Шла презентация. Как всегда в зале ошивалось много публики не имеющей к бизнесу никакого отношения. Мне подобные мероприятия хорошо знакомы и я, покрутившись немного, собрался уходить, так как сразу было понятно, что нашей фирме до этих новоявленных дельцов дела нет. Уже по тому, как все было оформлено, чувствовалось, что партнеры стараются пустить пыль в глаза друг другу и окружающим. Такие «конторы» возникают и лопаются в наше время как мыльные пузыри.

Направляюсь к дверям и тут встречаю Мишку 3ельмана, который входит в зал с какой-то девицей. Мишку я знаю давно, ловкач, каких надо поискать, а девицу вижу впервые, но сразу определяю, что она иностранка. Ей где-то под 30, высокая, светловолосая, в темно-синем длинном вечернем платье с разрезом на бедре.

Мишка заулыбался, мы поздоровались и он представил мне свою даму:

 — Фрау Гертруда Дитц — экономический советник из Германии. — Я кивнул фрау, а Мишка мне тихонько добавляет: — Второй день у нас и по-русски почти ни черта не понимает.

Мы подошли к столику. Немка, увидев шампанское, оживилась, и мы выпили. Затем Мишка отвел меня в сторонку и умоляюще говорит: — Выручи, будь другом. Мне эту фрау навязали, чтобы я ее с нужными людьми познакомил, а у меня срочное дело. Никак не могу ее за собой тащить. Забери ее!

 — А я что с ней буду делать?

 — Отвези ее в отель. Ну там, покажи немного Москву... Ей очень хочется Москву посмотреть, никогда у нас не была. Прокати ее по Садовому... Понимаешь, тут дело срывается... Выручай, не бросишь же ее одну!

Мишка — человек нужный. Я посмотрел на немку, на часы, чертыхнулся про себя и согласился избавить Мишку от лишней обузы. Мы вернулись к скучающей немке, Мишка меня представил ей по английски, как солидного предпринимателя и, сказав: — Ауфидерзейн, — быстро смылся.

Английским я еще кое-как владею, а по-немецки — ни бум-бум. Фрау вертит головой, улыбается, публику рассматривает, а я стою рядом и думаю, что мне с ней делать? Решил последовать Мишкиному совету и приглашаю ее на выход:

 — Битте... Плиз... Летс гоу...

Немка понимающе кивает, и мы вместе вежливо топаем в гардероб. Там я деликатно помогаю ей надеть шубку, и мы выходим на улицу.

 — Ю вонт то си Москоу? — спрашиваю немку. — Я., я... Хотел, — отвечает и радостно

улыбается, словно Я ей кремлевскую звезду собираюсь подарить.

Завернули мы за угол на стоянку, открываю я свой «Опель» и обходи-тельно приглашаю немку в машину. Она садится рядом, и мы поехали. Понимаю, что пассажирку надо как-то развлекать, показывать, рассказывать, но языковой барьер мешает. Я то по-английски, то по-русски бросаю отдельные фразы, что-то пытаюсь ей показать, а она улыбается, головой кивает и всем довольная. В машине тепло, шубку свою распахнула и коленкой голой светит. На вид не скажешь, что красавица, но есть в ней что-то притягивающее. Наверное, потому что иностранка.

Сделали мы круг по Садовому, поворачиваю я на Тверскую и спрашиваю немку про отель, чтобы ее туда отвезти. А она мне:

 — Нихт отель... , — — и давай объяснять, что хочет со мной пообщаться по вопросам бизнеса. Видно, действительно решила, что я тот человек, который ей нужен. Так, по крайней мере, я понял. Не хочет, значит, время зря терять. А какое может быть общение? Во-первых, вечер, а во-вторых, о каком бизнесе мне с ней говорить? Я даже не знаю, что ее интересует и зачем она приехала в Москву? Может, ей Мишка чего-то наобещал, так где сейчас тот Мишка?

