Все лето прошло в рабочих буднях. Чем меньше оставалось времени для отдыха, тем чаще супруга выказывала свое недовольство, а мое настроение приближалось к упадническому.

Чтобы хоть как то скрасить необходимость пребывания в душном городе, по вечерам я отпускал жену с подругами отдохнуть в кафе или клуб. Лето было очень теплым и поэтому девчонки даже вечером уходили одетыми легко и прямо скажем — откровенно. Не скажу, что я не ревновал — но предаваться сомнениями и терзаниями было некогда, да и непродуктивно. В конце концов, решил я про себя, чему быть того не миновать, надеюсь у нее ума хватит сделать так, чтобы мне нечего было подозревать.

И вот опять она пришла за полночь. Веселая и пьяненькая.

— Дорогой, встречай женушку-гуленушку!

— Смотрю, отдохнули неплохо, — улыбнулся я — Будешь поздно ужинать или рано завтракать?

— Не, милый, что-то есть совсем не хочется. Давай лучше ляжем, пошалим.

Она наклонилась, чтобы расстегнуть туфли, платье поднялось и открыло бедра и попку. Боже, на ней были такие трусики, которых, можно сказать, и не было.

— А скажи ка мне женушка, надеюсь там, где ты отдыхала, ты вот так не наклонялась? — сказал я, подходя к ней и начиная гладить ее попку.

— А что? — с пьяной игривостью спросила Настенька — за показ денег не беру, а трогать просто так не даю!

— А не за просто так? — легкий укол ревности вдруг поднял и укрепил мой член.

Во мне заговорил собственник, но только без обид и глупых допросов. Наоборот, я начал фантазировать, что на моем месте мог быть другой, незнакомый, желающий как сейчас я — запустить руки под топик и в трусики. Который как я сейчас толкнул бы ее на стену, заставив ее опереться на нее руками, начать тискать и мять ее податливое под действием алкоголя тело. Не знаю, что именно в тот момент представила себе Настена, но она моментально намокла. И тут же выдала фразу, которая раскрыла ее мысли, которая сначала обожгла своей дерзостью, а потом прибавила мне дикого возбуждения:

— Давай, только быстрее, мне надо домой. Муж волноваться будет!

Ах, ты ж думаю, ничего себе игрушки у нас пошли. Никогда еще мы не привносили такой темы в наши игры. Но какой-то бес разврата уже овладел нашими мыслями, действиями и словами.

— Да ладно, подождет твой муж, не в первый раз ведь, я угадал? — и я вошел в нее. Это оказалось легко — ее пизденка намокла так обильно, что с первым же моим толчком лобок шлепнул по ее ягодицам.

— Тебе то какая разница? Еби давай, пока даю.

— Что?! — я сделал три сильных движения до упора и остановился, так что только залупа едва-едва была у входа в ее пещерке.

— Ты чего? — она нетерпеливо завертела попкой, стараясь нанизаться на мой хуй, но я жестко контролировал это держа ее руками за талию.

— То есть это ты мне тут даешь?! А не сама ли ты тут на хуй мой своей пиздой горячей наскакиваешь?

После нескольких безуспешных попыток получить член на всю его длину, она остановилась, нагнула голову и глухо прошептала:

— Да. Это ты делаешь что хочешь и как хочешь. Только прошу — давай быстрее. Действительно муж хватиться может.

— Повторяю свой вопрос — ему ведь не в первой ждать и гадать — кто тебя тут натягивает?

— Ну... да, да! Конечно не в первый раз. Неужто не видишь, как я одета, как я легко раздвинула ножки, как моя киска намокла для тебя. Прошу тебя, отъеби меня как следует!

У меня почти снесло крышу от этих слов и начал ее очень жестко трахать. Несколько раз ноги ее подгибались, тогда я ее подхватывал под живот, ставил на ноги:

— А ну стой шлюшка не падай!

Чуть погодя, я вышел из нее, развернул к себе лицом, подхватил одну ногу и вошел уже спереди. Теперь передо мной было ее лицо — красное, с разметавшимися волосами, искаженное от похоти. Я начал целовать ее, но она вертела головой не давая губами поймать ее губы. Я не стал долго терпеть, а схватил рукой ее голову:

— Не вертись блядь! Кто говорил — что хочешь и как хочешь?

