Рассказывает Лизка, дрянная девчонка, которой все равно с кем трахаться.

Я просыпаюсь в постели от того что член тыкается мне в попу, прямо в тесно сжатый сфинктер. Это конечно мой папочка. Я папочку конечно люблю. И всегда ему даю при каждой возможности.

Но что-то мне сегодня не в кассу. И попа еще не подготовлена. Я отодвигаюсь и мычу,

— Ну папочка, что же ты делаешь? Перестань. Я не готова в попу. И вообще, я еще сплю...

Но он не слушает поворачивает сильными руками меня на живот, раздвигает мне ножки и давай вставлять сзади, даже почти без смазки, только слегка поплевав на пальцы и помассировав дырочку. Потом вставляет в попу. Мне больно ещё после вчерашнего. Я мычу и зарываюсь лицом в подушку чтобы не орать.

А он вставляет мне член и начинает в попу с силой долбить. Вот, зараза, думаю я, задыхаясь и едва не вскрикивая. Потом сама захожусь и ору в голос, сама не знаю то ли от боли то ли от возбуждения, когда член внутри моей долбанной дырки в попе двигается.

— Ааа, ааа, ААА, ой, папочка, не так, оййй, Ааа!

Он пыхтит и кровать под нами ходуном ходит. Потом он кончает, мне в попу, и я прямо чувствую как там наливается мягким и мокрым.

Он вытаскивает. И наконец целует меня в плечико и в шею. Ну хоть это догадался.

— Молодец, котик, - шепчет он, - это он меня так ласково называет, после секса обычно.

Я тяжело вздыхаю и зареванная и босая иду мыться в ванную. Попа болит, по ногам из нее вытекает теплое.

В ванной мне становится лучше. Я промываю анус и уже не так болит. Я моюсь и пою под душем. Какое сегодня хорошее утро все таки. Вылезаю из душа, вытираюсь полотенцем, Намазываю кремом анус и выхожу на кухню. Только замотанная в полотенце, больше ни в чем.

Папочка уже ест завтрак.

— Кушать будешь, дочурка? - спрашивает он с улыбкой, как ни в чем ни бывало. А что ему, обычное утро.

— Нет, не хочется, - вздыхаю я, наливаю себе стакан молока, потом поворачиваюсь и выхожу из кухни, иду к себе, одеваться. Пол под ногами холодный.

В спальне остаюсь одна. Присаживаюсь на кровать и ойкаю. Ну ладно, пройдет, думаю. У всех проходит. Ложусь отдохнуть на минуточку. Раздвигаю ножки, рука сама собой тянется к моей разъебанной щелочке. А что, я уже не девочка, пора привыкнуть.

Мысли приходят в голову одна сексуальнее другой. Я снова представляю как папочка меня трахает. И это приятно и в мыслях почти не больно. Мои пальчики сами крутят и теребят половые губы и клитор, я вся в мечтах, и с закрытыми глазами кончаю.

Потом нехотя встаю, вытираю киску, и начинаю одеваться. Пора в школу. Уже опаздываю.

Через десять минут уже причесанная, собранная, с портфелем в руках, в аккуратной блузке, юбке, в куртке и в новых колготах и туфлях я выхожу из квартиры, чмокнув папочку,

Он вслед кричит мне,

— Пока, дочка, не опаздывай. Когда вернешься, снова потрахаемся!

Я вздыхаю, поправляю косички, и бегу вниз по лестнице, щелкая каблуками туфель по ступенькам.

На пролете лестницы между первым и вторым этажами, мне навстречу попадается наш сосед снизу, дядя Жора, с квартиры этажом ниже. Он меня хорошо знает. И я его тоже. Дядя Жора становится на середине лестничного пролета, руки в стороны, я невольно на него натыкаюсь и останавливаюсь.

— Ой, здравствуйте, - смущенно говорю я. - Пропустите пожалуйста, я в школу опаздываю.

Но он не пропускает. Как же, пропустит такой, сразу, не выебав. Жди.

— Постой, шалунья, - смеется он, - знаешь что надо делать?

