АНТЕЙ

Дурнота и усталость вскоре отступают, и на смену им приходит голод. Утолив его последними лепёшками, хочу перед уходом с постоялого двора вновь пообщаться с сестрой.

— Я знаю, ты меня слышишь, Ниола. Покажись. Я хочу поговорить, - говорю я, глядя на дверь.

— О чём ты хочешь поговорить? – интересуется Ниола, моментально явившись на мой зов.

— Ни о чём, а о ком. О нашем отце. Каким он был?

— Очень сильным магом. В поединке один на один против него никто бы и тридцати секунд не продержался.

— Но умер он не своей смертью.

— Потому что за две сотни лет нажил очень много врагов. Его в равной степени, пусть и по разным причинам, ненавидели как тёмные маги, так и светлые. Ненавидели до такой степени, что в какой-то момент даже объединили усилия, чтобы его уничтожить. И им это почти удалось.

— Почти?

— Убить его они не смогли, но очень серьёзно ранили. Истекая кровью, он успел телепортироваться в поместье, принадлежавшее одной вдовствующей графине. Она была его последним серьёзным увлечением. Женщин у Мадигаса было очень много, но конкретно ею он дорожил сильнее, чем всеми предыдущими. На руках у своей любовницы он и умер. Она похоронила его в фамильном склепе, на месте своего покойного супруга, останки которого мы вместе сожгли. Позже я опечатала склеп, чтобы в него не мог зайти кто попало.

Занимательная история, больше похожая на сказку или легенду. Но я верю, что Ниола рассказала правду. Если и приврала, то совсем чуть-чуть.

— Перед самой смертью Мадигас проклял своих убийц, из-за чего они обезумели, и перебили друг друга. А Орден Света постарался уничтожить все упоминания о двухсотлетнем колдуне.

— Плохо старался, раз маркиз Форпс узнал о Мадигасе.

— Теперь это уже не важно. Тебя должно заботить совсем другое. Наш отец заключил соглашение с князем Бездны Малиусом. В обмен на знания, силу и долголетие он должен был призвать владыку демонов в этот мир, и обеспечить его подходящей оболочкой.

— Это ещё зачем?

— В бестелесной форме владыки могут находиться в этом мире совсем недолго.

— А что мешает им в кого-нибудь вселиться?

— Ничего. Но занятое владыкой человеческое тело начинает быстро разрушаться. Поэтому и было нужно найти или создать подходящую оболочку, а уже потом провести сложный ритуал призыва. Однако Мадигас, несмотря на долгую жизнь, так этого и не сделал.

— Не смог? Или не захотел?

— Не смог. Свою часть сделки наш отец в итоге нарушил. И платить за его ошибку придётся в том числе и тебе.

— Что? В каком смысле, и мне? – тут же напрягаюсь.

— На кон в этой игре Мадигас поставил как свою собственную душу, так и души своих потомков. Как родившихся на момент заключения сделки, так ещё и нерождённых.

— Что за бред? Как человек может продать не только свою, но и чужую душу? – не верю своим ушам.

— Согласна, звучит дико. Но когда заключаешь соглашение не с простым демоном, а с князем Бездны, возможно и такое.

От новой информации впадаю в ступор. Человек, который только и сделал, что зачал меня, продал мою душу демонам. Всё решили за меня. Едва сделав первый вздох, я уже был обречён на вечные страдания. Не спрашиваю, почему Ниола рассказала мне об этом только сейчас, а подождала, пока я разделаюсь с её убийцей. Ответ и так очевиден.

— В моей жизни был один мужчина, которого я любила. Не граф, и даже не барон, а простой могильщик. Он знал, что я владею тёмной магией, но его это не отпугнуло. Тот, кто одинок, и проводит много времени на кладбище, не боится тёмный сил, - вдруг говорит Ниола.

— И зачем ты это говоришь? К чему мне эта информация?

— К тому, что хоть отец и продал свою и наши души Малиусу, небольшую лазейку он нам всё же оставил. И я этой лазейкой воспользовалась.

— Что за лазейка? – хватаюсь за спасительную соломинку обеими руками.

— Обмен. Вместо себя ты можешь отправить в Бездну кого-то другого. Кого-то, кто тебе дорог. И это чувство должно быть взаимным. Для этого даже никакого ритуала проводить не надо. Просто скажи “Владыка Малиус, прими эту жертву, и освободи меня”, прежде чем собственноручно лишить жизни человека, который должен занять твоё место. У тебя ведь есть такой человек?

