Пока она раздевалась, я резво сбежал в душ, сильно изумив своим поступком мою любовницу. Она была в недоумении от моего практицизма. Однако, присев на наше ложе, стала оглядывать, возможно, свою будущую обитель проживания.

— Шторочки надо поменять, — сказала моя женщина, подойдя к окну, — это просто нелепица и несуразность. Они совсем не подходят к интерьеру.

— А мебель! Боже мой! Ну это никуда не годится, — оглядывая пока ещё мою комнату, сказала она, нахмурившись, — а что это за ящик? — углядев странный ящик, стоявший в самом углу комнаты, удивилась моя пассия, — хм, надо посмотреть. Я взгляну только одним глазком, — продолжала беседу с умным человеком по имени Розалинда, моя подружка, — вдруг там запрятан скелет предка Альбертика?

В ящике стояла, как вы догадываетесь, мои дорогие читатели, кукла, с коей я занимался своим самоудовлетворением до встречи с Розалиндой.

— А ты кто такая? — удивилась Рози, — и что здесь делаешь?

Именно в этот момент я вышел из душа и стоял в проёме двери.

Внезапно Кукла заговорила. Её голос казался немного похожим на Розин, но он был ниже и звучал немного приглушённо. Приглядевшись, я отметил, что когда Кукла отвечала, губы женщины не шевелились. Говорящая кукла? Конечно, я не верил в это, но мне было интересно, что она скажет Розалинде.

— Я его первая любовница, — ответила Кукла, — я была задолго до тебя. Тщи себя надеждой, женщина, что он променяет меня на тебя. Вскоре его увлечение закончится и он вернётся ко мне. А ты останешься с разбитым сердцем и вся в слезах.

— Даже если ты и права, и всё так и произойдёт, ещё не известно, кто останется с разбитым сердцем и весь в слезах, — усмехнулась Розалинда, — но объясни мне, чем ты лучше меня, чтобы он променял тёплую и вкусненькую Рози на изделие из пластмассы?

— Во-первых, я изготовлена не из пластмассы, — обиделась Кукла, — а из синтетических полимеров. Во-вторых, я всегда готова к любви. У меня не бывает критических дней. Мне не обязательно дарить цветы. Я не ем и не пью, меня устраивает всё в этой квартире: шторочки, мебель и интерьер. К тому же я не скандалистка и никогда не попрошу у любимого шубку или поездку на курорт. А что ты можешь сказать своё оправдание?

— Вот ещё! — разозлилась Роза, — я не собираюсь оправдываться перед Куклой. Кстати я достаточно зарабатываю, чтобы сама себе купить шубу. А в критические дни я смогу доставить своему возлюбленному оральное удовольствие или может... впрочем нет, я ещё не готова, — всё же оправдывалась женщина, — а насчёт обстановки, я просто подумала, что так будет выглядеть лучше.

— А что насчёт скандалов? Вы же женщины без этого не можете, чтобы хоть раз в неделю не поскандалить? — спросила Кукла.

— Однообразие надоедает, — ответила женщина, — зато он не может сходить с тобой в кино, на танцы, в театр, да просто в гости.

— Признаю это единственным твоим аргументом против меня, — созналась Кукла, — на этом, считаю, наш разговор законченным. Закрой дверь с той стороны.

Роза закрыла дверь и резко обернувшись, увидела меня, стоявшего на пороге комнаты.

— Ты подслуууушиивал! — хитро сощурив прекрасные глазки, протянула она.

— Вовсе нет, — ответил действительно подслушивающий, — я просто оказался невольным свидетелем вашего разговора и стеснялся его прервать. Я давно уяснил для себя одну истину...

— Какую же? — спросила моя возлюбленная, подходя ко мне, в то время как я шёл ей навстречу, и беря мой член в свою ласковую лапку.

Мы стояли посередине пока ещё моей комнаты. Я возложил свои длани на её горячие груди, и поигрывая с трепещущими сосками, сказал:

— Когда женщины рвут мужчину на части, этому мужчине лучше не соваться, а то его действительно порвут как газету.

