Теперь я шлюха, точнее девушка из эскорта, с возможностью потом меня трахнуть. И я должна стараться, чтобы у мужчин возникло такое желание, поскольку за час секса получаю тройную оплату. Пожалуй, мне повезло, устроиться так удачно. Всё благодаря моей ангельской внешности, как с картинки из голливудских журналов. Рост 175, параметры почти 90—60—90, светлые волосы, губки бантиком и голубые глаза — красивой куклы. «Девушка — мечта», так как-то выразился один богатенький друг моего однокурсника. Мечта, которую теперь каждый может поиметь за деньги.

— Светка, там только богатые мужики, — верещит от восторга моя подруга детства Лена, которая и подсказала мне такой способ зарабатывания денег. — А в тебе что-то есть такое, глаз оторвать невозможно. И что нос свой раньше задирала, хорошо даже, не потасканная. Отбоя не будет. Мигом замуж выйдешь за какого-нибудь олигарха.

Я усмехаюсь, завидуя Ленкиному оптимизму. Дожив до 25 лет, она до сих пор верит, что ей обязательно повезет в жизни, что в один прекрасный момент один из этих богатеньких клиентов влюбится в неё, нацепляет ей на шею бриллиантов величиной с куриное яйцо и увезёт из страны, жить и отдыхать под ласковым солнцем западной Европы. Я в свои 22 намного осторожнее в мечтаниях. И, вообще, у меня есть только одно желание и я в лепёшку расшибусь, буду трахаться хоть с сотней мужиков, главное чтобы оно осуществилось. Сотня... не уверена, что сотней обойдется. Счет уже пошёл, первым, в новой роли меня трахнул брат нашей хозяйки. Ленка сказала, что это обязательная процедура, традиция можно сказать и без неё никуда. Трахнул без особых изысков и извращений, просто нагнул и вставил по сухому, после снисходительно шлёпнув по попе. Было больно, больнее даже, чем при лишении девственности. Этот упырь, брат хозяйки и стал моим вторым мужчиной. Первым был, тот самый, богатенький друг однокурсника — Кирилл. «Мечта должна быть недостижимой» — сказал он после этого. А что я хотела от мальчишки у которого денег куры не клюют и целые толпы девчонок подмигивают ему в надежде, что им обломится это счастье. Просто он так красиво ухаживал, что я на миг поверила: «Вот он, мой принц». Сама виновата, не надо давать кому попало.

Пора собираться, сегодня мой первый выход, мой первый день. Ирина Николаевна, хозяйка, сказала, что заказал меня обалденный мужик, такому впору самой приплачивать. Девочка картинка, девочка Барби. От синего платья ещё гуще цвет глаз. Ткань плавно обнимает все изгибы моего идеального тела, в глубоком вырезе декольте виднеются холмики груди. Длинные светлые волосы златовласки и ярко алые губы, выгнутые луком амура. Ирина Николаевна внимательно смотрит на меня.

— Ты будешь иметь успех, девочка. Есть в тебе что-то невинное и греховное одновременно, мужики на это ведутся. Только перед Юриком хвостом не маши, не для него такие, как ты.

Юрик — тот самый брат, которому позволяется трахать любую девушку нашего клуба моделей. Моделей. Ха-ха-ха. Он заведует охраной данного заведения. Я бы к нему и на пушечный выстрел не подошла. Его бритая наглая морда вызывает тошноту. Хотя Ленка говорит многие девушки по нему сохнут, считая его харизматичным и брутальным. Слова Ирины Николаевны обидели. Чем, скажите, я хуже этого лощёного упыря — её братца? Юрий Николаевич словно почувствовал, что о нём говорят. Зашёл в комнату где мы болтали с хозяйкой, в ожидании, когда за мной приедет заказчик. Походка в вразвалочку, руки в карманах. Скользнул по мне раздевающим взглядом. От отвращения всё затряслось внутри, ногти болезненно вжались в кожу ладоней.

— Хороша девочка — небрежно кидает он комплимент в мою сторону.

Ирина Николаевна раздражённо кривится.

Упырь подходит ближе. Ах, как хочется вцепится ногтями в его наглую рожу! Но я стою с приклеенной улыбкой на лице.