И зачем ты об этом спрашиваешь, если и так знаешь ответ? Сама ведь пыталась убедить меня, что Брисы уже нет в живых, пока я не поймал тебя на лжи. Кто знает, может и сейчас ты лжёшь, только непонятно, зачем. Ты и так получила всё, чего хотела. Или не всё, и я ещё чего-то важного не знаю?

— Есть ещё один вариант, специально для тебя – умереть с браслетом на руке. В таком случае, твоя душа не достанется никому. Ты не будешь рабом владыки демонов, но станешь пленником этого мира. Неприкаянный безмолвный дух, чей удел – одиночество, длиною в вечность, - упоминает Ниола ещё одну альтернативу.

— То же самое произошло и с тобой?

— Нет. Я же сказала, что выбрала другой вариант, убив того, кто был мне дорог, и оставив в этом браслете частицу своей души. Я не полноценный призрак, способный причинить вред кому-либо, а скорее эхо, слышать которое можешь только ты. Понимаю, что хороших вариантов у тебя не осталось. Но сделать выбор между Бездной, жертвой и одиночеством тебе всё же придётся.

На этом наш разговор заканчивается, и Ниола исчезает. Общение со старшей сестрой оставило после себя очень горькое послевкусие. Как верно заметила Ниола, хороших вариантов у меня нет. Из трёх зол надо постараться выбрать меньшее. Два варианта из трёх подразумевают мою смерть, однако я пока не планирую умирать. С этой мыслью покидаю комнату, и спускаюсь на первый этаж.

Найдя хозяина постоялого двора, протягиваю ему мелкую медную монету.

— Мне нужна лошадь, но нет времени на долгие поиски. Не подскажешь, где можно её приобрести?

Мужчина берёт монету, проверяет её на зуб, затем убирает в карман.

— Прямо здесь и можно. Есть у меня одна лошадка. Не молоденькая кобылка, но и не дряхлая кляча. За скромную плату могу уступить, - отвечает он.

— Сколько?

Озвученную цену сложно назвать скромной, но я без лишних споров на неё соглашаюсь. Некогда торговаться. Если о смерти маркиза Форпса в городе ещё не знают, то скоро обязательно узнают. Служаночка, которую я пощадил, обязательно всем расскажет, как я выгляжу, и во что одет. Стража начнёт прочёсывать город, если ещё не начала, а бойцы у ворот будут начеку. Чтобы вновь не использовать силу браслета, убираться отсюда надо сейчас.

ЭЛСИД

Усилившись энергией рун, вновь получаю возможность использовать телепортацию. Отвязав коня, чтобы он мог пойти на все четыре стороны, перемещаюсь вместе с Сариной не в сам Ронсар, а на поляну неподалёку от города. Именно она мне хорошо запомнилась, пускай и связанные с ней воспоминания сложно назвать приятными.

Будучи ещё совсем неопытным адептом, ещё не закончившим обучение, я оказался в Ронсаре вместе со своим наставником в тот момент, когда на город напала толпа оживших мертвецов, поднятая с местного кладбища. Перепугали местных жителей они очень сильно, но благодаря своевременным действиям стражи и местных инквизиторов, убить покойники никого не успели. Виновника случившегося отыскали довольно быстро. Им оказался молодой колдун, совсем ещё мальчишка. На допросе он поведал, что причинять кому-либо вред не собирался, а лишь хотел воскресить недавно умершую подругу, но не рассчитал силы. Тогда я ему поверил. Верю и сейчас. С его стороны это была преступная глупость, а не злой умысел. Проявил человек слабину, за что впоследствии жестоко поплатился. Наставника своего он сдал, но тот успел заблаговременно из города сбежать, поняв, к чему всё идёт. А парнишку по-тихому вывели за пределы города, и казнили, не став делать из этого представление для горожан. Парень понимал, что ему не жить, и просил лишь об одном – чтобы его не сжигали заживо. Его просьбу мои коллеги выполнили. Колдуна сначала обезглавили, затем сожгли его тело святым пламенем, а пепел развеяли по ветру. Я при всём этом присутствовал. Поэтому это место мне так и запомнилось.

