Новый год решили отметить на даче. Собраться своей компанией. У нас она, эта самая компания, постоянная. Сестра жены, с которой я иногда сплю, пара подруг без мужиков и ее брат с женой. Я поехал заранее. Надо протопить дом, баню натопить, все приготовить. Для стола готовили все у себя дома, кто на что горазд. Главное блюдо - кастрюлю с мясом для шашлыка, я забрал с собой. Нечего искушать всяких.
Серый привез гостей ближе к девяти вечера. Суматоха. Времени в обрез, а еще надо стол накрыть, шашлык приготовить, ну и прочие дела. Баню отложили на потом, сначала застолье. Было весело, как может быть только среди хороших знакомых. Посидели, попили, начали играть в разные игры. Девчата приготовили театрализованное представление на новогоднюю тему. Отрывались от души. Все хорошо на даче, одно только плохо - туалет не совсем комфортный. На улице. А зима, мороз, так что особо не засидишься. Выскочил я отлить, а тут на тебе - сестра жены и ее подруга присели почти что у крылечка и сами отливают, снег мне леденят. Убирать потом, между прочим, мне. Ко мне задом, к огороду передом. Подолы на спину закинуты, трусы спустили и лихо мочатся. не стерпел я такого, схватил полные пригоршни снега и им в трусы. Визгу, писку!
Любое преступление не остается без наказания. На их вопли из дома выскочили все. Картина еще та. Две дурехи стоят, трусы на коленях, вопят во весь голос и трусы натянуть не пытаются. И правильно делают.Мигом кунки по отморозят. А рядом я стою, от смеха согнувшись. И зря так стоял. Ноги надо было делать. Женская солидарность проявилась в полном объеме. Бабы мигом навалились на меня и не успел глазом моргнуть, как был освобожден от штанов, стянутых до самых колен. И как я не старался отбиться, это было не в человеческих силах. Мои штаны оказались полны снега, как и у девчат. Серый, попытавшийся прийти мне на помощь, был предан женой.
Она заплела ему ноги своими ногами, придержала, пока остальные заваливали его, как древние охотники мамонта. И его постигла моя судьба. Но русские не сдаются! Едва нас отпустили, как мы, немного подтянув штаны ( ох, как же хреново, когда штаны полны снега! ), ринулись в бой. Такую кучу малу не увидишь даже в детском садике. Помогло то, что все женщины были в платьях. И мы, задирая им платья, стягивая трусы, наполняли эти детали одежды снегом. Не без сопротивления, конечно. Только в конце уже и сами бабенки заваливали своих более удачливых товарок, избежавших наших рук, и набивали им под подолы снег.
Навалявшись в снегу, заскочили в дом. Прическам подкрались кранты, макияж тоже потек, одежда промокла. Один выход - всем в баню. Отогреваться. Разделение по половым признакам отложили до более благоприятных времен. В нашу баню можно попасть с улицы, а можно и из дома. Кто в мокрой одежде побежит по улице морозить и без того подмерзшую задницу? И толпа ломанула вперед, прямо через веранду. Предбанник, хотя и приличных размеров, вместил нас с трудом. Сдирали с себя одежду и бросали на лавки. Потом разберемся, где и чье. первые тела ворвались в баню и заняли места на полке, остальным, менее расторопным, достались места на лавочках. да и хрен с ним, главное в бане тепло. Даже жарко. И я еще подкинул ковшичек на каменок. Лафа! Сидим, греемся.
От такого обилия голых женских тел глаза разбегаются. Разных размеров фигуры, разных размеров титьки. И лобки разные. Остальное-то не видно из-за сжатых ног. А вот лобки всяких цветов и фасонов. У кого-то брито наголо, у кого-то кокетливые прически. Но бритва прошлась по всем. Времена не подбритых лобков канули в лету, оставшись только лишь в глухих деревнях. Женщины свое сокровенное спрятали, а у нас с Серым все напоказ, все наружу. Хорошо хоть, что после снежных процедур не встает.
