«После ухода в 1977 году Пеле из нью-йоркского «Космоса» американский футбол снова впал в привычное состояние маразма» (из газеты «Советский спорт»)

После дембеля, и на долгих 4.5 года моя сексуальная жизнь вновь впала в привычное состояние маразма (то есть, пардон, онанизма). Ну не получалось у меня снять телку для траха, хоть головой об стенку бейся. Единственное, что утешало, все мои друзья из ближайшего окружения тоже были в таком же состоянии (кроме одного быстро женившегося после возвращения из армии). У всех были подруги во время армейской службы, у кого-то даже не одна, кто-то с его слов даже двух девчонок на групповушку соблазнил, но на гражданке как-то не клеилось и все тут.

Федоровский институт «Микрохирургия глаза» каждые год-полтора-два вызывал своих пациентов на проверку. Поездку летом 1991 года в силу общего бардака в стране и моего неблестящего финансового положения я пропустил, но весной 1993 поехал, благо смог совместить с командировкой в другой регион. Жалоб на зрение не было, я планировал утром прибыть в столицу, днем пройти проверки, вечер провести с другом детства в его общаге, на следующий день навестить в области другого друга, который уже окончил институт и работал, и вечерним поездом отбыть в пункт командирования.

Проверка зрения показала вполне нормальную ситуацию, мне сказали, что с учета меня снимают как полноценно излеченного пациента, с чем я с радостью согласился. Друг встретил меня приветливо и обрадовал тем, что нашел еще пару наших общих приятелей, и вечером в его комнате намечается сабантуй друзей детства.

Как же я мог забыть, что Рыжий (такое у него было прозвище), такой добрый парень, готовый для друга и даже случайного знакомого снять последнюю рубашку, поделиться последним куском хлеба, становится неуправляем и даже опасен (невзирая на средний рост и худое телосложение, был дьявольски силен и терпим к боли) когда выпьет. Вот как бывает у некоторых желание покурить после выпивки, или поспать, или песни петь, так у Рыжего была потребность подраться.

Собрались мы четверо друзей, назовем тех двоих Блондин и Брюнет, чтоб отличить от Рыжего хозяина, и лысого DD. Пьем, закусываем, вспоминаем детство, рассказываем, у кого какие были запомнившиеся истории в армии и в институте. Смотрим вначале на Рыжего с опаской, потому что он с напрягом мог и нас троих побить вместе, но все нормально, никакой агрессии, доброжелательный и добрый хозяин, со всех сторон.

Вдруг Рыжий смотрит в окно и выскакивает из комнаты со словами «Я сейчас приду!». Блондин: Ты куда?

Рыжий: В туалет. Не идите со мной.

Спорить было опасно, он мог переключить агрессию на нас. Брюнет смотрит в окно, не понимает, с кем он побежал драться. На одной стороне тротуара идут довольно взрослые мужчина и женщина, на другой — две девчонки, а на спортплощадке 10 парней играют в баскетбол. Брюнет предполагает, что он будет драться с игроками и надо идти ему на помощь, я высказываю мысль, что тот мужчина — его препод, на которого он зуб имеет, и справится сам, Блондин допивает из бутылки остатки лимонада и взвешивает в руке бутылку как оружие на случай серьезной стычки.

А Рыжий, вопреки нашим предположениям, подходит к тем двум девчонкам, они мило болтают некоторое время (как мы поняли, его знакомыми оказались), потом широким хозяйским жестом показывает в сторону общаги и вместе с ними чуть погодя, входит в комнату.

— Знакомьтесь, это Таня, это Наташа!

— Очень приятно! — хором восклицаем мы и свои имена, рады тому, чтоб обошлось без силовых методов.

