To The One I Love © Gypsysam

***************************************

Письмо от того, кто остался любящим.

***

От автора:

Это посвящается тому, кого я люблю.

***

«Эллисон!

Ты помнишь свою жизнь до нашей встречи?

Я смутно помню свою. Я помню, как менял женщин, переходя из постели в постель, из отношений в отношения, если это можно так назвать. Я помню несколько блондинок, несколько брюнеток и несколько рыжих. Некоторые были высокими, некоторые низкими, некоторые худыми, некоторые толстыми, но все они были просто игрушками для меня. А потом появилась ты...

Ты помнишь благотворительный вечер в поддержку больницы? Я помню очень хорошо.

Я помню, как тётя Барбара убеждала меня, что я должен сопровождать её в качестве «плюс один». На этом вечере должно было быть много женщин, и с одной из них она хотела меня познакомить. Я помню, как, хотя я сказал ей, что полностью счастлив быть холостяком, наслаждающимся жизнью, она сказала мне, точнее потребовала, чтобы я перестал быть гулякой и мне нужна хорошая женщина, с которой можно было бы построить жизнь. Например, как замечательная, умная, практичная врачиха, которая приехала в Нью-Йорк из Балтимора, чтобы работать в местном кардиологическом отделении, и которая была бы для меня отличной парой. Я недвусмысленно заявил тёте, что мне не нужно, чтобы она играла роль моей свахи. Конечно, я был более чем счастлив сопровождать моего любимого (и последнего живого) члена семьи, куда бы она ни захотела пойти, так что свидание было назначено. В указанное время я забрал её, и мы отправились на ежегодный сбор средств в кардиологическую больницу Маунт-Синай.

Тётя Барбара прямо-таки сияла, представляя своего единственного племянника, агента по недвижимости, всем собравшимся, указывая мне на всех доступных, подходящих по возрасту девушек и знакомя их всех со мной. Но ни одна из них не привлекла моего внимания, пока...

Помнишь, что ты надела в тот вечер, Эллисон? На тебе было самое идеальное тёмно-синее коктейльное платье, которое я когда-либо видел в своей жизни. Оно идеально подходило к твоим глазам. Серебряные туфли на каблуках сочетались с бликами на твоих светлых волосах. Ты стала моей самой дикой вожделенной мечтой, вообще не обнажив много кожи. Когда тётя Барб представила нас, я буквально не мог говорить, настолько был очарован твоими глазами. Когда ты улыбнулась, я забыл, где нахожусь. Следующее, что я помню, было:

— Майкл, я хотела бы представить мисс Эллисон Эванс. Эллисон, это мой племянник Майкл Сакс.

Когда ты сказала:

— Привет, приятно познакомиться, — я мог поклясться, что услышал пение ангелов.

Я взял твою руку, нежно поцеловал её тыльную сторону, а затем, глядя тебе прямо в глаза, признался:

— Через год я хочу жениться на тебе.

Ты ответил:

— Теперь я знаю, откуда у тебя репутация ловеласа, — ответила ты.

Тётя Барбара просто сказала:

— Я предоставлю вас двоих самим себе, — и рассмеялась, уходя.

С того дня я больше никогда не хотел расставаться с тобой. Никогда.

Помнишь, как долго я добивался тебя, прежде чем ты сдалась и согласилась на свидание со мной?

Да. Я звонил, писал, оставлял сообщения и посылал тебе цветы 17 дней подряд. Я опасался, что ты решишь подать на меня в суд за преследование. Это было странно, но когда женщины, которых я когда-либо знал, как будто возникали из ниоткуда, пытаясь вернуться в мою жизнь, а я смотрел только на тебя. Ты мне снилась каждую ночь.

Помнишь, как я наконец убедил тебя пойти со мной на свидание? Я помню.

