Конец недели, а за ним и выходные пролетели незаметно, ну, почти. Все эти дни я ходил гоголем: задрав нос, расправив плечи и выпятив грудь. Ещё бы! Выполнил одну из самых сокровенных мечт, поставив на своём причиндале новую «зарубку». Да ещё какую — лишил невинности попку свояченицы! Скажем прямо, не каждому в жизни такое посчастливится. Даже жена заметила моё состояние, не удержалась и спросила утром в воскресенье:

— Ты чего такой довольный? Аж светишься весь... Уже который день. Что случилось нового?

Я даже опешил немного, не ожидал, что выдам себя. Поставил со стуком бокал с чаем на стол. Смущённо стушевавшись, попробовал выкрутиться.

— Ё-моё... что, так заметно? Да, есть кое-что, что принесёт радость в наш дом...

Мне, имеется ввиду, принесёт. Даже уже принесло, но сказать об этом, понятное дело, не могу.

— Да у тебя глаза светятся, как у кота Базилио! Колись, что придумал? — жена помешивала на огне кашку Андрюшке и не смотрела в мою сторону.

Быстро стрельнув глазами на неё, вывернулся.

— Есть тема как смогу увеличить наш доход. Не в разы, но всё же... Долго за неё думал. И вот, похоже, лёд тронулся...

А сам уже корил себя, надо быть осторожнее, братуха! Так и спалиться немудрено. Потому постарался загнать свою распиравшую гордость поглубже, напустив на морду лица свой обычный сосредоточенно-серьезный вид.

Попозже, днем, отбил сообщение Лене:

«Приветик, радость моя! Как ты тама? Всё в порядке?»

Где-то через час получил ответ:

«Привет. Попа побаливает...»

Из дальнейшей переписке выяснил следующее. Да, Леночке понравился новый опыт, но продолжать его она не намерена, уж слишком дискомфортно ей эти дни. Да и вообще, хочет поговорить со мной...

Ухмыльнулся сам себе, вспоминая до мельчайших подробностей ту пятницу у неё дома. Как она выгибалась, стараясь вырваться из-под меня, её крики и стоны: сначала протестующие, но затем страстные и довольные. А тем более свои ощущения и эмоции, когда забираешь анальную невинность женщины, медленно, не спеша прокладывая новую тропку в ещё никем не изведанное...

Член приятно набухал каждый раз, стоило лишь подумать о Ленкиной попке, а после этой переписки вообще стоял в шортах по стойке «смирно», задрав морду, словно боец Преображенского перед встречей Верховного. В яйцах свербила новая порция семени, наглые сперматозоиды настойчиво требовали поскорее вырваться наружу и оплодотворить всё узкое девичье в радиусе километра.

Улучив момент когда младшенький спал дневным сном, а Денис гулял с корешами, сграбастал Нату и устроил ей потрахушки, пожестче да позабористей. Со всякими пощипываниями, шлепками и лёгким насилием, игнором её вялого сопротивления. Как ей нравится... На всякие вопли «подождать до вечера» и сентенции «я не готова» не обратил внимание.

Уже после соития, когда оба тяжело дышали раскинув руки-ноги на широком семейном ложе, она, задыхаясь, заметила:

— Что же за тема такая у тебя, муж мой?.. Весь дух из меня выбил... До вечера не мог потерпеть...

Перевернувшись к ней на живот, поцеловал подрагивающими губами её красивый пупочек, наблюдая, как из натруженных срамных губок просачиваются капельки моей спермы. Вот прямо как и у её сестры тогда! Это сравнение, пришедшее в мой воспалённый и извращённый ум, вспыхнуло яркой искрой, оставляя пьянящий шлейф и довольство собой.

— Это всё ты виновата, красотуля моя! Ходишь, сверкаешь прелестями перед мужем! Булками трясешь. Вот и не удержался...

Наташа мягко рассмеялась, положила ладошку мне на голову, легонько поскрябала её острым ноготками. А я в очередной раз убедился в правдивости народной мудрости — хороший левак укрепляет брак. Секс с новым партнёром несёт бурю положительных эмоций и ощущений не только во время свидания. Он, как долгоиграющая ириска, даёт стимул энергично шевелиться достаточно длинный срок, и вообще, повышает жизненный тонус и настрой. Главное, не попадаться! А работает это одинаково и у мужчин, и у женщин. Если в голове нет предрассудков, глупостей и ложной скромности...

Начало рабочей недели выдалось энергозатратным, в том смысле, что упахиваться пришлось конкретно! Понедельник и вторник на редкость оказались пакостными, давно такого не было.

Какой-то патлатый и воняющий потом хмырь пожалился на мою точку в Озон, типа, товар ему выдали вскрытый и чего-то там не хватало. Пришлось просматривать все камеры по нескольку раз, терпеть его крики и ругань, напрягать сотрудников, а затем отписываться в региональный офис. Однако и здесь нашлась польза!

Общаясь со службой техподдержки узнал о внедрении ряда новшеств. Их планировали запустить в тестовом режиме с начала будущего месяца. Прикинув вечером хрен к носу, посчитав плюсы и минусы, во вторник скинул согласие — типа, включайте меня в пробную «партию» ПВЗ. Что-то мне подсказывало, могу нагреть руки до полтоса чистыми в месяц! А это существенная сумма, кто бы что ни говорил.