Вечер продолжается. Мне нравится Таня, Блондину по душе Наташа, мы им подливаем, говорим галантные тосты, флиртуем одним словом. Таня мне немного напомнила Люси, тоже плотненькая, круглолицая, коротко стриженая, но с черными волосами. Наташа блондинка, худая и высокая, но выражение лица какое-то злое и недовольное. Говорят, что они школьные подруги с Тамбовской или Воронежской области, уже не помню точно, после школы приехали поступать, провалились, устроились продавщицами в коммерческие палатки недалеко, а Рыжий с комендантом другого корпуса договорился, чтоб он им сдал комнату якобы студенткам, потому что их доходов не хватило бы снять квартиру.

Рыжий и Брюнет на девчонок не обращают внимания, увлеченно говорят друг с другом на нашем родном языке, но без агрессии, вспоминают свои армейские части и командиров. Брюнет иногда с вожделением смотрит на Наташу, но потом пьет очередную рюмку и снова продолжает беседу с Рыжим. Мы с Блондином по-русски беседуем с девчонками, иногда переводим им наиболее забавные эпизоды, рассказываемые нашими друзьями, все весело и хорошо.

Рыжий выходит в коридор. Мы с Блондином вопросительно смотрим на Брюнета, он говорит, нет, сейчас на самом деле в туалет пошел. И мне тоже захотелось — встает и выходит. И перед дверью выключает свет. В комнате полумрак, мы с Блондином и каждый со своей пассией пересаживаемся с жестких стульев на мягкие кровати, и немного пока стесняясь друг друга, начинаем целоваться с девочками.

Не проходит и минуты такой идиллии, как врывается в комнату Брюнет и кричит:

— Там Рыжий с узбеками дерется!

Блондин, часто бывавший у Рыжего в общаге, философски говорит:

— Тут узбеки не живут, не пизди!

— Значит с казахами! Бля буду, их много, сейчас его убьют. Пойдем!

Мы вскакиваем, говорим нашим дамам, что сейчас рыцари одолеют драконов, и вновь вернутся к ним, и выскакиваем из комнаты. Когда дверь за нами закрывается, и не слышна музыка из магнитофона, явно слышен шум махаловки. На дальнем конце коридора куча мала, ругань на нескольких языках, открытые двери комнат, девчонки смотрят и визжат, парни кто посмелее идут неторопливо туда.

Мы бежим, и успеваем к финальной раздаче. Рыжий уже всем раздал пиздюлей, остались двое напротив него, которых он пытается стукнуть ногами, потому что руками он пытается стащить со своей спины, и бьет затылком по лицу вскочившему ему на карачки вьетнамца. Этого коварного недомерка стаскиваю с его спины я, и бросаю на пол, те двое получают параллельно от Брюнета и Блондина, Рыжий оборачивается к тому, который сидел у него на спине, пинком переворачивает его на живот, и несколько раз сильно бьет по спине, приговаривая «Со спины напал, да? Вот получай по спине!»

Поле боя за нами! Фанфары победителям! Победным маршем мы проходим перед взорами зрителей до нашей комнаты. Разбор полетов, что и как сказал, почему началась драка, кто и куда ударил, и вдруг оказывается, что наших девочек прошло романтичное настроение, они резко засобирались уходить. Возможно, подумали, что сейчас придет милиция, начнет проверять документы, выяснится, что они живут незаконно, и куча проблем налицо.

Рыжий на правах знакомого уговаривает их еще посидеть чуть-чуть, но видно, что его агрессия не прошла, и то ли на нас сейчас переключится, то ли на девчонок. Брюнет от греха подальше вспоминает, что у него дела есть еще, и сваливает. Рыжий со злостью смотрит ему вслед, затем мутным взглядом осматривает оставшихся, и останавливается на Тане, которая в этот момент некстати прыснула от повисшего молчания.

— Пойдем, — обращается он к ней, — у меня к тебе один вопрос есть.

— Куда? Какой вопрос?

