В маленькой уютной квартире на окраине города, где воздух всегда пропитан ароматом свежезаваренного кофе и лёгким мускусом от старого ковра в гостиной, сидел Андрей за кухонным столом. Ему было тридцать пять, крепкий парень с широкими плечами, но с той лёгкой усталостью в глазах, что приходит от рутинной работы в офисе. Напротив него, скрестив ноги под столом, сидела его жена Марина – стройная брюнетка с карими глазами, которые всегда искрились игривостью. Ей было тридцать два, и их брак длился уже восемь лет, полных любви, но и той скуки, что неизбежно накапливается, как пыль на полках.

Андрей отхлебнул из кружки, глядя на неё поверх края. Сердце его колотилось сильнее обычного – не от кофе, а от той идеи, что крутилась в голове уже пару недель. Он фантазировал об этом ночами, когда Марина спала рядом, её дыхание ровное и спокойное. Идея, чтобы другой мужчина прикоснулся к ней, помассировал её тело, вызывала в нём странную смесь возбуждения и боли. Ревность? Да, она была там, как острый нож в груди, но именно это и заводило. Он хотел увидеть, как она расслабляется под чужими руками, хотел почувствовать этот укол, чтобы потом, наедине, их страсть вспыхнула с новой силой.

— Марин, а помнишь, мы говорили про массаж? – начал он осторожно, голос его был низким, с лёгкой хрипотцой, как будто слова застревали в горле. Он поставил кружку, пальцы нервно барабанили по столу.

Она подняла взгляд от телефона, где листала соцсети, и улыбнулась той улыбкой, что всегда его разоружала – тёплой, с намёком на шалость.

— Конечно, помню. Ты же знаешь, у меня спина ноет от этой работы за компьютером. А что, решил меня побаловать?

Андрей сглотнул, чувствуя, как жар поднимается по шее.

— Не я... То есть, я подумал... Может, найдём профессионала? Мужчину-массажиста. По объявлению. Чтобы всё по-настоящему.

Её брови приподнялись, глаза расширились от удивления, но в них мелькнуло любопытство.

— Мужчину? Ты серьёзно? А не ревнуешь? – она наклонилась ближе, её рука коснулась его под столом, пальцы скользнули по колену.

Ревность ударила сразу, как волна – острая, жгучая. Андрей представил, как чужие руки касаются её кожи, гладят спину, может, ниже... Горло сжалось, в животе закрутило узлом. Но это и было то, чего он хотел. Борьба внутри него разгоралась: одна часть кричала "Нет, она только моя!", а другая шептала "Смотри, как это заведёт вас обоих". Он заставил себя улыбнуться, сжал её руку.

— Ревную, конечно. Но... это же возбуждает, правда? Давай попробуем. Для нас.

Марина задумчиво закусила губу, её щёки слегка порозовели.

— Ладно, если ты уверен. Ищи объявление.

Андрей кивнул, сердце стучало как барабан. Он схватил телефон, открыл сайт с объявлениями. Пальцы дрожали, пока он просматривал: "Массаж на дому", "Расслабляющий массаж для женщин". Наконец, наткнулся на одно: "Профессиональный массажист Алексей. Опыт 10 лет. Выезд на дом. Полный релакс." Фото показывало крепкого парня лет сорока, с уверенной улыбкой. Андрей показал Марине.

— Этот?

Она кивнула, глаза блестели.

— Звони.

Он набрал номер, голос его звучал ровно, но внутри бушевала буря.

— Здравствуйте, Алексей? Мы по объявлению. Хотим массаж для жены. Через неделю подойдёт?

Алексей ответил бодро:

— Конечно, запишу. Адрес? Время? Всё сделаем в лучшем виде.

Андрей положил трубку, чувствуя, как пот выступил на ладонях. "Договорились. Через неделю."

Прошло пару дней. Они с Мариной обсуждали это шепотом по ночам, её тело прижималось к нему, и возбуждение нарастало. Но ревность не утихала – Андрей ворочался, представляя, как это будет.

— А если он слишком... близко? – думал он, и нож в груди поворачивался. Но он гнал мысли: "Это для нас. Это spice в нашу жизнь."