Я дал тебе маленькую синюю коробочку с кольцом и сказал, что если ты пойдёшь со мной на свидание, то через 3 месяца ты сможешь получить то, что в коробке, независимо от того, что произойдёт между нами, если у нас будет 3 свидания. Всего 3 свидания за 3 месяца. Ты думала, что я сумасшедший, но ты согласилась.

Ты помнишь эти 3 месяца, Эллисон? Я помню. Я помню каждую минуту. Центральный парк, паром, сады Спумони, просмотр бейсбольного матча на стадионе, 4 июля, твой день рождения. За 3 месяца мы были вместе 67 дней и ночей. Ты помнишь, когда ты открыла коробку? Что в ней было? Ты помнишь?

Ты помнишь ночь перед нашей свадьбой? Когда ты пришла ко мне, плача? Я помню. Я помню каждое слово. Ты рассказывала мне о нём. Как он причинил тебе боль, как он почти уничтожил тебя. Играл с тобой, как на скрипке, и заставил тебя сомневаться в себе. Заставил тебя сомневаться, что кто-то когда-либо сможет полюбить тебя такой, какая ты есть. Ты спросила меня, люблю ли я настоящую тебя, не за твою внешность и не за твоё тело. Я сказал тебе, что люблю тебя за то, что было в твоих глазах, в твоём сердце и в твоей душе. Я люблю тебя, которая полюбила меня. Что без твоей любви у меня нет смысла жить, нет смысла дышать. Без тебя я не могу существовать.

Ты помнишь наши свадебные клятвы, Эллисон? Я помню! Помню!

Мы обещали любить, чтить, лелеять и дорожить друг другом и забыть обо всех остальных. Ты обещала держать моё сердце в своих руках, а я обещал отдать за тебя свою жизнь. Что моя любовь к тебе больше всего, что я когда-либо мог знать.

Ты помнишь семь замечательных лет, которые мы провели вместе? Растворяясь друг в друге?

Да, были времена, когда мы не виделись по нескольку дней. Ты оттачивала свои профессиональные навыки, становилась одним из лучших кардиохирургов на побережье, работала с мастерами хирургического искусства и сама становилась мастером. Я же штурмовал мир недвижимости и чувствовал, что любовь моей женщины давала мне силу брать мир за яйца и не брать пленных. Но неважно, что, когда мы были вместе, мир переставал существовать. Снаружи мир мог попытаться уничтожить нас, но в нашем собственном маленьком мире мы были одним целым. Ты была моим миром, а я был твоим.

Или я так думал.

Ты помнишь нашу поездку в Балтимор, когда умерла твоя мама? Я помню. Я хорошо помню. Все, кого ты знала, были там. Все знакомые тебе с детства, вся твоя семья и друзья. Все скорбящие и доброжелатели. И ОН. Но я не знал, что ОН был там. Ты никогда мне не говорила. Ты плакала, ты была в печали, и ты была сама не своя.

Я никогда раньше не видел тебя в семейной трагедии. Мы ещё не были вместе, когда умер твой отец. Я думал, ты оплакиваешь свою мать. Я поддержал тебя, я защищал тебя, я кормил тебя. Я делал то, что должен был делать любящий и преданный муж. Я не был готов к дальнейшему, совсем не был.

Ты помнишь, как всё изменилось, когда мы вернулись? Как ты говорила, что это просто моё воображение? Я помню. Я помню, как ты отстранилась от нас. Помню, как ты плакала в душе. Помню, как ты сказала, что всё в порядке, когда я спросил, что я могу для тебя сделать. Даже наши друзья спрашивали, всё ли в порядке, и ты огрызалась на них, пока они, наконец, не перестали спрашивать. Казалось, мир наконец-то начал брать над нами верх, или, по крайней мере, надо мной.

