Марина.

Путёвка в санаторий.

Глава 13.

До конца марта оставалось двадцать дней. Погода стоит мерзопакостная. Утром минус восемнадцать, зато днём плюс и на дорогах появляются лужи. Машины мчатся, не обращая внимания на прохожих, и постоянно приходится отскакивать в сторону, чтоб тебя не обрызгали. Не зря говорят, понедельник день тяжёлый. Желания идти на работу не было, как я встала с постели, но пересилив себя, я прошлёпала на кухню голышом и налила ещё горячего кипятка. Родители только что ушли на работу. Чаю не оказалось и мне пришлось выпить кофе. Накинув пальто на голое тело, как я делаю это обычно, я отправилась на работу. Всё было как обычно. Ничего не предвещало каких-то изменений, и я первая открыв читальный зал библиотеки, вошла и переоделась до прихода своей сослуживцы Иринки, которая чуть больше года вышла с декретного и приходила в самый последний момент.

Мы сидели и занимались своими делами в ожидании первых читателей. Протёрли пыль на столах и расставили стулья. Вдруг вошла наша начальница, Наталья Ивановна.

— Ну что девчонки, кто поедет в санаторий на десять дней по горящей путёвке?

Мы переглянулись и уставились на Наталью Ивановну.

— Ну что непонятного, десять дней по бесплатной путёвке отдохнуть никто из вас не желает – повторила она.

— Я нет, у меня ребёнок маленький – ответила Иринка.

— Ну а ты что молчишь, у тебя тоже семеро по лавкам? – спросила она у меня.

— Нет – ответила я.

— Ну так что, едешь? – спросила Наталья Ивановна.

— Мне нужно родителей предупредить, а когда ехать-то нужно – уточнила я.

— Завтра утром, я оформляю на тебя? – переспросила начальница.

— Давай езжай, отдохнёшь – подталкивала меня Иринка.

— Я согласна – ответила я.

Наталья Ивановна убежала и через час уже принесла мне оформленную путёвку на моё имя.

— Всё, иди домой и собирайся – сказала она.

Потом она мне объяснила, как туда добраться и я, одевшись, отправилась домой. В голове вертелось куча нерешённых вопросов, и с кем посоветоваться я даже не знала. Я ещё ни разу не отдыхала в санатории и как там вообще всё устроено. Вечером собрала сумку и рассказала, всё родителям. Они конечно обрадовались, что я еду отдыхать и рано утром я уже была на вокзале. Я купила билет, и дождавшись автобуса, заняла своё место возле окна и отправилась в непредвиденный отдых, первый в своей жизни.

Санаторий находился на северо-западе Челябинской области, практически на границе с Башкирией. Конечно, это был не пятизвёздочный отель, а бывший пионерский лагерь после реконструкции. Кругом был лес и очень красивая природа и необыкновенный ландшафт. Когда автобус остановился, то вместе со мной вышла пожилая женщина. Она тоже оказалось ехала куда,

— Я уже раньше была здесь не один раз. – сказала она.

До санатория можно было доехать на местной маршрутке, но мы не знали, когда она придёт и, отправились по дороге в сторону санатория. Идти было легко, но мы не торопились, так как путь был не близкий. Санаторий находился в километре от трассы, в глубине леса на взгорье возле небольшой реки. Отдых обходился не так дорого и там часто отдыхали пенсионеры, но иногда и приезжала молодёжь. Так мне описала моя спутница. Я подумала, что начальница всучила мне свою путёвку, чтоб не ехать в этот стар-дом для пенсионеров. Я уже расстроилась и решила – будь что будет.

Вот и первые здания показались, сторожка и широко открытые ворота как приглашали нас войти. Мы сразу направились к административному корпусу. В течении часа мы уже всё оформили и разошлись по своим номерам. Все номера были двухместные и мне достался на первом этаже с молодой женщиной лет тридцати с небольшим. Она уже жила здесь несколько дней. Её звали Елена. Мы познакомились, так как нам некоторое время придётся проживать вместе и даже подружились. Вместе ходили на обед и ужин, а потом гуляли по территории санатория. Лена рассказала мне, что два дня назад съехала команда лыжников. Они отдыхали и тренировались по лесной дороге. Это было интересно, и я позавидовала им и сразу вспомнила учёбу в школе и институте, свои тренировки и выступления на областных соревнованиях. Это было весёлое время, полное энергии и коротких встреч, и знакомств. Свежий лесной воздух просто пьянил, а зимняя свежесть взбадривала меня.

Когда наступил вечер и по распорядку дня мы должны были находиться в своих корпусах, чтоб не мешать отдыхающим и не шуметь, а спать так не хотелось, мы с Леной сидели на кроватях в своей комнате и болтали о своей жизни, о работе и других не маловажных вещах.

— Может в постель ляжем, и потом продолжим болтать – предложила Лена.

— Давай, я что-то подустала сегодня – согласилась я.

И тут меня охватил какой-то страх. Как же я разденусь при Лене. Я же не взяла ничего из нижнего белья и даже сорочку. Приехала в чём мать родила, хотя на мне и были брюки с блузкой и сменных два комплекта лежало ещё и в сумке. Делать было нечего и я, скорчив невинную мину, посмотрела на Лену и спросила.

— Я тебя не буду смущать, а то я вроде всё нижнее и сорочку дома забыла.

— Да спи как хочешь, мне без разницы – ответила она.

Я стала, не спеша раздеваться и изредка поглядывать на Лену.

— Если стесняешься, то я могу отвернуться – спросила она.

— Нет, просто боюсь, что меня в окно могут увидеть. – ответила я.

— Ну выключи свет и всё – посоветовала она.

Я выключила свет и сняв блузку, а потом джинсы, осталась в одних носках и совсем голая. Лена окинув меня взглядом, сказала.

— А у тебя хорошая фигурка, можно и так ходить, не то что у меня.

— У тебя тоже неплохая – ответила я комплиментом на комплимент.

Мы ещё перекинулись несколькими в адрес друг друга, и только потом я улеглась под одеяло. Мы ещё долго болтали, и я даже не заметила, как уснула.

Рано утром меня разбудила Лена.

— Вставай, а то завтрак проспишь – сказала она.

Я, забыв, что спала голышом, откинула одеяло и соскочила, и только тут опомнилась, что стою перед Леной в неглиже. Я покраснела и Лена это заметила.

— Ладно, брось стесняться, давай побыстрее – сказала она.

Я быстро оделась, запрыгнув в джинсы. и натянув футболку, мы отправились в столовку. Она находилась в нашем корпусе, в другом крыле и нам не нужно было одеваться в верхнюю одежду, как остальным отдыхающим.

Дальше были обед и ужин и между ними прогулки по лесу и сплошная болтовня. Что мне, то и Лене, хотелось выговориться, и я её прекрасно понимала, что мы можем высказать друг другу все свои наболевшие проблемы, и от этого станет на душе легче, а потом разъедемся и может больше даже, и не увидимся. Хотя кто его знает, как судьба сведёт. На всякий случай я ей написала на бумажке свой почтовый ящик, и взамен, получила её.

— Может когда черкнёшь пару строк – сказала я.

— И ты не забывай – ответила Лена.

С наступлением вечера мы снова закрылись в номере и не переставали болтать, а между разговорами расправили постель и стали укладываться спать. Подходил к концу второй день моего непредвиденного отдыха. Было так хорошо и легко. Я снова скинула с себя надоевшие за день джинсы и блузку и выключив свет, подошла к окну. Лена уже лежала в постели. Навалившись на подоконник, я стала смотреть на освещённую уличными фонарями территорию санатория и как медленно падали редкие снежинки.

— Я тебя не смущаю – спросила я у Лены.

— Ни сколько – ответила она, а потом продолжила.

— Я тоже дома иногда, когда дети у бабушки, а муж на работе, то хожу голышом по квартире. Хочется иногда, чтоб кожа отдохнула от резинок, которые так стягивают и раздражают.

Потом она замолчала и вдруг спрашивает меня.

— А у тебя я вижу даже следов от резинок нет, ты что совсем не носишь плавки?

Я поняла, что нужно рассказать всё до конца и призналась, что вообще не ношу нижнее бельё и люблю ходить в минимум одежды.

— Как это минимум – удивилась Лена.

— А вот – и я подошла к шкафу и открыв его, достала своё пальто и одела на голое тело.

— Вот так я и стараюсь всегда ходить – объяснила я.

— Но ведь тебя могут увидеть – удивилась она.

— Подруги знают и не осуждают. Родители тоже, а при остальных я просто не раздеваюсь – ответила я и дальше рассказала ей все свои тайны.

О прогулках без одежды и потом так разошлась, что поделилась своей мечтой – совершить прогулку голышом в гости к своей подруге, которая живёт за сотню км от меня и о желании прогуляться голышом во время снегопада. Лена лежала и слушала, раскрыв рот. Это был для неё просто шок. Она даже боялась об этом подумать, а уж гулять голышом в лесу и одна, это вообще не укладывалось в её голове. Лена призналась, что вообще боится ходить в лес. Мы ещё какое-то время болтали и не заметили, как уснули. Только кто первый, а кто второй, кто его знает.

С утра снова начался наш обыкновенный день. Лена всё ещё была удивлена тем, что я ей рассказала и улучшив момент, предложила мне прогуляться, чтоб нас случайно никто не услышал. У неё много было вопросов и ей не терпелось их задать.

Мы проходили мимо лесной дороги, по которой катались лыжники. Она была очень хорошо утрамбована, и мы даже не проваливались.

— Пойдём по ней – предложила я.

— Пошли – согласилась Лена.

Мы удалялись всё дальше и дальше. Было слышно пение птиц, почуявших приближение весны, хотя снегу было в лесу очень много, и он пока не собирался таять. Лена спрашивала, а я отвечала. Она снова спрашивала, и я снова отвечала. Потом она мне рассказала о своей семье и о своих детях, сыне Данилке и дочке Настёне. Они ещё не ходили в школу, но слушать про них было интересно, и я даже в какой-то мере ей стала завидовать. Мы шли всё дальше и дальше, если можно назвать что шли, просто еле передвигали ноги. Солнце скрылось, и стало пасмурно, и стал пролетать снежок. Нам вначале показалось, что это слетает поднятый порывом ветра, с вершин деревьев. Когда вышли на открытое пространство, небольшую полянку, то увидели, что мелкие снежинки медленно, совершая круговые движения, падают из глубины серо-голубого неба.

— Вот тебе и снег – сказала Лена.

— Это не снег, а насмешка над зимой – ответила я.

— А тебе какой нужен – спросила Лена.

— Что в нескольких метрах не было видно ничего – ответила я.

Лена удивилась, но ничего не сказала. Мне показалось, что она что-то хотела спросить у меня, но не могла насмелиться. Мне тоже не хотелось её расспрашивать, и мы так шли, какое-то время молча. Я не выдержала первой.

— Ты что-то хочешь спросить – спросила я.

— Да нет, хотя – и она снова замолчала.

— Ну так спрашивай, чего стесняться. Я вроде о себе уже всё рассказала, да и ты тоже – попросила я.

Лена посмотрела на меня и окинув взглядом, даже чуточку покраснев или это был румянец от прогулки, вдруг сказала.

— Если тебе хочется, то можешь и сейчас прогуляться под таким снегопадом – и опустила глаза вниз.

Я поняла, что её тревожило, и чего она хотела от меня и была просто рада её предложению. Сама бы я спросить разрешения у неё прогуляться голышом по зимнему лесу не смогла. Смелости просто не хватило бы.

