Часть 1. Тетя Валя. Кто не жил в коммунальной квартире, тот не представляет, что это значит. Это отдельный мирок, со своими войнами, перемириями, «нациями — то бишь семьями», разграничениями пространства. Это повторение нашего уродливого мира в отдельно взятом помещении. Вот в такой квартире я и жил, до 20 лет. Мы жили в одной комнате: я и моя мама. Надо признаться, что это была самая большая комната в квартире — 22 квадрат. Было еще три комнаты: 10, 14 и 16 квадратов. Разумеется была общая ванная совмещенная с туалетом и кухня. Кухня была метров 15. На ней находились 4 стола, газовая плита и раковина. Проживали в квартире 6 человек:

я с матерью;

тетя Валя — работающая официанткой в каком то ресторанчике;

дядя Коля — спившийся музыкант;

и пенсионерка баба Стюра со своим мужем дедой Геной.

К 14 годам я уже считал себя взрослым. По рассказам друзей «знал», что делает мужчина и женщина в кровати. С интересом рассматривал редкие, замызганные номера «Плейбоя» (зато цветные), и черно белые мелкие фотографии. Была тогда тогда мода на самодельные карты с обнаженными женщинами. Ну конечно, бич всех подростков — онанизм. Подруги у меня не было, так ходил в кино и дни рождения с девочками. К этому времени мама у меня получила повышение по службе. Но оно было связано с поездками по области. Уезжала она дня на 3—4. И я оставался один. Под присмотром той же тети Вали. История которую я хочу рассказать и случилась в одну из ее поездок. Был, если я не ошибаюсь 19** год. Мне исполнилось уже *надцать лет. Надо сказать, что я занимался спортом, не качек (тогда еще не было такого слова), но имел уже звание КМС по плаванью. В свои года, я выглядел довольно таки взрослым. Тетя Валя пришла домой поздно, около одиннадцати ночи. Праздновали чье то день рождение на ее работе. Я еще не спал. Лежал и читал книгу. Пришла это мягко сказано. Честно говоря, она еле держалась на ногах. Не скажу что она часто так появлялась, но бывало. Тут надо учесть: матери дома не было, и приехать она должна была только через день.

Баба Стюра, уехала на пару дней с мужем к сестре. Сосед Коля появлялся в квартире только после запоя, отсыпался, отъедался и опять пропадал. Фактически в квартире мы с тетей Валей были одни. Тетя Валя долго гремела ключами в коридоре, но открыть комнату не смогла. У нее был сломан замок, а заменить его в то время, не имея мужика было проблемой. Поэтому она зашла в нашу комнату и попросила меня помочь ей открыть дверь. Я и раньше ей помогал это делать, так что ни чего криминального в этом не было. Я натянул трико и пошел открывать дверь. (Специально для еtаlеs.оrg — итейлс.орг) Провозился минут пять, но открыл. Тетя Валя довольно таки не по детски меня расцеловала и стала с пьяным упорством приглашать зайти и поесть вкусненькое. Достала шоколадку, пару мандаринов, печенье. Затем появилась бутылка «Лимонада»; себе она налила стакан какого то вина. Пока я пил газировку с печеньем она выпила вино. Оно явно было лишним. Ее совсем развезло и она отрубилась прямо за столом. Я не сразу понял, что случилось. Пытался ее растолкать, но куда там. Она только что то бурчала не открывая глаз. Тогда я решил ее уложить на постель. Мне это удалось с трудом. Пока я перетаскивал ее из за стола на кровать у нее расстегнулись пуговички на блузке и она задралась до шеи, сползла до колен юбка.

