У Юли зазвонил мобильный.

— Ю, у меня тут кадр нарисовался, типа вообще, — загадочным тоном сообщила Аня.

— А поконкретнее, — поинтересовалась Юля.

— А поконкретнее сейчас приведу, — сказала Аня. - Ты уссышься.

— Ладно, веди, я пока дайперс одену, — сказала Юля.

Через минуту Аня открыла дверь и пропустила в кабинет крупного сорокалетнего мужчину в дорогом костюме, совершенно лысого. Аня передала Юле листок бумаги с фотографией в углу.

— Вот, — сказала она, — сама с ним поговори.

Юля стала читать бумагу, время от времени поглядывая на посетителя.

А я тут, в уголке, — притворно потупив глазки сказала Аня и плюхнулась в огромное кожаное кресло с широкими подлокотниками, стоявшее в углу. - А вы присаживайтесь, — медовым голоском добавила она. Юлия Борисовна во всем разберется.

Юлия дочитала документ и вопросительно уставилась на посетителя.

Итак? - спросила она.

— Моя фамилия - Рюхтенберг, — с достоинством произнес посетитель.

— Хрюхтенберг, — хихикнула Аня

Юля посмотрела на нее сердито. Посетитель, видимо не привыкший к таким проказам, покраснел как рак, но ничего не сказал.

— Извините, продолжайте, — вежливо сказала Юлия.

— Так вот, тут, видимо какая-то ошибка...

— Где именно, перебила Юлия. Она снова взяла документ и демонстративно стала его изучать. - В чем тут ошибка?

— Нет, — с достоинством продолжал посетитель. Я имею в виду...

— Ю, а ты знаешь выражение "ебать мой лысый череп"? - снова подала голос Аня. А что если намазать ему лысину вазелином и вот так. - Аня раздвинула ноги и, поместив между ними воображаемую голову Рюхтенберга сделала серию недвусмысленных движений.

Юла не выдержала и засмеялась.

— Будем кататься как с горки, — сказала она.

Рюхтенберг возмущенно встал и направился к выходу. Дверь, однако, была закрыта. Он обернулся к Юлии и хотел что-то сказать, но его остановило изменившееся выражение Юлиного лица. Не него смотрели так как будто он.... вещь, забавная, но не очень ценная. Юлия слегка улыбалась.

— Разделся и лег на пол, — все так же слегка улыбаясь приказала она.

Несколько секунд, пока Рюхтенберг пытался переварить только что сказанное прошли в гробовой тишине.

— Давай - давай, а то щас как тресну по лысине! - вступила в разговор Аня. Она уже стояла и в руках у нее была резиновая дубинка. Рюхтенберг обернулся к ней. Аня улыбнулась предвкушая удовольствие. Она согнула дубинку держа за концы, как бы пробуя на прочность. Затем шагнула вперед.

— Только не по лысине! - вполне серьезно сказала Юля. - Мне понравилась твоя идея.

— Пппостойте, не надо - заверещал Рюхтенберг. Его манера резко изменилась, он вовсе не привык к физическому насилию и был сконфужен и очень напуган. Он повернулся к Юлии, как бы прося защиты.

— Тебе что-то не ясно? - удивилась Юлия. - Сними одежду - ВСЮ одежду, брось ее в угол и ложись на пол вот здесь - она показала место пальцем. Лицом вверх, головой туда.

Рюхтенберг все еще колебался, но когда Аня сделала еще один шаг к нему, начал покорно раздеваться. Вскоре он лежал на полу. Лицо его было уже не красным а белым. От страха его била мелкая дрожь.

Аня встала перешагнув через него, расставив свои длинные красивые ноги так что он мог смотреть ей под юбку. Трусиков под юбкой не было.

— Ну как? - осведомилась Аня. Хочешь заняться со мной сексом? Или мне сначала поработать дубинкой?

— Не надо. .. дубинкой, я... - от испуга у него пропал голос и Рюхтенберг говорил громким шепотом.

