ЛОЖЬ ВО СПАСЕНИЕ

Глава 1

Я мчалась на мобилизационный пункт через весь город, грубо нарушая правила ПДД.

Мою кровинушку, единственного сыночка, уже два дня как забрали, а я ни сном ни духом.

Никита со своей девушкой Златой, уже почти год снимали квартиру ближе к центру и вели свой стартап по доставке продуктов питания БПЛА (дронами).

Три студента оператора и вежливая красавица администратор. Бизнес развивался, клиентская база росла и ширилась, но начавшаяся война смешала ребятам все планы, а дроноводческим навыкам молодых бизнесменов нашлось другое, более актуальное применение.

К Никите в офис ворвались утром, всех четверых насильно, как каких-нибудь преступников, не дав ни с кем связаться, усадили в микроавтобус и вывезли.

Злату за сопротивление сотрудникам при исполнении в Опорный пункт, а Никиту и двух его друзей в военкомат. Благо, что девушку не стали удерживать долго и через два дня она, всё же смогла мне позвонить.

Возле обнесённого высоченным забором мобилизационного пункта, уже сгрудилась ватага голосящих мамашек с очумевшими глазами. Увидеться с сыном, никому из них, не дозволялось, принимали только передачки и каждая надеялась на встречу с военкомом, который, словом, оказался мне хорошо знаком.

Петро был моим бывшим, с которым в студенчестве мы пожили пару лет вместе, что называется не сошлись характерами и разбежались.

Расставание вышло сложным, вернее это я не выдержала и ушла, забрав с собой свой секрет, он же, сильно на меня разобиделся, рассорил меня с лучшей подругой и назло мне, на ней женился. С тех пор мы толком не общались, пока этот страшный повод вновь не свёл нас вместе.

Я, тогда ещё, удачно вышла за муж, за милейшего аспиранта филолога, родила сына и до этого дня была счастлива в браке.

Мне ещё не было и сорока, стройная, высокая, красивая, я следила за собой и с годами совсем не утратила женской привлекательности. Возглавляя департамент дошкольного образования, я регулярно чувствовала повышенное мужское внимание, но никаких интрижек на стороне себе не позволяла, оставаясь верной мужу.

Вот я стою перед дверью с табличкой «ТЦК и СП. Полковник Цыба Пётр Геннадьевич» и думаю:

«От судьбы то никуда не спрячешься, даже через восемнадцать лет … »

Пару секунд помедлив, я стучу, затем решительно открываю дверь и захожу.

В кабинете кроме Петра, только его адъютант, они заняты бумагами и на меня не смотрят.

— Что Вы хотели?

— Моему сыну 18 лет, на каком основании его призвали на службу?

У Петра, по-прежнему ноль ко мне интереса, хотя голос он мой почти наверняка узнал. Молодой лейтенант безразлично поднимает взгляд и спрашивает:

— Фамилия?

— Савичев Никита.

— Мобилизован, как ценный специалист. Ознакомьтесь с поправкой к закону и приказом о призыве.

Лейтенант, даже не глядя в мою сторону, выложил на стол передо мной две копии с общим положением и выдержками из приказа.

— Мой сын ещё не закончил обучение, он студент!

Полковник Цыба, на моё довольно громкое возражение, наконец отвлёкся от подписывания бумажек и посмотрел на меня.

— Елена … Андреевна, твой сын, необходимый державе специалист. Один из десяти призёров, национального соревнования по дроноводству и ориентированию на местности. Он поедет на фронт, станет элитой и гордостью для матери.

И что тут мне было ему возразить?

На бумаге всё выглядело именно так, как он и сказал, сухо и конкретно. Меня выпроводили из кабинета вон, но сдаваться я не собиралась. Указанные на табличке часы работы близились к завершению и я решила подождать Петра у ворот КПП.

Все выезжающие с территории машины были наглухо тонированы и если бы Петро не захотел, я бы и не узнала на какой машине он уехал. Стекло чёрной Тойоты опустилось, машина остановилась и знакомый, но уже давно позабытый голос пригласил меня.

— Лена, … меня что ли ждёшь?

— Тебя. Ты ведь тут за главного?

Пётр скупо улыбнулся в ответ.