В среду решил сделать и себе, и Леночке приятное — встретить её после работы и повторно вкусить запретный сладкий плод. Эту неделю она работала в первую смену, до обеда и после ещё часа четыре была бы свободна. Ну, пока с работы не вернётся муж и снова не обломит мне самое лакомое...

Дождался её на той самой парковке, привлек внимание коротким гудком клаксона. Она вышла с двумя симпатичными женщинами-коллегами. Я не знал их лично, но лица мне уже примелькались. Увидев мою машину, Лена попрощалась с ними и лавируя между другими авто неспешно направилась в мою сторону.

Я снова невольно залюбовался прелестями свояченицы. На ней был одет летний короткий сарафан песочного цвета с большим вырезом на груди, из-под которого полные сиськи плавно покачивались при её ходьбе. Сарафан плотно облегал тонкую талию и свободно расходился на попе и бёдрах широкой юбкой до колен, открывая обзор красивых загорелых ножек. Лёгкий тёплый ветерок резкими порывами сделал пару попыток задрать подол, на радость мне и другим мужским взглядам из соседних машин. Последняя почти удалась, взору счастливчикам открылись крепкие, смуглые от загара, ляжки и даже мелькнула узкая полоска темно-синих трусиков. Но Лена быстро, как мышка, что ухватила на кухне кусочек сыра, юркнула в открытую дверь моего Прадо и парни, пустившие было слюни, остались ни с чем.

— Приветик, — радостным голосом чирикнула сестрёнка жены, приятно улыбаясь пухленькими губками.

— Привет, привет, — нарочито медленно ответил я, пожирая её лицо жадным взглядом.

Хороша, чертовка! Алая помада чувственных губ красиво контрастировала с чёрными, блестящими словно шёлк, волнистыми волосами, опущенными широкой волной через правое плечо на высокую грудь. Густо наведенные длинные ресницы привлекали взор к блеску синих глаз. На аккуратном носике легонько трепетали точеные ноздри. Почувствовал, как в джинсах пониже поясного ремня сразу стало тесно, а под лёгкой летней рубашкой нестерпимо горячо.

Потянулся к ней всем телом. Ответный наклон в мою сторону и движения Ленкиных губ во время приветственного поцелуя многое мне сказали. Потому сразу же потребовал от неё повторный, более долгий и чувственный. Получил и его, а после жаркий шёпот:

— Дима!.. Поехали уже, на нас смотрят!

— Нам завидуют, — отшутился я и запустил двигатель.

По дороге выяснилось, что сегодня у неё мало свободного времени, они запланировали с Толиком поездку в строительный ТЦ. Тот даже на час пораньше с работы отпросился, зараза... Потому посиделка в кафе, как я запланировал ранее, не получается.

«Ну и ладно! Уберём этот пункт из меню и сразу приступим к горячему» — пока выезжали на дорогу остановился на приемлемом для себя варианте.

Лена щебетала, делясь новостями по медицинской части, а там всегда есть что-то новое. Через двадцать минут авто доставило нас в одно укромное местечко. Я знал о нём давно, подспудно это место значит для меня если не много, то кое-что. Это была небольшая полянка с зелёной травой укрытая со всех сторон раскидистыми ветвистыми деревьями, в ста шагах от действующей АЗС. Летом она всегда оставалась в тени, укрывая заблудших путников, или хулиганов навроде меня, от знойного солнца и лаская слух пением птиц.

Именно здесь Наташа, тогда ещё только моя девушка, подарила мне свой первый минет. Правда машина была другая, но это не важно. Я до сих пор помню её вытаращенные глазищи, когда предъявил своё мужское достоинство, да уже в полном боевом положении.

Потом сюда возил супругу другана, Юлю. Горячая девчонка! Санька попросил в тот раз отвезти её с дачи домой, сам он остался доделать работу по утеплению домика к предстоящей зиме. А по дороге посреди обычной болтовни, мы свернули в этот закуток и не стали ограничиваться поцелуями, как это бывало раньше. Пересели назад и через пяток минут Юля, с хрипами и тяжёлыми возгласами, насаживалась горлышком на моё твёрдую мужественность, удушая мордастенькую головку в сладких тесных «объятиях» и не забывая нежно наминать мои кожаные мячики. Тогда излился ей в желудок знатно, пока её горло массировало стеночками поверхность залупы, которое трепыхалась и билась о них, как птаха пойманная в силок, даря мне сказочное наслаждение.

Прошло несколько лет и теперь очередь Леночки показать своё умение ублажать моего хулигана язычком и губками. Вот на этом самом «памятном» месте. Судьба-с...

Я остановился уткнув машину так, чтобы она была под ветвями раскидистого клёна, не накаляясь под лучами жаркого летнего солнца.

— А где это мы? — непонимающе выглядывала в окошко Лена, бросая взгляды на природу вокруг.

— Золотко, раз времени у нас мало, то посидим здесь, вдвоём, где нас никто не увидит и не помешает мне зацеловать твои губки и помять сладкую попочку!

Она повернулась ко мне, улыбаясь и игриво покачивая указательным пальцем.

— Ну нет, Дима! Никакой попки! Больше и не мечтай! И вообще... Нам надо поговорить.