Уложив ее на кровать я хотел уйти, но мой взгляд уперся в коричневый сосок, вылезший из лифчика. Чем дольше я на него смотрел, тем труднее мне было оторвать от него взгляд. Затем я углядел и все остальное. Белый, мерно вздымающийся от дыхания живот, голубые трусики, с вылезшими по краям кучеряшками черных волос. Сверху плавок розовый чулочный пояс с резинками и чулки. Один спущенный до колена, зацепившей его юбкой, второй кое как пристегнутый к поясу. Она лежала на спине раскинув руки и чуть разведя в стороны ноги. От этого зрелища мой девственный орган встал на дыбы! Трико оттопырилось и внизу живота за свербило. Сердце забилось в груди как молот, который отдавался в ушах. Я быстро оглянулся, но в квартире стояла полная тишина, нарушаемая только нашим дыханием. Не удержавшись я протянул руку и дотронулся двумя пальцами до притягивающего мой взгляд соска. Он был теплый на ощупь и когда я тихонько сжал его, он под моей рукой, стал твердеть. Тетя Валя лежала как бревно и не шевелилась. Я отдернул руку и быстро повернувшись, задернул шторы на окне и буквально вылетел из ее комнаты. Как на автомате я вернулся в свою комнату, снял трико и лег в постель. Можно сказать меня колотило... Моему «дружку» было тесно в трусах, и он пытался их порвать и выйти на «волю». Полежав минут пять, я вдруг сообразил, что не выключил свет в комнате у тети Вали. Я встал. На ватных ногах вернулся обратно. И снова меня «заклинило». Я смотрел на неподвижно лежащую женщину, тихо посапывающую, такую доступную и запретную. Сколько я простоял там? Не знаю. Желание узнать запретное оказалось сильнее воспитания.

Я подошел и потряс тетю Валю за плечо. Ни какой реакции не последовало. Решившись, я снова двумя пальчиками, чуть дыша дотронулся до видневшегося из лифчика соска. Все было тихо. Осмелев я чуть сдавил его и покрутил. Он опять начал твердеть под моими пальцами и становился больше. Ладошкой я попытался накрыть всю грудь. Куда там, она была много больше чем моя рука. На ощупь она была теплой и гладкой! Чуть придавив ее я понял, что она еще и очень мягкая. Весь дрожа, я начал тихонько мять грудь рукой, другая же автоматически потянулась ко второй груди. Но достать ее из лифчика не получилось. Давить я боялся, а через чашечку лифчика перехлестывалась блузка и придавила грудь. Но даже это прикосновение к бюстгальтеру было для меня «откровением». Мой член нагло стоял торчком высовываясь из трусов. Так я и стоял нагнувшись, гладя одну грудь сквозь ткань лифчика, а вторую мягко разминая и покручивая сосок. Даже сквозь жесткую ткань я почувствовал как начал твердеть второй сосок! Желание подержать обе груди в руках пересилило осторожность, и я стал расстегивать остатки пуговиц на блузке. Руки дрожали, пальцы были как деревяшки, воздуха не хватало. Но справился! Откинув полы блузки стал расстегивать лифчик. Это было трудно! пришлось засунуть правую руку под блузку за спину и на ощупь расстегивать крючки. В этот момент я похоже не дышал. Боялся разбудить «спящую». Но вот и эта преграда позади. Аккуратно потянув за чашечки лифчика я сдвину его вверх, к шее. Оба полушария освободились из «плена» жесткого материала и мягко разлеглись на теле. Размер грудей, как я сейчас думаю, был не меньше третьего. Тогда же они мне показались огромными. Они чуть свешивались в стороны и венчавшие их коричневые соски задорно торчали, как набухшие изюминки.

Еще раз посмотрев на спящую, я положил свои ладони на груди, большим и указательным пальцами крутя соски. Они еще больше затвердели, а тетя Валя застонала, испугав меня до смерти! Честное слово, я подумал, что сделал ей больно. Отпустив груди я замер. Но больше ничего не происходило. Тогда я переключился на живот. Оглаживая его, я опускал руки ниже. Вот провел ими по поясу, по трусикам. Чуть задержался на обтянутом хлопчатобумажной тканью лобке. Аккуратно пригладил выбившиеся из под них черные волосики. Все это делалось осторожно, только кончиками пальцев. Руки автоматически двинулись дальше. Они как будто жили сами по себе. Мозг дал им задание, причем похоже без моего участия, и они его выполняли. Они двигались, трогали, определяли текстуру ткани, гладкость и теплоту кожи, а мозг это запоминал. Я же словно смотрел на это со стороны, похоже даже не дыша... Пока я приходил в себя мои руки спустились до ее колен и стали стаскивать юбку. Вместе с ней снялся и один чулок. Снятые вещи я набросил на спинку кровати. А руки, живя своей жизнью, уже гладили внутреннюю сторону бедер и промежность, обтянутую голубой тканью. Под ней рельефно выделялись два валика половых губ и мягкий бугорок лобковой растительности. Когда я провел пальцем между валиками губок, и ощутил через материал их упругость и теплоту, меня «отпустило». Я отдернул руки. Я был напуган, своей дерзостью и бесстыдством. Я ждал «громы и молнии» на свою голову... Но ни чего не происходило!