— А тебя это не смутит – спросила я.

— Нет, я уже привыкла, что ты в номере голышом ходишь, просто никогда не видела, чтобы люди, вот так, голышом по лесу зимой гуляли – ответила Лена.

Я задумалась и не знала с чего начать. Обременять Лену мне не хотелось, чтоб она таскалась с моей одеждой, а спрятать было некуда. Кругом стоял редкий и высокий лес, а за кустарником даже мышь не спрячется.

— Ты что-то потеряла – спросила Лена.

— Нет, думаю, куда свои шмотки положить – ответила я.

— Давай я их понесу – предложила Лена.

— Ага, ещё ты с ними будешь таскаться – возразила я.

— Положи их тут, кто их возьмёт – сказала Лена.

— Конечно никому они не нужны, но вдруг кто-то пойдёт тоже в лес прогуляться – объяснила я.

Лена задумалась, а потом и говорит.

— Вон там, смотри. Маленькие сосёнки. Подойдут?

— Это то что нужно, радостно воскликнула я и утопая в снегу сантиметров на двадцать, двадцать пять, стала пробираться до них и вскоре скинув всё, я аккуратно уложила под сосновые ветки и вышла на дорогу, где ждала меня Лена.

— Тебе не холодно – спросила она.

— Нет, даже тепло - в этот день была плюсовая температура и ветра почти совсем не было. Жаль только, что снег был такой мелкий и едва сыпал.

Лена стояла и смотрела на меня с полуоткрытым ртом. Она была в шоке и не могла найти этому объяснение, как вот так можно ходить и тем более что как такое может нравиться. Мы шли дальше по лесной дороге, укатанной лыжниками и всё дальше удалялись от санатория. Сколько времени прошло, я сказать не могу. Часов я не носила, а сотовый оставила в номере. Так мы шли всё дальше и дальше Снег то усиливался, то совсем пропадал и лишь отдельные снежинки, зацепившиеся за ветки высоких сосен, сваливались от лёгкого дуновения ветерка и кружась, падали вниз. Впереди показался просвет, и мы вышли на опушку леса. Дорога уходила вниз к замёрзшей реке и шла вдоль берега. Место было открытое, хотя кругом не было видно ни одной живой души.

— Ну что, пойдём обратно – спросила Лена.

— Пошли – ответила я.

— А тебе не холодно – вновь поинтересовалась Лена уже, наверное, в десятый раз.

— Нет, мне так нравится – ответила я с улыбкой на лице.

Обратную дорогу мы болтали, не умолкая и я часто, забыв о своей наготе, забегала вперёд и раскинув руки, кружилась и прыгала от восторга. Мы так заболтались, что даже мимо прошли того места, где была спрятана моя одежда и мне пришлось вернуться. Хорошо, что прошли не так много – всего десятка три метров. Одевшись, мы вернулись в санаторий и как раз к обеду. Потом мы легли на кровати и отдыхали несколько часов. После прогулки по лесу, потянуло в сон. Это было просто чудесно. Я была просто счастлива.

После ужина мы не рискнули уходить далеко, а просто прогулялись по территории и вернулись в номер и включили телик. Хотелось что-нибудь посмотреть, но нас ничего не заинтересовало. Мы снова болтали и так уснули.

Следующий день тоже прошёл без изменений и ничего нового не случилось. К вечеру стало пасмурно, и подул тёплый южный ветер. Как я уснула, даже не могу вспомнить, но вот проснулась, словно что-то случилось. Лена стояла возле кровати и трясла меня за плечо.

— Что стряслось – спросила я испуганным голосом.

— Посмотри в окно – ответила Лена.

Я соскочила с постели и раздёрнула шторы. За окном не было видно ничего, сплошная белая пелена в свете уличных фонарей. Даже соседний корпус, расположенный от нашего в сорока метрах куда-то исчез. Шёл сильный снегопад и снежинки валились крупными хлопьями, кружась подхваченные потоками воздуха. Лёгкий ветер закручивал их и кидал то в одну сторону, то в другую. Я не могла оторваться, проковыряв пальцами заспанные глаза. Лена стояла рядом и тоже смотрела в окно.

— Как ты думаешь, завтра он будет идти – спросила я у Лены.

— Не знаю – ответила она.

— Как жаль, такой снегопад и опять не вовремя – ответила я сама себе.

После одиннадцати ночи корпуса закрывались и вахтёры, которые дежурили у выхода, ложились отдыхать. Выйти было невозможно. Лена увидела мой разочарованный взгляд и спросила.

— Прогуляться не желаешь?

— Ты смеёшься над тем, что невозможно сделать – ответила я.

— Ну почему же. У нас первый этаж – сказала она и повернув ручку евроокна, открыла створку.

Я была поражена и стояла как вкопанная. Такой великий соблазн и моя нерешительность. Долго конечно думать не пришлось. С улицы шёл свежий и зовущий к себе аромат леса и свежее дыхание уходящей зимы. Я не выдержала и прошлёпала босиком к двери, чтоб одеть свои сапоги.

— Я же пошутила – сказала Лена.

— Ты что серьёзно хочешь прогуляться голой – задала она мне вопрос.

— Да – уже уверенно сказала я не так ей, как себе.

Я подошла к окну и залезла на подоконник.

— Ты потом откроешь, когда я вернусь – попросила я Лену.

— А ты надолго?

— Не знаю, хочется пройтись – ответила я и уже повернула ручку.

— Стой, я с тобой. Только сейчас оденусь – вдруг сказала Лена.

Для меня это был шок и в тоже время большая радость. Вдвоём всегда веселее. Лена быстро оделась и взяла моё пальто и шапочку.

— А это зачем – спросила я.

— А вдруг снег перестанет или ты замёрзнешь – ответила она.

— Я! Замёрзну! – рассмеялась я и ответила.

— Это моя самая любимая погода.

Посмотрев на Лену, я всё же взяла шапочку и натянула на распушенные волосы.

— Так пойдёт – спросила я.

— Самый раз – уже улыбаясь, ответила Лена.

Мы вылезли в окно и слегка прикрыли его, чтоб снег не залетал в комнату и положили в притворе какой-то коробок, чтоб окно случайно не захлопнулось. Погода была просто прелесть. Я немного пригнулась и пошла вдоль корпуса, чтоб не сверкать своими голыми частями тела перед окнами. Вдруг тоже кто-то не спит и смотрит на снегопад. На углу здания, где было уже безопасно, мы пересекли дорогу и вышли к забору, окружавшему всю территорию санатория. Дыр было полно, а вокруг территории вдоль забора была хорошо натоптана тропинка. Вот по этой тропинке мы отправились друг за дружкой по направлению к дороге. Идти по лесу и заблудиться ночью что-то не хотелось. Вот если бы летом, то я с радостью рискнула бы. Обойдя вокруг, мы вышли к въездным воротам. В сторожке было темно и мы беспрепятственно вышли на дорогу и сделав всего несколько шагов, обернулись. Сзади была сплошная снежная пелена и не видно даже сторожки, которая была всего в десятке метров.

— Ну что, обратно – спросила Лена.

— Давай по дороге прогуляемся – попросила я.

Мы удалялись всё дальше и дальше от санатория. Я шла голышом и на радости размахивала руками и вертелась как юла. Это было необъяснимое чувство. Лена шла, закутавшись в воротник и с удивлением рассматривала меня и то, как я себя веду. Всё это её удивляло и не просто удивляло, а шокировало. Во время всей прогулки в основном болтала я. Лена только слушала и шла рядом, иногда задавая вопросы и с интересом, ждала от меня ответа. Я рассказала Лене о всех своих прогулках голышом зимой, и она только охала и удивлялась. Вдруг впереди мы услышали шум машины и насторожились. Слабый свет фар приближался, и мы на мгновение растерялись. К нашему счастью машина прошла мимо и нас конечно не заметила. Мы стояли в нескольких метрах от трассы, и рядом была остановка, где вылезла из автобуса всего несколько дней назад. Лена посмотрела на меня, и я увидела в её глазах испуг.

— Что с тобой – спросила я.

— Мы так далеко ушли, а скоро рассвет – ответила она.

— А ты помнишь, сколько время было, когда ты меня разбудила?

— Нет – ответила Лена.

— Ну тогда пошли назад – сказала я даже не расстроившись.

На обратном пути мы уже старались поторапливаться, и разговаривать было некогда Лена уже запыхалась и ещё у неё были неудобные сапоги, чтоб ходить по такой погоде, когда ничего не видно и она часто оступалась. Я шла впереди, постоянно поторапливая её. Из-за плотного снегопада, мы чуть не натолкнулись на сторожку, там включили свет, и нам пришлось резко отвернуть в сторону, чтоб нас случайно не заметили. Под ногами было сплошное белое полотно и трудно было разобрать, где тропинка, а где её нет, и я чуточку промазала и шагнула мимо, и сразу свалилась в сугроб. Вся в снегу, я выкарабкалась и тут подоспела Лена. Она протянула мне руку и помогла подняться. Дальше мы шли более осторожно и вскоре заметили знакомую дырку в заборе. Пролезая через неё, я огляделась по сторонам. Нас окружала белая пелена из падающих снежинок. Видимости можно сказать не было никакой. Перебежав через засыпанную снегом дорогу, которую уже трудно было отличить, мы подбежали к углу нашего корпуса и пробравшись вдоль стены, остановились возле окна. Высота была небольшая и мы легко дотянулись и открыли уже приоткрытую створку. Лена подсадила меня, и я залезла в комнату и помогла ей. Мы были все в снегу и стали отряхиваться. Ковровые дорожки под ногами моментально покрылись слоем снега, который медленно начинал таять. Я стояла вся раскрасневшаяся, и меня охватил озноб. По телу текли полоски воды от растаявшего снега. Лена стояла возле двери и отряхивала снег с одежды. Потом мы всё подтёрли и легли спать Время было начало шестого и можно было вздремнуть пару часиков. Я залезла под одеяло и свернувшись калачиком, быстро уснула. Разбудил звонок будильника.

Мы с трудом встали после ночного приключения. Ноги болели от усталости и от того, что ходить по такой погоде на каблуках было очень неудобно. Я посмотрела на Лену и видела её часто моргающие глаза и заспанный вид. Что-то обсуждать не хотелось и вернувшись после завтрака, после прогулки под снегопадом мы легли поспать чтобы отоспаться.

Проснулась я уже ближе к одиннадцати. До обеда оставалось ещё часа полтора. Я встала с кровати и одевшись, подошла к окну. Снег ещё шёл, но не так плотно. Лена ещё спала. Услышав мои шабарканья, она открыла глаза и спросила.

— Ты что снова собралась вылезать. А который час?

— Скоро обед – ответила я.

Она села на кровать и посмотрела в мою сторону.

— Что всё ещё валит? – спросила она.

— Не так сильно - ответила я.

— Да, вчера валил так валил. Я такого снегопада уже давно не видела – ответила удивлённым голосом Лена.

— Я тоже – коротко ответила я.

— Ну что, собираться на обед будем. Нужно сил набраться – уже бодрым голосом сказала Лена и встав с кровати, пошла умываться.

Хорошо, в номере был и душ, и туалет, и телевизор, можно было целыми днями не выходить, если бы не хотелось есть. Мы сходили на обед и вернулись в комнату. Я подошла к окну и продолжала смотреть на падающий снег, навалившись на подоконник и подперев руками подбородок. Было так тихо и хорошо. Жаль только, что был день и я не могла повторить свою прогулку голышом. Воспоминания о ночной прогулке полностью поглотили мои мысли и разум, и я даже не слышала, что мне говорила Лена. Не докричавшись до меня, она встала с кровати и подошла ко мне.