Помнишь, как ты поехала в Балтимор без меня? Я помню. Ты даже не сказала мне, что едешь туда. У нас обоих были выходные, помнишь? Мы планировали поужинать дома в пятницу и сходить на блошиный рынок в Метрополитен в субботу утром и просто отдохнуть остаток выходных в объятиях друг друга. Я так этого ждал. К моему удивлению, ты так и не вернулась домой в пятницу вечером и даже в субботу утром. Я звонил тебе на мобильный, звонил в больницу, в твой офис и в твоё отделение. Никто не знал, где ты. Ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье. Я был не в себе. Я позвонил в полицию, и мне сказали, что я не могу подать заявление о пропаже человека в течение 48 часов. Ты вернулась как раз перед тем, как я собрался уйти, чтобы подать это чёртово заявление. Ты просто зашла в дом, посмотрела на меня, пошла в спальню и закрыла за собой чёртову дверь. Я не услышал ни слова от тебя. Ты просто заперла дверь, закрылась от меня. Весь мой мир начал рушиться.

Ты помнишь, как долго ты держала меня в неведении и что ты мне сказала? Ты сказала, что очень близкий друг нуждается в тебе, что он умирает от проблем с сердцем, и что ты единственная, кто может его спасти. Это было после десяти дней твоих слёз. Десяти дней того, как ты отгораживалась от меня. Десяти дней того, как ты разбивала мне сердце. И когда я спросил, кто это был, ты так и не сказала мне, что это был он, не так ли?

Ты помнишь, когда ты начала отдаляться от меня? Я помню очень хорошо. Ричард Джеймс Николс попал под твою опеку из-за обширного сердечного повреждения. Представь моё удивление, когда тётя Барб спросила меня, что я думаю о том, как ты лечишь своего бывшего любовника. Выражение моего лица, должно быть, было чем-то особенным. Она сразу поняла, что что-то не так, и я тоже. Вот почему ты плакала. Это был он. Он был тем, кто почти уничтожил тебя, кто навредил тебе, и ты была сломлена и плакала из-за него. Как у монстра без сердца могут быть проблемы с сердцем?!

Ты помнишь, когда ты перестала меня любить? Я помню день, когда понял, что больше ничего не значу в твоей жизни. Это было 31 марта. Мой 35-й день рождения. Я так надеялся, что ты вспомнишь о нём. Я знаю, что мы спорили, что мы боролись друг с другом. Я говорил тебе, что хочу вернуть свою жену. Что ты больше не та женщина, которую я любил и на которой женился. Что когда монстр вернулся, ты снова побежала к нему и позволила ему разрушить то, что мы построили и что мы создали вместе. Ты ответила мне, что я не тот мужчина, за которого ты выходила замуж, если я не вижу, что он нуждается в тебе, чтобы ты спасла его жизнь. Что любая жизнь стоит того, чтобы её спасать. Мы договорились хотя бы попытаться спасти то, что у нас осталось. Встретиться на моем дне рождения у Фрэнка за ужином и вином. Наступило 7 часов вечера. Потом 8. Потом 9 и 10, а потом... время закрытия. Ты так и не появилась. Пришла домой только через 4 дня. Ты была холодна и не извинилась. Сила, которую я любил в тебе, теперь разрывала меня на части. Я любил тебя и ненавидел тебя одновременно. Моя драгоценная возлюбленная и мучитель одновременно.

Знаешь, в какой день умер наш брак? В тот же день, когда он начался. 4 мая. Пять недель, когда мы не разговаривали и я не прикасался к тебе, не чувствовал запаха твоих волос или кожи, убивали меня. Моё сердце разрывалось, и любовь медленно угасала. Я знал, что если я не увижу тебя, не прикоснусь к тебе, не поцелую тебя, то умру. Я пошёл к флористу и нашёл две дюжины самых красивых роз, которые я когда-либо видел. Дюжину красных для моей возлюбленной и дюжину жёлтых для моей подруги, как я всегда делал на нашу годовщину. Я обшарил всё кардиологическое отделение вверх и вниз в поисках тебя. Спрашивал о тебе каждую медсестру, которую видел. Они все опускали глаза и смотрели вниз. Я рискнул и пошёл в ЕГО палату, готовый к конфронтации. Когда я пришёл туда и заглянул, я увидел тебя на его кровати, целующую его, любящую его, с твоей рукой под простыней, ласкающей его член. Моя возлюбленная, Моя подруга и Моя жизнь отдавали всё, что было моим, ЕМУ. Любовь, которую ты обещала мне, ты отдавала ЕМУ. Тот, кто уничтожил тебя однажды, теперь уничтожил НАС! Моё ​​сердце разбилось, когда твои губы ласкали его. В тот момент я перестал существовать. МЫ просто перестали существовать.