— Ой, ну не сегодня, - бубню я ему в ответ, - я правда опаздываю.

Но он не слушает. Просто разворачивает меня к себе задом, и заставляет нагнуться. Я вздыхаю и упираюсь руками в холодный подоконник. Я подчиняюсь. Все равно получать. Так хоть с удовольствием.

Он задирает на мне юбку, спускает трусы с колготами вместе. Они повисают где-то на коленках, а потом совсем падают ниже. Я расставляю ноги пошире, чтобы поудобнее.

Он смеется и взяв меня руками за бёдра, притягивает к себе. Его член головкой тыкается мне в анус.

— Ой, только не в жопу, дядя Жора, - ною я, уже зная что так и будет.

Он слюнявит пальцы и потирает мне анус. Потом снова приставляет член сзади и грубо засовывает. Мой сфинктер сначала ноет от боли и я вскрикиваю тонко в голос,

— Аааааа! Аааа, Ой, осторожнее!

Он сует сильно сзади, на всю длину, пока его яйца не упираются мне под попой. А член у него здоровенный, и немного кверху загнутый. Я его хорошо знаю. Уже изучила, во всех подробностях. И сосала, и в пизду его принимала, и как угодно.

Он начинает трахать меня в попу, двигая меня руками за бёдра от себя — к себе, как куклу. Он сильный. А я еще легенькая.

— Ой, ой, ой, ааа, ой, ааа, Аааа! - взвизгиваю я, пока он трахает. Думаю, какой позор, хорошо что соседи не видят. И тут именно в этот момент снизу дверь в подъезд раскрывается, и заходит наша соседка по лестничкой клетке, тётя Маша, видно из магазина, с кошелками в руках. Поднимается по лестнице, стараясь не смотреть на нас, как дядя Жора меня во всю в жопу трахает.

Тётя Маша проходит мимо, брезгливо поморщившись, но не говорит ничего. Наверно думает что так мне, дрянной девчонке надо. А я и сама уже давно так думаю. А что еще сделаешь.

Дядя Жора с выдохом кончает, и тоже мне в анус. Ну что же они все сегодня в попу повадились. Хоть бы выдержать.

Он вытаскивает, и довольно заправляет себе брюки и говорит,

— Ну, беги в свою школу. Не знаю, чему вас там учат, но трахаться ты умеешь.

А чего тут уметь, для девчонки, берешь и подставляешь. Только ноги держать пошире, чтобы не больно было. Только анус опять все равно болит. Его сегодня уже два раза трахали. Я вздыхаю, натягиваю трусы, поправляю колготы, с зареванной физиономией поднимаю портфель, поворачиваюсь и иду вниз, из подъезда, на улицу.

На дворе осень. Тротуар усыпан опавшими листьями. Воздух сырой и прохладный. Ну не летняя жара, уже ладно.

Иду, стараясь не думать. В жопе мокро, из ануса в трусы вытекает. Незаметно засовываю руку под юбку, трогаю себя там сзади. Ну так и есть, трусы мокрые. Ну что поделаешь, не возвращаться же домой. Вздыхаю, и так и иду дальше. Через двор, и мимо гаражей, за угол.

Хоть бы здесь пройти, без приключений, про себя думаю.

На углу опять сталкиваюсь с двумя хулиганами, Витькой и Женькой. Они постарше, уже школу закончили и обычно здесь околачиваются когда делать нечего.

— Привет, Лизка, - подходит ко мне Витька, и улыбается.

— Привет, мальчики, - отвечаю я, миролюбиво, и пытаюсь мимо пройти.

Но нет, не тут то было. Женька подходит ко мне сзади, и спрашивает,

— А чё это ты, Лизка, за жопу сегодня держишься? Отъебали уже небось с утра.

— Ничего я не держусь, - бурчу я, - и вообще, это не вашего ума дело.

— Ладно, - соглашается он. - Не наше дело это. Вот дай нам по разочку, и пойдешь себе.

— Вот еще, - бурчу я. - Тебе вздумалось.