Отогрелись, языки развязались. Говорили же древние: Язык мой - враг мой. Ну помолчи ты, посопи в две норки. Нет же, потянуло на обсуждение достоинств каждой из женщин. Сижу, соловьем заливаюсь, весь из себя доморощенный ценитель - юморист. И лишь когда плотная масса женских тел в едином порыве стала надвигаться на меня, понял свою ошибку. С дуру, с перепугу, еще по какой причине, только выскочил в ту дверь, что вела на улицу. И эта орава фурий и гарпий за мной. Сер благоразумно втиснулся в уголок, прикинулся мылом или мочалкой. не важно кем, главное, его не тронули.
С визгом носился по огороду, преодолевая сугробы, а за мной с таким же визгом носилась толпа голых баб, пылающих жаждой мести. Обещание оторвать кое-что и всунуть в рот вместо языка, было самым мягким. Что с подвигло Сергуню на помощь, так и не понял.Только вот дверь в баню распахнулась, я с ходу влетел в нее и ухватился за ручку, выдерживая напор вражеской пехоты. Держу дверь, ее дергают с той стороны, пинают голыми ногами, призывают все кары небесные на мою голову. Хозяйка оказалась на высоте. Хмель-то давно из нас вылетел и она вспомнила, что есть еще один ход в баню. Когда я понял причину тишины за дверью,осталось только заскочить на полок в надежде на милость к побежденным. Серега успел плеснуть ковш воды на раскаленные камни и баню затянуло паром. Этим я выиграл еще несколько мгновений так мало мне отпущенных разгневанным бабьем. Заскочили эти амазонки с желанием отшварцнегирить меня и смешать с мыльной пеной, да пока разбирались ху из ху, попутно пройдясь по Серому, запал и прошел. Так что обошлось малой кровью.
Все скучковались на самом верху. В тесноте, да не в обиде. Изгоняли из тел мороз. Вот что интересно: шоркал я, кроме жены, соответственно,только ее сестру и одну из подруг, а стеснительности не проявилось ни у Серегиной жены, ни у второй подруги. Как, впрочем, и у моей жены, ее сестры и еще одной подруги перед Серым. Отогревшись, перешли в предбанник. Мне, как зачинщику, было обещано прощение, если я сей же секунд организую выпить и закусить. Прямо здесь, в бане. Точнее, в предбаннике. На то он у меня и рассчитан. даже столик есть. И я мигом метнувшись, доставил все в лучшем виде. Надо ли говорить, что из приготовленных простыней нам с Серым не досталось ни одной. Не хватило Таньке, Серегиной жене, и Веронике, сестре. Танька немного поворчала, но на предложение моей жены уступить сие одеяние времен Рима, гордо отказалась. И я еще подсластил пилюлю, в том смысле, что не прячет тело тот, у кого оно совершенно. Тогда и остальные женщины освободились от сих предметов роскоши. Пять голых баб, два голых мужика, все дружно сидят за столом и поглощают водку. От более слабых напитков отказались.
В том же виде переместились в дом. Развешали мокрую одежду, расстелили на полу одеяла и принялись играть. Вначале в фанты. Потом вспомнили детскую забаву в бутылочку. И закрутили пустую стеклотару. Перецеловались все. И вскоре стало хорошо видно, что эта игра принесла некоторое возбуждение. Хорошо видно по нам с Серым. По женщинам этого не скажешь. Хотя вон щечки огнем пылают, губки увлажнились и вспухли. Да и по комнате поплыл кошачий запах возбужденной женщины. И не одной. Сразу пяти. Потом играли в карты. Придумывали всяческие испытания проигравшим.
Все чего-то ждали и никто не решался первым перейти к тому, о чем все думали. Как-то затормозилось все, интерес стал пропадать. И тут одна из подруг рассказала, что вроде бы как где-то слышала, или читала, что есть игра. Суть ее в том, что бы завязать мужчинам глаза и пусть они на ощупь определяют где и чья жена. Конечно, в такую игру лучше играть полными парами, тогда можно и женщинам провести тот же конкурс. Но так как мужиков всего два, то и в роли отгадчиков пусть будут они. Танька возмутилась. Что это за дискриминация по половому признаку? Играть так всем. И женщины пусть определяют, кто есть кто. Вначале посмотрят на мужиков, а потом на ощупь пусть и определят. Вон у них даже размерами разные висюльки. Точнее, теперь уже стоюльки. Или стояльки? Неважно. Кто будет первым решили при помощи спичек.