Зазвонил телефон. Андрей взял трубку.

— Это Алексей. Извините, но я не смогу приехать. Отправлю напарника – Ашота. Он профи, не хуже меня. Всё в силе?

Андрей замер. Ашот? Имя звучало чуждо, экзотично. Ревность вспыхнула сильнее – теперь не просто мужчина, а какой-то незнакомец с акцентом?

— Хорошо, – выдавил он, хотя внутри всё кипело.

— Мы ждём.

Марина, услышав, рассмеялась:

— Ашот? Звучит забавно. Главное, чтобы руки золотые.

Андрей улыбнулся через силу, но в душе боролся: "Что, если он слишком смелый? Что, если ей понравится?" Он обнял её, целуя в шею, чтобы заглушить страх.

— Да, главное – это.

Неделя пролетела в напряжённом ожидании. Андрей то и дело ловил себя на том, что смотрит на Марину по-новому – её грациозные движения, изгиб спины под блузкой. Ревность жгла, но и возбуждала, как огонь, который не хочешь тушить.

Наконец, раздался звонок в дверь. Андрей открыл – на пороге стоял высокий, смуглый мужчина с густыми чёрными волосами и усами.

— Здрасти. Я Ашот. От Алексей, – сказал он с сильным акцентом, слова коверкались, но взгляд был уверенный, пронизывающий.

Андрей кивнул, чувствуя, как ладони вспотели.

— Проходите. Это Марина.

Ашот оглядел её с головы до ног, улыбнулся:

— Красавица. Массаж? Полный. Раздеть полностью. Муж – не мешать. Я делать хорошо.

Слова ударили Андрея, как пощёчина. Полностью раздеть? Ревность взорвалась внутри – он представил Марину обнажённой перед этим чужаком. Горло пересохло, кулаки сжались.

— Подождите, а нельзя в белье? – вырвалось у него.

Ашот покачал головой:

— Нет. Масло везде. Кожа голая. Ты – сиди тихо. Или отменять?

Марина посмотрела на Андрея, в её глазах мелькнуло волнение, но и возбуждение.

— Андрюш, давай. Ты же хотел.

Он кивнул, борясь с собой. Внутри бушевала буря: "Она моя! Как он смеет?" Но другая часть шептала: "Смотри. Это то, чего ты ждал." Он сел в кресло в углу комнаты, сердце колотилось так, что отдавалось в ушах.

Ашот разложил свой чемоданчик на столе в гостиной – бутылочки с маслом, полотенца. Комната наполнилась ароматом лаванды и чего-то восточного, пряного. Марина, покраснев, начала раздеваться – сначала блузка, потом юбка, лифчик, трусики. Андрей смотрел, не отрываясь, ревность жгла глаза, но член напрягся от вида её обнажённого тела – гладкой кожи, округлых бёдер.

Она легла на кушетку лицом вниз, Ашот накрыл её полотенцем ниже спины.

— Хорошо. Теперь масло, – пробормотал он, наливая золотистую жидкость на ладони. Запах усилился, комната казалась теплее.

Ашот намазал масло на её спину – от плеч до поясницы. Кожа заблестела, и он начал массировать: сильные пальцы вдавливались в мышцы, скользили кругами, разминая узлы. Марина вздохнула:

— Ой, как приятно...

Андрей сжал подлокотники кресла так, что костяшки побелели. Ревность рвала его на части – видеть, как чужие руки касаются её, как она расслабляется под ними. "Это же массаж, ничего больше, " – уговаривал он себя, но воображение рисовало худшее. Возбуждение смешивалось с болью, делая всё острее. Он не вмешивался, но внутри кричал: "Моя! Только моя!" И всё же, это завораживало, как запретный плод.

Комната гостиной казалась теперь тесной и душной, воздух тяжелел от аромата масла – сладковатого, с нотками мускуса, который смешивался с легким потом и возбуждением. Кушетка, которую Ашот разложил посреди комнаты, скрипела тихо под весом Марины, ее обнаженное тело блестело под мягким светом торшера, отбрасывающего тени на стены с выцветшими обоями. Андрей сидел в кресле у окна, пальцы впивались в подлокотники, лицо горело, как будто он только что вышел из сауны. Он не мог отвести глаз – ревность кипела внутри, но и что-то темное, запретное, заставляло его смотреть, чувствуя, как в штанах становится тесно.

