На столе оперативного дежурного тыла флота зазвонил телефон. Помощник дежурного, моложавый капитан 2 ранга, недавно начавший дежурить и не знающий еще всех тонкостей штабной службы, тут же схватил трубку.

— Где адмирал? — спросил приятный женский голос.

Офицер глянул на оперативного, седоватого капитана 1 ранга, и вопросительно вскинул брови.

— Адмиралом интересуется какая-то дама...

Оперативный взял параллельную трубку и вежливо ответил:

— Заместитель командующего на Военном совете...

— И долго он там будет прохлаждаться?

— Часа три, Людмила Константиновна.

— Как только освободится это чудо в перьях, сообщите мне, — властно приказала женщина и положила трубку.

— Кто эта фифа? — спросил помощник.

— Адмиральша. К тому же и Дон-Жуан в юбке. Но злючка, настоящая фурия...

Не забудь позвонить ей, как только адмирал освободится. Да не промухай, иначе голов нам с тобой не сносить.

— А она хорошенькая? — не унимался помощник.

— Во! Высший класс. Тридцать лет. Блондинка с голубыми глазами, осиной талией, точеными руками и «китайской» ножкой. Одним словом, породистая лошадка, слов нет. Поговаривают, что классно трахается, — оперативный облизнулся, словно кот, съевший сметану.

— Это первая его жена?

— Третья...

— А он — настоящий битюг, — фыркнул помощник, — зачем ему такая киса?

— Вот и я думаю: зачем? Она же жарится с другими на каждом шагу. У него уже рогов, что деревьев в лесу. Уверен, что и сейчас она ерзает на коленях у очередного хахаля. В этом деле она любит шефствовать над нашим братом, — усмехнулся оперативный и снял трубку вновь зазвонившего телефона.

Служебная карусель закружила дежурных, и вдруг среди моря звонков и вводных перед самым обедом опять зазвонил прямой телефон.

— Так вы выполняете мои приказания, козлы!...

Помощник, округлив глаза, шепнул оперативному:

— Опять она...

Оперативный взял трубку и по мере излияний абонента лицо его постепенно меняло цвет от бледно-розового до буракового. После пятиминутного разноса оперативный, едва придя в себя, буркнул помощнику:

— Промухал?! Я же тебя предупреждал. Завтра, сменившись, поедешь к ней извиняться...

— Еще чего?! — взбрыкнул кавторанг.

— Поедешь, если не хочешь расстаться вот с этим, — каперанг постучал карандашом по погону помощника.

На следующий день черная «Волга» уже ждала его у подъезда. Вскоре офицер оказался в доме адмиральши. Не успел он оглядеть пышную, со вкусом обставленную гостиную, как открылась дверь и в зал вошла адмиральша в полупрозрачном пеньюаре, сквозь который отчетливо проглядывали розовые пятачки соблазнительных бугорков, ямка пупка и черный, таинственный треугольничек.

— Извините, Людмила Константинова. Это я виноват...

— Вот и искупите свою вину, — она оценивающим взглядом скользнула по его статной фигуре, взяла за руку и повела в спальню.

— Раздевайся, — сказала она и сбросила пеньюар.

Он оторопел, не находя сил оторвать глаз от ее стройных форм. Не верилось, что это не сон. Такую красивую, молодую женщину, к тому же без комплексов, он видел впервые.

... Голый офицер сидел на кровати, слегка стесняясь своей наготы. Она подошла к столику, налила две рюмки коньяку.

— Прозит! — раздался звон хрусталя. Он почувствовал, как мягкий, душистый комочек покатился по пищеводу и, остановившись в желудке, мягко потеплел.

— Ты знаком с искусством Жофрея? — наклонилась она и поцеловала его в восставшую плоть.

— Я? Э-э-э...

— Да ты, никак, девственник? — иронически усмехнулась она и сняла трубку внутреннего телефона.

— Вася. Зайди...

Через минуту в спальне появился разбитной мичман, адъютант адмирала.

— Вася. А ну-ка сбацай мне массажик, — сказала она и разлеглась на ковре, лежащем на полу спальни.

Мичман привычным движением сбросил одежду и, оставшись в плавках, стал на колени у ног женщины. Сначала он слегка разминал ей пятки, затем стал растирать икры ног, поглаживая их все выше и выше, пока не достиг ягодиц. И тут его пальцы забегали по мягкой белой поверхности ее тела так живо, словно руки искусного пианиста по клавиатуре рояля. Она перевернулась на спину, Он занялся массажем живота, По мере его усилий ее ноги стали медленно приподниматься, пока не установились ступнями на ковре. Вася, причмокивая, уже жевал ее грудь, целовал в шею, нос, губы. Опустившись ниже, он впился в ямочку пупка. И тут, словно открывая дверь в пещеру с сокровищами, ее ноги стали медленно раздвигаться, открывая дорогу к вратам «рая». Мичман приник к ним губами, заработал языком. Она повернула лицо к гостю, и тот увидел прикрытые вздрагивающие ресницы и жестикулирующие губы, откликающиеся на поцелуи внизу.

