Лариса шла по улице, пугаясь собственной свободе. Проходящие мимо шли, так умело и ловко, не шугались громких звуков и голосов, передвигались так медленно и нагло, что это просто приводило в шок её. Отсидевшую десять лет.

Стоял май. Лара недоверчиво разглядывала фасады зданий, грузные серые тучи подплывающие к солнцу и новые машины, стучавшие колёсами по асфальту.

Аромат долгожданной свободы, о которой она каждый день в камере мечтала, уткнувшись в холодную, мокрую от слез подушку, наконец-то стал явью.

Нежное дуновение ветра ласкало её золотые волосы, просмолённые сигаретным дымом и криками других заключённых, а бледное, уставшее лицо было безэмоциональным и абсолютно холодным.

Впереди её ожидала дорога в неизвестность с остановками из отчаяния.

Но где-то в глубине, в её сердце, похожим скорее на пепелище после пожара, где-то далеко еще остался тот самый уголёк который лежит у каждого из нас в душе. Надежда.

Слез не хватит сколько Лара надеялась, сколько думала о том, почему именно её коснулось это гнилое веретено несчастий. Почему она села ? Она никого не убивала, не воровала и не грабила, она просто была не в том месте и не в то время. Просто защищала своего брата. Как могла.

Кольями в сердце протыкал о еще то, что в камеру ей писал только заболевший тяжело отец. Единственный человек, которому Лара была благодарна и так нужна. Седовласый, небольшого роста папа часто ласково прижимался головой в плечо высокой дочке и плакал.

Он часто плакал. Мама ушла от Лары когда ей было девять. Оставила его одного с тремя детьми. Лара, Даня и совсем ещё маленький Саша, любивший грызть то что не нужно.

Добравшись на попутках в свой маленький город, Лара решила поменять свою одежду. "Стильный" серый костюм пошерканный и пропитанный такой серостью и безнадёгой отправиться на помойку как только она найдет нормальную одежду.

А пока, имеем то что имеем.

Войдя в магазинчик с модными шмотками, она была еще более шокирована тем, кто там обитает.

Нафуфыренные дамы с раскрашенными как у клоуна лицами, надменные и злые, которые любят щипать словами таких как Лара не упустили свою возможность и сейчас.

— А что, бомжам выдали пособие на одежду ? — процедила толстуха в коричневом дорогом платье, увидев неухоженную, уставшую Лару, проходящую в своем большом, пошерканном костюме.

— Вы смотрите, Светочка, как бы у вас, что не украли ! А то мы знаем таких, у самой муж следователь.

— Просите — проронила тихо Лара и ушла чуть не разрыдавшись.

Продавщица лишь удручённо проводила её взглядом.

Выбежав из этого ада, Лара, как и всегда в своей жизни, нашла самый отдалённый и тихий уголок, где могла просто поплакать.

И дело было даже не в словах, а скорее в том, что это была чистая правда. Горькая. Лара и в правду никому была не нужна, правда выглядила как бомжиха, но что-то воровать... Это обидело её сильней всего.

Для богатых, состоятельных людей обидеть простого человека ничего не стоит. На их стороне деньги. А вот жрать это дерьмо, которое постоянно сыплется с их ртов прстому человеку приходится постоянно.« Я же правду говорю» — произносят такие и как правило сами же бояться правды по отношению к ним.

Закурив сигарету от горя, Лара сидела в каких то зарослях на старой дощечки, ощущая цветение растений.

Ей казалось, что весь мир озлобился на неё и никогда больше не простит.

Чужая, не нужная, потрёпанная женщина мотавшая срок, за то, что не совершала.

Кажется, лишь верёвка и мыло, наверное, станут для неё последними близкими друзьями.

Ближе только Смерть.

Второй раз в жизни, она закурила. Первый был намного страшнее, там в камере.

Сидя на этой доске, женщина видела сквозь кусты, как на площадке резвится детвора. Детские голоса на минутку перенесли её в прошлое, когда она, в их годы, бегала и кричала, заливаясь смехом. Даня бежал за ней, а Саша был на её руках. Хорошо тогда было. Лучше чем сейчас.

Докуривая сигарету, женщина внезапно услышала шум позади себя. Щелчки ветвей и передвижении чьих-то ног, испугали Лару и она тут же стала уходить.

Сзади возник детский голосок.

— Тётенька, что вы плачете ? У вас что-то случилось ? — спрашивал толстенький паренек в очках, в клетчатой футболке и шортах.

Лара аккуратно скользнула взглядом по мальчику и стараясь остановиться и не рыдать, стала быстро отмахиваться.

— Я ? Я.. Не плачу. Просто...— «Бомжихам пособие выдают ?» — Лара начала рыдать как не в себя — Извини... — сквозь слезы начала Лариса, отворачиваясь.

— Ничего страшного, тётенька, успокойтесь, все хорошо будет — начал успокаивать женщину мальчик, обняв её.