Наша история любви подошла к печальному концу.

Эллисон, ты любовь всей моей жизни и причина моего существования. При этом я не могу заставить себя поделиться тобой с другим. Одна лишь мысль о том, что ты касаешься кого-то другого так же, как ты касалась его, разрушает меня.

При этом я слишком сильно люблю тебя, чтобы отказать тебе в твоём счастье. Поэтому я убираю себя из уравнения. Один плюс один всегда должно равняться двум и никогда трём. Вы с Ричардом были вместе до того, как я вошёл в твою жизнь. Ты была счастлива с ним когда-то, но он сделал что-то глупое. Теперь он вернулся. Вернулся в твою жизнь и в твоё сердце. Надеюсь, на этот раз он будет относиться к тебе лучше. В противном случае, меня не будет рядом, чтобы собрать тебя по кусочкам.

Я ухожу. Ухожу туда, где никто не сможет меня найти. Туда, где я смогу обрести покой и, возможно, снова стать цельным. Я буду скучать по тебе вечность. Не беспокойся о разводе; мой адвокат скоро свяжется с тобой. Я позаботился о том, чтобы ты была обеспечена.

С вечной любовью,

Майкл»

— --

Читая письмо Майкла, я чувствовала, как слезы текут по моим щекам, а руки онемели. Я пыталась понять, как я могла быть такой глупой и эгоистичной. Как я могла оттолкнуть своего прекрасного мужа? Когда я начала стряхивать с себя паутину, я узнала голос Барбары, тёти Майкла, кричащей:

— ТЫ ТУПАЯ СУКА!

Потом я увидела, как её кулак приближается к моему лицу, а потом ничего.

Бип. Бип. Бип. Бип.

Сначала я видела только темноту, затем постепенно поняла, что могу видеть правым глазом. Очевидно, что левый глаз был заклеен повязкой, а лицо распухло. Барбара была сильной и властной женщиной, к тому же она сицилианка, как и Майкл. Это было совсем не похоже на Барбару, чтобы называть так кого-то, особенно меня. Она была той, кто познакомила меня с Майклом. Я навсегда останусь у неё в долгу за это. Майкл — любовь всей моей жизни.

ПОДОЖДИТЕ! МАЙКЛ! Он же оставил мне письмо.

Когда мой разум прояснился, я начала вспоминать письмо. Майкл сказал, что уходит от меня. Он написал так много всего, и теперь всё это нахлынуло на меня.

Меня зовут Эллисон Сакс, а Майкл — мой муж.

Барбара познакомила меня с Майклом на ежегодном благотворительном вечере в больнице. Она рассказывала мне всё о своём единственном племяннике. Отец Майкла (брат Барбары) и мать умерли, когда ему было 16 лет, и она взялась его воспитывать. Она так гордилась им.

Майкл окончил Принстон со степенью MBA для высшего и среднего звена руководства и покорил мир недвижимости Нью-Йорка. Его дьявольски привлекательная внешность, общительные манеры и сицилийское упрямство сделали его более успешным в 30 лет, чем большинство агентов могли похвастаться в 60. Он специализировался на коммерческой недвижимости и зарабатывал семизначные суммы каждый год.

Я кардиоторакальный хирург и, как оказалось, одна из лучших в своей области. Я училась и тренировалась годами. Я всегда думала, что быть врачом — это цель моей жизни. Пока я не встретила Майкла.