— Верно, — подтвердила Рози.

Она отбросила мои руки со своей груди и прижалась ко мне, слившись в любовных объятиях.

Любимая стала поигрывать моим членом возле своей щёлочки, описывая им незамысловатые круги и едва касаясь головкой горячих губок.

На меня что-то нашло, поддавшись сиюминутному порыву или импульсу, я ухватил Рози за сладкую попу, приподнял и насадил её трепещущую, давно истекающую соками щёлочку на своего бойца. Он с радостью проскользнул в горячую и уютную норку. Любовница обхватила меня за плечи, обвила ногами моё тело и с радостью нанизалась на мой член. Она была просто в восторге.

— Какой ты у меня сильный! — обрадовалась моя женщина и добавила: — Я ведь, кажется, немало вешу? — взыграл в ней её комплекс.

— Да ты лёгкая как пушинка, — соврал я и немного потряс её, фрикцианируя при этом.

Конечно, я немного лукавил. Заниматься с ней любовью в теперешнем положении было весьма затруднительно, но пройти с десяток шагов до любовного ложа не составляло труда для меня. Что я и сделал, поигрывая её попочкой, то приподнимая, то приотпуская. Она ведь была не кукла, а приятная во всех отношениях женщина, которая помогала мне, приподнимаясь всем телом, отжимаясь от моих плеч и используя свои накачанные на фитнесе ноги. Но со стороны это выглядело будто я напяливал пушинку с помощью только своих рук. Я понимал, что у неё много комплексов из-за своего тела, и моей главной задачей было разбить их, как неисправный девайс об стенку. «Мужики не собаки, на кости не кидаются», — внезапно вспомнил я дурацкую поговорку, укладывая свою тёплую и мягкую женщину на любовное ложе. Я возлежал на ней и радовался, что это теперь моё, и я могу гладить и целовать её где захочу. Трогать и даже ущипнуть. А может, и отхлопать ладошкой по попе. Короче, любить её, а она меня...

Внезапно затарахтел будильник-мобильник, да так громко, что мы чуть не склещились от неожиданности. Я соскочил со своей женщины и хотел шарахнуть ни в чём не повинное устройство в порыве гнева об стенку... но нажал кнопочку отмены, аккуратно положил его на родное место и вернулся к своей радости. Рози истерически хохотала, прижав ладони к щекам.

— Я чуть не описалась от неожиданности, — призналась она, — а знаешь, что, я хочу сверху.

Сверху — так сверху. Я завалился на спину рядом с ней. Рози перекинула свою крепенькую ножку через моё тщедушное тело, и ухватив мою мяконькую штучку в свою сладкую ручку, ловко вставила её себе в сильно умасленную вагину. Любовь знаете ли. Она способна творить чудеса.

Чудо не заставило себя ждать, мой воин воспрянул духом, затвердел и закаменел, приготовившись к ратным подвигам. Розалинда радостно рассмеялась и приподнялась уже без боязни потерять сладкий предмет, посетивший её любовные чертоги. Потом она резко опустилась, ахнув при этом. Предо мной открылся преприятный обзор. Я впервые видел женщину так близко перед собой, занимающуюся любовью. Восторг обладания мужчиной отражался на её лице. Она то запрокидывала голову, томно вздыхая и прикрывая веки, то смотрела мне прямо в глаза, как бы говоря: «Ну, что любимый. Это я тебя трахаю, а не ты меня. Нравится!?».

Мне нравилось. Ещё как. Я ухватил её за упругую попу и просто держался за неё, ласково поглаживая, но совершенно не помогая ей. А зачем? Её крепкие, тренированные ноги без труда возносили прекрасное тело вверх, вниз. К тому же она поигрывала тазом, иногда танцуя известный только ей танец любви. Я видел много видеороликов в интернете под названием: «Женщина сверху». Но ни один не шёл ни в какое сравнение с тем, что вытворяла моя Роза. Она не играла роль перед объективом и не была порно актрисой. Моя любимая просто отдавалась любви полностью и без остатка, даря большую её часть своему любимому. рассказы эротические Иногда её лицо искажалось как бы в гримасе боли. Хотя на самом деле это было отражение наслаждения. Иногда Розалинда открывала свой карминовый рот и, запрокинув голову назад, закатывала глаза, потряхивая своими роскошными волосами. Так это же любовь.

