Авторские истории в жанре порно-киберпанк с вкраплениями фантастики и магии. Все тексты написаны автором и являются его частной собственностью. Все имена и места действия вымышлены, действие происходит в одном из ближайших параллельных миров. Названия марок компаний — реальны, не спрашивайте автора, почему. Нет, это не из-за рекламы.

Тексты не являются руководством к действию, автор снимает с себя всю ответственность за возможные попытки читателей подражать действиям персонажей в реальности. И предупреждает их, что это может иметь последствия. Возможно — очень серьезные.

Автор не против распространения его текстов по эротическому и XXX сегментам Рунета. Но с обязательным указанием авторства. Можете просто написать: « (с) Адриан Рэйн», этого достаточно. А в идеале крайне желательно дополнить авторство ссылкой на этот сайт.

Спасибо.

=====================================

Дождь кончился. Я сидел на крыше какой-то двухэтажной развалюхи, свесив ноги и уставившись в линию горизонта. Воздух был свежий и влажный, на небе нехотя расползались облака. Погода, в целом, соответствовала моему настроению, так что я пребывал в гармонии между внешним и внутренним. До того сверкали молнии, гремел гром, капли хлестали мое лицо, по макушке пару раз попало увесистой градиной. И это тоже было вполне подходящей иллюстрацией обуревавшей меня ярости. Но гроза ушла, трек в наушниках отзвучал. Whеn thе rаin is gоnе...

За что я всегда любил дождь — с ним можно отпустить свои самые страшные душевные раны, он просто смывает их. Если уметь, знать как это делается, можно оправиться от любого потрясения очень быстро. Вот и сейчас. Я прикрыл глаза, выровнял дыхание. Взглянул вглубь себя. И понял, что беспросветная тоска уходит.

Когда тебя бросают — это всегда очень больно и плохо. Потому что тебе хочется быть с любимой еще и еще. Наслаждаться каждым ее шагом, каждым словом, каждым взглядом. Еще неприятнее, когда бросать приходится самому. Пусть это правильно, пусть «так будет лучше для нас обоих».

Но совсем плохо, когда ты внезапно понимаешь, что быть вместе попросту не получится. Что вы никогда не будете счастливы, даже если очень и очень сильно постараетесь, изменитесь друг для друга, и принесете пару тройку десятков жертв. Лучше просто не начинать. Так реально будет лучше. Вот это самое паршивое. От этого сердце ноет практически ощутимо физически.

Я вздохнул, отбросил насквозь мокрые волосы со лба. Я вымок до нитки, но меня это не слишком заботило. В этом была какая-то своя правильность. Как будто это было своеобразной жертвой, аскезой, которую нужно было совершить, дабы начать путь к душевному равновесию.

Я честно постарался вспомнить ее лицо. Оно все еще живо стояло перед мысленным взором — требовательные и уверенные черты. Волевой подбородок, полные губы, точеный нос... В профиль она казалась потомком какого нибудь древнего княжеского семейства, но ее глаза выдавали бесконечный страх. Страх, усталость, отчаяние, безысходность. Я никогда не мог смотреть ей в глаза долго, потому что мне становилось не по себе. Но вот сейчас я вдруг понял, что не могу вспомнить — какого они были цвета? Зеленые? Карие? Совершенно точно не голубые, голубые у меня, и о таком соответствии я никогда в жизни не забыл бы. Что ж, неважно. Это хороший признак. Первый признак выздоровления.

Наша связь была противоестественна, я это знал, мы оба это знали. Мы любили друг друга как брат с сестрой, хотя совершенно точно не были биологическими родственниками. Но в какой-то момент все зашло слишком далеко. Я едва удержался на краю. Балансировал на грани... Неизвестно чего. Но точно — чего-то очень и очень плохого. Возможно, смерти. Я прекрасно помню, как она впервые попросила поцеловать ее. Она лежала в постели, где сначала плакала, а потом забылась вымученным сном, после десятка часов беспрестанного пути. Мы очень долго шли, потом ехали, на автобусе, метро, поезде, снова автобусе... Потом я накормил ее у себя в кухне и сказал, что иду спать.

Она отправилась за мной в комнату, и нависла надо мной, когда я улегся. Я совершенно не воспринимал ее поведение, как попытку заигрывания. Мне хотелось спать, и больше я не был ни на что способен. Так что повел себя весьма грубо и эгоистично — заявил, что хочу спать. Она обиделась и умчалась. А я, проспав часа три, пошел к ней мириться.

