Пролог

Мне снится один единственный сон. Я с девушкой, они всегда разные. Мы занимаемся любовью. Идиллия! Только заканчивается он всегда одинаково — я уже почти готов, и вдруг... Откуда-то сбоку появляется лицо тети Вики, с круглыми и страшными от возмущения глазами. Она громко, на всю комнату, кричит: «Ах ты, грязная, похотливая скотина! У тебя совсем нет мозгов? Не будь таким инфантильным. Прежде чем спускать, надо спросить у женщины, а можно ли?!». И я просыпаюсь на самом интересном месте: мокрый от пота, с сильно бьющимся сердцем.

Был бы это только сон, дурной, страшный, но сон! В реальности происходит тоже самое! Начинаю и чуть раньше или позже, в своей голове я слышу эту фразу. А перед лицом ее бешеные глаза! И если вспомнить старый анекдот: «Что самое легкое на свете? Член. Только подумаешь, а он уже встал!». То ко мне относится его вторая часть: «А что самое тяжелое в мире? Член. Если упал, или не встает, то никаким домкратом не поднимешь. «. Смех сквозь слезы.

— 1-

Я проштудировал всю литературу, какую нашел. Прошерстил весь интернет на интересующую тему. Ну не идти же с этим к врачу. Стыдно, молодой парень, и почти импотент... Единственным доступным мне методом лечение было: клин вышибают клином.

И я начал искать тетю Вику. Раньше было бы проще, но сейчас у меня возникали одна проблема за другой. Спросить было не у кого, мама умерла. Ни адреса, ни фамилии я не знал. Дорогу на дачу не нашел.

Мои поиски то затихали, то опять возобновлялись, стимулируемые очередным провалом в постели. Я замкнулся, старался меньше общаться с девушками. А мое негодование и ярость к тете Вике все росла, затмевая то хорошее, что она для меня сделала. Но когда закипала, вся гадость что во мне накопилась, то в своих мечтах, я проделывал с ней такое...

В дело вмешался «его величество случай». Находясь по делам в одной из контор, я случайно зашел в кабинет к главбуху и обомлел. За столом сидела она. Конечно, старше, но она! Время, словно не коснулось ее, а придало дополнительный шарм, добавило сексуальности. Чуть длиннее волосы, подтянутая фигура, все те же безразмерные груди. Я стоял как вкопанный, во все глаза таращась на нее и не веря им.

Оторвавшись от бумаг, тетя Вика медленно подняла свой взгляд на меня и сказала: «Молодой человек. Вам не кажется, что пялиться так, на незнакомую женщину просто неприлично. «. И кокетливо добавила: «Да Вы во мне просто дырочку проглядите!», и рассмеялась. А я впился в нее глазами, не в силах что-либо произнести. Она оценивающее прошла взором по моей фигуре, и у меня, к своему стыду, или радости, произошла сильнейшая эрекция. Штаны в причинном месте просто встали бугром! Её взгляд задержался на нем, и она ели слышно прошептала: «Однако... «. Я скорее прочитал это по губам, чем услышал.

Судя по всему, она не узнала меня. Я стал здоровее, прибавил в плечах, да и лицо заматерело. С трудом выйдя из ступора, проронил: «Извините, я, кажется, не туда попал. «. Но она покачала головой и произнесла, этаким сладко-эротическим тоном, что по мне мурашки пробежали: «А по-моему, Вы попали по адресу...», и кивнула на мои штаны. Покраснев я попытался бочком покинуть помещение. Но она продолжила: «Постойте. Нет ничего страшного в том, что произошло! Это нормально при виде сексапильной и свободной женщины. Проходите. Я угощу Вас кофе. «.

Как загипнотизированный, двинулся вперед и остановился. А она уже встала и грациозной походкой пантеры, вышедшей на охоту, шла ко мне.

— Меня зовут Виктория Михайловна, можно просто Вика. А вас как величают?

— Ан... — замялся я, — Андрей!

На ней было строгое, темно-серое платье с глубоким вырезом. И длинным боковым разрезом, в котором при ее движении я увидел округлое бедро, затянутое ажурным черным чулком.
— Присаживайтесь, Андрей — произнесла Вика, указав на кресла, которые я не увидел за всеми перипетиями случившегося. — Я сейчас поставлю воду.

Она резко развернулась. Подол платья приподнялся, и в раскрывшемся разрезе я опять углядел привлекательное бедро, кружевную кромку чулка и чуть выше ее края — узкую полоску белой кожи, перечеркнутую кружевной резинкой. У меня аж дыхание перехватило, и я почти без сил опустился вниз.

