2

Закончив минет, Лариса, глянула в зеркало заднего вида на водителя и потребовала отвезти её домой. Назвала адрес. «Ну, вы, блин, и даёте!.. Да похуй! Любой каприз за ваши деньги!..» — согласился шофер, разворачиваясь через сплошную.

Получая гонорар, бомбила смотрел не на меня и даже не на деньги. Он ел глазами Лариску. На её губах и на чёрном топике отчётливо выделялись характерные следы минета, исполненного на неровной дороге.

— Ларис, ты чего? Почему передумала? — спросил я в прихожей. — Ты же хотела подержать десять тонн...

— Ой, я тебя умоляю! Ты меня совсем дурочкой считаешь? Если бы они у тебя были, ты бы настоял на своём. Разве нет?

Блять... А ведь и правда... Рядом с ней я веду себя как телёнок-сосунок, теряю волю, не перечу и во всём потакаю... Наверное, люблю всё-таки эту взбалмошную красотку... эту очаровательную засранку...

— Не веришь? Ну не трахался я ни с кем, честное слово! То есть, трахался, конечно, но только с программой, будь она неладна! — попробовал я пошутить и вспомнил вдруг странный эротический сон в предпоследнюю из проведённых в доме шефа ночей. Но увидев недоверчивый Ларискин прищур, решительно заявил: — Всё! Раз так, сейчас вызову такси, привезу «котлету», бери, сколько надо и когда надо! Хоть всё себе забирай!

— Вот балда, прости господи! Ночь на дворе, а он за какой-то мифической котлетой рвётся, — покрутила она пальцем у виска. — Успокойся уже, проходи, будем чай пить.

Лариса укоризненно покачала головой, сказала, что так уж и быть, верит, и что я в её глазах сильно вырос, так как проявил себя непокоебимым борцом за денежные знаки, после чего перевела разговор в практическую плоскость.

— Я в душ, Димка, — объявила она, а на моё предложение поплескаться вместе возразила: — Сначала я, потом ты. Не обижайся, ага? Пока будешь в ванной, приготовлю твой любимый зелёный чай.

Она скрылась в ванной. Странное дело, Лариска всегда не прочь развлечься в ванне или под душем, а тут вдруг такой пердимонокль! Ведь не в «красном флаге» дело, её цикл я знаю. Да никакие флаги ей помехой и не были, если очень хотелось. Она в таких случаях говорила, что с нами будет третий. Услышав это впервые, я открыл от удивления рот и глупо спросил, кого она имеет в виду. Лариса рассмеялась: «Ну, он такой худенький, маленький, с тоненьким хвостиком. Спрячется в письке, ты и не почувствуешь!» Насчёт «не почувствуешь» она преувеличивала, артефакт всё-таки ощущался, хотя и не мешал нам орать в два голоса, кончая.

Из душа девушка вышла в одной футболке, едва доходившей до клитора. Вот же зараза! Я успел раздеться до обспусканных в ходе минета трусов, и — раз! — хуй встал так мощно и стремительно, что головка выскочила над резинкой!

— Вот же неугомонный, — хихикнула Лариска, щёлкнув по тугой головке пальцем, — недели на стороне ему мало! А ну, шагом марш в душ!

В ванной сразу же попались на глаза свежеснятые женские трусики. Они просто валялись на крышке корзины для белья. Никаких следов — ни пятен, ни запаха спермы на них не обнаружилось. Ну, с точки зрения мстительной стервы, это логично: изменять в ответ нужно так, чтобы сделать как можно больнее, то есть прямо на глазах. Хотя, с другой стороны, не слишком ли напоказ брошены трусы? Мол, на, убедись, я действительно только писать ходила. А как тогда быть с запахом зубной пасты? Принимать внезапную чистку зубов за невинную гигиеническую процедуру?

Блять... Совсем запутался в рассуждениях... Было у Лариски что-то с этим эфиопом или нет?

Снимая трусы, я заметил под раковиной круглый мусорный бачок и из чистого озорства нажал ногой на педаль. Крышка откинулась.

Лучше бы я этого не делал... В бачке лежала испачканная чем-то, похожим на сперму, дневная прокладка. Рядом — смятый пакетик от неё с логотипом «Хабанеро». Из открытого ведёрка повеяло характерным душком. Я сел голой жопой на край ванны. Полуснятые трусы остались висеть на левой лодыжке.

Всё ясно? Лариска дала эфиопу, а зубки почистила, чтобы запутать следствие? Но с прокладкой прокололась, не подумала, что я могу сдуру заглянуть в бачок? Или наоборот, отсосала у него, а чью-то использованную прокладку прихватила из мусора, чтобы... Чтобы что? Чтобы я её увидел и охуел от ревности? Тогда зачем она бросила прокладку в бачок, а не оставила на виду? А может быть и то, и другое — блеф, розыгрыш ради мести мне, подлому изменщику, прикидывающемуся меркантильным кю? С другой стороны, и то, и другое может оказаться чистой правдой. За четверть часа легко можно спустить дважды. Особенно, если ты молодой эфиоп! Бывали случаи, когда Лариска ради развлечения, на спор заставляла меня кончить буквально за минуту...

Блять, не зря ведь говорят: то, чего не знаешь, для тебя не существует... Что мне теперь делать с этим знанием? Как вести себя с Ларисой?

Я пришёл в себя от стука в дверь и вопроса: «Димка, ты что там делаешь? Дрочишь?? Или заснул?»

Я вздрогнул. Да. Ещё и сон этот...