— Ага! - радуется Витька, не понимая моего отказа. - По разу, и все.

И, не дожидаясь моего согласия, оба берут меня под локти, разворачивают спиной к себе, и начинают с меня спускать трусы вместе с колготами. Я пищу, и вырваться от них пробую, но им то что. От них не вырвешься. Придется и здесь как говориться.

Я вздыхаю, отпускаю портфель, и наклоняюсь выставив задницу, чтобы легче было. И этот поганец, Витька, тут же прилаживается сзади и начинает членом мне в анальное отверстие тыкаться. Только этого еще не хватало, думаю. Там и так уже сегодня все болит. Но разве им об этом скажешь. Я стараюсь как могу расслабиться. Наклоняюсь. Упираюсь руками в пень дерева, чтобы не упасть.

От тыкается, слюнявит пальцами, потом снова членом, и,

— Аааа! Оййй, Ааа, - проникает мне за сфинктер членом, раздвигая мне булочки. У меня уже глаза на лоб лезут, а он трахает меня сзади, а Женька держать помогает чтобы я не вывернулась.

Потом как только Витька кончает, меня разворачивают, и мне в зад Женька пристраивается, и опять, по новой, снова в жопу. Да что это сегодня такое, я вас спрашиваю?

У меня глаза на лоб лезут и я снова ору, то ли от боли то ли от возбуждения, уж не знаю, чего больше было.

Потом меня отпускают. Внутри все уже перемешивается. Из дырочки ануса что-то вытекает и в трусы капает. Противно. Я успокаиваюсь. Подтягиваю трусы с колготами, поправляю юбку, поднимаю портфель, и гордо мотнув головой иду дальше.

Не буду описывать как вхожу в школу. Хотя бы не опоздала. Захожу в класс, сажусь за парту. Все бы ничего. Но вид у меня такой, что кому надо те видят — только что ёбанная.

Когда села, ойкнула от боли. Анус так болит, хоть не садись вообще.

— Ахйййй, - взвизгиваю я, стараясь сесть поудобнее.

Подружка Линка с парты сзади ехидно замечает,

— Что, попа болит? Имели уже сегодня?

Остальные смеются. Я пожимаю плечами, и ничего ей не отвечаю.

Заходит учительница, Тамара Петровна, и начинает урок. Поначалу все нормально. Потом она замечает что я верчусь, никак не могу сесть ровно. А усидишь тут, когда попа как огнем горит. Вам бы так. Тамара Петровна понимает это по своему, и вызывает меня,

— Иди, Лиза, к доске, отвечать, - говорит она. - Стань, реши задачу.

И пишет на доске какие то цифры. Как будто я что-то понимаю.

Ну, что делать, я встаю, и сжав попу, иду к доске. Стою возле доски, волосы растрепаны, блузка сбилась, мнусь, не знаю что ответить. Вы думаете я уроку учила? Нет конечно, мне не до уроков было, с такой жизнью.

Я поворачиваюсь к доске, неуверенно беру мел в руки, и тут из задних рядов класса раздаются смешки. Оказалось что мокрое пятно протекло у меня не только через трусы, но и видно проступило через юбку. В общем, все смеются. А мне не до смеху. Хочется на месте провалиться. Или по шее кому-то надавать.

Учительница не выдерживает, и тоже делает мне замечание, за неопрятный внешний вид. Потом вздыхает,

— Ну ладно, садись за пару, Лиза, видно ты не готова сегодня. Потом выучишь, и повторишь.

Я смущенно сажусь за парту, опять анус болит, будь он неладен.

К концу урока боль как-то проходит. Я выхожу из класса и смешиваюсь с остальной толпой учеников в коридоре.

Больше в тот день ничего особенного не происходит. День проходит спокойно. Даже как-то скучно, не считая самих уроков.

Никто из парней в мужской туалет не затаскивает, учителя в кабинетах не зажимают, в общем все почти нормально. Даже странно. Что, я надоела им всем, что-ли. Или я сегодня так выгляжу что никому не нравлюсь? Захожу в туалет, умываюсь, и смотрю на себя в зеркало. Да, такой видок, я даже самой себе сегодня не нравлюсь.