Ашот, с его смуглой кожей и сильными, волосатыми руками, работал методично. Он уже закончил со спиной – пальцы скользили по ее позвонкам, разминая каждый мускул, от плеч до поясницы. Марина лежала лицом вниз, щека прижата к полотенцу, глаза полуприкрыты.

— Ммм, да... вот там, сильнее, – прошептала она, голос дрожал от удовольствия. Ее тело расслаблялось, но внутри нарастало тепло – эти руки были чужими, грубыми, не такими нежными, как у Андрея, и это заводило. Она чувствовала, как масло стекает по бокам, капая на кушетку, и каждый нажим вызывал волну мурашек, спускающуюся ниже, к бедрам.

— Теперь ноги, – буркнул Ашот с акцентом, его голос низкий, как гул мотора. Он налил еще масла на ладони, растер, и начал с икр – сильные пальцы вдавливались в мышцы, скользили вверх, к бедрам. Марина раздвинула ноги чуть шире, неосознанно, чувствуя, как жар разливается по телу.

— Ой, Ашот... это так глубоко, – выдохнула она, кусая губу. Ей было стыдно, но приятно – эти прикосновения будили что-то дикое, забытое. Она представила, как Андрей смотрит, и это добавило остроты: смесь вины и возбуждения, как будто она нарушает правила, но с его молчаливого согласия.

Андрей сглотнул ком в горле, щеки пылали красным. "Офигеть, она стонет... от него, " – подумал он, ревность жгла, как кислота в желудке. Ему было неловко сидеть вот так, наблюдая, как чужой мужик трогает его жену, но он не вмешивался – это же была его идея.

— Марин, тебе... нормально? – спросил он тихо, голос хриплый, пытаясь скрыть дрожь.

Она повернула голову, посмотрела на него сквозь ресницы, губы приоткрыты.

— Да, милый... очень даже. Он знает, что делает, – ответила она, и в ее словах сквозила игривость, которая ударила Андрея по самолюбию. Он кивнул, но внутри все клокотало: "Как она может так наслаждаться? А если он перейдет границу?" Но граница уже стиралась – Ашот перешел к внутренней стороне бедер, пальцы скользили все выше, ближе к ее интимным местам.

Ашот улыбнулся уголком рта, его глаза потемнели.

— Теперь глубже. Расслабься, красавица. Массаж внутри – лучший, – сказал он, и без предупреждения раздвинул ее ноги шире, одной рукой приподнимая бедро. Марина ахнула, тело напряглось на миг, но потом сдалось – она почувствовала, как его пальцы, смазанные маслом, касаются ее губок, нежно, но настойчиво.

— О боже... что ты... – прошептала она, но не остановила, потому что волна удовольствия накрыла ее. Он вставил один палец внутрь, медленно, круговыми движениями массируя стенки, потом добавил второй, проникая глубже.

— Ааах... да, вот так, – застонала Марина громче, спина выгнулась, бедра задрожали. Чувства переполняли ее: жар внутри, как будто огонь разгорелся от искры, каждый толчок пальцев посылал вспышки удовольствия по всему телу. Ей было горячо, мокро, она чувствовала, как влагалище сжимается вокруг его пальцев, требуя больше. "Это... неправильно, но так хорошо, " – подумала она, щеки горели, но глаза закрылись от блаженства. Она забыла о муже на миг, отдаваясь ощущениям – грубые, сильные пальцы внутри, массирующие точки, которые Андрей никогда не находил так точно.

Андрей замер, лицо стало пунцовым, как спелый помидор. "Он... вставляет в нее пальцы? Прямо здесь?" – мысль молнией пронзила его, ревность смешалась с шоком, и он почувствовал, как член встал колом, несмотря на неловкость. Ему хотелось встать, остановить, но ноги не слушались – это зрелище гипнотизировало, боль и возбуждение сплелись в один узел.

— Марин, скажи, если слишком... – выдавил он, голос сломался.

Она открыла глаза, посмотрела на него, стон срываясь с губ.