А фрау тоже в английском не очень сильна. Лопочет, мешает слова, но я понимаю, что ей с моей фирмой хочется познакомиться. Ну о фирме и речи быть не может, а что-то надо все же предпринять. Тут я подумал о традиционном русском гостеприимстве, которое так славится на Западе, и решил организовать нечто вроде ужина. Якобы, для более близкого делового знакомства. Квартира у меня свободная была. Подумал, посидим там немного, пообщаемся, может, действительно эта немка нужной окажется. Мы с зарубежными партнерами хоть и не имеем дела, но лишнее знакомство не помешает. В бизнесе это всегда нужно и полезно.

Повернул я, остановился около магазина и прошу немку подождать. Взял шампанское, сыр, ветчину, добавил кое-что на десерт и повез фрау к себе. А по пути объясняю ей, что у нас будет деловой ужин. Она кажется, понимает и согласно улыбается. Чувствуется, что дама одновременно и деловая, и воспитанная.

Квартира у меня такая, что и с деловыми людьми можно встречаться, и интимные встречи проводить. Снимать такую — удовольствие хоть и дорогое, но необходимое. Это как явка у чекистов, где со своими встречаются. Удобно и безопасно.

Привожу я, значит, немку сюда, помогаю ей шубку снять и усаживаю в кресло перед телевизором. А сам быстренько на кухню ужин готовить. Слышу — гостья сама начала осваиваться, потому что вода за дверью в туалете зашумела. Ну, понятно, женщина, с холода... Хорошо, что сама нашла, то что ей нужно. Я чайник вскипятил, еду по тарелкам на подносе разложил и обратно в комнату. Сидит моя немка перед телевизором, смотрит какую-то ерунду и ждет. Я улыбаюсь приветливо, столик быстренько накрыл, разлил по бокалам шампанское и предлагаю ей выпить. А сам пытаюсь объяснить, что в России так принято отмечать начало делового знакомства.

 — Ай ноу... понимать... , — кивает фрау головой и улыбается.

То ли она голодная, то ли там у них принято «на шару» заправляться, но моя фрау с удовольствием подметает таpелки, а я, раз она «ферштейн», коньячка ей подливаю. Ну а себе нет, потому что планирую ее в отель отвезти. А она, холера, сообразительная, мне на мою пустую рюмку показывает, чего это я, мол, не пью? Пришлось и себе добавить.

Сижу я напротив, поглядываю на немку и начинают мне в голову грешные мысли приходить. А она, как нарочно, улыбается, раскраснелась и бедром своим голым меня дразнит. Ну и о чем-то пытается со мной говорить. Я как попугай, только головой киваю, потому что все pавно мало что понимаю из ее вопросов. Но вижу, что довольна и ей нравится.

А дальше я не понимаю, кто из нас первым захотел. Я-то привык так начинать вечера с девочками, вот и нахлынули на меня нужные ассоциации, но как она решилась — понятия не имею. Может, она тоже решила начать знакомство с Россией с русского секса? Увидела, что, мы вдвоем, что есть постель, выпивка... Да и вообще, баба — есть баба! Немка она, русская, или какая другая. Если муж далеко, то почему бы ей с молодым парнем не поразвлечься? Увидела на тумбочке «Пентхауз» и заулыбалась. Ну, я ей журнал и протянул, вот, смотри, на немецком.

 — Я... , — кивнула она и начала листать журнал. А затем что-то с улыбкой спрашивает.

 — Ес, — говорю, — Вери вел, гелс.

 — Ю любит фройлен?

 — Ага, — киваю, а сам на нее вопросительно смотрю, как она среагирует. Бабенка сексапильная, зад у нее такой вызывающий и спереди ее природа формами не обидела. Как раз то, что надо!