Одной из подруг завязали глаза и посадили на стул. Мы с Серым подошли и всунули по очереди свои стоюльки ей в руку. И она безошибочно определила, кто из нас кто. Вот это глазомер! А вот моя подруга, которую драл, сучку такую, сбилась. Не угадала. Пришла очередь Серого. Бабенки по очереди подходили к нему, присаживались на протянутую ладонь и он угадывал. До меня дошло. Моя жена и ее сестра бритые. У Таньки на лобке волосы в виде бабочки. У подруг тоненькие полоски волос. Я заорал, что так нечестно, что надо переиграть. И щупать не лобок, а то, что ниже его. А для этого женщинам надо встать раком, а я буду подводить испытуемого к ним, вот пусть теперь угадает. Ни разу не угадал. Когда пришла моя очередь, свою жену угадал сразу. Дурни, у меня нюх хороший. И уж свою жену я завсегда учую. Угадал и Верку с подругой, с которой спал. Перепутал только Таньку и вторую. Весело. Все смеются. Комментарии так и сыпятся.
Прошлись по второму кругу для чистоты эксперимента. Результат остался примерно тем же. Отметили это дело возлиянием. Татьяна толкнула речь, что все это хорошо, только вот руками определить могут все. А как с иным способом? Женщины заинтересовались, каким это иным способом. И Татьяна ответила, что если, к примеру, так же самое завязать глаза кому из мужиков, а он пусть определит, кому засунул. И женщины тоже пусть определяют, кто им всунул. Все очень просто. У меня возник вопрос по поводу того, что вдруг мы окажемся слабыми и кончим не в того, в кого надо. И эта проблема решаема. надо всего лишь надеть презерватив. На вопрос о наличии этого средства предохранения откликнулись женщины. Немного смущаясь, каждая извлекла из своей сумочки такой предмет.
Нет, они что, на что-то надеялись? Вон и моя супруга достала. Вот женщины! И имя вам - коварство! Первым выпало быть Серому. Я подводил его по очереди к стоящим раком женщинам, он всовывал и называлимя. Бабы тихонечко хихикали, но молчали до конца игры. Не угадал! Ни одну не угадал. Я угадал жену и Верку. Жена горделиво осмотрелась вокруг,задержавшись взглядом на рассерженной Татьяне. А потом мы с Серым лежали на полу, выставив елдаки, а бабы по очереди садились на нас. Я помог жене, немного качнувшись, когда она садилась на меня. Более благодарного взгляда, когда с нее сняли повязку, я от нее еще не видел. Танька, возможно на зло мужу, его не угадала. Потом снова пили, ели. По очереди выскакивали во двор, накинув старенькую телогреечку.
Опять крутили бутылочку, целовались. Целуясь, в открытую шарили друг друга. Не мы с Серым. Мы с женщинами. И они не отставали, лапая друг дружку. В эту ночь, по-видимому, решили позволить себе все. А потом решили выбрать королеву ночи. С неограниченными правами. Все женщины встали рачком, а Серый, раз ему выпала такая честь, по очереди вставлял каждой и несколько раз качнув, переходил к следующей. На Верке, своей сестре, кончил. Эту ночь Татьяна ему еще припомнит. Она поборник того, что прощать - удел Господа. А она всего лишь женщина.
Верку короновали. Пока они там обсуждали полномочия королевы, в пьяном угаре перебивая один другого, пока выясняли, что и как положено ей делать, Татьяна попросила проводить ее на двор. Надев пальто, вышла на улицу. И я выскочил. В валенках и в телогреечке, которая даже зад не прикрывает. Справили нужду. Танька почему-то пошла не в дом, а в баню. И в предбаннике, безо всяких прелюдий, просто отдалась мне. Без презерватива, без ласк и поцелуев, без слов. Просто встала на колени на лавочку в предбаннике, упершись руками в стену, не проговорила, простонала, что бы я не мешкал и все. Мы даже не подумали о том, что двери открыты. Но Бог миловал. Никто не зашел, никто нам не помешал. Секс был бурным, но быстрым. Оба истосковались, празднуя вечер плоти.
