Андрей сидел за ноутбуком, чертёж в AutoCAD мигал на экране, линии будущего здания расплывались перед глазами. Он откинулся в кресле, потёр виски и взглянул в окно. За стеклом моросил дождь, стуча по подоконнику, а в голове стучала мысль: что творится с Евой? Его Евой, нежной, утончённой, той, что всегда была его опорой.

Всё началось с того проклятого поезда. Андрей дал слабину, заснув, оставив жену одну в купе с этим... Виктором. Тогда ничего не случилось — по крайней мере, Ева так сказала. Но внутри, где-то в глубине, на душе скребли кошки. В ту ночь ему приснился кошмар: его кроткая, прекрасная Ева извивалась под этим кабаном. От одной мысли руки задрожали. К счастью, то был лишь бред, воспалённый виски и снотворным — идиотская идея смешать их, конечно. Ева встретила его утром как обычно: с лёгкой иронией в глазах, смешанной с заботой. Это грело и успокаивало.

Подозрений особых не было. Ну, выпили, потрепались о чём-то пошлом — на пьяную голову такое бывает. Сам Андрей не святой, бывало, шутил с коллегами за гранью приличия. Смешно даже думать, что там могло быть что-то серьёзное. Секс? Да ну, бред, я бы точно проснулся...

Виктор, правда, впечатлял. Харизма, напор, жизненная хватка — он ловко уговорил Андрея на контракт с его бригадой. Такой мужчина, с опытом, с энергией, что не видит преград. Андрей невольно стал видеть в нём авторитет: вот как надо жить, брать своё, не тухнуть в офисе. Разговоры с ним за чаем были как глоток воздуха — Виктор умел завести, рассказать байку, ввернуть крепкое словцо.

Но Ева... при Вите она вела себя странно. Чопорно, как барыня на балу, краснела, замирала, будто каждое его слово — пощёчина. Ну да, мужик грубоват, матерщинник, но не до такой же степени, чтобы её коробило. Андрей списал это на её воспитание — бабушка вдолбила ей манеры чуть ли не царские. Но что-то в её поведении настораживало. Она стала отстранённой, задумчивой, часто уходила в себя, щёки вспыхивали без причины. А их секс... он выцвел, стал пресным, как вчерашний хлеб. Андрей любил Еву, относился к ней как к хрупкому цветку, был ласковым, страстным, старался беречь её красоту. Но теперь ей, похоже, этого не хватало. Работа выжимала его, проект давил, их редкие ночи любви стали ещё реже. Ева, видя его усталость, не настаивала, и это резало ещё больнее.

Тут Виктор и подкатил с идеей: помочь Андрею на «любовном фронте». Мол, подвозить Еву, поболтать, выведать, что у неё на душе. Андрей, проникнувшись его опытом, согласился. Может, взгляд со стороны прояснит, что не так.

Прошло время, но Ева не изменилась — стала ещё холоднее. Её новые хобби — фитнес, бадминтон, прогулки на лошадях — удивляли. Она всегда была где-то, занята, и когда Андрей звонил, казалось, он мешает. Особенно напрягали её стоны во время разговоров — будто она выкладывалась на тренировке до предела. С одной стороны, радовало, что она отвечает, даже пыхтя от нагрузки, но её «быстрее, сильнее» и хриплые вздохи сбивали с толку. Если так занята, могла бы и не брать трубку.

Что-то было не так. Андрей потянулся, отложил ноутбук и решил отнести чертежи на утверждение. Тревога, как тень, следовала за ним.

Он вышел из офиса, сжимая папку с распечатками. Дождь прекратился, но воздух был сырым, липким. Проходя мимо курилки, он заметил развязавшийся шнурок на кроссовке. Нагнулся, чтобы завязать, и услышал голоса двух рабочих — судя по акценту, узбека и русского. Их слова ударили, как молотком:

— Видал, какая краля у того очкарика? Ходит, ножками виляет, волосы — вай, огонь! Так бы и завалил её.

— Ага, Витек за ней, как ястреб, вьётся, никому не даёт. Я видал, как он её подвозил, дверь открывал, чуть ли не в трусы к ней лапами лез.

— Сука, может, намекнуть, что делиться надо? Слышал, он в карты режется. Есть идейка. Ладно, валим, пока этот демон не нагрянул.

Андрей замер, кровь отхлынула от лица. Сердце заколотилось, пальцы задрожали, завязывая шнурок. Это бред, банальные фантазии мужиков, подумал он. Они не знают Еву, их с ней связь, их любовь! Но слова засели в голове, как заноза. Он выпрямился, пытаясь отмахнуться от услышанного, и чуть не врезался в пивной живот Виктора. Тот хекнул, осклабился, хлопнул его по плечу.

