Время почти пришло. Попугайчик, с трудом сдерживая нетерпение, вышагивал из угла в угол, не обращая внимание на облака пыли и мелкие камешки, летящие во все стороны от трудолюбивой железяки. Восточный Ветер подпирал стену, поигрывая метательным ножом. Запылённое лицо можно было бы назвать хмурым, но тот, кто знал сыщика ближе, сказал бы, что это скорее серьёзная сосредоточенность.

Длинные, наполненные тягучим ожиданием дни кончились. Последние камни совсем скоро обратятся в пыль. Голем расширял отверстие в единственном оставшемся препятствии так, чтобы в него мог пролезть человек. Быстро выскользнуть обратно не получится, но на этом обстоятельстве они старались не заострять внимание. Что-же там, внутри? В чём тайна этого подземелья, так тщательно оберегаемая?

Попугайчик приказал голему отойти и проскользнул через щель, как убийца проскальзывает в жилище жертвы сквозь маленькое окно. Ветер последовал за ним. Коридор странно петлял, словно его создатель или был пьян, или имел проблемы с пространственным мышлением, или не ставил перед собой задачу сделать его ровным и прямым. Он оканчивался просторным округлым помещением, стены которого были огорожены яркими красными шторами. Никакой внезапности не получилось — их уже ждали. Аринтал — сыщик сразу узнал его — стоял в дальнем конце комнаты, одетый в парадный абирский костюм. На его смуглом лице было изображено вежливое спокойствие.

Идя по неровному полу, преступники чувствовали себя неуютно. Неизвестно, кто или что скрывается за безвкусными занавесями. Стоило им дойти до середины комнаты, как Аринтал заговорил:

— Приветствую, незнакомцы.

— Ну, привет. — ответил Попугайчик, пряча неуверенность за наглым поведением.

— Чем обязан вашему визиту в наше скромное убежище?

— Ты нам много чего задолжал. Сейчас ты всё нам расскажешь.

— Не помню, чтобы я брал у вас взаймы. Делиться с вами информацией я буду очень избирательно. Я не уполномочен раскрывать тайны этого места. Прошу вас, не пытайтесь подойти ближе, охрана настроена очень серьёзно. — вежливо ответил Аринтал.

Преступники замерли и нервно осмотрелись по сторонам. Тот, кто был за шторами, вёл себя тихо. Может быть, там вообще никого не было.

— Кто вы? — взял инициативу Ветер.

— Я — представитель группы влиятельных игроков, которым было угодно обосноваться в этом подземелье. Моя задача — обеспечивать их интересы. — голосом староанглийского дворецкого ответил Аринтал.

Такое объяснение показалось правдоподобным. Ветер и Попугайчик много раз вслух гадали — что же тут происходит? У обычного игрока нет ресурсов на то, чтобы забираться так глубоко и прятаться так долго. Выходило, что зря они раскопали это место — переходить дорогу важным людям очень опасно, но вытрясти небольшую компенсацию стоило.

— Почему вы так мешали нам проникнуть сюда? — лучше было обращаться на «вы», мало ли что.

— У меня были указания — никого сюда не пускать. Благодаря вашему упорству я не смог выполнить это распоряжение, за что, несомненно, буду наказан.

— Нам всё равно. Мы пришли за Линарией и без неё не уйдём. — раздражённо ввернул Попугайчик. Он ещё не понял, что нужно разговаривать вежливо.

— Линария не доступна.

— Чего?

— К ней нет доступа. — терпеливо повторил Аринтал.

— Что это значит?

— Она понравилась одному из боссов, поэтому о возврате и речи не может быть.

Вот в это Восточный Ветер охотно поверил. Линария была слишком красива для обычных воровок, он так и думал, что она в конце концов осядет в постели какого-нибудь криминального воротилы.