— Чур я первая, — сказала Аня обращаясь к Юле. Юля развела руками, выражая согласие.

— У тебя есть вазелин? - спросила Аня. Она все так же стояла над Рюхтенбергом, расставив ноги.

— Юля вздохнула и, открыв ящик стола достала оттуда баночку вазелина. - Может еще и помазать? - спросила она.

— Ну Ю, — просительным голоском заворковала Аня, — ну мы с ним так хорошо стоим, он любуется на мою...

— Ты нимфоманка, Ня, честное слово, — засмеялась Юля. Она подошла к Рюхтенбергу и опустилась на колени. - Что, лицо тоже мазать?

— Нет, только лысину. Уши тоже не маж, а то будут скользить и за них неудобно будет держаться.

Я у тебя прямо обслуживающий персонал, — проворчала Юлиа, однако старательно намазала лысину, стараясь чтобы вазелин не попадал на уши.

— Так, Хрюша, — сказала Аня. Правила такие. Я сажусь в кресло и раздвигаю ноги. Ты ползешь ко мне на четырех и признаёшься в вечной любви. Признание должно быть убедительным. Я немного поломаюсь - девушка же не может вот так сразу отдаться, правда? - Но потом соглашаюсь и отдаюсь. Пока я ломаюсь, и даже после Юля будет тебя бить. У нас так принято, что кавалер страдает. Без страданий не может быть истинной любви. Вроде бы все... - Аня задумалась. - Ах да, работаешь только головой, точнее лысиной. Нам так хочется. Сначала обслужишь меня, потом госпожу Юлию. Все, пошел. - она слега пнула его ногой в грудь и направилась к креслу, по дороге передав Юле дубинку.

— Рюхтенберг встал на четвереньки и двинулся к Ане. Аня сидела в кресле, но ноги ее в красных ботфортах были пока сведены вместе.

Юля, приготовься, — попросила Аня. Бьёшь когда даю знак, ладно? Юля молча кивнула и подошла к креслу. Рюхтенберг уже успел приблизиться и теперь со страхом и ожиданием смотрел на красавицу Аню, которая, как он понимал, стала отныне хозяйкой его судьбы. Ане явно не терпелось раздвинуть ноги и приступить непосредственно к эксперименту, но она сдерживалась, зная по опыту, что поспешность ломает ритм и портит наслаждение.

Лысина Рюхтенберга, густо намазанная вазелином блестела. Наступила пауза, задуманная Аней.

— Ну? - наконец сказала она

— Я люблю Вас, — тихо проговорил Рихтенберг. Вы так прекрасны! Ваши глаза...

— Переходи к ногам и заднице, — посоветовала Юля.

— Ю, пожалуйста. У нас интимный момент. - остановила ее Аня. - Итак, глаза?

— Глаза, — продолжал Рюхтенберг - ваши глаза словно звезды...

— Ты права, Ю, — сказала Аня и подала знак. Юля несколько раз сильно ударила дубинкой, в результате чего Рюхтенберг оказался лежащим на полу в позе эмбриона. Он кричал от боли - бить Юля умела.

— Переходи к жопе и ногам, любовник, — сказала Аня.

— Ваша попка... Вашу попку хочется схватить и покрыть страстными поцелуями. Потом проникнуть между ягодиц и жадно войти языком в сладкую дырочку, стараясь войти как можно глубже, ощупывая и лаская языком каждый миллиметр, чувствуя щеками гладкую ароматную кожу Ваших ягодиц...

— Хватит, я щас кончу, — простонала Аня. - Нет, продолжай, — поспешно сказала она, когда Рихтенберг остановился.

— Давай про ножки, — посоветовала Юля.

— Не мешай ему, — сердито отмахнулась Аня, и тут же смягчила реплику, добавив - ну Ю, у него хорошо получается. Давай дальше про анал.

— Если бы я был Вашим любовником, я бы просыпался посреди ночи чтобы нежно, так чтобы Вы сперва даже не проснулись целовал Вашу попку. Я бы лизал ее, ощущая языком маленькие волоски...