— Прости, не привыкла целовать кого-то корме мужа!

— Да ладно тебе, ты же шлюшка — пробы ставить негде!

— Так ты не ставь! А еби!

В какой-то момент я действительно стал другим — не мужем, а случайным ебарем моей законной женушки. Я видел, что и она полностью отдалась этой фантазии и мой член был для нее сейчас чужим, но, безусловно, желанным. Она стонала и подмахивала с какой то остервенелостью. Шептала — какая она блядь, какая она грязная шлюшка, как ей стыдно, но как ей хорошо.

Мне хотелось сильнее и жестче ебать Настену и я аккуратно сполз вместе с ней на пол и она тут же обхватила меня ногами. Теперь я мог свободнее тискать ее грудь, задницу — и это сразу добавило острых и чувственных ощущений.

Но долго это не могло продолжаться — такого острого ощущения вожделения и похоти мы не испытывали очень давно. Сначала Настя вдруг застонала и даже завыла, ее пизденка крепко сжала мой хуй, а потом сразу на мгновенье обмякла. Но выдохнув, продолжила подмахивать для меня. Я понял, что могу теперь подумать о себе — и лишь на мгновенье представил, что это другой мужик в моей по праву пизде хозяйничает и тут же спустил.

Мы лежали еще минут пять-семь после этого, потом пошли в душ.

— Да уж Игорек, ну мы дали с тобой, — Настена хитро улыбалась, намыливая свое тело. Я стоял рядом и тоже успокаивался водой и пеной.

— Это ты дала, забыла? И не мне, а какому то незнакомцу.

— А что я могла поделать? Он налетел как коршун, просто нагнул и просто взял. Я же девушка слабая, податливая.

Так мы перешучивались, слегка касаясь опасной темы. Думаю специально, чтобы немного разрядить напряжение и смягчить возможные подозрения.

Когда мы легли, опять обнялись и начал исподволь выпытывать:

— А на самом деле, неужели никто не пытается вас с Аней склеить в кафе и клубе?

— Ну почему не пытается — конечно, кружат как кобели вокруг сучек с течкой.

— А вы, действительно течёте? — и моя рука опять легла между ее ног.

— Игорек, ты хочешь правду или фантазию?

— Сначала правду конечно.

Она пристально посмотрела мне в глаза:

— А вдруг эта правда тебе не понравиться?

Опять похолодело внутри, а моя рука крепко сжала ее нижние губки.

— Ничего, переживу.

Жена засмеялась:

— Глупенький, ты что ж думаешь, я ухожу чтобы направо и налево трахаться? Но знаешь, иногда танцевать приглашают, и никуда не деться — прижимаются, и тогда чувствую напряженность в штанах.

Я все интенсивнее ласкал ее киску. Настя продолжала:

— Ну конечно тискают попку — вроде стараются незаметно, но как тут скроешь конкретные действия? Если честно — была бы свободная — с некоторыми из них могла бы в принципе и уединиться. А так — стараюсь гасить их поползновения.

— А Анька? У нее то сейчас никого нет — она то не пользуется моментом?

Настя не выдержала моих ласк, опрокинула меня на спину, а сама села сверху.

— А что Аня? Она не самая доступная, но конечно не дура насчет того, чтобы с нормальным мужиком потрахаться.

Она приподнялась и впустила меня в себя. Мои руки опять начали блуждать по ее телу, а язык продолжал мусолить опасные темы.

— Тебе не приходиться ей помогать как то в этих делах?

— Конечно, приходиться. И это, между прочим, иногда на грани фола. Она же одна боится ехать к незнакомому, мужчине, а тот соответственно чаще всего с другом. И обычно друг думает, что я буду для него.

— И как тебе удается не допустить?

— Обычно сразу предупреждаю. Сидим, выпиваем, слушаем, как в спальне Анька стонет.

Настя все интенсивнее начала скакать на моем члене, иногда откидывалась назад, и тогда мне было легко и приятно большим пальцем ласкать ее клитор. Она тут же возвращалась обратно.

— И что же никто из друзей не пытался все-таки тебя соблазнить? Я бы так просто не смог бы

сидеть пить и слушать как кто-то рядом ебется!