— Бум. — сбоку послышался звук падения чего-то тяжёлого и металлического. На лице Аринтала на мгновение проявился гнев, но только на мгновение. Со всех сторон послышался странный шорох, но сразу же стих.

— Это не по понятиям. — гнул своё Попугайчик, посматривая вокруг.

— Сколько?

— Сколько за что?

— За то, что вы уйдёте и забудете об этом месте.

— Нас послали серьёзные люди. Мы не сами пришли.

— А много ли они вам платят?

— Вы все такие умные. — ядовито процедил убийца — Думаете, заплатил и проблема решена? Если я кину Организацию, кто мне будет бабло отваливать? Зарплату за всю оставшуюся жизнь ты мне будешь платить?

— Я не готов взять на себя такие траты, но уверен, что в Организации есть толковые люди, которые понимают финансовую выгоду от сотрудничества.

***

Живя в Пчелиной Заводи, Амина с детства привыкла к странным и подозрительным незнакомцам, время от времени появлявшимся в деревне. Разные были люди. Одни скрывались от закона, другие от кредиторов, третьи от голода и болезней. Отец с детства учил её держатся от чужаков подальше, что было очень правильно. Но в тот вечер всё изменилось. Вся её жизнь изменилась.

Их было трое. Один из них ничем не выделялся, одет был непримечательно, разговаривал спокойно и рассудительно. Другой был нагл, смотрел свысока, пренебрежительно оценивая жителей деревни и беззастенчиво пялясь на груди женщин, даже не пытаясь скрыть свой похотливый интерес. Особенный интерес он проявлял к самой Амине. Она поняла, что он возжелал её больше всех остальных. Третий был больше похож на бурдюк с жиром, чем на человека. Амина даже не могла представить, что люди могут быть настолько огромными в ширину. Наверно, он съел всю еду в тех местах, где жил и теперь спасался от мести голодных соплеменников. Что-то нехорошее таилось в глубине его бесцветных глаз и вообще все трое были крайне подозрительны. Амина сразу поняла, что от них нужно держатся подальше, но особо не испугалась, так как они пришли вечером, а утром должны были уплыть на лодке её отца. За вечер они не успели бы ей навредить.

В положенный час она отложила своё рукоделие и легла спать. К счастью, на женскую половину дома гостям вход заказан. Мать легла рядом и быстро уснула. Она спала не очень крепко, но Амина умела делать ЭТО бесшумно. Пришло время для тайного, запретного удовольствия, которое девушка открыла для себя несколько лет назад. Верный древним традициям воспитания, отец всегда строго следил за её целомудрием. Никаких встреч с юношами наедине, никаких заигрываний и поцелуев. Она даже боялась представить, что сделал бы Хактур, если бы узнал, что делает его дочь сама с собой по ночам, когда все засыпают.

Амина обслюнявила два пальца, представляя, что её обнимает красавец Мугиб — давняя девичья мечта. Статный и мускулистый, не чета её будущему мужу, он уже был помолвлен с другой. Ужасно обидно. Его родители посчитали, что Амина — не лучшая партия для него и выбрали пышногрудую дочь охотника. Её суженный тоже был далеко не урод, но его грустный взгляд не наполнял живот бабочками и не заставлял сердце трепетать.

Девушка немного раздвинула ноги и провела рукой по промежности. Половые губы увлажнились, требуя мужчину. Ах, если бы это был Мугиб! От негодования на несправедливость судьбы она резко вонзила пальцы в отверстие и принялась яростно двигать ими, раздражая самые чувствительные места. Её бесстыдство было местью отцу за его дурацкие запреты. Если бы не Хактур, Амина уже соблазнила бы парня и понесла от него, что заставило бы его женится на беременной. Как всё было бы хорошо и просто! Вместо этого она каждый вечер ласкает саму себя, возбуждаясь от собственных фантазий, не осуществимых в реальности.

