Я хочу поделиться с читателями и читательницами некоторыми подробностями и особенностями из моей личной жизни. Меня зовут Алёной, мне сейчас 28 лет, я блондинка, хотя часто крашусь то в тёмные, то в рыжие тона. Стройная, с красивыми ногами, и очень красивым лицом, — так мне все говорят. Внешностью не обделена, иными словами. Тем не менее, эта самая моя внешность и явилась причиной моего замешательства, недоумения, легкомыслия, и наконец, множества слухов и клеветы в мой адрес, на протяжении последних десяти лет моей жизни. Поэтому мне стало тяжело носить это всё внутри себя, и я решила поделиться своими переживаниями с читателями, и пусть уже они сами решат, что я за женщина, и правильно ли я себя веду.

Всё началось ещё в школе, мне тогда уже было 18, когда наш физрук, Леонид Петрович, попросил меня как-то раз остаться после уроков в школе, ещё на час, на два, чтобы помочь ему там что-то оформить в спортзале. Я охотно согласилась, потому что и время у меня в тот день было, и настроение было отличное, и Леонида Петровича я, как и многие другие девчонки нашей школы, можно сказать, обожала. Высокий, атлетично сложенный, с огромными бицепсами, с белоснежной улыбкой и искромётным юмором, он так чудесно проводил свои уроки физкультуры, что, честно говоря, нам, девчонкам, становилось, как бы это лучше выразить... , ну, скажем, влажно между ног. Я понимаю, что мы тогда только ещё созревали, и что нам нельзя было даже и думать о таких запретных, но сладких делах, но... Жизнь требует своё, и, насколько я помню, почти каждая моя одноклассница, рано или поздно влюблялась в Леонида, и потом ходила страдала по нему. Я — не исключение. И как раз тогда, когда он меня попросил остаться и помочь ему, тогда была весна, апрель, приближался конец школы, выпускной вечер, как раз тогда я ощущала какой-то особенный манящий зов во всём своём теле. Но я тогда не могла понять, что всё это значило, и как я должна была поступить наилучшим образом.

Итак, оставшись после уроков в спортзале, я вскоре увидела самого Леонида Петровича, как всегда одетого в свой синий адидасовский спорткостюм и кроссовки. Он подошёл ко мне, поблагодарил за то, что я согласилась ему помочь, и коротко объяснил мне суть дела, что мне надо делать, куда что ложить, и где что клеить. Надо было оформить под офис его комнатку, примыкающую к спортзалу, и наклеить на стены вымпела и грамоты. Пока он перетаскивал из кабинета труда в спортзал какие-то новые снаряды и кегли, я прилежно клеила вымпела внутри его кабинета. Время от времени физрук заходил ко мне туда, спрашивал, справляюсь ли я, нужна ли мне помощь, и снова выходил. Мне самой, честно говоря, работа не казалась сложной и тяжёлой, но вот есть хотелось. Я проголодалась за весь день, и сказала об этом Леониду, когда он в очередной раз зашёл меня навестить. Ответив мне, что осталось всего несколько минут, и что я скоро уже пойду домой, он как-то странно улыбнулся мне, и вроде как замялся. Я его ещё не видела таким смущённым. Он даже слегка покраснел на минуточку. Выдержав паузу, я спросила:

— Леонид Петрович, всё ли нормально с вами? Вы как-то странно выглядите. Может вы сами тоже проголодались и вам от этого нехорошо?

— Мне действительно нехорошо, Алёнушка, но не от голода. Точнее, от голода, но другого, не пищевого. — отвечал Леонид.

— Я что-то не понимаю вас, Леонид Петрович. Расскажите мне, в чём дело, может я и помочь чем смогу. — было всё, что я могла из себя выдавить тогда.

— Хорошо, Алёнушка. Я расскажу тебе. Но пусть это останется навсегда только между нами, договорились? Понимаешь, Алёна... Ты вот уже взрослая девочка... Такая красавица... Наверное уже иногда о мальчиках думаешь, верно?

Я тут слегка покраснела, кивнула, и уставилась в пол, слушая его дальше.