— Обопрись вон на то кресло, задери платье и разведи ноги!

Ненавижу!

— Юрик, успокойся, ей сейчас к клиенту идти, будет вся влажная после тебя. Это может не понравиться. Девочки должны быть чистенькие.

— Делай, что тебе говорят! — повышает голос Юрий.

Блин, кого мне слушать?!

— Знаете, что — разберитесь между собой, кто из вас — главный!

Хотела выйти из комнаты. Не тут то было. Упырь схватил за руку.

— Слушай, что тебе говорят, сука!

Ах, как хочется врезать этому козлу!

— Да пошёл ты, я подписывала контракт с Ириной Николаевной, поэтому буду выполнять только её распоряжения!

Кажется, мне удалось его разозлить, глаза горят злыми карими точками.

— Ты не внимательно читала детка, там говорится о трудовой дисциплине и выполнении распоряжений вышестоящего руководства. Так что бегом раздвигай ноги. А с Иркой, я уж без тебя как-нибудь разберусь.

Если бы можно было его убить, а потом долго глумиться над трупом. Ирина Николаевна молчит. Всё ясно! Может быть она по бумагам и главная, но этот бритый упырь имеет над ней власть. Ну что ж, поимеет ещё разок, от меня не убудет. Подхожу к креслу, наклоняюсь, приподнимаю платье, развожу немного ноги. Он медлит, не подходит. Лучше бы по-быстрому трахнул, как в прошлый раз, а не заставлял чувствовать себя товаром на ярмарке, который можно рассматривать со всех сторон, кому не попадя. Приблизился. Холодок по коже. Грёбанная семья извращенцев, хоть бы Ирина Николаевна вышла, нет, сидит пялится. Взгляд упирается в его начищенные до блеска ботинки. Лощеный сукин сын. Резкий шлепок по попе. Вскрикиваю. Странная ситуация, странно реагирует тело. Такое ощущение, что мне нравится и этот шлепок и эти наглые самоуверенные руки, которые вслед за этим схватили меня за бедра. Гладит. Ноги начали подрагивать. Я дрожу от злости, конечно от злости. Ещё один шлепок и мой вскрик.

— Ирка, ты бы вышла или тебе нравится смотреть, как я баб ебу!

Ирина Николаевна кривится, как от боли, осуждающе качая головой.

— Юрий, держи себя в руках.

Но послушно встает и уходит.

— Ах! — закусила губу,

Наверное, просто от удивления, я не могла сдержать вскрик, когда его наглые пальцы полезли мне в промежность. Это просто удивление, ничего больше.

— Ай! — пальцы сквозь трусики начали ласкать клитор. Это — «ай», трудно списать на удивление. Тело начинает откликаться на его настойчивые ласки. Слегка выгибаюсь. Надо же, хоть и упырь, но прекрасно знаком с женской анатомией.

— Девочка потекла, а я уж было подумал, что фригидная.

Хотелось бы мне быть фригидной для этого упыря, но моё тело живёт своей жизнью и ему нравится, что его так нагло трогают чужие пальцы.

— Где твой телефон?

— Зачем тебе телефон, амммм... — трудно отвечать, когда тебя так возбуждающе ласкают.

— Меньше говори.

— В-в сумочке, ах...

Пальцы покидают меня, тело протестующе ноет. Быстро набирает цифры на моем телефоне.

— Это мой личный номер, будут какие-то проблемы — звони.

— Можешь вставать. Теперь ты пойдёшь к клиенту, как настоящая шлюха, влажная, возбуждённая и готовая на всё. Много Ирка понимает.

Поправляю платье. Он отошел лишь на метр, внимательно наблюдает за моими телодвижениями. Я снова приклеила на свои губы, искусственную улыбку — «кинодива на красной дорожке». Подходит ближе тянет за волосы вглядываясь в мое лицо.

— Что ты любишь пить?

— В смысле?

— Я имел ввиду алкоголь, тебе надо расслабиться, слишком напряжена.

Не хочу я с ним пить, вот уж бог послал компанию. Впрочем, любая девочка нашего клуба моделей. Моделей?! Ха! Только рада была бы. Ах, Юрий Николаевич, ах, Юрий Николаевич, только и слышны их вздохи. Упырь!

