Все было вроде как обычно. Лиза проводила мужа, отправила в школу дочку. Все как обычно — быстрый завтрак, поцелуй в губы мужа, поцелуй в макушку дочери. Муж будет не скоро, у дочки сегодня тоже танцы. Можно переделать кучу дел. И еще куча времени потрещать по телефону с подругами, такими же домохозяйками. Иногда Лизе было интересно пообщаться с ними. Домашняя работа тоже не утомляла — в доме было все, что только могло облегчить этот труд — от навороченного блендера до чудовищного пылесоса, легкость обращения с которым до сих пор удивляла Лизу. Можно было бы приготовить что-нибудь фирменное. Можно съездить в супермаркет. Это тоже иногда интересно, особенно учитывая то, что большинство мужчин с удовольствием окидывали взглядом ее стройную фигурку.

Лиза опустилась на пол, подперев стенку спиной. Ее губки раскрылись, а щечки слегка порозовели. Девушка уже знала, что ничего этого сегодня не будет. Ее разум, привыкший к рутинной жизни, находивший в ней свои прелести и удовольствия, затуманился. Реальность отступала, поглощаемая ощущением приближающегося иллюзорного рая. Или ада. Лиза пока не разобралась, будет это рай или ад, но то, что это снова произойдет сегодня, она начинала понимать все отчетливее. Сегодня должен придти Он.

Лиза поднялась и, как сомнамбула, проплыла в комнату. Остановившись перед огромным старинным зеркалом, от пола до потолка, девушка на мгновение замерла. А потом ее тонкие пальчики с длинными ноготками развязали пояс халатика, под которым ничего не было. Сейчас это возбуждало, и Лиза протяжно выдохнула, когда ткань скользнула по набухавшим соскам. Остатки той, жизнерадостной, веселой, верной и любящей женщины соскользнули с точеного тела вместе с халатиком, упавшим возле маленьких ступней.

Обнаженная женщина придирчиво осматривала свое тело в зеркале. Беспристрастное стекло отражало хрупкую фигурку. Может быть, чуть мальчишескую, однако тяжелые, правильной формы, груди и узкая талия придавали ей женственный и даже чувственный вид. Муж называл ее «моя эльфийка». За фигурку и за огромные лучистые глаза, делавшие ее похожей на героиню Манги. Сейчас блеск ушел из глаз. В них плескались страх, ожидание, обреченность... И разгоравшаяся похоть. Лиза уже не принадлежала ни мужу, ни себе, ни этому миру. Она уже принадлежала Ему. Может быть, Он уже даже смотрит не нее из зазеркалья.

Лиза приподняла свои груди на ладонях, затем зажала соски между большими и указательными пальцами. Пушистые ресницы прикрыли глаза, а сквозь стиснутые зубки прорвался стон. Он придет, но сначала ей нужно Его соблазнить, возбудить. О! Она это сделает!

Лиза уже знала, что Он не любит ни одежды, ни красивых поз, ни глупых облизываний губ язычком: только животная страсть.

Лиза опустилась на палас и развела ножки перед зеркалом. Ее лобок был полностью выбрит, и нежные розовые лепестки совершенно бесстыдно раскрылись. Тут же пальчики одной руки еще больше раскрыли ее перед невидимым зрителем, а другие скользнули по уголку киски. Лизу тряхнуло, и она опустила голову к плечу, словно пытаясь отгородиться от своего то ли позора, то ли торжества волной волос. Ей казалось, что это может помочь сохранить остатки реальности. Ей это только казалось.

Пальчики принялись скользить между чувствительными складками, задевая набухающий бугорок, иногда проникая неглубоко внутрь. Прерывистое дыхание тогда чередовалось глубокими вздохами, едва отличимыми от тихих стонов.

Взгляд еще был скромно — обреченно опущен долу, но один глаз сквозь волну светлых волос все чаще обращался к зеркалу. Пока было видно только изящное женское тело: бесстыдно разведенные ножки и еще более бесстыдно разведенные лепестки, уже набухшие и увлажнившиеся. Не говоря уже о бесстыдности пальчиков теребивших нежнейшие складочки и слегка блестевших от смазки.