Тому кто отслеживает поведение подростков, похоже было не до меня! Стояла полнейшая тишина, и только тихое посапывание тети Вали и мое отрывистое дыхание. Какие то далекие голоса за окном. Из кухни доносились приглушенные звуки проезжающих где то машин. Все это успокоило меня и придало смелости. Я уже более по хозяйски погладил ее лобок, валики губ, и стал оттягивать боковую резинку плавок. Подцепив ее пальцами и подняв вверх и отведя в сторону я увидел, то что и ожидал. Женские гениталии! Они была не совсем как на фотографиях. Более объемные, чуть влажные, покрытые кучерявыми темными волосиками... Ну в общем живые! (Это сейчас с высоты прожитых лет, я могу сказать — ничего особенного. «Писька, как писька) А тогда это была МОЯ ПЕРВАЯ УВИДЕНАЯ вблизи НАСТОЯЩАЯ женская «ПИСЬКА«!

Рассмотрев данный орган, я отметил для себя, что губы были довольно таки плотно сжатые, валики выпирающие между ног. С тонкой щелью, в месте их соприкосновения. Нижняя часть губ, чуть деформирована, из за чего образованная ими складка, как бы раскрывалась. Из нее торчали кончики внутренних губ. Они выступали наружу миллиметров на 5. Если сами внешние губы были розовыми, то кончики выступавших внутренних губ имели более темный цвет. Ближе к светло коричневому. С внешней стороны все это окаймляли редкие темные волосики. Более густые кверху. На лобке образующие целые заросли. Вдоволь наглядевшись на это «чудо», я осторожно отпустил ткань трусиков. Подождал. И опять ни чего не произошло. Осмелев я довольно таки сильно погладил ее лобок и половые губы, и не увидев ни какой реакции стал снимать с нее труселя. Конечно же у меня это не вышло! Оказалось, что надо снять сначала пояс для чулок. Он был туго застегнут на талии со спины. И плотно прилегал к плавкам. Уже более уверенно я залез руками под ее спину, опять же с трудом нащупал и расстегнул крючки, выполняющие роль застежки пояса. И только после этого, сняв предварительно пояс и второй чулок, смог стянуть их вниз до колен. Полюбовавшись обнаженным телом, я следующим движением снял их совсем! Дело было сделано!

А что дальше? Поймите меня правильно. Парень 18 лет, как говорится, слаще редьки ни чего не пробовавший, стоит перед обнаженной женщиной... Не имеет ни КАКОГО опыта, кроме рассматривания картинок и пустых разговоров со сверстниками, которые про ЭТО, то же знают только понаслышке! Это сейчас в каждом доме интернет и свободный доступ к порнухе, а тогда мы на видеофильмы ходили в кинотеатры, где открывались специальные маленькие залы (точнее огороженные закутки), в которых крутились американские и гонконгские боевики. Самый крутой фильм про это был «А зори здесь тихие» — сцена в бане... Где кроме титек и черных «мохнаток», и то в профиль, ни чего не показывали! А в последствии и его вырезали. Самый близкий пример, появление картошки в Европе. Знают что то надо есть, а что именно: стебли, ягоды или клубни — не в курсе... Знаю, что свой член надо засунуть, примерно знаю куда, но как?

