Дело было летом, на даче. Точнее, в деревне, где пару лет назад мы по дешёвке купили хатку для летнего отдыха, сбора грибов и ловли карасей. В полупустом селе было много таких городских дачников, наезжавших в выходные в свои деревенские владения. Ближайшим соседями-горожанами были Юра и его молодая жена Илона. Юра привёз Илону из Эстонии. Она плохо говорила по-русски и вполне соответствовала образу эстонки: бледная, белая кожа, белые волосы, светлые глаза, чуть грубоватая фигура и совершенно отмороженный темперамент. Она говорила с сильным акцентом, тихо и мало. Ходила в широкой мужской рубахе и шортах. Рубаха была с широким воротом и когда Илона нагибалась, можно было без проблем полюбоваться на её острые груди с такими же бледными, почти бесцветными сосками.

Моя жена задерживалась в городе, ей пока не давали отпуск и я жил на даче один. Юра тоже часто уезжал, он работал сутки через трое. С Илоной мы практически не общались. Я каждое утро затемно уходил на дальний пруд за карасями, а днём любил поспать. Ловились караси исправно и девать их уже было некуда. Вернувшись с очередным уловом, я решил по-соседски угостить Илону. Эстонцы любят рыбу. Илона от карасей не отказалась, напротив — казалась довольной и как-то даже разволновалась. Принялась расспрашивать, где и как я их ловлю, сказала, что сама очень любит ловить рыбу, с детства ловила с отцом, и под конец вдруг спросила, не могу ли я взять её на рыбалку. Юрка должен был вернуться только завтра после обеда.

Меня удивил такой вопрос, но немного поколебавшись, я согласился. Скучно тут уже было, а общение с этой странной девушкой если веселья особенного и не сулило, но как-то меня забавляло.

На следующий день, ещё до восхода солнца, я уже стучал в окошко Илоны. Она тут же вышла, одетая и вполне готовая двинуться в путь.

Топать до дальнего пруда было прилично. Шли мы, естественно, молча. Илона впереди, я за ней. По дороге попку её разглядывал. Ничего так попка. Широковата только и рельефа маловато... Ноги стройные, красивые. Когда через ручей по брёвнышку переходили, дал ей руку. Она, балансируя, на секунду прижала её к груди, сбоку так. Тыльной стороной ладони ощутил — грудь твёрдая. И только!

Пришли на прикормленное место. Пруд мелкий от берега. В воду заходить надо. Илона тут же полезла, удочку разматывает, по эстонским меркам в азарт вошла, заволновалась. И давай карасей таскать, как заправский рыбак. Видно, и вправду батя научил. Ловили долго, уже и солнце припекать начало. Я и говорю: хватит, мол, куда нам рыбы столько, чуть ли не ведро накидали.

Еле от удочки её оторвал. Под конец решили искупнуться, чтоб по жаре легче было идти. Илона, как была в своей рубахе и шортах, так и полезла плавать. Из воды вышла, рубаха мокрая, груди облипла, соски торчат, светятся сквозь ткань, даром что белесые. Шевельнулось у меня что-то в штанах в этот момент, но не сильно. Очень уже хотелось до дома добраться, накатить соточку да на боковую.

Ну, потащились домой. Я ведро с рыбой волоку, а Илона идёт, довольная, что-то по эстонски даже напевает. Понравилась, видно, рыбалка-то!

Вот и дом Илоны. Я у калитки приостановился, ведро с рыбой ей протягиваю, а она прямо в дом идёт, не останавливается. В дверях обернулась, рукой махнула, иди, мол, за мной. Не фига себе, думаю! Что, уже и пять метров не можешь свою рыбу пронести? А я добрых три версты пёр!

Ну, вошёл. Сени прохладные такие, полутёмные. Илона стоит, на меня смотрит. Потом говорит со своим эстонским акцентом: Ты мне такой хороши рыбный ловля сделаль. Я хочу говорить тебе спасибо. Если тебе хочется, я позволяй тебе меня... — тут она запнулась немного, подыскивая подходящее русское слово, но быстро нашла — ... позволяй меня... ебать! Оба-на! Вот это называется — оплата натурой! От такого предложения я слегка обалдел. Такая сдержанная, явно интеллигентная эстонская девушка — и вдруг такое грубое, в лоб — ЕБАТЬ! Но Илона явно не понимала тонкостей русского языка. Она спокойно смотрела на меня и, видя мою нерешительность, решила уточнить: — Ты меня не хотель? И вдруг я понял, что очень даже «хотель» немедленно выебать эту странную, но в целом весьма привлекательную в этот момент женщину.