Но вот в зеркале на высоте почти двух метров замерцали две желтые точки. Сердечко тут же понеслось вскачь, колотясь где — то под горлом, а дыхание зачастило. С пухлых губ сорвался громкий всхлип.

Лиза инстинктивно попыталась прикрыть промежность ладошкой, а бедра чуть качнулись, словно женщина пыталась сдвинуть их. Остатки гордости и самолюбия еще грызли ее изнутри, но тут две точки проявились, оказавшись желтыми глазами с вертикальными зрачками, а вокруг стали проступать контуры лица. Или морды. Впрочем, это неважно! Неважно, в каком обличии приходит Он — ангела или демона, главное — он сейчас здесь!

Он здесь! Он пришел! Он заинтересовался! Лиза закусила губку, ожидая, когда Он проявится полностью, заслонив ее отражение. Она продолжала свои манипуляции внизу живота, зная, что ему это нравится. О! Ему очень нравилось, что она теряет человеческий облик, становится просто самкой, готовой удовлетворить Его малейшее желание.

Лиза не смела вновь взглянуть вверх, в желтые глаза. Кто она такая перед Ним? Ее удел быть покорной и ловить флюиды, исходящие от Него. В последнее время женщине все легче удавалось угадывать Его желания, даже самые незначительные. А еще брать от Него все, что она в состоянии вынести. Он всегда оставался холодным и чуть отстраненным, в каком бы облике не являлся — греческого бога с рельефной мускулатурой, дикого зверя, покрытого шелковистой шерстью, утонченного мальчика с золотистыми кудрями или, как сегодня, демона. Только глаза оставались одними и теми же — золотистыми, холодными и равнодушными. Глаза и половой орган — чудовищный в своих размерах и такой красивый, словно вылепленный лучшим скульптором в попытке показать неприкрытую животную мощь.

Пускай остальное было несколько жутковато — черное тело, перевитое жгутами мышц и сухожилий, но не такое, как в рекламах и журналах, а более приземистое, кряжистое, даже немного нескладное; узловатые пальцы с серебристыми когтями; безбровое и безносое лицо с далеко выдвинутой нижней челюстью — кошмарное подобие человеческого лица; длинные клыки, торчащие изо рта; костяные бляшки, прикрывающие суставы... Все это могло оттолкнуть Лизу, если бы это был другой, не Он. Его член она уже узнавала — каждую вену, каждую складочку, чудовищную багровую головку, плавностью линий похожую на шляпку молодого гриба. Пусть даже ствол был сейчас черен, она все равно была счастлива от узнавания.

Вот и сейчас Лиза видела этот орган, уже восставший в своем величии, завораживающий своими размерами, заставляющий едва не терять сознание от предчувствия удовольствия... Или от страха?

Размеры пугали и завораживали. Безусловно, Лиза предпочла бы гораздо более умеренные размеры, но она знала, что Он испытывает ее, проверяет, сможет ли она превратится в безмозглую самку, потерявшую все человеческое, насаженная именно на такой член. И она готова продемонстрировать Ему полную зависимость и покорность. В то же время лишь одно осознание, что ее будут иметь таким членом, а она его будет принимать, куда только Он захочет засунуть, едва не заставило ее забиться в оргазме.

Между тем демоническая фигура в зеркале обрела плотность, и Он шагнул в комнату. Сердечко Лизы оборвалось в очередной раз. Обратного пути нет, Он уже здесь, в этой реальности, такой обыденной во все другое время. И она уже принадлежит Ему. Вся безраздельно, до кончиков ногтей.

Лиза, чувствуя снисходительное одобрение, все еще ласкала себя, раскрывая лепестки как можно больше перед желтоглазым взглядом, но вскоре почувствовала изменения в Его настроении. Она тут же встала на колени и подползла к замершей возле зеркала кряжистой фигуре. Вскоре ее лицо оказалось напротив огромного члена. Ее дыхание сбивалось, полные губки раскрылись, а широко распахнутые глаза пожирали орган, словно вкуснейшее лакомство.