Как говорится, начинаю изучение. Руки ползают по обнаженной вульве, пытаюсь засунуть пальцы куда они лезут... Наконец разведя губы в стороны вижу вход во влагалище. Оно неправильной формы и имеет красный цвет. Пробую, аккуратно вводя туда палец. Там довольно таки горячо и влажно, но палец проникает плохо. (Не хватает смазки. Теперешние знани) С дуру пытаюсь засунуть его глубже. И как результат, тетя Валя открывает глаза и смотрит на меня. Слава богу, времени прошло мало. Она еще ни чего не соображает! Кого она видит вместо меня, я не понял. «Ну что ты? По нежней не можешь там. Смажь ее кремом, что ли,» — говорит она называя меня Вадимом. И... Глаза опять закрываются и она засыпает. Сцена из «Ревизора». Я стою ни жив ни мертв. Сердце в пятках, одна рука на ее вульве, палец наполовину засунут во влагалище, вторая рука прижата к лобку. Стою, молчу. И опять ни чего не происходит! Как говорится: «Кто не играет, тот не выигрывает!» Лихорадочно начинаю искать крем, но не тут то было. Не нашел. Зато под руку попалась баночка вазелина! Люди по старше помнят, такая зеленая жестяная баночка, диаметром миллиметров сорок, и толщиной в десять, с выпуклой крышкой. С черной надписью, поперек крышки «В А З Е Л И Н». Открываю ее, зачерпываю пальцем, густое содержимое, бело желтого цвета, и начинаю намазывать, именно намазывать, а не смазывать вход во влагалище.

В процессе понимаю, что надо все же смазывать, а не намазывать, ведь это не хлеб с маслом. Смазанный палец, начинаю просовывать в вагину, мазать ее стенки. Пока занимаюсь этим одной рукой, вторая в трусах, дрочит. Вроде все, смазал. Стягиваю, второй рукой трусы до колен, а остатками вазелина смазываю член. Вытерев руки, сильнее раздвигаю ей ноги и встаю на колени на кровати. Направив член в сторону входа в ее «пещерку». Помогая рукой ввожу член. Входит легко, еще бы все таки пацан, и размеры мои, много меньше чем у взрослого. Прислушиваюсь к ощущениям, тепло, мягко, сыро... Начинаю по маленько двигать тазом: взад и в перед. Вроде получается, но трение о стенки почти на нуле. Во первых, она пьяная, у нее все мышцы расслаблены; во вторых, фактически он там в ней «болтается»; в третьих, просто боюсь «разбудить», и двигаюсь медленно и плавно, и мышцы вагины успевают подстроится под меня. Честно говоря, для первого раза, дрючил ее долго. Когда почувствовал приближение оргазма, вытащил пенис с «доводился до финиша» в ручную. Спустил ей на живот. Она так больше не проснулась. Не совсем удовлетворенный встал, принес тряпку и подтер сперму на ее животе и вытер ей гениталии. Потом укрыл пледом и погасив свет вышел. Хорошо хоть замок в двери, был с автоматической защелкой, опустив защелку захлопнул дверь. Пошел в ванную помылся.

Ни чего сверхъестественного, вряд ли утром она узнает про мой эксперимент, зато у меня появился бесценный опыт. Фактически теперь болтовню ровесников о «победах на личном фронте» могу оценить, где выдумка, а где правда. Знаю как и где начать с девушкой, что делать и куда вставлять. И получается, что на основе этого опыта, сам могу придумать весьма правдивую

историю.

Часть 2. Через пол года.

Фактически идеальное повторение ситуации из первой части. Так называемая завязка. Мать в командировке, Баба Стюра в больнице, ее муж в поездке, работал проводником на железной дороге. За прошедшее время я уже из пацана, превратился в парня. Подрос, стал бриться. Появился дополнительный опыт и знания. Фраза «хочу е... ся. Аж зубы ломит», подходила ко мне как раз! Я дома один, тетя Вала приходит с какого то праздника. Она опять зазвала меня к себе, на «праздник — день граненого стакана», я так понимаю. Появилась пол литровая бутылка «Лимонада» и еще бутылка вина. Бокалов не было и на столе появились стаканы. « Такие граненые, их еще и сейчас можно встретить в столовках. Мы сели за стол. Она предложила мне наполнить стаканы, и добавила, что мужики тоже должны что то делать, не все нам (женщинам) вас обслуживать. Я налил ей пол стакана вина, а себе хотел налить газировки. Но она предложила и мне попробовать вина. (Будто я его еще не пил! В СССР до свадьбы можно было прожить девственником, но вот не попробовать спиртного не получалось!) Себе я тоже налил пол стакана, почистил мандарин.