— Думаю, клиенту не очень понравится, если я буду пьяная.

— Меньше думай, — ласково шепчет на ухо и сдавливает пальцами сосок груди. Убери от меня руки, упырь чертов! — про себя кричу я, одновременно млея от его прикосновений. Я и правда шлюха?!

В комнату внедряется Ирина Николаевна.

— Юрик, вы закончили, клиент приехал?

Бритоголовый замирает на секундочку, все также внимательно смотря на меня.

— Нет, Света, клиенту подбери какую-нибудь другую девку.

— Ты что, совсем сбрендил?!! — от сдержанной женщины не осталось и следа,

— Так дела не делаются, тем более, нет никого больше! Кем её заменить?!

— А мне всё равно Ира, всё равно, выкручивайся, как хочешь. Сама сходи, поработай, в конце концов!!

Хохочет, упырь чёртов. Ирину Николаевну даже жалко стало. Выталкивает её за дверь.

Упырь! Упырь! Упырь! Отчаяние. Слёзы подступили к глазам. Мне так нужны деньги!

— Что вы позволяете себе, Юрий Николаевич, я не обязана выполнять бесплатно ваши прихоти!

Его губы презрительно кривятся. И за эту презрительную гримасу, хочется разбить их в кровь.

— Вот ты какая, меркантильная девочка.

— Да меркантильная, а ты думаешь я пошла сюда работать, чтобы потрахаться со старыми козлами и иногда поужинать на халяву!

— Ну и зачем тебе деньги? Только не рассказывай слезливую историю о больной маме или братике.

Проглатываю стоящий в горле ком. Что ж никаких сказок, значит никаких сказок.

— За тем, зачем и всем! Чтобы жить красиво. Я ведь девочка-картинка, подцеплю какого-нибудь богатого лошка, он в меня влюбится, навешает на шею бриллиантов, купит дорогущую машину и повезёт куда-нибудь на Мальдивы загорать.

Презрительности в нем добавилось.

— Я думал ты умнее.

— А я думала, что ты вообще не умеешь думать!

Его рука замахнулась для удара. Инстинктивно сжимаю веки, но удара не последовало. Разозлила. Ума совсем нет. «Слишком много в тебе гонора» — всегда говорит мне мама. Надо смирить гордыню, иначе вместо денег заработаю лишь пару тумаков.

— Ты получишь оплату в двойном размере, — странно, в его голосе совсем нет злости, — И поужинаешь тоже на халяву. Поедем в ресторан, раз уж ты так нарядилась.

Машина у него красивая. Чёрная, с ломанными линиями, словно грациозный и опасный хищник. Галантно открывает мне дверь авто. Прямо золушка из сказки. Только золушка ещё по совместительства и шлюха. А принц — начальник службы безопасности модельного агентства и ха-ха, обыкновенный сутенер.

Машину ведёт уверенно, взгляд сосредоточен на дороге. Нет, определенно в нём что-то есть такое, цепляющее. Бритая башка, наверное.

— Ну как, всего рассмотрела?! Нравлюсь?

А может не только в башке дело, улыбочка закачаешься. Такая отвратительная, что пробирает до трусов.

— Конечно, я всегда питала слабость к мерзким гадким тараканам. В голосе показная слабость и томность. Улыбаюсь так, что кажется видны не только зубы, но и дёсны.

Как заразительно хохочет, упырь чёртов.

Судя по отражению в зеркале фойе ресторана, мы с ним неплохо смотримся. Я все такая — тонкая, грациозная, воздушная и он — мощный, накачанный, лощёный. Нежная беспомощность и грубая сила.

Юрий оказался приятным собеседником. Зря я думала, что он тупой, как пробка. Нет, довольно начитанный и разговаривать с ним приятно и интересно. Специально, гад, заказал самое дорогое. Посмотрев на цены, мне стало плохо. Я могла бы с мамой полгода жить на эту сумму. Но у богатых своя жизнь. Захотелось разбить тарелку о бритую башку этого упыря, когда подумала скольким девчонкам пришлось ложится под богатых дяденек, чтобы мы вот так поужинали. Хотя Ленка говорила, что у него есть еще какой-то бизнес. Надеюсь, эти деньги оттуда.