Наконец, Он счел, что ее восхищения достаточно, и она заслуживает продолжения. Лиза сладостно застонала, и едва сдерживая свои чувства, приникла к своему демону. Она обхватила его ягодицы, прижалась нежной щечкой к жесткой восставшей плоти. Изливая свою преданность и любовь, женщина,

едва не мурлыкая, терлась лицом о член, поглаживала ладонями ягодицы и бедра, пока Он не пожелал чего — то более действенного.

Лиза положила пальчики на основание черного ствола, слегка наклонила его. Нежные губки чуть раскрылись и приникли к налитой мощью головке. Крылья изящного носика затрепетали, впитывая будоражащий аромат разгоряченного мужского естества. Едва не тая от нежности, Лиза принялась посасывать навершие, ее язычок забился о твердую плоть, то и дело нащупывая заостряющимся кончиком дырочку. Лиза еще ощущала смущение от того, какое душераздирающее наслаждение получает, стоя на коленях перед самцом, с его членом, охваченным ее губками в навершии. Но предвкушение соития с Ним было сильнее. И ее естество уже не сопротивлялось, и когда когтистая рука легла ей на затылок, Лиза, понимая, что от нее требуется, широко открыла рот и услужливо сделала губки колечком, благодарено посмотрев на Него снизу вверх. Затем она застонала и насадилась со всего размаху на огромный орган. Она старалась сомкнуть на стволе губки поплотнее, хоть это было и нелегко из — за размеров. И тут же ее встряхнуло в маленьком оргазме: она почувствовала мимолетную похвалу. Лиза, торопясь и желая проткнуть свое горло, чтобы только заслужить еще каплю одобрения, принялась насаживаться ротиком на неимоверно твердый кол. Она прижимала язычок к стволу, она оттягивала кожицу к основанию, проходясь губками почти по всей ребристой длине. Она теряла последние крохи разума, стоная все громче и отсасывая все ожесточеннее.

Почувствовав Его новое желание, Лиза легла на спину и бесстыдно развела ножки. Ее тело трепетало и вздрагивало в ожидании горячего и неумолимого проникновения. Глаза умоляли, губы шептали «Ну, пожалуйста», но Он медлил, пока она не взялась ноготками за свои лепестки и не развела их, приглашая Его отведать ее тела. Тогда Он опустился на колени и приставил огромную головку к услужливо распахнутой пизденке. Лиза, кусая губы, едва не в истерике, прогнулась, жаждая получить огромный член между ножек. Где — то на задворках разума мелькнула привычная мысль: «Как же он сможет войти в меня?», но ее заслонили мысли о том, что Он ждет, когда и так уже текущая самка окончательно дозреет и не сможет рассуждать ни о чем, кроме как о способах Его удовлетворения.

Сладкая пытка продолжалась недолго. Он наклонился над женщиной, оперевшись на руки, а она, уже уверенная, что сможет ему угодить, схватила цепкими пальчиками твердый член и направила его в себя. Проникновение не было легким. Какое — то время огромный орган ворочался в плену нежных лепестков, не в силах преодолеть упругое сопротивление. Лиза елозила, пытаясь насадиться на кол, распахивала себя перед ним, нетерпеливо и заполошно постанывая, и, наконец, головка скользнула во влажную глубину, обжигая ее своим жаром. Едва член прорвался в узкий зев, Лиза закричала от оглушающих ощущений в своей неимоверно растянутой пизденке, обвила своего любовника руками и ногами, прижалась грудями к шероховатой коже. Это был еще не оргазм, но полная разрядка уже неумолимо накатывала.

Почувствовав Его намек, Лиза не стала сдерживаться и застонала, закричала, ощущая, как сокращается ее такая тесная дырочка, пульсирующее охватывая твердый, словно каменный, член. Знание, что Он наблюдает за ней, бьющейся и извивающейся, пришпиленной длинным членом к паласу, добавляло оргазму насыщенности и заставляло биться на члене снова и снова. Ему явно доставляло удовольствие, что женщина кончила в первые секунды проникновения.