Она лежала на постели в другой комнате, и тоже проснулась. Отвернулась, едва заметив меня. Но выпросить прощение оказалось проще, чем я думал. Я обнимал ее, сидя в постели, и нам было очень хорошо... Потом она сказала: «Поцелуй меня». Я уточнил, как дурак: «В губы?». Она кивнула. В этой ситуации невозможно было сказать нет. Хотя стоило бы.

Но у меня давно не было женщины, у нее — мужчины, хотя, в этом-то была главная загвоздка... Я считал ее девственницей, она сама так говорила. Только это была ложь, хоть я и не знал тогда.

Мы целовались, лежа в постели. Лицом к лицу. Я знал, что она не носит ничего под майкой (груди были очень маленькие) и гладил ее по спине. Я уже успел забыть, как это приятно — касаться живой возбужденной девушки, горячей и страстной.

«Давай я сниму майку» — сказала она. Я все еще не воспринимал происходящее всерьез, так что отшутился. Но какое-то время спустя я уже понял, что не собираюсь отпускать ее из этой постели, пока она не станет моей. К тому моменту, она отвернулась от меня, и я блуждал пальцами под ее майкой. Касался аккуратненькой едва выдающейя груди, теребил соски, покусывал губами уши...

Она повторила снова, насчет майки. Я не стал отказываться, и пару секунд спустя она лежала полуобнаженная. От ее голого тела шло возбуждающее тепло. Она пахла, как живое воплощение желания.

Это было прекрасно и мы оба распалялись все сильнее. Я прижался к ней вплотную, не сомневаясь, что она чувствует мой торчащий член, и лаская ее соски, живот, залезая ей между ног руками...

Я очнулся. Воспоминания были невероятно яркими и возбуждающими. Настолько, что эрекция возникла снова. Я прикусил губу. Больше всего на свете мне в этот момент хотелось встретить новую девушку, еще красивее, еще горячее... В идеале — покладистую, но дикую, и с кнопкой отключения. Этакая идеальная несбыточная мечта социопата-мизантропа. Вряд ли такие девушки существуют, ведь в конце концов, женщины созданы не для мужского наслаждения, кто бы что ни думал на эту тему.

Внезапно я услышал какие-то приглушенные возгласы внизу. По улице шли три высоких крепких субъекта, и волочили за собой... обнаженную негритянку. Однако.

Мужчины не были одеты в какую-то военную или муниципальную форму, так что можно не сомневаться — бандиты, искатели легкой наживы. Из их коротких реплик я понял, что они тащат эту девушку в ближайший укромный тупик, чтобы там сделать с ней все, что придет им в голову. Они не скрывались, хотя улица была не на окраине. Впрочем, и не в центре. Один из периферийных городков Джунглии был пуст и сонлив, как всегда после грозы.

У бандитов вполне могло получиться задуманное. Но я не собирался давать им шанс. Не то, чтобы я был таким великим заступником, героем, борцом за справедливость. Я вообще не шибко крутой боец, особенно, если судить по моему телосложению. И на людей мне, по большому счету, плевать с высокой башни. Я отдельно, они — отдельно.

Но у меня есть примета. Если я о чем-то задумался, и судьба (именно, я верю в судьбу) тут же преподносит мне яркую и наглядную иллюстрацию моих мыслей, то стоит к ее голосу прислушаться А там, глядишь, жизнь начнет налаживаться. Словом, я сиганул с крыши дома, приземлился в очень удачно подвернувшуюся кучу коробок, и надвинул себе на лоб очки.

Тут надо сказать пару слов о том, что я собой представляю. Меня зовут Адриан Рэйн, и я немного маг. Не колдун, не шаман, не волшебник, а именно маг. Пока еще далеко не крутой, только учусь. Нет, у меня нет никакого балахона, он только мешал бы. Есть плащ из кожзаменителя, но я его сбросил, чтобы не помешал двигаться в тесной подворотне. Что я могу, как маг? Пока немногое, но тут главное — угадать момент, и правильное место приложения Силы.

А еще я обожаю всякие гаджеты. Очки дополненной реальности, коммуникаторы с доступом в сеть и голографическими проекторами, мозговые имплантанты, и всяческие примочки, типа реактивных ботинок. Стоит вся эту муть страшных денег, но учитывая, что мне их больше особо не на что тратить, меня такое состояние дел устраивает.

Вот и сейчас в моих очках отобразилась картинка со спутника, спроецированная через чип, имплантированный в мозг. Можно было бы выводит картинку прямо на глазной нерв, но такое подключение было бы нестабильно и опасно, а я не люблю, когда в моем любимом теле есть что-то нестабильное и опасное. Лучше больше, но проще и лучше. Таков один из моих принципов.