— Нет, Андрюш... пусть продолжает. Это... невероятно, – прошептала она, и ее слова ударили его, как пощечина, но и завели еще сильнее. Ашот не останавливался, пальцы двигались ритмично, глубоко внутри, массируя, нажимая, его дыхание участилось.

— Хорошо, да? Ты мокрая, как река, – пробормотал он, акцент делая слова еще более экзотичными, запретными.

Марина кивнула, стоня:

— Да... глубже, Ашот... о да! Ее тело дрожало, волны удовольствия нарастали, она чувствовала приближение оргазма – острого, неизбежного. Андрей смотрел, борясь с собой, неловкость жгла, но он не вмешивался, зная, что это только начало их игры. Комната наполнилась ее стонами, запахом масла и секса, и воздух казался электрическим от напряжения.

Воздух в гостиной стал густым, как сироп, пропитанным запахом разогретого масла, смешанным с мускусным ароматом возбуждения, что витал от разгоряченных тел. Кушетка поскрипывала под Мариной, ее кожа блестела от масла, капли скатывались по бокам, оставляя влажные следы на простыне. Ашот стоял рядом, его широкая грудь вздымалась ровно, но глаза горели темным огнем – он знал, что делает, его руки были как инструменты мастера, грубые, но точные. Андрей сидел в своем кресле, ноги онемели от напряжения, лицо все еще пылало, а в штанах было тесно от смеси ревности и желания. "Я в ахуе, она стонет от него... и это только начало, " – подумал он, борясь с импульсом встать и остановить все, но тело не слушалось, прикованное к зрелищу.

Ашот вытер руки полотенцем, его акцент резал воздух:

— Хорошо, красавица. Теперь перевернись на спину. Массаж полный – грудь, живот, все тело. Расслабься, я делать нежно, но глубоко.

Он помог ей перевернуться, сильные руки подхватили под плечи и бедра, и Марина легла на спину, обнаженная полностью, ее груди колыхнулись от движения, соски уже стояли торчком от предыдущих ласк. Она почувствовала уязвимость – лежать вот так, под чужим взглядом, но это заводило, как запретный плод.

— Ашот... ты уверен? Это... интимно слишком, – прошептала она, голос дрожал, щеки залились румянцем, но ноги она не сдвинула, чувствуя, как внутри все пульсирует от предвкушения.

— Да, интимный массаж – техника такая. Для релакса полный. Ты дыши глубоко, – ответил Ашот, наливая масло на ладони. Он начал с плеч, разминая их круговыми движениями, пальцы скользили по ключицам, спускаясь ниже. Марина закрыла глаза, дыша чаще:

— Ммм, да... вот так. Чувства нахлынули – его прикосновения были уверенными, не такими, как у Андрея, который всегда был нежным, а здесь сила, давление, что будило огонь в животе. Она представила, как муж смотрит, и волна стыда смешалась с удовольствием, делая все острее.

Андрей сжал кулаки, ревность жгла грудь: "Он трогает ее грудь... мою Марину." Ему было больно видеть, как Ашот перешел к груди – ладони накрыли холмики, пальцы нежно сжимали, массируя по технике: кругами от основания к соскам, легкие щипки, чтобы разогнать кровь. Марина выгнула спину, застонала:

— Ой, Ашот... это... боже, так чувствительно! Ее соски отреагировали мгновенно, затвердев еще сильнее, тело покрылось мурашками.

— Милый, ты... смотришь? Тебе не неловко? – спросила она Андрея, повернув голову, глаза блестели от возбуждения.

— Неловко... но продолжай, – выдавил Андрей, голос хриплый, как наждачка. Внутри бушевала буря: ревность рвала на части, но возбуждение росло, член пульсировал в штанах. "Это же для нас..., она такая красивая, когда стонет."

Ашот улыбнулся, его руки спустились на живот – плоский, с легким изгибом, он разминал его ладонями, нажимая на точки акупрессуры, чтобы расслабить мышцы.

— Теперь низ живота. Техника йони-массаж – для женщины энергия, – пробормотал он, пальцы скользнули ниже, к лобку, разминая кожу вокруг, не торопясь. Марина раздвинула ноги шире, неосознанно, чувствуя, как жар сосредоточился там, внизу.

