Февральский день краток, и после заката Рон просыпается с болью в голове. Но это ерунда – пройдет само. Выспаться стоило – возможно, этой ночью ему будет не до сна. Рон распаковывает свой небольшой багаж, достает свой магбук, разумеется марки Wizard Wisley Widjet, или как говорят поклонники этой марки Triple-W, Тройное В, Т-В. Не самая последняя модель, но вполне мощный инструмент с центральным кристаллом мощностью в шестьдесят мегачар, модифицированный, впрочем, для владельца фирмы. Рон вводит пароль-заклинание, магбук мгновенно подсоединяется к эфирной магической сети, к его офису в Монреале. Все это занимает какие-то мгновения. Мир волшебников был так архаичен во времена его детства. Эта связь через сов, когда письмо приходилось ждать неделями. Изобретение Рона Уизли все изменило. Он успевает спуститься на кухню, сделать чашку с кофе. И пока пьет горячий напиток, успевает связаться с Нью-Йорком – там как раз полдень. На магической бирже акции Т-В в зеленой зоне – медленно ползут вверх. Рон морщится, новость не лучшая. Он дает распоряжение брокеру: потихоньку продавать, сбивать цену. Смотрит на котировки соперников: торги идут оживленно, но ничто не указывает на дурные предзнаменования. Все движется хорошо. Но так будет не всегда, мир скоро изменится. Он уже меняется, но впереди поистине буря, чьи предзнаменования уже видны, если знать куда смотреть.

—

Изобретение, которое перевернуло мир магии, изначально мало кто заметил. В магазин Фреда и Джорджа заглянул турист из другого магического измерения, который рассказал, что магию можно запасать в кристаллах. Можно использовать алмаз, рубины и прочие драгоценные камни. Но лучше всего подходил горный кварц, годился и графит. Серьезные волшебники сочли это забавной игрушкой для маленьких магов: эффект казался слишком незначительным. И в самом дел, такими побрякушками стали торговать близнецы Уизли по кнату за штуку, десять кнатов з дюжину. И Рон подрабатывал у братьев на каникулах, загоняя магию в кристаллы. Сперва делал это вручную, после изобрел зачаровыватель - простой прибор, направляющий сырую магическую энергию с помощью энергии механической. Тогда Рон сделал наблюдение, позже названное Первым постулатом Уизли: плотность магического поля непостоянна и магическая работа, то есть заклинания поле расходуют. Второй постулат Уизли вытекал из первого и гласил: Магическое поле стремится к однородности. Скорость движения магического поля пропорциональна частному кубов плотностей. Но главное открытие ожидало Рона, когда он попытался зачаровывать несколько кристаллов одновременно. В то время он и Джинни были близки. Они стали любовниками, но совершали лишь первые шаги по этому греховному пути. И не намерены были останавливаться.

—

Когда Рон спускается в гостиную, он узнает, что прибыли Гарри и Гермиона. Бывшее «золотое трио» сердечно, но без всплеска эмоций здороваются. Подростковая эмоциональность осталась в прошлом, разногласия стали значимее. Гермиона чуть на показ поглаживает живот. Рон немного морщится: беременность Герми даст повод маме вернуться к ее самой докучливой теме разговора с детьми. Интересно, кто отец, - думает Рон. В годы студенчества Гермиона занималась с Роном сексом, и не только с ним. Например, с Дамблдором. Не за оценки, конечно нет. Среди юных ведьмочек существует поверие, что при сексе с мудрым волшебником, часть мудрости переходит на партнершу, а ее молодость – на партнера. Якобы переход этот возникает при оргазме. Поэтому некоторые ведьмочки пытаются довести партнера, а сами оргазм симулируют. Однако Рон полагает, что это все выдумано старыми наставниками, чтоб заполучить молоденьких учениц. Еще, слышал Рон, Гермиона полюбила секс домовыми эльфами. Не смотря на малый рост и щуплое сложение, те оказались выносливей и вооружены солидным аппаратом. Впрочем, Гарри также не верен. Он предпочитает молоденьких стажерок, которые приходят в Управление Мракоборцев после выпуска из школы волшебства. Меж тем, чай разлит по чашкам. Впрочем, Рон все равно предпочитает кофе. - Потом будешь плохо спать, - ропщет Джинни. - Чепуха, - отмахивается Рон. Молли грустно улыбается. Забота Джинни о брате – это так мило, но... - Послушайте, - говорит Молли. – Я так рада за Гарри и Гермиону. Артур, Рон, Джинни вздыхают: ну вот, что и требовалось доказать. Началось. - У нас была большая семья... - продолжает Молли. - Почему была? – спрашивает Артур немного обеспокоенно. – Она и есть большой. - Не перебивай! – Молли резко осаживает мужа. - Была, пока мы жили под одной крышей. Но вот дети разъехались, и никто не спешит заводить детей. - Насколько я знаю, Флер ждет девочку, - возражает Рон. - Это хорошо, но мне, как бабушке этого мало. Рон, Джинни, неужели в Америке нет привлекательных молодых волшебниц и волшебников? А если в самом деле нет, ты знаешь, мы не имеем ничего против брака с магглами. Наконец, не на одной Америке свет сошелся клином. - Ну, мам... - поднимает Рон глаза к потолку. Внезапно на помощь приходит Гарри, который находит смелость вмешаться во внутрисемейные разборки. - Долго пробудешь в Британии? – спрашивает Гарри как бы между прочим. - Планирую неделю, - отвечает Рон. – Снейп звал меня в Хогвартс прочесть несколько лекций о распределенной магии. И нужно заскочить в Министерство. Обсудить кое-какие дела. - Знаю я ваши дела! – фыркает Гермиона. – Магикоин! Не самая приятная тема, но сейчас Рон благодарен Гермионе, что та уводит разговор на другую стезю. - Я в курсе, - грустно улыбнулся Рон. – Гоблины из Гринготса принесли в Министерство самую большую взятку в истории магии. Но если честно, им бы стоило попытаться подкупить меня. Министерство здесь ничего не решает. Впрочем, момент упущен. Магикоин запущен. И даже если я передумаю, я изменю немного. - А ты можешь передумать?.. – Гермиона идет в атаку. Рон качает головой. - И даже если бы я передумал – добровольно или насильно, это уже ничего бы не изменило. Проект уже живет своей собственной жизнью. Рон взвешивает свои слова. Это будет посланием Министерству Магии. Пока неофициальным. Молли и Артур смотрят на Рона с беспокойством, а Артур – с любопытством. - Так, хватит на меня сегодня, - принимает решение Молли. – Хватит о работе. Идите отдыхать, завтра большой день. И не вздумайте нам с отцом хотя бы завтра портить настроение!