Я расстегнул рюкзак, достал оттуда боевые пои. Это такие кевларовые шарики, каждый — по полкило весом, на длинных, с метр цепях. Используются для фаер-шоу. Совершенно не похоже на оружие (боевыми их зовут потому, что есть еще тренировочные, а эти — для выступлений), пока тебя не огреют по лицу или не начнут душить цепью. Регистрация в органах внутренних дел не требуется. Простых стандартных пои хватило бы, чтобы уложить двух людей, попрыгав и попотев. Но я свои чуть улучшил. В каждый из кевларовых мотков я вшил еще по куску свинца в толстой изоляции. А каждую цепь удлинил вдвое — чтобы не находиться вблизи удароопасности в бою. Теперь это были уже не безопасные игрушки. Ими можно было покалечить и убить.

Но полагаться лишь на пои я не хотел и не стал бы. Прикоснулся к амулету под рубашкой. Черный оникс (великолепный аккумулятор энергии) начал пульсировать, передавая мне в правую руку заряд Силы. Что ж, в общей сложности всего этого должно хватить для трех неповоротливых верзил.

Я глянул на стекла очков. Сквозь стену здания было видно, что три тупых быдла уже затащили негритянку в подворотню и сейчас устраивались поудобнее вокруг нее. Меня поразило, что девушка никак явно не реагировала на их действия. Не вырывалась, не кричала... Даже страха на ее лице не отражалось. Возможно, она в шоке? Неважно.

Я неторопливо скользнул ко входу в тупик. Спешить не стоило — пусть все, кто решил снять штаны, снимут их, ибо так они окажутся наиболее уязвимыми.

Негритянку крепко держали за ноги, разведенные в стороны. Два мордоворота уже расстегнули и приспустили джинсы и стояли спинами ко мне. Как раз на расстоянии броска пои. До меня донеслось: «Ну что, шлюшка, сейчас мы займемся, век помнить будешь. Сейчас отведаешь моего огромного... « — на этой часты фразы я резко бросил вперед руки с обоими пои, крутанул пару раз для придания скорости и обвил цепи вокруг двух шей. Сильно и резко дернул. Верзилы синхронно захрипели, схватились за горло, повалились на землю. Один ударился о некстати оказавшийся рядом кирпич, и вырубился. Я от всей души приложил ногой в утяжеленном ботинке по лицу второго.

Минус два. Третий стоял чуть боком и вся видел. Пои у меня больше нет, и этот тот самый момент, который важно не упустить и правильно подгадать. Громила уже движется ко мне. Что-то рычит, машет кулаками, но меня это мало заботит. Главное, все рассчитать...

— Lаminаs dе Luminе! Vеni еt оcciо inimicum mеum!! — выкрикнул я. Голос эхом разнесся по тупику. Верзила в недоумении притормозил. Это его и сгубило.

В моей руке из ниоткуда появилось сияющее чистым Светом лезвие. Я не раздумывая швырнул его прямо в грудь громилы. Чуть правее сердца, так чтобы не убить, но серьезно ранить. Мужик повалился, не дойдя до меня двух шагов. Я брезгливо коснулся пальцем артерии на его шее. Пульс есть.

Быстро размотал цепи пои, снял их с поверженных врагов. И только тут вспомнил о девушке, из-за которой, собственно, все началось.

Она сидела на грязном мусорном баке. Слава Богу, хотя бы ноги свела обратно, значит не окончательно впала в шок. Только сейчас у меня появилась возможность как следует ее рассмотреть. Сказать честно, она была великолепна. В смысле, это было воплощение моих личных представлений о красоте. Длинные модельные ноги, крутые бедра, изящные щиколотки. Босые ступни с прекрасными длинными аккуратными пальцами, которые сейчас же просились на постер какого-нибудь фетиш-издания.

Плоский живот без капли лишнего жира, между ног — аккуратная узкая щелка, прикрытая безволосыми половыми губами. Чувственные кисти, женственные предплечья, хрупкие плечи. Грудь полная и соблазнительная, примерно третьего размера, с острыми торчащими темными сосками.

Но все это было бы пустышкой без лица. Прекрасного, нежного лица. Судя по всему, она была полукровкой, метисом, потому что обычно у негритянок гораздо более простые грубые лица. А здесь... Утонченные, но пухленькие губы, аккуратный носик и высокий лоб. Глаза, понятно, черные, но разрез ближе к европейскому. Тонкие, словно выщипанные брови. Небольшие нежные ушки. Черные прямые волосы до плеч...

Я осознал, что уже с минуту стою и пялюсь на нее. Даже не поздоровавшись, не спросив, как она, не проронив ни слова. Спаситель выискался, ну-ну. В этот же момент я понял, что похоже, девушка о чем-то у меня спросила. А я не среагировал. Не думал, что обнаженная женщина до сих пор способна настолько застопорить меня.

