Рассказ " Brisket " англоязычного автора ohio

Всем героям рассказа вступающим в интимные отношения больше 18 лет.

Однажды в пятницу мне пришлось проехать через весь город, чтобы доставить несколько особо важных дел из моего участка в полицейское управление. Последние две недели я просидел за письменным столом из-за перестрелки, в которую мы с напарником были вовлечены. Это была абсолютно законная перестрелка — мы остановили преступника, выходившего из притона, и он направил на нас свой пистолет, и стрелял в него даже не я, а Джим. Тем не менее, мы оба сидели за столом, пока следователи не закончили расследование, и мне было ужасно скучно.

Поскольку делать мне было особо нечего, я решил по дороге заехать к себе домой. Накануне Хелен приготовила на ужин великолепную грудинку, и я решил сделать из остатков сэндвич на обед. Это было всего в паре кварталов от моего пути, и я знал, что никому в участке не будет дела до того, как долго я буду выполнять свое поручение.

Медленно проезжая по своей улице, я остановился напротив дома миссис Фергюсон, чтобы полюбоваться ее цветочным садом. Она работала в нем восемь месяцев в году, и это всегда было потрясающе. Когда я собирался проехать последние 50 метров до своего дома, я поднял глаза и, к своему удивлению, увидел мужчину, выходящего из моей парадной двери. Это был Марк Малчек, парень, который жил за углом, — какой-то компьютерный гений, работавший дома.

Что, черт возьми, он делал, выходя из моего дома в 11:30 утра? Я наблюдал, как он неторопливо завернул за угол и скрылся из виду, а затем я остановился перед своим домом и вошел внутрь.

В доме было тихо, но мне показалось, что я слышал шум душа наверху. Поднявшись по лестнице и войдя в свою спальню, я испытал сильный шок. Очень сильный шок.

Кровать была полностью в беспорядке. Повсюду валялись подушки, простыни и одеяла, а посередине было большое мокрое пятно. И в комнате пахло сексом. Было совершенно очевидно, что Марк Малчек делал в моем доме.

В ванной шумел душ, и я слышал, как Хелен что-то напевает себе под нос, как она обычно делала, когда чувствовала себя хорошо.

Сукин сын! Я чувствовал, как во мне нарастает гнев, грозящий пересилить мое крайнее изумление. Моя жена трахалась с кем-то другим? С каким-то придурком-соседом, за моей спиной?

**********************************

Мы с Хелен были женаты 24 года, и я думал, что мы были вполне счастливы. Мы познакомились, когда я еще учился в полицейской академии. Она была одной из официанток на свадьбе моей двоюродной сестры и самой милой девушкой, которую я когда-либо видел. Невысокая, довольно симпатичная, не сногсшибательная, но с фантастической фигурой. Мне удалось пофлиртовать с ней настолько, что я взял у нее номер телефона, и мы встречались около года, прежде чем поженились.

Почти во всех отношениях наш брак был замечательным. Я работал в департаменте, а она осталась в сфере общественного питания, выполняя большую часть внештатной работы в компании, которой управлял ее школьный друг. Это сделало ее график очень гибким, так что она могла быть активной матерью для наших двух дочерей, Линды и Вероники. Линда к этому времени закончила колледж и работала в Чикаго. Вероника училась на младших курсах в Кеньоне. Они были потрясающими детьми, а Хелен была для них замечательной матерью.

Мы с Хелен были преданы друг другу, и у нас были одинаковые ценности. Мы одинаково заботились о семье и наслаждались обществом друг друга. Когда мы встречали другие супружеские пары, которым явно было скучно друг с другом, мы самодовольно улыбались — после двух десятилетий совместной жизни нам по-прежнему было весело, и нам всегда было о чем поговорить. Я чувствовал себя чертовски счастливым, за исключением одного момента.

Этой единственной вещью был секс. Хелен была стройной и очень сексуальной — я никогда не забуду своего волнения, когда впервые увидел ее обнаженной после нескольких месяцев знакомства, — но она просто не была сексуально активной. После нашего ухаживания и первых нескольких месяцев брака я, к своему ужасу, быстро обнаружил, что секса примерно каждые 10 дней или раз в две недели для нее вполне достаточно. Это было совсем не похоже на те 3-4 раза в неделю, с которых мы начинали наш брак, и я не замедлил пожаловаться на это.

На протяжении многих лет мы боролись с этой проблемой больше, чем с какой-либо другой. Когда девочки были маленькими, мы даже какое-то время ходили к семейному психологу. После многих лет разочарований и несчастий я в конце концов понял, что моя жена действительно любила меня. Отсутствие у нее интереса к сексу со мной не было личным — у нее просто не было сильного либидо. Консультант помогла мне научиться не злиться так сильно и убедила Хелен понять, что ей нужно прилагать больше усилий.

Так что раз в десять дней, возможно, раз в неделю, иногда дважды, если мне удавалось ее уговорить. Я очень надеялся, что, как только девочки уедут в колледж и у нас появится больше свободного времени — не нужно будет водить их на уроки вокала, тренировки по теннису, танцам или в гости к друзьям, — все наладится, но этого так и не произошло.

Еще труднее было смириться с тем, что, когда мы занимались сексом, это часто было "на скорую руку". Мне хотелось не торопиться, целовать и ласкать Хелен, уделять внимание ее красивой груди, трогать и целовать ее всю. Но чаще всего она просто не позволяла мне этого! Она скрещивала руки на груди, словно защищаясь, и говорила: - Не сегодня, милый. Может, мы просто сделаем это?

И вот, вздохнув, я доставал крем. Она намазывала его на мой член, и мы трахались. Не то чтобы мне не нравилось трахаться! Но, похоже, не чаще, чем раз в два месяца, мы не торопились, и она позволяла мне прикасаться к ней. Разве женщины не должны быть теми, кто хочет больше предварительных ласк? Раз за разом мы занимались сексом, и я ни разу не дотронулся руками до ее сисек или между ног — вообще! Представьте, каково это, когда три месяца подряд не можешь прикоснуться к груди своей жены.

И забудьте об оральном сексе. Я был рад заняться с ней сексом и делал это время от времени, несмотря на отсутствие у нее энтузиазма по этому поводу. Но за 25 лет она взяла мой член в рот всего три раза — каждый раз примерно на 30 секунд.

Возможно, вы думаете: - Какая бессердечная сука. Почему бы тебе не бросить ее? - Но факт в том, что Хелен любит меня, а я люблю ее. Она каждый день дает понять миллионом разных мелочей, как много я для нее значу и как сильно она меня ценит. Мы с нетерпением ждем, когда состаримся вместе. Ей просто не нравится секс. И с годами (с помощью моей верной правой руки) я научился с этим справляться.

*****************************************

Вот почему, когда я, спотыкаясь, спускался по лестнице и выходил обратно через парадную дверь, я был столь же ошеломлен, сколь и разъярен. Я не только знал, что Хелен любит меня, и не только был абсолютно уверен в ее верности — она просто не была настолько заинтересована в сексе, чтобы заводить романы! Так что, черт возьми, происходит?

Мне потребовалось не более трех минут, чтобы добраться до дома Марка Малчека и позвонить в его дверь. Когда дверь приоткрылась на несколько сантиметров и он неуверенно выглянул на меня, спросив: - Привет, Роб. Что ты...? - я с силой толкнул дверь, сбив его на пол.

Закрыв за собой дверь, я поднял его и сильно ударил коленом по яйцам, отчего он снова упал на пол, тяжело дыша. Я снова поднял его на ноги, наслаждаясь видом его лица, бледного и испуганного. Он не мог вымолвить ни слова.

Держа его левой рукой за ворот рубашки, я несколько раз ударил его по лицу, стараясь причинить как можно больше боли и не сломать руку. Я довершил это финальным ударом прямо в центр его носа и насладился брызнувшей кровью и хрустящим звуком.

Я бросил Марка на диван в гостиной, наблюдая, как он тяжело дышит, и нежно обнял его за шею.

— Слушай внимательно, маленький говнюк. Я точно знаю, где ты был и чем занимался этим утром. Я на волосок от того, чтобы просто пристрелить тебя и закопать твое тело на заднем дворе.

Он ничего не говорил. Он просто смотрел на меня с ужасом в глазах.

— Сейчас ты расскажешь мне все, что я хочу знать, и ответишь на все вопросы, которые я тебе задам. Затем ты приведешь себя в порядок и продолжишь жить своей жизнью. Ты никогда, ни за что больше не будешь разговаривать с Хелен. Я достаточно ясно говорю для тебя?

Я чуть сильнее сжал его шею, чтобы убедиться, что привлек его внимание, и он отчаянно закивал. - Да, да, Роб! Я понял! - сказал он дрожащим голосом.

Он был совершенно запуган. Я отпустил его и заставил заговорить. Я дал понять, что ему, черт возьми, лучше рассказать мне все, ничего не утаивая и не преуменьшая, что они делали, — и он все выложил.

Они с Хелен трахались больше двух месяцев. К моему удивлению, он сказал, что она сама к нему пристала. На вечеринке по соседству 4 июля она активно флиртовала с ним, когда поблизости не было других людей. Три дня спустя она позвонила ему в середине утра и спросила, не может ли он приехать, чтобы помочь ей передвинуть шкаф.

Когда он пришел, на ней не было ничего, кроме короткого халата. Она встретила его у двери словами благодарности и крепким поцелуем. Целуя его, она обняла его и скользнула рукой вниз, чтобы погладить его член через брюки. Прежде чем он успел сказать что-то большее, чем "ты уверена, что нам стоит это делать?" они были в нашей спальне. Она сняла халат, и он уставился на ее великолепные сиськи.

Она сорвала с него одежду и трахалась с ним почти два часа. Я заставил его рассказать мне все о том, чем они занимались в тот первый раз и после него. Я был поражен. Она была громкой и красноречивой. Она кончала по крайней мере раз за каждый сеанс, когда они трахались. Она жадно сосала ему для второго раза, а затем и на третий раз. Она попросила его в последний раз сделать это по-собачьи.

Марк сказал, что несколько раз спрашивал ее: - Ты уверена, что все в порядке? А как же Роб? - Я понятия не имею, было ли это правдой, но он настаивал, что она сказала, что сможет сохранить это в секрете от меня.

С того первого раза они встречались пару раз в неделю, либо в моей спальне, либо дома у Марка. Она делала с ним все, кроме анала: 69-у позу, всевозможные позы и много минетов. Однажды она даже заставила его привязать ее к столбикам кровати, и он сказал, что она чуть с ума не сошла, когда он лизал ее, а она не могла пошевелиться.

— Сегодня утром, - сказал он, - когда я подошел к дому, она открыла дверь, одетая только в кружевной черный лифчик и несколько жемчужин. Больше ничего. Мы поднялись наверх, и она заставила меня сначала лизать ее, минут на двадцать — она, должно быть, кончила раз пять. Она стонала и кричала. Потом мы сделали это, когда она стояла на четвереньках, а после этого она сосала меня, пока я снова не возбудился, и мы трахнулись во второй раз, когда она оседлала меня.

Когда я все это услышал, я просто откинулся на спинку стула, не веря своим ушам. Женщина, на которой, как мне казалось, я был женат 24 года, не имела никакого отношения к той шлюхе, которая с таким энтузиазмом трахалась с Марком с самого лета.

— Последний вопрос, придурок, а потом можешь идти приводить себя в порядок. Не могу поверить, что ты был первым парнем, с которым она вот так крутила — она рассказывала тебе что-нибудь о ком-нибудь еще?

Он даже не колебался — к тому времени он был совершенно сломлен. - Она сказала так, будто до меня у нее было несколько парней, но она упомянула только одного из них. Джо как-его-там, Оберман или Олдерман. Он пожарный. Она сказала, что он порвал с ней, потому что его жена начала что-то подозревать.

Джо Олдерман! Они со Стефани были нашими хорошими друзьями с тех пор, как их девочкам и нашей было по пять лет. Этот гребаный сукин сын!

**********************************************

И мне, и Хелен, вероятно, повезло, что у меня был день, чтобы немного успокоиться и взять себя в руки. Хелен повезло, потому что я мог бы убить ее. Мне повезло, потому что я бы отправился в тюрьму на очень долгий срок.

К тому времени, как я вернулся домой к ужину, я уже подавил свою ярость. Хелен была такой же веселой и ласковой, как всегда. Мы вкусно поужинали, болтая о самых обычных вещах — о том, как дела у детей, какие у нее намечаются гастрономические выступления, какой скучной была моя канцелярская работа. Удивительно, но мне удалось сохранить нормальное выражение лица и скрыть свой закипающий гнев.

Она лежала в постели и смотрела повторный показ криминалистического сериала, когда я скользнул к ней. (Конечно, в спальне все было приведено в порядок — чистые простыни и все такое). Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и запустил руку ей под ночнушку, чтобы погладить по бедру.

Она настороженно посмотрела на меня и сказала: - Не сегодня, милый. Ладно? Я немного устала. Как насчет того, чтобы мы просто немного посмотрели телевизор вместе?

Обычно этого было достаточно, чтобы я отступил, возможно, с разочарованным вздохом. Только не сегодня! Я поднял руку и сказал: - Нет, ты действительно нужна мне сегодня, детка. Давай. Тебе понравится.

— Роб... - раздраженно сказала она.

— Я хочу, Хелен. И сейчас только 9:30 вечера. Ты не можешь быть такой уставшей.

Она посмотрела мне в лицо, словно пытаясь оценить, насколько я настроен решительно. Она знала меня довольно хорошо и, должно быть, поняла, что я не собираюсь сдаваться.

— Хорошо, Роб, если ты настаиваешь. - Она произнесла это самым напускным тоном, пытаясь вызвать чувство вины, но я проигнорировал это. Она сняла ночнушку и полезла в ящик стола за кремом.

— Как насчет того, чтобы сначала немного потрогать друг друга и обняться? – спросил я.

— Нет, детка, давай просто сделаем это. - Когда я стянул с себя боксеры, она схватила мой член — без особой любви!— и намазала его жирно кремом. Когда она погладила меня достаточно долго, чтобы вызвать ощутимую эрекцию, она вытерла пальцы о салфетку и легла на спину, раздвинув ноги.

— Как насчет того, чтобы потрахаться по-собачьи сегодня вечером? - Спросил я, и она с недовольным видом ответила: - Нет, милый. Ты же знаешь, что мне это не нравится. Давай, просто возьми меня.

Не говоря больше ни слова, я забрался на нее и мягко скользнул в нее. Несмотря ни на что — на всю мою ярость и обиду — ей было хорошо. Я плавно входил и выходил из нее, наслаждаясь ощущениями, чувствуя, как ее руки легко ложатся мне на спину. Она не сопротивлялась, но была пассивна, очевидно, решив быть скучным партнером.

Я перестал беспокоиться о ней и просто использовал ее киску для своего удовольствия. Я не пытался поцеловать ее или погладить грудь, зная, что она будет сопротивляться. Вместо этого я не торопился и медленно приближался к очень сильной и очень приятной кульминации. Я кончил после минуты жестких, интенсивных толчков и выпустил свою сперму так глубоко в нее, как только мог. (Когда родилась Вероника, ей перевязали маточные трубы, так что все опасения по поводу беременности остались в прошлом.)

Пару минут я лежал на Хелен, удерживая свой вес на локтях, пока она не попыталась вывернуться из-под меня. - Давай, детка. Я пойду приведу себя в порядок.

— Пока нет, Хелен. - Я приподнялся, чтобы посмотреть ей в лицо, и заговорил своим самым дружелюбным тоном. - Как насчет того, чтобы ты поласкала меня губами, а когда я буду готов, мы можем продолжить?

На ее лице появилось выражение крайнего отвращения. - Нет, Роб! Ты же знаешь, что мне это не нравится! Как ты мог просить меня об этом?

Все еще глядя прямо на нее, я мягко сказал: - А как насчет того, чтобы ты просто представила, что я Марк Малчек?

Все ее тело слегка дернулось от шока. Она непроизвольно вскрикнула "о!" и уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Я никогда не видел, чтобы у нее было такое выражение лица за все годы, что мы были вместе.

Не говоря больше ни слова, я скользнул вверх по ее телу, пока не оказался на коленях над ее грудью, и поднес свой обмякший член к ее рту. Хелен все еще смотрела на меня, не двигаясь, с застывшим лицом.

Я поднес свой член к ее губам, одновременно приподнимая ее голову одной рукой, пока ее рот не прижался к члену. Затем я замер и стал ждать.

Прошло еще несколько секунд. Наконец, все еще выглядя испуганной, Хелен открыла рот и позволила моему члену проскользнуть внутрь. Я опустил ее голову обратно на подушку, и она медленно начала сосать мой жирный член, который был покрыт кремом, моими и ее соками.

Она наблюдала за моим лицом, а я смотрел на нее, пока она работала надо мной. Не было произнесено ни слова. Постепенно удовольствие от ее языка и губ сотворило свое волшебство, и мой член напрягся и удлинился у нее во рту. Она начала вырываться, но я снова взял ее за голову и держал свой член у нее во рту, пока он полностью не встал. Затем я отстранился и сказал: - Перевернись.

Бросив на меня еще один испуганный взгляд, она встала на четвереньки. Я опустился на колени позади нее, нащупал пальцами путь и снова ввел в нее свой член. Прошло, наверное, два года или даже больше с тех пор, как я трахал ее в такой позе, и я собирался наслаждаться каждым моментом этого!

Как и прежде, я не торопился. Я не занимался любовью с женой, которую любил, — я трахал шлюху ради чисто эгоистического удовольствия. Я держал ее за бедра и толкался туда-сюда, сильно притягивая ее попку к себе в конце каждого движения, погружаясь так глубоко, как только мог достать. Я ускорялся и замедлялся, меняя угол, как мне казалось нужным.

Через несколько минут я наклонился вперед и схватил ее за груди, которые нежно сжимал в такт каждому удару. Я остановился, полностью погрузился в нее и ущипнул за соски, почувствовав спазм, когда ее влагалище сжалось вокруг меня.

Хелен уткнулась лицом в подушку, и я слышал, как она плачет, но не обращал на это внимания. Я постепенно ускорялся, пока не начал колотить ее ритмично и сильно, и потребовалось несколько минут жесткого траха, пока сперма не выплеснулась из меня в ее киску. Я лениво подумал, будет ли она сердиться на следующий день, но мне было все равно.

Я толкнул ее вперед, пока она не упала навзничь, и лежал на ней. Мой член медленно сокращался, пока не вывалился из нее. Она все еще тихо всхлипывала, а ее глаза были закрыты. Когда мне стало немного холодно, я встал с кровати. Не сказав Хелен ни слова и даже не оглянувшись, я направился в душ.

Когда через пятнадцать минут я вышел, вытирая волосы полотенцем, Хелен снова сидела в постели. Она поправила постель, надела ночнушку и причесалась. Я понял, что она плакала. Она печально посмотрела на меня.

— Роб, я так... - начала она дрожащим голосом, но я перебил ее.

— Сначала я, Хелен. - Несколько секунд я молчал, просто холодно глядя на нее.

— Сегодня перед обедом я заезжал домой и увидел, как Марк Малчек выходит за дверь. Потом я поднялся наверх и услышал, как ты принимаешь душ. Я увидел спальню. Так что, я надеюсь, ты не станешь оскорблять мой интеллект всякой ерундой о том, что я неправильно понял ситуацию. Хорошо?

Она опустила голову, и я заметил, что она покраснела. Она молча кивнула.

— Я не знаю, есть ли хоть какой-то шанс, что наш брак переживет это. - Она ахнула и, вскинув голову, в ужасе уставилась на меня.

— Но если есть, то начнем с того, что ты расскажешь мне все. Только правду. Ты меня понимаешь?