Я делано смутился: виновато потупил взор, опустил вниз глаза. Как там мастер дзюдо кричал — поддайся, чтобы победить? Что ж, испробую и этот принцип...

— Сядь назад, там будет удобнее, — сам открыл свою дверцу, выпростал ноги, но покидать машину не спешил, срочно отбивал текстовое с телефона.

Лена выскочила наружу, оставив сумочку на сиденье.

— Какая красота! — услышал восхищённый голос из-за авто, мельком глаза увидел, как она восторженно осматривает эту микро рощицу.

Всё, сообщение ушло, можно переключить внимание на мою красотку. Пересел назад сам, открыл дверцу с её стороны.

— Леночка, идём скорее! Твой мужчина соскучился! — выглядывал в проём и улыбался ей.

Она впорхнула легко, энергичная и весёлая. Я сразу сграбастал её за плечи, сильно прижал к себе, ища губы. Нашёл. Она их и не прятала, наоборот, подставила личико мне. Новый поцелуй вышел долгим, сладким и неистовым. Не ожидал от неё такой страсти. Член мгновенно налился кровью, стараясь выпрямиться в тесноте трусов и джинс, и посмотреть, кто же это там с хозяином?

Оторвавшись от Ленкиных губ, тяжело дышал, ошалело посматривая ей в глаза.

— Садись мне на колени, — хрипло прошептал, похлопывая свои бёдра и чуть отодвинувшись от неё.

— Погоди... ты снова пудришь мне голову, — Лена переводила дыхание, поправляя идеально сидевший сарафан.

— Что не так, милая? Не понимаю... — ну, думаю, опять двадцать пять...

Так и вышло. Снова начались причитания о том как ей неловко изменять мужу, он, дескать, не заслуживает такого. О том, что мне не следует предавать Наташу. Типа, от этого этого будет всем хуже. И прочий бла-бла.

Я молча слушал этот спич, удерживая её кисть и играя с тонкими ухоженными пальчиками: перебирал своими, гладил кончики, пощипывал окрашенные золотистым лаком ноготки. Знал, стоит с женщиной начать спорить, как сразу же проиграешь. Не зря учёные утверждают, мышцы языка у женщин развиты больше, чем у мужчин... Двоякое такое утверждение, но всё же.

Но вот она выдохлась, исчерпав все свои железобетонные, по её мнению, аргументы. Сделав мхатовскую паузу и глубоко вздохнув, откинулся на кожаную спинку сиденья, пристально посмотрел в её синие глазищи.

— Мы не просто трахаемся, Лен. Мы спасаем наши семьи! Оба, ты и я! — заметил, что она хочет что-то сказать и добавил с надрывом. — Мы не равнодушны друг к другу, не смей отрицать это!

Она смолчала, опустив глаза. Но пальчики свои из моих не потянула. Воодушевившись, я решил и дальше жечь напалмом.

— Ты красивая женщина, вкусная! Если я не буду выплескивать на тебя ту дикую энергию, ту страсть которые ты будишь во мне, я сорвусь на Наташе! —

заглянул снизу ей в глаза. — Ты этого хочешь?! Ответь!

И вопросительно изогнул брови, не отрывая своего взгляда. Дождался, пока она не помотала отрицательно головой, не в силах посмотреть на меня. Помолчал самую чуть.

— А ты... разве твой муж удовлетворяет тебя так, как я? Ты же сама говорила...

— Что я говорила?.. — после минутного молчания тихонько пискнула Лена.

— Что ему от тебя надо только пожрать, да за попу подержаться... А сделать сладко тебе, как ты сама хочешь, так «это настоящие мужики не делают»... Лена, так я что же, не настоящий?!

Я видел брешь в её былой уверенности, что она сможет уговорить меня прекратить наши встречи. Свободной рукой она мяла подол юбки, не решаясь поднять голову и встретиться с моим горящим взглядом. И я решил нанести ещё одну домашнюю заготовку, чтобы наверняка...

— Лена, послушай меня... Внимательно послушай! Обычная измена — это когда с первым встречным, перепихон на десять минут. С кем-то, чье имя наутро даже не вспомнишь. Пустое, механическое, бездушное дрыганье жопой... Но мы... — мой голос «дрогнул», пальцы сжали ее руку горячее, — Разве то, что случилось между нами, можно назвать просто изменой?

Она несмело подняла глаза, увидела, что я жду от неё ответа. Прерывисто вздохнула и чуть еле видно кивнула, как бы соглашаясь с моими словами.

— Мы... мы родственные души, Лен. Буквально. — я криво улыбнулся уголком губ, проводя пальцем по ее горячей щеке. — Ты же чувствуешь это? Вот здесь... — прижал ладонью ее кисть к своей груди, где бешено стучало сердце.

А через пару мгновений закатил ещё один шар в лузу.

— И здесь... — опустил ниже, к дрожащему животу.

А потом ещё ниже, на джинсы, вздыбленные огромной палаткой между ног. Своей ладонью сжал её, пусть почувствует мощь моего героя.

— Это не просто похоть... — моё дыхание перехватило, так приятна была тяжесть её руки, — ты сводишь меня с ума каждой клеточкой, каждым своим запахом, каждым взглядом! Да, мы семейные люди... Но мы должны быть вместе. Хоть иногда. Хоть украдкой.