— Ты когда-нибудь ела устрицы?

На вопрос не ответила. Потому, что меня словно резко кто-то ударил под дых. Ну надо же было этому случится — Кирилл, мой первый неудавшийся принц, здесь, собственной персоной под руку с ещё одной мечтой. И новая его мечта подозрительно похожа на меня. Думала, уже всё отболело. Нет, оказывается. Иначе не билось бы так сердце и не тряслись руки.

— Что случилось? — спрашивает Юрик.

— Н-ничего. Никто из них не дождётся и не догадается о моей слабости. Кирилл заметил меня. Лицо исказила болезненная гримаса, надо же, не одну меня торкнуло! Отвела взгляд сразу же, сосредоточив свое внимание на Юрике. Даже за ручку упыря взяла. Так ласково и призывно я ещё ему никогда не улыбалась. Он даже жевать перестал. Проняло, наверное. А теперь, хоть убейте, больше ни разу не посмотрю в сторону бывшего принца. Какой упырь однако догадливый, сразу почувствовал подвох, оглянулся на Кирилла, разговаривающего с администратором и не сводящего с меня взгляда.

— Ты его знаешь?

— Немного.

— Ах да, ты ведь любишь, богатых мальчиков.

— Обожаю, — и опять улыбка в 32 карата.

Нет некоторым неймётся. К нашему столику подходит Кирилл.

— Здравствуй, Светик-Семицветик, — протяжно и с насмешкой поёт бывший принц. Всё также держа упыря за руку улыбаюсь ещё шире.

— Здравствуй.

— Выглядишь зашибись.
Какие мужики придурки, разве можно, окучивая одну мечту, делать комплименты предыдущей. От моей улыбки ломит скулы.

— Вижу, нашла наконец-то идеального принца.
А-я-яй, сколько издевки. Конечно упырь мало подходит на роль сына короля из сказки.

— После тебя, каждый идеальный.

Побледнел, бедненький.

— Сука, — куда девалась его насмешка, — как была сукой, так и осталась.

Юрику не нравится роль статиста. Поднимается со стула. Выглядит внушительно. Здоровенный и грозный, настоящий громила.

— Шёл бы ты мальчик, ещё одно слово и будешь под столом валяться.

Вот вам и упырь! Кирилл конечно не стал связываться, трусоват он без папочкиной охраны. Пошёл к своему столику, волоча за собой надувшуюся на него, мечту. Затылком, всей кожей, чувствую его взгляды на себе.

— Зря ты так, знаешь кто его папа?

— Знаю, — кажется упырь злится.

— Что, клиент вашего заведения?

— Захаживает, иногда...

Ха-ха-ха. Было бы забавно оказаться в одной кровати с его отцом. Аппетит у меня пропал. Тем более эти дурацкие устрицы, напомнили мне, какой дурой я была, когда верила всяким крутым мальчикам, пытавшимся папочкиными деньгами поразить моё наивное девичье воображение. Упырь тоже мрачный сидит.

— Пошли.

— Куда?

— В гостиницу рядом, будешь деньги зарабатывать, меня ублажать. Надо же посмотреть, на что ты способна, прежде чем под клиентов подкладывать, — улыбается, прямо, как чеширский кот.

Блин, почему тарелки унесли. Хочется запустить чем-нибудь в его наглую рожу.

«Слишком много в тебе гонора» — опять вспоминаются слова мамы. Теперь я — шлюха. Так что забудь про гордыню. Смирись. Его лапища сграбастала мои пальчики. Какая горячая! Тащит меня за собой, чуть ли не волоком. Едва поспеваю за ним. Хочется вырвать руку из его ладони. Меня трясет. Отвращение? Наверное... Или предвкушение? Дверь номера за нами закрылась. Блин что ж я так разволновалась. Ну упырь, ну секс. Что ж теперь. Не самый страшный вариант. Ого, как смотрит! Словно я его любимая девушка, которая наконец-то оказалась с ним наедине. Правда последующие слова расходятся со взглядом.

— Разденься, хочу посмотреть товар.

Вспыхнула, чувствую, как от ярости краска прилила к лицу. А он гад, упырь чёртов, улыбается.