Хелен снова кивнула и заплакала. - Мне так жаль, Роб! Я не могу поверить, что совершила такую ужасную вещь... - Она замолчала на минуту, так как рыдания одолели ее.

— Все, чего я хочу, - это чтобы ты дал мне еще один шанс. Я расскажу тебе все…абсолютно все, но, пожалуйста, обещай, что не будешь ненавидеть меня!

— Хорошо. Тогда вся история. Ты и этот мудак. Что, где, когда, как, как долго, как часто — и ПОЧЕМУ!

Она еще немного поплакала, а затем вытерла лицо. - Я даже не обращала на него внимания до пикника 4 июля. Тогда казалось, что он всегда был рядом, приносил мне выпивку или хот-дог, был дружелюбен. Пару раз, когда тебя не было рядом, он начинал флиртовать, пялился на мою грудь и даже гладил меня по спине.

— Но это было пару месяцев назад, и я совсем забыла об этом до прошлой недели. Он позвонил и спросил, не может ли он приехать и помочь с каким-нибудь рецептом. Он готовил особенный ужин для своей новой девушки.

— Итак, он подошел, и мы обсудили рецепт. Я кое-что объяснила ему, и он был очень благодарен! Мы выпили по чашечке кофе, и тут я почувствовала себя странно. Не успела я опомниться, как он отнес меня наверх, раздел и начал... трахать меня! - Она замолчала, потому что новый приступ слез прервал ее.

— Я чувствовала себя как в тумане и не могла понять, почему это происходит. Почему он не остановился, когда я сказала "нет". Он... сделал это два или три раза и даже заставил меня... отсосать ему.

— Когда он закончил со мной и оделся, то сказал мне, что добавил что-то в кофе — я думаю, это был Экстази - и показал мне свой цифровой фотоаппарат. Он сфотографировал им меня, Роб! Нас... за этим занятием!

— И он сказал, что я должна продолжать встречаться с ним, иначе он позаботится о том, чтобы ты и все твои друзья в участке получили копии этих фотографий. Роб, я не знала, что делать!

Я слушал без всякого выражения. Я был почти уверен, что она изощренно лжет, но я собирался выслушать ее. Она понятия не имела, что я уже "поговорил" с Марком.

— Он позвонил на прошлой неделе и сказал, что снова придет сегодня в 10:30 утра. Что мне лучше быть готовой к его приходу. Я была в ужасе от фотографий, поэтому я... я позволила ему. В смысле, он пришел, и мы... сделали это снова.

Я вздохнул. - Хелен, почему, ради всего святого, ты не сказала мне об этом после первого раза? Разве ты не знаешь, что мы могли бы сдать анализ твоей крови на наркотики, а затем арестовать его за изнасилование?

Она посмотрела вниз. - Теперь я это понимаю...Наверное, я не совсем ясно мыслила. Я просто была в ужасе от того, что ты мог сделать! Со мной и с ним! О, Роб, я была так напугана... и так растеряна! - Она снова заплакала. - Мне так жаль, детка!

— Какая милая история, - подумал я про себя. - Крайне маловероятно, но все же не исключено — если бы ты могла поверить, что Марк Малчек был настолько глуп, чтобы накачать наркотиками и изнасиловать жену полицейского! Но история, которую он рассказал мне, когда я выбил из него все дерьмо, показалась мне гораздо более правдоподобной, хотя она и противоречила всему, что, как мне казалось, я знал о своей жене. А потом произошло самое ужасное - Хелен радостно запела в душе, всего через несколько минут после того, как Малчек, предположительно, снова принудил ее к сексу.

Я еще немного подумал, глядя в окно и слушая, как Хелен шмыгает носом и вытирает слезы.

— Ты была действительно глупа, Хелен. Я думал, что после 25 лет совместной жизни ты будешь доверять мне больше.

Она кротко посмотрела на меня и повторила: - Мне так жаль, Роб!

— Я собираюсь подумать, как с этим справиться, и это может занять у меня несколько дней. А пока не говори больше ни с Марком, ни с кем-либо еще об этом. Хорошо?

— Хорошо, - согласилась она, внезапно преисполнившись надежды. - Пожалуйста, Роб, не делай ничего, что могло бы навлечь на тебя неприятности!

Я наклонился вперед, пристально глядя ей в лицо. - Хелен, пожалуйста, скажи мне правду сейчас. Это единственный раз за все время нашего брака, когда у тебя был секс с кем-то еще?

Она попыталась оглянуться на меня, но я заметил, как ее глаза на мгновение оторвались от моих, прежде чем вернуться. За свою жизнь я допрашивал множество подозреваемых и прекрасно понимал, что это значит.

— Никого не было, дорогой. Никого, кроме тебя, пока... пока Марк... - Она снова разрыдалась и не потрудилась закончить предложение.

Очевидная ложь снова привела меня в ярость. Я встал и принялся расхаживать по спальне.

— На случай, если ты не понимаешь, моя дорогая жена, я не слишком доволен тобой сейчас. Сегодня ты будешь спать в комнате для гостей, так что собирай свои вещи и убирайся отсюда.

— Роб, я...

— Ты что, не поняла меня? - Сказал я более настойчиво. - Я закончил с тобой разговаривать на сегодня! А теперь убирайся отсюда к черту.

— Но, детка, я...

— УХОДИ!

Слегка охнув, она схватила халат и вышла из спальни. Я улегся в постель, чтобы посмотреть футбольный матч, а после этого заснул.

*******************************************

Я был удивлен, что на самом деле хорошо выспался, несмотря на то, что рядом со мной не было Хелен, как обычно. Я думаю, что, должно быть, помогло то, что я пару раз осушил свои яйца!

Когда я спустился вниз, то почувствовал запах варящегося кофе, а когда зашел на кухню, то увидел, что Хелен уже приготовила завтрак. Там были блинчики, сосиски, яичница-болтунья и даже свежевыжатый апельсиновый сок.

Хелен стояла у стойки и наливала мне кофе. Она выглядела бледной и испуганной. - Доброе утро, милый, - робко произнесла она, протягивая мне чашку.

— Привет, Хелен, - сказал я нейтральным тоном. - Похоже, это неплохой завтрак.

Мы ели вместе, разговаривая на безопасные темы, и я наблюдал, как Хелен постепенно расслабляется. Наевшись, я отодвинул стул от стола и встал.

Был только один способ узнать правду обо всем этом, и я, не теряя времени, приступил к нему. Я сказал Хелен, что мне нужно немного побыть одному, и, заскочив ненадолго в свою мастерскую на цокольном этаже, поехал прямо к дому Джо Олдермана. Когда я подъехал, он как раз направлялся к своей входной двери с почтой в руках.

Я попросил его присоединиться ко мне на полчаса, чтобы посмотреть новую машину, которую я собирался купить, и мы отправились в путь. Я выехал на Форбс-авеню. где находились автосалоны, но я свернул на тихую боковую дорогу. Я заехал на закрытую парковку за футбольным полем.

Джо лениво смотрел в окно. Теперь он в замешательстве повернулся ко мне и спросил: - Роб, почему мы....что за хрень?

Я держал свой служебный револьвер в пятнадцати сантиметрах от его лица.

— Ты гребаный сукин сын! Мы дружим уже больше пятнадцати лет, но это не помешало тебе трахнуть Хелен. Не так ли?

Его лицо побелело, и он отодвинулся от меня так далеко, как только мог. - Роб, я... я... что ты... я никогда...

— Можешь, придурок! Я поговорил с Хелен, и она рассказала мне всю эту чертову историю! Я на волосок от того, чтобы всадить тебе в голову три пули и похоронить там, где тебя никогда больше не найдут!

Он сдался. Я понял это по его лицу, и все это в одно мгновение. Он решил, что если Хелен уже рассказала мне, то какой смысл пытаться это отрицать? Вместо этого он отчаянно пытался прикрыть свою задницу.

— Роб, я клянусь, это была не моя вина! Она приставала ко мне, клянусь. Снова и снова! Я продолжал говорить ей, что мы друзья. Что это неправильно, но она не оставляла меня в покое!

Я немного отвел дуло от его лица и наблюдал, как он делает глубокий вдох. Он вспотел, а в глазах застыл ужас.

— Расскажи мне всю историю, сука. Очень медленно, и очень осторожно. И не упускай ни единой детали, потому что, если это не совпадет в точности с тем, что сказала мне Хелен, я пристрелю твою изменяющую задницу и обставлю все как несчастный случай.

Ему не терпелось рассказать. Он был готов сделать все, что угодно, лишь бы удержать меня от выполнения моей угрозы. И история, которую он рассказал, была во многом похожа на историю Марка - Хелен была агрессором. Наши семьи проводили много времени вместе, и примерно за год до этого Хелен развила непринужденный флирт, который всегда существовал между ней и Джо. Она даже начала хватать его за промежность или класть его руку себе на грудь, когда никто не видел.

В конце концов она позвонила ему и сделала предложение. Хотя сначала он отказал ей (по его словам), она продолжала добиваться его, и в конце концов он сдался.

— Роб, - осторожно сказал он, - ты хотел всего, поэтому я собираюсь рассказать тебе. Только не стреляй в меня, ладно? - Я кивнул, и он продолжил.

— Она была самой горячей женщиной, с которой я когда-либо был. Ей нравилось сосать меня, особенно после того, как мы это делали, и она пыталась поднять меня, ну, знаешь, для следующего раунда. Она почти всегда хотела делать это по-собачьи, и несколько раз заставляла меня привязывать ее к кровати.

— И она всегда была такой НЕОБУЗДАННОЙ — ну, я думаю, ты должен знать. То, как она все время говорит непристойности и говорит "трахни меня сильнее" и все такое? - Он все еще нервно поглядывал на мой пистолет.

— Как долго это продолжалось? – зарычал я.

— Около восьми месяцев. Мы виделись раз или два в неделю. Я всегда боялся, что ты узнаешь. Потом Стефани стала вести себя очень странно, подозрительно, как будто она каким-то образом вбила себе в голову, что я ее бросаю. В конце концов я убедил Хелен, что мы должны остановиться. Это было в июне прошлого года.

— Как она это восприняла?

— Она была раздражена, но согласилась со мной, потому что не хотела, чтобы Стефани узнала. Она даже пошутила: "Что ж, думаю, мне просто придется найти кого-нибудь на твою замену, Джо".

— Ты когда-нибудь спрашивал ее, почему она так ко мне относится?

— Да, много раз. Еще в самом начале, до того, как мы начали, я спросил: "Почему ты хочешь этим заняться?"

— Что она сказала?

— Ничего такого, что имело бы смысл. Только то, что она любила тебя, что ты был отличным парнем, но ей нужно было что-то еще - чтобы это было более захватывающе и приносило удовлетворение. Должен признать, это был лучший секс в моей жизни.

— Как ты думаешь, ты был ее первым романом?

— Нет. Она упомянула еще пару парней, с которыми была. Я никого из них не знал. Думаю, с одним из них она познакомилась, когда обслуживала вечеринку.

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на него. Он отвернулся и уставился в окно.

В конце концов, я сказал: - Ты действительно кусок дерьма. Ты это знаешь? Мне плевать, как сильно она на тебя накинулась — было только одно правильное решение, а ты, блядь, поступил наоборот.

Он опустил голову, не глядя на меня. Я подумал, что он втайне прыгает от радости при мысли о том, что я не собираюсь в него стрелять.

— Нашей дружбе конец, придурок. Вылезай из машины.

— Здесь? Но это, наверное, в пятнадцати километрах от... - Фраза застыла у него на губах, когда он взглянул мне в лицо. Он молча вылез из машины и отошел на несколько шагов. Не сказав больше ни слова, я развернул машину и поехал обратно в город.

************************************

Я сразу же отправился к Джо и Стефани домой. Мне повезло, что Стефани была дома.

— Привет, Роб! А, вы с Джо только что уезжали вместе? - спросила она, выглядывая из-за моей спины, чтобы посмотреть на пустую машину.

— Да, но кое-что произошло. Послушай, мы можем поговорить несколько минут?

Озадаченная, она отвела меня на кухню, и мы сели за стол с чашками кофе.

— Стеф, мы долгое время были друзьями, и нет подходящего способа сказать это. У Джо и Хелен был роман.

— Что?! - Она уставилась на меня. Наконец, она покачала головой. - Роб, я бы почти поверила тебе, если бы ты сказал, что Джо и кто-то еще. Прошлой весной у меня было чувство, что что-то происходит. Но Хелен? Ни за что.

Я вытащил мини-диктофон, который сунул в карман рубашки перед выходом из дома. Не говоря больше ни слова, я перемотал пленку и нажал "Воспроизведение". Мы сидели в тишине, слушая весь мой разговор с Джо.

Несколько раз мне хотелось плакать — и я знал, что слезы придут позже, — но я держал себя в руках. Я наблюдал за тем, как каменеет лицо Стеф, и как она сердито поджимает губы. Я подумал, что их с Джо браку, вероятно, пришел такой же конец, как и моему.

Когда запись закончилась, мы несколько минут сидели молча. Затем я спросил ее, имеет ли что-нибудь из сказанного для нее смысл.

— Не совсем, Роб. На протяжении стольких лет мы вчетвером были просто друзьями, понимаешь? И мы всегда немного дурачились — помню, пару раз ты щипал меня за задницу или пялился на мою грудь в купальнике, но это всегда было безобидно, и мы все это знали.

— Но это.... Как я уже говорила, прошлой весной Джо вел себя достаточно странно, так что легко поверить, что он меня дурачил. Но Хелен - последний человек на земле, с которым я могла бы предположить, что он этим занимается.

Она посмотрела на меня с внезапным подозрением. - Господи, Роб. Ты же не для того пришел сюда, чтобы приударить за мной, не так ли? Небольшой "секс в отместку" или что-то в этом роде?

— Господи, Стеф. Я думал, ты знаешь меня лучше! Мы долгое время были друзьями. Ты знаешь, что я забочусь о тебе — ты действительно думаешь, что я такая большая сволочь?

Она заплакала и сказала: - Прости, Роб! Наверное, я сейчас немного не в себе, и плохо соображаю. В данный момент трудно составить хорошее мнение о мужчинах, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Пожалуйста, Стеф. Помни, что мы с тобой здесь жертвы. Конечно, ты красивая женщина, и ты знаешь, что ты мне нравишься. Но дело не в этом. Мне нужно, чтобы ты знала, за каким подонком ты замужем. Я собираюсь вышвырнуть блядскую задницу Хелен из своего дома, и если я могу как-то помочь тебе разобраться с Джо, то буду рад это сделать. Я хотел, чтобы ты знала правду и, что я на твоей стороне. Это единственная причина, по которой я здесь, поверь мне.

Все еще плача, она подошла и села ко мне на колени, прямо там, на кухне. Она обняла меня, положила голову мне на плечо и зарыдала. Через несколько минут мы оба плакали. Мы просидели так, наверное, с полчаса.

****************************************

До Чикаго было почти шесть часов езды, и по дороге у меня было достаточно времени, чтобы подумать. Я просто не мог представить себе большего предательства, чем то, что Хелен совершила по отношению ко мне. Очевидно, у нее была череда любовников, и по крайней мере, некоторых из них она соблазнила сама. Ее романы продолжались неделями или месяцами.

Но самое главное - превыше всего в старом списке предательств - было то, что она была диким, открытым сексуальным партнером этих других мужчин. Все эти запреты в ее сексуальной жизни со мной, нежелание пробовать что-либо новое, отказы даже позволить мне прикасаться и ласкать ее перед тем, как мы переспим, - я жил с ними, страдал от них и терпел их годами. И в то же время она была восторженной шлюхой с Марком, с Джо и, очевидно, с некоторыми другими парнями.

Я не знал точно, как мне поступить, но, когда я выходил из дома Стефани, у меня на уме были две вещи. Во-первых, моему браку пришел конец, и Хелен чертовски пожалеет о том, что она сделала! А во-вторых, я должен был сначала поговорить со своими дочками.

Я позвонил Линде по мобильному телефону, и она была в восторге от моего "неожиданного визита". Мы поужинали в закусочной за углом от ее квартиры. Она несколько минут поболтала со мной о своей новой работе, а также о взлетах и падениях в жизни со своим парнем Чедом, который то появлялся, то исчезал.

Затем она спросила: - Ладно, пап, что происходит? Рада тебя видеть, но я знаю, что ты проделал весь этот путь не просто так. Ты был на взводе с тех пор, как приехал сюда, как будто выпил четыре лишние чашки кофе сегодня утром.

Я наклонился вперед и тихо сказал: - Милая, сначала тебе нужно было услышать это от меня. Мы с твоей мамой расстаемся. Я узнал, что у нее были романы за моей спиной — и не с одним мужчиной. Это продолжается уже как минимум пару лет.

Следующие пару часов были довольно тяжелыми. Линда абсолютно не поверила мне, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить ее в том, что я уверен в измене Хелен, и в то же время уберечь свою дочь от самых ужасных подробностей из того, что я знал.

Когда мы вернулись в квартиру Линды и она, наконец, поверила в правдивость моих слов, она все плакала и плакала. Я чувствовал ее боль от того, что иллюзия надежных отношений ее родителей рушилась, и я долго плакал вместе с ней. Казалось, это был мой день слез!

Я спал на диване у Линды, а когда уходил на следующее утро, попросил ее кое-что для меня сделать.

— Во-первых, пожалуйста, не разговаривай со своей мамой пару дней или пока она тебе не позвонит. Сегодня мне нужно повидаться с Вероникой, а затем вернуться домой и начать процедуру развода. После этого, какие бы отношения вы с ней ни хотели иметь, это ваше личное дело. Ты знаешь, что твоя мама обожает тебя, и я не думаю, что она когда-либо была менее чем любящей матерью для тебя и Ронни. То, что она сделала, она сделала со мной, а не с тобой, милая.

Я приехал в Кеньон около 9 часов вечера в воскресенье, и моя встреча с Вероникой была во многом похожа на встречу с Линдой. Боль, слезы, вопросы, на которые можно было задать, но на которые не было ответов. В понедельник рано утром я уехал домой.

***************************************

Мой сотовый был выключен с тех пор, как я уехал из города, и теперь я включил его, чтобы сообщить начальнику участка, что у меня выходной. От Хелен пришло одиннадцать сообщений, от слезливых и извиняющихся до все более обеспокоенных, и даже безумных. Я удалил их и продолжил ехать, прикидывая в уме, как разыграть финальную сцену нашего бракосочетания.

Это просто убивало меня. УБИЛО МЕНЯ. Брак, в который я вкладывал все свое сердце, которым я надеялся наслаждаться до конца своих дней, — распался. Разрушенный. И ради чего? Чтобы моя жена могла заняться жарким сексом, раскрыть в себе сексуальную сторону, которую ей никогда не удавалось раскрыть мне?

Я позвонил знакомому юристу и получил рекомендацию, чтобы кто-нибудь занялся моим разводом. Добравшись до города, я направился прямиком в офис этого парня, провел с ним час, поделился записью Джо и заставил его заняться бумажной работой.

Обеих девочек не было дома, так что проблем с опекой или алиментами не возникало. Я хотел получить дом, и если бы Хелен стала сопротивляться, я бы сделал все возможное, чтобы публично унизить ее. Кроме этого, мне было все равно.

Когда я около 4 часов дня проезжал мимо дома, машины Хелен нигде не было видно. - Хорошо, - подумал я. Я поставил свою машину в гараж, вошел внутрь и вызвал круглосуточную слесарную службу. К 6 часам вечера, когда Хелен вернулась домой, я уже кое-что подготовил.

************************************

Я слышал ее раздражение и досаду, когда ее ключ не подошел к входной двери. Я тихо открыл дверь и увидел, как выражение ее лица изменилось на нежное и нервное.