Снова умолк на секунды, любуясь её пунцовыми щёчками.

— У каждой женщины должен быть друг... Для чего-то потаенного, личного. Поговорить или... Что с мужем никак не решишь сделать или попробовать.

Убрал свою руку, а она свою оставила...

— Потому что иначе... — я притянул ее за плечи так близко, что наши губы почти соприкоснулись, — иначе мы задохнёмся в этой лживо «правильной» скучной жизни.

Я поймал ее губы в поцелуй — жадный с моей стороны и пока нерешительный я её. Но я был бы не я, если бы выпустил сейчас из своих рук эту восхитительно прекрасную женщину.

— А как же Наташа... — начала было она, после того как я оторвался от её сладких губ перевести дух.

Резко, уверенным тоном перебил её.

— А Наташа купается в моей любви. Как и Толик в твоей. Им обоим хорошо и пусть так и будет, они заслуживают. А теперь, моя сладкая, садись сюда скорее, у нас мало времени!

И снова похлопал себя по бёдрам.

Свояченица наклонилась к ножкам, расстегивая застёжки на босоножках на широкой платформе. А я чуть припал вперёд и нажал пару кнопок, микродвигатели передвинули оба передних кресла, добавляя нам свободного места.

Лена изогнулась, как кошечка перед прыжком, и оказалась у меня на коленях — гибкая и плавная. Её горячие ладони легли мне на плечи, пальцы наманикюренными ноготками слегка впились в кожу, оставляя на ней следы возбуждения. Я ощутил, как её коленки сжимают мои бока, а пышные ягодицы, мягкие и в то же время упруго твёрдые, прижались к моим бёдрам, заставляя кровь яростнее пульсировать в венах.

Обхватив тонкую талию, я почувствовал под пальцами шёлк её сарафана и едва уловимую дрожь мышц — она хотела меня так же сильно, как и я её! Чтобы там не говорила... Притянув ближе, прижал полные сиськи к своей груди. Они давили на меня, чуть расплющиваясь, даря приятное чувство упругой тяжести. Я уловил, как учащённо бьётся её сердце, а её дыхание — тёплое, сладковато-пряное — обожгло мои губы.

Лена приблизила лицо, её ресницы трепетали, в глазах, тёмных и бездонных, плескалось настоящее безумие — смесь желания, вызова и той опасной игры, что сводила нас с ума. Её губы, влажные, чуть приоткрытые, дрожали в ожидании, и в последний момент, когда между нами осталось лишь расстояние вздоха, она томно прикрыла глаза, словно растворяясь в предвкушении. Я почувствовал, как по её телу пробежала мелкая дрожь, а её ногти впились мне в плечи чуть сильнее — она уже не могла ждать.

Мы жадно впивались в губы друг друга, как будто пытались выпить, сразу, одним большим глотком, всю страсть, что клокотала между нами. Ее губы были сладкими, чуть влажными от возбуждения, и каждый раз, когда наши языки сталкивались в горячем танце, по моему телу пробегали мурашки. Я чувствовал, как ее дыхание сбивается, становится прерывистым, и это только подстегивало меня — хотелось просунуть свой ещё глубже, быть с её телом ещё сильнее, ещё безжалостнее.

«А говорила, давай перестанем встречаться...» — мелькнула где-то на задворках сознания мысль. Ясно же как пень, она сама хочет потрахушек не меньше меня!

От Лены исходил пьянящий аромат — смесь дорогих духов, теплой кожи и чего-то неуловимого, чисто женского, того, что заставляет мужское сердце биться чаще. Она пахла соблазном, обещанием, манящей свежестью, как после душа, но с нотками чего-то грешного, будто под легкой вуалью цитрусов и жасмина скрывался пряный, животный запах желания. Этот аромат кружил мне голову, как крепкий алкоголь, и я тонул в нем, не в силах сопротивляться.

Ее язык играл с моим — то нежно, почти робко, то вдруг настойчиво, требовательно, словно напоминая:

«Я здесь не просто так. Я хочу тебя. И ты это знаешь».

А между поцелуями, когда наши губы на мгновение разъединялись, я ловил ее горячий взгляд — темный, полный обещаний. И от этого кровь пульсировала в висках, а в низу живота бурлило сладкое, томительное напряжение.

Ее волосы черными волнами, словно шелковый водопад, обволакивали мое плечо, наполняя ноздри пьянящим коктейлем — терпкой корицы и сочной кислинки зеленого яблока. Мои ладони впивались в ее пышные ягодицы, неистово сжимая упругую плоть почти до синяков. Тонюсенькие стринги нисколько не мешали касаться напрямую ее горячей кожи — бархатистой, идеально гладкой, слегка влажной от возбуждения.

Я сжимал, разминал, впивался пальцами в эти сладкие округлости, чувствуя, как дрожат напряженные мышцы. Лена сладко ахнула мне в рот, ее горячее дыхание смешалось с моим, это я погладил пальцем её промежность под ластовицей стрингов. Ее язык — ловкий, настойчивый — проник глубже, исследуя каждый уголок, будто хотел добраться до моего желудка. Ее ладони сжимали мою голову, длинные ногти слегка впились в кожу, оставляя на ней лёгкие царапки.

Какая же она сладкая... сестренка... у моей жены...

