Уже три месяца я трахал свою будущую жену. Она у меня просто куколка. Стройная, невысокая, спортивная блондинка. Бровки, реснички, губки. Всё как положено! Но самое главное – сиськи. Для такого телосложения – необычайной пропорции: третьего размера. И помацать можно как следует для души, да и потрахать между ними. Мечта! Да и заводится девочка моя с пол-оборота. Только притисну где-нибудь в уголке, так сразу и готова ножки раздвинуть.

Но не без недостатков. Не сосет. Ну, хоть тресни... И остального хватает. Прямо вся такая утонченная, такая возвышенная (в другое время – когда не у меня в постели). Ах-ах, Моцарт. Ах-ах, Рембрандт. Ах-ах, Бродский. Ах-ах, квадрат Малевича: какая экспрессия, какая игра красок, а какой революционный подход к форме выражения восприятия! Ну, это я подобный бред несу, когда ей удается затащить меня на какую-нибудь выставку или в музей. В результате среди нас слыву тонким знатоком живописи и остальной скульптуры. С музыкой у моей блондинки облом – я слушаю Heavy Metal, но зато смог уболтать ее - казаустически обосновать, - что Метал та же классика, только вид сбоку. В результате она даже разрешила включать в машине мои любимые группы.

Но насчет женитьбы я сомневался. Трахать такую зачетную телку – это класс. Но вот жить, растить детей... Как-то основывать совместную жизнь на одном сексе, расходясь в отношении ко всему остальному – не комильфо, выражаясь на утонченном и возвышенном русском... Как говорится, есть вопросики.

Все переменилось после нижеописанных событий.

Повела знакомиться с мамой. С будущей тещей, значит - как думала моя блондинка. Я долго сопротивлялся смотринам (см. выше – про вопросики), но понял, что кочевряжиться дальше - неприлично.

Н-да, как все запущено. Зоя Михайловна оказалась копией дочки – что касается утонченности и возвышенности. Правда, показалось, что мозгов побольше: толкать ахинею про брызжущий энергией черный квадрат я не решился. В остальном – чуть ли не противоположность дочки. Хрупкая, стройная, изящная брюнетка. Видимо, моя блондинка в отца пошла. У того давно своя семья – понятное дело, не выдержал мужик давления утонченностью и возвышенностью.

Я бы окончательно загрустил. Но, бля! У них, наверное, семейное – крупные сиськи. У Зои они были не меньше, чем у дочки. И как не перевешивают?! И вообще выглядит молодо, чуть ли не как ровесница мой блондинке. А уж со спины (вернее попки – на спины-то я и не смотрел) так и помоложе кажется! И чё-то и я большой, и я, который внизу, сразу стойку сделали на будущую тещу. Так что, чай сели пить, так я на жидкость не налегал – приспичит отлить, как с бугром таким из-за стола выйти?

К счастью Зоя, хоть и губки поджимала иногда, глядя на меня, но вдруг предложила переночевать, типа поздно, да и выпил немного. Хоть я, наверняка, и показался ей неотесанным мужланом (как же – у меня ложечка в чашке дважды звякнула, и, ах-ах, бокал с вином не за ножку держал), но счастье дочери – дороже. Респект!

Так что, едва Зоя Михайловна ушла застилать белье в комнату дочери, как я подхватил ту в охапку и утащил в ванную комнату. Она только два раза мяукнула, типа, мама услышит, мама поймет, но никогда отказать мне не могла, чем я беззастенчиво и пользовался. Воспользовался и сейчас. Душевая кабина тесновата, но и так поставил свою блондиночку, и так, и поскакать заставил. И свое любимое – между сисек.

Когда моя девочка кончила с криками и стонами, даже я немного забеспокоился – а ну мать испугается, что я ее дочь здесь убивают, и ворвется? Хм-м... Ну, тогда и ей могу отдаться! А то ведь набросится, увидев, как мой елдак из дочери торчит в последнем, так сказать усилии...

Не, кроме шуток. Когда мы с моей блондиночкой наконец подались в спальню, на кухне, которая совсем рядом, горел свет, так что Зоя, если она там, конкретно могла слышать наше совокупление. Совсем не тихое.

Моя девчонка сразу засопела, едва в кроватку легла, а я понял, что жутко голоден. Так-то на столе и бутеры были разнообразные, но, бля, когда такой стояк в штанах – как-то кусок в горло не особенно лез! А я-то видел, как Зоя убирает их на какую-то среднюю полку холодильника... И попку свою сладкую при этом так прелестно отклячивает!

