Я остолбенела. Мой Вася - тот самый, который стеснялся своего живота, который прятался за широкими рубашками, который последний раз в спортзал ходил ещё до рождения сына - предлагает пробежку? Да не просто предлагает, а с энтузиазмом, с огоньком в глазах!

Через полчаса мы были в парке. На нём новые спортивные штаны, которые он купил ещё в прошлом году. На мне мой обычный спортивный костюм для зала. Мы бежали медленно не для рекордов, а для удовольствия. Шаг за шагом, рядом, синхронно. Я смотрела на его лицо красное, вспотевшее, с капельками пота на лбу и на лысине, которая когда-то вызывала у меня раздражение, а теперь казалась милой, родной. И сердце наполнялось нежностью, той самой, первозданной, без условий и претензий. Таким я его полюбила когда-то, немного неуклюжим, с неловкими шутками, с горящими глазами, с готовностью бросить всё ради того, чтобы я улыбнулась.

— Знаешь, а ведь мы дураки, - сказал он, переводя дыхание, но не замедляя шаг. - Ругались из-за чепухи. Из-за грязной посуды, из-за забытого молока, из-за того, кто должен был забрать детей из школы. А жизнь-то одна. Одна, Тань. Надо ценить то, что имеем. Пока имеем.

Я кивнула, словно это была новая, откровенная мысль, а не то, о чём я твердила себе каждое утро последние месяцы, глядя в зеркало. Но сейчас эти слова звучали иначе. Не как упрёк себе, не как нотация, а как истина, сказанная человеком, который действительно это понял. Мы говорили. По-настоящему. Без масок, без ожиданий, без страха быть не услышанным.

Мы бежали мимо озера, и Василий вдруг взял меня за руку. Не сжимая, не дергая - просто взял. Так просто и естественно, будто мы снова два влюбленных подростка, которые только что признались друг другу в чувствах и теперь не могут оторваться друг от друга даже на секунду.

Навстречу нам бежали другие люди - молодая пара, смеющаяся, с наушниками на ушах и бутылками воды в руках. Мы кивнули им, и они улыбнулись в ответ - широко, искренне.

— Здорово! - крикнул парень, махнув рукой.

— Давайте вместе в следующий раз, - предложила его девушка, чуть запыхавшись. - В воскресенье здесь собираемся!

— Обязательно! - ответил Вася, не раздумывая, и я тут же поддержала его кивком и улыбкой.

Он достал телефон, остановился, обнял меня за плечи и сделал несколько наших селфи на фоне озера, отражающего утреннее солнце. Я прижалась к его мокрой от пота футболке - и не испытывала ничего, кроме счастья. Ни стыда, ни мысли о том, как я выгляжу, ни желания спрятаться. Только тепло. Только любовь.

Потом он выложил фото в соцсети. Подписал: «Утро начинается не с кофе, а с пробежки с самым лучшим человеком на свете. Люблю свою жену». Я прочитала это и чуть не расплакалась прямо на тропинке. Сколько лет он не писал обо мне ничего подобного? Сколько лет я ждала хотя бы намёка на то, что я для него всё ещё «самый лучший человек»?

Мы побрели домой, уставшие и довольные, как после долгого путешествия. Я смотрела на него, на его улыбку, на его походку, на то, как он то и дело поворачивался ко мне, чтобы что-то сказать, и думала о бабушкиной простыне. Неужели это она? Эта серая, старая, немодная тряпица, которую я чуть не выбросила вместе с хламом? Это казалось невозможным. Волшебным. Сказочным. Но факт был налицо, мы не просто помирились. Мы снова были вместе, по-настоящему.

Через два часа Вася собирал чемодан. Звонил его шеф, голос звучал почти восторженно. Говорил, что видел его фото с пробежки, что рад, что Василий наконец-то взялся за ум и за своё тело, что есть срочная командировка в Берлин как раз для него, для нового, активного, собранного Василия. Вася сиял, как мальчишка, получивший велосипед на день рождения. Целовал меня на прощание так, будто уезжал не на три дня, а на год, долго, страстно, с обещанием вернуться скорее. Дети прыгали вокруг, радовались за папу, просили привезти им немецкие сладости. А у меня на душе было странно. С одной стороны, я была счастлива за него, он снова в игре, его ценят, он расцвёл. С другой, будто ждала подвоха. Слишком уж резко всё изменилось. Слишком уж идеально. Благодаря той самой простыне. Благодаря бабушкиной магии, в которую я до вчерашнего дня не верила.

После обеда я усадила дочку в машину. Завела двигатель и повела машину за город. В тот самый посёлок. В Колдовое - место, которое я не видела с детства, место, где пахло травами, тишиной и чем-то древним, необъяснимым.