— Ну садись, подвезу.

Выскочивший из машины адъютант, услужливо открыл мне дверь, а сам сел с водителем вперёд.

— Спасибо (улыбаюсь).

— Прекрасно выглядишь, … вижу счастлива.

— Да, жаловаться грех. У Вас с Дарьей как?

— Вот, детей ждём, со дня на день должны из Прибалтики вернуться.

— Сыновья?

— Да нет, (улыбается) бог миловал, две девчонки. … У Дарьи Сергеевны уже и ужин готов, может заглянешь? Давно ведь не виделись.

— Не думаю, что она мне обрадуется.

— Лен, что между нами было, прошло давно и я уже не в обиде. Сделаем Дашке сюрприз?

— Петь, … отдай сына, богом прошу.

— Сына? Так у нас с тобой вроде не было детей или я может чего-то не знаю?

— Никита, мой сын.

— Надо же, … а мне казалось, что родителей всегда двое.

— Я за мужем, Петь, вот уже восемнадцать лет как.

— Да я в курсе, (улыбается) вот только твой муж ему не отец, … правда?

Съёживаясь, я нервно усмехаюсь.

— Не твоё это дело Цыба.

— Не в твоих интересах мне сейчас тут дерзить! Результат теста будет у меня завтра, но мне и вчера было всё ясно. Вижу и не собиралась мне говорить?

— Нам ничего от тебя не нужно, только умоляю, не отправляй туда моего мальчика …

— Ну, во-первых, не пора ли мальчику уже стать мужчиной? … А во-вторых, то что тебе ничего не нужно, не значит, что ты мне ничего не должна.

«Господи-боже, … да что я тебе должна? Два года абьюза и унижений?!»

— Хорошо, … что тебе нужно?

Петро, явно довольный моим ответом, открыл бутылочку минералки, сделал пару глотков и положил свою ладонь мне на коленку.

— А на что ты согласна?

«Ну вот, а какие у тебя Лена были сомнения? Животным был, животным и остался … Нужно просто постоять на четвереньках и потерпеть минут десять, не дольше.»

— Ты сделаешь это со мной дома, при жене и дочерях?

— (смеётся) Боюсь Даша не оценит. Вы с ней и раньше то были из разных лиг, что уж говорить сейчас?

— Так что же ты на ней женился?

— Главное достоинство жены и матери, это характер. Дарья Сергеевна, без лишних слов, всегда делает как велено. С тобой всегда было не так, … честно, я скучал.

Рука мужчины от моей коленки стала подниматься выше по внутренней стороне бедра, когда я судорожно сомкнула ноги.

«А я совсем нет!»

— Ты отпустишь Никиту?

— Он от меня?

— Завтра и узнаешь!

— Хм, всё такая же гордая … и как я тебя тогда в окно не выбросил?

— Отпустишь?

— Отпущу, если забудешь про гордость и будешь послушной, как твоя подруга.

Я прикрыла дрожащие от волнения веки, выдохнула и пропуская руку нахала, расслабила ноги.

— Хочешь, чтобы я отсосала тебе прямо тут ?

— (улыбаясь, вдыхает аромат моих волос) Боюсь этого может быть не достаточно.

Наглые пальцы, задирая юбку, скользнули по ляжке вверх до трусов и беспардонно прижались к промежности. Лицо моего бывшего уже буквально купалось в моих волосах, а меня всю аж трясло.

— Я счастлива с мужем. Надеюсь мы обойдёмся одним только разом и ты не станешь делать из меня любовницу?

— Да брось ты Лена, мы только лишь закроем с тобой гештальты и всё. На следующий день вернёшься к мужу, как ничего и не было.

— И ты от нас отвяжешься?

— От тебя то точно, а вот от Никиты, если он и мой сын тоже, конечно, нет.

Наши губы в паре сантиметров друг от друга, его пальцы настойчиво ласкают меня между ног, а я, испуганно, смотрю бывшему прямо в глаза.

— Ты ведь не отправишь сына туда, где его могут убить или покалечить?

— Нет, если ты постараешься. … Ты ведь постараешься?

Затаив дыхание, я утвердительно киваю в ответ.