Ноющий от сладкой боли член уже вовсю напоминал о себе, пульсировал, распираемый горячей кровью, его набухшая головка с болезненной чёткостью упиралась изнутри в джинсовую молнию. Яички сжались тугой, переполненной тяжестью — будто два шара из раскалённого свинца, готовые взорваться от напряжения.

— Выпусти моего страдальца, — хрипло прошептал Лене на ухо, — нет мочи уже терпеть!

Свояченица чуть отодвинулась попой назад, ближе к моим коленкам. Опустила ладони мне на пах и, закусив нижнюю губку, стала не спеша дёргать собачку бегунка, явно дразня меня. Через пару таких неспешных её движений я не выдержал.

— Лена-а! — грозно рыкнул, добавляя ладонью звонкий удар по гладкой кожи ягодицы.

— Ай! — звонко, игривым тоном вскрикнула она и сразу, одним движением, раскрыла молнию до конца.

В образовавшуюся воронку мгновенно выползла палатка чёрных боксеров, сквозь гульфик которых пыталась пролезть раздутая головка.

— О-о-о, — снова воскликнула свояченица, прижав ко рту ладошку в притворном удивлении.

Перевела взгляд на меня. Её большие синие глаза светились хитрым весельем и нетерпеливым предвкушающим ожиданием.

— Хочу минет! — всё также хрипло прорычал я, нетерпеливо тиская железным пальцам её бёдра.

Лена довольно ловко соскочила с моих коленок на сиденье, уместившись справа от меня. Взобравшись на сиденье с ногами, она уселась на колени и наклонилась ко мне, снова взялась за мой пах наманикюренными пальчиками. Расстегнула пуговичку на гульфике трусов и в открывшуюся прореху выпрыгнул, буквально в её руки, двадцатисантиметровый кол напряжённой плоти.

— Оо-хх-х, — женский возглас неподдельного восхищения заставил его вздрогнуть, а меня довольно осклабиться.

Перед взором Лены во всей свой красе предстало моё хозяйство, толстое, обвитое выпуклыми венами, с массивным набалдашником головки, пока ещё укрытой крайней плотью. Свояченица коснулась основания члена золотистым ноготком, легонько задевая кожу.

— М-м-м... — я тихонько промычал, наблюдая сквозь прикрытые веки за её манипуляциями.

Лена попыталась обхватить пальцами середку напряжённого пениса, толщина не позволила им сойтись. Это её не смутило, она, чуть сжав пальчики, потянула кожу к лобку, приоткрывая головку спрятанную в капюшончике розовой плоти. Вот появилось навершие, раскаленное, пульсирующее, со шрамом уретры на самом конце. Кончик глянцево-багровой головки уже влажно блестел от выступившей огромной капли предспермы.

Широко раскрыв глаза в немом восхищении, Лена любовалась открывшейся картиной буквально пару секунд, долгих секунд. Чтобы с утробным всхлипом припасть к открывшемуся кожаному колечку крайней плоти и запустить в него свой язычок.

Я почувствовал как самый кончик горящей залупы коснулось влажное, гладкое, упругое. И стало тереть его быстро-быстро, слизывая мужские капли первого возбуждения.

— Да-а-а! — я не смог удержаться и громко воскликнул, с силой откидываясь на спинку кресла.

Таз самопроизвольно двинулся вверх, стараясь привсунуть в услужливый ротик как можно больше свирбящей горящей плоти.

— Ле-ена-аа... про-одолжа-ай! — выдохнул в два захода, положив одну ладонь ей на затылок.

— Димочка, сегодня только минетик, хорошо? — она повернула голову смотря на меня снизу вверх.

Сейчас я был согласен на что угодно, лишь бы моя залупа скорее оказалась в плену её тесного ротика.

— Да-а-а...

И она снова прильнула губами к навершию. И снова началась её игра ртом, языком, пальчиками. Признаю, разнообразия техник у неё стало больше! Что-то явно было взято из уроков тех сексологов.

Пока она языком зализывала уретру и вокруг нее, пальчики неспешно гуляли по члену вверх и вниз, лаская кожу длинными ноготками. Попыталась достать до яичек, но джинсы не пустили, вернулась к телу члена.

Я наслаждался её языком, горячим, иногда мягким, иногда жёстким. Лена специально напрягала кончик, чтобы сделать мне «укольчик», пытаясь привсунуть «иголочку» в уретру. Слизав всю предсперму, отстранила личико, рукой медленно заголила головку, не отрывая от неё взгляда. Я, чуть прикрыв глаза, со стороны наблюдал за её лицом. Было приятно видеть, что ей самой доставляет удовольствие любоваться моим хозяйством.

Вот она сложила губки бантиком и чмокнула головку, потом ещё, сбоку. Потом с другого бока. Словно долгожданного друга. А затем, широко раскрыв рот, поглотила её, упруго скользя губами по куполу. Остановилась лишь после того, как она вся уместилась во рту. А потом попыталась насадиться ещё глубже. Какая же сладкая была эта её попытка!

Только лёгкий дискомфорт мошонки из-за узких джинсы мешал мне полностью расслабиться и отдаться на волю моей сладкой женщины.

— Золотко моё, погоди... — я сделал усилие над собой и отодвинул Ленину голову. — Дай я сниму их полностью.