— Давай, давай, детка. Не сверкай своими глазищами.

Как сложно смириться с тем, что я продаю себя за деньги. Конечно, с моим то норовом. Опять вспоминаю маму. Да ладно, это всего лишь тело. И я готова трахаться со всеми, хоть с сотней мужиков, хоть с тысячей, лишь бы моя мечта сбылась. Расстёгиваю неспешно молнию на платье. А этот гад уселся в кресло, развалился словно барин, как будто смотрит шоу. Повожу плечами, спуская синий шёлк до талии. Потом дальше, вниз. Переступаю ногами и вот я только в белье, красивом, синем, кружевном белье. Смотри, смотри — упырь проклятый. Выпрямляюсь, приклеиваю на губы искусственную улыбку — «кинодива на красной дорожке».

— Слишком много в тебе гонора для хорошей шлюхи, — почти дословно повторяет он слова

мамы, — Кто так раздевается. Словно королева перед подданным. Запомни детка, у хорошей бляди, мужчина — король, ты — его наложница, а не наоборот. И обнажатся надо так, чтобы он сразу и сильно захотел тебя трахнуть. Смотреть надо призывно и страстно, извиваться соблазнительно и похотливо.

Может, конечно, раздевалась я и не правильно. Однако судя по горящему взгляду и бугру у него в штанах, Упырь-то меня хочет.

— Бельё, давай снимай.

Ну что ж пора попробовать стать, хорошей шлюхой. Попыталась изобразить на своем лице подобострастие перед царственной особой. Наверно переигрываю. Поскольку Юрик, фыркает. Снимаю белье, поглаживая себя при этом. Что там ещё? Соблазнительная поза. Завожу руку за спину, так что грудь торчит вперед. Изгибаюсь, чтобы мои формы стали ещё соблазнительней. Мамочки! Упырь подходит. Сейчас он кажется мне даже красивым. Хищный, опасный, возбужденный. Свои лапищи запускает в мои волосы. Смотрит внимательно. Куда девался весь мой норов? Губы дрожат. А тело... в теле словно жажда. Телу хочется прижаться к нему. Ощутить всей поверхностью его силу и желание. Может я и правда шлюха?

— Ты ведь совсем неопытная, — какой голос, мурашки по коже. Его палец поглаживает мой подбородок, а пальцы другой руки кожу под волосами.

— У тебя ведь никого не было, кроме этого смазливого папенькиного сынка?

Как он догадался?

— Был, ты.

Он кривится, словно ему неприятно вспоминать.

— Это не считается.

Мне тоже неприятно вспоминать, как он вставил по сухому, не обращая внимания на мою боль, трахнул для своего удовольствия, напоследок снисходительно шлёпнув по попе. Передернуло от отвращения. Он увидел и по-своему истолковал мою гримасу, насупился.

— Я тебя научу кое-чему. Первое что должна уметь любая шлюха это — сосать.

Давит мне на плечи.

— Опустись на коленки.

Знаю, что мужчинам это очень нравится. Я видела минет в порно и один раз пыталась исполнить, по просьбе грёбанного принца.

— Давай давай, детка, что застыла, расстегивай ширинку, работай.

Берусь руками за молнию брюк, расстёгиваю, его член подрагивает под моими пальцами. Какой большой. Наверное, поэтому мне было так больно, тогда в первый раз с ним. Нагибаюсь и беру в рот. Какой горячий, просто обжигает губы. Плотно обхватила губами головку. Стонет, запуская свои лапищи мне в волосы. Позволяет несколько минут действовать самостоятельно. Я облизываю головку, а у основания члена ласкаю рукой.

— Детский лепет, а не минет.

Командует:

— Глубже, вставляй! Шлюха должна поместить его весь в рот, пустить полностью в свое горло. Давит на мою голову медленно насаживая на себя. Инстинктивно упираюсь руками в его ноги, пытаясь не пустить член дальше.

— Я н-не м-могу, он т-такой б-большой...