Так и пошел – с полотенцем на бедрах. Почему-то уверил себя, что свет попросту забыли выключить – ну, ни звука оттуда!

Захожу.

Бля! Зоенька на кухне. И ведь слышала точно нашу симфонию в душевой. И походу для нее эта симфония поинтереснее оказалась, чем музыка Шостаковича, Рафаэля и Байрона вместе взятых. Я поклясться могу – мастурбировала под столом! Нежный ротик полуоткрыт, на щечках румянец, длинные реснички трепещут.

— Борис?

Ну, а кто же, миссис Капитан Очевидность?

А в голосе дрожь, сама извивается – халатик одергивает? Бля, неужели и правда себя ублажала под наши стоны? Ну, потом-то чего к себе не ушла? Кажется, рановато я тебя записал в более умные, чем дочь. Или так раззадорилась, что даже воли не хватило оторваться от своего занятия? Ну-с, спалилась, так спалилась! Теперь уж не обессудь!

Подошел и – раз, - руку сразу за отворот халата. Сиськи нащупал. Упругие и одновременно мягкие. Такие, что хочется мацать от заката до рассвета, ощущая шелковистость кожи и твердый бугорок соска под ладонью.

— Что вы себе позволяете, Борис?

Сама зарделась, реснички порхают, как мотыльки, губки дрожат. Меня тоже потряхивает, даром, что кончил минут 10 назад. Член уже поднимает буйну голову. Как бы и мне буйным не стать. А то порву халатик к ебеням. Заявит еще об изнасиловании. Оно мне надо? Так что, будем действовать с принуждением, но без членовредительства!

— Встаньте, Зоя Михайловна!

Послушалась!

Стол я отодвинул. Улыбаюсь – покраснела, глазки опустила, мнется и переживает. Отчего переживает? То ли стыдно, что будущий зять за непотребством застукал. То ли недотрахала себя, а теперь хочется завершения.

— Подол поднимите!

Обиженно засопела, посмотрела жалобно в мои немигающие суровые глаза:

— Зачем?

— Проверять вас будем.

Скуксилась, но грудь-то по-прежнему вздымается, по стройному телу пробегают волны дрожи. Так что непослушными пальцами потянула край халатика вверх, обнажая (ух-ты, а трусиков-то нет!) голенький лобок.

— К... как проверять?

Разве не стоило этот вопрос задать перед тем, как засветить перед будущим зятем то, чего нельзя показывать? Самой захотелось предстать перед мужчиной без трусиков? Ну, разве я могу тебя винить?

— Очень просто.

Я просунул руку между бедер, проведя вдоль киски пальцами. Ох, а мокрющая! Ладонь ковшиком подставь, так быстро соками наполнится! Утрирую, конечно, но...

— Это не то, что вы подумали, - лепечет, краснея и продолжая прелестно трепетать длинными ресничками.

Но при этом даже не подумала ни пытаться оттолкнуть мою руку, ни даже халатик опустить. Так и держит подол, словно порнозвезда на смотринах. Только на носочки привстала, когда я пару пальцев внутрь засунул. В последний момент решила соскочить? И в прямом и в переносном смысле? Так ведь, руку тоже можно приподнять! А? Вот уже и застонала, когда мужские пальцы по-хозяйски стали распоряжаться женским естеством. Заставляя тяжело дышать, закатывать глазки.

— Халатик долой, - вкрадчиво распоряжаюсь я.

— Ч... что?

Непонимающе смотрит на меня, вся в грезах и ощущениях между бедер. Но и сейчас умудрилась покраснеть. Впрочем, это нисколько не мешает ей скинуть халатик, представив мне свои великолепные сиськи во всей красе. Мне нравится. Особенно, когда они пружиняще вздрагивают, если она резко встает на носочки. И опускается. Повинуясь моим пальцам, распоряжающимися нижними губками и текущей дырочкой.

Но мне уже надоели игры. Я едва сдерживаю – и рык хищника, и его же жажду растерзать, смять желанное тело.

— Ложитесь грудью на стол, - приказываю.

— Я не такая, - лепечет. – Разве вы не понимаете, Борис, что женщине сначала романтика нужна, а потом все остальное?

Ага, щас мою романтику своей дырочкой и прочувствуешь! Сначала ею, а потом, возможно, и остальными местами...

Мне уже жутчайшим образом невтерпеж, поэтому довольно грубо бросаю Зою Михайловну сиськами на стол. Романтика романтикой, но она прогибается, вздергивая попку и встает на пальчики. Ее тело только подрагивает в ожидании, когда я заправлю член на всю длину.