— Роб, слава богу, ты вернулся! Где ты был два дня? Я ужасно волновалась. Почему ты не позвонил?

Я проигнорировал ее вопросы. - Входи, Хелен. Пожалуйста, присядь в гостиной, - сказал я нейтральным голосом. Она попыталась обнять меня, но я вырвался от нее и прошел в гостиную. Смущенная, она последовала за мной.

— Роб, милый, что происходит? - Ее голос немного дрожал, а в глазах было беспокойство. Не отвечая, я указал ей на диван, и она села, не сводя с меня глаз.

Я стоял напротив нее, вглядываясь в встревоженное лицо женщины, которую я так сильно любил на протяжении стольких лет своей жизни. Я подождал, пока молчание не стало тяжелым, прежде чем заговорить.

— Хелен, ты знаешь, что я никогда бы не ударил тебя и не причинил тебе физическую боль никоим образом. Ты женщина, и, более того, когда-то я любил тебя всем сердцем.

Она задыхалась. - Роб, почему "любил"? Я не...

— ЗАТКНИСЬ! - заорал я на нее. - Я не буду тебя бить, но это не значит, что я этого не хочу. А теперь просто закрой свой лживый, изменяющий, сосущий член рот и послушай меня!

— Роб, я...

— Тише, Хелен, - сказал я угрожающим голосом. - Я больше не буду тебе повторять.

К этому времени она была бледна от страха и беспокойства — я видел, как дрожат ее руки, лежащие на коленях.

— Мы собираемся провести этот разговор, вежливо и цивилизованно, - продолжал я, - а потом ты уйдешь. Я не знаю, куда ты собираешься пойти, и меня это не особенно волнует. Этому браку пришел конец — нашей совместной жизни пришел конец.

Она ахнула, а затем начала что-то говорить, но мой взгляд заставил ее замолчать.

— Ты изменяла мне с Марком, с Джо Олдерманом и, по-видимому, еще с парой парней. Я не знаю, со сколькими, и мне насрать.

— Месяцами, если не годами, ты строила из себя шлюху с другими мужчинами. Давая им все, о чем я тебя просил. Делая с ними все то, на что ты никогда бы не пошла ради своего "любящего мужа", несмотря на все мои просьбы.

— Если секс с кем-то, кроме твоего мужа, является предательством, то тебе удалось превратить свой собственный секс в предательство по-крупному. Сосание члена? По-собачьи? Всевозможные предварительные ласки? Бондаж? Просто замечательно для придурка, живущего за углом, и даже для одного из наших старейших и лучших друзей, но не для человека, который посвятил себя тебе одной более 25 лет.

— Я действительно не знаю, кто ты, Хелен. Я думал, что знаю, но, очевидно, я и понятия не имел. Я бы поставил свою ЖИЗНЬ на твою верность и преданность мне. Хорошо, что я этого не знал, а?

Я посмотрел на нее — она неподвижно сидела на диване, и слезы текли по ее щекам. Она больше даже не пыталась заговорить. Она выглядела загипнотизированной. Я лениво гадал, что творится у нее в голове. "О черт, я думаю, он узнал"? Или: "Может, в конце концов, оно того не стоило"?

— Вот что меня по-настоящему трогает - ты любишь меня. Я знаю, что ты любишь меня. Мы с нетерпением ждали, когда состаримся вместе, и я знаю, что ты это имела в виду.

— Ну, знаешь что? Это твое наказание. Ты не сможешь состариться со мной. Ты больше не сможешь жить со мной. Видеть меня каждый день и прижиматься ко мне в постели по ночам. Ты даже не сможешь больше жить в этом доме.

Я указал на три чемодана, стоявшие в углу. - Через пять минут ты погрузишь их в свою машину и уедешь, Хелен. И ты не вернешься.

Тут она вскрикнула, напугав меня. - Нет, Роб! Нет, малыш, это...

— Да, "малышка"! - Яростно ответил я. - Я могу и сделаю это. Я тебя выгоняю. Но сначала пара мелких деталей.

Я двинулся к ней, пока не оказался прямо перед ней на диване, возвышаясь над ней. Она в страхе отпрянула, наблюдая за мной. Я снял свое обручальное кольцо и бросил его ей на колени. Когда ее глаза расширились от удивления, я схватил ее за левую руку и снял с нее кольца. Обручальное кольцо я тоже бросил ей на колени, а кольцо на помолвку положил к себе в карман.

— Как ты знаешь, кольцо на помолвку принадлежало моей бабушке, и оно останется со мной. Обручальные кольца, которые мы подарили друг другу - можешь делать с ними, что хочешь. Переплавь их, выбрось — засунь себе в задницу. Они отстаивали нашу любовь и верность друг другу. Мы оба теперь знаем, чего это стоит, не так ли?

Я подошел к кофейному столику и взял красивую стеклянную вазу, в основном прозрачную, но переливающуюся яркими голубыми и зелеными бликами. - Помнишь это, Хелен? Мы купили друг другу подарок на пятую годовщину свадьбы в Венеции. Это было действительно слишком дорого, но нам обоим понравилось, и это стало своего рода символом того, насколько мы были дороги друг другу.

Я высоко поднял руки, а затем со всей силы швырнул вазу на пол. Хелен вскрикнула от боли, когда ваза разлетелась на мелкие кусочки.

— Больше не стоит хранить, - холодно сказал я. Я повернулся, взял два фотоальбома и бросил их в камин.

— Наш свадебный и семейный альбом. Все эти драгоценные фотографии. Все воспоминания о том, что мы значили друг для друга. Теперь они не нужны. Правда, Хелен? - Я наклонился и облил их жидкостью для зажигалок, а затем чиркнул кухонной спичкой и поджег.

Хелен внезапно рванулась к камину, чтобы остановить меня, крича: - Нет! - Но я схватил ее за талию и потянул обратно к дивану, где она рухнула, рыдая. Мы оба смотрели, как пламя пожирает альбомы, и я осторожно похлопала по карману, куда положил фотографии наших дочерей, которые я вытащил из семейного альбома. Воспоминания о девочках все еще были дороги мне.

Через пару минут оба альбома превратились в пепел. Хелен все еще всхлипывала, отвернув от меня лицо.

— Ладно, Хелен, вот и все! - Бодро сказал я, хлопая в ладоши. - Представление окончено, и тебе пора уходить.

Когда она не пошевелилась, я крепко схватил ее за руку и, подняв на ноги, повел к входной двери.

— Подожди, Роб, подожди! - сказала она, пытаясь высвободиться. - Ты не можешь просто... вышвырнуть меня отсюда!

— На самом деле, я могу, Хелен, и собираюсь это сделать.

На ее лице отразились боль и страх. - Не услышав ни слова с моей стороны? Не дав мне... объяснить, что...что случилось?

Я отступил назад, долго молча глядя на нее.

— Хелен, ты действительно веришь, что можешь что-то сказать? Дать какое-то объяснение, которое облегчит мою боль? Что-нибудь, что сделает твою измену, твое полное предательство и унижение по отношению ко мне более терпимыми? Хоть что-нибудь, что могло бы сделать это лучше - или менее ужасным?

— Но...Я даже не сказала, почему я...

— Ты думаешь, меня, блядь, волнует, ПОЧЕМУ? - закричал я на нее. - Если я узнаю, ПОЧЕМУ ты это сделала, мне станет легче? "Ладно, все в порядке. Теперь, когда я знаю, каковы мотивы Хелен" — ты что, с ума сошла?

Она просто молча смотрела на меня, измученная, испуганная, обезумевшая. Затем, после еще одной долгой паузы, она спросила: - А как же девочки?

— На выходных я ездил навестить Линду и Ронни. Они обе знают о твоей измене и о том, что я собираюсь с тобой развестись.

— О, НЕТ! - закричала она и рухнула на пол в рыданиях. Я наблюдал за ней несколько минут. Моя любимая жена, мать моих детей, моя спутница жизни, мой лучший, самый надежный друг на протяжении четверти века.

Затем я оставил ее там, на полу в прихожей, а сам погрузил ее чемоданы в багажник ее машины. Когда я вернулся в дом, она сидела с ввалившимися глазами, глядя в никуда. Не говоря ни слова, я поднял ее на ноги и проводил до машины.

Ключ лежал на крышке машины, и я оставил ее стоять у водительской двери. Я обдумывал, какие слова подобрать на прощание, но ничего не приходило на ум. "Прощай, Хелен" показалось мне немного неуместным в данной ситуации, а "Пошла ты нахуй, изменщица" - немного неоригинальным.

Так что я просто оставил ее там. Я вернулся в дом и запер за собой дверь. Потом я стоял там, в прихожей, не двигаясь. Ни о чем не думая. Ожидая услышать звук отъезжающей машины Хелен.

***************************************

Я не мог удержаться от смеха, когда подумал об этом. Жизнь без Хелен была почти полной противоположностью жизни с Хелен - я был несчастлив и одинок, вместо того чтобы быть счастливым и довольным. В основном мне приходилось готовить самому, и я ел довольно плохо, вместо того чтобы наслаждаться замечательными блюдами Хелен. И я часто трахался — на самом деле, когда хотел, — вместо того, чтобы умолять об этом. Секс тоже обычно был чертовски хорош.

Последняя часть этого, возможно, требует объяснения, хотя, полагаю, остальное довольно очевидно. Матильда Джейкобсон работала в том же участке, где и я. Ей было 38 лет, она была разведена и всегда флиртовала со мной.

Я был рад пофлиртовать в ответ, хотя это никогда ничего не значило. Матильда была высокой и стройной, с платиновыми светлыми волосами, явно крашеными, и она демонстрировала свою фигуру в коротких юбках и облегающих свитерах. На самом деле она была не очень хорошенькой — у нее было довольно невзрачное лицо, — но у нее было потрясающее тело. Большинство парней в участке, женатых или нет, трахнули бы ее в ту же минуту, но по какой-то причине я был тем парнем, который ее заинтересовал. Когда пара других полицейских приглашали ее на свидание, она всегда отвечала: - Извини, ты отличный парень, но я не встречаюсь с копами.

На следующий день после того, как я надрал Хелен задницу, мой напарник Джим спросил меня, почему я так расстроен. Мы вместе работаем в патрульной машине почти десять лет и очень хорошо знаем друг друга, поэтому я рассказал ему эту историю. Ну, по крайней мере, в общих чертах — все подробности того, как сильно эта сука наставляла мне рога, я держал при себе.

Я знал, что остальная часть команды узнает об этом в кратчайшие сроки — и, конечно же, к концу недели ребята с грустью в глазах похлопывали меня по спине, говорили: - Жаль слышать о твоем неудаче, - и убеждались, что я присоединюсь к ним на время - кружка-другая пива после каждой смены.

Чего я никак не ожидал, так это того, что в воскресенье днем, две недели спустя, в дверь позвонили и я увидел Матильду, стоящую на крыльце. В руках у нее была запеканка. На ней были белые короткие шорты, обтягивающий розовый топ, который подчеркивал ее потрясающие сиськи, и очень решительное выражение лица.

— Я подумала, что тебе может что-нибудь понадобиться, - сказала она с усмешкой, не уточняя, что именно она имела в виду. Она последовала за мной на кухню, поставила запеканку на стол и поцеловала меня так горячо, как я не целовался уже много лет, крепко прижав меня к себе.

Примерно через минуту я осторожно прервал поцелуй, отстраняя ее от себя, и сказал: - Это был приятный сюрприз, Матильда, но что именно здесь происходит?

— Тебе обязательно спрашивать? - сказала она, улыбаясь и нежно поглаживая мой член через штаны.

Я отстранился и сел за стол. - Ладно, - рассмеялся я, - я понимаю, что у тебя на уме. Но я не уверен, почему. Я думал, ты не встречаешься с полицейскими.

— Я не встречаюсь с полицейскими, - сказала она, - по крайней мере, с большинством из них. Но я готова встречаться с тобой в любое время, Роб. Весь этот флирт все эти годы был не напрасен. Но ты был счастлив в браке, а я не вмешиваюсь в чужие браки.

— Однако теперь, похоже, Хелен ушла, и твоему браку пришел конец. Так что... - она облизнула губы и послала мне очень сексуальный поцелуй. - Я подумала, что пришло время узнать тебя получше!

Из-за ее наряда, ее поцелуя и ее слов у меня сильно встал член. Но это все равно не делало меня полным идиотом. Я сказал: - Матильда, не то чтобы я не был польщен — и не заинтересован — но вряд ли на меня можно положиться.

— Я только что покончила с тем, что вычеркнул из своей жизни жену-изменщицу. Я ни за что не готов к новому роману.

Она улыбнулась и снова поцеловала меня, на этот раз нежно. - Я знаю это, Роб. Дело не в романтике. Речь идет о том, чтобы трахаться без обязательств с женщиной, которая нравилась тебе много лет. Ты собираешься отнести запеканку обратно в мою машину и отослать меня?

Мы провели в постели почти три часа, и она трахнула меня четыре раза. Ну, на самом деле три с половиной, потому что в последний раз я просто не смог кончить. Но каждая минута доставляла мне удовольствие, и через некоторое время я перестал думать о Хелен.

Матильда занималась сексом так, как я всегда мечтал с Хелен: дико, энергично, раскованно. У нее были большие сиськи, и она любила, когда я их гладил, облизывал и посасывал. Губки ее киски были маленькими и тугими. Она сошла с ума, когда я облизал ее и пососал ее клитор. Ее губы на моем члене ощущались невероятно, и она была совершенно счастлива оставить их там. И она трахалась как порнозвезда — или, по крайней мере, была достаточно близка к этому, чтобы измотать меня.

Наш первый трах, должно быть, длился не более трех минут, но этого времени было достаточно, чтобы Матильда кончила так сильно, что оставила следы зубов на моем плече. Во второй раз мы занялись этим по-собачьи, моей самой любимой, и она мурлыкала, стонала и извивалась подо мной, пока я входил и выходил из нее. Мы занялись сексом в позе 69, когда она была сверху, и я не мог насытиться ею — ее горячим ртом на моем члене, ее визгами, когда я лизал ее киску, ощущением, как ее великолепные сиськи трутся о мою грудь. Вы понимаете, что это было здорово?

После душа мы потащились на кухню и съели запеканку Матильды (съедобную, но ненамного лучше этого — совсем не то, что всегда готовила Хелен), а потом она поцеловала меня и сказала, что ей пора идти домой кормить своих кошек.

— Матильда, - сказал я, обнимая и целуя ее, - это было невероятно. Ты самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел. - (Вежливое преувеличение, но я подумал, что в данных обстоятельствах это было бы правильно сказать).

Она улыбнулась и сказала: - Это было именно то, о чем я мечтала, Роб. Я с нетерпением буду ждать повторного выступления.

Затем она заметила нерешительность на моем лице.

— Не волнуйся, милый, - сказала она. - Я не даю никаких обещаний и не прошу тебя ни о чем. Я знаю, ты только что бросил Хелен и, должно быть, чувствуешь, что даже не знаешь, что делать дальше. Так что все, о чем я прошу, — это в следующий раз, когда тебе захочется попрыгать на кровати. Позвони мне, хорошо?

И с этими словами она еще раз засунула свой язык мне в глотку, улыбнулась мне и ушла.

**********************************

С тех пор я трахаюсь с Матильдой довольно регулярно. По крайней мере, пару раз в неделю. Прошло уже больше года, и я нисколько от этого не устал. Знать, что я могу заняться сексом, когда захочу, и что дама, лежащая со мной в постели, хочет этого и ей нравится то, что я делаю, — это просто фантастика.

Она сделает со мной все, что я захочу, хотя больше всего ей нравится скакать на мне верхом. Мне это тоже нравится, когда эти великолепные сиськи подпрыгивают так, что я могу их потискать. Но она сделает мне минет, когда я захочу, и сделает это по-собачьи, или попробует что-нибудь безумно-извращенное, если я захочу экзотики. Она просто обожает секс и готова заняться им, когда я захочу.

Вы можете подумать, что это все, что нужно парню для счастья, но те из вас, кто когда-либо был счастлив в браке, поймут, что это неправда. С Матильдой было потрясающе трахаться, но нам особо нечего было сказать друг другу. Она была не такой сообразительной, как Хелен, и далеко не такой веселой. Когда мы ходили в кино или еще куда-нибудь, у нее не было того интересного, что всегда было у Хелен, и наши разговоры становились довольно скучными, если честно. И, конечно, у нас с ней не было долгих лет совместной жизни, воспоминаний о воспитании двоих замечательных детей, отпусках и семейных приключениях.

Прежде всего, мы просто не были влюблены друг в друга. Время от времени я намекал на то, что не думаю, что нам суждено быть родственными душами, и она всегда меня успокаивала.

— Послушай, Роб. Я отлично провожу с тобой время, но ты тоже не мужчина моей мечты. Ты парень, который мне очень нравится. Который хорошо ко мне относится и который действительно знает, что с этим делать (сжимает мой член). Мне весело, и я уверена, что тебе тоже весело. После 12 лет развода я не стремлюсь к большему, чем это. Во всяком случае, до тех пор, пока Джордж Клуни не появится на моем пороге.

***************************************

Итак, это была лучшая часть моей жизни - трахаться с Матильдой. И еще одно преимущество, которое я получил от этого: мне не нужно было бегать за женщинами, шататься по барам или ходить на свидания, чтобы с ними переспать. Секс был тут как тут - всего один телефонный звонок.

В остальном все было просто отвратительно. Не могу передать, как сильно я скучал по своей жизни с Хелен, которая была до того, как я узнал, какой она была лживой сучкой. Ее великолепная стряпня и ее компания. Просто быть рядом с ней, делиться улыбками и шутками, которые складываются в браке на протяжении 25 лет.

Это не значит, что я хотел ее вернуть. Даже после того, как мой гнев немного остыл, я постоянно злился на нее. Мне было постоянно любопытно, и я постоянно размышлял об этом, пытаясь понять, как счастливая в браке, по сути, неполноценная женщина могла превратиться в развратную шлюху. Было ли это из-за меня? Было ли во мне что-то особенное? Я так и не продвинулся ни на шаг, пытаясь это понять.

Линда и Ронни были великолепны. Очевидно, что они обе были опустошены, и я уверен, что они были в ярости на свою мать, но им удалось стать любящими и внимательными дочками для нас обоих. На самом деле, Ронни была той, кто спас Хелен жизнь, хотя я узнал об этом только позже.

Это случилось в субботу после того понедельника, когда я выгнал Хелен. В тот четверг помощник моего адвоката нашел Хелен на работе и вручил ей документы о разводе, в которых она обвинялась в супружеской измене. Я ни в малейшей степени не был заинтересован в том, чтобы возиться с какими-то "непримиримыми разногласиями".

Как бы то ни было, в субботу вечером Хелен проглотила таблетки снотворного, а потом передумала и в ужасе позвонила Ронни. Ронни повесила трубку и позвонила в 911. Они отвезли Хелен в больницу, промыли ей желудок, и она выкарабкалась после страшного дня в отделении интенсивной терапии, когда девочки спали на стульях рядом с ее кроватью.

Через пару недель после выписки Хелен из больницы мои дочери приехали навестить меня на выходные, а в воскресенье перед отъездом они усадили меня за стол для небольшой беседы, которую, очевидно, запланировали заранее.

— Папа, мы с Ронни хотим попросить тебя о большом одолжении, - начала Линда.

— Если это не связано с..... с вашей мамой. Вы же знаете, я сделаю для вас все, что смогу, - ответил я.

Они переглянулись. - Ну, пап, на самом деле это связано с мамой. Она пыталась покончить с собой три недели назад.

— Что?! - закричал я.