— Ты что спишь?

— Нет, ответила я.

— А чего тогда не отвечаешь?

— Просто задумалась.

Потом я поблагодарила Лену, что она составила мне компанию и не удержавшись, спросила её.

— Лен, а зачем ты вчера со мной ходила?

— Ну так – ответила она.

— А если честно, зачем тебе это нужно было? – продолжала я настаивать.

— Просто я слышала о таких как ты и думала, что это всё болтовня и мне хотелось увидеть своими глазами – ответила Лена.

— Ну и что, убедилась, что такие есть – спросила я.

— Теперь верю – ответила она и подошла к окну.

Мы стояли и смотрели на падающие снежинки, и вдруг Лена говорит мне.

— Пойдём, погуляем.

— Так просто, что-то не хочется – ответила я.

— А как можно гулять по-другому – спросила Лена.

— Ну как вчера например – ответила я и посмотрев на Лену, рассмеялась.

— Да, ночью было необычно, но только идти было неудобно в сапогах – сказала Лена.

— А ты что раньше никогда ночью не гуляла – спросила я.

— Почему, много раз, но это в городе и улицы освещены – ответила она.

— А, ну понятно – отозвалась я протяжным голосом.

Мы снова стояли, и смотрели на улицу, и вдруг Лена оттолкнулась от подоконника и быстро выбежала в коридор. Куда это она, подумала я. Её не было минут тридцать. Вдруг открывается дверь и заглядывает Лена. Вначале появляется её голова и нескрываемой улыбкой, а потом и она, держа в руках две пары валенок.

— Ты где их взяла – спросила я.

— А вот – ответила она.

— Меряй.

Я надела одни валенки и прошлась. Просто здорово сказала я, хотя и чуточку великоваты. Достав сумку, я вытащила вязанные носки и одев их снова примерила.

— Вот теперь самый раз.

— Ну так где ты их раздобыла. Признавайся. Домой бегала? – пристала я к ней.

— Да нет. До дома далеко. Помнишь, я тебе про лыжников говорила. Так вот, когда они уехали, то я видела коменданта, как она несла несколько пар валенок. Может и те оставили, а может и она им давала. Вот я у неё и попросила. А она ничего, дала сразу.

— Это просто здорово. Тогда идём – радостная и удивлённая такой заботой обо мне, я подскочила к Лене и чмокнула её в щёчку.

— Ты настоящая подруга – добавила я следом.

— Ну тогда собираемся – спросила Лена.

— Ага – ответила я.

От волнения я металась по комнате, не зная, что одеть и в чём идти. Конечно, как ночью нам не выйти на улицу, да и днём было опасно. Можно было случайно оказаться кем-нибудь замеченной. Я не стала снимать джинсы, а носки и валенки были уже на мне. В руках я держала футболку и водолазку. Посмотрев на одну, я переводила взгляд на другую, решая, что одеть.

— Ну ты что их рассматриваешь, как в магазине. Будь-то, покупать собралась. Одевай и пошли – сказала Лена.

— А какую? – ответила я.

— Да любую – добавила Лена, а сама уже стояла возле двери и застёгивала свою лёгкую искусственную шубку с капюшоном.

Я не выбрав ничего, просто сунула их обратно в сумку и надела пальто на голое тело, а сверху свою шапочку, которая лежала на батарее и уже высохла.

— Ты что так пойдёшь? – спросила Лена.

— А что, плохо? Ночью на мне вроде и того меньше было – ответила я.

Мы обе рассмеялись и вышли в коридор. Лена закрыла дверь, и мы вышли на улицу. Снег продолжал валить, хоть и не так сильно. Было тепло и тихо. Отдыхающих, решивших погулять в такую погоду можно было пересчитать на пальцах, совсем мало. Мы прошлись по свежему снегу и вышли за ворота. Пройдя немного по дороге и повернув за поворот, Лена сказала.

— Вот от сюда лыжники всегда убегали в лес по лыжне – и показала в сторону рукой. Узкая просека действительно выделялась, и видно было, что снег по ней чуть ниже, чем в лесу.

— Ты предлагаешь по ней пройтись – спросила я.

— Как хочешь, мне сейчас очень удобно, а тебе как? – ответила Лена.

— Да, и мне удобно, но мы не знаем, куда она идёт – спросила я.

— Я тоже не знаю, если что, вернёмся, след то останется – сказала Лена.

— А ты права – согласилась я и свернула с дороги, которую уже успели до обеда прочистить, но снег её снова припорошил.

Пройдя метров сто или чуть больше, я посмотрела на Лену и спросила.

— Ты не будешь против, если я кое-что сниму, а то тяжело идти?

— Нет, снимай что хочешь – ответила она и стала следить за моими действиями.

Я отошла немного в сторону и возле молодых сосёнок сняла пальто, а потом и джинсы и снова одела валенки. Свернув и положив это между сосёнками, я припорошила снегом и загребая за собой следы, вышла обратно.

— Так пойдёт – спросила я у Лены, глядя в её глаза.

— Как ночью – ответила она.

— Ага, а ты не желаешь ко мне присоединиться – спросила я у неё.

— Нет, я боюсь простыть – ответила Лена.

Мы шли по бывшей лыжне, проваливаясь в свежий снег. Его за ночь и за половину дня навалило сантиметров двадцать, а то и больше. Из-за крон деревьев в лесу его было чуть меньше, и мы довольно легко удалялись всё дальше и дальше. Я была счастлива и уверенная в том, что кроме нас в лесу нет никого, разговаривала вполне громки и даже смеялась, не скрывая своих эмоций. Лена тоже была очень возбуждена всем происходящим и поддерживала разговор, что бы только я не спросила. Иногда я оглядывалась назад и видела два следа. Один шёл почти прямо, а другой, мой, постоянно петлял с одной стороны к другой. Мне было легко и даже ни чуточки не холодно. Я сама задавала себе часто вопрос, почему мне во время таких прогулок иногда становится даже жарко, а когда я прихожу домой и оказываюсь в помещении или просто одеваю одежду, то сразу начинаю дрожать и мёрзнуть. Но я не находила этому объяснения и часто сама себе говорила

— Если мёрзнешь в одежде – ходи голышом, - а потом над собой смеялась.

Просека, по которой шла лыжня, постоянно петляла и извивалась вокруг деревьев. Иногда она спускалась вниз, а потом поднималась вверх. Мы уже довольно долго продолжали свой путь, и при этом Лена ещё ни разу не спросила меня, холодно мне или нет. Возможно она всё видела по моему настроению и самочувствию и решила, что такая юла, как я не может замёрзнуть. Я действительно не просто шла, я крутилась и ловила снежинки, прыгая на ходу. Иногда открывала рот и пыталась проглотить как можно больше, но это с трудом получалось. Лена стала ещё более откровенной и поделилась со мной своими стеснениями и желаниями, и я прекрасно понимала её, но сама не стала ей больше ничего предлагать. Мы были знакомы всего несколько дней, и я не хотела потом себя винить в том, что она могла бы простыть.

Наша прогулка продолжалась и уходила всё дальше по бывшей лыжной трасе. Снег то усиливался, то стихал и поэтому мы не заметили, как вышли на опушку леса. Так как видимость была не очень большая, но нам показалось, что это место уже знакомо и мы решили спуститься и пройтись по берегу замёрзшей и засыпанной снегом, реки. На открытом месте снега выпало гораздо больше и проваливаясь, и черпая валенками снег через край, мы продвигались очень медленно. Постоянно отряхивая снег, чтоб ногам было не так холодно, мы наконец-то подошли к подъёму и стали карабкаться вверх. Снег был рыхлый, и ноги скользили по старому накату. Я не удержалась и свалилась прямо на бок, а Лена дважды упала на коленки. Выкатавшись в снегу, мне всё же удалось подняться без последующих падений, и Лена помогла отряхнуться. Действительно, мы стояли на верху того спуска, где гуляли два дня назад и ещё сомневались, спуститься нам вниз или нет. Теперь мы знали, что до санатория осталось меньше километра. Мы ускорили шаг, так как я стала чувствовать прохладу после купания в снегу и немного замёрзла.

— А как же мы до моей одежды доберёмся – спросила я у Лены.

— Пойдём по территории санатория – сказала она.

Я думала, она говорит правду и возмутилась, ведь меня в таком виде могли увидеть, хотя снег всё ещё не прекращался. Увидев улыбку на лице у Лены, я поняла, что она пошутила, и слегка толкнула её. Она не удержалась и рухнула в снег. Мне пришлось помочь ей подняться и тут же броситься наутёк. Я не хотела ещё раз оказаться в сугробе. Я так увлеклась, что чуть не выбежала голышом на территорию санатория. Если бы не снегопад, то меня точно все бы давно уже увидели. Я стояла возле забора в нерешительности, куда идти дальше. Тут подбежала запыхавшаяся Лена.

— Ну я с тобой сейчас разделаюсь и схватила меня за руку, чтоб повалить в снег.

— Тише, а то нас услышат – сказала я и показала на забор.

Лена тяжело дыша так непринуждённо, и как-то даже играючи прикрыла рот рукой, а потом прыснула от смеха.

— Ну что будем делать – спросила она.

— Давай обойдём кругом – предложила я.

Лена согласилась, и мы осторожно, прикрываясь за стеной снегопада, стали пробираться вдоль забора по знакомой уже нам тропинке. Вот и сторожка. Обходить её пришлось по колено в снегу. Лена конечно шла легко и довольно уверенно, бояться ей было нечего. Её ноги защищали брюки, натянутые поверх валенок. Мне пришлось идти по её следам, постоянно теряя равновесие и с трудом удерживаясь на ногах, чтоб не упасть. Я отстала и с трудом различала впереди её спину. Лена остановилась возле дороги и ждала меня. Когда я подошла, она сказала.

— Вот ты и попалась – но увидев меня уставшую и запорошенную снегом, сказала.

— Пошли, пока нет никого.

Мы перебежали через дорогу и метров сто прошли вдоль её до свёртка. Наши следы почти уже замело, и мы с трудом их разглядели. Свернув с дороги, мы стали снова прокладывать по снежной целине себе дорогу. Валенки проваливались в снег и почти каждый раз зачерпывали немного внутрь. Я наклонялась и вытряхивала, но ненадолго.

Лена конечно видела, что я уже стала мёрзнуть и прогулка для меня уже не стала приключением, но не подавала виду, а старалась идти быстрее. Я уже с трудом поспевала за ней. Вот и сосна, возле которой мы воткнули палку, чтоб легче было найти маленькие сосёнки. Свернув за ней, мы снова стали проваливаться ещё глубже. До одежды оставалось всего несколько метров, и я бросилась бежать, чтоб скорее одеться. Потеряв всякую бдительность и осторожность, я запнулась за придавленную и скрытую снегом поваленную сосёнку и со всего размаху рухнула в снег.

— Ты чего – спросила Лена. Она шла рядом.

— Чего, чего. Запнулась – ответила я дрожащими губами. Зубы уже начали отбивать чечётку.

Лена помогла мне откопать пальто и встряхнув его от снега, помогла мне одеться. Оно было холодное и никакого толку от него не было. Я стала прыгать и вертеть руками в разные стороны, эмитируя зарядку, а Лена держала мои джинсы и смотрела, когда же я успокоюсь, чтоб передать мне их. Немного утоптав вокруг себя снег, я чуточку согрелась и протянула руку, чтоб взять джинсы. Одевшись, мы поспешили в корпус.