Я не отдавался наслаждению, хотя мне было приятно. Я любовался телом моей женщины, её

мимикой. Гримасами, сменяющими одна другую. Её руки не находили себе места. Сначала она завела их за голову, чтобы показать, как прекрасна её грудь Грудь Розалинды и без всяких ухищрений с её стороны была прекрасной. Эти два купола любви, имеющие матовую, мраморную кожу с синеватыми прожилками едва угадывающихся вен, были достойны картин любого художника. А как прекрасны были её соски! Словно две огромные виноградины в ореолах страсти. Конечно, они немного колыхались, самую малость. Совсем чуть-чуть, а не так, как в порно роликах: подпрыгивая будто две груши на ветру.

Внезапно Розочка засунула пальчик себе в рот и стала посасывать его в такт своим подпрыгиваниям. Я понял, что кульминация не за горами, и закрыв глаза, вытянул перед собой руки, чтобы коснуться грудей любимой. Я погладил их круговыми движениями, и ухватившись пальцами за сосочки, ласково подёргивал их в такт, иногда покручивая. Моя наездница не осталась безучастной. Она застонала и завыла, ахая и охая. Я же заойкал, почувствовав в своих чреслах потоки лавы готовые вырваться наружу. Из моего горла низвергся львиный хрип, а Рози вспомнила маму и запричитала, повторяя это слово без остановки. Так это же любовь. Чудное чудо. Чудо свершилось. Мой ключик открыл замочек ларца наслаждений, а река любви бурноводными потоками заполонила грот моей возлюбленной, иносказательно говоря. Короче, мы кончили вместе, да так бурно, что чуть не потеряли сознание.

— Альбертик, что ты делаешь? — удивилась Роза, осторожно поглаживая мою шевелюру, когда я принялся слизывать пот с её грудей и возле подмышек.

Конечно, она хорошенько поработала на любовном поприще в отличие от её партнёра, который только и делал, что вкушал мёд удовольствия. Я даже не вспотел. Но мне нравился вкус её тела, поэтому я незамедлительно ответил:

— Вкушаю нектар с лепестков моего любимого цветка.

— Ах! Какой же ты всё-таки, душка, — ласково, а иногда грубо целуя меня куда придётся, призналась мой цветок.

Кукла, конечно, не могла терпеть таких издевательств над собой, происходящих пока что ещё на её территории. Она дождалась когда мы закончим и толкнула дверь. Та открылась с небольшим скрипом, заставив любовников обратить своё внимание на неё.

— Бесстыдники! — громко сказала искусственная женщина, — занимаетесь прелюбодеянием в присутствии посторонних. Имейте совесть, не кричите так. В конце концов, я ревную. А ты, — обратилась она ко мне, — Альберт, как ты мог променять меня на эту толстуху?! Меня, прекрасное создание, воплощение инженерной мысли и художественного гения. Кстати для сведения, меня создали по образу и подобию порноактрисы Анастейши Рукавичкиной. Розалинда, будь добра, — обратилась Кукла к моей возлюбленной, — закрой мою дверь с той стороны.

— А волшебное слово? — попросила вовсе не толстуха, грациозно вставая с нашего ложа.

— Пожалуйста, — жалобно попросила Анастейша

— А извиниться не желаешь за толстуху?

— Извини, — попросила Кукла

Рози закрыла дверцу ящика, и усмехаясь, заползла на диван, оставаясь на коленях передо мной.

— Всё-таки ты комплексуешь по поводу своего тела. Ну и зря, — сказал я, — а откуда ты узнала, что она похожа на Анастейшу?