Он плетет ей какую-то чушь, про какого-то Махмуда, который подошел к ее палатке, когда он покупал у нее сигареты, и невежливо тоже пожелал что-то купить, не подождав, пока Рыжий не закончит свою беседу с ней. Берет ее за руку и выводит из комнаты, бросив нам «Я скоро буду, ждите».

Наташа ворчит себе под нос: «Так я и знала, ввяжемся в какую-то историю. Не надо было идти. Он же если сейчас этого Махмуда не найдет, Таньку вместо него убьет». Мы с Блондином начинаем ее убеждать, что Рыжий только с пацанами дерется, и девчонок пальцем не ударит. Пьем, едим, курим, но все уже как-то напряженно, без веселья и начальной беззаботности. В какой-то момент хочу выйти, оставить Блондина с Наташей наедине, Наташа злым

голосом говорит «Не уходи, я одна с ним не останусь. Сейчас Танька придет, и мы уйдем». Блондин говорит «Может я уйду, вы с Лысым побудьте». Она «Нет, вы оба оставайтесь и развлекайте меня». Достает из пачки сигарету жестом королевы и нарочито ждет, чтоб Блондин услужливо щелкнул зажигалкой и дал ей прикурить. И Блондин дает ей прикурить, но не зажигалкой, а подставив под ее свою горящую сигарету.

Пока суд да дело, минут 10 проходит, появляется Рыжий. Но один, без Тани. Наташа вскакивает:

— А где Таня, что делает? Нам уже пора!

— Сейчас подробно расскажу, — многозначаще бросает он сквозь зубы.

Агрессия из него так и прет. Блондин не выдерживает:

— Рыжий, ну я тож пойду!

— Давай, братан! Захаживай, как будет время.

А мне уходить некуда, я должен у него в общаге переночевать, но не знаю, в этой комнате или в другой. Как бы поняв мои мысли, Рыжий говорит мне:

— Бери свои вещи, покажу комнату, где будешь спать, — и Наташе, — подожди минуточку, я сейчас ему покажу комнату и вернусь.

Я беру свой пакет с туалетными принадлежностями, вежливо прощаюсь с Наташей, она бурчит в ответ «Пока. Давайте поскорее». Выходим в коридор. Проходим буквально несколько метров, через две двери на третью. Он спрашивает у меня:

— Что, не дала тебе Танька?

— Да мы только целоваться начали, как шухер начался, не понял еще, даст или нет.

— Стопроцентно даст, обещаю!

Толкает ту самую дверь, перед которой был этот обмен репликами. Она не закрыта, входим в комнату. На кровати, под яркой лампочкой без всякого абажура, лежит абсолютно голая Таня, и безразлично смотрит на вошедших.

Нарочно на русском языке, чтоб она тоже понимала, Рыжий говорит:

— Вот, DD, ты здесь спишь! Я буду спать в своей (называет номер комнаты) с Наташей. Ключ в двери, закрывайтесь. Вот полотенце, вот одеяло в шкафу, если будет холодно, возьмете.

Грозно обращается к ней:

— Понятно все?

Она кивает.

— Давай раздевайся и ложись, — это уже мне он командует.

— Разденусь и лягу, не переживай, — стараясь не злить его, отвечаю я, — вот дверь за тобой на ключ закрою, и сразу лягу.

Выпроваживаю Рыжего. Подхожу к кровати, где лежит Таня. Лежит безучастно, не делая ни попытки встать, ни накрыться. Понятно, что Рыжий только что ее трахнул, и скорей всего, не особо спрашивая ее согласия, поэтому она в таком ступоре.

Стоя рядом, нагибаюсь немного, начинаю гладить лицо, грудь, тело, живот. Ноги у нее плотно сжаты, щупаю кустик волос на лобке, средним и безымянным пальцами пытаюсь проникнуть дальше, а указательным и мизинцем подталкиваю ее бедра в разные стороны, мол, раскройся, раздвинь ножки.