Два с лишним часа я отогревалась сидя возле горячей батареи, подложив под свою попку мягкую подушку. Моя одежда висела на крючках и оттаивала. С неё медленно капали капли прямо на пол и издавали такой нудный и приглушённый звук. Отогревшись и переодевшись, я ещё долго сидела на кровати, закутавшись в ватное одеяло, пока Лена не позвала на ужин.

Сколько мы проходили, я даже не знаю. Может даже и около двух часов, хотя я в этом не уверена. Мне кажется за два часа я вообще бы замёрзла от холода и Лене пришлось бы меня тащить волоком. Вечером мы обсуждали наше приключение и громко смеялись. На утро снег вообще перестал идти и выглянуло солнце. С крыш побежала капель, а свежий снег к вечеру вообще превратился в непроходимую слякоть. Несколько дней мы просидели в номере, а когда утрами стало примораживать, то прогуливались по территории санатория. Больше я не рисковала раздеться и идти голышом. Снег подтаял и замёрз, и был не такой пушистый, и вполне им можно было пораниться.

Спустя ещё два дня наступила пора прощаться. Срок моей путёвки истёк, и мне нужно было возвращаться домой, а Лена осталась ещё на четыре дня. Проводив меня, Лена немного заскучала, и я перед тем как сесть в автобус пообещала ей написать. Конечно я ей написала через пару дней как покинула санаторий и поделилась своими впечатлениями и воспоминаниями о проведённых там днях. Лена ответила тоже после как вернулась домой, и мы изредка переписывались, а потом стали всё реже и реже. У неё была своя жизнь, а у меня своя.

После мартовских морозов в конце месяца, наконец-то наступила оттепель. Заметно потеплело и пошёл лёгкий и пушистый снежок, возможно последний в этом году. Закончилась рабочая неделя и сняв свою одежду и повесив в шкаф, я накинула шубку на голое тело и закрыв кабинет, с Ирой отправились домой. Как ни странно, но многие уже уехали, и народу в маршрутке было не так много. Сев у окна поудобнее и прикрыв колени, я стала смотреть на заснеженные улицы. Родители уже были дома, и я как обычно, сняла сапоги и в шубке проследовала в свою комнату. В коридоре было тесновато и я всегда раздевалась у себя. Вечером мы поужинали и я, взяв свою книгу, легла в постель и стала читать. Всё было как обычно и не предвещало ничего плохого.

Рано утром я проснулась около десяти часов. Я всегда хотела в выходной выспаться и не вставала до самого последу, пока не проснусь или не захочу в туалет. В этот раз меня подняло второе, и уже не было сил терпеть. Я соскочила с постели и на ходу запрыгнув в валенки с галошами, выбежала голышом на улицу. Было тепло и я даже в какой-то мере стала наслаждаться весенней свежестью. В дом я уже возвращалась не спеша, вдыхая полной грудью чистый и чуточку морозный воздух.

Когда я вошла, мама спросила меня:

— Ты чего раздетая бегаешь?

— Сил терпеть не было – ответила я улыбаясь.

— А где папа – спросила я.

— А он уже давно на работе, сегодня его смена дежурить. – ответила мама.

Скинув валенки и ополоснувшись под краном холодной водой, я зашла на кухню и попросила, есть ли чай.

— Оденься сначала и потом за стол – ответила мама.

— Я ещё хочу немного поваляться – ответила я.

— Чай ещё вчера закончился – ответила мама.

— А кофе есть? – снова спросила я.

— Вон в той банке посмотри.

Я протиснулась к настенному шкафчику и достала банку Арабики, немного тряхнула её, так как она мне показалась лёгкой и потом открыла. Она была тоже пуста и лишь несколько частиц прилипли к донышку.

— И тут пусто – сделав кислую мину, сказала я.

— Я в магазин не ходила, а кроме меня и купить некому – возмутилась мама.

Я налила немного кипятка в банку и разболтав содержимое, перелила в бокал. Кипяток конечно окрасился в коричневатый цвет, но это было больше похоже на слабый чай, чем на кофе. Я даже не пошла к себе в комнату и выпив в несколько глотков подобие кофе, сказала маме:

— Я сейчас съезжу за кофе, может ещё что нужно?

— Да нет вроде – ответила мама.

Я вошла в свою комнату и взяв деньги и шубку, стала на ходу одеваться, натянув по пути на голову вязанную шапочку и ещё не успев застегнуть шубку, стала одевать на босу ногу свои сапожки. Они были тёплые и мои ноги никогда в них не мёрзли.

— Ты что так собралась идти? – спросила мама.

— Да, а что тут такого? – ответила я.

— Ну ведь весна и сквозняки, можно простыть. И когда только ты повзрослеешь – ворчала мама.

— Если я так иду на работу, то ничего – молчишь.

— А если я так собралась в магазин выскочит на десять минут, то сразу простыть должна что ли. - ответила я.

— Ну как знаешь. Тебе жить. Можешь хоть вообще нагишом идти, если не стыдно – продолжала ворчать мама.

Я подошла и обняв её спокойно сказала:

— Вот когда буду ждать кого-нибудь, вот тогда и буду беречься.

Мои слова видать шокировали её ещё больше, и я увидела в глазах своей мамы испуг или удивление. Не дав ей сказать ничего, я тут же добавила:

— Не бойся, я пока ещё не беременна и даже не планирую, по крайней мере в ближайшее время.

— Ну слава Богу – перевела дыхание и ответила мама.

— Перепугала, ну иди уж – и перекрестив меня на ходу она проводила меня взглядом.

Проходя мимо окна, я увидела в её лице улыбку и как она помахала мне рукой.

Наш сельский магазин находился в нескольких домах от нас, но там я хорошего кофе не нашла, был лишь сплошной суррогат, да и чай был не очень, и я решила на маршрутке смотаться в город, до универсама. Тут всего то несколько остановок.

Было тепло и пролетали снежинки, описывая круги вокруг своей оси. Ветки деревьев даже не шелохнутся. Так было тихо и хорошо и никто никуда не спешил. Я вышла на остановке и медленно пошла в сторону универсама. Под ногами поскрипывал свежий снежок, выпавший ещё ночью и мне пришлось идти более осторожно, чтоб случайно под снегом не раскатиться на льду, ведь ребятишки постоянно раскатывают на тротуарах ледяные катушки, а сейчас не было видно под свежим снегом вообще ничего.

В магазине я направилась в нужный мне отдел и проходя мимо витрин, искала знакомое название кофе и чая. К моему сожалению нашёлся только чай и взяв пачку я направилась к кассе. Рассчитавшись, я снова вышла на улицу и была удивлена. Снег стал усиливаться и с неба уже сыпались довольно крупные снежинки. Это была моя самая любимая погода зимой и положив чай в сумочку, я решила прогуляться до супермаркета – это всего в трёх кварталах на соседней улице, а если идти через парк, то того ближе. Я шла и наслаждалась погодой и красотой падающих снежинок. Какая жалость, что сейчас был день и я не могла скинуть с себя шубку и закружиться голышом вместе с падающими снежинками. Свернув за угол дома, я увидела, что в парке совсем безлюдно и только одна женщина гуляла с маленькой болонкой, да ещё пожилая пара прогуливалась по аллее, оставляя после себя не чёткие смазанные следы, шаркая обувью.

Я шла медленно и слушала каждый шорох и так задумалась, что не услышала, как меня кто-то окликнул. Наверное, после третьего или четвёртого раза до меня донеслось моё собственное имя, и я обернулась. От удивления я чуть не завизжала и бросилась навстречу своей подруге Танюшке. Мы вместе учились в институте и жили в одной комнате в общежитии. Я её не видела больше года и была очень рада случайной встрече. Мы обнялись и стали кружиться, а потом Танюшка предложила присесть и не дожидаясь моего ответа, повалила меня на заснеженную скамейку. Сама то она была в короткой шубке и в джинсах и тонкий слой снега ей ничем не грозил, а вот я плюхнулась голой попой на засыпанные снегом деревянные рейки и по всему телу пробежал лёгкий озноб. Она стала меня расспрашивать, что я и где, как устроилась и что нового. Я в свою очередь отвечала ей невпопад, а сама косилась по сторонам и думала, как бы мне встать и отряхнуться. На моё спасение появился Танюшкин муж, Никита. Он отъезжал на заправку, пока Танюшка собиралась и спускалась вниз. Жили они неподалеку, а их маленький гостил у своей бабушки в Екатеринбурге, и они собирались ехать за ним.

Я встала со скамейки и слегка хлопнула себя по шубке сзади, чтоб хоть немного стряхнуть снег.

— Всё чисто, посмотри у меня – сказала Таня.

Я помогла ей отряхнуться, и она спросила меня.

— Ты сейчас куда?

— Надо кофе купить и потом домой – ответила я.

— Хочешь, мы тебя подбросим – спросил Никита.

— А как кофе.

— По пути. Заедем. - ответила Танюшка.

Мы подъехали к супермаркету, и Никита спросил:

— Тебе какой кофе?

— Арабика – ответила я.

Он вышел и скрылся за входной дверью. Я стала незаметно ёрзать на сиденье, чтоб хоть как-то вытереть мокрый и растаявший снег на своей попе и одна пола моей шубки отошла в сторону.

Танюшка заметила это и спросила меня:

— Ты чего там ёрзаешь? А потом увидев мои оголённые бёдра переспросила:

— И ты в таком виде по магазинам ходишь?

Я немного смутилась и попыталась отвести разговор на другую тему, но Танюшка если вцепится, то пока не получит ответ на интересующий её вопрос, то не отвяжется. Я тяжело вздохнула и рассказала, что не хотелось с постели одеваться. На улице тепло и решила так сходить в свой магазин, а потом пришлось тащиться сюда. Тогда Танюшка уже не спрашивая моего разрешения, взяла и просто подняла одну, ближайшую к ней, полу моей шубки. Её весёлый взгляд медленно превратился в такую гримасу и с таким удивлением, что наступила молчаливая пауза. Она знала обо мне всё, но только не это.

— Ты что голая??? – спросила она.

— Да. А что тут такого. – ответила я уже спокойно.

— Ты что так и продолжаешь после института развлекаться и нудить? – задавала она мне вопрос за вопросом, и я только успевала отвечать на них короткими да или нет. Что было бы дальше, если бы не пришёл её муж. Она меня допытала до смерти своими расспросами. Никита своим появлением просто спас меня, но удивлённый взгляд Танюшки скрыть было невозможно.

— Что тут у вас произошло – спросил он.

Я сделала сердитый взгляд и тем самым предупредила Танюшку, чтоб не болтала. Она стала придумывать разные небылицы, чтоб как-то объяснить создавшуюся ситуацию.

Никита долго слушал и потом сказал:

— Если не хотите, то не рассказывайте, а врать не хорошо – и он чмокнул Танюшку в щёчку, а мне подал банку кофе Арабика.

— Ну что, едем?

— Едем – ответила Танюшка.

Дорогой мы болтали ни о чём, а возле посёлка, когда машина остановилась, я вылезла и поблагодарила Таню и Никиту.

— Я тебе позвоню, когда мы вернёмся – уже вслед крикнула она и они уехали.

Дома меня встретила взволнованная мама и спросила:

— Ты где так долго была.

— В магазине и с Танюшкой болтала – ответила я.