В город нас пускают без лишних вопросов. Надолго в Ронсаре задерживаться я не планирую. Сейчас раздобуду коня взамен того, что я оставил у аббатства, после чего мы продолжим путь в Форнис. Едва мы проходим дальше, мимо нас проносится одинокий всадник, от которого веет чем-то тёмным. Резко обернувшись, смотрю ему вслед.

— Ты тоже это почувствовал? – интересуется Сарина.

— Да. Этот всадник...

— Не наша забота. Забудь о нём. У нас сейчас заботы и поважнее. Если будем отвлекаться на что и кого попало, потеряем кучу времени.

Отчасти, Сарина права. Разобраться с её госпожой, пока на нашей стороне эффект неожиданности, сейчас гораздо важнее. Однако пустить вслед удаляющемуся всаднику, пока тот не скрылся из виду, луч света, мне ничто не мешает. Подняв правую руку, уже хочу это сделать, но замечаю, что на улице полно людей. Не знаю, на что этот колдун способен, но если он начнёт отбиваться, горожане могут пострадать. Пусть уж лучше уходит. Его время ещё придёт. С этой мыслью опускаю руку, не став атаковать удаляющегося всадника.

— А ведь он промчался мимо нас. И его лошадь никак на тебя не отреагировала, - подмечаю я, вдруг вспомнив слова Сарины о том, что животные её боятся.

— Действительно. Об этом я как-то совсем не подумала. Похоже, это работает так же, как и с храмом дикарей. Благодаря твоей крови, животные не чувствуют во мне ожившего мертвеца. Раз так, на своих двоих идти до Форниса мне не придётся. Поскачем вместе, - резюмирует довольная Сарина.

Выбор и приобретение подходящего коня много времени не занимают. Сразу же после покупки Сарина гладит скакуна сначала по спине, затем по голове, на что тот не фыркает, не встаёт на дыбы, а спокойно принимает ласку. Взяв животное под уздцы, отвожу коня в сторонку, подальше от посторонних глаз, и предлагаю Сарине вновь испить моей крови, чтобы тепло как можно дольше не покидало её тело. Девушка охотно соглашается, но просит в этот раз позволить ей пить кровь не из руки, а из шеи, обещая быть осторожной. Ни на секунду не сомневаясь, соглашаюсь. Пока девушка аккуратно прокусывает шею, и неторопливо потягивает мою кровь, мои руки сами собой оказываются на её талии. Обнимая Сарину, думаю, что со стороны мы сейчас похожи на влюблённую парочку, решившую уединиться. Сделав ещё пару маленьких глотков, девушка прерывает трапезу, медленно проводит языком по ранке на шее, затем целует меня окровавленными губами. Сам поцелуй выходит не быстрый и мимолётный, а долгий и жаркий, от чего я, ответив на него, ещё крепче прижимаю девушку к себе. Вскоре Сарина отстраняется, деликатно убрав мои руки со своей талии.

— Что это было? – спрашиваю я, ощущая на губах вкус собственной крови.

— Ничего. Просто вдруг накатило, - только и отвечает Сарина.

Приняв такое объяснение, прикладываю руку к шее. Залечив рану, забираюсь коню на спину, и протягиваю Сарине руку. Однако девушка залезает на скакуна сама, отказавшись от моей помощи. Пускаюсь вскачь, и уже всего пару минут спустя Ронсар остаётся позади.

ДЖАНА

После возвращения в Форнис, спешившийся Таюс говорит, что позже заглянет ко мне в гости, а сейчас ему необходимо посетить парочку мест в городе. Интересуюсь у брата, могу ли я чем-нибудь ему помочь, и в то же время спрашиваю саму себя, хочу ли я Таюсу помогать. Он собирается не просто впустить в этот мир владыку демонов, но и помочь ему здесь основательно и надолго закрепиться. Зачем ему это нужно, я не поняла. Какое-то соглашение эти двое заключили, но его суть мне не ясна. Несмотря на все свои странности, Таюс отнюдь не оголтелый фанатик, и уж тем более не дурак. Не может он не понимать, что пришествие владыки демонов ничего хорошего этому миру не сулит. Но как-то не слишком похоже, что его это сильно заботит. На моё предложение Таюс отвечает, что помощь моя ему пригодится, но чуть позже, после чего уходит.

Вернувшись в поместье, иду в свои покои, но по пути сталкиваюсь с Брисой.