— У меня отличная память на лица. Я нашла в интернете её описание.

— Перестань накручивать себе, что ты толстая, — сказал я, — это не так, ты прекрасна. Тебе нужно поменять одежду. В своей ты выглядишь не так, как мне хотелось бы.

— Всё равно ей не достичь моей красоты, — голосом куклы, сказала Розалинда, не разжимая губ.

— А этого и не требуется, — усмехнулся я, она мне нравится такой. Моя аппетитная булочка. Сейчас я тебя съем, — набросился я на свою аппетитную булочку, но мы предпочли настоящий завтрак.

Позавтракав, мы отправились не шопогулять по бутикам города, а прямиком к Розе домой. Она объяснила, что на её фигуру одежды мы не найдём. Модельеры не очень-то стремятся создать на таких как она с нестандартной фигурой.

— Я иногда даже бельё заказываю, — призналась она, — не говоря уже об обуви и платьях.

В её премиленьком гнёздышке, созданном специально для женщины, всё было весёленькое, нежненькое и иногда кричащее. Начиная от отделки и кончая мебелью. И запахи были смесью саванны и тропических лесов. Нет, они были не резкими, чуть уловимыми, но достаточно импозантными. В туалете и в ванной пахло морским прибоем и бризом. Это конечно поразило меня. К тому же разноцветье и буйство красок было несколько диковатом для того, кто предпочитал строгость стиля, но я решил не лезть со своими советами в чужой монастырь, тем более женский. Каждому нравится так, как ему нравится. Рози немного понаблюдала за своим любовником и сказала, не разжимая рта, голосом куклы. Я уже стал привыкать к её такому странному выражению мыслей методом чревовещания.

— Конечно, ему здесь не понравится в твоём попугайском гнёздышке. Это убогое буйство красок, а запахи? Это просто фу. Что ж, Розалинда, попробуй развлечь его демонстрацией своих нарядов. Может, он быстрее вернётся ко мне.

— Ты, правда, думаешь, что если бы кукла могла говорить, она бы именно так и сказала? — спросил я.

— Несомненно, — рассмеялась Рози, — а признайся, когда ты впервые увидел, как я это делаю, поверил, что твоя кукла может говорить?

— Признаю. Мне даже показалось, что я схожу с ума, а потом я подумал, что не до конца изучил инструкцию и кукла за такие деньги вполне может быть говорящая, но только не разумная. Это уже из области фантастики, — рассмеялся я.

— Ничего, когда мы будем ненадолго расставаться, я буду говорить вместо куклы. Через сотовый телефон, например. Пока ты будешь заниматься с ней любовью.

— А зачем нам ненадолго расставаться? — не понял я

— Я работаю в театре, ты забыл? — спросила Розалинда, — там я и научилась чревовещанию и ещё много чему.

— Признаюсь, я этого не знал, точнее, ты права, забыл, — припоминая обрывки нашего разговора, сознался я, — ведь в тот раз в кафе, когда ты мне рассказывала о себе, я думал совсем о другом...

— Точнее, другой головой, — рассмеялась моя любовь, — понимаю, мужчины они такие. Ладно, повторюсь. Иногда наш театр гастролирует по области. Это происходит не часто и не больше недельки. А у тебя будет кукла.

— А у тебя? — поинтересовался я.

— Хм, — хмыкнула актриса и подойдя к симпатичному диванчику, одним движением привела его в иную позу.

Внутренняя стенка спального изделия была усыпана разнообразными фаллосами всевозможных расцветок, форм и содержаний. Наряду с вибраторами были помпы и иные, не известные мужчине, эротические приспособления самоудовлетворения женщин. Каждый девайс бы с любовью прикреплён на отведённое ему место.

— Возьму с собой парочку боровичков, — с любовью назвала свои игрушки женщина, — удовлетворил своё любопытство? — спросила она возвращая диванчик в прежнее положение.