Вот, невидимая в темноте капелька интимной жидкости стекла вниз по коже, за ней вторая и третья. С каждым движением удовольствие нарастало. Хлюпающие звуки становились всё громче, рискуя разбудить мать или сестру, но остановится было невозможно. Наконец, наступил наивысший миг, кульминация. Амина сжала зубы, сдерживая стон удовольствия, пользуясь последним шансом представить, что это любимый довёл её до этого (ей никто не объяснил, посредством чего мужчины это делают, поэтому фантазии девушки во многом расходились с реальностью).

Вдруг, стало очень больно. Окружающий мир взорвался и исчез.

Она проснулась, точнее обрела сознание, только утром. Вдруг, она осознала много новых истин, того, чего не понимала до этого. Оказывается, у неё самой нет никаких желаний и стремлений, только слуги демонов знают, что ей делать. Она почувствовала, что трое незнакомцев, которые ей совершенно зря не понравились прошлым вечером и есть те, кто руководит её судьбой. Несомненно, они захотят увезти её из родных мест, лишить девственности и много раз использовать для удовлетворения своей похоти. Ничего страшного, она безропотно сделала бы всё, что они захотят. По-другому и быть не могло.

Она старалась объяснить всё отцу, но он не понял. Когда один из хозяев предложил её Хактуру не как дочь, но как жену, она обрадовалась, что наконец-то может послужить ИМ на деле, но отец почему-то отказался. Он напал на хозяев, и остальные жители деревни напали на хозяев, но толстяк применил мощную магию и оглушил всех врагов вокруг них. Амина чувствовала невыразимое счастье, когда они взяли её с собой на лодку. Если бы они оставили её, она тут же умерла бы от горя. Сначала они ругались друг с другом, а потом захотели, чтобы новоявленная рабыня удовлетворила их мужские стремления. У Амины никогда не была в постели с мужчиной, она даже никогда не видела ни одного обнажённым и не знала, что у них между ног, но, каким-то образом знания об этом оказались в её голове. Более того, она знала многое о том, как доставить партнёру наивысшее удовольствие, знала все виды и способы совокупления, фетиши и извращения, даже самые редкие, и умела выполнять всё это на практике. Тем утром она наполнилась не только желанием служить, но и опытом какой-то иной сущности, вселившейся в её тело.

От толстяка сильно воняло потом, но она покорно взяла головку его пахучего члена себе в рот, чтобы подарить мужчине неземное наслаждение. Её затошнило, но она сдержала себя. Другой хозяин спустил её трусики и ощупывал промежность. Амина ощутила прилив блаженства от своей беззащитности и открытости самых интимных мест перед незнакомыми людьми. Ни от чего она не ощущала такого счастья, как от того, что она, ничтожная, полезна своим великим хозяевам. Как и должно было быть, они насиловали её грубо, не обращая внимания на стоны. Солёный член хозяина Жригала с каждым движением проникал всё глубже в горло, вызывая тошноту. Мужчина обхватил её голову руками и резкими движениями насаживал девушку на свой жезл, ударяя её лицом об свой обвисший во все стороны живот. Хозяин Мурил сначала рывком разорвал её девственную плеву, проникая своим внушительным членом в нерастянутое влагалище, затем, наигравшись с одним отверстием, принялся за другое, даже не думая как-то уменьшить страдания своей жертвы. Оба служителя Тёмного явно наслаждались чужой болью и господством над другим живым существом, пусть и виртуальным. После того, как они закончили, пришла очередь хозяина Химна. Он имел её остервенело, словно утверждая свою власть над ней, власть сильного самца над слабой самкой. Ему всегда нравилось доминировать над женщиной. Обычные ласки его мало возбуждали. Жажда власти и обладания людьми заставила его прекратить попытки наладить личную жизнь в реальности и переключить внимание на Андорру, где всё было доступно, надо было только взять. Химн был груб, но при всём старании не мог унизить свою рабыню ещё сильнее. Для него секс был достаточным утверждением силы. В отличие от многих товарищей по культу, ему достаточно было причинить моральную боль, чтобы удовлетворится. В тот день девушка безропотно приняла его семя, не способное зажечь в ней искру новой жизни.