— Что, прости?

— Я тебе нравлюсь? — Она простодушно улыбнулась, ее руки были сложены на коленях. Ни малейших признаков страха, паники, злобы. Спокойная доброжелательность. Что с ней такое, в конце концов? Но на вопрос надо ответить.

— Нравишься. Ты самая красивая негритянка... прости, афроамерик... в смысле, черная девушка, которую я видел.

— Я не обижаюсь на негритянку, и я не афроамериканка. Можешь звать меня как тебе удобно.

Я понимаю, что чего-то не понимаю. Но пока не понимаю, чего именно я не понимаю. Окей, сменим тактику.

— Тебе не холодно? Откуда-ты? Где твоя одежда? — Про «не холодно» я, конечно ляпнул, не подумал. Температура была около 28 по Цельсию, и Солнце вовсю жарило с неба. Но вопрос был скорее психологическим. Не привык я как-то натыкаться на улице на голых девушек. Она спокойно ответила:

— У меня нет одежды. Я из лаборатории «Омега». И мне не холодно. Я могу выдержать температуру до минус шестидесяти градусов по Цельсию в обнаженном виде.

Из лаборатории? Что еще за Омега? И что за странная манера выражаться для чернокожей девушки, которую только что хотели изнасиловать?

— Скажи, а как ты оказалась с этими парнями?

До меня запоздало начало доходить, что я, вполне возможно, не прервал акт насилия, а помешал своеобразному извращенному сексу по взаимной договоренности. Нечасто такое встретишь, пусть даже и в Джунглии, но низкая частотность событий не отменяет факта существования подобных отношений..

— Они украли меня.

Так. Как говорил в моем далеком детстве один популярный радиоведущий «с вами каши не сварить».

— Ладно, идем со мной.

Понятия не имею, что за лаборатория, будут ли ее искать, и кто она вообще такая. Но оставлять ее голышом на задворках тропического континента — полный бред. Сначала надо разобраться.

Девушка не возражает. Легко спрыгивает с бака, кошачьей походкой идет за мной. Я перевожу ее через улицу, достаю из оставленного под адаптивной маскировкой рюкзака свой плащ. Закутываю негритянку в него и тут понимаю, что не знаю, как к ней обращаться.

— Скажи, ээ... А как тебя зовут?

— У меня нет имени, а тебя как? — В глазах появляется живое любопытство.

— Адриан. Адриан Рэйн. Что значит, у тебя нет имени?

— Мой создатель не успел дать мне имя. У меня есть только индекс — R25215

— Индекс? Что за бред... А кто твой создатель?

— Доктор био-кибернетики Гарольд Фрост.

Ох, елки... Во что я влип! Слышал я об этом Фросте. В основном, в голограммах, разлетающихся через новостные ленты. Ученый с мировым именем. Работает над созданием новой волны биогибридов — полулюдей, полукиборгов. Искусственный интеллект, все дела... Но в СМИ я видел только упоминания о начале работы и положенные в таких случаях заявления о том, что вы «на пороге великих открытий, которые улучшат мир к лучшему, бла-бла-бла».

А тут передо мной стоит, получается, одно из творений новой волны, и выражается вполне себе связно? То есть, искусственный интеллект — реальность?

— Ты что, робот? — Не нашел ничего лучше, чем спросить я.

— Отчасти. — Негритянка улыбается. У нее невероятно светлая, обаятельная и приятная улыбка. — Но я полагаю, что наш разговор лучше продолжить в другом месте. Я улавливаю сообщения на полицейских частотах. Сейчас здесь будет много людей. Анализ ситуации подсказывает мне, что ты не хочешь с ними встречаться. Это правильно?

— Более чем. Ты умница, пойдем ко мне в...

— Спасибо. — Она перебивает меня.

— З-за что?!

— Ты меня похвалил. Впервые в жизни.

Учитывая нестандартность ситуации, я не придумал ничего лучше, чем отвести девушку в гостиницу, где сам остановился. По дороге я обдумывал все возможные варианты: сообщить в полицию, подробно расспросить негритянку о той лаборатории, откуда она была похищена, дать объявление о найденной девушке в СМИ... Последнее вызывало лишь усмешку даже у той версии меня, которая тупо шла по улице по мокрому, местами раскрошившемуся от времени асфальту, бездумно передвигая ноги и обнимая за хрупкие плечи чернокожую девушку. Босоногую, одетую лишь в мой плащ, рукава которого свисали с ее плеч, словно с не подходящей вешалки.

Нда. Все разумные поступки — успеются. Сначала ее надо приодеть, обогреть, накормить, расспросить. Можно чуть в другом порядке. Возможно, в этот список как-нибудь незаметно втиснется еще один пункт, чуть более интимный, и гораздо более приятный...