Мы с мамой пили кофе, и я ей всё рассказала, что успела узнать у своей подруги. Остаток дня я провела в постели с книгой и лишь пару раз выскакивала голышом во двор по надобности.

Вскоре всё растаяло и наступила настоящая весна. Я с возбуждением вспоминала последнее приключение в санатории и думала, что я не ездила раньше в них и сама же себе отвечала, а кто бы мне ещё путёвки то давал туда и посмеялась.

Отпуск в деревне у бабушки.

Глава 14.

Прошёл апрель и уже заканчивался май. Приближался мой отпуск по графику, и я его ждала словно манну небесную. В этом году я строила большие планы и надежды на свой отпуск, ведь такая была жара, и сама погода мне говорила, разденься и ходи голышом. Но не всегда получается, то, что ты хочешь, так и вышло у меня. Лето прошло с полной нагрузкой на работе и дома так как родители немного приболели и всё приходилось делать мне в выходной и после работы. Мой отпуск сместили по графику на осень, хорошо хоть ещё в сентябре отпустили, а не в ноябре. Пришлось довольствоваться тем, что есть, прохладной погодой ночами и ранним утром и по летнему тёплым и порой даже жарким временем после обеда, пока солнышко не скрывалось за кронами деревьев.

У сестры тоже не получилось с отпуском, чтоб отдохнуть вместе, и я поехала в деревню к бабушке одна в надежде отдохнуть от городской суеты и помочь бабуле с уборкой оставшегося урожая. Картошку, которой нынче было не очень много, помогли выкопать родители и дядя с тётей, освободив тем самым нас со Светкой от этого тяжёлого труда.

Целую неделю я помогала бабушке, делала уборку, мыла, стирала и нередко вымочив свой халат, приходилось переодеваться, и бабушка случайно заметила, что я не ношу нижнего белья. Заострять внимание на этом она не стала, а поступила очень мудро. Это присуще людям, прожившим много лет и повидавшим на своём веку разного и всякого.

Однажды вечером, мы с ней сидели и пили чай и разговаривали. Бабушка рассказывала мне, какая я была маленькая и сравнивала с собой. Оказалось, что я много чего не знала о ней и своём дедушке, которого помню только по фото. Когда бабушка была молода, то в те времена тоже редко кто носил нижнее бельё и вообще его невозможно было купить, да и не на что. Вот мой дед и постоянно залазил к ней под подол, где прижмёт в углу или в сарае. И не редко было, что даже разрывал юбку пополам и бабушка, прикрываясь и обмотавшись что оставалось от юбки, бежала в дом переодевать.

— Видно у меня это наследственное – подумала я.

Бабушка ещё много рассказала о себе, но всего не перескажешь. Я тогда не могла понять, что это она так разоткровенничалась передо мной. Думала может хочет рассказать о своей молодости, какая она была и чтоб я сравнила. Я терялась в догадках и чтоб не думать об этом, переключилась на другое.

На другой день я в своей комнате собиралась в баню и решила переодеться. Бабушка вошла неожиданно, что я даже испугалась. Я стояла перед ней в одной футболке и с голой попой.

— Не прячься, толь я тебя не видела голожопой. Мы с тобой одни, вон закрутись в полотенце и можешь так идти, чтоб свои добрые вещи не намочить, оденешь, когда высохнешь – посоветовала она мне.

— А вдруг кто увидит – спросила я для приличия, а сама уже радовалась в душе, что бабушка мне позволяет идти в баню через весь двор в конец огорода почти голышом.

— Да кому тут смотреть, я да ты и соседка рядом. Старик у неё уже год как умер, одна живёт.

Я обрадовалась и второпях даже не взяла полотенце. Скинув футболку и оставшись совсем голышом, я выскочила из дому и побежала в баньку. Бабушка что-то крикнула вслед, но я ничего не поняла, лишь только фраза,

— ну и стрекоза, а что не взяла. .., - а что дальше я уже не слышала.

Мылась я долго и несколько раз выходила в огород и дойдя до дома, возвращалась обратно. Несколько дней я не ходила голышом и очень соскучилась. Было так тихо и хорошо, а небо было всё усыпано звёздами. Хотелось лечь на полу засохшую траву и наблюдать за необозримой далью, но было прохладно и я, вымывшись, так же голышом вернулась в дом. С меня капало и струйками сбегало по всему телу.

— Я же тебе кричала про полотенце – немного поворчала бабушка.

— Сейчас вытру – ответила я и выскочив голышом во двор, принесла тряпку и начала вытирать пол, где после меня остались мокрые пятна.

— Ты так весь пол вымоешь, вытрись вначале сама, а потом и затрёшь – буркнула бабушка.

Я согласилась и сделала как она предлагала. Потом мы пили чай и легли спать. Я долго не могла уснуть и ночью раза два входила во двор голышом. Так было тихо и лишь вдалеке лаяла чья-то собака.

Два дня до выходного я искала любой повод, чтоб случайно или нечаянно замарать свою одежду и идти переодеваться и быть снова в доме голышом.

— Ты толь не выспалась? – спросила бабушка.

— Да нет, спала вроде – ответила я.

— А чё тогда всё из рук валится, уже всё перепачкала, так и одеть скоро нечего будет – ворчала она.

— Ничего, постираю, на озере воды много – ответила я и в очередной раз стоя посреди комнаты в одной футболке с голым низом, искала подсохшую юбку, чтоб одеть.

— Чтоб стирать, нужно порошок или мыло. Это у вас в городе пошёл и взял, а у нас ехать надо – пыталась мне втолковать бабуля.

Она была такая смешная, когда ворчала, что я расхохоталась.

— Смейся Емеля, твоя неделя – буркнула бабушка.

— Вот нечего будет одеть, пол будешь мыть голышом и баню топить не разрешу, коль замараешься, нечего дрова зазря жечь. Голожопая пойдёшь на озеро отмываться. Тогда будешь знать, мараться тебе или нет.

— Я с радостью бабуля-красотуля – подскочила я к ней и крепко обняла.

— По тише стрекоза, раздавишь старуху – уже негромко и спокойно сказала она и села на скамейку у окна.

Я скинула с себя юбку и футболку и взяв в руки тряпку, спросила:

— С какой комнаты пол начинать мыть.

— Ишь ты какая шустрая, я же так, пошутила, ухмыльнулась бабуля.

— А я думала ты всерьёз – поникшим голосом ответила я и села на табурет.

— Ну если тебе хочется, то мой хоть во всём доме, а я пока пойду отдохну, чего-то голова разболелась с тобой – и она ушла к себе.

Я вымыла пол во всех комнатах и у бабушки тоже. Ползала под кроватями голышом на пузе и ёрзала на коленках, но вскоре весь пол был чист и на крыльце, и в сенях тоже.

Откинув растрепавшиеся волосы назад, я вошла в комнату к бабушке и спросила, что ещё мыть и где порядок нужно навести. Бабушка взглянула на меня и рассмеялась

— Помню в детстве, мы тебя оставим в ограде. Кругом травка, сухо. Но ты обязательно найдёшь грязь, и вся вывозишься. Вот и сейчас тоже, вся чумазая стоишь.

— Ладно, сегодня хватит. Остальное завтра доделаем. Иди мойся, может в бане вода ещё тёплая. Я побежала в баню, но там воды было мало, и она была такая же как на улице. Я вернулась домой и сказала бабушке об этом.

— Ну тогда остаётся одно озеро или постой – может в кадушке есть. В кадушке (деревянной бочке) было больше половины, и я стоя голышом посередь ограды, плескала на себя воду и смывала пыль и грязь. Немного продрогнув, я уже совсем чистая заскочила в дом и шмыгнула под одеяло.

— Ну что, замёрзла – спросила бабуля.

— Будешь теперь знать, как марать всё и самой мараться.

— Да – коротко ответила я.

— Это произошло на следующий день, ближе к вечеру, как приехала Светка, чтоб закончить все дела в огороде. Как она вошла в дом, я увидела на её лице странное выражение.

— Что случилось – спросила я.

— Потом расскажу – коротко ответила она.

Мы с бабушкой напоили её чаем с дороги. Телевизора у бабушки не было, и она ложилась спать рано.

— Если будете вечеровать, то не шумите, и дверь прикройте, а то спать не дадите – сказала она нам напоследок, и стала прибирать на столе. К столу она даже меня не подпускала, всё делала сама.

Мы ушли в нашу комнату, и я спросила у Светки:

— Будем спать или прогуляемся.

— Я устала, давай лучше дома останемся – ответила она.

Дома так дома, и я стала стягивать футболку и юбку и осталась совсем голышом. Расправив постель, я приготовилась ложиться в постель, но потом вдруг вспомнила, что оставила на улице свой халат, который замочила, нечаянно уронив в тазик с водой.

— Ты куда – окрикнула меня Светка.

— За халатом – ответила я в недоумении, зачем она это спрашивает.

— А это. .. - показала она на мой вид.

— А, ерунда, бабушка не заругает – улыбнувшись ответила я и выскочила из комнаты. Не было меня минуты три, может пять, а когда вернулась, то увидела, что бабушка стоит в дверях и спрашивает у сестрёнки.

— А эта стрекоза куда голожопой полетела?

— За халатом – отвечала Света.

— Я уже тут – ответила я, стоя за спиной бабушки и держа халат в руке.

— Доскачешь так, простынешь, тогда будешь знать – обратила она свой взгляд на меня и высказала своё мнение.

— Нет бабуля, я закалённая – ответила я.

— Заголённая, а не закалённая – сказала бабушка и ушла к себе.

— Ты что часто так бегаешь – спросила Светка.

— Уже четвёртый день – пояснила я.

Родителей с нами не было и это нам позволяло поступать, как мы захотим. Я достала из сумочки все листочки с выдержками из писем и подала Светке:

— Это для тебя.

— Что это?

— Почитай, узнаешь, если ты не успела прочесть в почте.

— Я уже прочитала – ответила она.

— У меня к тебе серьёзный разговор, пойдём во двор – продолжила она.

Бабушка болела и плохо ходила, поэтому она всегда была в доме, и во дворе нам никто не мог помешать. Мы снова вышли во двор, объяснив бабушке что на минутку.

— Ты что, совсем с дуба рухнула – в упор спросила она меня.

— А что тут такого – ответила я смутившись.

— Но ведь это, что твой друг предлагает мне сделать, может быть опасно и вообще полный бред – продолжила Светка.

— Но ведь это он тебе предлагает, а не мне, так что тебе и бояться – отшутилась я.

— А с тобой что будет, ведь ты можешь заболеть, заразу какую-нибудь подцепить – уже спокойнее спросила сестрёнка.

Я поняла, что ей не хочется подвергать меня опасности и ответила.

— Если не хочешь, то можешь не заморачиваться, и ушла.

Два или три часа мы не затрагивали эту тему и потом Светка сама повернулась в постели ко мне.

— Ты на меня сердишься? – спросила она.

— Нет, за что сердиться то – сухо ответила я.

Она положила на мои плечи руки и прижалась к моей спине.

— Ну если тебе так хочется, я согласна, только не дуйся.

— Я и не дуюсь, а если тебе не хочется, то можешь и не говорить об этом вообще – ответила я.

— Я просто не могу понять, что в этом необычного – пояснила своё нежелание Света.

— А тут и нет ничего необычного, ведь мы в детстве вспомни как играли в песке и купались на озере голышом возёкаясь в грязи – напомнила я.

— Да, когда это было то, скоро и не вспомнить – вздохнув произнесла Светка.