Наконец, мужское половое влечение было удовлетворено и от неё отстали. Боль постепенно утихла, напоминая о себе только во время неосторожных движений. В тот день она из почти невинной девушки превратилась в последнюю шлюху, но это было не важно. Больше ничего не важно, кроме ИХ приказов. Она безразлично наблюдала, как текла вода, как лодка лавировала между изогнутыми во все стороны корнями. Через какое-то время Амина поняла, что они повернули обратно, но её угнетатели не знали леса и не ощутили смены направления. Вероятно, старый Марун, шаман деревни, наколдовал что-то, чтобы издалека перехватить контроль над лодкой. Если лодка вернётся обратно, то хозяев ждёт верная смерть, а она вернётся к родным и будет жить старой жизнью, хотя вряд ли кто возьмёт её в жёны после того, что с ней сегодня сделали. Амина должна была исполнять любые команды своих владельцев, но ей не приказывали хранить им жизнь, поэтому она не попыталась предупредить об опасности. Её абсолютное безволие сыграло роковую роль с Мурилом и его людьми: разум жертвы был настолько подавлен, что даже в смертельной опасности ожидать от неё инициативы было бессмысленно.

Когда они осознали, что происходит, было уже слишком поздно. На берегу стояли все воины племени, пытаться прыгать с лодки и уплыть было ещё большим безумием, чем сражение с подготовленным, значительно превосходящим противником. Амину заставили лечь на дно лодки. Глава племени что-то прокричал, над головой зажужжали стрелы. Много десятилетий её деревня хранила секрет особого яда для оружия. Его трудно было приготовить, но результат стоил усилий. У отравленных врагов исчезала способность сопротивляться болезням и инфекциям. Раны гноились и не заживали, сколько бы их не промывали и не обрабатывали целебными мазями. Поражённые конечности чернели и отмирали, уводя своего хозяина в Страну Вечной Рыбалки. Теперь и её властелины узнают, насколько мучительной бывает смерть. Она знала нрав своих соседей и была уверена, что пришельцев, если получится, не убьют сразу, но свяжут и будут наблюдать за их медленным угасанием.

В тот день этому не суждено не суждено было случиться. Толстяк умер первым, ещё до того, как лодка пристала к берегу. Как самую простую цель, его нашпиговали стрелами. Перед смертью Жригал успел применить какую-то кошмарную магию, испустив из пальцев оранжевую ветвистую молнию, и забрал с собой жизни нескольких аборигенов, но это его не спасло. Химн выскочил на берег, выкрикивая грязные ругательства, Мурил молча двинулся за ним. Химн сражался без оружия. Он был намного сильнее своих противников, сокрушительными ударами он отправил двоих в полёт, но на него накинули сеть, сбили с ног и закололи копьями. Мурил остался один. Своим странным оружием он умудрялся парировать оружие противников, в то же время уворачиваясь от стрел. Может быть, ему удалось бы справится, если бы рядом не было вождя, который всё это время размахивал руками над головой, словно пытаясь отогнать странный коричневый дым, который клубился над ним.

— Ты заплатил свой последний налог, мерзавец. Пришло твоё время.

— Моё время ещё впереди. Не твоему обезьяньему стаду это решать. — сосредоточенно ответил Мурил, уворачиваясь от резких выпадов сразу двух противников. Неожиданно они отпрянули от него. Облако, зависшее над вождём, сгустилось и ринулось к своей жертве. Высший проклятый не знал, что это за магия, никто посторонний вообще не знал, потому что все, кто это видел, умирали почти сразу. Сколько бы Мурил не пытался ускользнуть, дым упорно следовал за жертвой, увернутся было невозможно. Коричневое облако обволокло верхнюю часть тела, постепенно исчезая, словно впитываясь в кожу. Противники расступились в ужасе. Нет, они знали, на что способен их предводитель. Всё, чего касалась эта магия, сразу же обращалось в прах. Кожа врагов чернела, рвалась и хлопьями падала на землю, как размокшая бумага. Членов племени ужаснуло то, что их противник остался на ногах и не выпустил из рук оружия.