— А кто сказал что будет легко?! Старайся! Ты думала, единственное что должна делать шлюха, это лечь и раздвинуть ноги? Нет, она должна осуществить ВСЕ сексуальные фантазии мужчины, которые не хотят выполнять из-за всяких соображений, а иногда просто из-за лени жены и любовницы. Это, ой какая трудная работа. Так что, убери руки за спину, запоминай и не мешай мне. Сначала медленно потрахивает меня, неглубоко погружаясь в рот, периодически прикрикивая, чтобы я сосала и работала языком. Постепенно член во рту продвигается глубже. Мою голову крепко держат его руки. Не могу! Задыхаюсь, из глаз брызнули слёзы, изо рта капает слюна. Горло инстинктивно сжимается пытаясь не пустить этого монстра в себя. Когда он чувствует мои рвотные позывы останавливается и выходит из меня. А потом опять, влажная головка его члена, требовательно тычется мне в губы. Упырь чертов! Если бы можно было его убить. А ещё лучше сжать его хозяйство зубами. Конечно ничего подобного я не делаю. В чём-то он безусловно прав. Одной красоты недостаточно, чтобы ублажить мужчину. Поэтому я стараюсь слушать, стараюсь запоминать и прилежно работаю языком и губами, с каждым разом пуская его дальше и глубже в себя. Кажется, мои труды принесли результаты во всяком случае он захрипел.

— Детка, я сейчас кончу. В рот полилась горячая, вязкая и терпкая сперма. Противно. Пытаюсь отдернуть голову. Держит крепко, упырь чертов. Мне приходится глотать.

— Хорошая шлюха должна проглотить всё, что спускают ей в рот. Подбирает несколько упавших капелек спермы с моей груди и подставляет пальцы к моим губам.

— Оближи!

Послушно открываю рот и облизываю их.

— Причем делать это, с таким выражением, будто это самое вкусное, что она когда-либо пробовала в жизни.

— Вкуснее устриц, — шепчу я, облизывая его опадающий член, и пытаясь изобразить на своем лице требуемое выражение. Переигрываю. Юрик опять фыркает. Потом начинает не торопясь раздеваться поглядывая на меня. У него красивое тело. Широкие плечи, мощные руки и ноги. Венчает правда всё это великолепие — бритая башка. Н-да... но надо признаться, некоторым бритый череп идёт. Упырь чертов! Подхватывает меня, как пушинку, на руки.

— Пошли в ванную, помою тебя. А то похожа не на Мальвину, а на Пьеро.

Голос добродушного мишки. Теплый и ласковый. Хочется прижаться к нему, как когда-то очень давно в детстве к отцу. Вот же упырь проклятый! Налил в свою лапищу жидкого мыла, наклонил над раковиной размазывая его по моему лицу и смывая потёкшую косметику. Долго-долго, плескает водой мне в глаза. Наконец приподнимает голову над раковиной. Смотрит. От роковой красавицы не осталось и следа.

— Вот так-то лучше, словно маленький розовенький поросенок.

Целует в нос. В груди что-то предательски затрепетало. И реветь захотелось.

— Пошли дальше мыться.

Толкает меня в душевую кабинку. Упираюсь руками о стеклянную стенку. На голову льется вода, со всех сторон вода. Прислоняется ко мне сзади своим обжигающим телом. Везде он, везде его наглые руки, которые сразу же атаковали меня. Пальцы одной руки ласкают грудь, сдавливают сосок, пальцы второй по хозяйски лапают между ног, лезут внутрь, теребят клитор. Воздух в душевой кабине закончился, один жаркий пар. Беззвучно открываю рот в надежде вдохнуть хоть немного кислорода. Жадно целует мою шею. Вода горячая, а все тело покрылось мурашками. Его руки продолжают мять, тискать, углубляться в меня. Сзади о мою попку трется горячий, стоящий колом, член. Кто стонет он или я? Вместе. Не знаю почему, сама начинаю скользить своим телом о его.

— Кошка ебливая, — шепчет упырь.

И мне ему нечего возразить, да и совсем не хочется возражать. Слегка наклоняет меня выпячивая попу. Притягивает внизу к себе, разводит мои ноги. Его член ныряет между ними, скользит по поверхности влажных губок. Впервые, наверное, чувствую в себе желание быть взятой, наполненной. Грёбанный принц не в счёт, тогда был чисто эксперимент. А сейчас — потребность, жажда, желание, страсть, вожделение.

