– Девочка, скажи, тебе объяснили, какую процедуру мы будем проводить с разрешения врача и твоего отца?

– Н – нет... – тихо сказала Маша, с удивлением глядя на лаборантку. Та странно на нее смотрела, покусывая губы, и исследуя глазами ее тело. Затем, казалось, она вспомнила где находится и посмотрела на девочку более осмысленно:

– Так. Раздевайся полностью ниже пояса, выше можешь оставить. Одежду сложи на скамейку, тут ее никто не украдет, корпус планируется под снос и данный кабинет – единственный, который остался, и то из – за сложности с переносом оборудования, а других пациентов у меня нет. Будем знакомы, Маша – меня зовут Грета, я буду проводить твое обследование. Не стой столбом, проходи за ширму, я буду объяснять все по мере обследования.

В кабинете было тепло, поэтому Маша достаточно быстро разделась и не испытывая особого дискомфорта, обогнула письменный стол, стоящий на пути, и увидела... стоматологическое кресло. Вернее, кресло не было стоматологическим, но никогда не видевший гинекологического кресла подросток с легкостью спутал его, обратив внимание на странные приборы вокруг.

– Ложись в кресло, Маша, и расставь ножки, просунув их в эти манжеты – говорила Грета, попутно помогая подростку сесть в кресло. Неожиданно Маша почувствовала, как манжеты на ее ногах затянулись чуть туже, и она уже не могла вытащить ноги. С испугом взглянув на лаборантку, она наткнулась на спокойный взгляд и обьяснение:

– Это твоя первая процедура такого рода, девочка, поэтому я зафиксировала тебя, чтобы ты не сломала нечаянно те дорогостоящие приборы, которые я буду использовать. Ты поняла?

– Д – да... – сказала Маша, вся пунцовая от того, какой именно вид предстал ее доктору Грете. А тут было на что посмотреть – легкий детский пушок, набухшие половые губы с дырочкой ануса, и медленно наливавшийся кровью отросток между ними, так напоминающий половой член на плакатах на стене кабинета. Чуть выше была белая блузка, сквозь которую проступали ярко красные соски, уже чуть чуть натянувшие ткань, и ангельское личико молодой девственницы, полное стыда и смущения, на глаза которой падала выбившаяся светлая прядь.

– Мы столкнулись с необычной ситуацией, Маша... – начала обьяснять Грета, фиксируя ее руки точно так же, как до этого зафискировала ноги. – формально ты обладаешь и мужскими и женскими половыми признаками, поэтому критерием – считать тебя девочкой или все же мальчиком – будет решающий анализ секрета, или по другому – семенной жидкости, на наличие... – тут доктор прерывисто вздохнула, еще раз пробежавшись взглядом по девичьему нежному телу с торчащим отростком на месте клитора. – На наличие живых сперматозоидов. Так как в последнее время велико количество судебных скандалов на почве гендерного определения от трансвеститов, этот анализ является обязательным в случае наличия сомнений при обследовании, и он необходим для поступления в любое учебное заведение или на работу. В том числе он определяет, в какой класс ты попадешь – с девочками, или с мальчиками.

Говоря это, Грета медленно доставала из шкафа приборы, напоминаюшие насадки на кондитерский мешок, но сделанные из силикона и полностью прозрачные. Доставая очередную "штуку", она бросала взгляд на все увеличивавшийся отросток Маши, и доставала следующую, еще больше. В конце концов Грета вообще не отрывала взгляда от набухшего и затвердевшего отростка между ног девочки – подростка, а ее голос стал более хриплым и прерывистым.

– Обычно, Маша, мы не берем такой анализ у не достигших совершеннолетия ребят.. то есть подростков! – поправилась она. – Но в твоем случае мы имеем разрешение отца на проведение всех процедур, и необходимость попасть в колледж. Скажи, – вдруг посмотрела она в глаза Маше. – Ты часто испытываешь оргазм?

– А что это? – спросила Маша, бросив невинный взгляд на доктора. Она и правда понятия не имела, что та имеет в виду – юная Маша уже полгода была на домашнем обучении, не имела регулярный доступ в интернет и не общалась со сверстниками, а ее отец обходил сексуальные темы стороной. Даже странно, что он решился все же отправить ее в колледж.

– Сейчас обьясню... – облизнув губы, сказала Грета. Маша только сейчас заметила, что она ведет себя как – то странно – одна рука зажата между ее стройных ножек в халатике, вторая – с силой сжимает подлокотник ее кресла. Посмотрев в мутные глаза Греты, Маша собиралась спросить что с ней такое, но не успела – рука Греты мягко и нежно обхватила ее клитор, и начала медленно скользить вниз по влажной слизистой, обнажая ярко – бордовый, набухший от прилива крови отросток девочки, медленно скользя по всей длине. Не сдержав невероятных ощущений, Маша издала полувсхлип – полустон, довольно громко раздавшийся посреди кабинета и эхом вышедший гулять по коридору.