Или это был не сон? Дело в том, что кроме меня, в доме находилась служанка-филиппинка. Помните, водилась одно время понтовая мода у наших нуворишей — держать служанок именно с Филиппин? Причём как можно моложе. Такая молоденькая девушка служила у шефа. По-русски она едва понимала, сносно лопотала на пиджин-инглише, но хорошо говорила на испанском. Филиппинка меня кормила и обслуживала, чтобы я не отвлекался от работы: каждый день стирала бельё, готовила утром душ, а вечером ванну, стелила и убирала постель. Таким уходом меня в жизни не баловали! «Сеньор хочет кофе? Когда сеньор желает обедать? Сеньор предпочитает ванну с пеной или с морской солью?» Но — никаких намёков на возможность интимных услуг, хотя одевалась девушка словно персонаж немецких порнофильмов.

Так вот. В среду, за два дня до контрольного срока я упёрся в проблему с отладкой одного из важнейших модулей программы. День выдался жаркий и душный, к вечеру вообще невыносимо стало. Несмотря на кондиционер, выдававший требуемые двадцать градусов Цельсия, дышать в комнате было нечем. Ближе к девяти издалека донесло что-то вроде раската грома. Я распсиховался. В таких случаях помогали грамм сто виски или коньяка, но всю неделю действовал сухой закон.

Вскоре загремело так, что оконные стекла вибрировали с каждым раскатом. Но не упало ни капли дождя. А в голове словно ком ваты вместо мозгов, и ни одной полезной мысли. Служанка будто почувствовала моё состояние, постучалась и вошла:

— Приготовить сеньору ванну и постель?

Я только рукой махнул и выключил компьютер.

После ванны я прошлёпал в кровать. Гроза разбушевалась. Капли дождя монотонно тарабанили по оконному стеклу, навевая сон. Я успевал задремать между раскатами грома и, услышав очередной залп, подхватывался, с удивлением отмечая нарастание эрекции: беспричинный вечерний стояк меня не беспокоил с подростковых лет. Странное состояние между сном и бодрствованием...

Внезапно я осознал, что лежу навзничь, а юная филиппинка оседлала меня и плавно опускается на стоящий колом член. Прекрасный сон! Ведь я же уснул и больше не слышу грозы? Девушка невысокая, изящная, с маленькой безволосой писькой. Вот она коснулась прохладными ягодицами моих бёдер. Как такой огромный и твердый хуй может поместиться в её миниатюрном влагалище? Но, поскольку во сне бывает и не такое, я не беспокоюсь на этот счёт. Служанка наклонилась и поцеловала меня едва разомкнутыми губами. Затем ее мягкий язычок скользнул в мой рот. В нарастающем темпе бёдра девушки задвигались вверх-вниз вдоль члена, и я почувствовал, что бурно и обильно кончаю...

Проснулся я только утром с ясной головой и готовым решением проблемы отладки. Оставалось только удивляться, почему такая простая мысль не пришла в голову вчера.

...Каким образом мои мысли перескочили с Ларискиной интриги на этот сон-несон, хрен знает.

Стоп! Перед глазами вдруг встала чёткая картинка: я поднимаюсь с кровати, смотрю на раскрытую постель и не вижу никаких следов спермы! А уж зрительная память меня никогда не подводила!

Опаньки! Выходит, мы с Лариской квиты?! Один-один? Она просто сравняла счёт? Это несколько меняет ситуацию, хотя...

— Фюнф минут, Маргарита Пална, — крикнул я и включил душ.

Лариска встретила меня в кухне словами:

— Ты чего там завис? Вошёл и притих, я даже волноваться начала: вдруг сознание потерял от переживаний?

— Ничего я не потерял. Наоборот, нашёл кое-что, — сделал я загадочное лицо.

— Ой, подумаешь, грязные трусы валяются! Я у себя дома, могу их хоть на люстру повесить, — нервным тоном оправдалась Лариска и поспешила перевести стрелки: — Давай чай пить, а то перестоит, тогда только в унитаз его. Твой любимый молочный улун, между прочим.

— Трусы, говоришь? Они-то как раз чистые оказались... — этот пассаж и мхатовская пауза между предложениями вышли у меня так многозначительно, что я засомневался: уж не лучше ли мне было после школы в театральный поступать вместо МГУ?

У Лариски вытянулось лицо. Минуту, не меньше, она не могла выговорить ни слова. Ещё бы: интрига-то бесславно провалилась. И глумиться надо мной больше не получится.

— Ты... Я... Нашёл, значит... По помойкам шаришься... Ну, что ж, так даже лучше! — она вскочила из-за стола и подошла вплотную, так, что её бритая писька оказалась в полуметре от моего носа. — Да, я трахнулась с этим шоколадным мальчиком! И не жалею! Не жалею... Не жалею? Ёбарь-то из него как из говна пуля. Кончил за минуту. А я-то, дура, размечталась... Зато... хуй у него — не то, что у некоторых! — потеряв самообладание, выкрикнула она с надрывом и попыталась вырваться из моих рук.

Не тут-то было! Я развернул её и усадил с размаху на стремительно вставший член, удивившись тому, что она была совершенно мокрая и раскрытая. Видимо, мы с ней извращенцы какие-то, оба заводимся от неприятностей.

Когда Лариса прерывисто задышала, встречая первый подкатывающий оргазм, я легонько укусил её за ушко и сказал:

— Зато эти некоторые могут подарить тебе хоть час непрерывного наслаждения!

Но час наслаждений встояка на кухне не под силу даже славному подвигами Гераклу, поэтому мы переместились в спальню.

Под утро, засыпая на моём плече, удовлетворённая Лариска сыто проурчала:

— А ты уверен, Димочка, что нашёл именно мою прокладку?