Она раздвигает. С некоторой опаской начинаю щупать губки и внутри, думая, что сейчас наткнусь на сперму Рыжего. Но спермы нет, и она почти совсем сухая, как бы поняв мои мысли, Таня поясняет: «он в резинке был», и чуть погодя «а у тебя есть?».

У меня нет презерватива, и где его найти, помимо как попросить у Рыжего, я не знаю, и к нему в комнату я сейчас не пойду ни за какие коврижки.

— Нет, а у тебя? — задаю я встречный вопрос.

— Тоже нет. Я не буду без резинки, — и ее ноги сдвигаются обратно.

Если честно, мне тоже не хочется ее трахать. Вся эта ситуация, с насилием и принуждением, ничуть меня не возбуждает, и не укладывается в мои понятия секса. На секунду возникает дикая мысль, может она мне тогда пососет, ведь Люси принципиально не делала минет, и в плане орального секса я еще девственник, но на максимально деликатно заданный вопрос «Таня, а может ты в ротик возьмешь тогда?» она возмущенно отвечает «Нет, ты что, я не делаю так», будто я предложил ей ее киоск ограбить. Ничуть не сомневаюсь, что Рыжему она отсосала бы за милую душу, да он и спрашивать бы не стал скорей всего, но увы, я не смогу реально заставить. Ну и что тогда делать? В рот не берет, в пизду без резинки не дает, про жопу и спрашивать бессмысленно.

Словно прочитав мои мысли, она вообще решает одержать бескровную победу:

— Не трахай меня, пожалуйста, мне плохо! — говорит жалобным голосом.

И мне действительно становится ее жалко. Понятно, что шалава-шалавой, но тоже человек, у нее тоже свои представления о том, как должен протекать секс (ведь мы с ней целовались, и она вполне охотно это делала, и не мешала моей руке бродить поверх одежды по ее груди и ногам), и только эта абсурдная драка и агрессивное поведение Рыжего сбили ей настрой.

— Выключи свет, глаза режет, — думая, что победа одержана, и после выключения света я тихо-мирно лягу рядом и усну без секса, говорит она.

Свет в комнате я выключаю, действительно, слишком яркая лампочка для маленькой комнаты, но включаю более слабую прямо над входной дверью. В комнате возникает полумрак, и мне все-таки хочется «с паршивой овцы хоть шерсти клок» поиметь.

Я снимаю одежду, раздеваюсь догола, снова подхожу сбоку кровати к ней (она лежит на спине с сомкнутыми ногами, закрыв одной рукой глаза). Я начинаю мять ее грудь, и вожу членом по животу, добиваясь приемлемой эрекции. Тереблю также головкой сосок ближней ко мне груди, она убирает руку с глаз, смотрит, что я делаю, но никакого участия принимать не собирается. Мне тоже неохота тянуть этот сеанс публичного онанизма, вспоминаю что у меня было максимально эротично в реальной жизни с Люси, и в просмотренных порнофильмах, подгоняю свой оргазм.

Скоро будет хорошо, вот еще чуть-чуть. «Возьми за яйца, потереби» — прошу я Таню. Она кривит лицо, не хочет принимать участие. «Давай быстрей, я сейчас кончу» — повышаю я голос, и это уже действует. С охотой или без, но окрик действует, она берет и умело перекатывает в руке мои тестикулы, да еще и по своей инициативе ритмично прижимает и отпускает ту часть члена, где начинается семявыводящий канал.

Сперма брызнула. Я яростно дрочу на ее живот, постукивая головкой об тело. Оргазм получен, никуда он не делся, но полноценным сексом этот процесс трудно назвать, так, онанизм с частичной женской помощью. Но хотя бы уже я смогу уснуть, и не думать, что рядом лежит нетраханная девушка. У Тани на животе целая лужа спермы, и с члена еще продолжает течь. Мне противно сейчас касание даже своей спермы, по этой же причине не хочу вытирать той простыней, которой будем накрываться ночью. Беру одно из указанных Рыжим чистых полотенец, вытираю сперва свой член, затем с ее живота сперму, и бросаю полотенце на другую, не застеленную кровать.