— Алёна, понимаешь, я уже долгое время один, без девушки, и у меня в организме происходят сбои и неполадки, если я продолжаю так же, как вот до сих пор.

Всё ещё не понимая его, я уточнила.

— Какие неполадки, Леонид Петрович? Вы что, больны чем-то? Что вас тревожит?

— Есть такие вещи, Алёна, которые могут привести к болезням, если их не устранять в своё время. И одна из таких коварных вещей, это моя озабоченность сексом, Алёнушка. Мне просто нужна разрядка, и особенно сейчас я это ощущаю весьма болезненно. Весна, всё цветёт, всё оживает. И ты такая красивая...

И только тут наконец до меня дошло, что он, скорее всего, намекает на то, чтобы заняться со мной любовью. Я подумала с минутку и сказала.

— Леонид, я ещё никогда этим не занималась, и не готова к этому. Хм... Вместе с мужчиной, секс... , нет, пока ещё мне рано... А почему вы не занимаетесь онанизмом, как это делают все мои одноклассники? Они мне рассказывают постоянно, что им после онанизма становится очень приятно.

— Онанизм это как раз для мальчиков, Алёнушка. А ведь я уже взрослый мужчина.

— Ну... тогда... может есть что-то ещё, чем я бы могла вам помочь?

— Алёночка, ты уже взрослая девочка, и я тебя всему научу... Есть много чего, чем ты можешь помочь озабоченному мужчине, даже без занятий любовью. Но мы с тобой не будем спешить. Мы начнём пока с одного процесса, который для мужчины очень приятен и полезен, и который также полезен для женщины. Кроме того, этот самый процесс помогает женщине частично устранить голод...

Обрадовавшись услышанному, я попросила его показать мне, что он имеет в виду, и научить меня всему необходимому для того, чтобы этот процесс проходил как можно приятнее и полезнее. Леонид ещё сильнее покраснел, и продолжал.

— Алёнушка, смотри, вот сейчас я тебе покажу своё орудие труда. Оно может сперва вызвать у тебя испуг. Но ты не пугайся. Подружись с ним, рассмотри и прощупай его, и ты заметишь, что с ним тебе будет приятно дружить.

С этими словами физрук приспустил свои штаны, и вытащил из них наружу свой половой орган. Он сделал это как-то небрежно и обычно. Как буд-то он это делает постоянно. Но что меня особенно поразило, так это то, что его половой орган оказался очень большим! К тому времени, к окончанию школы, я уже неоднократно видела мужские органы, хотя никогда не была ни с кем близка. Но те письки моих одноклассников, которые я видела до того, не шли ни в какое сравнение с этим гигантом, который вдруг оказался передо мной. Член физрука казался мне тогда огромной палкой сухой колбасы, хотя он был ещё расслаблен и просто висел головкой специально для еtаlеs.ru вниз. Головка члена была ну точно не меньше среднего помидора. Крайняя плоть на головке была частично отодвинута, и я могла видеть дырку посредине. Эта дырка, эта огромная щель была такой длины, что, казалось, туда можно было без труда засунуть несколько пальцев моей руки. Хуже всего было то, что мне такое зрелище ужас как понравилось, я ощутила тепло и влагу где-то внизу между ног. Физрук наверняка заметил и понял моё состояние.

— Алёнушка. Потрогай его. Пощупай своими пальчиками, насколько он упругий. Сделай его ещё более упругим. Помассируй его.

Я дотронулась рукой до его члена. Сперва у основания, потом посередине, потом дотронулась до головки. Откатив его шкурку полностью назад, я почувствовала слегка солоноватый запах исходящий от головки. Чуть-чуть помассировав его член, я обнаружила, что член твердеет и увеличивается в размерах! Я слышала от знакомых, что у мужчины во время возбуждения увеличивается член, но никогда этого сама не видела! Это мне показалось так прикольно и классно! Продолжая массировать его гиганта, я попеременно смотрела то на член, то на лицо физрука. А он, казалось, был на вершине счастья. Через несколько минут такого массажа он мне торжественно сказал.

