Глава 5

**Отказ от ответственности:** Следующий текст является произведением чистой сексуальной фантазии и предназначен исключительно для взрослой аудитории. Если вам меньше 18 лет, пожалуйста, прекратите чтение СЕЙЧАС и сообщите своему родителю и/или опекуну, что вам требуется более строгий контроль за интернетом. Любое физическое сходство вымышленных персонажей с реальными людьми, вероятно, намеренное и рассматривается как комплимент. Кроме того, все вымышленные персонажи в этой фантазии — профессионалы и хороши в том, что делают. Поэтому, пожалуйста, не пытайтесь повторить это дома; если бы такие вещи вообще были физически возможны. Если вы всё же настаиваете на том, чтобы попробовать это дома, пожалуйста, отправьте все фотографии и отзывы об опыте мне. Если я не могу вас остановить, я хотя бы могу убедиться, что вы делаете это правильно. Считайте, что предупреждение сделано.

— --

**Ранее в «Дежавю, Часть I»:**

Когда мы в последний раз оставили наших героинь, они сражались за свои жизни против надвигающегося вторжения марсианских зомби... Э-э... я имею в виду, заботились о том, чтобы их анальное здоровье было должным образом обеспечено. (Если я выбрал неверное направление повествования, дайте знать.)

Аманда осознала, что ей нужно проводить больше времени с семьёй, а Лора была занята тем, что вела себя очень непослушно. Определённо не тот пример для подражания, которым она должна быть для своих дочерей. Пора Аманде вернуть свою мать на путь истинный!

Или, точнее, на широкий и зияющий...

— --

### Дежавю, Часть II

Это было на грани, и Аманда знала это. Ещё одно-два «Может ли мамина маленькая девочка это» или «Может ли мамина маленькая девочка то», и Аманда выбирала бы самую большую наказательную пробку с тяжёлой текстурой, которую она физически могла выдержать, и представляла бы её матери для яростного траха вместо того, чтобы всё было наоборот. Она не могла с собой поделать. Реакция была почти инстинктивной. И была часть её глубоко внутри, которая жаждала снять кляп с шариком изо рта матери, заполнить собственный рот красным резиновым шаром и начать перебирать коллекцию наказательных пробок в поисках чего-то подходящего для дерзкой дочери, которая была достаточно самонадеянной, чтобы пытаться наказать собственную мать. И она знала, что Лора была бы более чем готова удовлетворить её просьбу.

Но она подавила это отчаянное внутреннее желание. В конце концов, её мать действительно заслуживала наказания. И хотя Аманда была уверена, что могла бы придумать какой-нибудь коварный проступок, требующий такого наказания для себя, это пришлось бы отложить на потом. Возможно, командная наказательная сессия с Корой и Эмили? Аманда теоретически предложила эту идею себе. Её туго растянутое анальное кольцо спазмировало при одной мысли о том, как её будут долбить ужасающе большим наказательным фаллоимитатором две её крепкие подростковые сестры; по очереди, чтобы не износиться быстро, конечно; такой командный подход мог длиться довольно долго, в конце концов. Аманда почувствовала, как её киска заметно увлажнилась при этой мысли, в то время как её сфинктер продолжал сжиматься от мучительной перспективы, но оба отверстия к этому моменту знали, что решение уже принято. К концу этой ночи не останется ни одного ректума Уайлдерс, пригодного для игры!

Но Аманда должна была вернуть своё внимание к анусу, который сейчас был под рукой. Её собственный должен был подождать своей очереди.

Наконец, массивная головка впечатляющего ежедневного расширителя её матери выскользнула из своих мясистых оков. Сочная розовая дыра, ведущая в живот матери, осталась почти такой же широкой и глубокой, как пяти с половиной дюймовая в ширину, восемнадцатидюймовая расширительная пробка, только что покинувшая заднюю часть старшей женщины. Такие великолепные виды снова напомнили ей, почему экстремальное женское анальное расширение так распространено в наши дни. Это было просто слишком чертовски горячо, чтобы быть иначе! Подумать о всех тысячелетиях плотно закрытых и непроникнутых ректумов, которые человечеству пришлось вытерпеть, прежде чем оно коллективно пришло к этому выводу, часто озадачивало её. Какой дикий вид были люди!

Аманда потянулась мимо матери, чтобы положить впечатляющий ректальный тренажёр на верх комода, чтобы он пока не мешал. Теперь, когда обе руки были свободны, она просунула пальцы между подтянутыми ягодицами Лоры — позволяя только кончикам скользнуть внутрь изношенного отверстия — и раздвинула их так широко, как только могла. Огромная пропасть попки, которая её встретила, действительно внушала благоговение. Аманда могла поклясться, что видит достаточно далеко в попу матери, чтобы наблюдать, как её диафрагма сжимается и отпускается, пока старшая женщина дышит. Вид зияющего и разрушенного ануса матери вернул Аманду к одной из её любимых тренировочных сессий, которую она делила с матерью. Это была её любимая, потому что это был первый раз — конечно, не последний, — когда к ним присоединился Тодд. И как бы непристойно ни был расширен ректум её матери в этот самый момент, неряшливая бездонная чёрная дыра, ведущая в глубокие уголки её тела, не шла ни в какое сравнение с размерами, которых она достигла к концу той тренировочной сессии!

Когда Аманда отпустила изуродованный анус матери — отметив, что он даже не пытался полностью закрыться после того, как её пальцы перестали его раздвигать, — чтобы покопаться в открытом ящике в поисках ещё нескольких предметов бондажа, она позволила своим воспоминаниям в тысячный раз воспроизвести ту ночь.

— --

«Хорошая девочка, Аманда! Мамочка знает, что это ужасно большая расширительная пробка для бедной маленькой попки её малышки, но ты приняла её без особых слёз и почти без мольб. Возможно, почти пришло время увеличить твою максимальную вместимость до следующего размера, но мы можем обсудить это на завтрашней тренировочной сессии. Никаких споров с мамой! Задняя дверца мамочки забита до максимальной вместимости так же болезненно, как и твоя. Или мамина маленькая девочка уже забыла? Клянусь, малышка! Мамочка сама только что перестала плакать от того, что её садистская дочь засунула эту огромную расширительную пробку в бедную попку мамочки. Если бы мамочка не знала лучше, она бы подумала, что её малышке действительно нравится смотреть, как её мать плачет и умоляет о пощаде!

По крайней мере, я надеюсь, что ей это нравится. Мамочка знает, что ей очень нравится смотреть, как её красивые дочери умоляют и пресмыкаются. И ты была такой хорошей девочкой, что не дала мамочке пощады, о которой она умоляла! В конце концов, сколько бы шума ни поднимала мамочка со своими глупыми протестами, всё ведь влезло, правда? Прямо до основания!

Теперь, когда мы обе растянуты до нашей максимальной вместимости, позволь мне написать тому милому твоему парню, чтобы он пришёл сюда и помог мамочке с следующей частью сегодняшнего урока. Как мамочка говорила своей прекрасной девочке перед началом, её нужно наказать за то, что она получила D на тесте по многомерному исчислению на прошлой неделе. Это было непослушно со стороны маминой маленькой девочки пытаться скрыть эту оценку от своих любящих родителей. Мамочка и папочка любят нашу малышку и хотят убедиться, что она успешна в своей карьере; а колледж очень дорогой. Тебе нужно больше времени уделять учёбе и меньше времени высасыванию спермы из потрясающего члена Тодда. У тебя будет полно времени в будущем, чтобы он засовывал этот красивый пенис тебе в горло. Если он действительно так возбуждён, скажи ему, чтобы чаще заезжал в дом, и он может использовать Мэри сколько хочет. Это то, что делают хорошие сёстры друг для друга; они следят, чтобы у их парней никогда не было недостатка в желающих отверстиях для траха.

О, привет, Тодд. Я рада, что ты смог присоединиться к нам. Мы как раз обсуждали твои потребности и...

Ну да. Конечно, мамочка имела в виду, что её собственные влажные дырочки для траха доступны тебе, когда захочешь. Ты ведь парень маминой старшей дочери, в конце концов, и это делает тебя почти семьёй! Мы...

Ооооо...

Терпение, Тодд. Ты сможешь поиграть с маминой киской позже. Ну, может, ещё чуть-чуть...

Уннннгх...

Ладно! Хватит пока, Тодд... Нам нужно...

Оооххх...

О! Мой! Мамина киска такая мокрая...

О! Мамин будущий зять определённо может играть с её горячей киской, когда захочет!

Конечно, мамочка вылижет всю липкую сперму с твоих пальцев. Мамочка ведь сама их испачкала. [...]

Так, где была мамочка... О, да! Теперь, Тодд, если ты собираешься серьёзно встречаться с маминой непослушной девочкой, ты должен знать, как её правильно наказывать. Женщине нужны постоянные напоминания о правильном поведении, включая частые наказания. Мамочка и её заблудшая дочь провели последний час или около того, расширяя друг друга до нашей текущей максимальной вместимости для этого урока.

Спасибо, что заметил, Тодд. У мамочки действительно довольно большая расширительная пробка в её жадной попке. Потребовались годы упорных тренировок, чтобы она могла принимать такой широкий инструмент. Папочка всегда добр к мамочке и продолжает покупать своей любящей жене всё большие и большие фаллоимитаторы для её гибкой попки. Возможно, с большим трудом ты сможешь сделать Аманду такой же открытой, как мамочка! И разве это не было бы весело!