«Чем выше интеллект, тем ниже поцелуи», — вспомнил крылатую французскую фразу офицер. «Этот не в счет. Он — раб. Его дело исполнять все желания госпожи, а она — настоящая гетера» — едва сдерживал себя гость. И в этот момент она поманила его. Кавторанг бросился к женщине, отталкивая массажиста. Он навалился на нее всей тяжестью тела. Тут же почувствовал, как скользкая рука мичмана проворно направляет его «шланг» в нужном направлении. Едва произошла стыковка, как она прошептала: — Замри. Пусть он работает...

Массажист, положив ладони на ягодицы гостя, стал медленно на них надавливать, словно собираясь глубже надеть мужчину на лежащую женщину. Потом его движения участились. Кавторанг окончательно забалдел и уже собирался брызнуть в ее лоно «слезами ребенка», как она ловко вывернувшись, сменила позицию. Теперь она была сверху. С помощью адъютанта она начала с мелкой рыси, постепенно переходящей в галоп. Казалось, что эта амазонка собралась проскакать все американские прерии. «Конь» тоже оказался породистым жеребцом. Он оттолкнул руки адъютанта, ухватился обеими руками за ее ягодицы и так насадил ее на себя, что она вскрикнув, упала на него и укусила в шею.

— Не будь эгоистом, — прошептала она, разрешая рукам мичмана вернуться на прежнее место, намекнув, что игра в четыре руки намного приятнее.

Она шлепнула адъютанта по поджарому голому заду, требуя убыстрить темп. Наступал момент, когда эта неистовая скачка должна была завершиться быстрым и быстрым взрывом обоюдной страсти. Она ущипнула мичмана за руку. Это была очередная команда к действию. Кавторанга поразила эта тонко и четко отработанная система команд. Мичман вскочил, кинулся к столику, схватил фотоаппарат и направил на сладкую парочку объектив. Яркая вспышка почти ослепила их в момент извержения «вулканов».

— На память! — успокоила она вздрогнувшего кавторанга, в планы которого не входил такой компромат.

Усталые, но счастливые, они пили кофе с коньяком в гостиной. Он обратил внимание на альбом в красном переплете, лежащий рядом с телевизором. Перехватив его взгляд, она протянула ему альбом.

— Надеюсь, что это останется между нами, — томно вздохнула она.

Он переворачивал страницы, На фото в разных позах с разными мужчинами красовалась голая адмиральша. Ее мужа можно было узнать только по блестевшей лысине между ее ног. Было тут немало и знакомых лиц, в том числе и одного высокопоставленного военного из Центра. На предпоследней странице он обнаружил и своего напарника по дежурству, аккуратно вставляющего свой солидный «Болт» в ее аппетитный зад. На последней странице красовался он с адмиральшей, которая демонстративно пила «молочко», брызнувшее на ее губы из его «Шланга»... Он хотел, было, вытащить это фото, но адмиральша положила пухлый пальчик на его руку.

— Если будешь паинькой, то не пожалеешь...

И он стал паинькой. Являлся к ней по каждому звонку и работал, работал...

Однажды он обнаружил в альбоме совсем уже забытый им эпизод, когда увлеченные игрой на бильярде, они не заметили стоящего в дверях адмирала, а его милая женушка была в такой короткой мини-юбке, что перед глазами адмирала предстала вся «аппаратура» его жены, лежащей на столе грудью и готовящейся нанести кием очередной удар. Адмирал тут же выгнал его и стал распекать жену, но вскоре его голос становился все тише и тише. Задержавшийся кавторанг выглянул из-за двери и увидел своего грозного начальника, покорно стоящего перед женой на коленях и нежно целующего ее между ног. Тогда он был немало удивлен искусству фотографа, которому удалось запечатлеть этот яркий исторический кадр.

Вскоре начались чудеса. Его напарника по дежурству вдруг уволили в запас, а паиньку назначили на место оперативного дежурного тыла флота с присвоением очередного воинского звания. Именинник решил позвонить и поблагодарить благодетельницу за очередную звездочку на погонах, но на другом конце провода металлический голос адъютанта небрежно бросил:

— Людмила Константиновна очень заняты и подойти к телефону не могут...

Новоиспеченный каперанг обидчиво поджал губы. Откуда ему было знать, что егоблагодетельница, брошенная первым мужем и затаившая на весь мужской род нечеловеческую злобу, запрыгнув в постель адмирала — вдовца, в отместку всему мужскому племени за ее первую поруганную любовь, решила покорить не менее тысячи самцов, а «Паинька» был только сто тринадцатым...

Эдуард Зайцев