— Алёнушка, милая. Ты всё правильно делаешь. А теперь, если хочешь, можешь поцеловать моего богатыря. И если ты будешь его целовать ласково и приятно, то он тебе в благодарность выдаст порцию очень полезного кушания, деликатесса.

Я поняла теперь,

о чём идёт речь, и мне стало невероятно интересно, смогу ли я выпросить у физрукового члена это лакомство. Недолго думая, я поцеловала его в головку. Физрук застонал от удовольствия, и взял мою голову своими руками. Направляя меня своими словами и руками, он, казалось, занимался любовью с моей головой, с моим лицом. И если в самом начале его огромная головка едва ли полностью помещалась ко мне в рот, то теперь, когда она достигла своего максимального размера, она входила в мой рот только наполовину.

— Открой свой ротик как можно шире, Алёна, и всасывай. Заглатывай, соси, всасывай и облизывай головку. Я знаю, что она большая у меня. Но ты старайся обсасывать её полностью, со всех сторон. Особенно приятно ласкай её снизу, там где от неё к члену идёт вот эта связочка, уздечка...

Открыв свой рот так широко, что у меня чуть не выпала челюсь, я принялась обсасывать его головку, умудрившись полностью поглотить её у себя во рту. Физрук удерживал мою голову руками, и старался пропихнуть своего богатыря мне как можно глубже в горло. Лавируя членом внутри моего рта, он то погружался мне глубоко в горло, то почти выходил наружу изо рта, то массировал мои щёки изнутри, то надавливал мне на язык... Мне было трудно дышать. В добавок ко всему, он почему-то на несколько секунд закрыл мои ноздри своими пальцами. Я чуть не задохнулась, и начала кашлять. Физрук убрал свою руку от моего носа, извинился, сказал, что пошутил, и попросил меня дальше сосать. Когда дыхание восстановилось, то я обнаружила, что мне безумно нравится сосать его член. Я чувствовала себя востребованной, нужной, помогающей... Кроме того, мне нравились все ощущения! То, как его головка двигалась у меня во рту. То, какой она была на вкус. То, как меня унижал и в то же время возвышал этот процесс. То, как из под его члена торчали и тряслись в такт с движениями его крупные яички. И даже то, как они, его крупные яички, пахли. Это был откровенно сексуальный запах потных яичек.

Физрук вскоре мне сказал, что теперь я должна сосать особенно тщательно, и приготовиться скушать то, что он мне вот-вот подарит на обед. Пососав его орудие ещё около пяти минут, я вдруг почувствовала у себя во рту ещё что-то! Это что-то увеличивалось и прибывало. Я поняла, что это его мужской сок, которым он меня согласился покормить. Вкус был потрясающий! А количество вещества было такое заоблачное, что я на самом деле наелась! Не успевая глотать, я всё же делала усилие, чтобы не упустить и не проронить ни капли его сока наружу, на пол. Осторожно массируя своими руками его яички, помогая им попрощаться со своими запасами, я всё сосала, глотала, кушала... Он кончал не менее двух минут, как мне тогда показалось. В конце концов, проглотив всё, что у него было на тот момент внутри, я вытащила изо рта его член, и спросила.

— Леонид Петрович, вам теперь лучше, легче? Ммм, а как вкусно это было! Спасибо вам!

— Да, Алёнушка. Ты молодчина у меня! Сделала всё как и надо! И сама подкрепилась, как я вижу. Если тебе понравилось, то я могу тебя иногда подкармливать своим целебным омолаживающим нектаром. И если ты будешь его регулярно принимать вовнутрь, то никогда не начнёшь стареть.

Я ужасно обрадовалась такой перспективе, весело ему кивнула, поцеловала его в щёку, и попрощалась. По дороге домой у меня в голове всё крутилось и прыгало. Этот запах! Этот член! Эта головка! Эта жидкость! Этот вкус! Я ощущала себя Женщиной с большой буквы, и впервые начинала понимать основы бытия...