— Я тебе не муж, Лена. Не вздумай меня сейчас целовать, … принимайся лучше за дело.

Рука мужчины по-хозяйски приобняла мой затылок и без усилия, придала нужное направление.

Неуверенно, дрожащими руками, я расстегнула брюки, вынула из трусов уже позабытый, толстенный хуй бывшего и обхватила его головку губами.

А что, скажите, мне ещё оставалось?

Следующим же движением Цыба уже словно насадил мою голову на кол, пропихиваясь в глотку и я вспомнила, почему, в том числе, тогда от него убежала.

Грубый, эгоистичный и слишком для меня большой. Петина мясистая палка снова буквально меня душила.

Утробные горловые звуки, потоки вязкой слюны, слёзы, кашель и нехватка кислорода. Хотя далеко и не сразу, но я вспомнила, как непросто делать горловую фелляцию, ведь с мужем таким заниматься мне не приходилось.

Ухватив мою голову ладонями, напряжённо пыхтя, перевозбуждённый моей покорностью Цыба, на счастье, ебал мою бедную глотку совсем не долго, но всё же едва меня не задушил.

Практически теряя сознание, прямо в пищевод, я приняла обильную порцию его семени и жадно хватая ртом воздух, откинулась на сиденье назад.

— Всё то ты забыла Журина, жена и та справляется куда лучше …

Зарёванная, с потёкшей тушью, размазанной по щекам слюной и спермой, глядя в зеркальце, я пыталась утираться бумажными платочками.

— Вот и ехал бы домой, да душил бы там её своей дубиной. … и я тебе давно уже не Журина. … Понял?!

— Ох прости и правда, ты же Савичева. … Муж поди с тобой такого не делает?

Машина, тем временем, подъехала к дому Петра Цыбы, где его ждала верная, любящая жена и горячий ужин.

Ущерб моему макияжу могла исправить только мицеллярная вода и желательно душ, но мой бывший, всё равно предложил мне зайти.

— С ума ты сошёл?! Дашка, на раз два поймёт, что ты со мной делал. Ты что, совсем её не любишь?

Петро, рукой поправил мои растрёпанные волосы и провёл пальцем по припухшим, не накрашенным губам.

— Она и слова тебе не скажет. Сходишь в душ, поужинаешь с нами и поедешь к мужу … или останешься, Дашка тебе в гостевой спальне постелет.

— А что же не с Вами?

— А ты бы хотела?

— Нет, Петь, не хотела. Не делай из меня любовницу, мне всё это мерзко …

— Значит со мной ты не хочешь?

— Не хочу.

— Ладно Ленок, я понял … Егор отвезёт тебя куда скажешь.

— Спасибо.

Цыба застегнул брюки, поправил галстук и вышел из машины.

— Завтра, отпрашивайся у мужа на ночь, будем с тобой за сына решать. И да, Савичева, надень что ли бельё нарядное, а то стрём в простом х/б такое тело людям показывать.

— Каким ещё людям, … кого показывать? – я, испуганно, захлопала глазками,

— Ну что же я жлоб какой? Сначала девушку в ресторане ужинают, а потом только в постели танцуют.

Пётр улыбается, закрывает двери и водитель увозит меня от их дома прочь.

***

Было довольно поздно и мой Славик уже, конечно, был дома. Чувствуя себя грязной шлюхой, я, как могла тихо, проскользнула в душ и обнаружив, свои трусы насквозь мокрыми тихо расплакалась. Тёплые струи тропического душа, смывали с меня всю грязь этого отвратительного дня.

«Должна ли я была рассказать о случившемся Славе? Чем мне объяснить мужу своё отсутствие завтрашним вечером и тем более ночью? Как, вообще, мне вести себя завтра с Петром?»

Я и не услышала как мой Слава зашёл ко мне в душевую зону. Он не заметил что я плачу, прижался к моей спине, обнял ладонями грудь и нежно поцеловал в шею.

— А я уже тебя заждался, ужин приготовил и по бокальчику красного нам налил.

Мне, прямо сейчас, очень нужно было переключиться и снять это накопившееся напряжение. Секс с любимым мужчиной, конечно, стал бы лучшим решением. Что бы не палиться с заплаканным лицом, я левой рукой обняла Славу за затылок, обернулась и поцеловала в губы, а левой обхватила любимый мужний отросток и принялась, довольно ловко его стимулировать.