Я слышала истории от некоторых медсестёр о прекрасном племяннике Барбары. О том, что он был любителем юбок с оливковой кожей и зелёными глазами. О том, как он встречался с моделями и самыми красивыми женщинами, и уж поверьте мне, в Нью-Йорке полно красивых женщин. По сплетням можно было подумать, что Майкл встречался со всеми ними и оставил кучу разбитых сердец.

Когда Барбара нас познакомила, всё, что я могла почувствовать, было магией. Я никогда не видела такого красивого мужчину с такими глубокими глазами. А он был заворожён мной, почему я так и не поняла. Мы разговаривали и танцевали несколько песен.

Во время одного короткого разговора я сказала ему, что слышала о его репутации и не собираюсь позволять ему делать то, что он хочет. Он посмотрел мне в глаза и сказал:

— Сегодня вечером ты изменила всю мою жизнь. Я хочу жениться на тебе, родить детей и состариться с тобой.

Первой моей мыслью было: «Боже мой, он действительно хорош».

— Ты должно быть говоришь это всем своим игрушкам.

— Я никогда в жизни этого не говорил, — ответил он.

Я заставила себя общаться с другими людьми и даже танцевала с некоторыми старшими членами совета и попечителями. Всё это время Майкл был недалеко от меня.

Ближе к концу вечера Майкл проводил меня, поймал мне такси и спросил:

— Могу ли я позвонить тебе завтра?

Я сказала ему, что буду занята операциями в ближайшие несколько недель, но дала ему номер телефона своего офиса. Когда моё такси отъезжало от него, я чувствовала, как моё сердце сжимается, а мои трусики становятся очень мокрыми. Этот человек был опасен. Я не могла пройти через это снова.

«Снова?» — спросите вы? Да, снова. За 32 года жизни у меня было три парня и один жених. Его звали Ричард Джеймс Николс. Нас познакомила моя мать, когда мне было двадцать четыре, и я проходила ординатуру в Университете Джонса Хопкинса.

Он был старше меня на восемь лет и тоже был врачом в частной практике. Он знал, как поднять меня с помощью похвалы и эмоций, но также мог разорвать меня на части своими словами, подпитывая мои сомнения относительно себя.

Мы встречались два года, когда он сделал предложение. Я ответила «да», и мы начали строить планы. Была назначена дата свадьбы, забронировано место для неё, определён медовый месяц.

Потом умер мой отец, и я был опустошена. Я плакала неделями, убитая горем. Моему отцу было всего 54 года. Он был моей движущей силой и моим самым близким другом. Теперь его не стало.

Я сказала Ричарду, что хочу отложить свадьбу на 6 месяцев, чтобы оплакать отца. Мы долго спорили, пока он наконец не согласился. За шесть недель до свадьбы я зашла в офис Ричарда сразу после окончания работы. Дверь была не заперта, и единственный свет исходил из смотровой. Когда я подошла к ней, я услышала знакомые стоны Ричарда. Кончающего Ричарда. Я распахнула дверь и увидела, как он только что слез со своей 22-летней секретарши. Я сняла его обручальное кольцо, бросила в неё и сказала ей:

— Ты можешь забрать его и это!, — а затем выбежала, хотя он крикнул мне подождать.

Конечно, когда я рассказала всё матери, она попыталась сгладить ситуацию. Появился Ричард, и начался спор. Моя мать попыталась объяснить, что одна ошибка — это не то, из-за чего стоит отказываться от хорошего будущего. В то же время я помнила, как мой отец говорил:

— Однажды обманщик — всегда обманщик. Если он не может уважать тебя сейчас, то как он будет уважать тебя в будущем?

Мой отец умер, а теперь мой жених оказался изменщиком. Теперь в Балтиморе для меня было слишком много боли.

Я подала заявки на должности в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Бостоне. Мне предложили должность в пресвитерианской больнице в Нью-Йорке. После 4 долгих лет создания себе имени в кардиологии мне предложили должность в медицинском центре Mount Sinai. Там я встретила Барбару и, благодаря ей, моего мужа Майкла.