Линда рассказала мне всю историю, а потом сказала: - Вот в чем дело. Пока ты не разведешься с мамой, она по-прежнему будет застрахована на твой полис. Она начала посещать психотерапевта, чтобы понять, почему она пыталась покончить с собой и почему она, э-э, поступала так с другими мужчинами.

— Но если ты разведешься с ней, она потеряет свою медицинскую страховку и не сможет посещать психотерапевта. Папа, ты готов подождать с разводом?

Я вздохнул про себя. Было ясно, что я не смогу выиграть это дело, ведь обе мои дочери молились о благополучии своей матери. И я понял, что они были правы.

Так что вместо этого мой адвокат составил юридическое соглашение о раздельном проживании, и Хелен получила свою страховку и возможность посещать психотерапевта. На самом деле мне было наплевать - это были не мои деньги, а страховой компании. И как бы сильно я ее ни ненавидел, я не хотел, чтобы Хелен предприняла еще одну попытку и действительно покончила с собой.

*********************************************

Праздники были жестокими - да и как могло быть иначе? Ничто так не напоминает День благодарения или Рождество, как то, что вы чувствуете, как рушится ваша семья.

На День благодарения мы с девочками договорились поужинать со Стефани Олдерман и ее детьми - она выгнала Джо, и он жил в городской квартире. Их дочь Ариэль и сын Питер дружили с нашими девочками в течение многих лет, так что за ужином в столовой Стефани мы были настоящей семьей из шести человек.

Но, само собой разумеется, это было не то же самое. Во-первых, ни Стефани, ни кто-либо из детей не умели готовить так, как Хелен. И, что более важно, все мы прекрасно понимали, кого не хватает и почему. Мы старались быть благодарными за то, что у нас было, и часть вечера прошла весело, но когда мы с Линдой и Ронни возвращались домой, все были молчаливы и угрюмы.

А Рождество было еще хуже. По крайней мере, для меня. Девочки решили, что они должны быть с Хелен, поскольку на День благодарения их у нее не было, поэтому я поехал к брату и провел праздник с ним и его семьей. Я люблю своего брата и его жену. У них милые дети (все они на десять лет младше моих), но, опять же, я не мог не думать о том, какими должны были быть эти каникулы, и какими они были бы, если бы не моя жена-шлюха.

Но когда наступил и прошел Новый год, я почувствовал себя немного лучше. Прошло больше трех месяцев. Я все еще был жива, у меня был секс, у меня все еще была моя работа, мои замечательные дочери и друзья. Со мной все будет в порядке.

Мой партнер Джим и его жена Пэтти были великолепны. Они приглашали меня на ужин по крайней мере раз в месяц, смеялись и шутили со мной, даже поддразнивали меня из-за того, что я слишком жалел себя. Я знаю, что они оба были в ярости из-за Хелен - и так же шокированы, как и я, - но мы почти не говорили о ней.

Мы со Стефани Олдерман довольно регулярно обедали или ужинали, а в апреле пару раз трахнулись. В отличие от меня, у нее не было постоянного партнера в постели, и она была чертовски возбуждена. Вдобавок она чувствовала себя неуверенной в себе и непривлекательной.

Мы немного поговорили об этом заранее - действительно ли мы хотели этого, портить дружбу, которая так много значила для нас обоих? Но в конце концов мы решили, что это правильно, и провели выходные в постели у нее дома, а еще через пару недель - у меня дома.

И знаете что? Это было не так уж здорово. Стефани, безусловно, была привлекательна - не такая пышногрудая, как Хелен (не говоря уже о Матильде), но все еще стройная, - но сложная ситуация не позволяла нам обоим по-настоящему расслабиться и насладиться происходящим. Это было все равно что переспать со своей сестрой (или братом, в ее случае).

После вторых выходных Стеф сказала мне: - Знаешь, Роб, я рада, что мы это сделали, и даже благодарна. Потому что то, что рядом со мной в постели парень тычет в меня своим большим стояком, по крайней мере, дает мне почувствовать, что я не старая, заезженная домохозяйка.

— Но в то же время, я не думаю, что хочу делать это снова. Я действительно хочу, чтобы мы были друзьями, и я думаю, что будет лучше, если мы откажемся от части о "преимуществах".

Мне пришлось согласиться, и мы снова стали приятелями и группой взаимной поддержки, когда она развелась с Джо, а я продолжал пытаться разобраться в своей холостяцкой жизни.

***************************************

Во второй раз, то есть год спустя, каникулы без Хелен дались мне намного легче. Линде и Ронни приходилось делить свое время между ней и мной, и мы с девочками не могли не думать о том, что было раньше, но нам по-прежнему было весело, и мы больше походили на семью.

Думаю, я наконец-то начал привыкать к мысли о том, что буду одиноким парнем, по крайней мере, в обозримом будущем. Я даже немного подумывал о том, чтобы начать встречаться. Мне было ясно, что у нас с Матильдой нет реального долгосрочного будущего, каким бы восхитительным ни был секс, на который я был способен, поэтому я задумался о том, смогу ли я найти другой настоящий роман в моем преклонном возрасте (мне оставалось меньше двух лет до 50-летия).

А потом Линда и Ронни снова приехали на выходные, весной того второго года, и я понял, что что-то случилось. Что-то, что мне, вероятно, не понравилось бы.

Я был прав, и это, конечно, была Хелен. - Папа, она начинает понемногу налаживать свою жизнь и хочет тебя видеть.

— Какого черта? У нее не может быть никаких сомнений в том, что я к ней чувствую!

Ронни вздохнула и подошла, чтобы сесть рядом со мной на диван, прижавшись ко мне плечом. - Это ее терапия. По ее словам, все идет очень хорошо, и доктор Олива говорит, что ей пора поговорить с тобой. Объясниться и извиниться.

Это заставило меня фыркнуть. - Объяснить? Как будто мне не все равно, что вселилось в эту сучку…

— Извините, девочки. Мне не следовало этого говорить. Но почему меня должно волновать, почему ваша мать сделала то, что сделала? Она сделала это. Она разрушила нашу семью - конец истории. Мне не нужно выслушивать ее извинения, и мне также не нужно выслушивать какие-то дурацкие объяснения.

Девочки терпеливо объяснили, что разговор будет не для меня, а для Хелен. - Ей нужен шанс признаться в том, что она сделала, папа. Я думаю, это своего рода способ закрыть дверь. Доктор Олива сказала ей, что прощать ее или нет - решать тебе, но возьмет ли она на себя ответственность за свои ошибки - решать ей. И она хочет это сделать.

— Значит, я должен сидеть и слушать, как она со слезами на глазах говорит, что никогда не хотела причинить мне боль? К черту это! - Я встал с дивана и вышел из комнаты.

Но в конце концов, конечно, они меня уговорили. У вас есть дочери? Тогда вы понимаете, что я имею в виду. Я люблю их, а они по-прежнему любят свою мать (так и должно быть, несмотря ни на что), и мне трудно отказать им, когда они действительно этого хотят.

Во вторую субботу мая, в 2 часа дня, к подъездной дорожке подъехал старый потрепанный "Вольво-универсал" Хелен. Я не разговаривал с ней и не видел ее более 17 месяцев.

*********************************

Я стоял у открытой входной двери и наблюдал, как она оглядывает дом и двор, напоминая себе о месте, где прожила почти 20 лет. Подойдя к дому, она остановилась, увидев меня, стоящего там. Я мог бы сказать, что она боялась подойти ближе.

— Привет, Роб, - тихо сказала она.

— Привет, Хелен. Почему бы тебе не пойти посидеть на заднем дворе. - По какой-то причине я решил, что не хочу показывать ей дом изнутри. Поэтому, не говоря ни слова, я обошел гараж с задней стороны, предполагая, что она последует за мной.

Мы сели за старый кованый стол со стульями на заднем дворике. Я достал пару банок содовой и теперь налил одну для Хелен, протянув руку, чтобы поставить ее перед ней. Она выглядела похудевшей и постаревшей. Немного более измученной, чем я помнил. Но она все равно была очень привлекательной женщиной, и это вывело меня из себя, как только я это заметил.

— Спасибо, что позволил мне прийти, Роб, - сказала она после пары минут молчания. - Я уверена, что эта идея не вызвала у тебя особого энтузиазма, и я ценю это.

— Только не вешай мне лапшу на уши, ладно? Я хочу, чтобы ты выложила все начистоту, как сказали девочки. Тебе нужно было сделать. Просто окажи мне чертову любезность и не лги мне. Скажи мне правду или заткнись и убирайся отсюда к чертовой матери.

Она кивнула. - Я буду... только без лжи и дерьма. А Роб? Мне жаль... больше, чем я могу выразить словами. За все, что я сделала.

— Да? Что ж, это здорово. Теперь все просто замечательно, понимаешь, Хелен? - Я понял, что начинаю злиться и расстраиваться больше, чем ожидал. Я глубоко вздохнул и сказал: - Прости. Я буду вести себя тихо - просто продолжай.

Через несколько мгновений она сказала: - Ты должен знать, что то, что я сделала, было не из-за тебя, Роб, и не из-за нашего брака. Я уверена, ты, должно быть, задавался этим вопросом… задавался вопросом, что ты сделал не так.

— Но это была я. Дверь открылась по ошибке, и я провалилась в нее. Оказалось, что я живу в двух мирах одновременно: в одном, где есть ты и девочки, и в другом, безумно запутанном, где я вела себя как шлюха.

Я фыркнул, но промолчал. Пусть она расскажет свою дурацкую историю, как бы нелепо это ни звучало.

— Ты помнишь то лето, семь лет назад, когда умерли мои мама и папа?

Конечно, я помнил. У ее отца внезапно случился инсульт, и он упал замертво на заднем дворе своего дома прекрасным июньским днем. Ее мать была вне себя от горя. Она перестала хотеть жить и менее чем через три месяца скончалась во сне. Это было ужасно для всех нас, но особенно для Хелен, их единственного ребенка.

— А потом той осенью, всего через пару недель после похорон моей мамы, Арлин попала под машину?

Я кивнул. Все три эти смерти произошли в один и тот же короткий промежуток времени. Арлин и Хелен были коллегами в сфере общественного питания и очень близкими подругами.

— Как бы то ни было, после всего этого я просто расклеилась, как ты, наверное, помнишь. Я чувствовала себя потерянной, как будто даже не знала, для чего моя жизнь. Я выполняла все необходимые действия - ходила на работу, заботилась о тебе и девочках, - но на самом деле я была не в своем уме.

— А потом, в ноябре, в выходные, когда ты с Джо охотился в Теннесси, я вдруг решила пойти куда-нибудь с Сэнди (нашей бывшей соседкой, разведенной) и пропустить пару стаканчиков. Я не помню, где были девочки. Возможно, ночевали у друзей.

— Но мне просто нужно было выбраться, побыть одной, и заняться чем-то другим. Мы пошли в "Пироцци" и выпили. Мы потанцевали с какими-то парнями, а потом стало поздно, и один из мужчин, с которыми мы танцевали, предложил отвезти Сэнди домой. Я видела, что она хотела переспать с этим парнем, и я отвезла нас туда, так что я согласилась.

— А потом... - она внезапно замолчала и глубоко вздохнула. По ее щекам потекли слезы.

— А потом меня подобрал большой, сильный мужчина средних лет по имени Тед. Тед Арчер из Миннеаполиса. Он поболтал со мной, пригласил меня потанцевать с ним, угостил меня еще парой напитков, и я пошла с ним в его гостиничный номер.

— Я не могу этого объяснить, Роб. - Теперь она смотрела на меня спокойно, несмотря на слезы.

— Он был властным, сильным и уверенным в себе, и каким-то образом он пробудил во мне покорную сторону, о которой я и не подозревала. Мы вернулись в его комнату, и он, он... делал со мной все, что хотел.

— То, на что я никогда не соглашалась с тобой, он просто требовал - и я это делала. Он... трахал меня сзади, пока я не кончила, а потом заставил встать на колени, отсосать и проглотить его сперму.

— Это продолжалось всю ночь. Он привязал меня к столбикам кровати и..... и лизал меня, пока я почти не закричала. Он трахал меня снова и снова, в том числе и анально. Я делала все, что он хотел. Я не могла сказать "нет".

— А утром, когда я проснулась, то была в ужасе. Меня просто тошнило от того, что я натворила. Я попыталась тихонько одеться и выскользнуть из комнаты, но он поймал меня и затащил обратно в постель. Он трахнул меня еще дважды, прежде чем отпустил.

— Когда я снова вернулась домой, у меня была истерика. Слава Богу, тебя и девочек все еще не было дома! Я снова и снова принимала душ, выбрасывала одежду, я была вне себя. Я не могла понять, как я могла так предать тебя, и как Тед мог заставить меня делать то, чего, по моим словам, я никогда не хотела делать. Я упала на колени и молила Бога простить меня, сохранить мою тайну и дать мне шанс загладить свою вину перед тобой.

— И в ту ночь - я не могу себе представить, что ты сейчас это помнишь, - я была привязчивой, нежной и немного напуганной, как будто мы поссорились и я сожалела об этом. Я сказала тебе, что не хочу заниматься любовью, потому что боялась, что ты сможешь догадаться, чем я занималась, но я прижалась к тебе и попросила тебя прижиматься ко мне всю ночь.

— И когда через несколько дней я увидела, что моя тайна в безопасности, что ты не понимаешь, что я натворила, я заплакала от облегчения и посвятила себя тому, чтобы загладить свою вину перед тобой - стать самой лучшей, самой совершенной женой в мире. В течение месяца у нас даже было больше секса, чем обычно, и я позволила тебе сделать это со мной в паре поз, которые ты хотел попробовать, вместо того, чтобы отказываться, как я обычно делала.

Она отпила содовой, глядя на меня с печалью в глазах. Она перестала плакать, но выглядела очень печальной и почти опустошенной.

— Вот так все и началось, - сказала она. В ту единственную ночь с парнем из другого города. Но этот эпизод продолжал беспокоить ее, он разрастался в ее сознании, пока она не стала думать об этом постоянно, задаваясь вопросом, почему она позволила этому случиться? Почему доминирование этого мужчины подействовало на нее, и, прежде всего, почему этот опыт был таким захватывающим?

Желание большего - более унизительного, наполовину принудительного секса - росло в ней постепенно. Она боролась с этим почти два года, хотя и говорила, что постоянно думала об этом, а потом, когда мы с Линдой и Ронни уехали посещать колледжи, она сделала это снова. Она нашла бар примерно в получасе езды от города, попросила подвезти ее и провела ночь с водителем грузовика, которого энергично и неоднократно трахала.

— Я не могу даже описать, как мне было стыдно за себя, Роб, и как я была взволнована. Я была в ужасе от того, что делала. По-настоящему в ужасе. Я чувствовала себя чудовищем. И в то же время секс был таким захватывающим, а ощущения такими сильными, такими всепоглощающими, что я просто растворилась в них.

— Теперь, с тех пор как я начала посещать доктора Оливу, я вижу, что стыд и возбуждение сочетаются для меня - как будто для меня должно было быть постыдно и унизительно получать такое удовольствие от секса.

— А также то, что мои... мои сексуальные порывы были совершенно отдельной, изолированной частью моей жизни. После первых двух раз я начала строить в своей голове маленькую коробочку, в которой хранились все мои чувства по поводу... моего поведения.

— Мне все еще было стыдно, даже тошнотворно, но стыд каким-то образом ушел в прошлое и остался в стороне от моей повседневной жизни.

Она посмотрела на тебя. - Это, должно быть, звучит для тебя дико. Или, может быть, просто как нелепое самооправдание, но это не так. Я знаю, что тому, что я сделала, нет оправдания, Роб.

— Но через некоторое время это действительно поселилось в маленькой отдельной части моего мозга. И с оставшейся частью моего мозга я могла бы продолжать любить тебя и девочек. Быть поставщиком провизии и домохозяйкой - и даже продолжать оставаться подавленной, обиженной сексуальной партнершей, которая так сильно тебя расстраивала.

После второго романа на одну ночь Хелен перестала так усердно бороться со своими порывами, и ее встречи происходили чаще, когда мы с девочками были в отъезде. - Я думаю, что всего их было шесть, а может, и семь, за два или три года. Я изо всех сил старалась вспомнить, но не уверена.

А потом к ней подкатил один из ее клиентов из ресторанного бизнеса - напористо, как Тед Арчер, - и у нее начался роман с ним.

— Это было похоже на мою ночь с Тедом, за исключением того, что она продолжалась почти полгода. Мы встречались раз, а иногда и два раза в неделю, во второй половине дня, и он просто использовал меня. Он не бил меня и не причинял боли, но делал со мной все, что хотел - анал, связывание, много минетов, секс в любой позе, в какой хотел.

— И после того, как это закончилось, я думаю... что-то изменилось. Может быть, мне следует сказать, что во мне что-то сломалось. Я не знаю, но после этого... Я нашла другого партнера. И еще одного после этого.

Между покупателем и ее последним приятелем по траху, Марком Малчеком, в течение пары лет было еще трое мужчин, один из которых был нашим старым другом Джо Олдерменом. И Хелен обнаружила, что ей не нужно быть покорной. На самом деле она все чаще брала на себя инициативу заниматься сексом с каждым мужчиной так, как ей хотелось.

Но это всегда был необузданный секс. Именно такой, какого я хотел с ней, а она всегда отказывала мне.

— Я много думала об этом, Роб, и это, должно быть, худший из всех способов, которыми я предала тебя. Мне так жаль. Узнав, что я... была такой шлюхой с Марком, Джо и остальными, в то время как с тобой я продолжала оставаться такой чопорной сучкой в постели....

— Я думаю, для тебя это может показаться невероятным, но в моей голове эти два мира были совершенно разными. Была Хелен - жена, любящая, преданная, ответственная. И была Хелен - грязная шлюха, унижающая себя и наслаждающаяся этим.

— Потому что я никогда не переставала испытывать стыд. Я всегда знала, насколько непростительным и деструктивным было мое поведение. Думаю, именно в этом и заключалась его привлекательность. В первую очередь, в том, что у меня была такая тайная жизнь.

*******************************

Хелен замолчала. Она выглядела измученной и опустошенной. День был пасмурный, и становилось ветрено. Она говорила почти полтора часа.

— Хорошо, - сказал я немного погодя. - Что теперь? - Я не понимал, что чувствую. Я был взбешен, опечален и даже немного жалел ее. Как насчет этого? Но не так сильно жалел ее, как себя.

Она как будто прочитала мои мысли. Она сказала: - Я не знаю, Роб. Я даже представить себе не могу, как это ужасно для тебя и как я тебя разозлила.

Она одарила меня кривой полуулыбкой. - Ты действительно хороший человек. Ты знаешь это? Многие парни просто убили бы меня, когда узнали, а не просто вышвырнули бы мою задницу из дома.

Она отвела взгляд, посмотрела на задний двор и сказала: - Иногда я почти жалею, что ты этого не сделал. Только я бы не хотела, чтобы ты попал в тюрьму - не за то, до чего я тебя довела.

Повернувшись ко мне, она сказала: - Дело в том, что я знаю, что для тебя это еще хуже. Я одна в маленькой квартирке, без единственного мужчины, которого я когда-либо любила, и мне одиноко и грустно, но, по крайней мере, я этого заслуживаю. Я смотрю в зеркало и понимаю, что сама во всем виновата.

— Но ты, Роб... Я взяла и разбила наш счастливый брак на миллион осколков, точно так же, как ты поступил с той вазой. И это не твоя вина. Ты ничего не сделал, и я ничего не могу сделать, чтобы вернуть тебе это.

— Я бы сделала все, что угодно, чтобы искупить то, что я сделала... Но я знаю, что я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед тобой. Мне так жаль, милый.