— Пытаются куда ж деваться! Я говорю — сама еле сдерживаюсь. Но иногда помогаю...

— Как же?!

— Успокойся! Слушай и давай, не лежи бревном — еби меня снизу. Так вот — предлагаю чтобы он подрочил себе, а я посмотрю. Показываю грудь, один раз трусики оттянула — киску показала. Они конечно просят, чтобы я сама им подрочила или даже отсосала, но безрезультатно конечно.

Я решил добавить перчинку во вновь начавшуюся игру. Для разогрева фантазий я ускорил движения телом, крепко прижал к себе Настену и зашептал ей в ухо:

— Что ж так динамишь бедных мужиков? Вот им та еще приятность самому лысого гонять, когда такая телочка рядом сидит, да еще с голой грудью и киской!

— Значит, разрешаешь в следующий раз помочь рукой?

— Лучше бы конечно вообще не помогать подружке таким образом, но если уж оказалась наедине, да еще всеми прелестями светишь, это как то уже почти на грани...

— Знаешь милый, я ведь если в руку член возьму — боюсь не смогу отпустить.

— И что тогда будет?

— Сначала конечно буду просто дрочить, потом, скорее всего, сяду на колени и возьму в рот. Буду сосать. Ты же знаешь — я люблю и умею сосать. Буду облизывать яйца и опять сосать.

— А вдруг он начнет тебя лапать?

— Обязательно начнет! Я же уже хуй в рот взяла, чего ему стесняться?! Конечно, он начнет и грудь ласкать и между ножек руку, думаю, сразу запустит.

— Не станешь по рукам бить?

— Знаешь что дорогой мой муженек, я думаю в тот момент надо будет опасаться того, что как бы ножки мои не раздвинулись, а его член не вошел в меня по настоящему. И знаешь почему?

— Почему?

— Да потому что одна эта мысль сотрясает меня от возбуждения! И не только меня — ты посмотри что с тобой и твоим дружком происходит — тебя аж трясет а он такой здоровый стал и твердый, что мне даже немного тесно по ощущениям. И... Ах!

Очередной оргазм застал ее немного врасплох — она опять на время обмякла и я перевернув ее на спину в несколько движений завершил все мощным спуском.

У нас даже сил не было встать и еще раз освежиться в душе, так и уснули слегка потные и липкие внизу.

Утром мы встретились уже за обеденным столом. Мне предстоял длинный рабочий день, супруге же предстоял очередной выходной в одиночестве. Я сидел и думал — стоит ли вспомнить вчерашние разговоры или лучше законсервировать показавшегося из бутылки джина, и не будить лихо пока оно тихо. Однако Настена решила все по-своему.

— Странная была ночь, хотя и очень мощная, ты не находишь?

— Как тебе сказать. Мне, честно говоря, немного не по себе.

— Страшно, муженек? — жена хитро улыбнулась — думаешь где правда а где ложь? И что завтра может стать вдруг правдой?

— Может, не будем развивать тему? Пока дров не наломали?

— Вот интересно — за что больше ты боишься — за то, что мне понравиться или понравиться тебе?

— ?

— Милый, это же очевидно. Ты вчера может и нервничал, но стоял у тебя так, что им гвозди в стену можно было бы забивать. Так что сам думай. А что касается меня — то ты тоже мог почувствовать, как я текла, — и неожиданно она кардинально поменяла тему, — слушай а может ты тут работай, а на море я с Аней съезжу вдвоем?

Меня как током ударило. Этого еще не хватало! Ведь даже если принять, что все что мы вчера творили всего лишь фантазия, то все равно — если она уедет с Аней на юга, то я тут с ума сойду от всевозможных мыслей. Видно, что мои мысли очень красочно высветились на моем лице, потому что Настя засмеялась:

— Что понял, что с ума сойдешь от буйной фантазии и ревности? То-то! Пора бы тебе проявить характер и выпросить у босса хотя бы пару недель для того чтобы мог лично вывезти драгоценное тело супруги под палящее солнце юга. А то в один прекрасный день обнаружишь, что трусиков на мне нет, да и киска подозрительно растрахана, — и она засмеялась. Без издевки, но с какой то новой искоркой во взгляде.

— Ладно, — согласился я, — пожалуй ты права — надо отпроситься дней на 15—16.