— Да... вот там, глубже, – прошептала она, тело дрожало, влагалище ныло от желания.

Он не заставил ждать – раздвинул ее губки пальцами одной руки, другой налил масло прямо туда, и вставил два пальца внутрь, медленно, круговыми движениями массируя стенки. Техника была интенсивной: он нажимал на точку G, изгибая пальцы крючком, двигая ими вперед-назад, все глубже, добавляя третий палец для полноты.

— Расслабься, дыши... чувствуй энергию, – сказал Ашот, его дыхание участилось, взгляд прикован к ее лицу.

Марина ахнула, бедра задрожали:

— Ааах... Ашот, это... слишком глубоко! О да, вот так! Чувства переполняли ее – пальцы внутри растягивали, массировали каждую складочку, нажимая на чувствительные точки, волны удовольствия нарастали, как цунами. Она чувствовала себя на краю, тело горело, клитор пульсировал, даже не тронутый.

— Милый... он... он так глубоко внутри меня, – простонала она Андрею, голос сломался от эмоций, смесь вины и экстаза.

Андрей кивнул, лицо искажено:

— Продолжай, Марин... я вижу, тебе нравится. Ревность жгла, но он не мог отвести глаз – зрелище ее тела, извивающегося под чужими руками, заводило до предела.

Ашот ускорил темп, пальцы двигались интенсивно, вбиваясь глубоко, массируя изнутри, его большой палец коснулся клитора, кружа по нему.

— Кончай, красавица... отпускай, – прошептал он.

И она не выдержала – оргазм накрыл ее внезапно, как взрыв: тело содрогнулось, влагалище сжалось вокруг его пальцев, волны экстаза прокатились от низа живота по всему телу, она закричала:

— Дааа! О боже, я кончаю! Соки потекли по его руке, ноги дрожали, грудь поднималась от тяжелого дыхания. Чувства были ослепительными – облегчение, блаженство, как будто все напряжение вырвалось наружу.

Ашот медленно вытащил пальцы, вытер их, улыбаясь:

— Хорошо. Энергия вышла. Теперь отдыхай.

Марина лежала, тяжело дыша, глаза полуприкрыты, тело расслабленное, но все еще трепещущее. Андрей смотрел, борясь с эмоциями – ревность смешалась с гордостью и желанием, зная, что это только усиливает их связь. Комната затихла, но воздух все еще искрил от того, что произошло.

Гостиная казалась теперь совсем маленькой, стены как будто сдвинулись ближе, воздух был тяжелым от запаха масла, пота и того острого, животного аромата, что появляется, когда тела разгорячены до предела. Торшер в углу отбрасывал теплый, желтоватый свет, делая тени длинными и танцующими на ковре с выцветшим узором. Марина лежала на кушетке, все еще тяжело дыша после оргазма, ее кожа блестела от масла и пота, груди вздымались, соски торчали, а между ног все было мокрым и пульсирующим. Она чувствовала себя на вершине блаженства – тело расслабленное, но внутри все трепетало от желания большего, как будто этот массаж разбудил в ней что-то дикое, неудовлетворенное. "Боже, что он со мной делает... это так неправильно, но так хочется, " – подумала она, глядя на Ашота с полуприкрытыми глазами, щеки горели от стыда и возбуждения.

Ашот стоял рядом, его смуглая кожа лоснилась от пота, мускулистое тело напряглось. Он улыбнулся той уверенной, хищной улыбкой, которая заставила Андрея сжаться в кресле.

— Теперь настоящий массаж чакр. Нужно раскрыть все. Я раздеться – энергия тело к телу, – сказал он просто, с тем же сильным акцентом, слова рубленые, как команды. Без лишних церемоний он стянул с себя футболку, обнажив широкую грудь с темными волосами, потом штаны – и вот он стоял полностью голый.

Его член был огромным, толстым, уже наполовину стоящим, венами перевитым, головка блестела. Андрей уставился, не в силах отвести глаз, лицо залилось краской, как будто его окунули в кипяток. "Пиздец, он... такой большой. Больше моего, " – подумал он, ревность ударила в живот, как кулак, смешанная с шоком и странным возбуждением. Ему было неловко до тошноты – сидеть вот так, смотреть, как чужой мужик раздевается перед его женой, но ноги приросли к полу, а в штанах все напряглось. "Я должен остановить... но это же моя фантазия. Или уже нет?" – боролся он внутри, сердце стучало, как молот, пот выступил на лбу.