Теперь на сегодня ты сначала попрактикуешься в своей технике на мамочке, чтобы убедиться, что знаешь, что делаешь. Затем мамочка и Аманда поменяются местами, и ты сможешь показать мамочке, что ты узнал.

Теперь, прежде чем мы начнём, нам нужно надёжно связать мамочку. Обычно мамочка и не мечтала бы вмешиваться, когда кто-то играет с её свободным анусом, но некоторые наказательные фаллоимитаторы, которые мы сегодня продемонстрируем на мамочке, довольно болезненны. Иногда мамочка не может с собой справиться и пытается либо отстраниться, либо блокировать доступ к своей непослушной дырочке. Такое поведение неприемлемо, и мамочка заслуживала бы более сурового наказания за такие плохие манеры, поэтому, чтобы предотвратить это, мы не дадим мамочке такой возможности.

Первое, что нам нужно, — это наручник на комоде. Видишь, как мамочка кладёт руки за спину, и её локти легко соприкасаются? Мамочка проводит много времени в своих наручниках, играя с папочкой. Зашнуруй наручник до конца; туго. Потяни чуть сильнее. Нет, плечи мамочки не могут соприкоснуться, но могут быть близко. Вот так.

Конечно, ты можешь поиграть с мамиными сиськами, когда закончишь. Не то чтобы мамочка могла тебя остановить! Только будь грубым; это ведь наказание для мамочки. Ууууннгх! Это приятно. Не забудь сделать больно маминым соскам; мамочка любит, когда с её сосками грубо играют. Аааааа! О да! Мамина киска становится всё влажнее!

Аманда, сходи, принеси Тодду хороший набор зажимов для сосков для маминых сисек. Те, с крокодильчиками и сильными пружинами.

Теперь, Тодд. Хотя это и не обязательно для правильного анального наказания, некоторые женщины любят, когда их соски зажаты во время наказания. Мамочка — одна из таких женщин. Мамина старшая дочь пока нет; но, надеюсь, она научится.

Ааааа! Боже, это хорошо. Теперь другой...

ААААААА!

Чёрт! Это жжёт! Спасибо, Тодд.

Хорошо, теперь, когда мамины руки убраны, положи мамочку на спину на кровать и отведи её ноги назад так далеко, как они пойдут. Используй ремни, прикреплённые к верху наручника, чтобы застегнуть мамины ноги в этом положении. Уумпф... Мамины ноги могут отойти ещё чуть дальше. Оооооумпф! Вот так! Папочке всегда нравится, когда мамины лодыжки прямо рядом с её головой, как сейчас. Убедись, что застёжки надёжны. Отличная работа, Тодд. С мамочкой, связанной так, оба маминых нижних отверстия широко открыты и беззащитны; так, как должны быть отверстия женщины для её семьи!

Далее, расстегни мамин ремень для фаллоимитатора и вытащи расширительную пробку, запертую в растянутом анусе мамочки. Видишь, какая она гладкая? Это потому, что она предназначена для растяжки женской попки; а не для наказания.

Спасибо, Тодд. Папочке всегда нравилось, как мамочка отвратительно зияет, когда она растянута до своего максимального размера. У вас двоих так много общего! Неудивительно, что вы так хорошо ладите!

Теперь подойди к маминому комоду и открой второй ящик сверху справа. Это мамины наказательные пробки средней текстуры. Выбери ту, что такого же размера, как пробка, которую ты только что вытащил из маминой попки. Теперь заметь, как эта пробка покрыта маленькими острыми треугольниками? Это будет очень больно мамочке, когда ты будешь трахать её через несколько минут. Эти треугольники будут цепляться и тянуть за бедный анус мамочки и разрывать её больные ректальные стенки, хотя эта пробка предназначена для нанесения боли непослушному анусу без его фактического повреждения.

Но не позволяй стонам и вздохам боли, которые ты сейчас услышишь, обмануть тебя. Большинство женщин очень сильно кончают, когда нас наказывают анально; не позволяй никому из нас говорить тебе иначе. Меньше всего маминой драгоценной дочери. Она кончает сильнее, чем мамочка!

Теперь выровняй её с зияющей попкой мамочки и начинай вдавливать. УУУУННГХХ! Боже, это больно! УУУУННГХХ! Заставь её войти до конца, Тодд. УУУУУУНННГХХ!!

Хороший мальчик, Тодд. Большинство наказательных пробок имеют маленькую шейку у основания, чтобы анус женщины мог сомкнуться вокруг неё, когда она полностью вставлена. Мамочка только что почувствовала, как её сфинктер сомкнулся вокруг неё, так что теперь мы почти готовы начать наказание мамочки.

Но перед тем, как мы начнём, вернись к комоду и возьми тот кляп с шариком, который мамочка заранее выложила. Мамочка не хочет, чтобы её крики повредили уши её будущего зятя, пока он наказывает мамину неряшливую попку. Тебе придётся сильно нажать, чтобы резина села за мамины зубы.

О! Ещё одна вещь перед началом. Правильное наказание должно длиться как минимум пятнадцать минут, но может продолжаться столько, сколько уместно для проступка. Теперь, поскольку мамочка в последнее время не была особенно непослушной, а папочка хочет наказать мамочку позже сегодня за то, что она позволила своей малышке получить такую плохую оценку по математике, мы просто придержимся основ на этот вечер.

Правильный наказательный трах должен быть жёстким и быстрым. Вытаскивай пробку примерно наполовину или около того, прежде чем вбивать её обратно в мамину попку. Не будь нежным; это ведь наказание. Просто найди ритм, который тебе удобен.

Аманда, будь хорошей девочкой и подразни своего парня, пока он наказывает мамину попку.

Теперь давай, заткни мамочке её шлюший рот и накажи её непослушную попку. Мамочка говорит слишком мно...

Ммпф...

Ммпф...

Ммпф...

ММММММПФФФ...

ММММММПФФФ...

ММММММПФФФ...

МММММАААААААААААААААААА!!!...

— --

Спасибо... спасибо, Тодд. Это было очень наблюдательно с твоей стороны заметить, что мамочка... что мамочка всё ещё очень сильно кончала после всего пятнадцати минут. Мамочка думает, что ты поступил правильно, трахая её больную попку наказательной пробкой ещё минут десять или около того. Мамочка будет очень болеть, прежде чем начнётся наказательная сессия папочки сегодня вечером.

Нет! Конечно, папочка не будет сегодня щадить мамочку. Почему он должен? Это не его вина, что мамина попка уже была наказана! Серьёзно, Тодд. Будь внимательнее.

Теперь, когда наказание закончено, всегда важно показать, что ты всё ещё любишь мамочку, даже если тебе пришлось её наказать. Так что закрепи наказательную пробку глубоко в маминой попке и надёжно застегни её, чтобы она держалась на месте.

УУУУННГХХ!

Да. Вот так. Теперь трахни горячую киску мамочки этим потрясающим членом, который Аманда кормила своим горлом последние полчаса. Мамочке нужно ещё кончить.

Ооох!

Да!

Трахай мамочку!

Ооооооххх!

Чёрт! Ты действительно любишь мамочку!

Да! ДА! Мамочка снова кончает! О, Тодд! О, Тодд! Аааааааа!

— --

Это был очень приятный трах, Тодд. И очень хорошая практика. Теперь развяжи мамочку, чтобы ты мог наказать её непослушную дочь. Опускай мамины ноги медленно. Дай мамочке минуту, чтобы вернуть чувствительность в руки и ноги.

Теперь мамочке просто нужно вытащить пробку и... Тодд! Мамочке не нужен замок на её ремне для фаллоимитатора. Мамочка закончила быть наказанной на данный момент, и ей нужно вытащить пробку, чтобы наблюдать за тем, как ты правильно наказываешь мамину малышку!

Нет, Тодд. Мамочка не говорила тебе, что нужно маминому анусу. Мамочка просто...

Нет! Мамочка не пытается избежать своего наказания. Мамочка просто думала...

Пожалуйста, Тодд. Пожалуйста, не говори папочке, что мамочка была трудной! Мамочка только...

Да. Мамочка думает, что ношение наказательного фаллоимитатора следующего размера — это подходящее наказание за то, что мамочка забыла своё место.

Да, Тодд. Мамочка согласна, что не её дело отдавать приказы, когда у неё в заднем отверстии наказательная пробка, а из переднего отверстия капает сперма.

Боже мой, Тодд! Ты очень строг! Ты сделаешь какую-нибудь счастливую женщину потрясающим мужем когда-нибудь. Надеюсь, мамина маленькая девочка продолжит радовать тебя, и это будет она. Мамочка не хотела бы упустить ещё одно наказание от тебя!

Аманда, можешь принести следующую по размеру пробку для мамочки? И ещё смазки? Новая пробка не войдёт в мамочку легко...