Майкл был полон решимости залезть ко мне в трусики, или так я думала. Каждый день в течение семнадцати дней он звонил или писал мне. Каждый день он присылал цветы. Розы, лилии, тюльпаны и многое другое. Он пробовал всё, но ничего не помогало. И вот однажды днём, когда я уходила из больницы, я увидела его в вестибюле. Он умолял меня уделить ему пять минут.

Мы зашли в кофейню и сели за столик. Он вытащил маленькую коробку для драгоценностей из Tiffany's и открыл её. Внутри было идеальное обручальное кольцо с бриллиантом в два карата. Я была ошеломлена. Всё, что сказал Майкл, было:

— Сходи со мной на свидание три раза в течение следующих трёх месяцев, и независимо от того, что произойдёт между нами, ты можешь оставить себе это кольцо.

Я не могла в это поверить. Он едва знал меня, но сделал мне предложение. Короче говоря, мы пошли на свидание на следующий вечер, и на следующую ночь, и в течение следующих трех месяцев мы сходили на 67 свиданий. Я была совершенно без ума от этого мужчины.

Мы ходили в Метрополитен-оперу. Мы ходили на Статую Свободы, на стадион «Янки», в Маленькую Италию, Чайнатаун ​​и везде между ними. После нашего девятого свидания мы оказались в его квартире на 47-й и Мэдисон Авеню. Я была поражена тем, насколько всё было просто и со вкусом. Я не ожидала подобного от холостяка. НЕТ, у нас не было секса. То, что мы делали, было чистейшей формой занятий любовью. Это была любовь, о существовании которой я даже не подозревала.

По истечении трех месяцев Майкл опустился на колено, вытащил ту же коробку от Тиффани и сделал мне предложение. Я согласилась. Мы всё запланировали.

Некоторые из моих подруг устроили мне девичник, и мы пошли в шикарный модный бар, чтобы выпить по паре коктейлей. Пока мы смеялись и произносили тосты, ко мне подошла красивая брюнетка. Она была ростом около 178 сантиметров, с длинными чёрными волосами, глубокими голубыми глазами и телом, которое могло бы остановить поезд. Она представилась как Вероника. Я узнала её как модель из некоторых журналов, которые читали медсёстры на работе, а затем она спросила о Майкле.

Оказывается, она встречалась с ним, когда мы познакомились на вечере. Я знала, что не могу сравниться с ней, и вся моя боль из прошлого и все новые страхи всплыли в моей голове одновременно.

Накануне свадьбы я пошла в нашу квартиру, плакала на плече у Майкла и рассказала ему всё. Всё о смерти моего отца, о том, как меня обманул жених, и о встрече с Викторией. Пока я плакала, он держал меня так крепко и так близко, что мы были как одно целое. Именно тогда он сказал мне, что я держу в своих руках то единственное, чего не делал никто другой. Его сердце.

Я поцеловала его так, как никогда раньше, а потом он отнёс меня в спальню.

Нет, никакого секса не было. Он сказал мне, что завтра — тот день, которого он ждал, чтобы исполнить мои мечты. И так и случилось. 120 друзей, родственников и деловых партнёров были там, чтобы услышать, как мы произносим клятвы. Даже дальние родственники Майкла были там. Он привёз их из Палермо.

Следующие два с половиной года были мечтой. Мы работали и развлекались. Мы путешествовали, занимались любовью и трахались. ВАУ! Жизнь была идеальной, а потом она перестала быть таковой.

Моя мать умерла, и мы приехали в Балтимор на похороны. Я ненавидела возвращаться туда. Там была вся моя боль.

Смерть моего отца, а теперь и моей матери. И мой бывший жених-изменник. Конечно, Ричард был там со своей новой женой. Она была старше меня, но моложе Ричарда. Я показала его Майклу. Лицо Майкла потемнело, и я поняла, что он ненавидит Ричарда за то, что тот причинил мне боль.