Быстро скинув джинсу и боксёры, бросил эти тряпки слева от себя, шире раздвинул бёдра, снова притягивая к паху её голову. Она, не противясь моим движениям, повторно оделась ртом на мой член, цапнув правой ладонью мошонку. И начала играть, перекатывая яйца и поскрябывая кожицу, мерно скользя пухлыми губами по члену.

Откинувшись на кожу сиденья, я кайфовал, наслаждаясь её ласками. Лена громко посасывала головку, причмокивая и глотая слюнки. Изредка она вынимала её и лизала так, языком. Оттягивала кожу с члена сильнее вниз, открывая шейку головки и запуская туда самый кончик. Шуровала им направо-налево нажимая посильнее, помнила, что я так очень люблю!

Её горячее дыхание обжигающее залупу так сладко контрастировало с влажностью языка, что в эти моменты было трудно удержаться от стонов и я сдавался, постанывая. Затем следовало несколько обсасывающих громких поцелуев и головка снова отправлялась в её тесный ротик.

Лена научилась прятать зубки, в этот раз ими нисколько не задела.

Наклонившись телом к её оттопыренному заду, закинул подол юбки ей на поясницу, облапил обеими ладонями широкие упругие ягодицы. Она одобрительно застонала, переступила, расставляя колени. Пока она сосала и лизала моего хулигана, я тискал, разжимая и сжимая её полупопицы, тер пальцами её намокшие трусики, не спеша забираться под них, гуляя пальцами от скрытых срамных губок до спрятанного тесемочкой ануса.

В замкнутом пространстве машине, к тихим стонам и громким чмокам, добавился мускусный запах возбуждённой красивой женщины. Терпкий, волнующий, заставляющий трепетать ноздри, дышать глубже и чаще. Это был целый коктейль феромонов: едва уловимый оттенок влагалищных выделений, сладковатые ноты пота, пропитавшего нежную кожу внутренней поверхности бедер, едва уловимая землистость женской промежности. Каждый вдох будто бил прямо в подкорку, возбуждая древние инстинкты, заставляя сердце колотиться чаще, а член пульсировать в такт этим ароматным волнам.

В горле першило, в животе горячим узлом завязывалось желание, а в паху, под настойчивыми ласками языка свояченицы — туго натягивалась кожа на вздувшихся венах.

— Лена-аа... ско-оро кончу-уу... — прошептал, задыхаясь, после бог знает сколько минут этой сладостной пытки, чувствуя приближение оргазма.

— Ум-мгн-нг... — услышал в ответ и улыбнулся довольно.

Лена даже не стала прерываться, наоборот, продолжила резче и размашистей двигать головой, сильнее обжимая губки вокруг головки. Пальцы правой ладони обхватили мошонку, чуть приподняли, держа на весу, и легонько раскачивали. Прикольный такой приём, мне понравился! Ещё минута-другая и мои силы иссякли, волна животного экстаза окатила меня с головой — сперма потоком хлынула в ротик моей свояченицы.

Почувствовав первые подрагивания головкина языке, Лена сама, без напоминания, перекатила её за щеку. Туда и пришлись первые струи семени, самые обильные, самые яростные. Она с шумом глотала их быстро-быстро, чтобы не проронить ни капли и не захлебнуться самой. Член, крупно содрогаясь, всё накачивал и накачивал её ротик, выплескивая порцию за порцией, красиво выпирая изнутри щеку. И тут Лена удивила меня.

Чувствуя, как поток спермы уменьшается, она снова вернула залупу на язычок и последние выплески глотала напрямую горлышком. Это были улетные ощущения! Протяжно простонав, на выдохе я ошарашенно прошептал:

— Лена, какая ты умничка! Как же ты сладко сейчас сделала!

Она лишь чуть крепче обжала ладонью мошонку и продолжила высасывать остатки спермы из мелко подрагивающей залупы, всё также не открывая глаз.

Выпустив полурасслабленный член изо рта, Лена не спешила его отпускать. Держа левой рукой, лёгким темпом подрачивала его, выжимая сперму наружу. Как только из уретры появлялись белые капельки, смахивала розовым язычком и отправляла в рот, чтобы сглотнуть и спрятать в желудке. Сделав лопаточкой, натирала уздечку, размазывая слюнки и доставляя мне удовольствие.

Я буквально растекся тушкой по креслу, настолько ярким и сильным оказался оргазм, который мне подарила старшая сестрёнка жены. Каждая мышца тела расслабилась в неге, как будто перед этим отжался раз сто, хорошо, что был полулежа — ноги сейчас бы меня точно не удержали.

Наконец Лена значила приводить в порядок моего хулигана, как и положено любящей мужчин женщине — опавший член был вылизан дочиста, вся сперма убрана, яйца причесаны. Она откинулась назад, села на колени облизывая губы кончиком языка. Посмотрела на меня, улыбнулась.

— Мне кажется, тебе понравилось... — в голосе слышалось довольство собой.

— Милая моя! Ещё как понравилось, ты бы знала!

— Да я вижу, вижу, — приняла мою протянутую руку, прижалась ко мне своим боком, — есть водичка попить?

Я молча указал на кармашек спинки сиденья перед ней.

— Потом и меня попои, в горле пересохло.