Плавно покачивая бедрами, Вика вернулась к столу, и наклонилась, явно демонстрируя свои формы. Я заворожено следил за ее платьем, рельефно обтянувшим пышные ягодицы, под которыми четко обрисовались красивые бедра, затянутые, насколько было видно, кружевным капроном чулок. «Она, что соблазняет меня?!» мелькнула мысль. Противоречивые чувства заполнили мою душу. Мне было стыдно за себя. Я осознал, что хочу ее. Хочу как женщину, и всегда хотел с того самого дня!

Она протянула руку и, похоже, щелкнула чайником, потому что почти сразу послышался узнаваемый шум греющийся воды. Потом она выпрямилась и повернулась ко мне боком. В профиль она смотрелась еще лучше. Стресс, стресс, стресс... Я чувствовал, что еще чуть-чуть, и я кончу прямо в штаны. С усилием стряхнув с себя оцепенение, стал медленно считать про себя, стараясь успокоиться: «Сто один, сто два, сто... «. Когда она вернулась ко мне с парой чашек, банкой кофе и сахаром, я почти успокоился. Она поставила все на столик и села рядом, в свободное кресло.

— Так, откуда здесь появился такой впечатлительный молодой человек? — несколько шутливо спросила она.

— Да вот, искал кабинет снабженцев, и, похоже, заплутал...

— Ну, это ты, Андрей, удачно заблудился! — двусмысленно, с томными интонациями ответила Вика, — Хоть кофе выпьешь... и, протянув руку, положила мне ее на колено. — Для этого ей пришлось чуть наклониться ко мне, и меня окатил аромат ее духов. Мой взгляд сфокусировался на ложбинке между ее грудей, которые попытались тут же вылезти наружу.

— Н... — да, — только и смог я выдавить из себя.

— А может, и коньячка, выпьешь? — она чуть раздвинула ноги, показывая в разрезе платья свою прелестную ножку. (Все еще затянутую черным чулком)!

— Это можно, — заверил я ее, опять еле переводя дыхание.

Вика легко встала и пошла к шкафу, демонстрируя грацию и легкость движения. Я судорожно вздохнул, сглатывая комок, появившийся в горле. Она принесла бутылку коньяка и две рюмочки. И еще раз продефилировала через комнату за чайником. Наклонилась... я чуть косоглазие не заработал, стараясь одновременно смотреть на заполняемые мной рюмочки и ее попку с крутыми бедрами.

Мы сидели пили коньяк и кофе, разговаривали. Вика откровенно флиртовала со мной. Она то вытягивала вперед ноги, показывая их стройность, то гладила меня по коленке, то убирала несуществующую пылинку со своей груди. Я только диву давался, количеству ухищрений, применных ей. И все только для того, чтобы затащить меня в постель!

Мы расстались через полчаса, и договорились, что завтра я встречу ее после работы, и мы куда-нибудь сходим. На прощание, я даже чмокнул ее в щечку, и нежно погладил по попе. На что она с напускной строгостью сказала:

— Ты, молодой человек, сильно торопишься — и нежно провела по моим губам пальчиками.

— 2-

Когда он вышел из кабинета, я готова была броситься за ним, но сдержалась: «Ах, какой мальчик... Как я таких люблю! Они может быть и не слишком опытны в постели, но компенсируют неопытность великолепной эрекцией и пылом, с каким занимаются любовью. Да и я не промах. Еще способна вызвать желание, даже у молодого мужчины». Я улыбнулась, представив, что мы будем делать в постели, и с поющей душой вернулась к работе. Я буквально летала весь оставшийся день, воспарив над суетой и обыденностью жизни.

Вечером меня мучило нетерпение. Я ждала завтра! В голове прокручивался наш кофейный раут. Временами у меня было чувство узнавания, как будто я видела в Андрее кого-то знакомого, но дальше этого не шло. И как маленькая девочка, чтобы ускорить приход утра, легла спать чуть ли не в девять вечера! Встала, соответственно, рано. Много времени потратила на то, чтобы

привести себя в порядок, еще больше времени ушло на гардероб, так что на работу я опоздала. Если честно, я уже давно «не трогалась телесами», как говорил герой одной прекрасной книги. Романтик в душе, он умел любить. И был способен ради Любви на Поступок!

День пролетел незаметно, словно играючи. И опять все спорилось, а работа кипела. Вот и вечер. Он ждал меня около входа, с букетом роз. Наши женщины, все до одной, аж слюни пускали, проходя мимо. Я стояла и смотрела в окно, как они все оглядывались назад, пытаясь установить счастливицу. И только выждав положенные пятнадцать минут опоздания, я, не торопясь, вышла на крыльцо. Его лицо, уже с гримасой беспокойства, озарила улыбка, и он галантно преподнес мне цветы.