Марина ахнула, увидев его:

— Ого... Ашот, ты... серьезно? – прошептала она, голос дрожал от смеси удивления и желания, глаза расширились, но она не отвернулась, наоборот, почувствовала, как внутри все сжалось в предвкушении.

— Он такой... мощный. Андрей, милый, ты... ничего? – спросила она, повернув голову, в голосе сквозила забота, но и игривость, которая кольнула мужа.

Андрей кивнул молча, горло пересохло, он не мог выдавить ни слова, просто сидел, сжимая подлокотники так, что пальцы побелели. "Это слишком... но она хочет, я вижу по глазам. Блядь, я ревную так, что аж болит, но и заводит, " – эмоции бушевали в нем, смесь боли, унижения и возбуждения, как будто он на краю обрыва.

Ашот не стал ждать, подошел ближе, его член качнулся, становясь тверже.

— Чакры раскрыть – техника древняя. Тело к телу, энергия течет, – объяснил он, наливая масло на ладони и на свой член, растирая его, делая скользким и блестящим. Он сел на край кушетки, раздвинул ноги Марины шире, пальцами одной руки продолжил массировать ее живот, нажимая на точки ниже пупка – якобы на чакры, круговыми движениями, все ниже, к лобку. Другой рукой он гладил ее бедра, скользя внутрь, пальцы снова нырнули во влагалище, разминая стенки, подготавливая.

— Дыши глубоко, красавица. Чувствуй поток, – пробормотал он, его голос стал ниже, хриплым.

Марина застонала:

— Ааах... да, Ашот, вот так... это... невероятно!

Ее тело выгнулось, эмоции переполняли – возбуждение росло, как пожар, она чувствовала себя открытой, уязвимой, но желанной, как никогда.

— Милый, он... он раскрывает меня... о боже, – простонала она Андрею, глаза блестели от слез удовольствия.

Андрей смотрел, не моргая, ревность жгла изнутри, как кислота: "Он трогает ее так интимно... и она стонет. Я должен встать, но... нет, это часть игры." Ему было стыдно за свое возбуждение, член стоял, но душа разрывалась – любовь к Марине смешалась с болью от того, что она наслаждается чужим.

Ашот кивнул сам себе, потом взял свой член в руку, направил к ее входу.

— Теперь главный массаж. Член внутри – раскрыть корневую чакру, – сказал он, и медленно, но уверенно запихнул его во влагалище Марины. Головка растянула ее, сантиметр за сантиметром, он вошел полностью, заполняя ее до предела. Марина вскрикнула:

— Ой! Он... такой большой! Ашот, медленнее... – но тело ее приняло его, соки облегчили скольжение, эмоции взорвались – боль смешалась с удовольствием, она почувствовала себя полной, как никогда.

Ашот начал двигаться – сначала медленно, толчками, массируя изнутри, как будто это все еще массаж: вперед-назад, кругами бедрами, нажимая на точки внутри.

— Да, так... чувствуй энергию, – рычал он, ускоряясь, руки на ее бедрах, сжимая, притягивая ближе. Комната наполнилась шлепками тел, стонами, скрипом кушетки.

Марина стонала громко:

— Дааа... трахай меня, Ашот! Глубже!

Ее эмоции были на пике – восторг, вина перед мужем, но и свобода, как будто она летит. Она смотрела на Андрея:

— Милый... смотри, как он меня... о да!

Андрей краснел все сильнее, сидел неподвижно, чувства рвали его: "Она трахается с ним... прямо при мне. Ревную так, что хочу кричать, но... это заводит, я совсем рогоносец. Я ничего не сделаю, пусть продолжается." Неловкость жгла, но он не вмешивался, просто смотрел, борясь с собой.