— --

Конечно, несмотря на компромисс, когда Лора позволила Аманде и Тодду засунуть ужасно большой наказательный фаллоимитатор в её истерзанную попку, Тодд всё равно сказал Дэйву, что она была трудной во время наказания. Поскольку он на самом деле не лгал, у Лоры не было ничего, чтобы сказать в свою защиту разгневанному мужу. Но, учитывая, что фаллоимитатор, который теперь опустошал ректальный тракт Лоры, был равен любому, что она когда-либо принимала в свою попу ранее, Дэйв посчитал, что она достаточно хорошо усвоила урок, и поэтому наказывал её трахом только ещё полчаса той же самой игрушкой. Более того, её чрезмерно растянутое нижнее отверстие не было наконец освобождено от массивного шипованного фаллоса до следующего утра.

Лоре пришлось взять больничный в тот день, так как она не могла нормально стоять. К счастью, начальница Лоры, Беверли, точно знала, что такое «Ректальная лихорадка» из своего личного опыта, и Лоре сказали брать столько времени на восстановление, сколько нужно. На самом деле, эта конкретная причина была чекбоксом в формах запроса на отпуск почти во всех компаниях в наши дни, поскольку это одна из самых распространённых причин пропуска работы для сотрудниц. Кто сказал, что бюрократия не адаптивна?

Как и следовало ожидать, этот ужасающий фаллос затем стал официальной максимальной вместимостью Лоры, насколько это касалось Дэйва. Так что следующую ночь она провела с ним, надёжно запертым в её истерзанной попке.

И следующую.

И следующую.

Лора в итоге привыкла к нему; она всегда привыкала. Хотя прошло довольно много времени, прежде чем максимальная вместимость пробки Лоры была увеличена ещё раз.

И ещё раз.

И ещё раз.

Таковы были реалии современного общества. Лора счастливо провела почти всю свою взрослую жизнь с Дэйвом таким образом, как и Аманда была одинаково счастлива со своей постоянно расширяющейся максимальной вместимостью благодаря заботе Тодда о её анальном благополучии. Каждой правильно воспитанной женщине следовало бы так повезти. К счастью, большинству так и было.

Та тренировочная сессия была одним из величайших вечеров в молодой жизни Аманды. Она и Тодд до сих пор любили смотреть видео той ночи, когда у них был тихий вечер дома вместе, лёжа противоположно на своей кровати размера «король» в их столь же просторной главной спальне; Аманда игриво позволяя члену Тодда щекотать глубины её горла, в то время как Тодд лениво двигал своим предплечьем в и из податливого нижнего отверстия Аманды.

И уроки, которые Тодд усвоил той ночью, были отлично применены на протяжении лет. Обычно он находил хороший повод для проведения долгих наказательных сессий над своей любящей женой как минимум два или три раза в месяц. И каждый раз, когда Аманда снова чувствовала, как эти ужасные наказательные пробки нарушают её попку, она всегда думала о своей матери и той особенной ночи. В конце концов, их с Тоддом собственные extra большие наборы наказательных пробок с тяжёлой текстурой были свадебным подарком от Дэйва и Лоры.

Её родители на самом деле подарили монограммированный набор Аманде и Тодду накануне свадьбы, во время последней тренировочной сессии Аманды как незамужней дочери; кстати, та ночь тоже входит в число её любимых воспоминаний, но это история для другого раза. На следующий день Лора — будучи безнадёжным романтиком — настояла, чтобы Аманда носила одну из больших пробок под своим свадебным платьем на протяжении всей церемонии. Конечно, то, что началось как просто «на протяжении церемонии», закончилось тем, что длилось и всю вечеринку. К концу ночи Аманда старалась как могла не вставать на ноги, поскольку её натёртые до сырости ректальные мембраны причиняли значительную боль при простом стоянии; не говоря уже о ходьбе или танцах. Она пыталась винить своё состояние в слишком большом количестве шампанского, но была почти уверена, что мать видела её хитрую уловку насквозь. Лора настаивала, что счастливая невеста никогда не должна быть занудой на собственной свадьбе, и посылала подружку невесты за подружкой невесты, чтобы держать Аманду на танцполе до глубокой ночи. Только позже Аманда узнала, что все её подружки невесты носили соответствующие наказательные фаллоимитаторы, запертые под их платьями, как неофициальный дресс-код свадебной вечеринки. Ей следовало ожидать этого, впрочем. Большинство её подружек невесты были её сёстрами и кузинами, в конце концов.

Но это были приятные воспоминания о куда менее серьёзных временах. Аманде предстояло провести наказание своей непослушной матери. Она снова полностью вернула своё блуждающее сознание в настоящее.

Пока Аманда предавалась мечтам, она рассеянно помогла матери надеть наручник, который обычно — и удобно — хранился в том же ящике, что и её наиболее болезненный набор оружия для укрощения попки. Лора приняла дополнительное связывание без жалоб; не то чтобы она могла много жаловаться с большим красным кляпом с шариком, фиксирующим её губы в восхитительно круглое «О» по его окружности.

Закрепив последние ремни рукава для связывания рук так, чтобы предплечья и локти матери соприкасались, а её плечи были вывернуты назад и вместе настолько, насколько позволяла структура костей, Аманда медленно повернула беспомощную старшую женщину, чтобы полюбоваться дополнительным эффектом, который это оказало на форму уже стянутого тела её матери. Плотно зашнурованный пурпурный корсет, который носила Лора, простирался от тазовой кости до области чуть ниже её массивных грудей. Неподатливый предмет одежды аппетитно сдавливал её талию, придавая ей впечатляющую форму песочных часов, которая расширялась над её стройными бёдрами и вниз по ногам, обтянутым чулками. Поднимаясь выше, Аманда не могла не облизнуться при виде обнажённых грудей матери размера 34FF, высоко поднятых на её груди ограничивающим наручником; их слегка загорелый цвет резко контрастировал с пурпурной кожаной одеждой, заканчивающейся чуть ниже основания каждого аппетитного шара. Венчал каждую прекрасную грудь всё ещё гневно-тёмно-красный сосок, сдавленный силой мощных зажимов, которые Лора сама надела до того, как её обнаружила старшая дочь. Огромные груди Лоры двигались в такт её стеснённому дыханию и постоянно покачивались вверх и вниз; из стороны в сторону; туда-сюда. Эффект был завораживающим. Аманда могла бы провести весь вечер, играя с этими восхитительно чувствительными дынями, если бы у неё не было более важных дел этой ночью.

За этой вздымающейся грудью был заткнутый кляпом рот и прекрасное лицо верховной матриарха мира Аманды. Лицо, которое выражало равные части разочарования от оргазма, которого её дочь лишила, смущения от того, что её застали в такой компрометирующей ситуации, и опасения от количества боли, которое ей вскоре предстоит вытерпеть от рук этой же молодой женщины. Это был идеальный образ для её матери. Аманда пожалела, что у неё нет под рукой смартфона, чтобы сделать снимок, ведь Тодду бы это понравилось! Ну что ж, подумала она, я просто возьму кадр из видео, которое, несомненно, записывают сейчас многочисленные скрытые камеры в комнате.

Аманда снова покопалась в ящике, ища ремень для страпона с универсальным магнитным креплением, который подошёл бы к её собственному корсету. Как и все корсеты, выпускаемые десятилетиями, они имели ремни и пряжки для удержания анальных насильников на месте, а также включали универсальные точки крепления для ремней фаллоимитаторов; это просто сильно упрощало дело. Достав то, что искала, и отложив это пока в сторону, Аманда решила подготовить себя к предстоящим торжествам. Расстегнув деловую юбку сзади, она наклонилась, позволяя ей соскользнуть с ног, обтянутых чулками. Как и у её матери, эти чулки поддерживались подвязками, идущими от основания её корсета. Ничто не обрамляло женскую попку так, как корсет сверху, подвязки по бокам и чулки снизу! Этот эффект мог сделать даже небольшую попку потрясающей. То, что он делал с женщинами вроде неё самой, её матери и сестёр, у которых уже были крупные, атлетичные попки и бёдра, было чем-то, о чём поэты писали эпические саги; по крайней мере, они бы это делали, если бы могли найти в себе силы писать, а не пялиться и пускать слюни. Чёрт! Если груди Елены Троянской могли спустить на воду тысячу кораблей, Бог знает, какой флот могла бы спустить попка женщины Уайлдерс! Сцена, если бы её когда-нибудь запечатлели на камеру, была бы, несомненно, эпической, как и последующая победная оргия; которая, без сомнения, проводилась бы в истинно греческом стиле.

Сложив дорогую юбку и положив её на комод рядом с массивной и отброшенной пробкой матери, Аманда подняла руки и начала расстёгивать пуговицы на передней части своей блузки. С несколькими быстрыми рывками короткая одежда освободилась из-под верхней части её корсета; её блузка была специально разработана для ношения — и снятия — с корсетами с четвертными чашками. Теперь, когда огромные груди Аманды наконец освободились, её вечно твёрдые соски ощутили прохладный кондиционированный воздух спальни и затвердели ещё больше. Сложив свою маленькую блузку и положив её поверх юбки, Аманда уделила несколько секунд, чтобы крепко сжать и перекатать свои стоячие соски между большим и указательным пальцами. Её мать была не единственной женщиной, которая любила грубую игру с сосками, в конце концов; хотя Аманда предпочитала «грубую игру» в отличие от «экстремального наказания и боли», которыми Лора бесстыдно наслаждалась.