К счастью, я жил недалеко от места потасовки. И нам не пришлось брать такси. Своего транспортного средства у меня здесь не было. Я вообще прилетел в Джунглию всего на неделю, чтобы с помощью своеобразной шоковой терапии отойти от очередного жуткого разрыва с любимой женщиной. Джунглия (ударение на «и») вообще называется так неспроста. Около 80 процентов страны покрыто непроходимыми тропическими лесами. А редкие вкрапления цивилизации — это крохотные городки, с населением не больше сотни тысяч человек. Этакая провинция планетарного уровня. И здесь можно было практически все. Наркотики, торговля оружием, проституция, работорговля... Нет, официально какие-то законы существовали, но на практике, если ты сам не в состоянии за себя постоять, то приготовься... В общем-то, к чему угодно. Ограбить, убить, напичкать наркотой, изнасиловать или просто избить тут могли где угодно, исключая, разве что, самые оживленные и уставленные полицейскими постами улицы центральных городов.

Поскольку в мои планы не входили постоянные стычки с аборигенами (я уже говорил, что не ахти какой боец?), то поселился в самом центральном и дорогом отеле. Четыре звезды — это был максимум роскоши, доступной туристу в Джунглии. За немаленькие деньги ты получаешь двухкомнатный номер с претензией на респектабельность. Чистое белье на кровати, пол без окурков и плесени, белый кафель в душевой, есть даже ванна. Правда без гидромассажа. Но плевать — сейчас я мечтал вымыться, выспаться, поесть. Ну и параллельно облагородить свою чернокожую находку.

Основным преимуществом отелей в Джунглии является то, что ты можешь тащить с собой кого пожелаешь. Кота или собаку? Легко. Бенгальского тигра на поводке? Пожалуйста. Обнаженную девушку в плаще на голое тело? Без проблем, особенно, если ей на вид больше шестнадцати (официальный возраст совершеннолетия в этой «варварской» стране).

Молодую девочку явно не старше двенадцати? Пусть предъявит на стойке айди дома отдыха, в котором работает, и не важно, чем с ней будут заниматься в номере... Что, вы удивлены сочетаниями слов «девочка», «дом отдыха», «работает»? А чему тут удивляться? Джунглия — типичная страна Третьего Удара, в которой бедность населения является чем-то само собой разумеющимся. Эту мысль целенаправленно и планомерно насаждают не только всему остальному миру, но и населению самой тропической страны.

На самом деле, это богатейшее государство. Тут есть много скота, поля с растущими злаками, огромные запасы ископаемых, драгоценных металлов, целебных трав, горы фруктов. Но использование всего этого контролируется прозападными агентами, которые взамен принесли когда-то на берега Джунглии, к полуголым папуасам, джинсы, кока-колу и демократию.

С тех пор все неутомимо катится в бездну, а в редких очагах цивилизации открыты такие вот безразличные ко всему происходящему отели, зарабатывающие на любом виде досуга или порока своих клиентов. Можно сколько угодно долго рассуждать о правильности или неправильности таких вещей — это никого не волнует и ничего не изменит, пока страной управляют те, кто хочет ее ограбить. А меня безразличие портье устраивало целиком и полностью, поскольку отвечать на вопросы о негритянке мне было не просто лень, а лень в квадрате.

Я бросил высокому чернокожему мужчине в обязательном костюме при бабочке:

— Мне нужно несколько платьев для девушки, размер L. Двойная срочность. Пусть будут разные фасоны и расцветки. И несколько видов обуви, десять пар. Все разных размеров, на выбор. Обед в номер 30. Выполнять.

Негр невозмутимо кивнул и коснулся серебристой гарнитуры на мочке уха. Я не сомневался, что уже спустя десять секунд по всему отелю начнется беготня, кого-то спешно пошлют в магазин за обувью и тряпками, или просто вызовут экстренную доставку. Мне было безразлично, как они это сделают. Я платил двести процентов сверху за срочность, и это решало все.

Я провел девушку в лифт и нажал кнопку. Мы отправились наверх.

Негритянка внезапно обняла меня за талию, крепко прижавшись. Сам не знаю, что меня дернуло. Но я посмотрел ей в глаза и сказал:

— Я буду звать тебя Джес.

***

Я стоял с закрытыми глазами под душем, с наслаждением ощущая, как теплеет внутри и снаружи. Тело отогревалось после всех событий — я и не подозревал, как сильно замерз. В душе тоже теплело. Кто бы она ни была, эта соблазнительная грудастая негритянка, я собирался познакомиться поближе.