Ее голова была опущена, и она непрерывно плакала. Я хотел крикнуть ей, что она больше не имеет права называть меня "милым", но не стал. Я знал, что она это знает.

Хелен проплакала несколько минут, время от времени сморкаясь, а я наблюдал за ней. Я удивлялся, почему у меня не было к ней миллиона вопросов, но я не мог придумать ничего, что хотел бы узнать. Видит бог, мне не нужно было слышать никаких подробностей о ее приключениях. Того, что она только что рассказала мне, и того, что я услышал от Марка и Джо, было более чем достаточно.

— С какой стати ты выбрала Джо и Марка? - Внезапно меня прорвало. - Мы знаем двух парней, и один из них - наш старый друг. Ради всего святого? Что, черт возьми, это было?

— Я не уверена, - сказала она сквозь слезы. - Я говорила об этом с доктором Оливой. Я думаю, это означает, что я еще больше выходила из-под контроля, поэтому я больше не была так осторожна, пытаясь держать свою другую жизнь на безопасном расстоянии от нас с тобой.

— Может быть, я подсознательно пыталась, чтобы меня разоблачили - как будто мне было так стыдно и я была в таком отчаянии от того, что я делала. Я знала, что единственный способ это остановить - это если ты меня поймаешь. Итак, я... Я начала трахаться с Джо, а когда ты об этом не узнал, я выбрала парня, который жил прямо за углом.

— Довольно глупо, да? Даже для меня это не имеет особого смысла. - Она продолжала плакать, а я просто сидел и смотрел на нее.

Наконец она успокоилась и посмотрела на меня, выдавив из себя легкую улыбку. - Ты хочешь еще о чем-нибудь спросить меня, Роб? Или сказать мне? Еще не поздно накричать на меня, дать мне понять, какой отвратительной шлюхой я была и как ты злишься на меня за все, что я разрушила.

Я встал и начал расхаживать по патио. - Я действительно не вижу в этом смысла, Хелен. Я ничего не могу сказать или сделать, чтобы что-то изменить. Ты взяла чертову ручную гранату, бросила ее прямо в центр нашего брака и взорвала. Конец истории.

— И вот прошло полтора года. Очевидно, я уже не злюсь, как тогда. Просто мне грустно. И, наверное, горько.

— Я надеюсь, что рассказанная мне история помогла тебе в твоей терапии. Честно говоря, для меня это не имело большого значения. И я должен сказать тебе, что все это дерьмо о двух разных жизнях и хранении одной из них в секрете - ну, честно говоря, это звучит как тщательно продуманная психологическая чушь собачья.

Она улыбнулась. - Я тебя не виню. Доктор Олива много рассказывала мне об этом - это называется "шизоидная сексуальность". Ты можешь поверить, что у этого действительно есть название? Но если для тебя это звучит как чушь собачья - ничего страшного.

— Я не пыталась найти оправдания тому, что я сделала, Роб, - этому нет оправданий. Но мне нужно было признаться в том, что я сделала, прежде всего тебе, мужчине, которого я люблю, которому причинила боль больше всего.

— На самом деле у меня другой вопрос, - сказал я. - Почему ты пыталась покончить с собой?

— После того, как я получила документы на развод, я просто развалилась на части. Я начала пить, а ты знаешь, я не очень хорошо переношу спиртное. В ту субботу вечером я пошла в бар, намереваясь подцепить парня и... ну, ты можешь себе представить. Позволила ему использовать меня.

— Но парень, с которым я была в номере мотеля, был таким грубым, что я испугалась и попыталась отступить. Он ударил меня и сказал, что собирается задушить, пока будет трахать, и я начала кричать. Это заставило его отступить на минуту, и я выбежала из комнаты.

— Я вернулась к своей машине, села в нее и уехала, все это время всхлипывая, напуганная до смерти. И когда я вернулась в квартиру, мне было так стыдно. Я была в ужасе от того, что натворила. В ту ночь и все предыдущие годы, со всеми этими мужчинами....

— Поэтому я просто проглотила таблетки. По крайней мере, я могла бы прекратить боль. Но после того, как я это сделала, я вдруг подумала о девочках - я просто не могла так с ними поступить. То, что я сделала с тобой, было достаточно плохо, но я не могла лишить их матери. Поэтому я позвонила Ронни, и, слава богу, она позвонила в 911 и...

Она пожала плечами. - Они вовремя доставили меня в больницу. Я чувствовала себя таким ужасным человеком, лежа там, в то время как медсестры были так добры ко мне. Как будто я не была эгоистичной, лживой шлюхой.

Хелен сидела, уставившись в землю. Затем она взяла себя в руки и встала, серьезно глядя на меня. - Спасибо, что позволил мне прийти и поговорить с тобой. Это было очень великодушно с твоей стороны.

Она снова улыбнулась. - Я думаю, девочки, вероятно, очень хорошо поработали над тобой, не так ли? - Я кивнул и не смог удержаться от ответной улыбки.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину, Роб. Даже если ничто на свете не сможет искупить то, что я сделала. Но я серьезно. Пожалуйста, если что-нибудь случится, просто дай мне знать.

Она направилась через гараж к своей машине, а когда я двинулся за ней, она сказала: - Нет, не ходи со мной. Ладно? Просто дай мне уехать. - Я увидел, что она снова плачет. Я отпустил ее, просто стоя на заднем дворе, и смотрел, как она исчезает за углом гаража.

*******************************

Я не понимал, что чувствовал. Я был зол и немного, не знаю, потрясен. Слушая Хелен, я вспомнил все ужасы, которые пережил, когда впервые узнал о ней и Марке: смятая постель, запах секса в нашей спальне. Все те видения, которые у меня были о том, как на ней ездит другой мужчина, снова всплыли в моей голове, и я не мог их прогнать.

Я вошел в дом и поднял трубку телефона.

— Матильда? Это я. Слушай, я знаю, что собирался заехать за тобой в 6:30, чтобы пойти в кино, но ты сейчас свободна?

— Отлично. Не могла бы ты заехать? Ты мне действительно нужна.

— Потрясающе. Увидимся.

Когда Матильда приехала, она увидела, что я расстроен. Она крепко обняла меня и внимательно посмотрела на меня. - Разговор с Хелен прошел не очень хорошо?

Я покачал головой. - Все было в порядке. Много гребаной психологической болтовни, но ничего особенного я не ожидал. Это просто. .. На самом деле, я не знаю. Я просто не очень хорошо себя чувствую.

Она улыбнулась и поцеловала меня. – Бедный малыш. У меня есть пара идей, как тебе помочь почувствовать себя лучше.

Она отвела меня в спальню, сняла с нас одежду, и в мгновение ока мы уже целовались и гладили друг друга. Я зарылся лицом между ее большими сиськами и закрыл глаза - мне казалось, что я хочу забыться там.

Когда мы были готовы к траху, я поставил ее на четвереньки и встал позади нее. Я плавно скользнул в ее мокрую киску и замер, когда мы оба застонали. Я начал входить в нее, сначала медленно, а потом начал ускоряться.

— Детка? – сказал я. - Я не хочу причинять тебе боль, но ничего, если... если я трахну тебя очень сильно? Я не знаю почему, но...

— Конечно, Роб, - сказала она, улыбаясь мне через плечо. - Просто сделай это. Обними меня за бедра и хорошенько трахни. По-настоящему трахни меня!

Она оперлась плечами о кровать и напряглась, а я начал трахать ее сильнее. Вскоре я уже по-настоящему трахал ее, входя так сильно и глубоко, как только мог. Я был зол и сбит с толку. Я трахал ее и трахал, отводя ее бедра назад, чтобы она прижалась ко мне, слыша ее стоны, а потом я закричал и кончил как сумасшедший, выстреливая в нее.

Мы вместе рухнули на кровать, и Матильда повернулась, чтобы обнять меня.

— Хорошо? - спросила она, и я вдруг заплакал, не в силах остановиться, а она положила мою голову себе на плечо, гладила по волосам и шептала: - Хорошо, детка. Все хорошо. - Она нежно обнимала меня, а я просто продолжал плакать.

Наконец, я снова успокоился и сел, прислонившись к изголовью кровати, все еще прижимая Матильду к себе.

— Черт, - сказал я, глядя на нее. Она улыбнулась мне. - Я понятия не имею, что это было.

— Неважно, - сказала она. - Как ты себя чувствуешь сейчас? Есть ли шанс, что мы могли бы повторить это и все-таки пойдем в кино?

Я улыбнулся ей. - Дай мне несколько минут твоего фантастического рта, и я буду готов.

— Договорились! - сказала она. - И на этот раз я буду трахать тебя, пока ты не взмолишься о пощаде.

*******************************

Во вторник, три дня спустя, когда я вернулся домой с работы, у входной двери стояла коробка. На ней была записка, написанная почерком Хелен. Я просто смотрел на нее с минуту, а потом взял и отнес в дом, поставив на кухонный стол.

В коробке был домашний яблочный пирог. В записке говорилось:

Дорогой Роб.

Спасибо, что выслушал меня на днях. Это было очень щедро с твоей стороны - больше, чем я заслуживала.

Я знаю, тебе всегда нравились мои яблочные пироги, и я надеюсь, что этот тебе понравится.

С любовью, Хелен.

Я приготовил себе ужин и съел его, читая газету и время от времени поглядывая на пирог. По какой-то причине я не был уверен, что хочу его есть. В конце концов я решил, что веду себя нелепо.

Я прошел в гостиную и включил игру в мяч. Затем я вернулся на кухню, отрезал себе кусок пирога, выпил стакан молока и отнес все это обратно в гостиную.

Игра была скучной, и я выключил ее после пары подач, но пирог получился фантастический. Я съел три кусочка.

*******************************

Яблочный пирог Хелен привел меня в еще большее замешательство, чем разговор. Я хотел поблагодарить ее, но понимал, что не хочу с ней разговаривать. Поэтому я подождал до полудня, когда она будет на работе, и только тогда позвонил ей домой. Это был мой первый звонок туда. У меня даже не было номера, пока Линда и Ронни не дали его мне ("на всякий случай", - сказали они).

Когда ответил автоответчик, я сказал: "Хелен? Привет, это Роб. Я, э-э, хотел поблагодарить тебя за пирог - он был восхитителен. Ну, вот и все, я думаю - спасибо. Пока".

********************************

Мне повезло, что как раз в то время, когда встреча с Хелен вскружила мне голову, я встретил женщину, с которой хотел встречаться. По крайней мере, я думал, что мне повезет, но оказалось, что это не так уж и просто.

Ее звали Лиэнн, и я действительно познакомился с ней, когда работал над делом о домашнем насилии. Мы с Джимом вытащили из дома одного придурка. Он напился и пару раз ударил жену. Соседи вызвали полицию, и когда мы приехали, она была заперта в ванной, а когда она вышла, мы увидели синяки на ее лице.

Так что парню пришлось отоспаться в камере полицейского участка, а на следующий день привлекательная женщина лет сорока пришла, чтобы внести за него залог. Она была его сестрой, и звали ее Лиэнн. Высокая и стройная, темноволосая, разведенная (как я узнал позже).

Она не могла сказать о своем брате ничего хорошего - Но он член семьи, - сказала она со вздохом. Я кивнул и сказал, что понимаю, о чем речь. Мы поболтали, пока она ждала оформления документов о залоге, а потом, повинуясь внезапному порыву, я спросил, не могу ли угостить ее чашечкой кофе.

Она удивленно посмотрела на меня, а потом сказала: - У меня сегодня нет времени, но я была бы не прочь как-нибудь пообедать с тобой, если хочешь. - Мы договорились встретиться на следующий день в закусочной в двух кварталах от полицейского участка. Оказалось, что она работает в офисе неподалеку.

Звучит заманчиво, не так ли? Мы пообедали и поладили. Лиэнн была милой. Мне понравилось ее чувство юмора, и, похоже, я ее заинтересовал. Так что в субботу я пригласил ее в кино.

Только когда в пятницу я сказал Матильде, что буду занят следующим вечером, и спросил, не могли бы мы вместо этого встретиться в воскресенье, она практически снесла мне голову.

— Ты сукин сын! - прошипела она на меня. Мы были в тихом уголке полицейского участка, так что, по крайней мере, она говорила тише. - Я трахала тебя почти полтора года, а теперь у тебя, блядь, свидание?

Я посмотрел на нее, совершенно сбитый с толку. - Но, Матильда, это ты была той, кто...

Она проехалась прямо по мне. - Я была тем, кто поднял тебя с пола, когда эта шлюха сбила тебя с ног и переехала грузовиком. Я была тем, кто вернул тебя в игру и подарил тебе больше хорошего секса, чем у тебя было за всю твою жалкую жизнь - ты сам так сказал!

Она продолжала в том же духе еще несколько минут, а я просто ждал, пока она не начнет выдыхаться. Тогда я сказал: - Матильда, прости, но ты с самого начала говорила мне, что не склонна к романтическим отношениям, если только не появится Джордж Клуни, а я не он. Ты сказала, что именно этого ты и хотела - дружить на равных и трахаться без обязательств.

Немного успокоившись, она сказала: - Неужели девушка не может передумать? Ради всего святого, Роб, мы уже давно общаемся - неужели ты никогда не замечал, что ты мне вроде как нравишься?

Теперь в моей голове громко и отчетливо звенели тревожные колокольчики. Я сказал: - Честно говоря, Матильда, ты потрясающий человек. Ты замечательная леди и самая сексуальная женщина, которую я когда-либо знал, но я всегда думал, что мы будем, ну, знаешь, такими же долбоебами, какими были раньше.

Я и в самых смелых мечтах не мог представить себе настоящего романа, не говоря уже о браке, с Матильдой, но я не собирался говорить об этом таким образом. Тем не менее, даже то, как мягко я это сформулировал, заставило ее запылать.

— Я все поняла, придурок! Матильда хороша для того, чтобы немного потрахаться и пососать, но не более того. Слушай сюда, приятель. Ты свободен! Я больше не буду в твоей постели, можешь не сомневаться! - И она развернулась на каблуках и умчалась прочь от меня.

Это было невесело, но, по крайней мере, я знал, где нахожусь. Я собирался скучать по сексу, по крайней мере, до тех пор, пока в моей жизни не появится другая женщина, но я не собирался скучать по ужасной стряпне, и, по правде говоря, я не собирался сильно скучать по обществу Матильды.

Итак, в субботу я пошел на свидание с Лиэнн, чувствуя себя свободным человеком, готовым начать что-то новое. И через пару недель знакомства я понял, что "повезло" - не совсем подходящее слово для описания моей ситуации.

Лиэнн была ханжой. Она ясно дала понять, что дальше коротких поцелуев на ночь мы не продвинемся, пока у нее на пальце не появится кольцо. Более того, она была помешана на контроле. В ее представлении, весело было сидеть у меня на кухне и указывать, в какой шкафчик следует переставить посуду, вместо того чтобы оставлять ее там, где она мне нравится. Или почему моя машина слишком старая и нуждается в замене. Или какие еще шесть ресторанов были лучше того, который я выбрал для нашего ужина.

Итак, после четырех свиданий Лиэнн стала историей. Я никогда не оглядывался назад, несмотря на несколько ее звонков, последний из которых был довольно сердитым. Для меня загадка не в том, как она развелась, а в том, кто был настолько глуп, чтобы жениться на ней в первую очередь.

В следующие выходные Джим и Пэтти пригласили меня на ужин, как они делали время от времени, и, к моему удивлению, к нам присоединилась младшая сестра Пэтти Барбара, с которой я никогда раньше не встречался. Я подозревал, что это какая-то подстава, но сыграл честно, и мы все провели спокойный, приятный вечер.

Однако в понедельник утром я, конечно, доставил Джиму немало хлопот из-за этого. Он пытался выглядеть виноватым, но все испортил, разразившись смехом.

— Я не виноват, Роб, - сказал он, посмеиваясь. - Что Пэтти хочет, то она и получает. Она знает, что ты снова встречаешься - наконец-то - и она хочет, чтобы ты дал Барб шанс.

Барб была симпатичной, и я легко мог представить, что она заинтересуется. Но я был очень осторожен. - А что произойдет, если мы с ней не поладим? Если она решит, что я мудак? Тогда я окажусь в глазах Пэтти плохим парнем. Я не хочу оказаться в таком положении.

Все еще улыбаясь, Джим сказал: - Мы с Пэтти говорили об этом. Она выразилась предельно ясно: все, чего она хочет, - это чтобы ты один раз сходил на свидание с Барб, если захочешь. После этого будь что будет. И она поклялась мне, что, если вы двое не поладите, она никогда не будет держать на тебя зла.

— Какого черта, - подумал я. Поэтому я позвонил Барб и пригласил ее на ужин в ту субботу. Мы прекрасно провели время, в какой-то сдержанной обстановке, и, когда я ее высадил, я думал, что она меня поцелует, и на этом все закончится. Но она взяла меня за руку и спросила: - Не зайдешь ли на чашечку кофе, Роб? Еще рано.

Я не идиот. Она сварила кофе, извинилась, что ей нужно переодеться, и вернулась в прозрачной черной кружевной ночнушке, которая полностью привлекла мое внимание. Затем она опустилась передо мной на колени, стянула с меня штаны и отсосала прямо на диване в гостиной. Это был не такой первоклассный минет, как у Матильды, но мне определенно понравилось.

После этого я поднял ее на руки и отнес в спальню, где мы с энтузиазмом трахались. На самом деле, три раза. После первого раза мы заснули, но она разбудила меня своим ртом посреди ночи, а затем забралась на меня и некоторое время скакала на мне в темноте. И последний раз это было рано утром, после чего она приготовила нам яичницу с беконом и, сидя голой у меня на коленях, кормила меня ими.

Я уехал усталый, ошеломленный и счастливый. Секс был очень веселым, и, очевидно, была перспектива большего - столько, сколько я хотел. Барб была живой и привлекательной, и, хотя я почти не знал ее, я, конечно, не возражал против идеи познакомиться с ней поближе, получив в придачу много секса.

Но вскоре я понял, почему Барб в свои 44 года все еще была одна, несмотря на то, какой красивой она была. На нашем втором свидании мы пошли в кино, а затем вернулись ко мне домой, где провели ночь, занимаясь тем же, чем и на предыдущем свидании.

На следующее утро, за завтраком, Барб начала довольно откровенно намекать, что готова переехать ко мне. Она видела, "как прикосновение женщины действительно улучшило бы это место". Она спрашивала меня, какие блюда я люблю есть на ужин, жаловалась на то, какая маленькая у нее квартира и как высока арендная плата.

Я был слишком потрясен, чтобы ответить, поэтому благоразумно промолчал (в кои-то веки). Но на нашем третьем свидании она заговорила о браке. Она спросила, когда я собираюсь познакомить ее со своими дочками, сказав, что ей важно наладить с ними хорошие отношения.

Излишне говорить, что это было примерно на 100 километров в час быстрее, чем я был готов ехать. Брак? Ради всего святого, я провел с этой женщиной три ночи! Но когда я попытался осторожно указать ей на это, все стало только хуже.

Сначала она игнорировала или неправильно понимала все мои деликатные намеки. И я, наконец, сказал что-то более прямое. - Барб, я чувствую, что наши отношения развиваются ужасно быстро. Ты мне нравишься, но я еще не готов думать о том, чтобы снова жениться.

Она холодно посмотрела на меня и сказала: - Зачем покупать корову, если молоко бесплатное. Да, Роб?

— Нет, Барб, я...

— Если ты не был готов к браку, тогда какого черта ты трахался со мной каждый раз, когда мы были вместе? В чем дело?

— Барб, я думаю, мы оба...