Напившись и поухаживая за мной, снова прижалась ко мне. Повернув голову к ней, любовался её профилем, откинув за ушко выбившиеся прядки волос. Лена повернула голову, посмотрела мне в глаза не отрывая взгляда. Миг и я прижался к её губам, чувственным, влажным, горячим. Запустил язык ей в рот, жадно облизывая зубки и его услужливо встретил её, соединяясь с моим в жарком танце любви.

— А ты говоришь, не стоит встречаться, — пробухтел дразня, когда наши губы разомкнулись.

Чужая жена лишь прижалась теснее к моей груди.

Поворковав обо всём и ни о чем, стали собираться. Надо было успеть отвезти Лену домой, до прихода Толика. Свояченица быстро обулась и выпорхнула наружу, размять затекшие ножки. Я же не спеша натягивал джинсы, просунув ногу в первую штанину, когда услышал приглушенное:

— Бля, чуваки! Зырь, какая телка здесь!

— Иди сюда, цыпа, не бойся! — это был второй голос, гнусавее первого.

Лихорадочно облачаясь, шарил ногой в поисках ботинка.

— Дима-а! Димо-очка-а! — в голосе Лены был слышан откровенный страх.

— Ёпта! — зло вырвалось из губ.

Открывая дверцу, дёрнул ремень из шлевок, сложил его пополам. Обходя авто сзади увидел картину, она мне не понравилась. В нескольких шагах от меня, у дерева, лицом в мою сторону, стояла Лена, прижав руки ко рту. Длинным взором заметил всё: гибкий тонкий стан, крепкие бёдра, высокие груди, волосы, красиво развивающиеся ветром, но в глазах свояченицы сверкал ужас. И было из-за чего!

К этому самому дереву её прижимали при здоровенных таких хмыря. Ещё пара шагов и они схватят её! Меня они пока не видели, были спиной к машине. А вот их я рассмотреть успел. Каждый пониже меня, но спортивного вида. Один почти моего возраста, два других сильно моложе.

— Ну ты чего, киса, иди сюда, — противным голосом прошипел тот, что постарше, одетый в спортивный костюм не первой свежести, — мы только трахнем тебя и всё! Даже бить не будем.

— Тебе даже понравится! — неприятно хохотнул второй, одетый в какие-то грязные шорты, майку и кроссы. Он вообще был какой-то грязный.

— Иди сюда, кисунчик! Я сам тебя трахну! — я рыкнул будучи уже на взводе. — Тебе тоже понравится!

Глаза словно застилала кровавая пелена. Такое со мной бывает когда я в ярости, дикой и жестокой.

Второй молодой, одетый в замызганные чёрные джинсы и рваную футболку неопределённого цвета, круто обернулся. На меня таращилась однозначно бухая рожа с подбитым глазом.

— Па-аха-ан! — длинно протянул он. — Тут хуеплет нарисовался.

Остальные двое оглянулись. Теперь на меня недобро смотрели три коротко стриженные небритые морды, без явных признаков интеллекта. Я сделал шаг вперёд, крутнув правой кистью зажатый ремень.

— Прочь от моей женщины, шушера. Она не про вашу честь!

Лена затравлено смотрела на меня, не отнимая руки от лица. Я улыбнулся ей, сделал успокаивающий жест рукой.

— Ну, фраер, ты нарвался! — старший скользящими шагами не спеша направился ко мне, не сводя с меня горящих глаз. — Жорик, смотри за девкой. Миха, подсоби!

Жорик, это тот что был в шортах, остался на месте, а другой, с подбитым глазом — Миха, стало быть — зашагал вслед за паханом.

Когда между мной и паханом оставалось два шага, я резко длинно подшагнул и ударил пряжкой ремня. Попал куда и целился, в правое плечо и тут же, проскользнув мимо взвывшего ушлепка, атаковал молодого.

С шага ударил ногой его в грудь, приложив ступней прямо по центру, вкладывая в движение всю массу тела. С воплем тот отлетел назад, упал на спину, зацепившись за корягу на земле. Сразу подняв руки, прикрыл ими голову, как учили на тренировках, в полуприседе развернулся назад. И вовремя!

Пахан кинул двойку мне в затылок, а налетел на мослы предплечий, причём его второй, правый кулак, я поймал аккурат локотком. А это больно, очень больно, я знаю. Теперь знает и он, раз сильно вскрикнув, отпрыгнул и затряс кистью.

— Ты, тварина, на мою жену хайло не раскрывай! Вмиг урою! — в злобе вскрикнул я, крутя ремнём в руке.

Бац! По хребту прилетела ветка, да так сильно, что разлетелась вдрызг. Это успел подняться упавший. Видимо, об неё он и зацепился. Превозмогая боль, сделал шаг вперёд и в сторону, разрывая дистанцию и круто оборачиваясь. Так и есть, молодой с воплем «суу-у-ука» пёр на меня, молотя по воздуху крепкими кулаками.

Резко прыгнул вниз, на одно колено, пропуская над собой град ударов его рук. Махнул снизу вверх рукой, бляха ремня, ярко сверкнув на солнце, глухо шмякнула ему куда-то в лицо. То ли в подбородок, то ли по харе, я не заметил. Он сразу взвыл и, прижав ладони, наклонился в поясе.