Выключаю свет над входной дверью, снимаю часы, ставлю на них будильник, кладу на стол, подвигаю Таню к стенке, и ложусь к ней, укрывшись сверху простыней, которая до того висела на спинке кровати. Таня приникает ко мне, кладет голову на плечо, обнимает рукой, как столетнего любовника, и почти сразу засыпает. Я тоже не помню, чтоб особо долго над чем-то размышлял тогда, день был насыщен событиями, тоже быстро уснул.

Утреннее пипиканье будильника электронных часов прозвучало в 8—00. Таня дрыхла себе спокойно, только ночью повернулась набок, и я фактически тоже, получается обнимал ее со спины. Потрогал и потискал ее немного, но честно говоря, желания секса не возникло. Нет, если б она проснулась, потянулась бы ко мне, стала бы ласкаться и всем видом показывать свое желание, я б за милую душу, никаких вопросов. А так, получается то же самое, что вечером, только теперь еще и в спешке, потому что им к 9—00 надо было на работу, вчера упоминали, что хозяин строгий, не терпит опозданий.

Сходил в туалет, умылся, почистил зубы. Потормошил, еле смог ее разбудить. Оделась передо мной без стеснения, настроение уже было у нее получше, чем ночью. Хихикала, когда я ее похлопывал то по попе, то по груди, пока она вертелась передо мной в процессе одевания.

Закрыли дверь, пошли в комнату к Рыжему. То ли он вечером забыл запереть дверь, то ли ночью ходил в туалет и вернувшись, не закрыл на ключ, но дверь открылась от толчка, и естественно, на кровати спала в обнимку другая пару голубков — Рыжий и Наташа, только Рыжий был у стенки, а Наташа с спала с краю. Таня бросилась будить подругу, мол давай быстрей, опоздаем, втык будет. Та тоже еле встала, зевая и чертыхаясь, натянула на себя пока не всю одежду, а тот минимум, в котором можно по коридору пройти в туалет.

Таня уже держалась со мной как бывалая подруга. Потрепала мимоходом по голове, подошла к окну, выглянула, вернулась села ко мне на колени. Поцеловала в шею, я погладил ее по спине и похлопал по попе. И до возвращения Наташи тихонько, чтоб не проснулся и не услышал Рыжий, задал вопрос:

— Ты чего такая злая была вчера? Что тебе не понравилось?

Я ждал жалобы на насилие и принуждение, на агрессию Рыжего и мою извращенность, на непонимание романтичной женской души и циничное использование. Но ее ответ меня убил:

— Я не кончила!

И простодушно пояснила и предложила:

— Это Наташка как кошка, десять раз за ночь может, а у меня и один раз не всегда получается. Приходи сегодня после работы сюда, DD! Придешь же?

Послесловие ко «Второй»

Я в этот день должен был уезжать. Но поезд был поздно вечером, насколько помнится, около 22—30. Съездив к другому другу в область и вернувшись в Москву, я дождался возле ряда киосков, когда Таня и Наташа закончат работу. Там тоже была довольно впечатляющая мизансцена. Ну там, привет-привет, как дела, как отработали, потом я говорю:

— Девочки, пойдем в общагу, поболтаем-посидим-пообщаемся?

Таня как то резко затормозила (мы беседовали в движении), улыбнулась довольно, видимо хотела ответить что-то положительное и кокетливое, но злая Наташка дернула ее за руку, и чуть ли не потащила за собой:

— Какая общага? Таня, забыла что ли? Пойдем!

Таня только успела обернуться и виновато-жалостливо улыбнуться, мол, так получается, не взыщи.

... В ночь меня поезд умчал...

81500   22 17246  11   +4.6 [12]