Мне понадобилась всего пара минут, чтобы возбуждённый член моего мужчины, приятно лег в ложбинку промеж моих булочек. Дрожа в нетерпении всем телом, я поднялась на цыпочки и выпятила попочку, приглашая меня взять.

Слава чуть присел и я, с томным стоном, совершенно легко наделась на него своей мокрющщей вагиной. Ожидаемо и очень приятно, любимый сжал в ладонях мою грудь и первыми же глубокими фрикциями, вошёл в меня полностью.

«О-ох, мама! Как же сейчас мне было это нужно.»

Ещё с десяток глубоких проникновений и я уже сжимаюсь от первых сладких конвульсий. Около минуты я дрожу как похотливая, мокрая кошка, насаженная на члене, затем снова подаю бёдрами назад и рукой заставляю мужа продолжать.

Надраконенная отвратительной, постыдной сценой в машине и нежностью моего мужчины в душе, вагина, принимая в себя желанный член, жадно хлюпает. Сама же я, прикусив руку, отчаянно насаживаюсь до основания, провоцируя Славу брать меня жёстче чтоб вытрахать на фиг из моего сознания всю мерзость сегодняшнего дня.

Вторая, накрывшая меня волна, куда разрушительнее. Она заставляет меня кричать, полностью обнуляет и лишает последних сил. Я буквально обмякла на Славином члене как кукла и мой любимый наполнял своим семенем уже бесчувственное тело.

Очнулась я уже на кровати, заботливо завёрнутая в большое махровое полотенце, в объятиях мужа и тёплым глинтвейном в руках.

— Что-то я умаялась сегодня, любимый.

— Что с тобой, Лен? Тебя будто подменили.

Делаю глоток согревающего напитка и прижимаюсь щекой к Славиной руке.

— Тебе не понравилось?

— Понравилось, … даже очень. Но ты была словно на грани, в каком-то жутком отчаянии. Я за тебя испугался. Рассказывай, что там у тебя сегодня случилось, что ты такая?

«И как сейчас мне было ему рассказать, как меня, шантажом, унизили в машине, а завтра, вообще, будут пользовать, весь вечер и ночь, чтобы наш сын мог жить и учиться. Что нет другого выхода и мой любимый мужчина, никак не может мне помочь.»

Слава не был ни Джоном Рэмбо, ни матёрым военным юристом и со своим бывшим, биологическим отцом моего Никиты, я должна была решить всё сама.

Я не стала делиться с мужем и соврала, замыкая все моральные страдания на себя.

— Да жуть, комиссия из департамента понаехала, айтишника "бабайка" на войну угнал. Придётся мне самой завтра до ночи сдаваться, а то и до утра …

— Лен, это ведь не твоя работа.

— Я начальница, мой хороший, с меня и весь спрос. (устало улыбаюсь) Голодная, сил нет, накормишь?

— Ну конечно, … у меня давно всё готово.

— Я так сильно тебя люблю!

***

Засыпать в объятиях любимого человека – прелестно, впрочем как и просыпаться во власти его нежных и ласковых пальчиков, губ и языка.

Утренний куни для меня не был чем-то диковинным, совсем не редко мой милый Слава формировал моё благостное настроение ещё до того как я проснусь, умело стимулируя меня языком.

Утро, начинающееся со сладких судорог и томных стонов, всегда сулило прекрасное настроение и чудный день, а сегодня, так и вообще, разразилось экспрессивным соитием, вытолкавшим на фиг из моего сознания все мысли о предстоящем вечере.

Ёрзая на языке любимого своей раззадоренной вагиной, я довольно ярко и сильно кончила, увозюкав его лицо своими выделениями, а чуть отдышавшись, уселась на его топорщащуюся писю верхом и как королева Зена, помчалась навстречу растущей во мне волне опустошающего цунами.

Мой скромный муж не переставал удивляться моим метаморфозам в постели. Я видела как он наслаждался вместе со мной, но так же чувствовала и его тревогу, предчувствие необратимых перемен.