Дорога была долгой - асфальт сменился грунтовкой, грунтовка - узкой лесной тропой. Дочка уснула почти сразу, убаюканная колесами и тишиной за окном. А я думала о бабушке. О том, как мы с ней гуляли по этим лесам, она впереди, с корзинкой, я сзади, с палочкой, которой проверяла каждую кочку. Как она собирала травы не просто так, а шептала над ними что-то, иногда улыбалась, иногда хмурилась. Я всегда думала это просто бабушкины сказки. Старческие причуды. А вдруг нет?

Посёлок встретил нас тишиной, такой глубокой, что слышно было, как шуршат листья на деревьях и стрекочут кузнечики. Дом бабушки стоял на окраине, чуть в стороне от других, покосившийся, но крепкий, как будто держался на её памяти. Ключ, как и ранее, лежал под крыльцом - под камнем, который я помнила с детства.

Я вошла внутрь. Пахло старой древесиной, сушёной мятой, лавандой и чем-то ещё. Чем-то очень знакомым. Таким же, как запах той простыни тёплым, родным, с оттенком чего-то древнего, неуловимого.

Дочка бегала по комнатам, трогала пыльные полки, заглядывала в шкафы, смеялась, находя старые игрушки. А я стояла посреди комнаты и дышала этим воздухом. Вспоминала. Вот здесь бабушка стелила мне постель всегда с той самой простынёй, которую она называла счастливой. Вот на этой скамейке мы лепили пирожки из глины она терпеливо показывала мне, как сделать «ушко», чтобы не вытекала начинка. А здесь, у печки, она рассказывала сказки, не те, что в книжках, а свои, про лесных духов, про говорящих птиц, про женщин, которые могли менять судьбы одним взглядом. Те самые сказки, после которых мне снились удивительные, яркие сны с полётами, с чудесами, с ощущением, что всё возможно.

Сердце сжалось от тоски. Как же я могла забыть это место? Забыть её? Из-за маминой обиды? Из-за того, что мама называла бабушку чудачкой и запрещала мне слушать её бредни?

Мы вышли на улицу. Я хотела уже уезжать, солнце клонилось к закату, дочка зевала, но я заметила старушку в соседнем огороде. Она подвязывала помидоры, напевая себе под нос, и с любопытством смотрела на нас.

— Здравствуйте, - крикнула я ей, чувствуя, как сердце бьётся быстрее.

— Здравствуй, милая. А ты чья будешь? - спросила она, прищурившись.

— Я Таня, внучка Прасковьи Никитичны.

Лицо старушки просияло, будто в ней вдруг вспыхнул огонёк молодости.

— Правда? Какая же ты большая стала! А я - Аграфена. Соседка твоей бабушки. Мы с ней всю жизнь тут бок о бок - и в радости, и в горе.

Она подошла ближе, сняла перчатки, внимательно посмотрела на меня - в глаза, в лицо, будто искала в нём черты, которые помнила.

— Вылитая Прасковья. Такие же глаза. Зелёные, глубокие, как лесное озеро. И взгляд такой же - пронзительный, добрый.

— Вы хорошо её знали? - спросила я, чувствуя, как голос дрожит.

— Как саму себя. Она у нас особенная была. Знающая. К ней люди со всей округи шли. Кто за советом, кто за помощью. Многих она подняла. От хворей избавила, от печалей, от раздоров. Бабка твоя была колдунья, милая. Добрая, светлая. Но колдунья. Не бойся этого слова, оно не страшное. Просто значит, умеющая видеть то, что другим не дано.

У меня похолодело внутри. Колдунья. Значит, то, что написала бабушка в записке, не шутка? Не бред старого человека, не метафора? Это правда?

— А... а что она именно делала? - выдавила я, боясь услышать ответ.

— Травки собирала, наговоры шептала, обереги вязала. Особенно хорошо у неё с семейными ладами получалось. Бывало, придут к ней муж с женой, ругаются, чуть не до драки. А она их чайком попоит своим, с мятой и мелиссой, поговорит с ними не упрекая, не судя, а как мать. И уходят они от неё рука об руку. Миром. Дар у неё такой был. Говорила, он по женской линии передаётся. От матери к дочери, от бабки - к внучке. Наверное, тебе тоже достался.

Я ничего не ответила. Просто поблагодарила, крепко пожала её руку, шершавую, тёплую, живую и пошла к машине. Голова шла кругом. Всё, во что я не верила, всё, что считала сказками, оказалось правдой. И этот дар - теперь во мне?

Обратная дорога показалась вечностью. Я всё думала о бабушке. О её даре. О простыне. Значит, это правда работает. Но как? Почему именно простыня? И что теперь будет? Что, если я не справлюсь? Что, если это, не подарок, а испытание?