— Здорово, архитектор! Чё такой бледный? — прогундосил Витя, его глаза блестели, как у хищника.

Андрей выдавил улыбку, пробормотал что-то про погоду. Они разговорились о проекте, о сроках, и беседа плавно перетекла к планам на вечер. Виктор, как всегда, взял инициативу:

— Слышь, Андрюха, скоро первый этап замутим, надо обмыть. Давай у тебя дома, а? Пятница, пивка, расслабимся. Ева небось не против?

Андрей опешил от напора, но кивнул. Почему бы не выпить в компании? Витя — свой в доску, а Ева... она же любит гостей, всегда радушная хозяйка. Тревога, подкравшаяся после разговора рабочих, отступила под напором Вити. Он умел уболтать, завести, и Андрей, сам того не замечая, поддался.

Дома вечер начался весело. Виски лилось рекой, Виктор травил байки, Ева смеялась, но её смех был натянутым, глаза бегали. Андрей, разморённый алкоголем, не замечал деталей — или не хотел замечать. После второй бутылки виски он почувствовал, как веки тяжелеют. Виктор подливал, шутил, а Ева... она то и дело выходила, поправляла волосы. Андрей отмахнулся от смутного чувства, решив, что это усталость играет с ним.

Он сам не заметил, как задремал на диване, сквозь дрёму до него донеслись звуки — странные, приглушённые. Сначала шорох, потом шёпот, затем что-то похожее на стон. Андрей встрепенулся, но тело было ватным, алкоголь придавил его к дивану. Звуки становились громче: скрип кровати, хриплый голос, женский вскрик. Сердце заколотилось, тревога вернулась, вгрызаясь в грудь.

Он заставил себя подняться, ноги подкашивались. Шатаясь, подошёл к двери спальни, приоткрыл её и замер. Сквозь щель он увидел: на их семейном ложе Ева лежала под Виктором. Её ноги были задраны, а этот ублюдок вгонял свой член в её ухоженную киску. Андрей оцепенел, дыхание перехватило. Сцена сопровождалась её стонами, хриплыми, почти животными, и обрывками слов: «...в поезде... в машине... у него дома...»

Ева выгибалась, её локоны разметались по подушке, грудь вздымалась, а Виктор, как зверь, долбил её, сжимая её бёдра. Андрей хотел ворваться, заорать, но ноги приросли к полу. Хуже того — он почувствовал, как его собственный член напрягся, предательски отзываясь на зрелище.

Андрей стоял у двери, прижавшись лбом к косяку, сердце колотилось, как отбойный молоток. Сквозь щель он видел, как Виктор перевернулся на бок, не прекращая вгонять свой член в Еву. Его лапы сжимали её грудь, он впился в её губы, целуя жадно, будто присваивая. Ева стонала, её ноги дрожали, бёдра поддавались навстречу каждому толчку. Андрей поразился, как эта дубина вообще помещается в её хрупком теле. Её вскрики, хриплые, срывались в визг, наполняя комнату.

— Да... чёрт... — выдохнула Ева, голос ломался. — Ещё... глубже...

Виктор рыкнул, его движения стали резче, яростнее. Он мял её грудь, щипал соски, твёрдые, как бусины, и Ева выгибалась, её локоны липли к щекам, пот струился по шее. Андрей, к своему ужасу, почувствовал, как его рука сама потянулась к ширинке. Проклиная себя, он расстегнул джинсы, обхватил свой член, твёрдый от предательского возбуждения, и начал дрочить, не отрывая глаз от сцены.

Виктор рявкнул, перевернув Еву на живот. Она послушно встала на колени, выгнув спину, попа торчала, призывно покачиваясь. Её ягодицы, круглые, упругие, блестели от пота. Виктор плюнул на её анус, и Ева дёрнулась, выдавив протест:

— Не... Витя... не надо...

— Расслабься, сука! — прорычал он, хлопнув её по ягодицам так, что кожа покраснела. Его пальцы сжали её бёдра, и он медленно начал вводить свой член в её очко, растягивая тугие стенки. Ева взвыла, её ногти впились в простыню, тело напряглось. Виктор не торопился, вдавливая ствол глубже, пока не вошёл полностью.

— Бляяя... какая тесная... — прохрипел он, начиная двигаться. Ева кричала, её вопли срывались в хрип, но она не отстранялась. Виктор набрал темп, вгоняя член на всю длину, его яйца шлёпали о её бёдра, влажные звуки секса заглушали скрип кровати. Ева выла, её попа дрожала от каждого толчка, а грудь тёрлась о простыню.