Мы чокнулись и выпили. Закусили мандаринкой. «Между первой и второй перерывчик не большой» сказала она. И я налил по второй, она была выпита следом. Тетя Валя, попросила ее называть Валентиной, на что я согласился. Затем был какой то разговор. Спиртное начало действовать, все же тогда мне надо было, не очень много. И я не сразу обратил обратил внимание, что Валентину «повело». (Это когда «тормоза» не работают, но человек считает, что он не пья) Она ведь уже пришла выпившая. Сам я скорее всего был в том же состоянии. Затем мы говорили про фотографии, и Валентина вспомнила, что я обещал ей сделать портрет. У меня они удачно получались. Я делал их в большом формате 30х40 см. Я сбегал за фотокамерой. У меня был «Зенит ЕТ». Крутая штука, в то время! Пришел и начал фотографировать. Портретная съемка, каким то образом переросла в фото сессию с элементами « НЮ ». Сначала, расстегнутый до чашечек лифчика, ворот блузки, затем задранная выше колен юбка... Мы допили вино, и я пригласил Валентину на медленный танец.

Вино. Юношеские гормоны. Обнаженная грудная клетка, к которой прижимается женщина, ее теплые руки на моей спине. Расстегнутая блузка, в которой без труда видны две большие груди, обрамленные кружевным лифчиком. Память о первом опыте, гладкости кожи и... Плюс член, стоящий торчком, упирающийся через тонкое трико, чуть ли не в лобок прижимающейся ко мне Валентины. Адская, взрывоопасная смесь!

Вот уже одна моя рука, опустившись вниз поглаживает у нее ягодицы. Вторая на ее спине сильнее прижимает к себе. Ее мягкие руки гладят мою спину. Дыхание учащается, и я даже через одежду чувствую, как знакомо набухают и твердеют ее соски! Мои губы, касаются ее губ. Он пытается отстранится, но я удерживаю ее. И вот уже она, своими губами ищет мои губы и мы целуемся. Вернее она целует меня, глубоко, в засос. Ее язык уже у меня во рту и встречается с моим, мы крепко обнимаемся, и пока я соображаю, что мне делать дальше, она опустив руку уже гладит через трико мой член! Дальше все как при вспышке фото камеры. Что то типа серии кадров. Вот мы около кровати... Я уже лежу... Валентина сидит рядом со мной и стаскивает блузку, а я глажу ее груди через бюстгальтер... Вот она уже без юбки, стоит ко мне спиной, а я пытаюсь деревянными пальцами расстегнуть крючки пояса для чулок... Вот, я нагой лежу боком рядом с Валентиной. Наши губы слиты в долгом поцелуе, моя рука ласкает ее груди, то гладя их, то теребя соски. Ее руки на моем члене. Они мягко массирую его, временами чуть царапая ноготками. Она аккуратно дрочит его. (Значение слова Дрочить по толковому словарю Ефремовой: Дрочить — нежить, холит) Я медленно провожу руку по ее груди, животу. Лобок и промежность прикрыта тонкой тканью плавок. Я проникаю под нее, глажу жесткие кучерявые волосики на лобке и проникаю еще глубже.