Аманда знала, что она представляет собой ошеломляющее зрелище; не такое ошеломляющее, как её чуть более щедро одарённая и плотно связанная мать, но всё же ошеломляющее. Чёрные чулки до бёдер, поддерживаемые подвязками, прикреплёнными к её чёрному костяному корсету с четвертными чашками; чашки, которые даже близко не прикрывали её чувствительные бугорки. Её груди размера 36DD, высоко и аппетитно выставленные напоказ тем же корсетом; твёрдые соски, жаждущие, чтобы с ними поиграли. Глубокие каштановые локоны, касающиеся её обнажённых плеч, и, конечно, ректум, полностью заполненный обильным количеством латекса, как и подобает молодой женщине.

Неохотно оторвав руки от своих острых сосков, Аманда потянулась за спину и провела пальцами по основанию лишь чуть менее массивного ректального расширителя, на который она была насажена под своим сшитым на заказ деловым костюмом с раннего утра. После пары мгновений ласки успокаивающей массы латекса, уничтожающего попку, она подняла руки и начала расстёгивать свой ремень для фаллоимитатора. В отличие от её матери, её ежедневный расширитель не был заперт в её теле маленьким замком; по крайней мере, не сегодня. Она провела весь день, готовя стенд продукции Anal By Design для ежегодной выставки здоровья и благополучия женщин. Хотя её компания наняла полдюжины молодых и энергичных девушек для стенда в качестве приманки для глаз, а также для демонстрации и моделирования различных товаров компании посетителям выставки, всегда случалось, что в пиковые моменты все девушки были заняты, и самой Аманде приходилось демонстрировать определённые предметы интереса потенциальным клиентам. Из-за требования, чтобы её заднее отверстие было доступно и готово к действию в любой момент, замок просто мешал бы. Бизнес есть бизнес, в конце концов. И хотя выставка официально начиналась только завтра, Аманда уже была в полном режиме предпринимателя.

Тем не менее, при нормальных обстоятельствах Тодд всегда настаивал, чтобы крепкий замок надёжно фиксировал ежедневные ректальные пробки Аманды глубоко на месте. Обычно он держал ключ при себе весь день; ради её безопасности, конечно.

Молодая женщина вздохнула с облегчением, а затем закрыла глаза, чтобы насладиться ощущением пятидюймового расширительного пробки, плавно скользящей мимо её чрезмерно растянутого сфинктера. Аманда не торопилась и смаковала прохождение огромной игрушки мимо её вечно расслабленного анального сфинктера. Она просто позволила гравитации сделать свою работу и извлечь латексного насильника за неё. Семнадцать невероятно толстых дюймов спустя мягкий всасывающий звук объявил, что её заднее отверстие теперь пусто и готово к дальнейшим действиям. Она прикусила губу и слегка надула губы в сторону матери от непривычного чувства пустой попки. Тодд — благослови его любящую душу — никогда не позволял ей оставаться в таком состоянии надолго. Если когда-либо Аманда обнаруживала, что её попка пуста, она всегда могла утешить себя тем, что это не продлится долго. Жизнь была хороша с такими маленькими уверенности.

Если бы ей дали выбор, Аманда оставила бы огромную пятидюймовую пробку там, где она была, но она знала из личного опыта, что дышать гораздо легче без длинного и чрезмерно широкого куска латекса, давящего на дно её лёгких изнутри. Она заметила, что её мать дышала гораздо легче с момента извлечения гигантской анальной пробки из её сжатых внутренностей. Если Аманда собиралась напрягаться во время предстоящего наказательного траха матери так сильно, как она ожидала, ей очень понадобится дополнительная ёмкость лёгких. И, как и все другие трюки, которые она знала, этот маленький стратегический совет изначально пришёл от её матери во время одной из её ранних тренировочных сессий. Эта женщина была источником полезных знаний.

Однако Аманда знала, что не должна позволять своей хорошо обученной попке оставаться нерасширенной в течение длительного времени. Тодд не был бы доволен, если бы она позволила себе регрессировать в анальном расширении, как, похоже, сделала её мать; даже на долю дюйма. Правильный женский анус должен постоянно прогрессировать по пути неуклонно увеличивающегося расширения; а не уменьшаться.

Аманда положила свою блестящую расширительную пробку рядом с пробкой Лоры на верх комода. Опустившись ниже, она открыла другой ящик обширной коллекции игрушек своей матери, чтобы найти знакомую коллекцию заглушек. Эти короткие устройства были предназначены для закупоривания и растяжки женского ануса и ближайшего ректального прохода за ним; возможно, около шести дюймов общей глубины. Они были разработаны с гладкими поверхностями и без шейки, на которой мог бы отдохнуть напряжённый сфинктер — идеально для поддержания правильного растяжения без ограничения движения или дыхания. Очевидно, из-за отсутствия значительной глубины такие игрушки использовались только изредка.

Эта подойдёт, подумала Аманда, выбирая удобную пяти с четвертью дюймовую заглушку. Хотя она была больше, чем сегодняшняя ежедневная пробка, ей не пришлось бы весь день стоять с ней, так что любой повышенный дискомфорт, вызванный увеличенной пробкой, был бы управляемым. Честно говоря, она, вероятно, могла бы выбрать пяти с тремя восьмыми или даже свою текущую максимальную вместимость с пяти с половиной дюймовой заглушкой, но она не хотела напрягаться так рано вечером. Кроме того, в отличие от своей более опытной матери, что-то такое большое ограничило бы её подвижность. Конечно, если бы у неё не было других дел сегодня вечером, и она просто планировала провести тихий вечер дома с мужем, большая пробка была бы уместна. Конечно, если бы здесь был Тодд, он бы настаивал, что большая пробка была бы уместнее в любом случае. Но его здесь не было, так что она могла немного расслабиться. Она ведь следила за тем, чтобы её зев сохранялся; наверняка этого достаточно. Не так ли?

Она сделала мысленную заметку обсудить этот вопрос с Тоддом при следующей встрече, но даже сейчас знала правильный ответ. Она была уверена, что это приведёт к наказательной сессии и использованию их собственных наказательных пробок с тяжёлой текстурой. Аманда любила вносить свою лепту в поддержание здоровья их брака. Какой лучший способ сохранить брак здоровым, чем дать любящей жене предоставить своему заботливому мужу множество возможностей показать его приверженность её собственному анальному здоровью?

Аманда знала последствия своего решения, даже когда наносила несколько порций смазки на широкий инструмент и размазывала её пальцами, чтобы покрыть всю поверхность. Она повернула бёдра и поднесла пяти с четвертью дюймовую пробку к своему ждущему и всё ещё слегка смазанному отверстию. Ей пришлось лишь слегка прикусить губу, когда её заднее отверстие растянулось шире, чем оно привыкло за весь день. Опытные пальцы быстро вернули ремень для фаллоимитатора на место по обе стороны от её лысой киски, через петлю у основания заглушки, и плотно застегнули его. Аманда на мгновение подумала о том, чтобы запереть заглушку на замок, но отвергла эту мысль, так как это только затруднило бы извлечение позже вечером. Она вытерла руки чистым полотенцем, лежащим сверху комода, и повернулась, чтобы снова взглянуть на свою терпеливую мать.

С короткой и очень широкой пробкой в попке Аманда обратилась к своей заблудшей матриарху. «Знаешь, мама, когда ты пригласила меня сегодня вечером, я ожидала провести весь вечер в твоём текущем положении. Уж точно не наоборот! Или, возможно, чтобы мы с тобой играли с юными попками Коры и Эмили. Я точно не ожидала, что мне придётся наказывать мою — о, такую идеальную — мать!» — сердито сказала Аманда. — «Теперь мне приходится обходиться заглушкой, пока ты получаешь весёлую наказательную пробку. Жизнь иногда несправедлива, знаешь?»

«Ах су э а э...»

«Тшш, мама. Ты можешь загладить вину позже. И тебе лучше это сделать! А теперь почему бы тебе не лечь на кровать, пока я заканчиваю готовиться», — скомандовала Аманда, поднимая заранее выбранный ремень и закрепляя его на месте. Она смотрела, как её мать идёт к кровати; глаза фиксировались на дряблых складках розового ректального мяса, выглядывающих из-за твёрдых ягодиц старшей женщины. Лора повернулась, села и послушно легла на свои болезненно связанные руки. Её ноги и ступни поднялись назад и в стороны, оказавшись в футе или около того от плеч. Это было почти так, будто она делала это раньше, подумала Аманда.

Аманда неохотно оторвала взгляд от лежащей формы своей прекрасной и изысканно позиционированной матери, чтобы взять наказательную пробку, которую выбрала Лора. Массивный инструмент наказания был поразительным — пять и три четверти дюйма в диаметре и двадцать дюймов в длину. Сам по себе впечатляющий, но совершенно не впечатляющий, учитывая, что он предназначался для женщины, которая воспитала пятерых дочерей в правильном анальном этикете. Аманда была удивлена, что её мать выбрала что-то настолько маленькое, когда она явно сказала ей выбрать пробку размером с её максимальную вместимость. Пять и три четверти дюйма были максимальной вместимостью её матери, когда Аманде было двадцать, и она всё ещё проходила своё собственное напряжённое анальное обучение. Она знала, что её мать достигла максимального расширения как минимум ещё на полдюйма или около того к тому времени, как Аманду выдали замуж за Тодда и она уехала из дома; и она также знала из различных телефонных разговоров с матерью и отцом в последующие годы, что Дэйв продолжал расширять анальные горизонты её матери после её отъезда. Если её мать говорила правду, что это действительно её максимальная вместимость, Лора потеряла почти десятилетие тяжело завоёванного ректального растяжения!