Помылись. Вышли на улицу. Морозец пощипывал за попки, но было даже приятно подставлять ему разгоряченные тела. В кармане телогрейки нашлись сигареты. Прикурили. Танька курит редко. Пока курили, нас потеряли. И счастливо обрели членов коллектива, обнаружив их курящими за углом, как школьников, прячущихся от учительницы. С хохотом потащили в дом, где королева начала водить хоровод вокруг елочки. Похороводили. Потом бесились еще, придумывая всякие глупости, начинающие переходить совсем уж в разряд запредельного. Все уже устали. дело к утру. Спать все равно хочется. И начала компания расползаться по углам, как те звери, что прятались от тараканища. В один угол забились две подруги, обнялись и мгновенно заснули. Во сне натянули на себя одеяло. Серый с женой, помаявшись, нашли себе пристанище на диване. А мои две супруги, законная и ее сестра, сделали себе целое логово.
И мне осталось, накидав в печку топлива, залезть к ним. Лег меж двух тел, таких желанных. Об этом просигналил
товарищ, не успокоенный коротким сексом с Татьяной. Развалился на спине, девочки положили головки на плечи, прижались ко мне. Обнял их, достал до попок. Лежу, попки поглаживаю. И они не остаются в долгу. Чую, ручки их поползли по животу вниз, каждая пробираясь своей дорогой. А вот встретились они в одном месте, прямо на моей стоюльке. Я не стерпел, заржал. Они растерянно друг на друга смотрят, не поймут, как же так получилось, что одна и та же мысль пришла в головы двум сразу. Успокоил их, прижав к себе и пресекая любую попытку вспышки разногласий по поводу приоритета.
— Девочки, не ссортесь, помолчите и послушайте меня. Раз уж в ваши головки одновременно пришла одна и та же мысль, значит так тому и быть. Значит вы обе имеете право на получение своей доли удовольствия.
Мозги затуманены алкоголем, а тела напротив, под действием этого же самого алкоголя требуют разгрузки. Если учесть предыдущие наши шалости, то можно понять девочек. Жена не поняла.
— Как, сразу? С двумя? А как?
— Как пара мужиков имеют одну женщину? Так же и пара женщин может поиметь одного мужика.
Все переговоры ведутся шепотом, дабы не разбудить остальных. Вероника поняла первой. Аж вспыхнула от радости. Наконец дошло и до жены. Надо лишь проверить спящих. Не совсем хорошо получится, если в самый неподходящий момент кто-то помешает. Жена на правах хозяйки прошлась по лежбищу. Все крепко спали.
— Спят.
— Идите ко мне, девочки. Кто за презервативами пойдет?
Желающих не оказалось. Жена не очень их жалует и применяет только вот в таких военно-полевых условиях, когда нет возможности подмыться. Вероника тоже сказала, что не любит резинки. Решили так и пусть будет что будет. И они, как два изголодавшихся зверька набросились на меня. Целуя лицо, грудь, живот, мешая друг другу, ласкали меня, подставляя тела под ответные ласки.
— Девоньки, вы не перестарайтесь. Не разрядите меня раньше времени.
Чуть ли не в голос ответили, что если сами разрядят, сами и зарядят. Встал вопрос, кто же будет первой. Вероника проявила благородство и предоставила право быть первой хозяйке и жене, как наиболее полно имеющей право на мужа. Жена проявила не меньшее благородство, предоставив право быть первой сестре, мотивировав тем, что ей и так редко что достается. Сплошное благородство, блин. Я подумал, что жену я имею довольно часто и могу иметь в любое время. А вот сестру ее пользую редко, при нечастых встречах, опасаясь раскрытия наших отношений. И потому потянул Веронику на себя.
Она расположилась в позе всадницы, плотно оседлав скакуна. Жена, немного сморщив губки в недовольстве, тут же их и распустила в улыбке, едва я поманил ее присесть на мое лицо. Уж что-что, а это она очень уважает. И они расположились на лежащем мужике. Одна на колу, вторая на лице. мало им того, что прижали своими телесами, так они еще и целоваться вздумали. Лесбиюшки хреновы. Да пусть их, пусть получат удовольствие. И они получили сполна. Постанывая сквозь стиснутые зубы, стараясь приглушить крики удовольствия, елозили на мне одна на колу, вторая вдавливая свой пирожок мне в лицо. Я старался, я очень старался. И у меня еще осталось достаточно сил, когда они, насытившись, отвалились от блюда. Дав немного полежать жене, положил ее ножки поперек себя, так, что ее попка оказалась прямо в нужном месте, проник в нее, стал медленно двигаться.