— Юра, пожалуйста, войди в меня...

— Скажи ещё раз, детка.

Какой голос, это просто звенящая страсть. Что он от меня хочет, зачем?

— Юрра, войди! Юрра, прошу!

Входит медленно, аккуратно. Теперь совсем не больно. А потом вдруг сразу, резкий удар, один, второй, третий, каждый из которых вызывает стон. Стон. Крик. До чего же хорошо! От каждого толчка по всему телу расходятся жаркие волны. Я охаю, ухаю от его движений, невольно подаюсь навстречу. Его лапищи не бездействуют, обхватил меня, пальцы ласкают клитор. Бог ты мой! Никакие принцы не сравняться с этим проклятым упырем.

— Юра, Юрочка, ай, пожалуйста, ой, еще!

Всё это не могу говорить я.

— Не могу, Юра, больше не могу.

Внутри живота происходит что-то странное. Там кажется зашевелился целый клубок огненных змей. И эти змею то расползаются по всему телу, то опять скручиваются в тугой жаркий клубок. Толчки всё быстрее и быстрее. Я выгибаюсь почти буквой Г, давая ему полный доступ в себя. Острая яркая вспышка прямо внутри. Все змеи внутри меня разом зашипели и сладостно ужалили.

— Юрааааааааааааааа!! — потрясенно кричу я, — ноги подкашиваются.

— Всё хорошо детка, всё хорошо. Это просто оргазм.

Он как будто ждал от меня сигнала, содрогается, руки до боли сжимают мои бёдра, вдавливает мое тело в стекло душевой кабины...

Потом Юрик меня моет, вытирает, несёт в постель, обнимает и шепчет на ухо о том, что надо будет ещё разработать мою попку. Поскольку у хорошей шлюхи должны быть полностью доступны все три отверстия. Меня не страшат и не злят сейчас его слова, они журчат ласковым ручейком в голове, плохо доходя до моего удовлетворенного сознания. Засыпаю.

Когда я проснулась солнце вовсю светило в окно играя зайчиками на бритой башке. Упырь лежал и смотрел на меня. На лице задумчивость. О чём он интересно думает?

— Ой, сколько времени?

— Восемь.

— Я проспала, всё на свете!

Вскакиваю. Мама наверное уже волнуется. Она знает, что я работаю по ночам, но не знает кем. А ведь мне сегодня к 10 еще на одну работу. Как я все успею: добраться до дома, переодеться умыться и доехать до офиса. Брошенное вчера на полу белье лежит аккуратной стопочкой на тумбочке возле кровати. Упырь наверно потрудился. Натягиваю его на себя, неприятно морщась. Хватаюсь за платье. Надеюсь соседи не увидят меня в таком шикарном наряде, а то ведь сразу догадаются, что я дома не ночевала. До конца одеться не успела.

— Поди сюда, — шепчет Юрик и притягивает меня к себе. Утыкается носом мне в пупок, вдыхает мой запах и лижет прямо там в сердцевине пупка. Сразу обдает жаром. А он достает деньги и сует мне в трусики.

— Заслужила, шлюшка.

Упырь чертов! Расцарапать бы в кровь его ухмыляющуюся рожу. Как же трудно быть шлюхой — прежде всего в своих собственных глазах. Как трудно переступить через внушаемые тебе с детства представления, о том, что хорошо и что плохо. Но я должна быть рада, мне нужны деньги! Очень нужны! Вот только гордость и эти дурацкие представления хотят разорвать ценные бумажки на мелкие клочки и бросить их в лицо этому упырю. Не делаю ничего подобного, наоборот пытаюсь унять яростный блеск своих глаз.

— Спасибо, Юрий Николаевич.

— Отблагодаришь утренним минетом, у меня стояк на спящую красавицу.

— За утренний минет — отдельная плата.

Упырь фыркает, улыбается.

— Быстро учишься, прирождённая шлюха, добро пожаловать во взрослую жизнь Светик-Семицветик.

Продолжение предполагалось и даже писалось. Но как-то... В общем, возможно, это так и останется зарисовкой из жизни героев моего воображения, а, возможно, я еще вернусь к этой истории.