 — О, — смутилась она, но не растерялась. Что-то выдала мне на немецком и смотрит на меня с улыбкой. Думаю, нет, языком я с ней не договорюсь, надо действовать иначе. А самому страшновато. Не своя, все-таки. Попробуй потом докажи, что я не пытался ее изнасиловать.

 — Дансе? — спрашиваю, предлагая ей потанцевать.

Заулыбалась, то ли соглашается, то ли нет. Ну а я встал, кассету поставил и приглашаю ее. Поднялась она, и мы прижались друг к другу.

Платье у нее тонкое, белье под ним чувствуется, а еще лучше ощущаю ее горячее плотное тело. Вижу, что не брыкается и начинаю хотеть ее по настоящему. Прижимаюсь к ее животу, чтобы и она это почувствовала. Но ничего ей не говорю, потому что здесь слов не надо. И она замолчала. Ноги осторожно под музыку переставляет, но внутренне,

чувствую, напряглась, и не поймешь, о чем думает. А, думаю, была не была, начну!

Наклоняю я голову, касаюсь губами ее шеи и свою ей на грудь ложу. Язык любви — язык интернациональный, и тут не надо мозги сушить, что-то придумывая. Она вздрогнула, что-то мне шепнула свое, но, главное, не оттолкнула. Значит, я, как говорил наш покойный вождь, верной дорогой иду. К светлому сексуальному буду-щему.

 — Дид ю лав ми? — тихонько спрашивает она и смотрит на меня с интересом.

 — Ес, вери лав, — шепчу я в ответ, а сам уже по ее голому бедру шарю, с ощущени-ем, словно на Эйфелеву башню лезу. И страшновато, и заманчиво. Уже трусики ее плотные нащупал, но тут она меня отстранила и давай от волнения по-немецки что-то тарабанить. Я понимаю, что она согласна, но не пойму, чего она хочет. Знаю, что у немцев гигиена на высоте и все они там за бугром СПИДа боятся.

Достаю из тумбочки презервативы, показываю ей, а затем говорю по-английски про душ. Покраснела, смутилась, заулыбалась, но кивает, что поняла.

 — Бuтте, — и дверь в ванную ей показываю.

 — О, секс: ю из:, — ну а дальше я не понял, что она имела в виду. Но двери ванной сама открыла, и сама закрыла за собой. О кей, дело будет!

Пока она плескалась, я постель приготовил, свет поубавил и шторы задернул поплотнее. Ну и сам до плавок разделся. И возбуждаюсь до предела не столько от предстоящей близости, сколько от того, что впервые настоящую иностранку иметь буду. Как они, эти немки любят? По всему кругу, или скромно? Секс-фильмы и журналы у них грубые, а как в жизни? Решил я сначала скромненько, а там по ней смотреть буду.

Входит она в комнату, сиськи на виду, а живот спереди полотенцем прикрывает. Ну — обычная баба, никакого заграничного лоска в ней не осталось. И смотрит, совсем как наши на меня. Хочет и стесняется немного. Я ей руку протягиваю, подхо-жу, полотенце отбрасываю и веду на ложе любви. Она мне опять что-то пытается сказать, но я и понять не стараюсь. Что нужно говорить, если уже голая в постели? Тут надо молча ноги раздвигать и показывать себя. Тем более, что и я уже с себя все снял и выставил перед ней свой настоящий русский член. Может и не такой, какой ей хотелось увидеть, но для нее импортный. А значит — высокого качества! И секс, понимаю, я ей тоже должен продемонстрировать по высшему разряду, чтобы родину не опозорить в ее глазах. Баба, вижу, мне похотливая попалась, глазки в тумане, пыхтит, как паровоз, и сердце в груди прямо трепещет. Да и кошечка ее стриженая вся в соку, несмотря на то, что только что подмылась.