Амина ничего из этого не видела. До неё доносились лишь воинственные крики и брань. Выполняя приказ, он лежала на дне лодки. Тучное тело Жригала, истыканное стрелами, как дикобраз иголками, упало сверху и придавило её. Судя по крикам и шуму, ни одна из сторон не могла взять верх. Потом произошло что-то, что она не в состоянии была описать. Как будто

тёмные силы обрели власть над этой землёй. Тело Жригала дёрнулось и улетело в сторону. Что-то фиолетовое подняло девушку вверх, но она сначала не поняла, что. С высоты она оглядела поле битвы. Может ли такое быть? Неужели её хозяин обладает такой силой? Крики ужаса раздавались со всех сторон. Соплеменники Амины тоже не смогли спокойно смотреть на такое. Девушка ощутила прилив обожания к своему повелителю. Он не только обладал силой демона, он и сам был почти что демон. Такой сильный. Такой желанный. Можно было отдаться ему без остатка. Эти мерзкие людишки — не более чем грязь на его стопах. Ничего, что кожи у него почти не осталось, никто не совершенен, она всё равно будет верна ему до последней капли крови.

И он не бросил её. Унёс с поля боя, от глупых и злых соплеменников. Ещё он захватил с собой тело хозяина Химна, завёрнутое в прочную рыболовную сеть, а хозяина Жригала оставил, наверно, не смог его поднять. Она знала, что пока действует яд, прекрасное тело Мурила не вернёт себе первоначальный вид. Не страшно, она всё равно будет делать с ним то, что делают с мужчинами все женщины, потому что по-другому не может быть. Она могла бы помочь ему вылечиться быстрее, но перед ней не ставили такую задачу.

***

Мурил де Миадур возвращался к тому месту, около которого должны были возродится его соратники. Он был достаточно силён, чтобы вес двух тел, девушки-рабыни и брата, не мешал ему двигаться, только ноги чуть глубже утопали в грязи при каждом шаге. Было очень больно. Магия боли Жригала — невинные цветочки по сравнению с тем, что скастовал тот безумный старик. Вряд ли он был магом боли, скорее всего это была магия смерти или что-то подобное. Как будто кожу сняли, а может и не как будто. Но почему внешний вид не восстанавливался? Ничего не заживало. Очки жизни уменьшались, вместо того, чтобы увеличиваться. Яд. Мысленным усилием Мурил открыл меню действующих эффектов и нашёл то, что искал:

Негативный эффект

Источник: Яд мотылька, порхающего под ласковым весенним солнцем (воздействие имело место 18 раз).

Длительность: 3 дня 17 часов 8 минут 40 секунд.

Без регенерации всех видов. Прогрессирующий некроз на местах введения яда.

Идиотское название для такой убойной вещи. Зря он послушался Химна, не надо было трогать эту девку. Если бы ни она, сейчас они втроём драли бы дешёвых шлюх в Харне. Теперь туда не попасть, через реку им путь заказан, но он знал, куда им направится дальше, и он сумеет внушить эту мысль остальным. Хорошо одно, им теперь не нужны покупные женщины, если у них есть своя собственная, причём бесплатно. Она возместит им все их незаслуженные страдания, возместит своим телом, своим тугим, почти девственным влагалищем. Унижения и боль — вот единственное, чем ей предстоит наслаждаться в ближайшее время. Ей же лучше, если она это любит.

