!.. – запрокинув голову, заревел Николай, совершенно обезоруженный покоряющим натиском женской энергии.

Лена быстро снялась с его достоинства, прохладно подула на головку, остужая излишнюю хотелку.

«О! А!» – неслось из соседней комнаты.

– Ложись! – потребовала Лена. «Почему всегда шёпотом базар идёт, когда ебутся?» – мелькнула у Николая ненужная мысль, и он подчинился Лене, вытянувшись на спине.

Лена тоже взгромоздилась на диван, мелькая перед истомлённым Николаем соблазнительнейшими уголками своего тела. Встав над ним, она повернулась к нему спиной. Николай смотрел, как, обнажённая и загорелая, Лена стала приседать над ним, так, как это делают женщины, собираясь пописать. От её позы казалось, что её бёдра стали шире. У Николая заныло в груди от вида этих плавных закруглённых линий. Сочетание красоты тела и непристойности позы всколыхнуло в нём новый прилив тёмного, мощного плотского волнения.

Лена присела на корточки над тазом Николая. Он почувствовал, как её сухие пальцы осторожно – вороватым движением обхватили его, вновь затвердевший, член. Девушка направила головку члена к своему тёплому устью, и медленно нанизалась до основания.

– …М – м – м!.. – не выдержал Николай, чувствуя, как его пенис погружается в сочную сырую мякоть влагалища.

Лена, стоя на корточках, равномерно задвигала тазом, насаживая свой зад на пенис Николая. Послышались тихие шлёпающие звуки, с которыми подпрыгивающие женские груди встречаются с торсом их обладательницы – ритм, взятый Леной, заставлял подпрыгивать даже её молодые и твёрдые молочные железы. Глаза девушки были закрыты, на её губах дрожала улыбка. Она наслаждалась колышком Николая, поглощая его своим маслянисто – скользким отверстием и выпуская из него, и снова поглощая. Иногда она отгибала член вперёд, вызывая у клиента приятно ноющее ощущение в паху, или с упоением колебала член во влагалище от стенки к стенке, словно язычком в колокольчике…

Когда они закончили, Николай лежал на боку и нежно гладил всё тело Лены. Она лежала рядом, покорно глядя в потолок. Николай почему – то чувствовал жалость к девушке, жалость тянула за собой нежность, а за нежностью вновь нарастало возбуждение.

4810   2 13006    +6.5 [3]

Минет