— Извините за нескромный вопрос, миледи, но скажите честно – я ваша пленница? – интересуется девчонка.

— Конечно, нет. С чего ты это взяла?

— Я хотела покинуть поместье, но ваши люди не позволили мне сделать этого.

— А куда именно ты собиралась пойти, если не секрет?

— В Винтрес.

Понятно. Вновь приятеля своего увидеть хотела, который во всё это тебя втянул. Романтично и по-своему мило, пускай и очень глупо. Сильно сомневаюсь, что у тебя есть какой-то продуманный план, как освободить женишка. При условии, что он всё ещё жив, а не болтается в петле. Но вслух ничего этого не говорю, ведь я же об этом якобы ничего не знаю.

— Странно, что случившееся не отбило у тебя желание путешествовать в одиночку. Тебе несказанно повезло, что я оказалась рядом. Что будешь делать, если ситуация повторится, но на помощь к тебе никто не придёт? – спрашиваю я.

— Значит ли это, что вы не собираетесь меня отпускать? – уходит девчонка от ответа.

— Нет, не значит. Я приказала слугам присматривать за тобой, а не удерживать здесь силой. Можешь уходить, если действительно этого хочешь. Только далеко уйти у тебя вряд ли получится.

— Почему?

— Потому что тебя ищут. Я была в городе по своим делам, и случайно услышала, что в Форнис прибыли инквизиторы из Трисела. Они ищут какого-то мужчину, то ли башмачника, то ли кузнеца, и его подругу, по описания очень похожую на тебя.

Бриса вздрагивает, а её глазёнки после этих слов начинают воровато бегать из стороны в сторону.

— В чём их обвиняют? – спрашивает девчонка дрогнувшим голосом, не сумев скрыть свои эмоции.

— В убийстве нескольких инквизиторов.

— Это какая-то ошибка. Я никого не убивала! – начинает оправдываться Бриса.

— Я тебе верю. По тебе сразу видно, что ты и мухи не обидишь. Но храмовники настроены решительно. Если попробуешь покинуть город – тебя арестуют у ворот, если не раньше. Позже храмовники поймут, что ошиблись, и схватили не ту, но какое-то время провести в темнице тебе всё же придётся. Неприятно, когда тебе достаётся за то, в чём ты не виновата. Но на твоём месте я бы коней попридержала.

Немного поразмышляв, Бриса приходит к такому же выводу, решив пока с уходом повременить. Забавно с этой куколкой в кошки-мышки играть. А ещё очень хочется, чтобы она меня вновь поласкала губками и язычком. Очень уж хорошо у неё это получается. Надо будет вечерком снова угостить её винцом с зельем.

Вскоре, закончив свои дела, в поместье приходит Таюс. Сначала хочу поселить брата в спальне моего покойного супруга, но немного посомневавшись, всё же делаю выбор в пользу одной из гостевых комнат. Всё-таки о нашем родстве кроме нас двоих больше никому не известно. Не хочу давать слугам повод для сплетен и перешёптываний за моей спиной. Самому Таюсу не принципиально, какой уголок занять. Он и раньше особого интереса к роскоши не испытывал, и с тех пор ничего не поменялось. Позже, идя по дому, случайно становлюсь свидетельницей разговора между двумя служанками. Одна из них задаётся вопросом, кто же такой Таюс, и кем мне приходится, в то время как вторая говорит, что от этого мужчины у неё мурашки бегут по спине, и что даже будь он герцогом или принцем, флиртовать с ним она бы не рискнула. Флиртовать с Таюсом. Это даже звучит нелепо. Всё равно что тушить огонь крепким вином. Не замечал я ни разу, чтобы он проявлял интерес к сексу. Не удивлюсь, если окажется, что мой брат вообще девственник.

Оттого и непривычно было застать его разговаривающим с Брисой. Общаются они вполне себе непринуждённо, хотя на воркующую парочку совсем не похожи. Сам разговор длится недолго. Девчонка уходит, а я подхожу к брату.

— Миленькая особа, - внезапно говорит Таюс.

Не то слово. А уж как лижет хорошо.

— Признайся честно – глаз на неё положил? – решаю брата немного поддеть.

— Хотел понять, зачем эта куколка нужна Форпсу.

— Ну и как, получилось?

— Она – не его бастард. Это всё, что я понял.