Её сердце, которое так легко расковыряли начало обильно кровоточить слезами, выпускаемыми из ледяных глаз. Тело дрожало, а температура повышалась.

Мальчик старался успокоить Лару, но ничего не получилось. Женщина практически выла от боли и слёз, вспоминая лавину кошмарного прошлого, которое словно рвота, выходила само.

Ларе было уже без разницы кто перед ней, слезы пускались одна за одной, одна за одной, одна за одной.

Сжималась реальность, содрогалась твердь, в мокрых и красных глазах искалеченной души.

— Все будет хорошо... — внезапно произнёс мальчик и Лара перенеслась в далекое прошлое.

В первом классе, когда Ларочка не могла выразительно прочесть стихотворение, папа ей рассказал секрет, как быть в случае неудачи.

«Неудача, дочка моя, это всего лишь ошибка, которую можно исправить. Представь, сколько ошибок, глупых ошибок, сделали ученые со всего мира, чтобы получилась, к примеру, вот эта лампочка. Видишь её ?

— Да, папочка...

— Вот как ты думаешь, сколько раз учёные ошибались ?

— Ну...

— Смелее

— Три ?

— Хехе

— Десять ?

— Пхахах — рассмеялся громко отец. — Томас Эдисон мучился с этой крохотной лампочкой не одну сотню раз, милая. Сотню. И это только Эдисон, а сколько другие учёные допускают ошибки ? Не счесть.

— Правда ?

— Конечно. Я вот горд тобой. Стихотворение хорошо прочитать может каждый, Ларусь, а вот выстоять насмешки одноклассников и не заплакать, улыбаться несмотря не не что, это требует духа. Все будет хорошо.

— Все будет хорошо. — сказала в тишину Лара. Но мальчика рядом уже не было. исчез.

Лара покрутилась, но никого больше нет. Лишь ветерок гоняющий листья зелёных деревьев. Был уже вечер.

— Эй ? Маленький ?.. Убежал... — с некоторой досадой, но спокойствием проронила Лара.

***

По старым дорогам ходить не следует. Ностальгия замучает.

Всего каких-то десять лет и от серого города непонятно где, не осталось и следа.

Новые ТЦ то тут то там, как грибы после дождя распространились и выросли, в поисках ваших денег.

Десять лет, Лара не видела фильмов. Не про любовь — её любимые, не про тоску, которой теперь уже настолько много, что можно захлебнуться, а потом вздёрнуться.

Столько всего прошло мимо. Энергия времени. Фиолетовая структура. Она словно пронеслась и очерствела молодую кожу женщины. Надо было срочно менять одежду.

Уже наплевав на всех, Лара зашла в ближайший магазинчик, но он тут уже закрылся. Грустно — подумала женщина, но взяв себе мороженого настроение тут же улучшилось.

Рядом был еще небольшой секонд Хэнд. «Чего уж там, если и покупать шмотье то только там. Потом куплю новое » — поразмыслив, произнесла про себя Лариса и пошла в маленький закуток безнадёги, словно это и была судьба.

Это было маленькое старое помещение с кучей тряпья. Во основном плохого качества. Штаны на старых дедушек. Сарафаны на мёртвых бабушек. Все виды депрессии слились в этих ношеных вещах.

В женском отделе ловить было нечего. Тонны безвкусного шлака для тех кто покинул жизнь. Лара же её только начинает.

Порыбачив в мужском отделе, на удивление, блондинка нашла прекрасные серые джинсы слегка порванные на коленях, но это было даже в диковинку, а так же и отличную коричневую косуху. Странно, что такую прелесть никто не купил. Очевидно, что люди слишком зажрались, чтобы покупать что-то в таких магазинах, а вот Лара была рада любой вещи.

— Что-то понравилось, родная ? — произнёс пухлый и маленький мужчина кавказской наружности, с веселой интонацией и в гавайской рубашке.

— Да.. Вот эти вещи пожалуйста. — произнесла Лара.

— Но они ведь мужские ?

— Да, мне кажется, как раз для меня созданы.

Весёлый продавец поднял свою большую бровь и хитро произнес

— Дарю !

— Что ? — удивилась блондинка — с чего такая щедрость ?

— Прошу прощения за вопрос, вы сидели ?

— На чем ?

— В тюрьме ?

Снова унижения. Снова водоворот.

— Да... — Опустив глаза на пол произнесла Лариса — К несчастью.

Неужели по мне так заметно ?

— Нет ! Вы что ! Как вас ?

— Лара... Ой Лариса..

— Ларисонька — произнес он в своей свойственной манере — Вы прекрасная и красивая женщина, но я понял, что вы были на зоне, только по костюму....

Тишина...

— Мой.. Мой брат сидел.. За.. В общем-то, неважно. Я понимаю какого это. Я понимаю это.