Сам так и лежал, почти на спине. Чем не преминула воспользоваться эта ненасытная утроба Вероника. Ей всегда одного раза мало. Теперь уж в ее беляшике работал мой язык, а она, постанывая, елозила попкой по лицу, умудряясь достать до клитора жены и теребить его. Кончил немного раньше жены, но при помощи умелых Веркиных пальцев она догнала меня. И Вероника разрядилась еще разок. Вот теперь можно и поспать.
Утром ко всем без исключения вернулась стеснительность. Женщины, заставив нас с Серым укрыться одеялами с головой и не подглядывать, разобрали свои высохшие одежды. Все какие-то мутные, очумелые, помятые. Надо было принимать срочные меры. И я вспомнил о кастрюле, целой кастрюле мяса для шашлыка.
Мангал попыхивал ароматным дымком. Стоя вокруг его мы с аппетитом уминали сочный шашлык, запивая вином. Не пил только Серый. Вечером ему предстояло возвращаться в город, увозя гостей к местам постоянной дислокации. Всех, кроме Верки, которая по особому приглашению нашей семьи оставалась еще на некоторое время. Мы с женой успели обсудить некоторые моменты и приняли решение теперь уже в более трезвом состоянии, не спеша, с расстановкой, насладиться сексом втроем. И Вероника была совсем не против, только за.
После шашлыков настроение поднялось до небес. И вино помогло. Найдя кое-какую одежду и приодев женщин в нее, играли в снежки. Потом пошли на берег речушки, где детвора раскатала горку-ледянку. Для первого января погода была на редкость теплой. на веселились вдоволь. Визги и крики были слышны, по-моему, даже в городе. Устали. Гости на прощание сходили в баню.
Да, день уже не вчерашний. Сегодня дамы отдельно, мужчины отдельно. Все же какая-то неловкость осталась. Понятно, что пьяная глупость разгулявшихся людей не идет ни в какое сравнение с трезвым осознанием совершенного. И все же, по-моему, никто особо не расстраивался по этому поводу. Было неловко - это да. А вот сожаления не было.
Гости собирались уезжать. Улучшив момент, подошел к Татьяне.
— Тань, спасибо за новогодний подарок.
— Какой? А-а! Вон ты про что.
— Про то самое, Тань. Это был самый лучший подарок, какой мне доводилось получать. Я в жизни не забуду его.
Татьяна улыбнулась
— Веди себя хорошо, старайся. Может быть, что получишь еще раз.
Гости уехали. Мои девочки расслабились. Устали. И тогда я повел их в баню. Недаром говорят, что баня парит, баня правит, баня лечит. Превзошел сам себя. Так их распарил, что еле выползли девочки в предбанник, не могли отдышаться. Но после баньки, приняв по соточке, взбодрились. А там уж и пришла пора в постель ложиться. И снова все одеяла расстелили на полу.
— Девочки, давайте вы немного полежите, расслабитесь, а начну я.
Девочки легли. И я применил все свое умение и старание. Сразу уговорились, что если что-то не понравится, или что-то захотят, в молчанку не играем. Начал я, а продолжение было за девочками. Они, как две опытные напарницы по лейсбийскому сексу, ласкали друг друга. Извив тел, стоны, чмоканье. Праздник плоти. Я наблюдал, лаская свое сокровище, стараясь удержаться, чтобы не присоедениться к их забавам. Разве можно было удержаться? Конечно же нет. Присоеденился. Теперь переплелись три тела. Кто и кого ласкал, за какие места брался, что попадало в рот, а чему доставались ласки рук - сразу не разберешь. Девочки довели меня до того, что я начал кончать прямо среди игрища. Они быстро въехали в проблему и на пару подставили свои ротики.