— Более чем. Тогда я тоже буду говорить с тобой по телефону, будто бы это я, а не искусственный мужчина занимается любовью с тобой.

— Миленько! — обрадовалась Рози, — тогда мы не заскучаем, и не будет повода для измен. А теперь усаживайся поудобней, начинается показ мод в исполнении автора и модели Розалинды.

Розалинда ухватила огромный ворох разнообразной одежды и, предупредив зрителя, чтобы не подглядывал, скрылась на кухне. Зритель в это время восседал в кресле, попивая кофе в предвкушении интересного просмотра, возможно, с эротическими нотками. Под каждый ансамбль одежды Рози наносила особенный макияж, который подчёркивал её лицо, и как бы это парадоксально не казалось, изящество фигуры. Надев определённый костюм или платье она меняла походку. То предо мной выплывала будто пава в длинном платье, то это была модель, прохаживающаяся по подиуму. Иной раз это была работница эротического фронта.

Самым весёлым и импозантным нарядом оказалось коротюсененькое платье балахонистого вида, едва прикрывающее её попу. На ногах были сабо с вьющимися ремешками до колен. Они обвивали крупноячеистые чулки сеточки. Яркий макияж чёрное с красными выдавал в ней шлюшонку прошлого века, виденную мной в бессмертном произведение «Бриллиантовая рука». Отставив чуть вперёд прелестную ножку, отчего платье ещё сильнее задралось, демонстрируя полоску трусиков и подбоченившись, Роза произнесла фразу, слышанную мной много раз в шедевре отечественного кинематографа:

— Во! Ай бьёхан набада! Томас карра рональ. Салем жарифо горелло! Лун дахо ваналь. Цигель, цигель Айлюлю!

Я не берусь за точность произношения воспроизведённых мною слов, но именно так они звучали из уст Розалинды. Она точно воспроизвела поведение заграничной шлюхи и даже слова, за которыми скрывалась полная бессмыслица, по-блядски посверкивая размалёванными глазками и поводя плечами с типичным южным темпераментом. Конечно, я не сдержался и, притянув модель за сладкую попу, присосался губами к её оголившемуся бедру.

— Хамишь, парниша! — голосом Эллочки Людоедки, сказала она, отталкивая меня от комиссарского тела.

Демонстрация продолжалась. Эротическую медсестру в белом коротюсеньком халатике, сменила Женщина-кошка в лакированных сапогах выше колен, с небольшой плёткой в руке. Следом явилась служанка в сексуальных чулочках с подвязками. Это уже пошли наряды для сексуальных игр. И в завершение представления Роза вышла, вероятно, в коктейльном платье до пола. Правда, её приятная во всех отношениях грудь была почти открыта демонстрируя ореолы сосков, а спина была декольтирована ниже попы, показывая начало черты делящую эту попу пополам.

Я больше не мог выдерживать таких сексуальных издевательств над собой и, соскочив с кресла, задрал длинное платье до пояса. Поставив её ножку на журнальный столик, быстро рассупонился и безо всяких прелюдий, приступил к интерлюдии любви. Показ мод оказался для нас крайне возбудительным. Моя эксгибиционисточка давно текла от моих похотливых взглядов созерцателя её сексуальности. А я давно хотел ей устроить этот самый цигель. А мой член давно стоял на всю айлюлю.

Мы с радостью и удовольствием стали любить друг друга. Бытует мнение, что полненькие смешливые и быстро кончают. Не знаю, не знаю. У нас с Розой были почти идеально подходящие темпераменты. Поэтому я не задумывался, как это произойдёт и входил, и выходил в неё со всею страстью. Она же насаживалась и высаживалась с не меньшей страстью, успевая погладить мне то спину, то волосы. Покусывая губки и заглядывая мне в глаза, как бы говоря: «Нравится стоячком? Мы ещё не такое попробуем, мой любимый. Впереди нас ждёт пора открытий чудных и незабываемых». Так это же любовь. Она такая разная...

***

А потом она предложила мне театрализованное представление под названием: «Скандал в центральном парке»