Когда сознание снова стало возвращаться к Лизе, она смущенно потупилась. Она была самкой, подчиненной своему самцу, и теперь ему требовалось то, что она умеет. И Лиза, уперевшись пятками в Его ягодицы, принялась подмахивать, насаживаться на растягивающий ее член. Она осознавала, что Он пока не хочет бури. Поэтому ее пизденка скользила по стволу неспешно, ощущая своими нежными влажными складочками каждую вену. Тонкие пальчики ласкали широченные плечи, жесткую грудь. Иногда Лиза сгибалась, и шустрый язычок ласкал черные сосочки. Ее ладони ласкали шероховатые ягодицы, а попочка все также приподнималась над паласом, чтобы член вошел глубоко — глубоко.

Ее вздохи были все более глубокими и частыми, и когда Он просунул ладони под ее ягодицы, она вздрогнула всем телом и простонала. При этом движении огромный орган вошел в нее так глубоко, что ей показалось, что он надавил ее изнутри где — то в районе солнечного сплетения.

Потом она закричала снова, когда Он принялся наносить мощные удары, выбивающие из нее дух. При этом широченные ладони подбрасывали ее попку навстречу, так, что ей казалось, что он сейчас проткнет ее насквозь. Одновременно Его ладони мяли и тискали податливые ягодицы, и сознание женщины снова стало замутняться, соскальзывая в пучину болезненно — ослепительных ощущений, среди которых не было места разуму. Теряя человеческий облик, Лиза снова почувствовала себя самкой, предназначение которой только в том, чтобы покорно отдаваться, чтобы быть не более чем прибежищем не знающего жалости органа.

Почувствовав смену настроения, Лиза глубоко вздохнула и снялась с твердого члена, почувствовав, как мокрая дорожка соков проложила путь от уделанного влагалища к анусу. Он стоял перед ней на коленях, а его вздыбленный член слегка подрагивал, выделяя смазку. Тонкая серебристая нитка с капелькой в самом низу протянулась с навершия. Лиза раболепно взглянула на Него, спрашивая дозволения. Он не был против, и Лиза поспешно скорчилась перед ним. Ее язычок лопаточкой подобрал висящую серебристую капельку, и она, заходясь от наслаждения, чуть подняла голову и вновь обхватила губками шар головки. Еще какое — то время Он позволял ей, скорчившейся у Его коленей неудобной позе, принимать свой член в ротик. Когда же он соизволил продолжить, Лиза торопливо повернулась к нему попкой, встав раком. Женщина широко раздвинула колени, вздернула попку повыше, прогнулась в спинке. Все, чтобы Ему было удобно. Ее текущая дырочка была полностью к его услугам, раскрытая и влажная. Он провел багровой головкой по текущей пизденке и в следующий момент резким движением пронзил ее. Лиза хрипло закричала и рухнула грудями на палас. Ее попочка содрогнулась от жестокого удара, потом еще от одного и снова...

Лиза потеряла счет времени и оргазмам, сотрясающим ее тело, отданное на растерзание демону. Она уже не понимала, бьется она от безудержного наслаждения или от мощных безжалостных ударов огромного органа, заставляющего ходить ее попочку ходуном. Она могла только чувствовать, что окончательно превратилась в станок, созданный исключительно для Его наслаждения.

Но вот Лиза почувствовала, как и Он подходит к кульминации. Повинуясь его воле, она развернулась и приблизилась к огромному органу, сейчас раздувшемуся до совершенно невероятных размеров. Ей не верилось, что такая махина только что помещалась в ней. Впрочем, она об этом не думала. Все ее существо пронзило восхищение, ее ладони приподняли шары грудей, а губки широко раскрылись. Сейчас Он подарит ей... Не успела эта мысль сверкнуть в ее мозгу, как огромный член словно взорвался фонтаном белесых брызг, мощной волной ударивших Лизу в лицо. Лиза с восторгом ловила поток, устремленный ей в ротик. Сперма летела ей на лицо, на волосы, лилась, не умещаясь в ротике, на нарочно подставленные груди, стекала по соскам и капала на бедра и живот. Одна струйка скользнула между бедрами, затекая на лепестки и опаляя их жаром. Женщина почувствовала толчок, с восторгом чувствуя, что снова кончила. Кончила только от того, что Он кончает ей в покорно подставленный рот.