С тех пор, я потом ещё неоднократно сосала член физруку. Даже уже окончив школу, и поступив в институт, я всё также заходила к нему в школу, во второй половине дня, и с удовольствием употребляла вовнутрь его целебный омолаживающий нектар, одновременно помогая ему в его непростом деле борьбы со своей сексуальной озабоченностью, которая на него, бедняжку, навалилась всем своим весом. В институте у меня появились новые знакомые. Однокурсники, ребята с других курсов и факультетов, друзья подруг, преподаватели, декан, ректор. Видимо, опять же, из-за моей внешности, также как и в школе, на меня там обрушивался просто шквал мужского внимания. Узнав меня получше, парни и мужчины начинали приглашать меня на кофе, на чай, и вызывали на откровеную беседу о том, каково это быть такой красивой девушкой и без парня. Приходилось признаваться им в том, что да, я одна, и что мне не хватает мужчины рядом, и что мне бы очень этого хотелось. Что все парни, кто хотел бы быть вместе со мной, надолго не остаются, потому что узнают о моей привычке и страсти к минету посторонним мужчинам. Не долго думая, почти все как один эти парни и мужчины предлагали мне себя и свои органы, при этом убеждая меня в том, что каждый из них — ну просто самый самый лучший и достойнейший из всех. Я охотно в это верила, и с радостью соглашалась попробовать каждого из них на вкус. Разумеется, мы встречались то у меня, то у мужчины дома, то, бывало, даже где-то в людных местах вроде парков и сквериков. Почему-то всегда так получалось, что гвоздём программы снова и снова оказывался минет. Совсем немножко пообнимавшись и поцеловав друг друга в губы, парень клал свои руки мне сверху на голову, и опускал меня вниз, на уровень его паха. Дальше я отлично знала, что мне делать. Уверенным движением я расстёгивала ему брюки, и вынимала его мужской жезл из трусов наружу. Если к тому времени он ещё был сонным, то я немного играла с ним рукой, мяла и массировала туда-сюда, пока член не начинал злиться, сердиться, краснеть и твердеть. И только тогда я брала его в свой рот. По вздохам и другим звукам мужчины, а также по степени твёрдости самого орудия труда, я понимала, насколько ему приятно то, что я ему делаю. Я задалась целью основательно освоить искусство минета, и со временем я действительно научилась это делать так приятно и неотражаемо, что тот, кому я это делала, начинал терять сознание от удовольствия...

Поискав необходимую информацию в книгах и интернете о том, как научиться делать минет ещё лучше и качественнее, и опробовав эти советы и идеи на практике, я вскоре путём проб и ошибок выяснила, как делать парню так, чтобы он сходил от этого с ума. Узнав об особо чувствительных точках на члене, на головке, узнав о различных движениях губ и языка во время минета, узнав о воздействии на яички, узнав о контроле над оргазмом мужчины, узнав о взаимосвязи между желанием, возбуждением, количеством спермы в яичках, промежутками между оргазмами у мужчины, узнав о том, что за наслаждение такого рода и такой интенсивности мужчины согласны платить большие деньги, — у меня со временем всё стало на свои места. Я вдруг поняла однажды, что мой призыв в жизни, моя главная функция, мой основной талант — это отсасывать. Пусть это звучит вульгарно. Ну и что? Мне это нравится делать. И я это делаю совершенно, абсолютно, запредельно.