— Ну не строй из себя старуху, ты пока только мамой стала, а не бабушкой – сказала я и мы рассмеялись.

— Ну хорошо, я не против подурачиться, но не будем переусердствовать – согласилась она.

Я обрадовалась и чуть ли не завизжала, но вовремя сдержалась. В глазах у Светки тоже горели огоньки, и я поняла, что ей тоже хочется покуражиться надо мной. Мы часто это делали в бане, но это были безобидные игры, и мы просто дурачились.

Утром, когда мы уже проснулись и позавтракали, вышли вместе во двор. Светка достала отпечатанные на принтере выдержки из писем и начала негромко читать, сев на скамейку во дворе, и глядя на меня. Её удивление было ошеломляющим. Она так удивлялась прочитанному, что в конце спросила меня.

— Это он серьёзно предлагает тебе сделать – спросила она.

— Нет, это он предлагает, чтоб это всё сделала ты – это же тебе адресовано, я ничего не вырезала и не придумывала, скопировала, как было в письме все предложения и фразы в точности – пояснила я.

Светка прочитала один листок, потом второй, третий и уже я видела, как она читала остальные, ёрзая на скамейке. Её что-то сильно взволновало, и она вся была в нетерпении. Может ей хотелось уже начать действовать, а может что-то обсудить со мной, но нас прервала бабуля и мы пошли домой.

— Хватит прохлаждаться, нужно выдергать морковь и свеклу – объяснила она нам.

Время близилось к обеду и стало намного теплее, чем утром. Моя постиранная одежда была ещё мокрая и висела на верёвке во дворе. На мне была зелёная футболка с логотипами института, когда я училась, нам выдали единую спортивную форму, и часто принимала участие в спортивных мероприятиях. С тех пор часто ношу её, особенно когда езжу в деревню. Поверх футболки был одет халат. Он был длинный и копать морковь в нём было не удобно.

— Бабуля, а мне не в чем копать морковь.

— А кто виноват, что ты вчера всё перепачкала. Не хочешь сейчас копать, будешь потом одна рыться в земле – ответила она.

Светку это вполне устраивало, но не меня.

— Тогда я так пойду, всё равно меня никто не увидит – и я скинула халат и осталась в одной футболке. Она была длинной и закрывала мою попку почти наполовину и скорее была похожа на короткое мини-платье.

— Иди, сверкай своей задницей, только грязной домой не приходи – поворчала бабуля.

— Я согласна, буду жить голожопая на улице – огрызнулась я.

— Вот стрекоза, вся в отца, такая же настырная. Баню протопите, а потом ройтесь, сколько хотите – сказала бабушка.

— Хорошо, - уже выходя из дома ответила Света. Я же в одной футболке скакала во дворе. Светило солнце и день ожидался довольно тёплым.

— Ты бери ведро и носи воду, а я пойду за дровами и печь растоплю – сказала я.

Мы так и сделали. Вскоре над баней поднялся из трубы столб дыма, а Светка тяжело дыша принесла третье ведро воды и вылила в котёл.

— Всё, я устала – сказала она.

Я подхватила ведро и сверкая голой попой, побежала на озеро. Оглядевшись по сторонам, я не увидела ни души и не опасаясь никого, подбежала к мосткам и зачерпнула ведро воды. Затем я так сбегала ещё раза четыре, а оставшиеся два ведра потом принесла Света. С баней было закончено и мы, сев на скамейку, решили немного передохнуть.

— Твоя какая грядка – спросила я.

— Давай я буду вырывать морковь, а ты будешь обрывать ботву и складывать в ведро, а потом вместе унесём – предложила Света.

— Хорошо, я согласна – весело ответила я.

Мы взяли два ведра и деревянную лопатку и принялись за работу. Светка сидя на корточках быстро орудовала лопаткой и подбрасывала мне морковь в кучу. Я испробовала разные позы, чтоб удобнее сидеть или стоять на корточках, но мне всё не нравилось.

— Чего ты вертишься, как уж на сковородке – спросила сестрёнка.

— И так неудобно и так – ответила я.

— Ну тогда сядь и будет удобно – предложила Света.

— А бабушка домой не пустит – объяснила я.

— А баню мы зачем топим – в ответ объяснила мне Света.

Я совсем забыла про неё и соскочив побежала, чтоб подбросить дров в печку. Вернувшись, я подошла ближе к куче моркови и села прямо на неё. Ботва была немного прохладной, но меня это уже не волновало. Так я оборвала одну кучу и сложив морковь в ведро, переползла к другой, ёрзая голой попой по ботве и земле. Светка смотрела на меня и удивлялась. Вскоре мы вместе унесли два ведра в сарай и рассыпав морковь на доски, вернулись обратно. Дальше работа пошла веселее. Я сидя на попе ползла вслед за Светкой, а она в свою очередь перестала скидывать морковь в одну большую кучу, а по ходу грядки делала много маленьких и чтоб я постоянно передвигалась за ней. После второй пары вёдер, моя попа была совсем чёрная, вся в земле. Морковь росла в низине и там действительно земля была сыровата и легко прилипала к пальцам рук и естественно к голой попке. Иногда Светка кидала морковь прямо мне между ног, и она ударялась то о лобок, то прямо о половые губки. Я пыталась прикрыться и закрывалась как могла оборванной ботвой, на что Света отреагировала быстро.

— Ты ещё землёй зарой, чтоб не видно было.

— Тебе надо, ты и зарывай – ответила я, не поняв смысла сказанного.

Через несколько минут вместо морковки, когда я ослабила внимание, мне между ног прилетела порция земли с лопатки сестрёнки. Она решила сама зарыть и скрыть мою промежность от обозрения. Я вздрогнула и с обидой взглянула на неё.

— Ну коль так, тогда сама зарывайся – ответила она.

— Хорошо – сказала я и захватив порядочное количество разрыхленной земли, я пригребла её себе и плотно прижала к лобку и киске, тем самым закрыв всё от постороннего взора.

— А если внутрь попадёт – спросила Светка.

— У нас же баня, промоем – ответила я в такт сказанного минутой назад Светкой, и мы рассмеялись.

Мы снова рассмеялись и дружно принялись за работу. Закончив копать одну грядку, мы сели передохнуть. Я уже была вся грязная от самых ног до подола футболки. Не знаю с чего, и кто первый начал, я или Светка, но разговор перешёл совсем в другое русло, или как сказать тему. Я расспрашивала Светку о её муже и сыне, как они там, а она про мои причины, почему мы расстались и не завела ли я себе нового. Кто из нас первый сказал обидное слова, я не знаю, а началось всё с того, что мы стали сравнивать пенисы своих бывших и настоящих парней с морковкой. Пусть я первая сказала:

— Света? А у твоего, случайно не такой? - и я показала морковку сантиметров 7, и толщиной с пальчик и тут же рассмеялась.

— А может у твоего был такой и поэтому ты его бросила? – и Светка показала морковку ещё меньше и скрюченную.

Дальше шла сплошная перебранка и сравнивание пенисов с разными кривыми и уродливыми морковками, пока Светке не попала в руки толстая и длинная см около 17.

— У моего вот такой – гордо заявила она.

— Да, такой в тебя не влезет – тут же парировала я.

— Это в тебя не влезет, а мне то что надо – заступилась она за своего парня.

У меня не было парня, и я уже стала забывать за несколько месяцев жизни без нормального секса, и мне ничего не оставалось, как начать хвастаться, что в дальнейшем и стоило мне – ну сами узнаете.

— Мне и побольше влезет, чем этот обрубок – ответила я с высоким достоинством и гордостью.

Света замолчала и перерыв кучу моркови, нашла чуточку побольше и спросила меня в упор.

— А вот такой влезет?

— Свободно – ответила я.

— Ту тогда докажи – пристала Светка.

— А где я тебе парня с таким сейчас возьму – теперь мне пришлось отбиваться от неё.

— А не нужно искать, чем эта морковка хуже, или ты испугалась, что проиграла.

Играть конечно мы ни во что не играли и спорить тоже не спорили, но я никогда не была трусихой и эти слова от сестры были для меня оскорбительны.

— Нет, не испугалась – ответила я и взяв из её рук морковку, тут же привстала и раздвинув половые губы, испачканные землёй, которая уже въелась и даже подсохла, я стала медленно вводить её во влагалище. От разговоров на такие темы и своего вида я уже давно была сильно возбуждена. Из влагалища сочились тонкие струйки моего сока и всё было мокро, поэтому морковка легко стала проникать во внутрь и вскоре остался только кусочек не более трёх см.

— И это всё – с ехидством спросила Светка.

— А что мало, тогда вот так будет всё – и я, наклонившись, толкнула пальцем левой руки оставшийся торчать кусок морковки, и она скрылась внутри, не оставив даже упоминания, что когда-то её было видно. Только следы земли и остатки влаги напоминали об этом.

Сестрёнке больше нечего было сказать, и она встала и принялась рыть дальше. Часть моркови мы убрали молча и когда я вновь села на попу и стала ёрзать, чтоб подползти от одной кучки к другой, Светка не упустила возможность и съязвила.

— Смотри не занози свою задницу.

— Здесь нет дерева и заноз тоже – ответила я.

— Зато моркови полно, залезет какая-нибудь - и замолчала.

— Чё не договариваешь – спросила я.

— Или стыдно стало.

— Да нет, просто я подумала, что если ты так будешь ёрзать своей задницей, то точно что-нибудь воткнётся – пыталась оправдаться Света.

— Ладно, не юли. Так скажи, что мечтаешь об этом, чтоб в мою задницу что-нибудь воткнулось, на вроде вот этого. Я угадала? И подняв с земли тонкую, но гораздо длиннее предыдущей, морковку.

Светка, окинув меня взглядом, опустила голову и что то буркнула.

— Ну если сомневаешься, то смотри и я, привстав, стала медленно покручивая из стороны в сторону, проталкивать морковку во вторую свою дырочку. Единственной смазкой здесь служила влажная земля и мне с трудом удалось протолкнуть её см. на три. После нескольких движений морковка заскользила чуточку получше, и я не спеша протолкнула её почти всю, осталось только см. Семь или восемь, как меня перебила Света.

— Марина, а можно я попробую – попросила она.

Я убрала руку и повернулась к ней. Её ручки тут же обхватили остаток морковки и стали её как бы вкручивать внутрь меня. Вскоре осталось всего пара см.

— Всё, а что с этим делать? – спросила она.

— Если ты считаешь, что я занозу посадила, то тогда не спрашивай. Заноза же не спрашивает, насколько ей под кожу войти, а сколько снаружи оставаться.

Не успев я это проговорить, как Светка нажала пальцем на торчащий остаток, и он тут же исчез внутри меня, увлекая за собой чёрный и грязный палец моей сестры.

— Ты что наделала? – сделав грозное лицо, я наехала на Светку.

Та испугалась и состроила невинную мину на лице.

— А что, не надо было?

Мне показалось это смешным, и мы снова вместе рассмеялись. Дальше особых приключений не было, если не считать, что до самого конца я ёрзала на попе по всем грядкам и до того в неё въелась земля, что отличить мою попу от земли было невозможно. Ноги, лобок и вся промежность тоже не блистали особой чистотой и практически ничем не отличались о задницы.

Вывалив в сарай остатки моркови и последнюю свеклу, я стояла посреди двора, в одной футболке и вся такая, словно несколько дней лазила по пояс в болоте.

— Пошли в баню – позвала Светка.

— А если мне вначале домой зайти, - с ехидной улыбкой обратилась я к сестре.