— Он мне глаз выбил, глаз выбил! — громко верещал, покачиваясь на ногах.

— Ну всё, урод! Хана тебе! — страшно рыкнул старший, выдергивая из-за пазухи нож, длинный такой, острый, ярко заблестевший на солнце.

Я бросил взгляд на Лену. Она так и стояла у дерева, замерев от ужаса, белая, как статуя из гипса. Второй молодой жиган оторопело смотрел в нашу сторону. Видимо, он никак не ожидал, что его компании окажут такого сопротивления.

— Нет бандюган, это тебе хана, — прошипел я распуская ремень и оборачиваясь петлю на ладони, — за свою женщину я любого порву. Любого!

Схватка с вооружённым бандосом была недолгой. Зря что-ли я столько времени тренился?! Он махал ножом перед собой крест-накрест, явно насмотревшись старых боевиков. Кружа перед ним и стараясь не оставлять за спиной ту парочку, отмахивался ремнём, попав пару раз бляхой по рукам. Но и мне досталось, он достал по левому предплечью и рассёк кожу. Руку обагрила струйка крови. Краем уха услышал истошный вскрик Лены:

— Ди-има!!!

Бандос ухмыльнулся кривой небритой рожей, зло сверкая глазами:

— Хана тебе, фраерок! А телку мы тут разложим на троих, во все места попользуем! Жорик, дуй сюды!

Не дожидаясь пока очнётся молодой, я атаковал пахана, выставив вперёд ремень, как защиту. Обманный финт, его удар, мой перехват и, высоко подняв над головой, бросаю чела наземь. Тот упал с таким шумом, будто дерево грохнулось от попавшей в него молнии.

Круто развернулся к подоспевшему Жорику.

— Ну что, паскудник, теперь твоя очередь! — весело оскалился на него.

— Стопе, стопе, братуха! — Жорик резко тормознул, присел, выставив перед собой обе ладони. — Всё, всё, мы уходим... Забирай свою бабу, не нужна она!

Он поднял мычащего и мотающего головой пахана, тот ещё что-то бурчал, навроде:

— Ща трахнем их обоих, ща...

— На хер! — подал голос Миха. — Пусть берёт свою телку на хер!

Распрямился в поясе. Из-под прижатых к лицу ладоней обильно струилась кровь, капая на футболку.

— За свою бабу он мне нос порвал! Пахан, валим отсюда!

Ковыляя, вся троица поспешила в сторону АЗС. Лишь удалившись на расстояние, Жорик выкрикнул гнусаво и смело:

— Мы найдём тебя, фраер! Мы найдём!

Провожая их взглядом, подошёл к Леночке, она так и стояла у дерева, не шелохнувшись. Смотрела на меня пристальным взглядом, тяжело и глубоко дыша.

— Ну, всё, успокойся, — улыбнувшись, я протянул ей левую руку, намереваясь отвести к машине.

— Кровь! — она громко вскрикнула. — Дима, у тебя кровь!

— Да так, царапина, — небрежно отмахнулся я, — скоро заживёт.

— Давай я тебя перевяжу! У меня с собой есть...

Ухватила меня за руку, потащила за собой, спотыкаясь и чуть не упав, к авто. Порывшись в своей сумочке, выудила флакон хлоргексидина и полоски лейкопластыря, швырнула её обратно на сиденье. Сноровисто обработала рану, периодически цокая языком и справляясь о моём самочувствии. Минут через пятнадцать мы ехали в сторону её дома, я просто молчал, она тяжело вздыхала и косилась в мою сторону.

Притулившись к тротуару недалеко от её подъезда, повернулся к ней попрощаться и опешил. На глазах Лены слезы, тушь реками течет по щекам.

— Дима-аа! Спасибо тебе огромное! Я так испугалась! Они могли... Они хотели...

— Да ничего они не могли, — я ободряюще улыбался ей, очищая платком розовые щёчки, — ты же моя женщина! Так ведь?

Она часто закивала, шмыгая носом и вроде как начиная успокаиваться.

— Да-а, так...

— Ну, вот и всё тогда! Со мной тебе ничего не грозит. Никогда! Только плату буду брать за твою охрану натурой... — продолжая улыбаться, потянулся к ней, ища её губы.

И нашёл.

Через полчаса подъехал к торговому центру, время было дневное и народу не то чтобы очень. Завернул на фуд-корт, обещался сегодня Денису его любимые бургеры, хотя Наташа не поощряет. Осмотрелся.

За одним из столиков напротив «Вкусно и точка», вольготно развалившись, сидит давешная троица, все в чистом и новом. На подносах разная снедь, от пирожков и гамбургеров до картошки фри с хрустящими куриными крылышками. Жрут, значит?!

Направился к ним буравя взглядом. Я пер, раздвигая встречающиеся по пути стулья, как атакующий крейсер буравит накатывающие волны.

Тот, что Жорик, увидел меня, подобрался, не сводя настороженных глаз.

Подойдя вплотную к их столу, с силой хлопнул по плечу «пахана», сидящего ко мне спиной и потягивающего через трубочку колу.

Тот лениво обернулся, посмотрел снизу вверх прямо мне в глаза. Мы буравили взглядом другу друга, играя желваками и натужно дыша. Младшие тревожно притихли рядом, словно забыли каково это, — дышать.