Андрей, задыхаясь, дрочил быстрее, его рука дрожала, пот стекал по вискам. Он ненавидел себя, но не мог остановиться. Зрелище — его Ева, под этим зверем, кричащая, отдающаяся — разрывало его. Виктор, рыча, вбивал Еву в матрас, его ладони мяли её ягодицы, оставляя багровые следы. Скорость нарастала, её стоны превратились в инфернальный вой, смесь боли и наслаждения.

Виктор зарычал, его тело напряглось, и он кончил, заполняя её анус спермой. Вытащив член, он смотрел, как белёсая струйка стекает по её бёдрам. Ева, еле живая, с поднятой попой, медленно оседала на кровать, её дыхание было рваным, грудь вздымалась. Виктор плюхнулся рядом, его грудь ходила ходуном, ухмылка не сходила с лица.

Ева, придя в себя, перекинула ногу через него, прильнула к его телу. Её пальцы обхватили его всё ещё твёрдый член, начала надрачивать, медленно, уверенно. Андрей, ошеломлённый, смотрел, как она, его нежная Ева, работает руками, словно эскортница со стажем. Она наклонилась, губы обхватили головку, язык закрутился, и Виктор замычал, его рука легла на её затылок, направляя.

— Да, сучка... работай... — прохрипел он, толкая её голову глубже. Ева заглатывала, её щёки втянулись, слюна текла по подбородку. Андрей, не выдержав, кончил, его сперма испачкала руку, пол. Он смотрел на свою ладонь, затем на Еву, и зависть кольнула: Виктор, этот кабан, у него всё ещё стоял, а он... он был жалок.

Ева продолжала, её губы скользили по стволу, руки двигались ритмично. Виктор рычал, его бёдра дёргались, и он кончил снова, сперма брызнула ей на лицо, стекая по щекам.

Андрей ретировался в гостиную, ноги подкашивались, в голове был хаос. Он рухнул на диван, ладонь всё ещё липла от спермы, взгляд упирался в пустоту. Картины в голове сменяли друг друга: Ева, его Ева, под Виктором, её крики, её тело, отдающееся этому зверю. Их семейное ложе, их дом — всё осквернено. И хуже — он сам смотрел, дрочил, возбуждался, как последний извращенец. Ненависть к себе смешивалась с завистью к Виктору — его мощи, его напору, его способности брать, что хочет.

В спальне стихло, но вскоре послышались новые звуки: шорох простыней, тихий смех Евы, низкий голос Вити. Андрей напрягся, прислушиваясь. Ева что-то шептала, её голос был хриплым, но в нём скользила лёгкость, которой Андрей давно не слышал. Виктор хмыкнул, его слова доносились отчётливо:

— Ну что, Ева, хороша я тебе? Признай, никто так не берёт.

Ева ответила тихо, но Андрей уловил: — Да... ты... другой...

Виктор засмеялся, грубо, победно. Послышался шлепок — его ладонь, вероятно, снова нашла её ягодицы. Ева вскрикнула, но в её голосе не было протеста, только смех, смешанный с игривостью.

Андрей стиснул кулаки, но не двинулся. Он хотел ворваться, но что бы сделал? Ударил бы? Кричал? Виктор — гора мышц, а он... он даже не смог остановить себя, глядя на них.

Шаги заскрипели по полу. Дверь спальни приоткрылась, и Виктор вышел, поправляя штаны. Его ухмылка была тяжёлой, властной, глаза блестели триумфом. Он заметил Андрея на диване, замер, и на секунду их взгляды встретились. Виктор не сказал ничего, лишь улыбнулся шире — как хищник, знающий, что добыча уже в его лапах. Он прошёл к столу, схватил недопитую бутылку виски, сделал глоток и бросил, не оборачиваясь:

— Спишь, Андрюха? Ну и правильно. Ева у тебя ого-го!

Его голос был низким, уверенным, с насмешкой. Дверь хлопнула, и шаги затихли в коридоре. Андрей остался один, в темноте, с запахом виски и предательства. Он понял: их жизнь уже не будет прежней. Виктор взял всё — и Еву, и его гордость. И последнее слово было за ним.

Продолжение следует.

Спасибо всем, кто оценил и прочитал мой рассказ!

Для меня это новый опыт, и приятно, что он был высоко оценён вами.

Ещё куча сюжетов ждёт вас, поэтому следите за страничкой автора здесь и на Boosty.

P.S. Дальнейшее развитие сюжета будет на Boosty.

https://boosty.to/evan_holt