— Нет. Ты сукин сын, - ледяным тоном сказала она. - Ты просто еще один придурок, которого водит за нос его член. Делает что угодно, чтобы затащить девушку в постель, и получить еще одну зарубку на своем ремне. Неважно, что она чувствует, и как ей одиноко... - и в этот момент Барб внезапно разрыдалась за моим кухонным столом, закрыв лицо руками.

Я изо всех сил старался утешить ее, но она оставалась злой и плаксивой, отказываясь разговаривать со мной. В конце концов я отвез ее обратно к ней домой, где она захлопнула дверцу машины у меня перед носом и ушла в свою квартиру.

Немного озадаченный, я пошел домой и позвонил Джиму. - Твоя свояченица совсем спятила или со мной что-то не так?

Он рассмеялся. - Дай-ка я угадаю, - сказал он. - Ты хорошо провел время на паре свиданий, и вдруг она заговорила об обручальных кольцах, фарфоровых изделиях и о том, куда нам поехать в свадебное путешествие. Я близок к цели?

— У носа, партнер. Я так понимаю, такое уже случалось раньше?

— Боюсь, что так. Мы с Пэтти подумали, не следовало ли нам предупредить тебя об этом, но решили просто подождать, пока все уладится. Барб, мягко говоря, гонит лошадей. Она, наверное, отпугнула дюжину парней, а то и больше.

— Это тоже плохо, потому что она хороший человек. Но, судя по прошлому опыту, Роб, теперь она даже разговаривать с тобой не будет. Ты в прошлом.

— Что ж, - сказал я, - наверное, я не против. - Это был один из наших страшных разговоров! Она была веселой, но то, что она немного поторопилась, еще ничего не значит.

— Так у нас все в порядке? Я имею в виду, Пэтти теперь меня возненавидит?

— Вовсе нет, Роб. Ты сделал попытку. Это все, о чем она могла тебя попросить.

*******************************

Шли недели, а мои успехи в свиданиях ничуть не улучшались. Я встречался с несколькими другими женщинами - двоюродной сестрой моего знакомого полицейского, симпатичной официанткой в закусочной, где я любил обедать, - но ни к чему хорошему это не привело. Иногда я занимался сексом, но в основном нет. Я не был уверен, что полностью забыл Хелен и готов к серьезным отношениям, но это не имело значения, потому что я не ладил ни с кем из тех, с кем встречался.

Тем временем Хелен приносила мне еду раз в неделю. После яблочного пирога подали персиковый пирог - действительно вкусный. И, как и прежде, я оставил ей сообщение по телефону, чтобы поблагодарить.

Потом это стало обычным делом. Жареный цыпленок, мясной рулет, большой салат с макаронами. Внезапно я снова стал хорошо питаться, по крайней мере, пару раз в неделю, но без Матильды я вернулся к довольно бесполому существованию.

Субботним днем я возвращался из хозяйственного магазина, когда увидел Хелен. Она была на парковке у "Акме", загружала свои сумки с продуктами в "Вольво". Я стоял на красный сигнал светофора и наблюдал за ней, отмечая все ее знакомые манеры.

Я поехал домой и вернулся к укладке плитки в ванной, но мысли мои блуждали где-то далеко. Примерно через час я встал, вымыл лицо с руками и переоделся в чистую одежду. Я сел в машину и каким-то образом, не позволяя себе думать об этом, оказался перед домом, где жила Хелен.

Когда она открыла дверь, то была потрясена, увидев меня, но через мгновение одарила меня улыбкой - какой-то неуверенной. - Привет, Роб. Заходи, пожалуйста. Это приятный сюрприз.

На ней были шорты и зеленый вязаный топ. Она выглядела хорошо. Не такой расстроенной, как в тот раз, когда мы пришли к ней домой. По-прежнему стройная, какой была всегда, хотя и похудела с тех пор, как мы были вместе.

— Привет, Хелен. - Я вошел и сел на диван в ее маленькой гостиной-столовой, все еще недоумевая, какого черта я здесь делаю.

— Я хотел поблагодарить тебя за всю ту вкусную еду, которую ты приносила. Ты по-прежнему лучший повар, которого я когда-либо знал, - это было восхитительно.

Она широко улыбнулась мне, явно очень довольная. - Я рада, Роб. Я надеялась, что... ну, я надеялась, что тебе понравится. Мне по-прежнему нравится готовить для тебя.

С минуту мы сидели молча. Ее улыбка угасла, и она выглядела немного неуверенной. Должно быть, она задавалась вопросом, какого черта я здесь делаю. Я и сам задавался этим вопросом.

— Хелен, - внезапно сказал я. - Я хочу, чтобы ты отсосала у меня. - Пока я не сказал этого, я не понимал, что именно поэтому приехал сюда.

На мгновение она выглядела совершенно ошеломленной. А потом застенчиво улыбнулась и сказала: - Хорошо, Роб.

Она подошла и опустилась передо мной на колени, глядя на меня снизу вверх очень серьезно. Она расстегнула мой ремень и молнию, а затем спустила мои брюки и боксеры до лодыжек. Затем, без всяких колебаний, она наклонилась вперед и начала целовать и облизывать все вокруг моего члена - волосы на лобке, бедра, а затем, держа мой мягкий пенис в стороне, мои яйца.

Я просто откинулся на спинку стула и позволил ей это сделать, отчасти пораженный тем, что я только что сказал, и ее реакцией. Она подняла мой член и нежно всосала его целиком в рот - легко, так как у меня еще не было эрекции. Но эрекция быстро нарастала. Ее рот был таким горячим и влажным, и она восхитительно водила языком вокруг моего члена.

Через минуту или две я стал твердым, и тогда она начала по-настоящему работать надо мной. Она использовала свои губы и много языка, держа зубы на достаточном расстоянии от меня, и делала мне минет медленно, с любовью - и, должен признать, умело. Я не мог не думать о том, насколько опытной она, очевидно, была, и ничего подобного со мной не было. Ярость смешалась с моим удовольствием и возбуждением.

Некоторое время Хелен не сводила глаз с моего члена, посасывая его, а затем отстранилась, чтобы облизать его сверху донизу, как рожок мороженого. Когда он стал скользким, она нежно погладила его, одновременно посасывая мои яйца. Боже, это было невероятное ощущение! Затем она снова принялась отсасывать мне, плавно скользя вверх и вниз по моему члену своими мягкими влажными губами.

Через несколько минут я заметил, что она наблюдает за моим лицом, и увидел, как по ее щекам текут слезы. Наши взгляды встретились, и мы наблюдали друг за другом, пока она работала надо мной, возбуждая меня все больше и больше. Я начал стонать и двигать бедрами навстречу ей, и она стала двигаться быстрее, скользя вверх и вниз, обхватив одной рукой мои яйца.

И вдруг я был в нескольких секундах от того, чтобы кончить. Она засосала сильнее, и я кончил ей в горло, когда она опустила голову на меня, вобрав мою сперму глубоко в себя. Я ахнул и вскрикнул, а она осталась со мной. Когда я расслабился, откинувшись на спинку дивана, она нежно посасывала и облизывала, очищая меня, пока я не размяк. Она не отпускала меня, пока я снова не стал совсем мягким.

Ее глаза покраснели от слез, а лицо было мокрым. Я чувствовал себя совершенно растерянным: благодарным, успокоенным, злым, горьким. Я понял, что мы оба подумали об одном и том же: все эти годы она делала это для других мужчин, в то время как могла бы делать это для меня!

Мы молча посмотрели друг на друга. Я достал из кармана носовой платок и протянул ей, чтобы она могла вытереть лицо. - Спасибо, Роб, - сказала она очень тихо. Думаю, она хотела сказать что-то еще, но просто присела на корточки, все еще стоя передо мной на коленях, и уставилась в пол.

— Это... Мне было очень приятно, Хелен, - сказал я. Последовало долгое напряженное молчание.

Внезапно я не выдержал. - Мне пора, - хрипло сказал я. Я встал, натянул боксеры с брюками и вышел из квартиры, не оглядываясь. Я прислушался, но Хелен больше ничего не сказала.

По дороге домой из квартиры Хелен я понятия не имел, что только что произошло и что это значит. Ну, это неправильно. Я знал, что только что произошло: я попросил ее о минете, и она мне его сделала. И, похоже, ей это тоже понравилось.

Но что это значило и что должно было произойти дальше - вот что меня смущало. Хотел ли я снова заняться с ней сексом? Хотел ли я вообще ее снова видеть?

Я выбросил это из головы и продолжил жить своей жизнью, лениво размышляя, прекратятся ли еженедельные поставки продуктов. Но в следующий вторник Хелен принесла блюдо для запекания с курицей каччиаторе - одно из моих любимых. Я уверен, она это помнила. Я сварил большую кастрюлю риса и съел его на три ужина подряд.

Однако я все еще не знал, что ей сказать, поэтому, как обычно, отправил голосовое сообщение с благодарностью в течение дня, пока ее не было дома. На следующей неделе она оставила мне салат с макаронами.

Тем временем я был занят работой и политикой на работе. В участок перевелся новый дежурный сержант - он был настоящей занозой в заднице, высокомерным придурком и, казалось, сразу же невзлюбил Джима.

Это было доказательством того, что этот парень был засранцем. На земле не было мужчины или женщины, которым Джим не нравился бы. Нежный, веселый и абсолютно надежный парень. В отделе, который я когда-либо знал, нет никого, кого я предпочел бы видеть своим партнером, и другие ребята не раз говорили мне то же самое.

Но этот сержант, Бастер Ридон, по какой-то причине имел зуб на Джима - он даже пытался урезать ему дневную зарплату, потому что его табели учета рабочего времени якобы были испорчены. Это дерьмо продолжалось пару недель, пока 18 из нас не пошли к капитану и не сказали, что если Ридон не переведется, то скоро начнутся дни "полного игнора".

Капитан был хорошим парнем, и он уже слышал жалобы на Ридона. Он глубоко вздохнул, сдвинул кепку на затылок и сказал, что разберется с этим. Неделю спустя мы услышали, что Ридон переезжает, и мы все сказали себе "скатертью дорога".

Джим был искренне тронут тем, как все ребята за него заступились, и однажды в пятницу вечером он устроил для всех нас большой вечер боулинга на местных дорожках - угощение, пиво и все такое. Мы отлично провели время, играя в боулинг, выпивая и просто наезжая друг на друга - обычный способ, которым копы подначивают других копов.

Там была симпатичная официантка, которая постоянно приносила нам пиво и убирала пустые тарелки - ей было около 30 лет, у нее были прямые светлые волосы и симпатичная фигура, - и, казалось, она улыбалась мне каждый раз, когда проходила мимо.

Правда, я не был в этом уверен, поскольку к тому времени изрядно выпил, поэтому спросил своего приятеля Саймона, заметил ли он это. Он только рассмеялся и сказал: - Конечно, Роб. Она запала на тебя. На самом деле, большинство женщин такие. Ты просто Божий дар, ты знаешь об этом? - И он снова рассмеялся. Как и я, он был не в себе - от него не было никакой пользы.

Но на следующий день, когда я сгребал листья во дворе и пытался справиться с похмельем, я снова подумал о ней и решил, что она достаточно привлекательна, чтобы на нее стоило обратить внимание. Итак, я принял душ и немного привел себя в порядок, а после ужина вернулся в боулинг выпить пару кружек пива.

Ее звали Элис. Элис Мейнард. Сначала я не мог понять, были ли ее дружелюбные манеры, готовность смеяться и шутить со мной в перерывах между покупками просто способом получить хорошие чаевые, но когда я собрался уходить и спросил, могу ли я пригласить ее куда-нибудь поужинать и сходить в кино, она улыбнулась мне и сказала, что с удовольствием.

Элис будет той единственной? Я был немного староват, чтобы по-настоящему верить в "единственную", особенно после того, что случилось с Хелен. Но какое-то время все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Элис была живой и веселой. Она любила танцевать, и я ей определенно нравился.

И, как выяснилось после нашего второго свидания, ей нравилось трахаться. Когда я высадил ее после нашего первого свидания, она тепло поблагодарила меня и подарила долгий поцелуй, прежде чем проскользнуть в свою квартиру. Но в следующий раз она пригласила меня зайти, и "кофе" превратился в пару часов чудесного секса, а на следующее утро - еще в несколько.

Элис никогда не была замужем, но у нее была пара длительных отношений, которые, как она думала, должны были привести к браку. Первый парень изменил ей. После четырех лет совместной жизни она застукала его за тем, как он трахал свою секретаршу прямо на его столе, когда она зашла к нему на ланч, чтобы сделать сюрприз. А второй парень сбежал, когда она узнала, что не может иметь детей. (По какой-то причине они решили забеременеть, прежде чем пожениться, и после года попыток они сдали анализы. Она оказалась бесплодной.)

Так что Элис знала все о жизни с мужчиной и о том, как доставить ему удовольствие. Она предпочитала много предварительных ласк, много прикосновений, облизываний и поглаживаний, прежде чем перейти к траху. Это было то, чего я всегда жаждал с Хелен, и я был рад не торопиться. Элис любила, когда ее киску лизали и ласкали пальцами. В тот первый раз я заставил ее кончить три раза подряд таким образом, пока она стонала, плакала и дергалась на кровати. А еще она была чертовски хорошей хуесоской.

Ее фирменным приемом было обильное облизывание, вверх и вниз по моему члену, как будто это был рожок с мороженым. Она сосала минуту или две, доводя меня до исступления, а затем отстранялась и некоторое время лизала меня, а затем снова сосала. Примерно через двадцать минут я застонал, отчаянно желая кончить, но она снова отстранилась от меня, и мы наконец-то трахнулись.

Как только я вошел в нее, она была рада быстрому оргазму, что было чертовски хорошо, потому что я был готов кончить. Мы трахали друг друга, пока я не кончил глубоко в нее. Это было невероятное облегчение после всех этих игр.

На следующее утро она разбудила меня, прижавшись ко мне ложкой. Она прижалась своей милой попкой к моему члену. Она спала, но тут же проснулась, и мы занялись нежным сексом прямо так. Я скользнул в нее сзади и тихо покачивался взад-вперед, держа ее за груди и теребя соски.

В течение пары месяцев мы виделись по крайней мере два раза в неделю, почти всегда оставаясь на ночь, будь то у нее или у меня. Она рассказала мне о своей жизни - о своей семье и работе, о своих предыдущих парнях, - а я рассказал ей о Хелен с девочками и о своей жизни в полиции.

Ей понравилась идея встречаться с полицейским - с мужчиной с пистолетом, с парнем, который знает, как обо всем позаботиться. Я был старше ее более чем на десять лет, но, похоже, это ее не беспокоило. Однажды, когда мы лежали в постели, я выразил некоторое беспокойство по этому поводу, и она стала игривой.

— Ты ведь знаешь, что говорят, Роб? Возраст - это просто цифра. Тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь. А ты, - сказала она с усмешкой, лаская мой наполовину вставший член, - доставляешь мне чертовски приятное ощущение.

Секс в те первые несколько месяцев был просто великолепен. Общение с новым человеком - это такое сильное возбуждение. Такое горячее желание делать все. Это заставило меня вспомнить, как все было, когда мы с Хелен только поженились, до того, как она превратилась... во что бы она ни превратилась.

Я хотел облизать Элис везде, поцеловать и прикоснуться к каждой ее частичке. Мы провели целый день, поглаживая ноги и руки друг друга. Мне нравилось целовать ее подмышки, запускать туда язык, пока она хихикала. Раньше я никогда не находил 69-ю позу такой уж приятной - слишком отвлекает, когда тебе сосут член, пока ты пытаешься лизать киску, - но мы делали это часто, не торопясь. Не торопясь кончить или заставить другого кончить, а просто наслаждаясь ощущениями.

И это был не просто хороший секс. У меня было такое с Мелиндой. На самом деле, с Мелиндой, наверное, было немного жарче - не только потому, что она была необузданной (и у нее были фантастические сиськи), но и потому, что это был всего лишь секс. Никакой романтики, а просто самый дикий трах, на который мы были способны.

Но Элис мне нравилась. Она не была такой поварихой, как Хелен, но была живой и энергичной. Она с большим оптимизмом смотрела на жизнь. У нее была пара неудачных отношений, и ей пришлось больше года ухаживать за матерью, умирающей от рака. Она работала довольно неинтересной официанткой в боулинге, но была жизнерадостной. Она считала, что каждый день должен приносить что-то хорошее, и мне нравилось быть рядом с таким отношением.

Мы встречались с Джимом и Пэтти каждые две недели, и было ясно, что Элис им тоже понравилась. Однажды я был на кухне и помогал Пэтти мыть тарелки, пока Элис и Джим были на улице. Она спросила: - Как дела с Элис, Роб?

Я сказал, что мы хорошо проводим время, и она ответила: - Я думаю, эта девушка - хранительница.

Я взглянул на нее, и она улыбнулась. - Джим тоже так думает. Она умная, симпатичная, и у нее хорошая голова на плечах. И, кажется, ты ей нравишься, по какой-то безумной причине!

— Спасибо, Пэтти, я ценю это. Твое мнение и мнение Джима много значат для меня.

*******************************

Так что все было хорошо. Мы с Элис были прекрасной парой. У нас был хороший секс и хорошая компания - никаких жалоб. Примерно пять месяцев.

За это время я думал о Хелен все меньше и меньше. Она по-прежнему оставляла мне обеды раз в неделю, и я по-прежнему звонил ей на автоответчик, чтобы поблагодарить ее. Однако мы больше не виделись и даже не разговаривали по телефону. Линда и Ронни держали меня в курсе событий, сообщая, что у Хелен все в порядке. Бизнес в сфере общественного питания набирает обороты.

Иногда я задумывался о минете, который она мне сделала, - что заставило меня пойти к ней, почему она согласилась это сделать, что это значило для нее. Но я не слишком задумывался об этом, а Элис была слишком занята и слишком довольна, чтобы беспокоиться об этом.

До тех пор, пока в город не вернулся Тед.

Тед был тем самым бывшим парнем, которого она застукала за изменой с его секретаршей. Это было восемь лет назад, и в какой-то момент он переехал в Северную Каролину. Теперь он вернулся, хотя я узнал об этом не сразу.

В субботу вечером мы с Элис вернулись из кино ко мне домой. После этого мы зашли выпить по паре кружек пива. Я чувствовал себя расслабленным и возбужденным. Я обнял ее за плечи и направился к лестнице, но она остановила меня и сказала: - Детка, мы можем посидеть минутку на кухне?

Ее взгляд был серьезным, даже обеспокоенным, и это заставило меня замереть на месте. Мы сидели за кухонным столом, и она сказала: - Я должна рассказать тебе о..... кое о чем. До сих пор я ничего не говорила, потому что на самом деле нечего было сказать, но... но теперь я...

— Элис, - сказал я, немного теряя терпение, - ты можешь, черт возьми, перейти к делу? Что ты хочешь мне сказать? - Мне не терпелось поскорее покончить с этим и отправиться спать.

— Ты ведь помнишь Теда, верно? Моего бывшего парня?

Я кивнул.

— Я переписывалась с ним по электронной почте, немного. В течение нескольких недель. Он написал мне, что возвращается сюда, и спросил, не хочу ли я пообедать с ним.

— Я подумала и, в конце концов, согласилась. И в прошлую среду мы вместе пообедали в "Бентон Гриль".

Мне, конечно, не понравилось, как это прозвучало, и у меня было неприятное предчувствие, что в ближайшее время мы не поднимемся в спальню.

— Хорошо, - сказал я, - И...?

Она опустила голову, а затем снова посмотрела на меня. - И он... он хочет снова быть со мной. Он знает, что облажался, когда изменил мне. Он женился на этой сучке, своей секретарше, но это продолжалось не более пары лет, прежде чем она начала крутить романы за его спиной.