Домой мы вернулись поздно. Сына я забрала у свекрови, поблагодарила её, отвечая на её удивлённые вопросы о том, куда это мы так надолго пропали. Наскоро накормила детей ужином, макароны с сыром, их любимое, уложила спать, почитала сказку, погладила по головам.

Сама долго ворочалась в кровати. Мысли не давали покоя. Я боялась этой простыни. Боялась её силы. Вдруг это какое-то колдовство? Вдруг оно имеет свою цену? Или это ненадолго? Завтра Вася вернётся, и мы снова начнём ругаться из-за пустяков, из-за усталости, из-за того, что жизнь снова накроет нас с головой?

В итоге я встала, сняла простыню и убрала её обратно в шкаф, аккуратно, как святыню. Пусть лежит. Обойдёмся без магии. Попробуем сами. Без помощи сверхъестественного.

Но только я легла, как услышала стук. Тупой, настойчивый, монотонный. Точно такой же, как в тот день, когда мы поссорились, тот самый, что бил в виски и не давал уснуть. Опять соседи? Но было уже за полночь, и в доме напротив давно погасли огни.

Стук не утихал. Он бился в висках, мешал уснуть, вызывал раздражение, тревогу, страх. Я натянула одеяло на голову, но это не помогало, звук будто шёл изнутри. В доме было тихо, дети спали. И этот стук казался таким одиноким и горьким. Прямо как моё сердце в те дни, когда мы с Васей молчали, когда между нами была стена, которую никто не решался разрушить.

Я не выдержала. Встала, открыла шкаф. Простыня лежала там, свернутая, и от неё пахло бабушкиным домом. Травой, летом, дымком, детством, чем-то неуловимо родным, чем-то, что звало домой.

Я расстелила её на кровать. И сразу же стук прекратился. Совсем. Воцарилась полная, благостная тишина, та самая, которая бывает только в самые счастливые моменты жизни.

Я закрыла глаза. На душе стало спокойно и тепло. Перед сном я проверила телефон. Вася прислал фото из гостиницы - улыбающийся, подтянутый, в свежей рубашке. Написал: «Скучаю по тебе, рыбка. Послезавтра вернусь. Люблю».

Наверное раньше закончились переговоры. У них бывало такое, когда обе стороны сговорчивы. Я за целый день так замоталась что сейчас в кровати мне стало легко. Ноги как будто были на массаже, их гладили руки и массировали мои мышцы. Это была не одна рука, а несколько. Я расслабилась и отдалась своим эмоциям и желанию тела. Пальцы продавливали именно те места, которые я хотела. У нас с ними появилась мысленная связь. Я начала экспериментировать и давать им указания, которые сразу же выполнялись. Мысль о вчерашнем сексе заставила начать возбуждаться. Ой куда они бесстыжие. Дааа.ааа. Вот так, да...ааа.а.

Удивительно приятны эти прикосновения и не чувствуется, что ткань. Кажется что это настоящие пальчики внутри меня. Мои руки немного были сдвинуты и в каждой оказался приличных размеров член. Я начала мастурбировать их они окрепли в моих объятиях. Я потянула их к своему рту и вот они уже с удовольствием проникают в него. Я перевернулась на живот и почувствовала тупое давление на влагалище, ну ты совсем крупный. Мои фантазии были впереди моих возможностей, нужно быть аккуратнее.

Даа.ааа.аааа нежно проникал в меня крупный член. Головка проскользнула с трудом, о что за чудо простынь. Дааа. Давай... Аааа..аааа.аа. Мммхгнммм-мхАааа

Меня с двух сторон сношали крупные члены. Я не хотела представлять мужчин, мой Вася изменился и я не хочу ему изменять.

Мне стало интересно как выглядит простынь во время всего происходящего. Я открыла глаза и удивилась. Простынь перестала быть тканью, она представляла собой полупрозрачную материю. Перед моим лицом торчал самый настоящий член, да еще какой. Я обернулась и увидела только руки сжавшие мою талию и насаживающие меня на такой же одиноко торчащий крепкий мужской орган. Я кончала как никогда в жизни, мне удавалось управлять ими внутри себя, доводя до нереального состояния. Когда я кончила, всё успокоилось Руки нежно поглаживали меня и я засыпала. Счастливая и хорошо отраханная.

Спасибо всем за активность, я увидел вам понравилось, я успел написать все части и вы можете прочитать их на https://boosty.to/cuckoldpornstory

Если вам понравился рассказ поднимите его повыше оценкой. Чем больше оценок, тем быстрее я выложу продолжение сюда.

Не забываем про мой ТГ канал https://t.me/cuckoldpornstory