Аня молча раздвинула ноги и жестом приказала Рюхтенбергу приступить к сексу. Он неловко приблизился к повелительнице боясь показаться грубым и Ане пришлось крепко схватить его за уши и жестко прижать к промежности.

— Толкай, сильнее, не стесняйся, — командовала она. Сильнее, Хрюша, сильнее, Госпоже нужен жесткий секс! Ю, ударь его! Еще! Но после нескольких ударов Хрюша повалился на пол,

— Блин, - сказала Аня. Он падает.

— Я знаю, — сказала Юля. - Сейчас.

Она открыла шкаф и извлекла оттуда ошейник и два коротких кожаных ремешка. Привязав ремешки с двух сторон к ошейнику подала его Ане.

— Надень на него и держи крепко за ремни. А мы откинем кресло... она присела рядом с креслом и повозившись секунду с механизмом откинула спинку поставив ее примерно под углом 45 градусов.

— Так теперь сдвинься назад, и положи ноги на подлокотники. Удобно?

— Да, классно, — сказала Аня.

— Так, еще минуту - сказала Юля, и, взяв пару наручников приказала: - Руки за спину, урод! Хрюша послушно подставил руки и наручники защёлкнулись. Юлия выпрямилась и приготовилась.

— Ну вперед, — сказала она.

— Ты слышал урод, вперед! - скомандовала Аня, — упирайся сильней! Еще сильней! - И она с силой потянула за ремешки. Теперь значительная часть тела Хрюши лежала на кресле и Аня крепко фиксировала его держа за ремешки, так что упасть он не мог даже намеренно.

— Ну давай, Юленька, дай ему! Еще! Еще! - повторяла Аня. Сама она при этом все быстрее двигала тазом елозя влагалищем по гладкой намазанной вазелином голове Хрюши. Юля, подстраиваясь под Анин ритм работала дубинкой. Каждый удар регистрировался громким хлопком когда резина врезалась в тело жертвы. Рюхтенберг отчаянно кричал и умолял о пощаде, но похоже это только возбуждало Аню. Она начала сладко стонать и ее стоны становились все громче и громче. Ритм ее движений все убыстрялся и Юлия еле успевала на ней с ударами.

— Еще, еще, дай ему! Сильней! Еще! - повторяла Аня через стоны. Юля тоже начала тяжело дышать не то от физических усилий не то от возбуждения. Наконец Аня издала оглушительный гортанный вопль, ее тело задергалось в оргазме.

— Аааааах! - стонала Аня. - Ооооо!

Постепенно ее стоны и спазмы стихли и она замерла в кресле в той же позе, по-прежнему крепко, как будто рефлекторно, вцепившись в ремешки.

— Ю, я и правда кончила, — тихо, удивленно проговорила Аня. И так классно... Я думала мы просто поприкалываемся немного и все...

— Няшечка ты моя, — ласково сказал Юля, подойдя к креслу и погладив Аню по щеке. - Нимфоманочка...

— А ты классно его лупила, смотри на нем живого места нет. Без тебя я бы не кончила.

— Устала? - заботливо спросила Юля. Может, сделаем перерыв, пойдем попьем кофе?

— Ю, я же вижу что ты течешь...

— Теку, — согласилась Юлия.

Аня встала с кресла, грубо столкнув Хрюшу на пол, где он замер, и взяла у Юли дубинку.

— Народ к разврату готов! - Отрапортовала она.

Юля поспешно расстегивала лосины и снимала трусики. Подняв за ошейник Хрюшу, она ловко устроилась в кресле крепко держа ремешки. Хрюша, уткнувшись лицом в кожу кресла тихо подвывал.

— Я постараюсь, но не смогу лупить его так классно как ты, — сказала извиняющимся голосом Аня. - Ты же у нас чемпионка по этому делу...

Ничего, сейчас он будет орать еще громче чем раньше, — уверенно сказала Юлия. - Начали!