Так, ещё в мои студенческие годы, началась моя взрослая жизнь минетчицы. Местные тусовки, кафе и рестораны, загородние поездки в лес или на дачу, турпоходы в горы и в степи, поездки за границу, новые места работы, — везде неотъемлемо присутствовало огромное количество мужчин разного возраста, чьи эрегированные орудия очень быстро и проворно оказывались у меня во рту, и кто бесплатно кормил меня своим омолаживающим нектаром. Попадая в мой рот, этот нектар омолаживал и бодрил меня. По вкусу этого нектара я могла определить рацион, характер и настроение мужчины, бывшего владельца своего нектара. Какие только члены и головки не попадали мне в рот! Маленькие, узенькие, сморщенные, скокоженные, кисленькие, сухенькие, мясистые, сочные, набухшие, искрящиеся, бардовые, синюшние, розово-серые, коричневые, слащавые, с горчинкой, островатые, солёные, упругие, мягкие, трудно-открывающиеся, лысые, с маленьким отверстием, с огромной дырой, и многие многие другие члены и головки. Они все, хорошо зная и понимая своё предназначение, под самый конец моих ласк, с радостью дарили мне порцию своего нектара, который я жадно жевала и глотала. Из-за своей простоты и любознательности, я часто сосала член неграм, арабам, азиатам, и другим иностранцам, кто мне это предлагал. Так я обогащала свой опыт приятным и полезным. Я обнаружила, например, что у арабов член обрезан, и что он у них чаще всего огромной длины. И если араб не имел ничего против, я сама ему предлагала поделиться со мной своим нектаром. Как правило, никто не имел ничего против. Найдя поблизости подходящее место, его арабский член находил свой путь мне прямо в рот. Я обнаружила, что когда я сосу обрезанный член, то удовольствие мужчины отличается от необрезанного мужчины. Применяя различные виды стимуляции головки и яичек, я добиваюсь того, что мужчина полностью освобождает свой пах от накопленного за последнее время нектара, и всё это его содержимое я конечно же с удовольствием поглощаю вовнутрь. Мне также очень нравится сосать член негров. Тоже отличаясь большими органами, негры поражают меня тем, что их мужской нектар обладает уникальным вкусом и запахом. Кроме того, как я заметила, негры производят в своих яичках намного больше спермы, и она у них более густая. Её почти невозможно просто глотать. Её нужно жевать, разжёвывать, как рис, и только потом глотать.

Также, мне нравится тот факт, что некоторые ребята приходят в ярость, в злость, или же чувствуют себя униженно и разбито, когда узнают о том, что я делала минет неграм или арабам. Ещё мне очень нравится сосать одновременно несколько членов сразу! Да, бывает что больше одного просто не помещаются мне в рот, но я стараюсь открывать его ещё шире. Мой личный рекорд был тогда, когда у меня во рту оказались сразу четыре головки. И эти четыре головки одновременно в меня кончили! Не могу передать, какое наслаждение меня охватило, когда я сглатывала нектар сразу из восьми яичек! Хотя я предпочитаю член большого размера, с большой головкой, я всё так же охотно отсасываю члены среднего и даже маленького размера. Я заметила, что ребята с короткими членами обычно комплексуют по поводу своего размера. И что такие ребята, как правило, занимаются дома в одиночку онанизмом, пытаясь таким образом освободиться от давления и гнёта всё того же пресловутого злого змея, поражающего большую часть мужского населения. Змея под названием сексуальная озабоченность. Поэтому я помогаю и таким ребятам, с маленьким членом. Извлекая из них мужской нектар, и проглатывая его весь полностью, я таким образом укрепляю чувство собственного достоинства обладателя короткого члена.

Мне не раз подруги рассказывали, что обо мне ходят разные слухи... Что я очень круто сосу. Что я самая лучшая минетчица. Что у меня губы как ни в сказке сказать, ни пером описать. Что я высасываю парням мозги. Что я заставляю мужские яички пережить конец света. Что я причиняю боль от перенапряжения члена. Что я — наркотик, потому что после одного раза со мной хочется снова со мной ещё и ещё... И многое-многое другое...

И вот теперь, когда мне 28 лет, и за спиной у меня не менее шести тысяч минетов, не менее бочки спермы, выпитой мною за все эти годы, — теперь я прихожу в замешательство и спрашиваю себя. Может быть, не надо было мне этого делать? Может быть мне надо было за это требовать денег? Может быть не стоило так идти на поводу у себя, у своих чувств и желаний? Ведь, кроме всего этого удовольствия, кроме пользы от мужского нектара, кроме выпадания мужчин в осадок сразу по окончанию минета, кроме всего этого, у меня в жизни есть много недоброжелателей. Завистники и завистницы, ревнивцы и ревнивицы, просто злые языки. На меня наговаривают гадости. Про меня ходят уже откровенно лживые слухи. На меня часто косо смотрят... Мне нужен совет. Неужели я что-то не так сделала? Неужели мне больше не нужно так активно отсасывать? Неужели есть что-то лучшее и более приятное чем это?