 — Ну почему же, хотель конечно! — поторопился ответить я, невольно подлаживаясь под её манеру изъясняться. — Тогда иди! — Илона повела меня за руку в комнату, где тоже было прохладно и полутемно. Мягко отняла у меня ведро с карасями, которое я, как придурок, продолжал тащить за собой, и подвела к широкой старой деревенской кровати, застеленной белым покрывалом. — Я себя раздеть, а потом тебя... — объявила Илона и стала неторопливо расстёгивать свою рубаху. Может это у них обычай такой? — подумал я, невольно подчиняясь этому ритму замедленного кино. За рубахой последовали шорты и вот Илона предстала передо мной совсем голая. У неё был треугольный, как у гусыни, плоской живот, почти безволосый аккуратный лобок и серповидные торчащие груди, с коническими сосками, похожими по форме на шоколадные трюфели. Принялась Илона теперь меня раздевать, стащила футболку, треники. За плавки взялась. Стою неподвижно, подыгрываю, народные обычаи соблюдаю. А дружок мой уже плавки топорщит, наружу рвётся. Наконец плавки сползли, и я предстал перед Илоной во всей красе.

Она взяла меня за член, будто взвешивая его на ладони.

 — У тебя хороший... — она снова запнулась... — хороший куй. Нет, хуй!

Ну да, если ЕБАТЬ, то уж конечно ХУЙ, чего там церемониться! Интересно, где Илона изучала анатомию по-русски. Не иначе Юрка научил. Для оживления обстановки, так сказать!

 — Я могу его немножко... брать рот. Можно?

Да господи, она ещё спрашивает! Конечно можно, деточка. Бери, эстоночка моя дорогая, бери, да поглубже.

Илона села на кровать, притянула меня поближе и медленно наползла губами на головку. Потом глубже, глубже... Лицо её оставалось серьёзным, даже каким-то скорбным, ушедшим в себя. Она размеренно качала головой, вбирая член на две трети, даже работала языком. Было сладко. Я нагнулся, взял её ладонями под груди.

Они были прохладными и очень упругими, как легкая резина. Большими пальцами я легонько прищемил соски. Илона вздохнула и задвигала головой чуть быстрее. Так продолжалось довольно долго, но оргазма не намечалось. Уж больно медленно всё происходило. Впрочем, в этом был какой-то свой шарм. Я уже собрался брать инициативу в свои руки, но вдруг Илона выпустила мой член изо рта, откинулась на кровать на спину и раздвинула ноги.

 — Теперь ты, целовать меня... там!

«Там» выглядело как узенькая, аккуратная, розовая щелка. Я послушно опустился на колени, втиснул лицо между нежными, гладкими ляжками и мягко лёг ртом на влажную, солоноватую вульву. Неожиданно быстро под моим языком вырос крупный, упругий клитор. Я принялся его посасывать и тут Илона стала, наконец, проявлять признаки жизни. Она начала стонать, вертеть тазом, потом руками притянула, вжала мою голову в свою промежность.

Я, поддаваясь этому порыву, стал ласкать её широко открытым ртом уже от души, задыхаясь от возбуждения и нехватки кислорода. Через минуту Илона на удивление громко вскрикнула, всё её тело стала сотрясать крупная дрожь. Я прекратил свои манипуляции и только удерживал её за бедра. Постепенно Илона затихла. Но я, я жаждал продолжения! Я жаждал того, что было предложено — ЕБАТЬ! Уже не церемонясь и нарушая заведенный ритм, я закинул её ноги на кровать, раздвинул ляжки и навалился на нежное, прохладное тело. Резиновые груди упорно торчали кверху и упирались в мои соски, я смял одну грудь рукой, второй рукой подхватил эстонку под попку и всадил ей под корень, от души. Хватит с меня замедленного кино. Я ЕБАЛ её грубо, член тыкался в матку и, наверное, ей было больно, но она не отстранялась, подавала бёдра навстречу члену и при каждом моём ударе приоткрывала рот, что заводило меня ещё больше. Влагалище от только что пережитого оргазма было узким и горячим. Чувствуя приближение разрядки, я всё же сообразил быстро прошептать: — Можно в тебя!? — Да, можно! С огромным наслаждением, уже отпустив тормjза, я выплеснул сперму. Раз, другой, третий... И замер, не вынимая члена, уткнувшись носом в её пахнущие сеном белые волосы и удерживая в ладони упругую грудь.

Мы полежали пару минут молча, отходя от ощущений. Безумно хотелось курить и пить. Я встал, принёс из сеней воды. Она благодарно пила, проливая воду на измятую, покрасневшую грудь. Между ног заложила брошенную рубашку. Ну да, влил то я ей изрядно, пятый день без ебли. Я оделся, поцеловал её в лоб и осторожно, поглядев вокруг, вышел. Село всё таки!

К вечеру приехал Юрка, а на следующий день — моя жена. По дороге к колодцу я встретил Илону. С полным ведром, кстати! Наши глаза встретились.

 — На рыбалку пойдём? — с улыбочкой спросил я. В ответ она тоже улыбнулась. Впервые за всё время.