Конечно, её мать могла просто лгать, чтобы избежать мучительно болезненного наказания своей уже больной попки, но зачем ей это делать? Пока Аманда наносила смазку на массивный фаллос и работала пальцами по внушительной окружности грубо текстурированного наказательного фаллоимитатора, она не могла придумать ни одной причины, почему правильно воспитанная женщина вообще бы это сделала. Она отбросила нелепую мысль так же быстро, как она пришла. Лгать о своей максимальной вместимости? Какая глупая идея!

Перспектива того, что её мать действительно регрессировала, была для Аманды столь же душераздирающей, сколь и ужасающей. Такой регресс был бы разрушительным для анального благополучия любой правильной женщины. Добавьте к этому потерю любящего и садистского мужа, и воздействие на психическое здоровье её матери должно быть, мягко говоря, серьёзным. Аманда не могла представить, как потерять полдюйма диаметра своего тяжело обученного и зияющего нижнего отверстия. К счастью, Тодд никогда бы этого не допустил.

Но что, если Тодда больше не будет? — услышала она свой вопрос.

Чепуха! — отругала она себя. Прекрати так думать. Ты и Тодд состаритесь и впадёте в маразм вместе; так, как должны прожить жизнь два любящих человека.

Когда Аманда прикрепила наказательную пробку с тяжёлой текстурой к своему ремню для фаллоимитатора и повернула устрашающий фаллос к ждущей матери, железная решимость наполнила её душу. Ей предстояло позаботиться о своей матери. Старший ребёнок в любой семье должен брать на себя бремя лидерства, когда родители больше не в состоянии. Хотя у неё не было желания узурпировать позицию своей матери как матриарха женщин Уайлдерс, она примет эту мантию — как бы временно — пока её мать не будет готова вновь утвердить эту роль ответственности.

Расправив плечи, Аманда смело шагнула к большой кровати своих родителей и ждущей матери; двадцать дюймов толстого латекса, разрушающего анус, предшествовали ей.

— --

Лора увидела непревзойдённую решимость в глазах своей дочери, когда младшая женщина приблизилась к ней с этим ужасным фаллоимитатором, торчащим из её таза, и сглотнула, смиряясь с предстоящей судьбой. Это будет трах, подобного которому её заброшенная попка не испытывала со времён последнего сурового наказания от её покойного мужа, Дэйва. Несмотря на себя, была глубоко скрытая часть её, которая знала не только то, что ей это нужно, но и то, что она это тоже будет наслаждаться.

Правда ранила!

Но так же ранили и чудовищно большие наказательные фаллоимитаторы!

«Вот, позволь мне помочь тебе, мама», — сказала её дочь, отводя ноги Лоры назад на тот последний фут или около того и пристёгивая её лодыжки к ремням на верху наручника. Лора могла только хмыкнуть от напряжения, когда её ноги были вынуждены отойти назад дальше, чем они двигались за довольно долгое время. Хотя она знала, что её мышцы быстро вспомнят знакомую позицию и соответствующим образом подстроятся. Аманда услужливо схватила болезненно зажатые соски матери и использовала мощные маленькие устройства, чтобы вытащить груди Лоры из-под её икр. С ногами, плотно пристёгнутыми к плечам, как сейчас, ноги Лоры теперь давили на бока её массивных грудей. Лора видела достаточно фотографий себя в этой позиции, чтобы знать, как заманчиво она выглядит; и как сильно это побуждало к ещё более грубому обращению со стороны её наказывающих. Дэйв всегда говорил, что её груди никогда не выглядели так аппетитно, как когда они были прижаты друг к другу её связанными ногами.

Всего за несколько секунд пятки Лоры были надёжно привязаны в нескольких дюймах от её ушей, оставляя её зияющие и возбуждённые отверстия незащищёнными и доступными для всего, что её старшая дочь сочтёт уместным засунуть в неё. А то, что её дочь сочла уместным, было двадцать дюймов в длину и пять и три четверти дюйма в диаметре и покрыто песчаной текстурой, предназначенной для нанесения максимальной боли чувствительным внутренним ректальным тканям женщины, не вызывая при этом реального ущерба. Всё, что могла сделать Лора, — это жалобно хныкать, когда её старшая дочь выровняла ужасный инструмент анального разрушения с её зияющим и беззащитным нижним отверстием; её стоны протеста не находили отклика, когда головка массивного инструмента легла на внешнюю часть её предварительно расширенного мышечного кольца. Взглянув в глаза своей будущей мучительницы, Лора увидела лишь стоическую решимость, смешанную с равными частями возбуждения и садистского ликования.

Слёзы гордости присоединились к слезам страха и разочарования, стекающим по лицу сорокашестилетней матери пятерых детей. Лора всегда учила своих дочерей не проявлять милосердия, наказывая попку непослушной девочки; независимо от того, кому эта попка принадлежала. Она была в восторге от того, что Аманда так хорошо усвоила свои уроки и действительно помнила своё обучение спустя все эти годы. В конце концов, не так давно Лора была великой матерью и исключительным учителем. Наказание этой ночи должно было напомнить ей о том, кем она когда-то была и к чему ей нужно снова стремиться. У неё всё ещё было две дочери, которым всё ещё нужна была твёрдая рука и наставления матери в путях правильного поведения.

«Теперь, мама», — сказала Аманда, твёрдо, но медленно надавливая бёдрами вперёд и заставляя первые несколько дюймов массивной трах-палки погрузиться в сопротивляющийся анус матери, — «Я хочу, чтобы ты кончила от этого так сильно, как, я знаю, ты можешь. Папочка всегда учил нас, что ничто не должно заставлять правильную женщину кончать так сильно, как твёрдое наказание от любимого человека».

— --

«Ах ув оо аие», — это всё, что Лора могла выдавить в ответ через большой красный кляп с шариком, который мешал ей формировать связные слова. Лора хотела бы сказать слова, которые она хотела: «Я люблю тебя, малышка». Но кляп с шариком был предназначен для подавления криков о пощаде, чтобы садист не отвлекался от своей обязанности случайными воплями от плаксивых и жалких мазохистов. Заглушение слов любящего поощрения было неизбежным последствием необходимости обеспечить звуковой комфорт верхнего и его непрерывную концентрацию. Лора была уверена, что её дочь поняла суть того, что она пыталась вымолвить, поскольку улыбка расплылась по её прекрасному лицу. Всё это время наказательный фаллоимитатор неуклонно продвигался в её больную попку ещё как минимум на три дюйма.

«Ууууу...» — это всё, что Лора смогла произнести, когда впечатляющий латексный шланг продолжал своё внутреннее путешествие. Она чувствовала, как его ширина царапает стенки её протестующего сфинктера по мере продвижения. Несмотря на ужасную боль, нарастающую между её связанными и широко раздвинутыми ягодицами, Лора ощутила, как её киска спазмировала от тонко знакомых, давно забытых ощущений, исходящих от медленного прохождения наказательной пробки по её беззащитному толстокишечному тракту. Это было то, к чему она хорошо привыкла под нежной заботой Дэйва, но забыла после его ухода. Воспоминания о её потерянной, но, безусловно, не забытой любви наполнили её сердце, пока латексный монстр заполнял её попку.

Массивный искусственный член был едва зарыт наполовину в её ранее хорошо обученную попку, когда у Лоры случился первый мини-оргазм, вызванный болью. Лора дёрнулась в своём строго связанном теле и пережила маленький оргазм, как могла. Движения были невелики, но они не ускользнули от внимания Аманды.

— --

«Вот это да, мама!» — воскликнула Аманда, когда её мать явно задёргалась в оргазме. — «Я едва наполовину вошла!» — прокомментировала она. — «Твоя бедная, заброшенная попка так жаждет внимания, что кончает от едва десяти дюймов наказательной пробки внутри?» — спросила она, засовывая четыре пальца в мокрую и спазмирующую киску матери. Повертев наполовину засунутую руку несколько раз, чтобы убедиться, что она полностью покрыта скользким женским соком, она вытащила влажные пальцы вместе с половиной зарытого латексного фаллоимитатора. Обратное направление массивной пробки заставило анальное кольцо Лоры вытянуться на дюйм или около того за её твёрдые ягодицы, затем Аманда использовала скользкие соки матери, чтобы смазать и увлажнить толщину пробки, прежде чем возобновить своё внутреннее путешествие.

Увеличенная смазка теперь помогала её прохождению, но позже вызовет большее трение, когда испарится. Наказательные трахи всегда были лучше, когда часть смазки исходила от наказуемой именно по этой причине. Это было причиной, почему женщину всегда следует класть на спину для сессий покаяния. По мере того как трах затягивается, и оргазмы неизбежно накатывают один за другим, спазмирующая киска сверху неизбежно наполняется и начинает стекать скользким девичьим соком вниз к анусу. Этот постоянный поток сока поддерживает ректального насильника хорошо смазанным быстро высыхающей спермой. Конечно, это также смывает более стойкую синтетическую смазку в процессе; но это положительный эффект, а не отрицательный.