Когда я касаюсь ее вульвы она делает резкий вздох, и замирает. Я начинаю целовать ее груди, лаская языком соски, а рука ощупью повторяет исследование желанного орган. Сладко застонав он чуть подается бедрами к верху и раздвигает ноги, а мои пальцы, продолжающие двигаться вниз, просто проваливаются в ее горячую и мокрую, и такую знакомую пещерку. Одна ее рука продолжает усиленно ласкать моего «вздыбленного коня», а вторая прижимает сверху мою руку, добравшуюся до «святая, святых»! Я чувствую, как плавки под моей рукой становятся мокрыми, а моя рука просто тонет в ее соках... И я не выдерживаю. Мои яйца готовы просто «взорваться», переполненные спермой. Я просто срываю с нее остатки одежды и наваливаюсь сверху. Она, тяжело задышав, сама берет моего «удальца» и вставляет в свою пещерку. Я начинаю двигаться, а она направляют меня и задает темп. На этот раз все хорошо. И размер, почти мой, и вхожу я резко и до конца. Я просто «уплываю» на ней. А она стоне подо мной и так сильно помахивает, что через несколько минут я кончаю. По телу раскатывается истома, а член сокращаясь буквально «обстреливает», влагалище спермой. Я еще пытаюсь двигаться, но это свыше моих сил. Тяжело дыша я лежу на Вале, мой член все еще у нее в вагине. Я чувствую как сокращается, сдавливая мое «оружие» влагалище, Валя постанывает. Она тоже кончила. Мы лежим. Наши губы опять вместе. Мой «горбунек» постепенно опадает и я вытаскиваю его из такой уютной «квартирки». Следом начинает выливаться и сперма. Валя приподнимается на одной руке, берет свои трусики и начинает ее вытираться. Ну и на спускал ты. Давно из меня столько не выливалось. Я лежу рядом, смотрю на нее, и глупо улыбаюсь. Мне хорошо, и даже очень хорошо. Мне и невдомек, что это только начало!

Часть 3. «Женские причуды».

Между тем Валентина стерев мою сперму, начала ласкать себя. Ей было мало, моего «спурта». Ей нужен «марафон»! Широко разведя ноги в стороны и чуть согнув их в коленях, она стала нежно поглаживать свои половые губы пальцем. Вторая рука, стала попеременно сжимать груди и соски. Тело ее подалось вперед, движения рук начали убыстряться. Палец уже не просто скользил по вульве, а временами, с хлюпающими звуками, проваливался в вагину, на всю длину. Глаза ее были закрыты. Рот приоткрылся. Лицо ее исказила гримаса сладострастия, она глубоко задышала. Я, возбуждаясь, с интересом смотрел на нее. Как мастурбирует женщина, я еще не видел. Протянув руку, я с наслаждением стал помогать ей массировать груди. Почувствовав мою поддержку, вторая рука Валентины, тут же опустилась к лону. Теперь одна рука постоянно играла клитором, вылезший между половых губ, а вторая массировала вход во влагалище, время от времени ныряя в него пальцами. Она уже не просто тяжело дышала, а начала громко стонать. Привстав на колени я второй рукой стал массировать внутреннюю сторону ее бедер, около паха. Ее тело стало дрожать, она уже не просто стонала, а почти кричала. Сладострастно, с тонким подвыванием от получаемых ощущений! Вот и последний аккорд. Начавшийся оргазм буквально выгнул ее тело дугой. Она опиралась на постель только затылком и пятками.

Тело трясло как в лихорадке. Крик захлебнулся и она упала на спину. Руками я чувствовал затихавшую дрожь, хотя судороги оргазма еще сотрясали ее. Я наклонился и впился поцелуем в ее губы. Они были сухими и горячими. Я стал покрывать поцелуями ее лицо, шею, груди. Начал покусывать соски, жесткие как фасолины. От моих поцелуев ее опять заколотило. Вяло отвечая на мои ласки она стала поглаживать меня по телу. Честно говоря мне было надо сейчас не это. Мой член встал, как Эйфелева башня. Он буквально дымился от желания, желания опять трахнуть Валентину! Я сел на корточки поверх Вали, и стал водить своим естеством между ее грудей. Пришлось там послюнявить, чтобы член ходил легче. Валя сжала между собой груди и я стал дрочить между них. Она высунула язык, и когда я глубоко проталкивал член лизала его головку. Это меня завело еще больше и я просто засунул головку члена в ее рот. Она не протестовала, а просто стала вылизывать и сосать ее. Отдавшись порыву страсти, я просто стал трахать ее в рот! Незабываемые ощущения. Но нет ничего вечного под луной. Кончается все, и хорошее и плохое. Я начал кончать, выплескивая сперму ей в рот и на губы, так как она не успевала ее проглатывать. Наконец я кончил и лег рядом с Валентиной. Сил не было совсем. Похоже она тоже выдохлась. Мы обнялись и, как это не странно, уснули...

Потом были еще вечера, а так же дни, но этот первый раз, глубоко врезался в память.