Такого начала дня, ни я ни Слава и припомнить не могли. Я ревела как львица и громко, совсем не стесняясь, дважды кончила в голос и почти одновременно приняла в себя мужнее семя. Вся раскрасневшаяся соскочила с очумевшего мужа на пол, расправила взмокшие волосы, взглянула на часы и роняя вытекающие из меня белёсые сгустки на ламинат, отправилась в душ.

— Пора вставать любимый, … проголодался небось?

— (улыбается) Сегодня ты готовишь?

— Ага, … надо же хоть иногда, пока совсем не разучилась. Рисовую кашку или омлет с беконом?

— Обожаю твою кашу мамасита.

— ¡Así se hará, mi señor!

Искрясь счастливой улыбкой, я скрылась в душе, чувствуя как мой мужчина снова влюбляется в меня как мальчишка.

Яркая интимная близость, забота и понимание, плюс вкусная еда. Большинство мужчин просты и не притязательны в своих желаниях, в отличии от нас.

Рисовая каша с клубникой, ароматный латте и горячие тосты с джемом. Мой Славочка отправлялся на лекции в институт сытым, довольным и хорошенько мной вытраханным.

Я же, возвращаясь к своим вынужденным обязательствам, собираясь на работу, подбрила Матильдочку, отыскала в гардеробе, подаренное мужем, нарядное бельё, натянула под строгую чёрную юбку чулочки и наивно полагая, что долго, скорострел Петро, меня истязать не будет, отправилась на такси забирать своё авто от ТЦК.

Там, словом, снова было очень людно и очередь на аудиенцию к Цыбе, стояла куда больше чем вчера.

«Наверное хорошо, что сегодня мне не нужно тут стоять? Осталось просто обменять своё тело, на свободу моего мальчика, как бы это не было противно…»

На службе время до вечера пролетело незаметно, ведь я не соврала Славе про комиссию из департамента, но как бы они не старались, люстрировать Елену Андреевну им оказалось не по силам. У меня было всё абсолютно прозрачно, наглядно и максимально информативно, спасибо моей айтишнице Маришке.

Вот время уже 17:00, ни звонков, ни сообщений. Уставшая, но довольная собой, я всей грудью вдыхаю свежий майский воздух, спускаясь по ступенькам управы к своей машине, когда вновь вижу чёрную Камри и Петра Цыбу, внезапно, с букетом моих любимых тюльпанов.

«Вот же чёрт настырный, припёрся-таки!»

— (улыбается) Вижу не ждала?

— Да надеялась выбрал из очереди мамку помоложе, да посимпатичнее.

— (смеётся) Не прибеднялась бы, Савичева, таких краль как ты, там почти и не было.

«Почти?!»

— И кого же сегодня? Чью-то жену или мать?

— Тебе и правда интересно?

— Да нет.

— Вот и правильно.

Петро обнимает меня, я уворачиваюсь от поцелуя в губы, подставляя щёку. Цыба касается её губами, жадно вдыхая запах моего тела.

— Обалденно пахнешь.

— Знаю, … муж мне говорил.

— (смеётся громче) Вот же язва! … На вот (протягивает букет)

— Тюльпаны?!

— Последние в сезоне.

— Сам вспомнил? (прикрывая глазки, вдыхаю аромат цветов)

— Неа, … Дашку спросил.

«Балбес не умный!»

— Ну что, Петро, может сразу в койку? (вопрошающе цинично улыбаюсь)

— А трусы то нарядные на тебе?

— Как заказывал.

— Лен, я бы тебе и в гостишке вдул, прямо стоя, … но хочется чтобы красиво, нам ведь уже не по двадцать.

— Не утруждался бы Цыба, моё отношение к этому ты знаешь. Я, разумеется, потерплю, но и эмоций от меня не жди, просто делай, что задумал.

— Ну и супер, едем в кабак тогда, жрать хочу.

***

В ресторане Пальмира, Петра Цыбу знали отлично и всегда держали для него лучший столик, за занавеской, вдали от лишних глаз.

Грешным делом, я думала, что там, как Петро и обещал на людях, всё и случиться, но нет, в Пальмире меня только ужинали, угощали вином и бесстыдно лапали под лирические завывания милой вокалистки.