Аманда схватила бёдра матери обеими руками, чтобы удержать себя, и сосредоточилась на внутреннем движении гигантского латексного укротителя сучек. Анальное кольцо её матери было полностью скрыто из виду, поскольку его затягивало внутрь неуклонное продвижение толстого фаллоимитатора. Каждые несколько дюймов она меняла направление бёдер, позволяя наказательной игрушке выходить на дюйм или около того, прежде чем снова менять направление и продолжать движение вперёд. Это было необходимо из-за неожиданной тесноты недостаточно истерзанного заднего отверстия Лоры. Во время таких изменений направления гневно-красный сфинктер её матери снова сильно вытягивался наружу, поскольку тяжёлая текстура пробки и собственная тугость мышечного кольца работали вместе. Аманда всегда любила вид женского ануса, когда его вытягивали из тела извлечением непристойно больших объектов. Она всегда настаивала, чтобы Тодд делал хорошие снимки её собственного ануса, когда что-то выходило из него во время их любовных и наказательных сессий: такие фотографии ведь делали хорошие изображения для веб-сайта и рекламных брошюр их компании.

Пилообразное движение Аманды довело пяти с тремя четвертями дюймового разрушителя попки до трёх четвертей пути внутрь тихо плачущей и вздрагивающей матери. Продвижение было нелёгким. Для двадцативосьмилетней дочери было очевидно, что её мать больше не привыкла к такому жёсткому обращению. Это изменится отныне. Аманда лично проследит за этим.

«Ох... Бедная мамочка», — проворковала Аманда, — «Нужны ли тугой попке мамочки ещё несколько дюймов латекса?» — мило спросила она. Единственным ответом Лоры было лёгкое покачивание головой из стороны в сторону и полные слёз умоляющие глаза. «Я так и думала», — ошибочно заключила Аманда, рывком двинув бёдра вперёд, заставив ещё полтора дюйма невероятно толстой игрушки вдавиться в протестующую попку матери. Лора только ахнула через свой кляп с шариком и кротко приняла мучительное проникновение в свою упругую попку.

Если бы не плотно зашнурованный корсет матери, впечатляющая ширина наказательного фаллоимитатора была бы ясно видна под подтянутыми мышцами живота старшей женщины. Конечно, именно поэтому корсеты были так распространены в наши дни. Видеть женщин, идущих по улице с очевидными выпуклостями в животе от oversized пробок, которые они носили, было бы, мягко говоря, скандально! Аманда ненадолго подумала о том, чтобы остановиться и расшнуровать мать из её тяжело костяного белья, чтобы насладиться видом деформации и перестройки живота Лоры от предстоящего траха, но отбросила эту идею. Сжатие от корсетов лучше использовало песчаную текстуру наказательной пробки. По сути, разница была сродни проведению напильником по открытой ладони в сравнении с тем, чтобы сжать этот же напильник в кулаке и пытаться двигать его туда-сюда. Текстура была гораздо эффективнее с корсетно-сжатым животом.

«Мы почти закончили с трудной частью, мамочка», — сказала Аманда матери, когда лишь несколько дюймов толстой резины, растягивающей попку, оставались вне строго связанного тела Лоры. Эти последние несколько дюймов не останутся не вставленными надолго. Аманда оттянулась назад, позволяя дюйму массивного фаллоса медленно проскрежетать мимо тугого сфинктера матери, прежде чем рвануть вперёд со всей силой. Этого было достаточно, чтобы двадцать полных дюймов нелепо толстого чёрного латекса были зарыты в тугой ректум её матери. Слабые крики агонии Лоры были слегка приглушены, поскольку огромная игрушка, разрушающая попку, насильно перестраивала её внутренние проходы и мешала способности её лёгких наполняться воздухом.

Аманда знала из личного опыта, что независимо от того, как часто это происходило, первое ощущение снижения работы лёгких из-за глубоко вставленного анального фаллоимитатора было, мягко говоря, тревожным. Первые несколько раз, когда она это испытала, она почти запаниковала. Вероятно, так бы и было, если бы не успокаивающие слова и нежные ласки её матери, чтобы успокоить её; в то время как другая рука матери, конечно, продолжала работать с рукояткой глубоко насаженной игрушки для попки.

«Тшш, теперь, мамочка», — успокаивающе сказала Аманда. — «Я представляю, что прошло немало времени с тех пор, как у тебя было что-то настолько глубоко, но твоё тело помнит, как это принимать. Просто дай ему пару минут».

Аманда толкала бёдра вперёд каждые несколько секунд, чтобы приучить мать к нечеловеческому проникновению. Фаллоимитатор уже был полностью вставлен, так что он едва двигался. Она просто хотела, чтобы мать привыкла дышать с ним внутри; кислород ей скоро понадобится. Через минуту или около того испуганный животный взгляд покинул глаза её матери, сменившись покорным принятием болезненного растяжения; как по ширине, так и по глубине. Это был знак, которого ждала Аманда.

«Молодец, мамочка! Теперь давай начнём шоу. Начнём?»

«Унннгх! Аит!»

Игнорируя любые бормотания поощрения — или, скорее всего, жалобные протесты, — которые пыталась издать её мать, Аманда оттянула бёдра назад и неуклонно извлекла толстый инструмент из напряжённой попки матери. Как перетянутые тиски, не желающее отверстие неохотно отпускало массивный ствол. Аманде пришлось твёрдо тянуть назад, чтобы вытеснить огромный фаллоимитатор из самых тёмных глубин прекрасной попки её матери. С немалым усилием она вытащила полные семнадцать или восемнадцать дюймов блестящего латекса в поле зрения ниже текущей киски матери, прежде чем изменить направление и зарыть полные двадцать дюймов обратно в раздутое отверстие. Младшей женщине потребовалось ещё больше усилий, чтобы вновь установить гигантскую трах-палку в неподатливую попку матери, чем для её извлечения.

Лора попыталась закричать через кляп с шариком, заполняющий её рот, но ограничитель идеально выполнял свою работу, и Аманда едва заметила отчаянное положение матери, начиная второй внешний ход. Её внимание было сосредоточено на горячем действии, происходящем ниже пропитанной киски Лоры, а не на глупом, бессвязном бормотании, доносящемся из её заткнутого рта. Когда Аманда смотрела вниз между своими качающимися сиськами, она зафиксировалась на виде разрушенного ануса матери, вытягиваемого за её ягодицы, когда массивный фаллоимитатор проскрёбывал свой путь наружу, только чтобы снова исчезнуть при внутреннем ходе. Упираясь в дно ещё раз, Аманда едва остановилась, прежде чем болезненно текстурированная пяти с тремя четвертями дюймовая наказательная пробка снова отправилась наружу мимо решительно побеждённого сфинктера Лоры.

На положительной ноте, к началу третьего внешнего хода молодой женщины, раздробленное анальное отверстие между широко раздвинутыми ягодицами её матери оказывало значительно меньше сопротивления, чем в первый раз. Аманда оценила, что этот ужасный разрушитель девушек, пристёгнутый к её корсету, будет легко скользить в и из разрушенной попки Лоры ещё через полдюжины или около того мощных толчков. По крайней мере, примерно столько повторений требовалось её собственной попке, чтобы полностью открыться и принять подобные фаллоимитаторы во время её собственных частых наказательных сессий, и, учитывая, насколько близки были её и её матери ненасытные аппетиты к анальному насилию, это должно быть довольно точным предположением.

— --

Лора изо всех сил старалась сохранить рассудок, когда её дочь вошла в яростно быстрый темп наказательного траха её переполненного заднего отверстия. Ощущения, исходящие от её измученного анального кольца, были почти неописуемы. Тот факт, что Лора знала, что её старшая дочь точно понимает, что испытывает её мать, не приносил утешения сорокашестилетней матриарху Уайлдерс. В конце концов, большую часть взрослой жизни Аманды Лора лично следила за тем, чтобы постоянно расширяющееся анальное отверстие её прекрасной дочери было ужасно наказано за каждый возможный проступок; именно так, как должна поступать хорошая мать!

Лора чувствовала каждый выступ и пик песчаной текстуры массивного искусственного члена, пилившего в и из её самого интимного отверстия. Ей хотелось кричать и метаться, но оба пути освобождения были ей недоступны из-за строгого бондажа. И это было хорошо, заверила себя Лора; было бы ужасно с её стороны вести себя так перед дочерью. То малое физическое реагирование на нападение, которое её связанное тело всё же проявляло, глубоко её стыдило. Зрелая женщина с правильным воспитанием никогда не должна так реагировать на простое — но заслуженное — наказание трахом чем-то столь незначительным, как пяти с тремя четвертями дюймовый фаллоимитатор. Тем не менее, несмотря на её знание того, что она вела себя как избалованная восемнадцатилетняя, Лора ничего не делала, чтобы остановить себя от криков боли и ненужных движений в тщетной попытке избежать неизбежного латексного члена, который так глубоко вспахивал её ректум, что физически перехватывал дыхание. Не от интенсивной боли, а буквально от того, что головка массивного разрушителя попки ударялась о дно её сжатых корсетом лёгких. Способность Лоры дышать фактически прерывалась каждый раз, когда её дочь упиралась в её осквернённый ректум.