Если наедине жена почти никогда не глотала сперму, то сейчас они с сестрой высасывали ее из меня наперегонки. Облизывали, не давая упасть ни одной капле. И снова переплетение тел. Ласки до умопомрачения. Через некоторое время, когда девочки приняли позу шестьдесят девять, лаская одна другую, висюлька превратилась в стоюльку. Так как Вероника была наверху и ласкала жену, выставив попку, ее пирожок первым принял стоюльку. Яички, болтаясь, касались губ жены, которая не прекращала ласк Веркиного клитора. Я, стоя на коленях, пыхтел, вгоняя в пещерку одеревеневшую дубинку.
От моих толчков девушка подавалась вперед, елозила по телу жены. Вдруг почувствовал, что жена массирует мне анус. Смачивая пальчик слюной, раз за разом переносила ее на дырочку. А потом ввела пальчик в меня и принялась шевелить им там, в моей заднице. Впечатление было еще то. Не сдержавшись, зарычал и начал кончать в Веркину пещерку. И она кончала, содрогаясь всем телом, сжимая внутренности своей пипки. А когда наши с ней языки встретились в пипке жены, выгнулась дугой и она.
Такое напряжение потребовало отдыха. Длительного отдыха. Лежим расслабленные. Лень даже встать попить. Дополз до стола, достал бутылку вина. Девочки отхлебнули прямо из горлышка. А я предложил им попоить меня из своих стаканчиков. Немного подумав и посомневавшись, согласились с новым развлечением. Влил немного вина в пипку жены и присосался, вытягивая напиток, сдобренный ароматом влагалища. А потом таким же манером попил из Верки. Не столько выпили, сколько пролили. Но развеселились. Через некоторое время руки поползли по телам, нашли игрушки. Теперь не спешили, сытые, играли не торопясь. Девочки сосали друг друга, сосали меня. Я не оставался в долгу. Пальцы проникали в пипку, в попку. Не осталась без внимания и моя.
На мои попытки возмутиться таким вторжением, меня пообещали изнасиловать титькой в попу, если попытаюсь выпасть из общих правил игры. На вопрос о том, какие же это правила, ответили, что главное правило - никаких правил. Кому что нравится, тот то и делает.И не раз и не два довели до оргазма всех троих. У меня уже все, сил нет. Поставить не получается совместными усилиями двух изумительных ротиков. Оставив бесполезные попытки, девочки решили, что так даже лучше. Теперь все на равных. Только руки и языки, да еще губы. В поту, в сперме и женских выделениях, так и уснули до утра.
А потом был еще один день безумств. Старался трахать девочек, не кончая. По очереди ставил их в различные позы, и они не отставали в своих развлечениях. Усталость и однообразие брали свое и к вечеру переели. Наелись до отвращения. Уже не хотелось ничего. Кое-как помылись, легли спать.
Утром, когда проснулись, решили день посвятить прогулкам. Благо морозец был небольшой, можно было гулять. И вот когда гуляли в лесочке, Веронике вдруг пришла в голову идея постоять раком на морозе. Идея нашла приверженцев. Правда жена не поддержала идею сестры активными действиями, но согласилась понаблюдать за нами. И заодно за окрестностями. Вдруг кому-то кроме нас пришла в голову идея погулять по зимнему лесу. Верка быстро спустила до колен штаны, встала к березке, уперлась в нее. И я проник в мокрую пещерку. Контраст мороза снаружи, пощипывающего голую задницу, и жара внутри Вероники, заводил, придавал особый вкус нашему такому простому действию. По тихому, заснеженному лесу раздавались шлепки живота по ягодицам. От Веркиной задницы валил пар. А вот и конец. Правда, повезло обоим. То есть кончили оба почти одновременно. Быстро оделись. Сношения сношениями, а не брать в расчет мороз нельзя. Жена хохочет, грозиться, что если вдруг чего отморожу, мне лучше всего в этом лесу и остаться. Со смехом, повеселевшие, пошли домой.
Дома отогрели Вероникину попу и мой перед в бане, отпарив все, что примерзло. Рано легли спать. Верка уснула, а мы с женой как-то лениво перепихнулись, иначе это не назовешь. Скорее по обязанности, чем со страстного желания. И конец вялый, и у нее особого желания не наблюдалось, но все же общими усилиями выдавили несколько капель спермы.