За разговорами прошло больше часа, пьянея, я уже стала тяготиться его грубым, солдафонским обществом, но, понятное дело, уйти не могла,  от чего потихоньку и накалялась.

Обозлённая своим зависимым положением, я, по кой то чёрт всё ёрничала и провоцировала, пока наконец не доигралась.

— Вижу Петь, тебя тут знают.

— Что же в этом плохого? Отличная кухня, сервис … Часто бываю тут с семьёй.

— Я и смотрю, вокалистка, только что тебе на колени не уселась. … Любовница твоя? (ехидно улыбаюсь)

— Не пойму, Журина, ревнуешь что ли?

— Я не Журина, твою мать!

Встаю из-за стола, неприличным жестом показываю бывшему своё неуважение и неуверенной походкой, нарочито виляя задницей направляюсь в уборную.

Дверь за мной даже не успевает закрыться, я слышу за спиной чёткую команду от Петра, охраннику-водителю.

«Тут стой и никого не пускай!»

Чувствую как меня грубо хватают за шею и тащут к вычурной раковине перед большим подсвеченным зеркалом, упирают руками в столешницу, задирают юбку и приспускают трусы.

— Этого ты добивалась дрянь?! Хотел ведь по-людски, но тебя же не устроит!

Цыбины брюки падают на пол, он давит мне на поясницу заставляя выгнуться. К своему жуткому удивлению, чувствую что я вся мокрая, а толстая, массивная головка уже нашла свой путь и начинает неумолимо пропихиваться внутрь.

Я пытаюсь отвернуться, но бывший хватает меня за волосы и задирает мою голову, одновременно натягивая на свой причиндал.

От остроты ощущений у меня перехватывает дыхание, но я, как обещала, стараюсь не подать и вида. Дерзко ухмыляясь я смотрю в зеркало на то, как Цыба размашистыми движениями пользует моё покорённое, замужнее тело.

Я молчу, не подмахиваю, не выгибаюсь из последних сил играя безразличие.

Наглые мужские руки судорожно теребят полы блузки

— Сиськи, … сиськи блядь покажи!

— Не надо ничего рвать! … Я сама!

Расстёгиваю пуговицы, бретельки бюстье и моя сочная, полновесная «троечка» опускается в руки насильника. Петро жадно сжимает пальцами мои соски, делает ещё несколько быстрых фрикций и прикусив мне плечо, обильно извергается где-то глубоко внутри.

«Божечки, неужели всё?!»

Дрожа всем телом, я опускаю голову, расслабляюсь и выдыхаю.

— О-ох … пан полковник, всё ли?

— Тебе я вижу так теперь нравится? … А раньше всё нос воротила.

— Нравится?! (улыбаясь застёгиваю блузку) Да я толком ничего и не поняла. (натягиваю обратно трусы и опускаю юбку) Ты, Петро, как всегда очень скор. … Бедная Дашка, жаль мне её.

— Не юродствуй, Савичева. Я всё чувствовал, если бы не выёбывалась, тоже бы кончила.

— Вот уж только не с тобой.

— Ладно, … не со мной, так не со мной.

— Мы с тобой всё, я могу идти? Меня дома муж ждёт, тебя жена … да и завтра обоим на службу.

— Нет, конечно, Ленка! Вечер только начался!

Мужчина смеётся, застёгивает брюки, умывается и пошло сжимая мою задницу в ладони, выводит обратно в зал.

— Цыба, я не поняла, в смысле, нет?

— В прямом, … я же сказал, вечер и ночь. У нас заказана сауна, будем париться Савичева, буду хлестать тебя веником, пока обратно Журиной не станешь.

— Петь, мне честно хватит, … я больше с тобой не хочу.

— А я тебя там и не трону, … обещаю.

— Обещаешь?

— Ну да.

продолжение следует...

Дорогой читатель, благодарю тебя за интерес проявленный к моему творчеству! Если рассказ пришёлся тебе по душе, Мне будет приятно получить твою оценку и конечно, я буду очень рад узнать твоё мнение, вопросы и предложения о прочитанном. Обратная связь сильная мотивация для автора, в написании новых работ.