— Он встречался с другими женщинами, но, по его словам, понял, что я - любовь всей его жизни. Поэтому он устроился на работу в центре города и спросил меня, могу ли я как-нибудь простить его. Готова ли я дать ему еще один шанс.

Тишина.

— И я предполагаю, - сказал я наконец, - что ты не советовала ему уходить.

— Нет, - сказала она, - я сказала ему, что подумаю об этом.

Мое лицо напряглось, и она сказала: - Роб, послушай. Я очень люблю тебя, и ты был по-настоящему добр ко мне. Последние несколько месяцев были потрясающими.

— Но это просто... Я точно не знаю... Я была влюблена в Теда. Полностью. И он разбил мне сердце тем, что сделал. Я ненавидела его за это. Но все эти годы я..... Не знаю, думала об этом. Потому что я действительно думала, что он мой единственный.

— А теперь он вернулся и снова хочет меня. И мне кажется, что это правильно - попробовать еще раз.

— С парнем, который вот так изменил тебе? - Мой голос показался мне грубым. Я не то чтобы разозлился, но у меня перехватило горло.

— В том-то и дело, - сказала она, - что я могу сказать, что он изменился. Прошло почти девять лет. Он стал более спокойным и вдумчивым. Он сильно повзрослел с тех пор, как поступил так со мной.

В ее глазах стояли слезы. - Послушай, Роб. Я не знаю, получится ли у нас. То, что я делаю, может показаться безумием, но дело в том, что мне кажется, я все еще люблю его - так, как никогда никого другого не любила.

Снова молчание. Она смотрела на стол, а я смотрел на нее.

— Хорошо, - сказал я. - Подвезти тебя домой?

Она подняла ко мне лицо, и по ее щекам текли слезы. - Роб, мне так жаль. Но я бы никогда не сделала этого за твоей спиной. Ты был так добр ко мне, и... - Она так и не закончила фразу, а вместо этого расплакалась.

Через минуту она сказала: - Я знаю, что с Тедом у нас может ничего не получиться. Возможно, это самая глупая вещь, которую я когда-либо делала. Но как бы здорово у нас ни было с тобой, это не...

— Я понимаю, Элис. Я не любовь всей твоей жизни. Все в порядке, - сказал я. - Я никогда не думал, что я такой. - Я был несчастлив, но какой смысл заставлять ее чувствовать себя еще хуже? Элис была хорошим человеком, и она была откровенна со мной.

Итак, я отвез ее домой - осторожно и не спеша, из-за пива, - и она долго обнимала меня, и нежно поцеловала. Она сказала "спасибо", и "мне очень жаль", и еще несколько приятных слов, а потом она зашла внутрь, и я снова поехал домой.

*******************************

Я провел пару недель, ни с кем не встречаясь и даже не думая о том, чтобы с кем-то встречаться. Я отработал свою смену с Джимом, а потом вернулся домой, поел и посмотрел телевизор или зашел выпить пару кружек пива в бар, где тусуются копы. Раз в неделю меня ждал ужин на веранде, и на следующий день я оставляла Хелен сообщение со словами благодарности.

Моя дочь Линда позвонила, чтобы немного пообщаться, и спросила, как дела у Элис. Они встречались пару раз, и она понравилась моим девочкам.

— Думаю, с ней все в порядке, но она не со мной, - и я рассказал ей эту историю.

— О, папочка, прости меня! Ты заслуживаешь того, чтобы быть с кем-то хорошим.

Я рассмеялся. - Я не могу с этим не согласиться, милая! Но я на нее не сержусь. Она была честна со мной по этому поводу, и этот парень - ее единственная настоящая любовь, или, по крайней мере, она так думает.

Мы закончили разговор, и я вернулся к игре. Пару иннингов спустя я смотрел рекламу автомобиля и вдруг подумал: - А кто же ТВОЯ единственная настоящая любовь, Роб?

Я знал, каков был ответ, но мне от этого не стало легче.

*******************************

Хелен всегда приносила мне ужин по вторникам - он уже ждал меня на крыльце, когда я возвращался с работы. Однажды в понедельник вечером нам с Джимом пришлось задержаться допоздна, чтобы помочь с арестом наркоторговцев, который осложнился, и им понадобилась каждая лишняя машина. Я вернулся домой только после 3 часов ночи, так что на следующий день я вышел из дома в обеденное время и отправился домой вздремнуть. Все эти ночные хлопоты довольно утомительны для парня, которому скоро 50.

Я проснулся около 16:30, принял душ и оделся, а затем спустился вниз, чтобы почитать газету. Когда я услышал, что машина Хелен остановилась на подъездной дорожке, я открыл входную дверь и увидел, как она приближается, неся большую миску, накрытую фольгой.

Она была удивлена, увидев меня, и по-настоящему шокирована. - Роб! Я... я не ожидала тебя увидеть. Я просто...

— Все в порядке, Хелен. Прошлой ночью я был на дежурстве допоздна, поэтому взял выходной. Не хочешь ли зайти на минутку?

— Я, эм... спасибо, Роб. Это было бы здорово. - Я придержал для нее дверь, когда она проходила мимо меня на кухню. Она выглядела хорошо - причесанная, в красивой блузке - и от нее приятно пахло.

Повернувшись ко мне, она сказала: - Это паэлья с креветками, курицей и сосисками.

— Звучит заманчиво, - сказал я, забирая у нее тарелку и ставя ее на стол. - Могу я предложить тебе кофе?

В отличие от меня, Хелен всегда могла пить кофе в любое время суток. Что касается меня, то я не спал полночи, если пил его днем.

Она осторожно ответила: - Да, спасибо. - Я принес ей чашку и взял молоко с сахаром, помня, как она это восприняла. Она все это время наблюдала за мной, не произнося ни слова, а просто провожая меня взглядом.

Я даже подумал, как это, должно быть, странно для нее - мы снова вдвоем на нашей кухне, как это бывало тысячи раз, - но только не за последние пару лет. С тех пор, как я узнал о ее измене и вышвырнул ее из дома.

Я начал говорить с ней о детях: о Линде и последних событиях с ее бойфрендом, о планах Ронни на будущее после колледжа, и она постепенно расслабилась. Ронни заканчивала бухгалтерский факультет и хотела переехать в большой город - либо в Чикаго, чтобы быть поближе к Линде, либо, возможно, в Лос-Анджелес или Сан-Франциско. Я подумал, что она уже большая девочка и может выбирать. Хелен не то чтобы не соглашалась, но она беспокоилась о Ронни, которая была совсем одна на Западном побережье.

Я не мог оторвать взгляда от Хелен, пока мы спокойно сидели и говорили о наших дочерях. Как замечательно она выглядела. Как странно было вот так сидеть здесь, как будто наша семья не развалилась на части. Как будто это не она ее развалила.

— Хелен, ты бы хотела потрахаться? - сказал я это тихо, не вставая и не приближаясь к ней. Ее глаза расширились, и она долго смотрела на меня - как мне показалось, немного испуганно.

— Роб, я... - Она замолчала. - Что... что бы это могло означать?

Я пожал плечами. - Я не знаю. Возможно, ничего. Я хочу заняться с тобой сексом, если ты этого хочешь. Если нет, ты можешь отказаться. Я все равно поблагодарю тебя за еду и получу удовольствие.

Она посмотрела на стол, и ее щеки слегка покраснели.

— Я бы хотела заняться с тобой сексом, Роб. - Глядя мне в глаза. - но... могу я попросить тебя быть помягче? Прошло почти два года с тех пор, как... с тех пор, как во мне было что-то, кроме вибратора.

Я поднял брови, но ничего не сказал. Это было неожиданностью.

— Я не сделаю тебе больно, - сказал я. Через минуту я встал и протянул ей руку. Она встала, и мы вместе поднялись по лестнице.

*******************************

Не знаю, чего я ожидал, но секс был не таким уж замечательным. По крайней мере, не сразу. Может быть, я думал, что получу "шлюху Хелен", ту, которая все эти годы распространяла их на полгорода, а не "жену Хелен", но из этого ничего не вышло.

Или, может быть, все дело было в том, что это было слишком эмоционально, особенно для нее. Но трахаться с ней - я не буду говорить "заниматься любовью", потому что это определенно было не так - все началось довольно разочаровывающе. Хелен была очень застенчивой. Она зашла в ванную, разделась, а затем вышла и направилась прямиком к кровати, натянув на себя одеяло.

Мне хотелось просто сорвать его и заставить ее позволить мне посмотреть на нее, но я не хотел наказывать ее. Было очевидно, что она нервничает.

Итак, я разделся и лег в постель, а Хелен просто придвинулась ко мне и обняла, уткнувшись головой мне в шею. Мы обнялись и немного поцеловались. Через некоторое время я начал ласкать ее спину, пока она обрабатывала мой член руками, а затем и ртом. Она точно знала, как отсасывать мне, хотя мысль о том, где она этому научилась, все еще выводила меня из себя.

Когда она хорошенько меня поимела, она подняла глаза и почти застенчиво спросила: - Хочешь кончить на меня сверху, Роб? Или...

— Почему бы тебе не прокатиться на мне верхом? – сказал я. Я видел, что она сопротивлялась, но на самом деле мне было все равно. Она забралась на меня, и я, держа ее за бедра, осторожно вошел в нее. Она была действительно тугой и еще не такой влажной. Ей потребовалось несколько попыток, чтобы соскользнуть частично вниз, а затем снова подняться, прежде чем она смогла расслабиться на мне, прижавшись задницей к моим бедрам.

Я закрыл глаза и наслаждался ощущениями. Я старался не думать о нас с Хелен и обо всем, что произошло. Вместо этого я подумал: - Пизда. Я внутри красивой горячей тугой пизды, и это приятно. - Я осторожно приподнялся бедрами, чтобы войти в нее до последнего сантиметра, и застонал. Она начала двигаться на мне.

Затем я лег на спину, все еще закрыв глаза, и позволил Хелен тереться и поворачиваться на моем члене. Мне нравилось слышать ее дыхание, которое участилось, когда я провел руками по ее бокам и сжал ее большие груди. Боже, как же это было приятно! И я понял, что не видел и не чувствовал их уже около двух лет.

Я наслаждался ощущением киски Хелен на своем члене и ее восхитительных сисек в своих руках. Мы просто трахались, пока я не услышал стон, вырвавшийся из ее горла. Я открыл глаза и увидел, что Хелен плачет, а слезы текут по ее щекам.

Я перестал двигаться и просто смотрел на нее. - Прости, - сказала она, - я не хотела...Я просто...

Я ждал, и, наконец, она сказала: - Я не могу перестать думать о...что я сделала с тобой. Какой ужасной я была, и что я потеряла....

Она упала мне на шею. Мой член все еще торчал из нее, ее сиськи терлись о мою грудь, и она рыдала в моих объятиях, пока я держал ее, думая: - Ну и чертовщина же это. - Как я уже сказал, это был не совсем тот трах, которого я ожидал, хотя я и сам толком не знал, чего я ожидал.

Через несколько минут она успокоилась, села и вытерла глаза. Мой член все еще был внутри нее, но к тому времени он уже почти размяк.

— Прости, Роб, - повторила она. - А что, если я...? - И она приподнялась с меня и снова скользнула своим ртом по моему члену, впервые за все время, когда она делала это со мной, покрывая его своими соками, хотя, бьюсь об заклад, она делала это достаточно часто с другими парнями.

На этот раз она по-настоящему завела меня, дразня, сильно возбуждая, и я был близок к тому, чтобы кончить. Наконец я вытащил член из ее рта и уложил ее на левый бок, с выпрямленной левой ногой и подтянутым правым коленом. Я лег на нее сверху и вошел в нее так, чтобы иметь возможность трахать ее в таком положении боком. Мне нравилось заниматься этим с Матильдой, но я не мог вспомнить, делал ли я это когда-нибудь с Хелен - хотя бы раз за все время нашего брака.

Хелен, похоже, это понравилось. Может быть, плач расслабил ее, я не знаю, или то, что она отсосала у меня во второй раз, возбудило ее еще больше, но на этот раз мы оба по-настоящему увлеклись. Я был тверд как скала, и Хелен двигалась вместе со мной, крепко зажмурив глаза, вращая бедрами, чтобы прижаться ко мне, когда я вошел в нее. Я поддерживал себя одной рукой, а другой играл с ее сиськами, и когда я был готов кончить, я нежно ущипнул ее за сосок, и ее влагалище сжалось вокруг меня.

Это помогло мне - я вскрикнул, когда вошел в нее, и, думаю, она кончила одновременно со мной, пару раз простонав мое имя.

Мы лежали так довольно долго, не разговаривая. Я как бы наполовину лежал на ней, прижавшись верхней частью тела к ее спине. Затем она села, неуверенно улыбнулась мне, наклонилась и снова начала лизать и посасывать мой член.

— Ты не обязана этого делать, - сказал я.

Она подняла голову и сказала: - Я подумала, что, может быть, ты захочешь, э-э, пойти еще раз через некоторое время. Видит бог, я у тебя в долгу, Роб.

— Хочешь еще потрахаться, Хелен?

Она помолчала, серьезно обдумывая вопрос. - Вообще-то, я думаю, что да. Я знаю, что завтра у меня будет немного болеть киска, но... оно того стоит.

— Но на самом деле, Роб, чего я действительно, очень хочу, так это чтобы ты сказал мне, что после сегодняшнего дня мы продолжим это делать. Я не... Я думаю, мне было бы очень грустно, зная, что это последний раз, когда я снова окажусь в твоей постели.

Я не хотел думать о будущем - оно было слишком запутанным. Я притянул ее голову к себе и крепко поцеловал, водя своим языком по ее языку, поглаживая ее сиськи обеими руками. Затем я лег на спину, указал на свой член и сказал: - Еще.

Она улыбнулась мне и продолжила сосать - и на этот раз было еще лучше. Она была более расслабленной, и более уверенной в себе. Ей потребовалось больше времени, чтобы довести меня до конца, но я наслаждался каждой минутой. И когда я был готов, я сказал: - Я хочу тебя сзади, - она улыбнулась и кивнула.

На мгновение, когда она встала в позу, я вспомнил все те случаи, тысячи раз, когда она отказывала мне в этом, и гнев вернулся с новой силой. Но я поборол это. Я положил руки ей на бедра и плавно вошел в нее, достигнув дна со стоном. Она ахнула и сказала: - Боже мой. Ты так глубоко!

— Я не хочу причинять тебе боль, - сказал я, и она ответила: - Нет, это чудесно. Просто не дави слишком сильно.

Итак, мы трахались, медленно и размеренно. Я делал ей глубокие движения, но в конце не давил сильно. Это был бессмысленный, просто чистый трах. Я не думал ни о чем, кроме как о том, как ощущался мой член внутри нее. Как ее бедра и задница прижимались ко мне. Как сильно мне нравилось держать и взвешивать ее сиськи в своих руках.

Я растворился в этом, смутно ощущая вздохи Хелен, и даже когда я понял, что приближаюсь к оргазму, мне удалось сохранить плавность движений, пока внезапно удовольствие от кульминации не охватило меня, и я с силой притянул ее бедра к себе. Я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было проникнуть в нее как можно глубже, и, возможно, на минуту я причинил ей боль, но я не мог остановиться. Я кончал и кончал, с силой врываясь в нее, а затем осторожно перевернул ее на бок, так что мы лежали на боку, расслабленные, обнявшись, и мой член все еще был внутри нее.

— Это был хороший трах, - подумал я и обнял ее, целуя в шею, пока мы тихо лежали, переводя дыхание.

*******************************

— Неужели прошло уже два года?

Мы проспали час или два и теперь вернулись на кухню. Хелен разогревала паэлью и готовила салат, пока я накрывал на стол и готовил пиво.

— Да. Тот парень, которого я подобрала после того, как ты меня вышвырнул, в ту ночь, когда я проглотила таблетки. Он был последним. Довольно ужасное воспоминание, которое приходится носить с собой. Я рада, что у меня есть новое, чтобы заменить его. - Она тепло улыбнулась мне, и я не смог удержаться от ответной улыбки.

— Не могу поверить, что у тебя не было... возможностей, - сказал я. - Ты очень привлекательная женщина, Хелен. Ты вообще ни с кем не встречалась?

— Первый год или около того - я просто была слишком взвинчена. Иногда кто-нибудь спрашивал, но я была слишком занята работой, посещением доктора Оливы и попытками просто наладить свою жизнь.

— С тех пор я недолго встречалась с парой парней, но переспать с ними казалось делом очень серьезным. Для этого мне нужно было быть очень целеустремленной, а я просто не была такой.

— Они были милыми и все такое, но между нами не было никакой искры. А случайный секс с парнем, который мне был безразличен, не очень привлекал меня.

Мы поужинали, поболтали о девочках и немного о работе. Я рассмешил Хелен рассказом о том, как мы заступились за Джима и вышвырнули Бастера Ридона вон. Она рассказала мне, что у кейтерингового бизнеса появилось несколько постоянных клиентов - небольшие конференц-центры, которые дали им много постоянной работы, и что она зарабатывает больше, чем когда-либо прежде.

— Я даже начала подумывать о покупке дома, но... - Ее голос затих.

— Но что?

— Я поняла, что на самом деле мне нужен был дом, а не место для проживания. И что покупка дома не сделает его настоящим домом, даже если я буду там.

Мне нечего было на это сказать, поэтому я промолчал. Все время, проведенное с Хелен, было любопытным: в основном это было удобно - привычно и приятно. В конце концов, мы так хорошо знали друг друга.

А потом были краткие моменты, несколько мгновений, когда воспоминания о том, что она сделала, наполняли меня яростью, почти как электрические разряды, проходящие сквозь меня. Но за последние пару лет у меня было так много подобных потрясений, что они не оставались со мной надолго. Знаете, ничто не может болеть так сильно по прошествии двух лет, как свежее. Неважно, что это такое.

Я до сих пор помню свое горе, когда мой отец умер от сердечного приступа в кафетерии на фабрике, где он работал. Мне было всего 24 года. Я помню те чувства, но они уже не те, что прежде. Я любил его и, конечно, скучаю по нему, но без этой ослепляющей боли. Без слез, наворачивающихся на глаза.

Он ушел, вот и все. И я думаю, то же самое происходит и с моим браком.

Когда Хелен ушла, мы оба избегали каких-либо обсуждений случившегося или размышлений о том, что будет дальше. Ближе всего мы подошли к этому, когда она обняла меня.

Она сказала: - Спасибо, Роб, мне понравилось, - почти шепотом, как будто боялась произнести это вслух.

Я улыбнулся, поцеловал ее и сказал: - Мне тоже, - и она, не оглядываясь, пошла к своей машине. Я уверен, что ей до смерти хотелось спросить: "И что теперь?", но у нее хватило здравого смысла не настаивать.

А я взял пиво, прошел прямиком в гостиную и включил бейсбол. Я тоже не хотел думать о том, "что теперь?".

*******************************

В пятницу я как раз заканчивал мыть посуду после ужина, когда Ронни позвонила из школы. В этом не было ничего необычного. Мы общались примерно каждую неделю, но я сразу заподозрил неладное. Моей первой мыслью было: - Черт, Хелен рассказала ей о нашей маленькой встрече на этой неделе. - Не из-за секса, наверное, а из-за чего-то еще.

Но Ронни ни словом не обмолвилась об этом - просто рассказала мне о своих курсах, о том, что с нетерпением ждет окончания учебы, о том, что отправила свое резюме, и обо всем остальном, что у нее на уме. И она спросила об Элис. Скучал ли я по ней и все такое?

Я осторожно спросил: - Что слышно от твоей мамы?

— О, думаю, с ней все в порядке. Она по-прежнему любит свою работу. Я бы хотела, чтобы она чаще выходила на улицу, пап. Понимаешь? Я имею в виду, она понимает, что не собирается быть с тобой, но, похоже, ни с кем другим она особо не встречается.