А потом мы прогуливались по улице, болтая ни о чем, заглянули в парк, где на скрытой от посторонних глаз скамеечки, он впервые поцеловал меня! И я ему ответила, мечтая о том, чтобы как можно быстрее затащить его к себе домой. На рюмку «чая».

По его поведению было трудно определить, кого он собой представляет. Андрей был начитан и воспитан, без всяких сомнений. А вот как мужчина: или очень робким человеком, или прожженным и умным бабником. Не форсировал события, но и не оставлял меня без внимания. И это делало нашу прогулку возбуждающе приятной. За время нашей встречи у него на лице постоянно присутствовало выражение глубокой задумчивости. У меня создалось впечатление, что он не может определиться с чем-то или кем-то. А так, как он в это время находился со мной... Нет, не знаю...

Около десяти вечера мы подошли к моему подъезду, и он стал прощаться. Но терпение кончилось! Я хотела его и срываясь на шепот спросила: «Зайдешь?». Он обнял меня, прижав к себе, и потянул в подъезд.

— 3-

Когда я вышел из ее кабинета, радость, почти достигнутой цели, переполняла меня. Хотя весь остаток дня я провел в раздумьях. Меня беспокоили мысли. Я хотел ее, как странствующий в пустыне хочет холодной родниковой воды. Но сейчас я жаждал исцеления, а мести — нет. После нашей встречи во мне все перевернулось, и мысли, ранее обуревающие меня, казались глупыми и надуманными. Ночью я увидел новый сон. В конфронтацию с преследовавшего меня ранее, в нем я занимался любовью и успешно с кем-то, кого не мог рассмотреть. А потом этим человеком оказалась она, Вика. Только уже в новом, увиденном мною днем образе. Даже мне, не посвященному во все тонкости психологии, было понятно, что от предстоящего контакта зависит все, и я страшился этого. Боялся иррациональным страхом ребенка: а вдруг да не выйдет...

Весь вечер во время прогулки я все время возвращался к дилемме: да или нет? Если да, то как? Если нет, то, что делать? И только когда она около подъезда задала вопрос: «Зайдешь?», я решился.

И когда мы зашли в подъезд, и сели в лифт, то произошло нечто... При закрытии дверей у нас обоих словно «сорвало крышу»! Мы просто набросились друг на друга... Хотя до прямого вторжения мы не успели дойти. Времени не хватило. И кто кого нес, тащил, до квартиры — сложно сказать. А вот когда дверь захлопнулась, отрезав все отступление, и отгородив нас от соседей, вот тут-то все и началось!

Меня просто перемкнуло, и я понял, сейчас или никогда. Мне, как и тогда в бане, не нужна была кровать. При таком возбуждении любая стенка заменит диван, лишь бы не упасть. А тут в пределах размаха руки их было две, да еще и дверь. Оторвавшись от ее губ, я резко развернул Вику к себе спиной, и буквально приплюснул к стене. Одна моя рука пошла вниз, и, задрав подол, сорвала с нее трусики, так что от них остались только лоскуты. А вторая вверх, как бы обнимая ее. Мои нетерпеливые пальцы скользнули в ложбинку между грудей, а потом, ухватившись за верх бюстгальтера, с силой дернули его вниз. И он, поддавшись, моему напору слетел к ее ногам, с порванными бретельками и сломанной застежкой. Похоже, платью то же досталось, но кто смотрит на такие мелочи, в подобный момент?

Вскрик: «Ох-х...», и вот уже мои руки завладели ее прелестями. Одна рука внизу, между ног, а вторая, ласкает освободившуюся из плена грудь. Она пытается что-то говорить но я ее не слышу. Я тискал груди и ласкал ее лоно. Мой палец мгновенно попал в ее дырочку и хозяйничал там с удивительным проворством. А она, бросив свои амбиции, просто отдалась на милость победителю, получая удовольствие. Может быть, она и хотела по-другому, но не здесь и не сейчас! Любая женщина рано или поздно мечтает быть завоеванной вот я ее и брал по праву победителя.

Ерзая по стене она, стала выгибаться, прижимаясь ко мне обнаженными ягодицами. Энергичные движения бедер и попки, трущейся о пах, разбудили вулкан. Я просто расстегнул ширинку, и мой вырвавшийся на волю «жеребец» скользнул в предназначенное ему природой место. И мы растворились в таинстве соития! За всеми этими действиями я и не вспомнил про свои страхи и комплексы. Я просто давал, а она получала удовольствие. И наши стоны и крики были тому свидетелем. После каждого моего мощного, можно сказать, таранного удара, её буквально подбрасывало, и она почти повисала на моем члене. Я не жалел ни ее, ни себя. Я пронзал ее почти «до гланд», ощущая как моё естество, мягко скользя, врезается в матку. Войдя в раж, я вслух орал слова из песни Высоцкого, поддерживая темп: «Удар, удар, еще удар, опять удар — и вот...», при очередном разе ее начало выворачивать. Спазмы оргазма, коробили ее тело. А я не только не прекратил натиск, а и усилил его. Она кричала, царапалась, пыталась вырваться, но я был, неумолим... Как будто последний раз в жизни, я брал ее, как штурмуют крепость. Доводя, раз за разом, до очередного умопомрачения.