— Только попробуй, бабуля потом нам жизни не даст – возразила сестра и как бы стала подталкивать в сторону бани.

Отмывались мы долго, особенно трудно было вызволить из попки морковку. Я долго тужилась и когда показался кончик, Светка ухватила его и вытянула. Из влагалища Светка достала с первого раза, раздвинув стенки пальчиками, она легко ухватила её и вытянула. Потом мы всё промыли несколько раз с помощью клизмы и оттерев с трудом мою попку, раскрасневшиеся побрели через весь огород до дому. Я не стала одевать футболку и шла голышом. Светка закуталась в полотенца и не просто шла, а бежала, боясь, что её вдруг кто-то увидит.

— Ну вы где пропали – спросила нас бабуля.

— Баба, ну ты ведь нам сама надавала работы и в дом не велела грязными заходить – ответила я.

— Много ещё осталось – спросила она.

— Всю убрали морковь и свеклу, лежит в сарае – ответила Света.

— Ой молодцы, ой молодцы – восхищалась бабушка.

— А где твоя одежда – увидев, что я стою голышом и расчёсываю волосы, а футболка валяется на табуретке в углу.

— Вот – ответила я и показала рукой.

— Садитесь, поешьте, устали небось – восхищалась бабушка и суетилась на кухне, чтоб накормить нас.

— На сегодня хватит, отдыхайте – добавила она следом.

Мы пообедали и поужинали заодно, и легли в комнате отдохнуть. Примерно через час, когда нам надоело валяться, я предложила прогуляться и тут же осеклась – идти мне было совсем не в чем – халат и футболка, что было сухим и можно было одеть.

— Мне не в чем идти – сказала я Светке.

— Ну тогда никуда не пойдём – согласилась она.

— Но мы можем и на озеро сходить – вновь предложила я и сестра согласилась.

До вечера мы ходили вокруг озера. Светка никак не могла завести разговор, шурша в кармане отданными листами с выдержками из писем. Я понимала, что так долго продолжаться не может. Мне уже самой не терпелось снять напряжение. Я ночами в постели подолгу мастурбировала и получала сильные оргазмы от предвкушения того, что Светка решит со мной делать. Во время уборки моркови я уже испытала два сильных оргазма, но мне хотелось ещё чего-то большего. Я не выдержала, и спросила у Светки:

— А что ты так взволнована?

— Хочу спросить, с чего начнём.

— Начинай по порядку или смотри, как тебе будет удобнее – ответила я.

— А ты на меня не будешь обижаться? – спросила она.

— А разве я, когда на тебя обижалась? – ответила я вопросом на вопрос.

— Нет, никогда – ответила Светка.

— Ну тогда решай сама, письмо то ведь тебе адресовано, как хочешь, так и поступай.

Мы медленно шли и болтали и уже на берегу озера, а было уже близко к вечеру, Светка сказала:

— Пойдём прогуляемся.

— Пойдём – согласилась я

Мы прошлись по берегу озера и вышли на опушку леса. На улице уже темнело, и нас видеть никто не мог. Мы ещё долго бродили, и как стало совсем ничего не видно, вернулись домой сразу в баньку. Светка помогла мне отмыться и удалить все запахи. Бабушка уже спала и ничего не заподозрила, что я вернулась без халата. Просто мы не могли его найти в темноте, да и сильно этому поводу не заморачивались. Мы лежали со Светкой на кровати, и я ей шёпотом в полголоса рассказывала всё, что мне рассказывала бабушка. Она рассказала о своей молодости, пока я с ней целую неделю жила одна. Бабуля тоже с дедом любила озорничать и часто позволяла себе наедине с ним бегать голопопой. Я удивилась её откровению, но для себя сделала вывод и тоже стала позволять спать при бабушке голышом и теперь уже выходила во двор по нужде совсем голой.

В воскресенье Светка уехала, и я снова осталась одна с бабушкой. Утром я сходила за халатом и принесла его домой. Он был вес мокрый от утренней росы, и я его повесила сушиться. Одев оставшуюся футболку, остаток дня я так и проходила. Перед сном я снова вымылась в бане и уже окончательно промыла с помощью клизмы свою попку и влагалище. За неделю я выстирала всю свою одежду и с нетерпением ждала Светку. Неделя отпуска пролетела и пролетела не напрасно.

Ожидаемый приезд сестры снова оказался неожиданным. Она вошла во двор, когда я стоя голышом на крылечке, хлопала бабушкины подушки.

— Привет!

— Привет! – обменялись мы любезностями и вошли в дом.

— Ну что помощницы, завтра надо закончить всё, пока снег не выпал – сказала бабушка.

— Сделаем всё – весело ответили мы и обнявшись проскользнули в свою комнату.

— Вот стрекоза бесстыжая, так и ходит голожопая, вся в бабушку – услышали мы за спиной как бабуля сама с собой разговаривала. Мы переглянулись и захихикали. Мы ещё долго разговаривали и уснули поздно, соответственно и проснулись чуть ли не около обеда.

— Ну и сони – услышали мы в свой адрес высказывание бабушки.

— Отсыпайтесь, пока есть возможность. Потом спать будете стоя – добавила она вслед, когда мы проходили мимо чтоб умыться.

Перекусив, мы отправились выполнять бабушкины задания. Нужно было вычистить в огороде и выдрать помидорную ботву. Дел было не так много и мы, обрадовавшись, поспешили их выполнить. Через час в огороде было уже чисто. Несколько куч лежало в разных местах. Оставалось только выдрать ботву помидор. Она крепко сидела в земле и нам приходилось помогать немного лопатой. На некоторых кустах висели зелёные помидоры, не успевшие созреть. Они были не больше двух-трёх см. в диаметре, и я сравнила их с мужским яйцами, сказав, что они не успели созреть за лето. Нам это так показалось смешным, что мы закатились от хохота.

— Представляешь, мужские яйца должны созреть на кустах – сказала Светка.

— А кто их там развесил – добавила я и мы снова закатились смехом.

— Нужно их пристроить, хочешь парочку – сказала Светка и бросила в меня две небольшие помидорины.

— Ты что, разобьёшь яички – возмутилась я и мы снова долго смеялись.

Было весело и работа продвигалась быстро. Вскоре все кусты лежали в одной куче и между веток висели те самые помидорины, которые мы сравнили с мужскими яйцами.

Потом мы долго ещё смеялись и пока я слушала её рассказ, как она что делала, я не смогла вытерпеть и просто как говориться – описалась и замочила свой халат.

— Ну вот, бабуля опять ворчать будет.

Мы убрали всё за несколько минут.

Дальше всё было без приключений. Домой я вернулась с халатом через плечо, а из глаз от смеха катились слёзы.

— Что случилось – спросила бабушка.

— Ухохотались и я описалась – объяснила я.

— Мы всё сделали – заявила Светка.

— Молодцы, переодевайтесь и за стол – пригласила бабушка и скинув полотенце с чашки, мы увидели кучу свежих блинчиков.

— Пойдём вечером погуляем – предложила Света.

— Я согласна, во сколько.

— Ну, когда бабушка ляжет спать или давай позже – пояснила Света.

— А зачем так поздно – спросила я.

— Я хотела проверить, это правда ты писала в своём рассказе, что ночью прошлась по деревне голышом.

— А что, ты сомневаешься в этом – спросила я.

— Нет, но хочется самой убедиться – пояснила Света.

Как только бабушка легла спать, Светка в темноте на ощупь принесла будильник и завела на полночь. Я тогда не знала, что она перевела стрелки на три часа назад, и когда зазвенел будильник, мы соскочили и выглянули в окно. Было темно, и лишь небольшой месяц освещал землю.

— Пора – сказала Светка.

— Пошли – согласилась я.

Я встала с постели и немного подождала, пока сестра оденется. Чтоб доказать ей, что я не врала, я решила вообще ничего не одевать кроме кроссовок. Мы бесшумно вышли из дома и перелезли в огороде через забор, чтоб не скрипеть калиткой. Было немного свежо и мы шли, размахивая руками, чтоб согреться. Вскоре я привыкла, и уже мне становилось даже жарко и чем дальше мы уходили от дома, тем больше я волновалась. Когда я шла одна, я думала, как пройти незаметнее и безопаснее. Со Светкой мы шли посреди улицы, и я полагалась на неё. В этот момент я думала не о том, что меня могут увидеть, а о том, что иду рядом с сестрой совершенно голая по улице деревни. В домах спят люди и даже не догадываются об этом. Это меня так возбудило, что я даже испытала лёгкий оргазм прямо во время движения. Голова вообще была забита кашей и ничего не соображала. Вот и магазин, и заколоченный медпункт. Вот котлован и крайний дом на улице. Ещё метров триста и будет трасса и остановка. Я эту дорогу знала наизусть и могла пройти по ней в кромешной темноте и не заблудиться. Боятся было нечего, до утра ещё далеко, это я так тогда думала и мне хотелось ещё чем-то удивить свою сестру, но удивила она меня.

— Пойдём на наше место за поворот – предложила она.

— Пойдём – с радостью согласилась я. От остановки до дома бабушки было идти всего полчаса, и за ночь можно было сходить туда и обратно раз семь, а то и больше. До поворота было чуть больше трёх километров. Там дорога поворачивала вокруг холма. В детстве мы часто забирались на него и смотрели, как далеко-далеко ползли маленькие букашки, которые потом приближались и превращались в машины. Это было так красиво и необычно, рассматривать всё с холма. Идти туда было тоже не очень далеко, самое большее час, так что мы вполне могли дважды вернуться назад по оставшемуся времени, и я ничего не подозревала и даже не волновалась. Светка знала, что по её милости уже шёл не второй час ночи, а пятый и ещё через пару часов начнёт светать. По трассе изредка проезжали большегрузные машины, и нам приходилось прятаться в канаве. Для меня это было как игра, а о чём тогда думала Светка, я не знаю и сейчас. А думала она тогда, как протянуть время и это у неё получалось очень хорошо. Она стонала, что наступила на что-то и нога болит. Просила не торопиться, и я слушалась и весело играючи, чтоб не чувствовать холод осенней ночи, я прыгала и скакала вокруг её. Мне действительно было хорошо, и даже зная о том, что она может случайно, а может специально подвела часы, я не обижаюсь на неё.

За поворотом мы спустились по дорожке вниз и потом поднялись на холм. Скамейки из поваленных деревьев лежали на своих местах. Мы сели как в детстве и прислушались. Стояла такая тишина, а вдали маячили крохотные огоньки движущихся машин. Они шли редким, но нескончаемым потоком, как будто сверкала новогодняя гирлянда, и в ночи это было так красиво, что мы засмотрелись. Сколько прошло времени, ну не больше получаса и я сказала:

— Нам пора, пока светать не начало, идти ещё далеко.

— Пойдём, - вздохнула сестрёнка.

Спускались вниз мы очень медленно, Светка постоянно постанывала, жалуясь на свою ногу, и мне пришлось её придерживать и говорить, что под ногами, брошенная палка или поваленное дерево. Спустившись вниз, мы переждали машины, и вышли на дорогу и двинулись в сторону деревни. Вначале я ничего не поняла и только когда мы прошли поворот, я увидела серую полосу асфальта, исчезающую в ночи, вернее это уже не было ночью. Это было самое что ни наесть настоящее раннее утро.

— Светка, уже светает – испуганно провозгласила я.

— Да нет, это тебе после леса показалось – пояснила она.