—

Когда часы в гостиной отмечают половину первого, Рон слышит в коридоре шаги – настолько тихие, что если не знать о них, не ожидать – никак не услышишь. Ковер в коридоре скрадывает звуки, лишь слышно, как ворс мнется под небольшим весом. Дверь бесшумно открывается и закрывается – петли смазаны не напрасно. Тонки пальчики касаются защелки на двери. Тихий щелчок. Снова бесшумные шаги, теперь по его комнате, по половику. Рон чувствует волнение, предвкушение. Пальцы поддевают бретельки, и невесомая ночная рубашка с шелковым шорохом опадает к ее ножкам. Рон смотрит на Джинни, он видел ее обнаженной тысячи раз, но от этого зрелища не устает, не устает и повторять: - Сестричка, ты прекрасна! Джинни близко, так близко, что Рон слышит ее дыхание, и если прислушается сильнее, возможно услышит стук ее сердца. Девушка делает шаг, еще шаг. Вот она нависает над братом. Сегодня она не нуждается в прелюдии, она голодна. И Джинни опускается, садится сверху. Рон успевает почувствовать влагу и жар на ее половых губках, но тут же погружается в вагину сестры. Она так возбуждена, что он проникает до конца в одно движение. Брат придерживает сестру за бедра, а та кладет ладони на грудь, замирает, прислушиваясь к ощущениям. Твердый член в ней – такой родной, такой желанный, такой горячий, такой большой... И Джинни начинает движения – медленно поднимается вверх, и едва не достигнув вершины опускается, нанизывается на ствол брата. Стон вырывается из ее губ. Дальше она начинает двигаться быстрее. Рыжая обычно громкая и Рон закрывает ей рот поцелуем. Джинни горяча, влажна и туга. Когда ствол Рона движется из неё, плоть девушки охватывает его, тянется вслед движению, словно не желает выпускать брата. - Не смей кончить раньше меня! – просит она, наклонившись к уху брата. Они опытные любовники и действуют слаженно. Руки Рона ложатся на грудь Джинни, массируют ее. Рыжая млеет от рук брата, от его твердости внутри ее лона. Ее пальчики касаются клитора, стимулируют ее Джинни и Рон движутся все быстрее. Рот Рыжей открыт в безмолвном крике, скрипит кровать. И если бы кто-то оказался у двери комнаты в этот час, у него бы не было сомнения, чем тут заняты. И вот Джинни напрягается в прекрасной агонии, становится прямой, словно стрела... И опадает – прямо в руки брата. Тот позволяет ей упасть на нее, чувствует округлость груди. Но позволяет ей скользнуть в сторону. Член Рона выходит из Джинни, но еще некоторое время от головки к половым губкам тянется ниточка слизи, как символ греховной связи между братом и сестрой, не дает им сразу разъединиться, но затем истончается, наконец рвется, опадает. Джинни переворачивается на спину и ложится рядом с братом. Она уйдет ближе к рассвету. И этот раз у них первый. Из трех? Пяти?.. Но пока Джинни переводит дыхание и смотрит на потолок, освещенный лунной дорожкой. - Ты помнишь, как все тут началось? – спрашивает она. - Разве я могу забыть?.. – отвечает Рон. – Сегодня весь день об этом думал.