Всю сэкономленную и нерастраченную энергию я вкладывал в наш контакт. Уже вторя ей орал: «На! Получай! Любительница пацанов... «. И она получала! Без остановки. Потом пришло и мое время. Помня прошлое, еле сдерживая себя я выкрикнул: «Все. Я готов! Можно в тебя кончить? МожНО? МОЖНО?». И ответ, прозвучавший для меня сладкой музыкой: «ДА-а-а-ААА!!!». Еще несколько ударов, и вот мы буквально прилипли к друг другу. Я чувствую, как все накопленное мной возбуждение, страсть, желание прямо бьёт струёй, наполняя ее лоно! Меня трясет, и она и дрожит.

Я стоял на коленках, на полу. Она лежала рядом, тяжело дыша, с совершенно безумным, но довольным взглядом. Дикое возбуждение, охватившее меня ещё в лифте, отпускало, хотя головка члена все еще подергивалась от остаточных спазм. Страсть и ярость проходили. Вместо них меня охватывал стыд и безразличие. Я не мог смотреть на раскрасневшееся лицо Вики. Да, у меня получилось, но... Чуть отстранившись, я ждал ее окрика...

— 4-

Безумие, охватившее нас в лифте, было ничем по сравнению с тем, что он сделал в прихожей. (Специально для .оrg) Едва только захлопнулась дверь, он развернул меня к стене, и его руки, такие нежные, вдруг стали каменными. Он с силой проник мне между ног, и вот уже клочья моих трусиков разлетаются в разные стороны. С резким треском рвется бюстгальтер и платье, от шеи до пояса. Испуганная его порывом, я машинально сдвигаю бедра. Но его рука просто раздвинула ноги, и вот уже пальцы хозяйничают в моей вагине. Вторая мнет мои груди, терзает соски. Мое тело просто притиснуто к стене, прижатое его грудью. Я кричу, но... А он, не останавливаясь, берет меня прямо в коридоре. Его первобытная мощь подавляет, я не могу сопротивляться. Я чувствую внутри себя его напряженную до дрожи плоть, которая с силой вбивает меня в стену, так что мне приходится приподниматься на носочки, чтобы уменьшить давление на матку. Но это мало помогает, потому что следом я взлетаю в воздух, приподнятая его членом, чтобы через мгновение опуститься вниз и опять привстав на цыпочки, снова повиснуть на нем. Мои ноги то упираются в пол, выгибая спину, то болтаются почти без опоры в воздухе. Оргазмы, следующие один за другим, вышибают из меня дух. Я то прихожу в себя, то снова воспаряю где то там... в небесах! Меня трясет и ломает!

Я давно не испытывала такого натиска, можно подумать, что он несколько лет не имел женщин... А я, я потерялась под его напором во времени и пространстве. И вдруг... он буквально рычит: «Все. Я готов! Можно в тебя кончить? МожНО? МОЖНО?». И я кричу в ответ, вкладывая в него все: «ДА-а-а-ААА!!!». Темнота... Постепенно я снова начинаю видеть... Я лежу на полу в прихожей, а он стоит рядом на коленях.

Изнеможение, слабость. Липкий пот по всему телу и воздух, свежий воздух заполняющий легкие. Кажется что я полчаса просидела под водой не дыша.

— Ты... просто прелесть. У меня ни с кем еще так не было! Мы хоть живы? — просипела я, и ласкаясь тянула его к себе. Я потом прильнула к нему... целуя в губы и ероша волосы. А слова вырываются словно сами... — Прости, я глупости наверно говорю, мне так ХОРОШО!... Я как подумаю, что мы могли и не встретиться...

Его лицо осветилось улыбкой, и только сейчас я поняла, что он мне знаком. Схватила его за плечи, внимательно рассматривая...

— Анд... Антон?! ТЫ? Как? Почему?...

— Ты меня, все же узнала?... — встрепенулся он.

Что за мистификацию ты устроил? Зачем? — с улыбкой спросила я.

Эпилог

Ее улыбка, страстные объятия, поцелуи... А главное — искренние фразы и радостный, до дрожи, голос омывают моё сознание. И как волны накатывающие на берег, выглаживают песок, на меня накатывало облегчение, ночной кошмар растворялся... И я прошептал: «Это долго объяснять... Да... так получилось... И я... Я просто тебя искал!».

Молох 2014 год, для www..ru.