Неважно, робот она там или нет. Когда я касался ее плеча, я почувствовал самую настоящую живую человеческую плоть. И с трудом заставил себя ограничиться лишь плечом и не прижать ее тут же, на улице, к ближайшей стене, впившись в губы и стиснув руками ее сиськи...

— Адриан...

Я вздрогнул и открыл глаза. Джес вошла в комнату совершенно бесшумно, я сам оставил дверь приоткрытой. Не знаю, сколько она так простояла, но соски снова топорщились — то ли от холода, то ли от возбуждения... Естественно, она снова была обнажена и ни капли не стеснялась — ни своей, ни моей наготы. Наоборот, с улыбкой разглядывала мое тело. Я давно отвык стыдиться девушек, тем более, что мне не за что «опасаться».

Крепкий торс, перевитый мышцами — не особо накачанный, но не в мускульной массе дело... Мужчина должен поднимать на руки не штангу, а любимую женщину. И продержать сколько потребуется. Со всем остальным у меня тоже порядок. Одна из моих бывших однажды сказала, что у меня красивые ноги. Уж не знаю, что она имела в виду, но девушке лучше знать.

Глаза Джес предсказуемо сползли по моему животу вниз, и наткнулись на торчащий член. Около трех сантиметров в диаметре и двадцать в длину. Негритянка смотрела на него с любопытством, но похоже, без страха или удивления.

Некоторые девушки изумленно или восторженно округляли глаза, впервые его увидев. Кто-то выдыхал «Ого!». Я же с детства воспринимал свой член, как вполне меня устраивающий по всем параметрам. Лишь позже я понял, что многие вынуждены довольствоваться меньшим. Что ж, значит, мне повезло.

Джес явно осталась довольна осмотром. Она все еще переминалась

с ноги на ногу возле кабинки, не решаясь войти.

— Я не успела сказать спасибо за то, что ты меня спас...

Я молча взял ее за руку, ввел внутрь, развернул спиной к стене. Вода лила по нашим телам, и ее кожа кофейного цвета быстро заблестела. Это было откровенно развратно — с формами и фигурой молодой негритянки... Девушка выглядела до того сексуально, что мое сознание начало опасно балансировать на грани полного автопилота — еще чуть-чуть, и я просто сорвусь, насажу ее на свой член, и буду трахать, пока не упаду в изнеможении.

Вместо этого я сжал изящные женские предплечья, поднял над ее головой и прижал к стене... Теперь она не могла двинуться, но именно это мне требовалось. Девушка не сопротивлялась, ей явно нравилось. А я хотел ее именно такой, беспомощной, беззащитной и отдающейся мне.

Я прижался к Джес вплотную, впервые ощутив касание черных торчащих сосков и принялся целовать. Я сосал, лизал, кусал ее губы, засасывал ее юркий язычок, безумно блуждал своим по ее рту, по губам и деснам...

Она отвечала мне с энтузиазмом школьницы, оказавшейся в университетском кампусе, после целого лета строгого родительского контроля. Или даже как девушка-подросток которая сбежала прочь из дома к своему парню, на одну единственную ночь, и стремится воплотить все свои фантазии так быстро, как только возможно...

Вволю наигравшись с ее губами, я опустился к шее и услышал, как она возбужденно вздыхает. Я неторопливо прошелся губами по ее плавными изгибам, пощекотал изящную шейку языком, схватил губами и оставил засос... Мне это нравилось — ласкать красивую и явно развратную девушку так как я хочу, воплощая все свои мечты и фантазии, и вспоминая лучшие моменты из моих прошлых романов... Я впился в шею негритянки зубами, практически с силой кусая, провел ртом по ее горлу... Хорошо, что я не вампир и не испытываю жажды крови. Эта аппетитная девочка сейчас легко могла бы пожалеть о своем спасении. Взять ее, в любом из смыслов, захочет любой, кому она встретится.

Насытившись игрой с ее шеей, я спустился к груди, ибо обожал женские сиськи, и не скрывал этого. У нее были аккуратные полные груди, не висящие, а скорее стоячие. Чуть больше, чем требовалось, чтобы накрыть каждую из них одной рукой и это тоже было здорово. Я сжал губами ее правый сосок, пощекотал языком, почувствовал какой он твердый и возбужденный. Не удержался и несильно прикусил... Джес тихо вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности и удовольствия одновременно.

Не разжимая зубов, я потянул сосок на себя, и он выскочил изо рта, как только грудь натянулась до предела. Ухмыльнувшись, я проделал это еще несколько раз. Прикусить сосок, оттянуть, и смотреть, как он скачком возвращается обратно, а грудь так волнующе скачет, потревоженная моим невежливым обращением. Именно так, вежливым я быть не собираюсь...