Мы прошли ещё немного и дважды успели попрятаться в канаве, чтоб пропустить проезжающие мимо машины. Дорога стала ещё светлее, и неподалёку показался контур берёзового лесочка. По левую руку это был единственный лесок, а там сплошное поле. Я понимала, что если мы в этот лесок не переберёмся, то до ночи придётся прятаться в бору.

— Побежали – прикрикнула я на Светку.

Она неуклюже поковыляла за мной и перебежав через дорогу, мы направились прямо к лесочку, не обращая внимания на кустарник и бурьян в канаве. Только когда приближалась машина, мы приседали и ждали, когда она проедет. Вот и лесок. Вбежав в укрытие, мы тяжело вздохнули и прислонившись к дереву, молча стояли и тяжело дышали.

— Света, как это получилось – спросила я отдышавшись.

— Я сама не знаю – ответила она.

— Но ведь ты заводила будильник.

— Да, но я это делала в темноте при слабом свете у окна и не знаю, что там крутила – объяснила она.

— Ладно, как домой добираться будем – спросила я.

— Я не знаю, ты ведь уже бегала и тебе лучше знать - сказала Света.

Мы пересекли лесок и оказались на противоположной стороне от трассы. Впереди было убранное поле, а чуть дальше большое озеро слева от деревни. Сама же деревня была расположена полукольцом вокруг второго, раза в четыре меньше, озера. В детстве и оно нам казалось огромным.

— Пойдём через поле до озера, а там увидим – предложила я.

От испуга и непредвиденной ситуации я не чувствовала утренней прохлады, мне было даже жарковато. Немного выждав, когда машин почти не было на трассе, мы бегом понеслись по стерне. Я тогда не заметила, но Светка бежала, как будто у неё и ничего не болело. Запыхавшись, мы остановились на другом краю поля и спрятались в камышах.

— Нужно немного передохнуть – сказала я.

— Я согласна – ответила сестрёнка.

— И часто ты так бегала – тяжело дыша спросила она.

— Здесь в деревне было несколько раз этим летом, а дома проще. – ответила я.

Вдалеке послышался шум машины. Мы выглянули и увидели старый жигулёнок и дед сидит за рулём. Рыбак, наверное, на озеро поехал – подумала я.

— Здесь нам не пройти, увидят – объяснила я.

— И что делать.

— Нужно идти вокруг озера, а потом ещё вокруг нашего озера и тогда можно подойти почти к самому огороду – пояснила я.

— Мне так далеко не дойти – снова застонала Светка.

— Ну тогда иди прямо по дороге и будешь дома минут через сорок или раньше, а я пошла, пока никого нет и не забудь что-нибудь вынеси из одежды во двор, а то что я бабуле скажу – объяснила я и вскочив с места, выбежала на дорогу и пошла в ту сторону. Где только что скрылся жигулёнок. Светка пошла в сторону деревни, постоянно оборачивая и глядя мне в след. Больше двух часов, я обходила это озеро и ещё около часа пробиралась к огороду. Вот и знакомый забор, и калитка. Кругом было тихо и только огорода через четыре мужик что-то делал. Пришлось пробираться вприсядку. Вот и двор, и моя зелёная футболка на крылечке и больше ничего. Вот же зараза, осердилась я на сестру. Даже юбку не вынесла. Быстро придумала историю и вошла в дом.

Мой вид конечно шокировал бабушку.

— Ты где это шлялась голожопая – спросила она.

— Мы на горе за поворотом были, рассвет встречали как в детстве – объяснила я.

— Ты что так и шла по деревне – сердилась бабуля.

— Нет. Я в темноте села на коровью лепёшку и пришлось юбку выбросить и домой идти вокруг деревни и озера – как могла, так и выкручивалась я на ходу сочиняя оправдание.

— Светланка вон уже собралась домой ехать, давай умывайся и за стол, голодная небось – уже доброжелательнее заговорила бабушка.

Я быстро умылась и села есть, голод действительно крутил в желудке ещё с ночи. Сказав спасибо, я вышла из-за стола. Светка тоже встала и поблагодарив бабушку, сказала:

— Ну ладно, я поехала - и присев на дорожку, подхватила сумочку и пакет и направилась к выходу.

— Я провожу – сказала я бабушке и следом выскочила во двор, даже не дослушав, как бабуля мне велела одеться. Это мне конечно не понадобилось, так как я идти до остановки не собиралась, а всего лишь до калитки. Жутко хотелось спать. Бабушка ничего больше мне не говорила, и я рухнула в постель. Проснулась я только к вечеру.

Неделя прошла скучно и ничего особенного не происходило. Я с нетерпением ждала, когда Светка приедет снова. Ждать пришлось недолго. Она вернулась с пакетом продуктов через четыре дня.

Я как лежала на кровати голышом, так и выскочила, и бросилась ей на шею.

— Вот стрекоза, совсем стыд потеряла – бурчала себе под нос бабуля.

Я так уже привыкла к такому образу жизни, что последние дни просто забывала одеваться и разгуливала, как придётся, голышом так голышом, в футболке так в футболке или вообще в одном халате. Мне так было легко и комфортно, да и бабушка особо не ругалась, так, скажет пару крепких словец, и сама потом смеётся вместе со мной.

В день приезда Светки погода стояла не ахти, пасмурно и прохладно и мы просидели дома, болтали, помогали бабушке и валялись на кровати. На другой день, как и планировали, начали побелку потолка. Стены были оклеены обоями и то по нашему настоянию ещё три года назад и ремонта не требовали. Освободив нашу комнату от лишнего, я залезла на стол и взяв в руки кисть, начала ей махать по потолку взад и вперёд, оставляя белые полосы свежей водоэмульсионной краски. Извести раньше можно было купить у кочегаров, а теперь днём с огнём не найти, и мы стали привозить на ремонт две-три банки. Получалось бело и чисто. После первых же моих взмахов на футболку полетели капли, и я не раздумывая скинула всё, чтоб не запачкать и осталась голышом.

— Ты же замараешься – спросила Светка.

— Мне себя легче отмыть, чем потом одежду отстирывать – ответила я.

— Вот наконец-то я услышала от тебя разумные слова – послышался голос бабушки, а когда она вошла и увидела меня голышом на столе и уже в некоторых местах с белыми пятнами краски, она охнула.

— И что же это ты творишь коза непоседливая – сказала она.

— Потолок белю – ответила я.

— Ну ведь можно что-нибудь на себя накинуть, вон у меня старья полно, и выбросить не жалко.

Потом увидела бабуля, что я не проявляю никакой реакции, махнула рукой и вышла на кухню. И только мы услышали её слова и зажав рот рассмеялись.

Через три часа мы закончили с побелкой и протерев пыль и вымыв пол, осталось только расставить стол и не громоздкую мебель. Тяжёлую, мы даже шевелить не пробовали. Закончив с этим, бабушка нас пригласила на обед, и мы побежали с радостью, так проголодались, что в животе урчало. Отмывшись в бане, остаток дня мы отдыхали. За последующие два дня мы побелили в комнате у бабушки, и на кухне и когда всё засверкало чистотой, бабушка нам сказала.

— Устали родненькие, можете отдохнуть. Если куда хотите сходить, там к подругам, то можете идти.

— Да куда мы пойдём, в деревне кроме стариков и мелкой ребятни никого не осталось.

— Ну тогда если хотите, то просто погуляйте – настаивала она.

Мы переглянулись и как по команде, глядя в глаза друг другу, сказали

— Идём на сопку? - и тут же расхохотались.

— Вот трещётки – улыбнулась бабуля вместе с нами и ушла в свою комнату.

Время было около трёх дня, и погода стояла тёплая. Чтоб не очень-то сверкать по деревне, мы решили идти по полю за огородами. Идти там было довольно легко, степь вся выгорела за лето от жары, и земля была сухая и твёрдая, как дорога. Единственное, что приходилось обходить заросли крапивы. Светке конечно было без разницы. Она была в джинсах, а я оделась в своём репертуаре. Футболка с ветровкой и джинсовая юбочка. Как бабушка про неё говорит узенькая полоска тряпицы вокруг задницы, что даже стыд не прикрывает. Хотя на самом деле если я не наклоняюсь, то ничего не было видно.

Ну в общем шли мы и болтали о том, что там в городе за последнее время произошло. Я здесь в деревне вообще новостей не знала, и мне всё было интересно. Так незаметно за разговорами мы добрались до нашего места и долго там сидели, всматриваясь вдаль и не обращая внимания что уже давно стемнело и кругом ничего не видать. Только под утро мы решили вернуться домой и Света снова предложила мне чтобы я отдала ей свою одежду, и я согласилась. Сестра по трассе быстро добралась и сказала бабушке что я пошла в обход озера и бабушка, зная меня ничего не ответила.

Вернулась домой я после обеда, снова голышом, а мои вещи унесла в руках Светка и оставила в сарае где я их и нашла. Светка уже давно уснула, а я поворочалась с полчаса и тоже задремала. Оставшиеся следы от крапивы не давали заснуть. Вечером бабуля стала нас расспрашивать, где это мы так долго шлындали, это её любимое словечко.

Мы объяснили, но скрыть покрасневшие ноги было невозможно. Пришлось рассказывать, хоть не выдуманную историю, но частично правдивую что случайно забрела в темноте в крапиву.

— Не будешь голой задницей сверкать, моя бы воля, я ещё не так бы тебя напарила – сказала она.

— Так её бабушка, так – поддакивала Светка. И вдруг она сорвалась и выбежала во двор. Вернулась она минут через десять и что-то прятала за спиной. Боком, боком, она подошла к бабушке и подала ей веник из крапивы.

— Вот бабуля, накажи её, чтоб знала – ехидно улыбнулась сестра.

Бабуля была так взбудоражена, но она не была сторонницей таких наказаний и просто посмеялась, и выбросила веник.

— Ещё раз и я точно задницу тебе напарю – сказала она и проходя мимо меня шлёпнула пару раз и увидев, что моя попа и так вся красная, спросила.

— Ты где это так пала, что вся задница в волдырях.

— В котловане за деревней, темно было – ответила я.

— И как только вас туда занесло, там днём ходит то опасно, а вы ночью – спросила бабушка.

— Хотели путь сократить – объяснила я.

— Ну ладно, до свадьбы заживёт, главное хоть ноги и руки целы – сказала бабушка и ушла к себе.

Вскоре бабуля окрикнула нас и объяснила, как быстрее избавиться от волдырей и спастись от зуда. Потом рассказала, как она в юности получала от своего отца по заднице крапивой, чтоб не лазили по огородам и как спасались от мошки и комаров на вечёрках, тогда ведь мало кто носил нижнее бельё и приходилось носить длинные юбки и посмотрев на меня, рассмеялась.

— В такой юбке как у тебя, всю твою задницу комарьё бы съело. Сейчас их почти нет, а тогда полно было – рассказала нам бабушка и послала топить баню.

Вечером в бане распарившись и натеревшись мочалкой до красна, мне удалось справиться с неприятными ощущениями и удалить тем самым шипы от крапивы. Оставшуюся неделю я ходила по дому в одной футболке ссылаясь, что неприятно, когда юбка касается попы или ног и на меня уже никто не обращал внимание. Начало холодать и ночью были заморозки до минус пяти. В конце недели я уехала в город, так как в понедельник мне нужно было идти на работу. Светка давно была в городе и сидела со своим сыном в декретном, ведь в деревню её отпускали только по выходным, когда с малышом сидела её мама, т. Люда.

Продолжение следует...

marinakcnh@rambler.ru