Трах длился тридцать минут – интенсивный, без остановок. Ашот менял позы слегка: приподнимал ее ноги, входил под углом, то быстро, то медленно, пот лился по его спине, мышцы напрягались. Он целовал ее грудь, сосал соски, руки скользили по телу, "массируя" дальше. Марина извивалась, стонала без остановки, оргазмы накатывали один за другим – мелкие, потом сильные.

Наконец, Ашот зарычал:

— Кончаю... чакры раскрыты! Он вошел глубоко, и оргазм накрыл его – член запульсировал, заливая ее влагалище горячей спермой, много, она почувствовала, как течет внутри, переполняя. Марина закричала в оргазме:

— Дааа! Залей меня! Ее тело содрогнулось, волны экстаза прокатились, она обмякла, довольная, с улыбкой на губах.

Ашот вытащил член, сперма вытекла немного, он вытерся полотенцем.

— Так надо. Сперма – энергия, чакры открыты. Через неделю приду, продолжим, – сказал он просто, одеваясь быстро – штаны, футболка. Подмигнул Марине:

— Хорошо было, красавица. И ушел, дверь хлопнула.

Андрей сидел молча, эмоции бушевали, но он встал, подошел к жене, наклонился и поцеловал ее в губы – нежно, долго. Она ответила, обняла его, довольная, с сияющими глазами:

— Милый... это было... безумно. Ты не злишься?

Он покачал головой, ничего не сказав, просто держал ее, чувствуя, как их связь стала еще крепче в этом странном хаосе.

Прошла неделя, и эта неделя была для Андрея сплошным мучением и возбуждением одновременно. Квартира казалась той же – те же потертые обои в гостиной, старый ковер под ногами, запах кофе по утрам, – но воздух в ней изменился, стал тяжелее, пропитанным воспоминаниями о том, что случилось. Андрей не мог забыть, как Ашот трахал Марину прямо при нем, как ее стоны эхом отдавались в ушах по ночам. Ревность жгла изнутри, как сигарета, прижатая к коже, но каждый раз, когда они занимались сексом после того, их страсть была бешеной, как будто огонь разгорелся от тех воспоминаний. "Черт, я сам это начал, но теперь... это зашло слишком далеко, " – думал он, но молчал, не хотел показывать слабость. Марина же светилась, ее глаза блестели по-новому, она чаще обнимала его, шептала:

— Ты не жалеешь, милый? Мне было так хорошо... И он кивал, борясь с комом в горле.

Звонок в дверь раздался ровно через неделю, вечером, когда солнце уже садилось, окрашивая комнату в оранжевые тона через шторы. Андрей открыл – на пороге стоял Ашот, все тот же смуглый, усатый, с чемоданчиком в руках, но не один. Рядом с ним был еще один мужчина, помоложе, с такой же темной кожей, короткой бородкой и хитрой улыбкой.

— Здрасти. Я Ашот, помнишь? Это Ровшан, мой брат. Помогать будет. Массаж лучше вдвоем, – сказал Ашот, акцент все такой же густой, слова коверкались.

Андрей замер, чувствуя, как кровь прилила к лицу. "Двое? Черт, это уже... слишком." Ревность ударила волной, но он заставил себя улыбнуться, кивнул:

— Проходите. Марина ждет.

Внутри все кипело – теперь не один чужак, а двое будут трогать его жену? Но он сел в свое кресло в углу, скрестив руки, решив не подавать виду. "Я выдержу. Это для нас, " – уговаривал он себя, хотя сердце колотилось, как барабан.

Марина вышла из спальни в халате, волосы распущены, глаза блестят от любопытства.

— О, Ашотик милый! И... Ровшан? Привет. Двое – это... неожиданно, – сказала она, голос дрожал слегка, но в нем сквозило возбуждение. Она сбросила халат, осталась голой – тело ее было таким же соблазнительным, кожа гладкая, груди полные, бедра манящие. Легла на кушетку лицом вниз, чувствуя мурашки от предвкушения.

— Давайте, ребята. Я готова.

Ашот и Ровшан разложили масла, полотенца, комната наполнилась ароматом лаванды и мускуса.