Разговор продолжался, и я почувствовал облегчение. Почему-то я предполагал, что Хелен расскажет девочкам, и сама мысль об этом вывела меня из себя. Так что я был рад ошибиться.

*******************************

В течение следующих нескольких дней я поймал себя на том, что часто думаю о Хелен. В случайные моменты, когда ничего другого не происходило. Трахаться с ней было приятно - сначала не очень, но потом возбуждающе, - а ее присутствие в доме доставило мне больше удовольствия, чем я ожидал.

И вот во вторник днем я неожиданно поднял трубку и позвонил ей на работу.

— Привет, Хелен, это Роб.

Последовала пауза, а затем она сказала: - О, привет, Роб! Как ты? Я не ожидала, что ты позвонишь. - В ее голосе звучало удовлетворение.

— Да, ну, я... слушай, я подумал, может, ты сегодня занесешь продукты? Почему бы тебе не прийти чуть позже, и мы могли бы поужинать вместе? Я смогу быть дома примерно в 17:30.

— Это было бы здорово, - сказала она. - У меня есть пирог, и я приготовлю салат, прежде чем приду.

Мы поговорили еще минуту, а затем повесили трубку. К своему удивлению, я обнаружил, что у меня встал. Думаю, я не просто с нетерпением ждал стряпни Хелен!

Я вышел домой пораньше, чтобы успеть до прихода Хелен, и успел накрыть на стол и немного прибраться на кухне, прежде чем она позвонила в колокольчик. Она выглядела мило. На ней не было ничего особенного, но прическа у нее была красивая, и она, похоже, была рада меня видеть.

— Я выпью пива. Хочешь чего-нибудь? - Спросил я, когда мы принесли еду на кухню.

— Диетическую колу, пожалуйста, если у тебя есть. - Я наполнил стакан льдом и налил ей содовой, а затем, улыбаясь, мы произнесли тосты друг за друга и выпили.

Немного нервничая, она начала рассказывать мне какую-то историю о своей подруге Глории на работе - что-то о забавной смеси салата из трех видов фасоли и салата из лобстера. На самом деле я не слушал, а просто наблюдал за ней, подмечая все знакомые жесты и выражения, которые я так хорошо знал.

Не говоря ни слова, я пересек комнату, взял у нее из рук стакан и нежно притянул ее к себе, целуя. Хелен выглядела удивленной, но не сопротивлялась. Я прислонил ее спиной к стойке и продолжал целовать, в то время как наши тела были плотно прижаты друг к другу. Мой стояк вернулся.

Когда я немного отстранился от нее, лицо Хелен вспыхнуло. Она начала что-то говорить, но я просто приложил палец к ее губам, и она замолчала, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

Я нежно обхватил ладонями ее груди и начал ласкать их через блузку. Она выглядела шокированной, но не сопротивлялась. Через минуту ее лицо расслабилось, и она запустила руки в мои волосы, чтобы притянуть мою голову к себе для новых поцелуев.

Когда я почувствовал, что ее соски затвердели сквозь одежду, я расстегнул ее блузку и потянулся, чтобы расстегнуть лифчик. Затем я снова положил руки на ее обнаженную грудь, лаская и дразня соски, все еще наслаждаясь губами Хелен и нашими языками, сражающимися друг с другом.

Ее дыхание участилось, когда я опустил голову и взял в рот ее сосок, нежно посасывая его, в то время как моя рука играла с ее другим соском. Я потянулся к боковой молнии ее юбки, расстегнул ее и сбросил юбку на пол. Затем отступил назад и плавно спустил трусики с ее ног. За все это время никто из нас не произнес ни слова.

Она выглядела потрясающе, стоя там обнаженной по пояс, с расстегнутой блузкой и лифчиком, свободно свисающим с груди. Я наклонился, подхватил ее под бедра и посадил на стойку.

Это застало Хелен врасплох - она ахнула, а затем захихикала. - Я и забыла, какой ты сильный, - прошептала она мне на ухо, когда я отпустил ее.

Затем я встал у нее между ног, и мы продолжили целоваться. Мои руки снова вернулись к ее груди. Она была очень возбуждена, с силой проталкивая свой язык мне в рот и выгибая навстречу мне свои груди.

Я снова наклонился к ее груди, взяв в рот сосок, и скользнул рукой в ее киску, которая уже была горячей и влажной. Я чувствовал сильный запах ее возбуждения. Я ни о чем не думал, а просто делал с ней все, что хотел. Сочетание моего рта на ее груди и моих пальцев у киски было таким, что она задыхалась.

Хелен издала горловой стон, когда я прикусил ее твердый сосок и скользнул двумя пальцами в ее влагалище, а она начала раскачивать бедрами взад-вперед, чтобы я вошел глубже. Я подтянул ее бедра к краю стойки, а затем наклонился и засунул свое лицо прямо ей между ног. Внезапно мне безумно захотелось полизать ее киску.

Она вскрикнула, когда я вонзил свой язык в ее влагалище, а затем я начал облизывать ее клитор, снова и снова. Мои руки все еще сжимали ее груди.

— Роб, о... Роб, это... ооо... - Она задыхалась, прижимаясь своей киской к моему лицу, и притягивая мою голову к себе обеими руками. Ее крики становились все громче и пронзительнее, пока я работал над ней. Я хотел довести ее до оргазма, и когда она кончила, я остался на ней, облизывая и посасывая, поглаживая ее языком, а она дергалась и подпрыгивала на мне, постанывая.

Наконец она оттолкнула мое лицо от себя и притянула меня к себе, чтобы поцеловать. Ее глаза были безумными, и она возбужденно засунула свой язык мне в рот.

Я отступил назад, скинул кроссовки и стянул штаны и боксеры. Мой член был нацелен прямо в ее лоно, как заряженное оружие, и я вонзил его прямо в нее, застонав от ее жара.

Мы сразу же начали жестко трахаться, но угол был неправильный, и я не мог войти глубоко. Я вышел и, не говоря ни слова, снова взял ее за бедра, когда она обхватила меня ногами, а руками за шею.

Слегка откинувшись назад, чтобы уравновесить ее вес, я отнес ее в гостиную и положил на ковер, где сразу же навалился на нее и снова вогнал в нее свой член.

— Оооо, - простонала она, когда я вошел в нее, и мы жестко трахнулись. Или, может быть, мне следует сказать, что я жестко трахнул ее, когда она обхватила меня ногами за талию и подтолкнула вперед.

— О... да... малыш... возьми меня... да, - ритмично выдохнула она, когда я врезался в нее. Я не был зол, но это был своего рода яростный трах, очень интенсивный, и без всякой утонченности. Она была горячей и очень влажной, а я был таким твердым, каким только может быть 50-летний парень. Мы трахались и толкались друг в друга. Я делал резкие, глубокие движения, и когда наступил мой оргазм, я вошел в нее так глубоко, как только мог, приподнявшись на цыпочки, чтобы толкаться. Толкаться в нее, наслаждаясь ощущениями. Это было самое далекое от занятий любовью - это был чистый трах. Это было здорово.

Я рухнул на нее сверху, а затем, через минуту, перекатился на бок, но притянул ее к себе, крепко прижимая к себе. Мой сжимающийся член все еще был внутри нее. Я лежал с закрытыми глазами, а Хелен покрывала поцелуями все мое лицо, нежно, мелкими поцелуями. Я подумал, не пробует ли она на мне соки своей киски?

Наконец она остановилась, прижавшись ко мне, и мы отдыхали, мечтательно закрыв глаза. Просто расслабляясь. Примерно через полчаса она встала и потянулась ко мне. - Пойдем со мной? - спросила она, улыбаясь.

Я встал, и она повела меня за руку в спальню, где расстегнула мою рубашку и сняла ее с меня, а затем уложила меня лицом вниз на кровать. - Просто расслабься, - тихо сказала она.

Она сняла с себя остальную одежду, забралась на меня сверху и начала массировать и поглаживать меня всего, используя свои руки, тело и грудь, чтобы тереться об меня. Она скользила вверх и вниз по моим рукам, массировала плечи и шею, провела грудью по моей спине и заднице, повернулась и потерла мои ноги вверх и вниз.

Она не торопилась, а я просто лежал и наслаждался этим. Через некоторое время она сосредоточилась на моих бедрах и заднице, растирая и массируя их сильнее. Она раздвинула мои ноги и наклонилась, чтобы начать целовать мои бедра и ягодицы. Вскоре мой член снова затвердел подо мной.

Хелен просунула руку под меня и прижала мой член к себе так, чтобы он торчал у меня между бедер. Затем она сделала то, что совершенно застало меня врасплох: она легла на меня лицом вниз, как будто в позе 69. Ее промежность прижалась к моему затылку, а ее титьки терлись о мою спину, и она опустила голову в пространство между моими ногами. Она начала лизать и целовать мой член.

Она продолжала чередовать движения между моим членом, верхней частью бедер и задницей. Она могла дотянуться только до задней части моего члена, так как передняя его часть была прижата к кровати, и частичный контакт был дразнящим и возбуждающим. Через некоторое время я застонал и слегка пошевелил бедрами, чтобы потереться членом о кровать.

Она долго играла со мной таким образом, а когда поняла, что я начинаю отчаиваться, слезла с меня и осторожно перевернула на спину. Широко улыбнувшись, Хелен быстро поцеловала меня в губы. Затем она снова забралась на меня в позе "69", поставив колени по обе стороны от моей головы, и взяла в рот мой член, скользнув по нему губами на несколько сантиметров вниз.

К тому времени я уже хотел кончить. Я подался к ней бедрами, желая трахнуть ее рот, и зарылся лицом в ее влажную киску. Мы лизали, целовались и сосали друг друга. Довольно быстро все стало неистовым, а потом Хелен принялась усердно сосать, одновременно лаская одной рукой мои яйца, и я кончил ей в глотку. Это было страстно - я задыхался, вскрикивал и входил в нее так глубоко, как только мог, в то время как она продолжала сосать, пока я не расслабился и не опустился обратно на кровать, измученный.

Хелен повернулась так, что оказалась прижатой ко мне на боку, и мы обняли друг друга. Я думал, она положит голову мне на плечо, но она приподнялась на одной руке, чтобы посмотреть мне в лицо.

Я задумался о чем-то, о чем мне не хотелось думать, и, словно прочитав мои мысли, она спросила: - А что я делала раньше? Когда я массировала тебя, а потом целовала и облизывала, ну, знаешь, твой... член, когда ты лежал на животе?

— Я никогда не делала этого раньше, Роб. Я ни от кого этому не научилась. Я просто, не знаю… подумала об этом и действительно захотела это сделать.

Как она догадалась, о чем я думаю? Я широко улыбнулся ей, и она улыбнулась мне в ответ, счастливая, испытывающая облегчение. Я притянул ее к себе для долгого поцелуя, а потом она расслабилась, прижавшись ко мне, и мы ненадолго задремали.

*******************************

У нас была еще пара таких вторников - Хелен приходила с едой, мы трахались, у нас был приятный ужин, иногда мы трахались еще немного, а потом она уходила домой. Я не хотел ни слова говорить о том, что это значит, а она, казалось, была рада не спрашивать.

Однажды в субботу я хотел посмотреть фильм, который, как мне показалось, ей бы понравился, поэтому позвонил ей днем и спросил, не хочет ли она сходить. Она была в восторге, и мы быстро перекусили сэндвичами в закусочной, куда обычно ходили, а потом пошли в кино. Она вернулась со мной домой и осталась на ночь.

В тот раз у нас был долгий сеанс - по какой-то причине я вбил себе в голову, что хочу трахать ее целый час, поэтому мы не торопились и сделали это в двух или трех позах. Я уже начал привыкать к мысли, что Хелен будет делать все, что я захочу, но после стольких лет, когда мне отказывали, это было непросто. Мы занимались сексом в миссионерской позе, а потом она какое-то время каталась на мне верхом.

Мне нравилось держать в руках ее груди, пока мы трахались. Казалось, что после стольких лет, когда мне было отказано в таком шансе, я никак не мог насытиться ими. И когда я ущипнул ее за соски, то почувствовал, как напряглось ее влагалище. Затем, в конце, я перевернул ее и жестко трахал в позе собачки, пока не кончил.

Хелен, казалось, не всегда испытывала оргазм, но она неизменно была счастлива и расслаблена после того, как мы трахались, и даже благодарна. Мы прижались друг к другу, и она много целовала меня - в шею, в лицо, - но мы избегали всяких нежных слов. Я не знал, почувствовал ли я их, и, думаю, она была достаточно умна, чтобы не говорить об этом, даже если и чувствовала.

На следующее утро она разбудила меня с моим членом во рту. Мы потрахались, а потом вместе приготовили завтрак. Потом мы занялись этим еще раз в душе, прежде чем она ушла домой. После этого я был совершенно измотан до конца воскресенья!

*******************************

Прошло более шести недель с тех пор, как мы с Хелен снова начали встречаться, и я никому об этом не рассказывал. Даже Джиму. Но когда они с Пэтти в следующий раз пригласили меня на ужин, я решил, что было бы слишком странно держать это в секрете.

— Можно я расскажу вам кое-что безумное? - Спросил я их, пока мы пили кофе. - Вы, ребята, самые здравомыслящие друзья из всех, что у меня есть, и, наверное, я хочу знать, что вы думаете.

С серьезным видом Джим сказал: - Ты собираешься открыть рот, Роб? Мы с Пэтти знали об этом много лет - нам просто было интересно, когда же ты взглянешь правде в глаза.

Я даже не улыбнулся, а просто сказал: - Ты увидел меня насквозь, Джим. Дело в том, что я бы хотел, чтобы твой член был первым, который я отсосу. Ты не против, Пэтти?

Пэтти выплюнула кофе и начала давиться, а мы с Джимом просто покатились со смеху. Когда она, наконец, перестала кашлять, то сказала: - Со мной все в порядке, Роб. Я просто хотела бы быть рядом, когда ты будешь это делать!

Мы все еще немного посмеялись, а потом я сказал: - На самом деле, Джим, ты неправильно угадал, но это действительно имеет отношение к моей сексуальной жизни.

По какой-то причине я не решался просто выплюнуть это. - Вообще-то, я встречался... ну, снова встречаюсь с Хелен. Она приносила мне еду раз в неделю и оставляла ее для меня - вы, ребята, знали об этом, верно?

Они кивнули, выглядя немного ошеломленными, и я продолжил рассказывать им остальное. - По правде говоря, я понятия не имею, что происходит. Спустя столько времени я получаю отличный секс от Хелен. Наверное, я все еще должен быть чертовски зол на нее, чтобы захотеть убить, но я хорошо провожу время.

Пэтти сжала мою руку. - Ух ты! - воскликнула она. - Не могу сказать, что я предвидела это, Роб. Я не так уж часто думаю о Хелен, и каждый раз, когда я это делаю, я так злюсь на нее за то, что она сделала с тобой!

— Но дело в том, что ты должен делать то, что сделает тебя счастливым. Если тебе приятно снова увидеть Хелен, то непременно увидься с ней.

Джим просто сидел с задумчивым видом. Теперь он кивнул и сказал: - Я тоже так думаю, Роб. Я предан тебе, как ты знаешь. Пока ты хорошо проводишь время, и она не причиняет тебе вреда, я бы сказал, действуй.

Мы поговорили еще немного, и Пэтти спросила: - Как ты думаешь. Вы, ребята, собираетесь снова быть вместе?

— Понятия не имею. Я не могу представить, что когда-нибудь снова женюсь на ней, это уж точно! Был там, сделал это, купил эту гребаную футболку.

— Но, с другой стороны... Я не знаю. Она отлично готовит, ты это знаешь. И я получаю столько секса, сколько хочу, когда она рядом. И это еще не все... это комфорт, понимаешь? Это фамильярность. Мы так хорошо знаем друг друга, и нам хорошо вместе. Все эти "хорошие супружеские отношения", которые я раньше ценил, когда наша сексуальная жизнь сводила меня с ума.

— Так что, думаю, я действительно понятия не имею. Я пару раз подумывал о том, чтобы она вернулась ко мне, но все время отказывался от этого. Так что, думаю, я пока к этому не готов.

Мы еще немного поговорили о том о сем, и когда я уходил, Пэтти снова подняла эту тему.

— Что бы ты ни делал, Роб, это должно быть так, как ТЫ хочешь. Ты имеешь право быть счастливым - с Хелен или без нее. Просто будь осторожен, ладно? Не торопись с этим.

Она удивила меня, крепко обняв, и прошептала мне на ухо: - Мы обе любим тебя, Роб.

— Спасибо, Пэтти. Я чувствую то же самое к тебе с Джимом.

*******************************

Я сидел в полицейском участке, занимаясь досадной бумажной работой по делу о краже со взломом, когда вошла Элис. Она выглядела великолепно - счастливой, здоровой. - Угостишь девушку чашечкой кофе? – спросила она.

Я встал и обнял ее. - Это приятный сюрприз. Я придумаю что-нибудь получше. Через пять минут я ухожу на обед, и, если ты будешь хорошо ко мне относиться, я, возможно, даже куплю тебе сэндвич.

Мы заказали греческие салаты и кофе в "Анджело" (я был занят тем, что следил за своим весом, и обнаружил, что в последнее время мне все труднее влезать в спортивную форму), и я слушал, как Элис рассказывает мне, как у нее дела. Мое первое впечатление было верным - со старым парнем все шло отлично.

— Тед действительно изменился. Ты знаешь? - сказала она. - Сначала у меня, конечно, были сомнения, и мы очень медленно продвигались вперед. Но он вдумчивый, тактичный и... на самом деле, это было просто потрясающе.

Внезапно яркая, жизнерадостная улыбка на ее лице сменилась неуверенностью. Она потянулась и положила руку мне на плечо.

— Мне так жаль, Роб... Может быть, я веду себя как последняя дура, говоря о нем в таком тоне. Это...

— Нет, Элис, все в порядке. - улыбнулся я ей. - Правда. Я рад за тебя. Ты не знала, получится ли у тебя, но тебе нужно было увидеть - и это получилось. Это здорово!

Она вздохнула с облегчением. - Я так рада, что ты так думаешь, Роб. Ты всегда так думал...ты всегда хорошо ко мне относился. Мы можем остаться друзьями?

— Конечно, - сказал я, гадая, что бы это, черт возьми, могло значить.

— Ну, тогда, - она снова улыбнулась, - могу я открыть тебе маленький секрет? Мы помолвлены!

Я поздравил ее, и спросил: - Как он сделал тебе предложение? - и все такое дерьмо. На самом деле я был рад за нее, но просто не особо интересовался каждой гребаной деталью. Но я позволил ей рассказать мне все это и спросил: "Правда?" и "это так здорово!" в соответствующие моменты.

После того, как мы расстались, крепко обнявшись и выслушав еще несколько поздравлений, я вернулась в "Анджело" и угостил себя еще кофе и куском вишневого пирога. Как я воспринял новость Элис? К моему удивлению, я не очень расстроился. Нам было хорошо вместе, но мы никогда не "влюблялись". По крайней мере, так, как это делают маленькие дети.

Я думаю, мы легко могли бы сойтись, пожениться или, по крайней мере, жить вместе, и это было бы здорово. С другой стороны, я понял, что не очень-то по ней скучал - во всяком случае, не после первых двух недель. Я думал о ней и вспоминал, как нам было весело вместе. И я скучал по сексу - до тех пор, пока мы с Хелен не начали встречаться снова. Но на самом деле я не скучал по Элис, и было глупо делать из этого больше, чем было на самом деле.

Так что я доел свой пирог и вернулся к работе. Я даже не могу сказать, что это был плохой день - просто закрылась дверь. Точка в конце предложения.

Конец.