Я подумал, что хочу посмотреть, как Джес сама ласкает свою грудь, поэтому не отпуская ее запястий, поднес их к ее сиськам. Эта умница мгновенно уловила суть. Ее ладони крепко сжали обе полукруглые груди, соски торчали меж ее пальцев, выделяясь еще сильнее... Я не удержался и начал щипать их пальцами, отпустив, наконец, запястья. Она застонала...

Так мы развлекались около минуты: она мяла свои сиськи, я издевался над ее сосками... Девушка стонала и извивалась, я дышал все тяжелее от нахлынувшей срасти. Неизвестно, кого происходящее больше возбуждало.

Наконец, я посмотрел ей в лицо:

— Тебе нравится?

Можно было не спрашивать. Ее глаза просто сияли счастьем и возбуждением. Было очевидно, что она ловит не меньший кайф, чем я, и хочет ещё.

— Тогда продолжим.

И я жадно сжал мягкую упругую попку негритянки. Услышал еще один стон, более громкий и глубокий... В тот же миг я почувствовал, как тонкие уверенные пальчики пробираются к моему паху. Джес явно мечтала потискать мой внушительный член, и я не собирался ей мешать. Ее пальцы принялись ласково поглаживать ствол, теребить яички, царапать нежную кожу аккуратными ноготками... Она оголила головку, и очень нежно начала массировать ее пальцами. Я застонал. Это было выше моих сил.

Я схватил негритянку за правую грудь, не выпуская из левой руки ягодицы. И сильно сжал, впиваясь в ее шею губами. Она тяжело задышала. Это было чудесно. Под моими пальцами была упругая горячая плоть Джес, это сносило мне башню. Ее движения вокруг моего члена становились все напористее, и в какой то момент я понял, что сейчас должен взять инициативу. Чуть отстранился, ухватил девушку пальцем за левый сосок, придвинулся к ее уху и шепнул:

— Пососи мой член.

А потом неторопливо потянул ее пальцем за сосок вниз. Я наблюдал, как она среагирует. Будет ли сомневаться, сопротивляться...

Она улыбнулась, обнажив белоснежные зубки. И начала медленно сгибать колени, припав губами к моему лицу. Губы, шея, грудь, живот... Я отпустил ее сосок, и запустил все пальцы в черные волосы девушки. Через мгновение я почувствовал, как член обхватили чувственные влажные губки. Горячий рот негритянки. С ума можно сойти, я просто обожаю эту девочку..

Она не торопясь всасывала моей член в свой ротик, попутно приноравливалась к нему своим шершавым юрким язычком, который так умело ласкал меня во время поцелуев.

Наконец, она освоилась, и начала понемногу, все быстрее двигать головой, вперед-назад, трахая меня своим прекрасным влажным ртом. В те моменты, когда головка находилась прямо у губ, она немного замедляла темп, и начинала щекотать ее языком, облизывать и обсасывать, словно сосала мороженое. А когда темп нарастал, она крепко прижимала мой член языком к небу, и обжимала зубы губами. Ни разу я не почувствовал дискомфорта от ее острых зубов, ни разу они не царапнули чувствительную кожу пениса. Джес была просто великолепна.

В конце концов, я почувствовал. что подступает оргазм, причем сильный и неудержимый. У меня не было женщины уже два месяца — с того момента, когда я последний раз издевался над ней в постели, а она шептала мне в ухо всякие грязные непристойности, возбуждавшие меня до крайности. Так что сейчас я не вытерпел и пяти минут — ласки Джес довели меня до пика. Я схватил ее за волосы и начал трахать ротик, не заботясь о том, как она будет реагировать. Я вообще плохо контролирую себя в такие моменты, похоть захлестывает меня с головой, и я страстно желаю только кончить.

Я и взорвался, сперма хлынула прямо ей в рот, захлестывая и наполняя до самых губ. Я трахал ее рот и кончал, кончал и трахал, и не собирался останавливаться, пока не опустошу свои яйца прямо в ее влажный горячий похотливый ротик...

Спустя полминуты меня наконец отпустило. Я прекратил движение, хотя умница Джес все еще старательно прижимала мой член языком к небу и старалась создать максимальное давление во рту. Гениальная девочка. Просто потрясающая... Я вынул член из ее губ (раздался тихий чмокающий звук), взял за плечи, поставил девушку на ноги.

Сперма стекала по ее подбородку, капала на грудь. На соски, на живот. Она чуть приоткрыла рот, чтобы показать мне, сколько я накончал в нее. Улыбнулась, и сглотнула.