— Полный массаж. Голая – хорошо. Муж – сиди тихо, – буркнул Ашот, и они начали. Руки Ашота на ее спине – сильные, разминающие мышцы от плеч до поясницы, кругами, нажимами. Ровшан взялся за ноги – пальцы скользили по икрам, бедрам, внутри, ближе к ягодицам. Они мяли ее долго, минут сорок, не торопясь: Ашот давил на точки на спине, Ровшан разминал ступни, поднимаясь выше, пальцы иногда касались интимных мест, но не входили. Марина стонала тихо:

— Ммм, да... вот там, Ровшан, сильнее. Ашот, твои руки – волшебные.

Эмоции переполняли ее – удовольствие от прикосновений, тепло разливалось по телу, она чувствовала себя желанной, как королева под руками слуг.

— Милый, ты смотришь? Они так хорошо мнут... о да!

Андрей сидел, не шелохнувшись, лицо красное, но внутри буря: ревность жгла, как огонь в груди, видеть, как двое чужих мужчин трогают его жену, гладят, мнут – это было унизительно, больно, но и возбуждало до чертиков. "Они ее лапают... моя жена, и она стонет. Черт, почему я не встаю? Потому что... это заводит нас обоих, " – думал он, член напрягся в штанах, но он не двигался, просто смотрел, борясь с собой.

Наконец, Ашот кивнул Ровшану:

— Теперь настоящий. Раздеваемся. Чакры раскрыть вдвоем.

Они стянули одежду – оба голые, члены большие, твердые, Ашот такой же, как в прошлый раз, Ровшан – чуть тоньше, но длиннее. Марина перевернулась на спину, глаза расширились:

— Ого, ребята... вы серьезно? – прошептала она, но раздвинула ноги, возбуждение нарастло.

Ровшан подошел первым, взял свой член, смазал маслом:

— Я внутрь. Трахать для энергии.

Он раздвинул ее губки, запихнул член во влагалище медленно, растягивая, вошел полностью. Марина ахнула:

— Ааах... Ровшан, ты так глубоко во мне! Да, трахай меня!

Ашот встал у головы, член у ее лица:

— Рот открой, красавица. Соси для чакр.

Она послушно взяла в рот, губы обхватили головку, начала сосать, стоня.

Они трахали ее интенсивно: Ровшан толчками в вагину, бедра шлепали о ее, руки сжимали бедра; Ашот в рот, держа за волосы, двигаясь ритмично, член скользил глубоко. Комната наполнилась стонами, шлепками, запахом секса. Марина извивалась:

— Дааа... Ровшан, глубже! Ашот, твой член вкусный... о боже, я теку!

Эмоции ее были на пике – эйфория, как будто она в раю, два члена заполняли ее, удовольствие волнами.

Андрей краснел, сидел неподвижно, чувства рвали: "Они трахают мою жену... в рот и пизду, при мне. Ревную так, что хочу орать, смущаюсь до тошноты, но... она такая счастливая, и я твердый, как камень. Ничего не сделаю, пусть кончают."

Через минут двадцать они вспотели, тела блестели, дыхание тяжелое.

— Меняемся, – рыкнул Ашот. Ровшан вышел, Ашот запихнул в вагину, Ровшан – в рот. Трах продолжился – еще интенсивнее, толчки быстрее, Марина стонала громче:

— Да, как хорошо! Трахайте меня, мальчики!

Ашот зарычал, кончил во влагалище, заливая спермой, много, она почувствовала тепло внутри. Ровшан в рот – сперма брызнула, Марина проглотила, облизнула губы:

— Ммм, вкусный... солоноватый, но приятный. Еще!

Ей понравился вкус, возбуждение от этого усилилось.

Ашот вытерся:

— Сперма – для чакр. Раскрыты полностью. Через неделю придем, продолжим.

Они оделись быстро, кивнули:

— Пока, красавица. Муж – молодец, сидишь тихо.

И ушли.

Андрей встал молча, подошел, поцеловал Марину в губы – страстно, чувствуя вкус спермы, но не сказав ни слова. Она обняла его, довольная, сияя:

— Милый, это было... невероятно. Ты не злишься? Я люблю тебя.

Он просто кивнул, держа ее, внутри все еще бушевала ревность, но и любовь.

Продолжение здесь:

https://t.me/+caGN9g5e7UliOTA9

https://boosty.to/admtg555/donate