Когда Майкл любил, он любил сильно. Когда он ненавидел, он ненавидел ещё сильнее. Вид Ричарда там и моей умершей матери изменил что-то во мне. Майкл сразу это заметил. Я стала закрытой для него, даже после того, как мы вернулись домой. Теперь я знаю, что мне следовало обратиться к психотерапевту, но я этого не сделала.

Не прошло и шести месяцев, как Ричард сидел у меня в кабинете. Ему нужна была пересадка сердца. Он уже знал об этом в Балтиморе на похоронах, но не захотел поднимать эту тему. Он пришёл, чтобы попросить меня помочь, поскольку я был частью кардиологической команды в медицинском центре Mount Sinai. Это была третья неделя февраля. Я сказала ему, что подумаю об этом и поговорю с Майклом.

— Я никогда не переставал любить тебя, — сказал мне Ричард. — Если то, что было между нами, хоть что-то для тебя значило, ты поможешь мне.

Я пригласила Майкла встретиться со мной в нашем любимом итальянском ресторане и объяснила свою дилемму. Он был недоволен, особенно когда я рассказала ему, что сказал Ричард, но в конечном итоге он оставил решение за мной. Все, что сказал Майкл, было:

— Я полностью тебе доверяю.

Конечно, я взялась за Ричарда, и вот тут-то моя жизнь и развалилась. К середине марта Ричарда перевели в моё отделение, и я начала навещать его каждый день. И каждый день он напоминал мне, как нам было хорошо, как много я для него значу и как он меня любит.

Этот человек знал, как нажимать на мои кнопки. Чем больше времени я проводила с ним, тем дальше я отходила от Майкла. Майкл был связан переговорами по поводу собственности недалеко от статуи Свободы. Премия за сделку была бы очень высокой и исчислялась шестью цифрами.

Да, я совсем забыла о дне рождения Майкла. Он пришёлся на тот день, когда Ричарду стало хуже. Я была в больнице до полуночи и поняла это только через 2 дня. Мне было слишком стыдно, чтобы что-то сказать. Серьёзно, какая жена забудет о дне рождения своего мужа? Я поклялась себе наверстать упущенное в нашу годовщину всего через несколько недель.

Майкл всё пытался поговорить со мной, а я всё отталкивала его. «Исправлюсь в нашу годовщину», убеждала я себя.

В течение следующих 5 недель наш брак страдал из-за моего молчания и постоянного желания Майкла поговорить со мной.

Наступил день нашей годовщины, и когда я собиралась уезжать домой, мне сказали, что Ричарду становится хуже, и он, скорее всего, умрёт, если ему не пересадить сердце в ближайшее время. Я пошла к нему с печалью в сердце, зная, что человек, которого я когда-то любила, скорее всего, обречён.

Увидев меня, он попросил меня прилечь рядом с ним. Пока мы плакали, я вспомнила все наши совместные времена. Он нежно поцеловал меня, и я поцеловала его в ответ. Все мои старые чувства начали возвращаться, и когда он потянул мою руку к своему члену, я не отстранилась. Должна была, но не сделала этого.

Я массировала его и гладила его, и, честно говоря, Майкла не было в моих мыслях. Я оставалась с ним всю ночь и уснула в его объятиях.

Наступило утро, и внезапно началась бешеная активность. Оказалось, что сердце для Ричарда нашли. Я была вне себя от радости, когда мне сообщили эту новость, а затем вошла медсестра по трансплантации, как-то странно посмотрела на меня и увезла Ричарда на операцию.

Когда я шла к раздевалке, я проходила мимо поста медсестёр, и одна из них передала мне письмо Майкла. Вот дерьмо! Майкл! Наша годовщина! В этот раз придётся много объяснять и целовать его в задницу, но он любит меня и, я уверена, простит.

Я открыла его письмо, и мой мир перевернулся. Я не только забыла о его дне рождения и нашей годовщине, но он ещё и видел меня с Ричардом. ГЛАДЯЩЕЙ ЕГО! Он уходил от меня! Не вставал у меня на пути?