Зная, что Ему это понравится, Лиза приникла к члену ротиком. Жмурясь от удовольствия и стекающих на глаза капель спермы, она любовно посасывала все еще твердый орган. Ее чувствительные губки дарили последние чувственные ощущения, вбирая остатки спермы.

Наконец, Он сдержанно дал понять, что доволен своей женщиной, повернулся и, не оборачиваясь, шагнул в зеркало, растворяясь в отражении комнаты.

Лиза подползла к зеркалу и прижалась всем телом к холодному стеклу, не обращая внимания, что пачкает его спермой. Она надеялась продлить чувство обладания. Щемящее чувство нежности, охватившее ее, невольно переносилось на кусок обычного с виду стекла.

Что это было? Неужели сумасшествие? Однако сперма, густыми потоками покрывающая тело, и боль в истерзанной пизденке говорили о том, что Он вполне материален, и Его зов, все еще звучавший в мозгу — не бред воспаленного сознания. Она была уверена, что Он еще придет, когда соскучится по своей самке, готовой без раздумий ублажать Его сексуальный аппетит.

Альтернативный эпилог. Тем, кто не бродил по Тайному городу, просьба не читать.

Сантьяга побарабанил пальцами по столу, совсем рядом с пятном кетчупа, потом повернулся к Лас — Вегасам, едва видимым за грудой в очередной раз разобранных компьютерных блоков:

 — Какова сейчас вероятность того, что метаморф выйдет из — под контроля?

 — 25% и вероятность продолжает падать, — ответил Тамир, держа в руках здоровенный бутерброд и подозрительно поглядывая на Домингу — не собирается ли тот посягнуть на его еду. Впрочем, Домингу сейчас не интересовали бутерброды.

 — Скажите, комиссар, мне не понятно, зачем вы возитесь с этим метаморфом? Он же тупой и практически не поддается дрессировке! — В черных, обычно непроницаемых глазах нава светилось неподдельное недоумение. — Зачем выпускать его из подземелий Цитадели к этой слабенькой человской ведьме?

Сантьяга тонко улыбнулся, поправил лацкан светло — бежевого костюма:

 — А кто вам сказал, что мне интересен метаморф?

Тамир стер с кончика длинного носа пятнышко соуса и вдруг замер. Положив надкушенный бутерброд в опасной близости от локтя Доминги, он поглядел на Сантьягу.

 — Ну, конечно! — Шас хлопнул себя по лбу. — Человская девчонка! Слабенькая ведьма, но прекрасно чувствует Зов крови! И с каждым разом все сильнее. Вы хотите использовать ее в атаке на Саббат?

 — Я думал об этом, — Сантьяга кивнул, стараясь не показать, что сегодня несколько разочарован Лас — Вегасами. — Однако мне больше всего интересен один занятный артефакт. Не знаю, почему это прошло мимо вашего внимания, но эта парочка пользуется Зеркалом как порталом. Порталом, построенным прямиком в Цитадель! В пассивном состоянии этот артефакт — обычное стекло в красивой раме, купленное в модном магазине. Однако, когда эти двое челов испытывают... гмх... потребность друг в друге, зеркало создает портал, причем не создающий магических возмущений. Прелюбопытная вещица, я так и не могу понять способ ее действия. В общем, вам необходимо быть готовыми свернуть этот портал в любой момент и присматривать за Лизой. Чтоб близко от нее не было ни чудов, ни людов!

 — Мы поняли, комиссар! — Лас — Вегасы преданно посмотрели на Сантьягу. Зябко ежась под его пронзительным взглядом. Плохо совершать ошибки, да еще в присутствии комиссара Темного двора!

Сантяьга кивнул, поднялся, поправив светлые брюки со стрелками, о которые можно обрезаться:

 — Ладно, я в «Ящерицу», там сегодня готовится что-то грандиозное, должен быть Кортес, а с ним Яна. Думаю, ей стоит покопаться в библиотеках...

Но это уже совсем другая история!

vicky_kud@bigmir.nеt