Даже не буду спрашивать, как ты смог это определить, но на слово поверю.

— Вечером загляни в комнату, которую выделила для меня. Мне понадобится твоя помощь, - вдруг заявляет Таюс.

— Когда конкретно?

— Сразу же как только солнце скроется за горизонтом.

— И что от меня потребуется? Может, лучше заранее...

— Просто приходи. Это всё, что мне нужно.

Молча киваю, пока решив лишних вопросов не задавать. Имея достаточно времени в запасе, стараюсь всё хорошенько обдумать. Даже мать покойную впервые за долгое время вспоминаю. Уже после своей гибели она пару раз приходила ко мне во сне, советовала отказаться от мести и не позволить огню ненависти сжечь дотла мою душу. Но я её не послушала, решив во что бы то ни стало наказать тех, кто причинил мне боль, не думая о возможных последствиях. Ненависть по отношению к тем, кто лишил меня дома и самого близкого человека, с годами немного притихла, но полностью не исчезла. Но даже в ту пору, когда я была настроена максимально решительно, сама мысль призвать владыку демонов мне даже в голову не приходила. А Таюс это сделать готов, и никакие сомнения на этот счёт его явно не терзают. Желания Малиуса мне неведомы, но боюсь, что после прихода в этот мир владыка демонов прольёт реки крови. И ещё неизвестно, кому повезёт больше – погибшим или выжившим, ставшим рабами демонов.

Стоя у окна и наблюдая за солнцем, которое всё никак не скроется за горизонтом, решаю, что должна во что бы то ни стало брата остановить. Раз он заключил с Малиусом какое-то соглашение, вряд ли уговоры здесь помогут. Разорвать этот договор может лишь смерть Таюса. Открыто бросить вызов брату я не могу, ведь в магическом поединке против него у меня нет ни единого шанса. Значит, остаётся только одно – удар исподтишка. Придя к такому выводу, вооружаюсь ножом, и иду к Таюсу. Без стука зайдя в комнату, и не до конца прикрыв за собой дверь, замечаю на полу магический круг, очень похожий на тот, в центре которого оборвалась жизнь Дирджека. По спине пробегает неприятный холодок. Похоже, Таюс всё то же самое планировал проделать и со мной, чтобы увеличить свой магический потенциал. Получив подтверждение, что решение избавиться от единокровного брата было правильным, замечаю и самого Таюса, лежащего на кровати с закрытыми глазами. Выглядит это так, будто создание магического круга слишком сильно его вымотало, и мой братец прилёг вздремнуть. Хотелось бы, чтобы всё именно так и было. Однако интуиция подсказывает, что это проверка на вшивость, а то и вовсе ловушка.

Использовав телекинез, швыряю вазу с окна прямо в спящего брата. Однако та проходит сквозь него, а сам Таюс просто исчезает. Иллюзия! Так я и думала. Вместо себя мой вероломный братец оставил в комнате магическую фальшивку, ожидая, что я подойду к кровати. А вот круг на полу очень даже настоящий, и это тревожит меня больше всего. Пока Таюс не проделал со мной всё то же самое, что и с Дирджеком, а ранее с нашими сёстрами и отцом, надо поскорее отсюда убираться, раз уж застать брата врасплох у меня не получилось. Но едва открываю дверь, тут же сталкиваюсь лицом к лицу с Таюсом. Только успеваю выхватить нож, как братец касается ладонью моей груди, что-то тихо при этом шепча. От этого прикосновения у меня перехватывает дыхание, а уже в следующее мгновение меня отбрасывает назад, прямо в центр злополучного круга. Рухнув на пол, пытаюсь подняться, но обнаруживаю, что больше не могу двигаться. Закрыв дверь, Таюс заходит в комнату. Подобрав оброненный мною нож, брат подходит ко мне, и наклоняется.

— Я надеялся, что до этого не дойдёт, и ты уступишь мне по-хорошему, - говорит он.

— По-хорошему? Ты правда верил, что я позволю тебе прирезать меня, словно свинью?

Таюс ничего на это не отвечает, и начинает разрезать на мне одежду. Оголив мою грудь, брат вырезает на ней какой-то символ. Терплю всё это, стиснув зубы. Закончив, Таюс ещё сильнее кромсает моё платье, значительно его укоротив, после чего откладывает нож в сторону.