— Умница... — тихо шепнул я, и снова вцепился в ее губы своими. Я снова целовал свою маленькую черномазую Джес. Снова сосал, лизал, кусал, только теперь ко вкусу влажных горячих соблазнительных губ примешивался еще соленый вкус семени. Это было потрясающе, и я вдруг понял, что начинаю постепенно снова возбуждаться. Она обвила меня руками, сильно вцепилась ногтями мне в спину. Прижалась всем телом, ногой — к паху. И не навязчиво терлась ею о мягкий висящий член.

Я оторвался от ее губ, и посмотрел в лицо.

— Умница Джес. Ты прекрасно умеешь сосать. Спасибо.

— Тебе спасибо. Ты так хорошо оттрахал мой ротик... и выплеснул столько спермы... Теперь мне не надо есть целый день! — неожиданно закончила она, и улыбнулась снова.

Пока я пытался понять, шутит она или тут есть какой-то другой смысл, она просто прильнула ко мне и обняла. Не в порыве страсти, такие вещи я чувствую безошибочно. Ей просто было со мной хорошо. И что самое любопытное — она явно не торопилась требовать, чтобы я довел до оргазма ее саму. А я пока был не на пике своей формы, после такой мощной разрядки.

Так что честно сказал:

— Я хочу тебя девочка, и непременно отымею во все дырочки... По много раз. Ты ведь этого хочешь?

Она закивала, глаза ее блестели.

— Оттрахаю тебя так, что ты будешь визжать и кончать по много раз. Обязательно. Но чуть позже. Пока мне надо передохнуть.

— Конечно. Я знаю, что мужчинам требуется... — она прищелкнула тонкими пальчиками, подбирая слово. — Перезарядка.

— Угу. Пошли.

Я выключил воду, вышел из душа, потянулся за полотенцем. Но Джес меня опередила:

— Я тебе помогу.

И она взяла полотенце и накрыла им мою голову. Прижалась ко мне вплотную, я снова ощутил, насколько сильный жар исходит от ее тела. Привстав на цыпочки, негритянка вытирала мою голову, и одновременно прижималась ко мне, явно наслаждаясь тем, что инициатива у нее в руках. Она неторопливо щекотала мои соски своими, елозила по моей груди своими большими сиськами. Я снова ухватил ее за попку — отчасти, чтобы занять руки, отчасти — чтобы поддержать ее, пока стоит на цыпочках.

Наконец она закончила с моими волосами, но полотенце с головы не сняла. Я не видел, что она делает, но вскоре понял, что Джес взяла еще полотенце и теперь вытирает мое тело. В частности спину, ведь я все еще тискал ее задницу и не хотел отпускать. Полагаться лишь на ощущения, и пытаться предсказать, что будет дальше... Было как минимум любопытно. И до крайней степени возбуждало.

Джес приподняла полотенце на моей голове и коснулась моих губ своими. Потом приблизилась к уху и тихо сказала:

— Позволь мне обтереть твое тело. Пожалуйста.

От избытка чувств я лишь сильнее сжал ее попку, а она, прекрасно понимая, что я ощущаю, принялась играть язычком и губками с мочкой моего уха... Боже, это было восхитительно! Мой член давно уже стоял колом и я разрывался между диким желанием тут же на месте насадить ее на свой член, и отыметь по полной программе... Или все-таки дать ей обтереть себя, и на время прекратить безумства? Не знаю, что я решил бы в итоге, но в этот момент раздался звонок в дверь. Это очевидно явился коридорный с моим заказом. Быстро. По моим прикидкам, не прошло и десяти минут. Но до чего же не вовремя!

Скрипнув зубами от досады, я отстранил Джес. Негритянка стянула с моей головы полотенце, на ее лице тоже читалось выражение досады. Я чуть улыбнулся, потрепав ее по голове.

— Сейчас девочка, пойду только открою.

Я в две секунды смахнул с себя капли воды, обмотал талию полотенцем и двинулся к двери. На пороге и впрямь стоял коридорный в форме, с кучей пакетов, на которых красовались лейблы магазинов. Возле него стоял столик, уставленный серебристой посудой, едой, питьем.

— Ваш заказ, сэр. Что-нибудь еще?

— Спасибо, ничего.

Я забрал у парня одежду, жестом приказал ему вкатить тележку внутрь номера. Взял с ближайшей полки мелкую банкноту, специально приготовленную для чаевых, сунул ему, и выпроводил вон. Вообще-то я рассчитываюсь всегда только цифрой, но обслуга во всех гостиницах всегда одинакова — если ее не благодарить в личном порядке, она начинает расстраиваться. А мне лень выяснять отношения с администрацией из-за того, что может наделать расстроенный портье, коридорный или горничная. Денег на чаевые мне хватит.