Припал я к ее телу и давай его губами метить. Знаю, что они там сексом избалова-ны и стараюсь как могу, чтобы ей балдежно было. И соски языком массирую, и между грудей ее лижу, как теленок, и членом трусь об нее. Словом полный комплект выдаю. Ну и она реагирует соответственно. Рукой меня обнимает, точно как в секс-фильме «я: я:» шепчет, и ногами нетерпеливо совает. Я ее широкие бедра обнимаю, и очень мне хочется ее как лошадку поставить. Уж очень нравится мне такая поза с широкозадыми телками. Но как ей это предложить, не знаю. А она меня уже за схватила, дергает его, царапает ногтями и к себе тянет. Созрела!

Заломил я ее ножки себе на плечи и начал ее долбить да не просто, а протяжно так, с паузами и чтобы поглубже. Завертелась она подо мной, заметалась и про СПИД забыла. То на меня посмотрит, то к потолку глазки закатывает, а потом и вовсе закрыла их. Потонула в сексе. И у меня голова кругом идет, но держу себя, чтобы раньше времени не поплыть. Не хочется с этим удовольствием быстро проститься. Ну а самого мысль не покидает ее на коленки поставить, чтобы и себе полный кайф подарить.

Чувствую, поехала она. Вскрикивает, всю ее дугой выгибает, и я в ней уже как по льду летаю. Видно, уже рожала, потому что широковатая для меня. Глубину чувст-вую, а стенки — не очень. Ну и решил я ее повернуть. Поняла, как юная пионерка быстро повернулась и выставила мне свой ослепительный широкий зад. Но только я имел в виду совсем не то, что она. Как видно, у них, у немцев, такая поза с иным видом секса связана. Что значит другая культура. Не сразу и поймешь.

Короче. Я вниз, а она меня легонько рукой оттолкнула, голову повернула и чего-то говорит. А потом видит, что я не понимаю и снова не туда лезу, взяла сама мой скользкий член и выше направляет. Давай, мол, сюда! Ну я еще больше обалдел и въехал, куда ей хотелось. Да так легко, что даже удивился. А ей это и надо. Завыла еще сильней и давай мне активно помогать. Во, думаю, дает! Ее что, к нам советни-ком по сексу направили? Ну исам от такой оригинальности тащусь. Даже кончил раньше, чем хотел. Но догадался, не сразу вытащил, а дал ей еще побалдеть.

Довольная она, мне улыбается, сияет вся от блаженства и пытается сказать, что ей было хорошо. Ну и в ванную торопится. Отпустил я ее, дух перевел и думаю, что дальше делать? И сам не могу оставаться, потому что жена дома ждет, и ее в отель вести надо. Но и фрау моя решила, что на сегодня хватит. Вышла уже одетая и мне намекает, чтобы я себя в порядок. привел. Я быстренько ополоснулся, оделся, со стола убрал и опять ей в прихожей шубку подаю. Улыбается она, достает мне из сумочки свою визитку на немецком и протягивает. Я ей даю свою, говорю, что все было «вери вел» и мы спускаемся вниз. Она сияет, такая свободная, ну точно как и наша баба после этого приятного дела. Одна ведь у них, у всех, психология. Коли понравилось, так зачем это скрывать. Я обещаю ей звонить, и мы садимся в машину.

Довольный тем, что престиж России не уронил, я подвез ее к отелю, по-гладил ласково по коленке и мы, как юные любовники, нежно потрогались губами. Она пролепетала, что очень рада нашему знакомству и выпорхнула из машины, как птичка. Сумочкой махнула, послала мне воздушный поцелуй, и к дверям. Ну и я порулил домой.

Назавтра я Гертруде позвонил, но ее на месте в представительстве не оказа-лось, затем я зашился в делах, мотаясь по всей столице, а когда недели через две Мишку случайно встретил, то он сказал, что моя фрау улетела к себе в Германию.

Понравилась она мне, но в Эссен к ней я, конечно, не полечу. Надеюсь, что она еще прилетит, и мы расширим сексуальное сотрудничество. К обоюдной выгоде, естественно, как равноправные партнеры.