— Я собираюсь призвать жнеца, - озвучивает брат свои намерения.

От этих слов мне становится ещё больше не по себе, хотя казалось бы, ситуация и так хуже некуда. Очень даже есть. Никому доподлинно не известно, кто такой жнец. Наиболее популярно мнение, что это воплощение самой смерти или кого-то, кто ей подчиняется. Используя магию, от жнеца можно защититься, но не более того. Тем же, у кого магического дара нет, остаётся уповать лишь на удачу и быстрые ноги. Никому эту тварь не удалось не то что убить, но хотя бы ранить. Собрав свой кровавый урожай, жнец сам возвращается туда, откуда пришёл. Но и для тех, кто его призвал, всё тоже заканчивается плачевно. Вызов такой сущности становится для них точкой невозврата. Находясь в этом мире, жнец вытягивает жизненную силу из тех, кто его вызвал. Как правило, призывом занимается группа из нескольких колдунов. Таюс же, по всей видимости, не только хочет провернуть всё это в одиночку, но и планирует остаться в живых, чего раньше ещё никому не удавалось.

— Похоже, я ошибалась на твой счёт, - говорю я, глядя Таюсу в глаза.

— В чём конкретно ты ошибалась?

— Я считала тебя странным, но по-своему разумным. А сейчас вижу, что ты просто спятил. Будь ты проклят, ублюдок!

Завершаю эту тираду совсем не аристократичным плевком в лицо. Нет необходимости сдерживать себя, когда точно знаешь, что умрёшь. Но вместо того, чтобы проткнуть мне грудь ножом или перерезать горло, Таюс спускает штаны до колен, и начинает водить рукой по своему хозяйству. Вот уж чего, а этого я от него совсем не ожидала.

— Что ты задумал? – спрашиваю я, хотя ответ, в общем и целом, очевиден.

— Я заберу твою силу. Поскольку ты мой последний живой родственник, прирост от поглощения будет намного больше, чем обычно, - объясняет Таюс, после чего хватает меня за бёдра.

Подтянув меня поближе, и разорвав нижнее бельё, брат резко в меня входит. Стискиваю зубы, чтобы не закричать. Вторжение в сухое неподготовленное лоно оказывается очень болезненным. Даже покойный муженёк и то давал мне немного времени, чтобы я себя подготовила перед сексом. Таюс подобной ерундой утруждать себя не стал. Каждый глубокий резкий толчок отдаётся острой болью. Саднит и жжётся не только лоно, но и порезанная грудь. Проникая в меня как можно глубже, и касаясь яйцами моего лобка, Таюс даже не пытается быть нежным. Он просто грубо меня насилует, но, судя по выражению лица, и сам не получает удовольствия от происходящего. Для любого другого мужчины это был бы просто секс, в то время как для этого ублюдка всё происходящее – лишь часть магического ритуала. Пока была такая возможность, стоило выбрать сторону Дирджека. Но уже слишком поздно.

Таюс продолжает грубо мне засаживать, и усилившаяся пульсация даёт понять, что скоро всё закончится. Наконец, сделав последний рывок, брат изливается в меня. Молча, без единого звука, ничуть не изменившись в лице. И хоть длилось всё не слишком долго, едва Таюс отстраняется, чувствую себя полностью опустошённой, не столь морально, сколько физически. Возможность двигаться ко мне так и не возвращается.

— Зачем ты это сделал, ублюдок? Почему просто не убил? Так было бы проще и намного быстрее, - обращаюсь к своему мучителю.

— Из-за Сарины. Она уже в пути, и вот-вот доберётся до Форниса. Не знаю, чего она хочет. Скорее всего, как и тобой, ей движет желание отомстить. Если ты умрёшь, она сразу это почувствует, развернётся, и пойдёт в другую сторону. А у меня нет времени её выслеживать и ловить. Пусть уж лучше сама ко мне придёт. Хочешь ты того или нет, но сегодня для вас обеих всё закончится.

— Будь ты проклят, подонок! Твоей матери стоило придушить тебя ещё в колыбельке, ублюдок ущербный!

Вслед за этом извергаю напоследок все ругательства, что смогла вспомнить, надеясь, что хоть что-то из этого заденет Таюса за живое, и он меня прикончит. Но ублюдок просто уходит, плотно прикрыв за собой дверь, и оставив меня совсем одну.