Еще пару мгновений любуюсь. Сиськи сплющились о плоскую поверхность – хорошо видно из-под локтя. С аккуратной щелки свисает серебристая ниточка, а внешние половые губы моими стараниями блестят растёртой по ним влагой.

Наконец я сорвал полотенце. Моя эрекция полностью восстановилась. При такой-то, бля, романтике! Приставляю пышущую жаром головку к половым губкам и для начала вожу ею по ним, вызывая волны дрожи по стройному телу.

— Пожалуйста, не надо, - всхлипывает.

Ну, конечно, я вот так и отказался от лакомства, аппетитно сервированного на столе перед голодным мной... Ага...

И вообще, что «не надо»? Втыкать? Или останавливаться? Не пойму что-то!

Я взялся за женственные бедра. Рывок, и извивающееся, стонущее тело натянуто на мой член до самой матки. Влажная, горячая, сладкая. Узкая, как девчонка. Как бы это мне не помешало продержаться подольше... Зверь во мне полностью одерживает победу. Я, порыкивая, насаживаю покорное моей воле тело на член, как тряпичную куклу. Резко, глубоко и часто. Моя Зоенька позабыла и о романтике, и о «я не такая». Сама поддает бедрами назад. Влажная дырочка жалобно хлюпает, сиськи елозят по столешнице. А когда я приостанавливаюсь, чтобы перевести дух, Зоя, постанывая, принимается крутить попкой восьмерки, и мой член ворочается внутри нее, словно медведь в тесной берлоге.

Потом снова дикая трепка. Я - хозяин покорного тела, извивающегося, стонущего передо мной, и чувствую приближение оргазма моей брюнеточки – как обычно в таких случаях, и мое наслаждение стало каким-то запредельным. Зоя порывисто взвизгивает, меленько вздрагивает, и я ощущаю, как стенки влагалища пульсирующе сокращаются на стволе – словно пальчиками сжимает.

Но мне-то этого мало. Разве я не заслужил еще кое-чего? Я стаскиваю все еще вздрагивающее тело на колени, и без затей запихиваю мокрый член в ротик. Уминичка! Все прекрасно поняла и услужливо закивала черноволосой головкой, скользя по стволу плотным колечком губ.

Мне пока не кончить, поэтому я собираю волосы в кулак и буквально трахаю ротиком Зои свой член, пока с рыком не выпускаю в него первую струю сперму. Чуть-чуть отстрелявшись, отвожу бедра назад и снова втыкаю, выпуская кончину прямо в узкое горлышко. Моя брюнеточка не сопротивляется. Только безнадежно цепляется пальчиками за мои бедра, чтобы, значит, не упасть навзничь от ударов.

— Глотайте все, - рычу.

Пару раз поперхнулась, но потом по собственной инициативе высовывает язычок – показывает, мол, смотри: во рту ничего не осталось.

Наконец, отваливаюсь, грохаясь задницей на диванчик. В карих глазах начинает проступать разум, и вдруг Зоя порывисто вскакивает и устраивается у меня на коленях, прижавшись к торсу своими восхитительными округлостями, а щечкой – к груди. Вот только мне оно сейчас надо? После второго за час оргазма? Ладно, пару минут можно потерпеть, хотя уже спать жутко хочется. Будущая же теща ластится. Понравилась ей, бля, моя романтика!

Мурлыкает:

— Вы – грубый мужлан, Борис, разве можно так с женщиной обращаться?

А сама целует меня в грудь. Значит – можно?

— Зоя, думаю, мы должны перейти на «Ты» - после моего члена-то в твоих дырочках.

— Вот я и говорю – грубый, невоспитанный мужлан.

А сама прижимается еще сильнее, сплющивая о меня свои умопомрачительные сиськи. Мне-то уже вполне достаточно обнимашек, даже напрягает как-то. Так что, уточняю напоследок распорядок следующего дня:

— Твоя дочь завтра с раннего утра намылилась с подругами на шопинг. Я решил, что не поеду с ней. Так что, завтра разбудишь меня минетом, а дальше – по обстоятельствам. А сейчас хочу пару бутеров заточить...

Помыв член в раковине ванной и при этом самодовольно поглядывая на свою брюнетку, немного смущённо ополаскивающуюся в душевой, я вскоре тихонько заполз под бочок к своей блондинке. Женюсь! А что? Блондинка поможет мне смириться с утонченностью, а брюнетка - с возвышенностью... Или наоборот... Приемлемо!