Но несмотря на интенсивные страдания, исходящие от её истерзанной попки, страстное ректальное буйство достигало желаемого эффекта. Боль начала превращаться в нечто управляемое, и Лора чувствовала тепло своего первого анального оргазма, вызванного болью, зарождающегося глубоко в её вздымающемся теле. Каждый раз, когда её старшая дочь упиралась в её разрушенное заднее отверстие, корсет младшей женщины ударялся о широко растянутую и пропитанную киску Лоры. Повторяющиеся удары по её пульсирующему клитору сочетались с теперь уже смесью удовольствия и боли, исходящей из её растянутого ануса, с изменяющим сознание эффектом. Глаза Лоры начали закатываться, когда её первый наказательный оргазм приближался всё ближе и ближе.

С едва двумя дюжинами полных ходов двадцатидюймового монстра завершёнными, Лора Мари Уайлдер — сорокашестилетняя мать пятерых ненасытных анальных шлюх, сестра трёх других ненасытных анальных шлюх и дочь ещё одной ненасытной анальной шлюхи — снова закричала. Но этот крик не был криком боли или мольбой о пощаде. Это был крик, полный похоти, глубокий, шлюший оргазм. Тот вид глубокого анального оргазма, который испытывают только настоящие распутные попковые шлюхи, когда они находятся в зоне оргазма во время правильного вываливания.

Первый оргазм Лоры длился почти три дюжины дополнительных яростных толчков ошеломляющего фаллоса, который бил по глубинам теперь дрожащей женщины.

Её второй оргазм быстро последовал за первым и длился почти так же долго.

Пяти с тремя четвертями дюймовый латексный трах-палка продолжала молотить по теперь бесполезному заднему отверстию Лоры, пока её двадцативосьмилетняя дочь снова и снова вкладывала свой вес в трах. Удовольствие/боль теперь пересиливали настоящую боль так, как могут полностью понять только преданные мазохисты.

К четвёртому оргазму Лоры она больше не могла различать, когда закончился последний и начался следующий; не то чтобы она была в состоянии действительно пытаться провести различие. Весь мир Лоры теперь состоял только из двух вещей: её болезненно перерастянутого зада и великолепно большого латексного демона, который доставлял ей столько удовольствия. Она действительно чувствовала, как каждая мышца в её теле начала расслабляться, когда почти непрерывные оргазмы захватили всё её сознание. Последнее, что Лора действительно помнила, прежде чем утонуть в глубокой океанической бездне бесконечного анального оргазма, — это безумно подпрыгивающие сиськи её дочери и улыбка чистого удовлетворения на лице младшей женщины.

— --

Наконец-то! — подумала Аманда, почувствовав, что её мать наконец обмякла. Старшая женщина просто лежала и принимала яростное поршневое движение огромной наказательной пробки в её теперь неряшливо влажной и полностью расширенной попке. Низкие гортанные стоны и дрожь всего тела, соответствующие непрерывным, глубоким оргазмам, — это всё, что могла делать Лора, пока Аманда продолжала свой требовательный ритм. Очередной всплеск чистой зависти пробежал по позвоночнику Аманды при мысли о бессознательно оргазмирующем состоянии её матери.

Вот как она надеялась провести вечер, чёрт возьми!

Больше не нуждаясь в балансировке руками на бёдрах Лоры — поскольку огромный анальный разрушитель теперь свободно пилил в и из неподатливой попки её матери, — Аманда подняла руки к своим подпрыгивающим молочным железам, чтобы уделить больше грубого внимания своим заброшенным соскам. Крепко перекатывая нежные бугорки своими сильными пальцами, Аманда посмотрела вниз, чтобы полностью оценить ядерно-горячее зрелище. То, что она увидела между своими сжатыми сосками и подпрыгивающими грудями размера 36DD, было её горячей милфой-матерью; плотно связанной и лежащей на своих руках. Она была согнута пополам в талии, ограниченной корсетом, с ногами, надёжно пристёгнутыми рядом с ушами. Её массивные дыни размера 34FF — плотно прижатые друг к другу её связанными икрами, одновременно высоко поднятые на груди её связанными руками — рябили в такт с энергичными ударами грубой пяти с тремя четвертями дюймовой в ширину, двадцатидюймовой ректальной разрушительницы. Длинные рыжие волосы Лоры разметались вокруг её прекрасного, но бессознательного лица, пока она хрюкала в мощных оргазмах через большой красный кляп с шариком, растягивающий её полные губы в широкий «О»; и, наконец, её растянутый анальный сфинктер, практически вырываемый из-за её стройных ягодиц с каждым внешним тягом, только чтобы снова исчезнуть, когда колоссальный фаллоимитатор менял направление.

Боже! Аманда в двенадцатый раз прокляла то, что у неё нет камеры. Её мать заслуживала увидеть, как потрясающе она выглядит в таком состоянии! Хотя семейный фотоальбом Уайлдерс уже был полон изображений её матери — и всех пятерых её дочерей — в очень похожих позициях во время безумных оргазмов, так что её мать, вероятно, уже знала.

Аманда просто впитывала всё это, сосредоточившись на поддержании своего строгого темпа; несмотря на то, что её спина начала уставать. Она привыкла быть на принимающей стороне таких наказательных трахов; не на дающей. У неё не было собственных дочерей, и прошло много лет с тех пор, как она регулярно играла с сёстрами и матерью каждую ночь; она просто вышла из практики. Ну, если я собираюсь остаться здесь на некоторое время, заключила Аманда, я быстро вернусь в форму!

И так продолжалось анальное насилие над Лорой Уайлдер.

— --

Энергичный трах попки не останавливался, пока Аманда не запыхалась так, что физически не могла продолжать. Она просто рухнула на всё ещё оргазмирующую мать, чтобы попытаться стабилизировать своё затруднённое дыхание. Хотя её бёдра продолжали лениво скользить теперь значительно более сухим наказательным фаллоимитатором в и из опустошённого ануса матери. Движение на два или три дюйма было достаточно, чтобы оргазмы её матери не прекращались, но всё же позволяло Аманде отдохнуть и восстановить самообладание.

Хорошо, что я вытащила свою обычную ежедневную пробку, подумала Аманда. Я бы ни за что не смогла так долго продержаться с чем-то таким длинным, запертым в моей попке!

Наконец, Аманда встала и вытащила запачканный и в основном сухой фаллоимитатор. С громким хлопком огромный разрушитель милф покинул зияющий анус её матери впервые за более чем полчаса. Обильные выделения сока киски Лоры во время её непрерывных оргазмов смыли почти всю первоначальную смазку, прежде чем начать высыхать в свою очередь. В результате между двумя подтянутыми ягодицами образовалась гневно-красная пещера сырой и размягчённой плоти, ведущая далеко в тело Лоры. Широкая пропасть сумела закрыться лишь до пяти с половиной дюймов или около того в поперечнике, прежде чем окончательно сдаться и сохранить устойчивый зев. Аманда наклонилась, чтобы заглянуть внутрь кишок своей матери. Она могла видеть самые дальние уголки глубокой пещеры, расслабляющиеся и расширяющиеся в такт тяжёлому дыханию её матери. По крайней мере, Лора теперь могла дышать легче без этой надоедливой фаллоимитаторной палки, бьющей по основанию её лёгких каждую секунду или около того. Хотя плотно зашнурованный корсет всё ещё в некоторой степени ограничивал дыхание Лоры.

Взяв момент, чтобы потянуться, Аманда попыталась размять узлы в своей больной спине и ногах. Она глубоко дышала — отмечая, что её собственное дыхание всё ещё слегка затруднено из-за плотно зашнурованного корсета, — прежде чем вернуться к комоду матери и отсоединить хорошо использованный наказательный фаллоимитатор от магнитных застёжек её белья. Когда толстая игрушка была снята, воздух впервые за полчаса ударил прямо по её теперь открытой и очень влажной щели; Аманда снова напомнила себе, насколько она возбуждена. Отложив эту мысль на минуту, она начала рыться в ящиках обширной коллекции игрушек своей матери, пока не нашла то, что искала: гладкую пяти с семью восьмыми дюймовую, двадцатидюймовую расширительную пробку. Взяв бутылку Анального Успокаивающего Состава 24 своей матери и замок для её ремня для фаллоимитатора, Аманда повернулась и снова подошла к своей матери.

Нанеся обильное количество F-24 на руку, она щедро покрыла вязкой жидкостью внутреннюю часть всё ещё зияющего ректума своей матери, а также всю длину гладкой расширительной пробки. Выровняв впечатляющую игрушку с беззащитной попкой матери, Аманда решительно надавила вперёд. Лора хмыкнула от дискомфорта, когда чуть больший объект пробивал себе путь в её больную попку, но это отверстие было так решительно растянуто продолжительным наказательным трахом, что его слабое сопротивление было мимолётным и неэффективным. Все двадцать дюймов полированного латекса скользнули в Лору почти легко. Через мгновение только основание гигантской пробки было видно между её раздвинутыми ягодицами. Не теряя времени, Аманда нашла ремень для фаллоимитатора матери. Расположив его по обе стороны от оргазмированной киски, она пропустила его через основание толстой пробки и застегнула на месте; наконец заперев его на ночь.