— Ну.. Раз понимаете, то возьмите, пожалуйста, деньги. Хорошим людям они тоже нужны.

— Хорошие люди могут и поделиться. Возьму с вас треть. Остальное, считайте, внезапная скидка ! — громко рассмеявшись произнес мужчина.

— Как вас зовут ?

— Хаха, хотелось бы, чтобы звали Максимилиан Де Лагурьето, но меня зовут просто Армен. Вот так жизнь сарказница.

— Армен, вы золотой человек — проговорила Лара.

— Предпочитаю серебро — подняв свой большой нос, — проронил Армен.

— Можно накинуть вещи у вас ?

– Да, конечно, вон там раздевалки — произнес Армен, взяв кружки. — Будете чай ?

— Спасибо большое, но я так устала с дороги.

— Ну, в любом случае, удачи вам Лариса, и помните : прошлое остается в прошлом, только настоящее действительно важно.

— Учту.

Переодевшись, Лара вышла на тропу темно-зеленого вечера, прохладного но в тоже время восхитительного.

Прошлое — остаётся в прошлом, а я иду.

Проходя мимо столпившихся подростков, в окне торгового центра, Лариса увидела свой новый образ, который ей уже больше нравился.

Идти было некуда, а глаза блондинки уже сами закрывались и слипались, после плодотворного и сложного дня.

Вариантов было немного, но судьба вела к отцу.

По пути, Лара взяла любимые папины конфеты в местном захудалом магазине, который стоял одиноко на обочине жизни.

Войдя в небольшое помещеньице из которого пахло хлебом, водкой и просроченным молоком, Лара узнала старую добрую "Околицу". Что, что, а "Околица" не то, что не изменилась, а стала только хуже.

Свет удрученно мелькал, подмигивая грустным глазочком в полутемном помещении, а небольшая горсть людей тихо ждала своей очереди.

— Оу... Марина.. Ты что ли ? — спросила Лару большая светловолосая девушка с тройным подбородком в типичной мантии продавщицы.

— Нет.. Я Лариса.

— Ой.. Лара, да ! Точно ! Ты вышла ?

Рядом стоящие люди тут же напряглись появлению странной, высокой женщины с конфетами и кожаной курткой у которой, к тому же, спрашивают сидела ли она.

— Давай не здесь.

— Хорошо... Вера ! Срочно Подь сюда ! — крикнула она буквально тут же бросив батон и молоко бабушке, стоящей рядом с Ларой.

— Пошли — проронила таинственная продавщица.

Они вышли на улицу. Было уже точно темно. Изредка проносились пьяные голоса где-то в дали, лай собак настукивал определённую атмосферу.

Толстоватая, с чуть раскосыми глазами и уставшим видом женщина смотрела на Лару.

— Надо же... Вышла.

—А... — заменживалась немного женщина

— Ты кто ?

— Не помнишь ? У-уу, видно кого-то в камере головой били. Не узнать свою подругу. Оля я ! Ты че ?

За такой базар, по понятиям зоны, Лара тут же могла вонзить перо прямо под ребра. Но снова садится уже не хотелось. Тем более перед ней была её школьная знакомая Ольга Капуста.

— Оля Капустина ?

— Узнала ! Ну.. Рассказывай как ты ? Как там на зоне нынче ?

Лара чуть скривилась, увидев соседку выходящую из магазина и громко смотрящую на неё, и повернулась спиной к ней. Повернулась, потому что та её нянчила..

— Зона как зона. Чего тебе ещё рассказать?

Оля вынула из передника сигареты и закурив, приложила Ларе.

— Не.. Я не курю.

— Здоровенькой помрёшь.

— А как ты ? Как там, наши ? — под словом «Наши» Лара подразумевала хоть кого-то, с кем когда-то общалась, но кого беспощадно забыла и вычеркнула из своей памяти, погрузившись в десятилетнюю тьму.

— Да хер бы с ними. Кто родил, кто воевать пошёл, кто бизнес создал, кого-то убили. Больше интересует твоя судьба. Такая светлая и добрая была, до блевоты прям, учителем хотела стать, а тут херакс и на тебе — срок. Как так ?

Лару бесило это общение. Бесила эта самодовольная и хабалистая бабы, которая так выжидала каких-то подробностей, что тараном из наглости выбивала от нее признаний.

— Жопой об косяк.

— Че ? — усмехнувшись произнесла Оля

— Че слышала. С тобой же так надо общаться ? Не хочу я про это говорить. Пока ты тут жир наедала, я там ковырялкой была за дополнительную баланду. Только после того, как я задушила эту суку, меня перестали еб%ть. А потом меня еб$ли уже охранники, чтобы дело не дошло. Как тебе ? Готова рассказать всем на свете ?

— Да ладно ты... Понимаю же

— Ни хyя ты не понимаешь. Никто этого не понимает. Даже я. — сказала Лара и ушла.