***

В тот день моим порождениям так и не пришлось пускать в дело свои кувалды. Несмотря на численное преимущество, маловероятно, что они победили бы. Всё решилось дипломатическим путём. Преступники были все серые от пыли, поэтому я про себя называл их пыльными парнями. Одного из них я узнал — это он первым залез в подземелье и обеспечил меня 78 уровнем. Другой был понаглее и выглядел как нынешняя молодёжь. Честно говоря, от Организации я ожидал кого-то посолиднее.

Сначала пыльные парни требовали показать им Линарию. Я наотрез отказался, по двум причинам. Во-первых, Лина была на второй половине беременности, что было очевидно и вызвало бы ненужные вопросы. Во-вторых, у неё не было одежды, а демонстрировать свою жену голой незнакомым уголовникам я не собирался. В итоге пришлось заплатить за неё столько же, сколько дают за рабыню с аналогичными внешними данными, то есть очень прилично. Организация не собиралась просто так с чем-то расставаться, пришлось идти на уступки.

Мы договорились, что Организация не пытается проникнуть в моё подземелье, а я ежемесячно плачу им за отсутствие любопытства. Мой наземный дом становился укрытием Организации, взамен преступники охраняли вход в Подвал ото всех, кто мог бы захотеть туда попасть. Проход в подземелье засыпался камнями, оставалось только маленькое отверстие для передачи денег.

Пришлось на какое-то время лечь под Организацию, но сейчас у меня нет выбора. Они слишком сильные, я не смог бы против них выстоять. Вечная проблема маленьких людей. Я помнил, что у меня было выданное Линарией задание на уничтожение местных преступников, но их клан пока мне не по зубам. Пусть подавятся моим золотом.

Кому-то было бы обидно от осознания того, сколько валюты ушло на моего осеменителя, его подземелье и жён, но я не привык жадничать. Желательно, чтобы это всё в конце концов окупилось. Сейчас расклад был такой: если я переведу всех порождений на круглосуточное производство кирпичей или чего-то ещё, что можно произвести в моих условиях и продать, то дохода с этого будет примерно хватать на прокорм всех шестерых вечно голодных постоянно беременных женщин. Для того, чтобы покрыть ежемесячный платёж Организации, мне нужно ещё столько же рабочих рук. Следовательно, для того, чтобы выйти в плюс, мне нужно увеличить количество работников более чем в два раза. Есть и поводы для оптимизма. Шесть женщин дают потомство каждые семь дней, значит, почти каждый день у меня будет новое порождение, но тут есть оговорки. Что представляют собой потомки Сохашш я не знаю, нет гарантии что они могут работать. Кто вылупится у новенькой я тоже не ведаю. Нельзя заставить всех порождений резать кирпичи, кто-то должен делать другую работу и приносить дамам еду. И, наконец, не стоит списывать со счетов развратную незнакомку, которая должна пополнить мой гарем ещё девятью прелестницами. Это — и новые рты, и новое потомство. Жду.

Пыльные парни ушли, а мне стало как-то даже скучно. Мордобоя не получилось. В тот день никто из женщин не рожал и никого не надо было оплодотворять, так что мой мужской долг был выполнен. Можно было пойти к любой и потребовать свой законный минет (я же муж!), но и это как-то приелось. Наверно, это называется усталостью от семейной жизни.

Надо бы мне пойти покачаться. Чем выше мой уровень, тем лучше мои миньоны. Когда мои женщины рожали, я получал относительно много опыта, зачастую целый уровень, но есть и другие способы прокачки персонажа. Можно нанять пати, чтобы меня пропаровозили через пару данжей, то есть нанять игроков, чтобы они били монстров за меня, в то время как я получаю опыт вместе с ними. Мидригал и кампания уже не подойдут, скорее всего я уже обогнал их по уровням. Интересно, как там его подружки, поубивали они друг друга или ещё нет? Зачем вообще мне игроки? У меня же есть порождения, моя плоть и кровь! Возьму четверых самых суровых и вперёд.