Ладно, все проходит. Звучит последний на сегодня звонок, и можно идти домой. Только бы без приключений дойти, я думаю.

Иду домой, по улице, потом сворачиваю во дворы, вроде все, уже возле дома, почти. И тут на тебе — навстречу, возле гаражей, компания, несколько знакомых, и незнакомых, парней. Знакомые — это те, с кем я когда-то уже трахалась. Имен всех я конечно не помню. Останавливают меня, спускают на меня трусы с колготами, и даже не разговаривая приступают. Я ору и отбиваюсь, но это не помогает. Только хуже еще делается, колготы силой стаскивают, при этом на ноге колготы рвутся. Наклоняют меня, и опять в анальное отверстие трахают. Да что же это такое сегодня делается?!

— Оййй, аайй, отпустите, осторожней, придурки! Не так сильно, ааа! - ору я, но это не действует. Все равно в очко трахают, по очереди, один за другим. Ну, в общем, все как обычно. Только сегодня все почему то в жопу.

Потом меня отпускают. Только тогда со мной разговаривают. Угощают сигареткой. Я отказываюсь, мотаю головой. Курить мне не хочется. Я вообще и не курю почти.

— Ты молодец сегодня, Лизка, - меня хвалят, - ну бывай, пошли.

Они уходят, а я стою за углом, между гаражами, вытираю нос, оглядываюсь, потом подтягиваю трусы и колготы, и себя оглядываю. Так и есть, колготы порвались, на ноге здоровенная дыра, не знаю смогу ли их зашить. Трогаю себя внизу. Трусы мокрые, из ануса что-то капает.

Я замечаю что стою в одной туфле. Другая нога — без. Оглядываюсь вокруг, куда же другая туфля подевалась, но не нахожу. Ну вот, еще и этого не хватало. Но идти домой как то надо. Не стоять же весь день. Поднимаю портфель, и кое-как ковыляю домой, по тротуару. Попа болит, в трусах мокрое, колготы на колене порваны. И одна нога в туфле, а другая — босиком. Тот еще вид, представляете. Но мне не до того было, только бы домой дойти, и чтобы знакомые не видели. Когда шла, зазевалась, и наступила босой ногой, той что без туфли, на колючку. Ну все, полный апофеоз.

— Аааа, - взвизгиваю от боли, и приплясываю, стоя на одной ноге, и пытаясь колючку из ступни вытащить.

Больно. И капелька крови выступает. Ну и черт с ней, думаю я, сегодня еще не такое терпела. Пройдет. Вытаскиваю, и осторожно, на носок, опускаю ногу на землю.

Кое-как бреду домой до подъезда, слегка прихрамывая. Все. Хватит с меня всего этого. Правда.

Лифт конечно не работает. Вот зараза, думаю. Поднимаюсь наверх по лестнице. Не встречаю никого. Захожу в квартиру, падаю без сил в изнеможении на диван. Потом поднимаюсь и иду в душ, попу помыть и грязь смыть. Противно. Больно. Стыдно. Но что поделаешь.

Долго стою в душе, под струями горячей воды, потом включаю холодную, потом снова горячую. Это помогает.

Выхожу из душа уже посвежевшая, радостная, вытираюсь полотенцем. Из кухни доносятся возня, стук посуды, и вкусные запахи. Значит, папка уже с работы пришел, и обед готовит.

— Кушать будешь, дочка? - спрашивает отец из кухни.

— Ага, - отвечаю я, - очень проголодалась.

Прихожу на кухню, ем обед, болтаю с папкой о разном. Все как будто нормально.

Потом иду к себе в комнату, сажусь на кровать. Опять взвизгиваю от боли, анус все еще болит. Ну да ладно. Пройдет. Вот только колготы немножко жалко что порвались. И туфлю. Туфли были совсем новые. Ну что я теперь с одной туфлей делать буду? И в чем я в школу завтра теперь пойду?

Достаю свой тайный дневник, и записываю все, что сегодня за день со мной было.

***