Праздники кончились. Не сами выходные дни, каких, благодаря нашим мудрым депутатам, впереди еще много. А праздничное настроение. Захотелось в город, к цивилизации. И Веронике пора домой. Запечатали дачу до следующего посещения. Дорога до дома много времени не заняла. Завезли сестренку жены, сами ввалились в квартиру. Уф! Гора с плеч. Наконец-то дома. Отоспимся. Отоспались.
А потом начались походы по родне, по знакомым. И сами гостей принимали. И вот он, апофеоз - Старый Новый год! Только у нас можно дважды встречать один и тот же праздник. Отмечали скромно. Только мы с женой и Серый с Татьяной. Посидели, выпили, разговариваем. Стали вспоминать прошедший праздник и я с чего-то, просто так, сказал сереге, что несправедливо все это. И на его вопрос о причине моего недовольства, ответил, что он мою жену, свою сестру имел, а я его жену нет. Сер забузил, что это была игра, что на него выпал жребий, что он не сам и дальше все в таком же духе. На удивление меня поддержали дамы, заявив, что несправедливость надо устранять сразу, дабы сохранить добрые родственные отношения. И вскоре мы с Татьяной лежали на тахте, обнимаясь и не спеша освобождая друг друга от одежды. А зрители - брат с сестрой, наблюдали за этим неторопливым процессом. Отвлекшись от процесса раздевания, увидел, что жена пересела ближе к брату и запустила руку ему в штаны. Почему мы не ушли в другую комнату? Все очень просто. решили, что раз там секс был публичным, пусть он будет таким и сейчас. Нет, совесть нас не мучила. И пара брат с сестрой не смогли удержаться от действий, наблюдая за нами. И через некоторое время на тахте лежали четверо.
Девушки лежали на боку,лицом друг к дружке, а с тыла их трахали мужики. Сопение, звук соприкосновения тел, сладострастные стоны. Совместный секс заводит, придает новые ощущения. И вскоре дамы помогли своим кавалерам освободиться от использованных презервативов.
До утра поимели совместный секс еще пару раз. Поменялись партнершами и каждый удовлетворял свою жену. Потом чужую.
Проснулись поздно. Покормили гостей и проводили их домой. Татьяна на прощание сказала, что она свое обещание выполнила и рада, что мне понравились ее подарки. Также рада за своего мужа, который вроде как бы и изменил, и в то же самое время и не изменял ей. С сестрой не считается.
Жена, прижавшись ко мне, говорила, что она просит прощения, если я обиделся на ее поведение за то, что переспала с братом. Но она просто не могла спокойно смотреть на наши кувыркания. Женщине тоже хочется. И к тому же от этого она ожидала большего. Говорила что-то еще, а мне вспомнилось, как она хрюкала, когда Серега загонял в нее своего дурня. И последнюю реплику я прикрыл поцелуем. А потом, поставив женушку раком, драл ее, как мартовскую кошку, извлекая из нее крики и стоны, вопли и слезы. Слезы радости.
Кончив, не вынимая, пошел на второй заход. А она только стонала и говорила, чтобы я драл ее, разорвал пополам, вогнал в нее по самый корень. И под конец, испробовав и в пипку, и в ротик, подставила попку. Такое явление было редким. Обычно это было связано с излишними возлияниями, когда я пользовался пофигизмом пьяной женщины. А тут сама, на трезвую голову. И я проник в ее слабо разработанную попу, насаживал ее с дикарским наслаждением. И она, что удивительно, получала удовольствие. Обычно просто терпела и ждала, пока я кончу.
Позже, разговаривая о произошедшем, призналась, что давно мечтала переспать с другим мужчиной на глазах мужа. А тут еще лучше получилось, потому что муж тоже имел женщину, не был сторонним наблюдателем. На мои опасения, что ей такое может понравиться, ответила, что навряд ли она еще захочет таких экспериментов. Вот если только сестру пригласить. И если я не против, если согласен, можно это проделать в ближайший выходной. О согласии сестры она позаботится. Глупенькая, да сестра просто до потолка будет прыгать от радости.
Ждем выходной и готовимся к нему.