Это возвращает нас к началу, когда я проснулась от того, что Барбара избила меня до полусмерти.

Когда я садилась на каталку, отключившись от мониторов, в комнату вошёл Уильям Эверсон, наш главный кардиолог, выглядевший как встретивший смерть. Я сразу же сказала ему, что не буду выдвигать никаких обвинений против Барбары.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Я здесь не за этим. Как вам известно, Ричарду Николсу сделали пересадку донорского сердца. Донор скончался менее 3 часов назад.

Я ответила ему, что знаю, и буду поблагодарить Бога за донора.

Он посмотрел на меня со слезами на глазах:

— Я не думаю, что ты это сделаешь, — продолжил он., — Майкл был здесь сегодня утром, чтобы оставить тебе кое-что. Когда он уходил, он вышел между двумя припаркованными машинами, пытаясь поймать такси.

Он сделал паузу, прежде чем продолжить:

— Майкла сбил автобус. Он мёртв, Эллисон. Он умер у дверей больницы.

Глядя на Уильяма, я был ошеломлена. Только не мой Майкл!

— Не-е-ет, — закричала я. — Этого не может быть. Этого просто не может быть.

Майкл погиб из-за меня!

Уильям схватил меня и держал, продолжая:

— Майкл был донором органов. Сердце Майкла пересадили Ричарду Николсу...

Что произошло дальше, мне объяснили, когда меня привели в чувство. По-видимому, я упала прямо там и впала в кататонию на 3 дня. Барбаре пришлось опознать тело Майкла и организовать его похороны. Выяснилось, что когда его ударило автобусом, у него с собой был чемодан, билет в один конец до Палермо и около 10 000 долларов наличными.

Когда я отошла от шока, настал день его похорон. Мой психиатр сказал, что мне не следует идти, но ни ад, ни буря не могли меня остановить. Когда его гроб опустили в могилу в месте захоронения рядом с его родителями, я совсем потеряла контроль. Семейный адвокат Майкла был там. Он дал мне визитку и попросил позвонить, когда я смогу справиться с некоторыми вещами.

***

4 года спустя:

Я живу своей жизнью в маленькой хижине в горах Адирондак на севере штата Нью-Йорк. Майкл купил это место, и это должен был быть подарок на годовщину. Его последний подарок нам на годовщину.

Я встретилась с юристами, и в своём завещании Майкл оставил Барбаре 2, 5 миллиона долларов. Остальное он оставил мне. Квартиру в городе, эту хижину и 7 миллионов долларов наличными и акциями.

Я самый бедный миллионер в мире. Я потеряла всё.

После похорон Майкла я так и не вернулась на работу. Я чувствовала, что могу просто начать реветь в любой момент операции. Я трижды лежала в психиатрической больнице Белвью.

Теперь я провожу дни, пытаясь набраться смелости, чтобы взять в рот 9-миллиметровый пистолет Майкла «Беретта» и нажать на курок, надеясь, что увижу его снова в загробной жизни.

Что меня останавливает, так это вопрос о том, смогу ли я быть с Майклом, если совершу самоубийство?

Ад, в котором я сейчас нахожусь, с надеждой увидеть его снова, вероятно, всё-таки лучше, чем ад без надежды когда-либо увидеть Майкла снова. Каждое утро и каждую ночь я молюсь о смерти. Но мои молитвы остаются без ответа.

Что случилось с Ричардом, спросите вы? Жена снова застукала его за изменой. Они поругались, и он дал ей пощёчину. В ответ она схватила поварской нож и ударила его прямо в сердце.

Сердце Майкла. Моё Сердце. Всё, что было у Майкла, теперь ушло. И это полностью МОЯ ВИНА!

Пожалуйста, БОЖЕ, забери меня отсюда и позволь мне увидеть моего драгоценного Майкла.

***

КОНЕЦ

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113