Казалось, это вернуло доктора в чувство, и поправив халат, та отдернула руку от отростка девочки. Кожа на нем была обнажена, открывая нежно розовую, пульсирующую плоть, всю покрытую смазкой, которая сочилась из отверстия на вершине. Как таковой, головки у Маши не было, казалось, весь ее отросток – одна сплошная чувствительная плоть, а сама Маша, вздрагивая от только что испытанных ощущений, глядела на это с изумлением, прикусив свою губу, удерживаясь от просьбы повторить это движение.

Грета скорым шагом пересекла кабинет, и закрыла дверь, ведущую в коридор. Маша услышала два щелчка замка, когда доктор заперла ее в кабинете вместе с собой.

Вернувшись к девочке, она спросила ее шепотом на ушко:

– Маша, ты ведь не хочешь разбудить ту злую тетеньку на регистрации, так?

– Так... – так же тихо ответила девочка. Она не понимала, почему это так важно, но всецело доверилась этой женщине, которая сейчас будет ее обследовать.

– Тогда я хочу попросить, чтобы ты одела вот это: – и доктор показала ей небольшой ремешок с повязкой, в которую был встроен небольшой шарик черного цвета, плотно прилегавший к кожаной заплатке. Не дожидаясь ответа Маши, Грета ловким движением застегнула ремешок на затылке так, что шарик с легкостью запечатал рот Маши, которая могла только беспомощно взирать на это, привязанная к креслу за руки и ноги.

– Кивни, если тебе удобно и нет неприятных, болевых ощущений. – сказала Грета. Маша кивнула, прислушавшись к себе – если не считать легкого волнения от того, что она оказалась во власти молодой лаборантки – доктора, ничего не давило, не сжимало, и было довольно комфортно. Но попытавшись что – то сказать, Маша обнаружила, что может только тихо мычать.

Тем временем Грета, подойдя к ней, ласково приблизила к ее лицу свои губы и прошептала:

– А теперь проверим, насколько это эффективно... – тут же взяв в руку ее дернувшийся отросток, глядя прямо в глаза девочке, совершенно потерявшей голову от невероятных ощущений, она сделала несколько движений вверх – вниз.

Первое движение: Маша распахивает глаза, ее груди выпирают из – под блузки торчащими сосками, она смотрит прямо в глаза доктору...

Второе: не отводя взгляд, подросток изгибается, из – под кляпа слышится то – ли вскрик, то ли короткий стон.

Третье: смазка на отростке начинает сочиться еще сильнее, легкими каплями скатываясь вниз на руку молодой женщины, звук становится чуть громче

Четвертое: стон переходит в постоянное мычание, все мышцы тела девочки изгибаются, соски готовы прорвать блузку, она выгибается на кресле... и тут Грета отпускает ее.

Тяжело рухнвушая обратно, Маша тяжело дышит, едва приходя в себя. Сквозь пелену, застлавшую глаза, она находит склонившуюся над ее картой Грету и слышит ее тихий голос:

– Гипервозбудимость... тогда многое понятно.. девственница... непонятно, как с такой чувствительностью она воздерживалась от мастурбации... такой экземпляр... полностью развитая нервная система... тут нужен особый подход...

Повернувшись к Маше, она подошла, цокая каблуками по кафелю, и держа в руках карту, и повернув ее так, чтобы та была перед глазами подростка, сказала:

– Для того, чтобы получить анализ твоей спермы – или женского секрета – мне нужно сначала получить этот секрет. Обычно я пользуюсь помпой, но на твой... отросток (Маша почувствовала, как ноготки пробежались по ее отростку, заставляя вздравгивать ее тело) все мои штучки оказались большими. И как жаль, что я была вынуждена закрыть тебе ротик, чтобы ты не разбудила нашу заведущую – иначе бы ты могла меня поправить по ходу анализа... Давай – ка возьмем первую пробу...

С этими словами, докторша взяла два черных жгутика, которые проводами крепились к коробке за ее спиной, и закрепила их вверху и внизу отростка. Нижний оказался мал для набухшего клитора молодой девочки, поэтому она затянула его чуть сильнее – Маша дернулась, когда черный провод пережал ее внизу так, что она почувствовала как сомкнулись стенки ее центрального канальца, проходящего внутри.

– С твоей гипервозбудимостью, девочка, я могла бы взять пробу рукой. Но ты же знаешь, нам запрещено доводить пацентов до оргазма, ведь это будет домогательство – прерывисто прошептала Грета, замутненными глазами глядя на Машу и покусывая губки, одним пальцем описывая круги по кончику клитора ничего не соображающей от наслаждения девочки. – Поэтому я воспользуюсь электростимулятором для пробы... думаю, десяти секунд тебе хватит...