«Вот так, мама», — сказала Аманда всё ещё невменяемой женщине, лежащей на кровати. — «Вот тебе большая пробка, чтобы составить компанию твоей попке на ночь. Я нанесла много F-24, так что к утру ты будешь как новенькая», — объяснила она матери, отстёгивая ноги Лоры и помогая им выпрямиться. — «Я знаю, она немного больше, чем ты, похоже, привыкла в последнее время, но она вошла так легко, что, думаю, ты не будешь сильно возражать, как только привыкнешь к ней через пару часов». Закончив с бондажом рук матери, Аманда перекатила старшую женщину на живот, чтобы отстегнуть её связанные руки; процесс, который занял менее минуты.

«И я горжусь тобой за то, что ты приняла увеличение своей максимальной вместимости с таким малым шумом. Конечно, это только означает, что ты, вероятно, ошиблась насчёт размера, который можешь выдержать», — сказала Аманда, грустно покачав головой над беспомощной матерью. — «Мы подумаем о том, чтобы подобрать тебе пробку правильного размера через день-два; после того, как ты восстановишься, конечно».

Лора только посмотрела на свою старшую дочь, прежде чем едва заметно кивнуть в знак согласия.

«Хорошо. Я рада, что это решено», — подтвердила Аманда. — «Судя по прошлому опыту, я почти уверена, что ты сможешь принять шестидюймовую или, возможно, даже шести с одной восьмой дюймовой без особой боли; относительно говоря, конечно. В реальных терминах, я уверена, это будет больно, как в аду!» Она улыбнулась, — «Но когда это останавливало женщину Уайлдерс?»

Аманда была почти уверена, что видела, как её мать ухмыльнулась её попытке пошутить через кляп, но это могло быть её воображением.

«Мы будем двигаться дальше оттуда, так что не волнуйся, мама. Я планирую остаться здесь достаточно долго, чтобы увидеть, как ты снова встанешь на ноги».

С этими словами Аманда откинула одеяла с кровати матери и помогла Лоре перекатиться, подвинуться вверх и положить голову на пышные подушки. Лора только хмыкнула через кляп с шариком — который её дочь так и не удосужилась снять, — когда огромная пробка, глубоко зарытая в её раздражённый ректальный проход, задвигалась. Руки и ноги Лоры всё ещё были онемевшими и бесполезными от бондажа, так что она не могла сопротивляться перемещению. Взяв безвольные руки матери, Аманда подняла их над головой Лоры и закрепила в одной из пар наручников, которые её родители всегда держали прикреплёнными к изголовью кровати именно для этой цели. Тогда Аманда заметила пурпурные и сдавленные соски Лоры, всё ещё находящиеся в крепких объятиях зажимов, которые её мать надела на них почти час назад.

«Позволь мне помочь с этим, мама», — сказала услужливая дочь, отвинчивая гайки, которые позволили злобно выглядящим устройствам наконец ослабить свою тугую хватку на бугорках Лоры. Лора закричала в свой кляп, когда кровь и чувство хлынули обратно в её истерзанные ареолы. Зная точно, что любит её мать, Аманда немедленно начала перекатывать и тянуть за тёмно-красные соски, пока Лора продолжала кричать от агонии. Аманда не останавливалась, пока крики её матери не сменились гортанными рёвами ещё одного оргазма.

Аманда всегда поражалась способности своей матери кончать только от жёсткой игры с сосками. Конечно, игра должна быть действительно очень жёсткой, чтобы достичь этого подвига. Аманде было любопытно узнать, разделяет ли Эмили любовь их матери к мучению груди. Ей придётся выяснить это во время своего пребывания здесь.

Когда её мать отходила от очередного оргазма вечера, и анально вышла из строя на остаток ночи, Аманда натянула одеяла на вздымающуюся грудь матери и поцеловала старшую женщину в лоб.

«Спокойной ночи, мама», — сказала она, вставая с кровати и снова возвращаясь к коллекции игрушек. Теперь в доме Уайлдерс осталось только одно анальное отверстие, которое не было сырым от чрезмерного использования и не вышло из строя на ночь: ректум, принадлежащий одной Аманде Стефани Уайлдер Фаллон. Упущение, которое Аманда намеревалась немедленно исправить. Она выбрала пяти с половиной дюймовую в ширину и двадцатидюймовую наказательную пробку с тяжёлой текстурой из полного набора extra больших наказательных фаллоимитаторов своей матери и запасной кляп с шариком, идентичный тому, что был у Лоры. Она на мгновение подумала о том, чтобы взять фаллоимитатор следующего меньшего размера, но остановилась на большой пробке. Несмотря на всё, Аманде нужно было сильно кончить после наблюдения за продолжительным и вдохновляющим выступлением её матери. Каждая женщина знает, что лучший способ достичь этого — использовать самый большой фаллоимитатор, который физически можно вставить в анальную полость этой женщины; а пять с половиной дюймов были текущей максимальной вместимостью Аманды.

Она ненадолго остановилась, чтобы схватить наручник с кровати — тот самый, который до нескольких минут назад сдерживал всё ещё вялые руки и ноги её матери. Аманда послала воздушный поцелуй своей медленно восстанавливающейся матери, прежде чем выйти из спальни без двери — вежливо выключив свет, когда уходила, — чтобы найти своих младших сестёр.

Эмили и Кора должны быть отдохнувшими и готовыми к веселью, подумала Аманда. А что может быть веселее, чем по очереди долбить спазмирующий анальный трах-порт твоей старшей сестры массивной наказательной пробкой, равной всему, что у неё когда-либо было там? Аманда обдумала свой риторический вопрос несколько мгновений, пока шла по коридору; ничего не пришло в голову сразу. Она просто не могла придумать ничего более восхитительного, пока шла по коридору к комнате своих младших сестёр. Она надеялась, что две восемнадцатилетние молодые женщины разделят её представление о хорошем времяпрепровождении.

— --

Сорок пять минут спустя измождённая Кора отсоединила пяти с половиной дюймовую толстую наказательную пробку от своего ремня для фаллоимитатора в третий, а возможно, в четвёртый раз. Эмили быстро заняла её место, чтобы продолжить безжалостное нападение на сырой и оргазмирующий анус их двадцативосьмилетней сестры. То немногое, что осталось от сознания Аманды — и это крошечное сознание было возможно только благодаря краткому перерыву в затяжной ректальной атаке, — пришло к выводу, что Кора и Эмили действительно разделяют её представление о приятном развлечении. Она надеялась, что с двумя атлетичными девушками, постоянно меняющимися местами, как они делали последние сорок минут, они смогут поддерживать яростный анальный трах ещё долгое время.

И снова Аманда не была разочарована своими младшими сёстрами.

— --

Гораздо позже тем вечером Аманда оказалась лежащей рядом со своей спящей матерью на большой кровати своих родителей. Мягкий храп Лоры был ещё больше приглушён большим красным кляпом с шариком, всё ещё надёжно закреплённым за её зубами. Как и её спящая мать, руки Аманды были надёжно прикованы наручниками к изголовью кровати, а её рот оставался полностью заглушён массой идентичного круглого резины. Чувство только начинало возвращаться в её покалывающие руки и ноги; ощущение, которое она всегда ненавидела, но давно научилась с ним справляться. Аманда попыталась слегка скорректировать своё положение, чтобы помочь восстановить кровообращение в лишённых крови конечностях, и неудобно застонала, когда гладкая пяти с пятью восьмыми дюймовая расширительная пробка, надёжно пристёгнутая и крепко запертая в её очень сырой и чрезмерно растянутой попке, неудобно задвигалась внутри.

Это было ещё одно, что Аманда теперь разделяла со своей спящей матерью: они обе сумели увеличить свою максимальную вместимость этой ночью. Хотя, в отличие от своей матери, новый анальный компаньон Аманды не легко скользнул в её опустошённое отверстие. На самом деле, её двум младшим сёстрам понадобилось почти десять минут борьбы, чтобы полностью установить массивного латексного зверя в сопротивляющуюся попку Аманды. Она всё ещё поражалась тому, сколько сопротивления её избитый анус сумел оказать даже после продолжительной сессии с наказательным фаллоимитатором. Она надеялась, что её крики боли и протеста отговорят младших Уайлдерс от их цели, но они были непреклонны перед предполагаемым бедствием их старшей сестры.

Девочки есть девочки, в конце концов, подумала Аманда себе, пытаясь устроиться поудобнее. И кроме того, им ведь удалось засунуть эту штуку в меня, не так ли? Полагаю, я действительно была готова к увеличению размера.

Аманда улыбнулась себе за своим кляпом с шариком. В любом случае, она знала двух подростков Уайлдерс, которые скоро обнаружат, что их анальные кривые обучения станут круче, чем они привыкли. Намного круче. Пока привлекательная двадцативосьмилетняя рыжеволосая обдумывала все восхитительные возможности, она медленно погружалась в сон.

Дуэт приглушённых храпов от измождённых матери и дочери скоро поплыл по коридору.

— --

Это перевод рассказа A Proper Young Woman's Guide to Anal Etiquette Ch. 05 от автора lordodie. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.