Firehose by Limerick.

Её руки странно покалывали. Миранду беспокоило, что втирать сперму в кожу было огромной ошибкой. Она думала, что она просто испарится, но вместо этого ладони покрылись маслянистым блеском, и, что хуже, постоянно норовили потянуться к её собственной заднице или сиськам. Как будто эта мальчишеская субстанция пыталась её контролировать.

Женский туалет казался единственным убежищем. Для начала она добавила ещё одну жевательную «контрацептив-жвачку» к уже разбухшему комку во рту. На этот раз со вкусом яблока. Предыдущая ещё не потеряла вкус, но жевать казалось хорошей идеей. Затем она скрылась за тяжёлой металлической дверью с успокаивающим силуэтом женщины.

Миранда не заметила, что кто-то маркером дорисовал силуэту пышную грудь и более округлую попу.

Разочарование настигло сразу. Внутри тоже пахло спермой. Её ноздри заполнил этот маркер мужской территории — казалось, она могла бы определить отдельных парней по их «меткам».

Но хотя бы туалет был пуст. Ненадолго. Хотя свидетельства поведения шлюх были повсюду: раковины забиты косметикой, на зеркалах сердечки, нарисованные помадой, а в кабинках небрежно оставлены вибраторы — для лёгкого доступа. Они пахли женскими кисками. И не одной.

Даже это её возбуждало. Она зашла в кабинку с полупрозрачной стеклянной дверью и, не снимая одежды, включила душ.

Ладно, надо разобраться логично и разумно, — сказала она себе. Во-первых, все стали тупыми и сексуальными. И дело не только в тупости — они ещё и горячие. Это должно быть чем-то большим, чем временная вспышка сексуальной озабоченности. Её соседки... ИЗМЕНЯЛИСЬ... превращаясь в помешанных на сперме пародий на самих себя.

Она пыталась сделать воду холоднее. Казалось, это должно было помочь... как-то... справиться с запахом мужского семени, секса и киски, медленно проникавшим в размягчённые, думающие части её мозга. С ощущением мокроты и... увеличения... её тело настойчиво требовало лечь на спину или живот, заполнить дырочки твёрдыми членами... Но чёртов душевой смеситель не опускался ниже приятной теплоты.

Должно быть, дело в Договоре, — заключила она. То, что она запомнила, походило не на контракт, а на свод правил сексуального рабства, предписывающий мир, где женщины просыпаются, жаждая членов, и засыпают, истекая с обеих дырок. Где она бы с радостью порхала в юбках разных цветов и покупала, покупала, покупала сексуальные чулки, пока её муж не вернётся домой с тяжёлыми, наполненными яйцами, которые нужно опустошить ей на лицо...

Оооо, чёрт, почему вода не становится холоднее? — недоумевала Миранда. Одежда была мокрой и тяжёлой, но снимать её казалось потерей последней защиты.

— Здесь заговор, — вслух заявила Миранда, когда зрение прояснилось. Вода была вкусной. Как дыня. Она сделала глоток. — Какой-то тупой заговор, из-за которого девушки становятся такими похотливыми.

Было приятно озвучить теорию. Настолько приятно, что она наградила себя мягким сжатием груди. Мокрая одежда мешала. Зачем она вообще в ней залезла в душ? Она сбросила её как можно быстрее.

Голая, Миранда оценила себя. Без зеркала было сложно, но она определённо чувствовала себя более... объёмной, словно заново переживала половое созревание. Обычно, опуская взгляд, она видела худышку с намёком на женские формы. Слегка округлые бёдра, слегка выдающуюся грудь.

Но сейчас она просто искрилась округлостями, и они, казалось, росли прямо в душе, впитывая воду и... ИСПОЛЬЗУЯ её. А струйки, ударявшие по сиськам, вызывали тёплое, восхитительное ощущение.

Напуганная, она выключила воду. Но было уже поздно. Теперь она чувствовала себя ещё более аппетитной — новый слой мягкости на бёдрах подчёркивал длину ног. Её сделали сексуальнее. Кожа покрылась мурашками без горячей воды.

— О, БЛЯТЬ, — выругалась она. Это уже добралось до неё. Что бы это ни было.

— Не ругайся, — раздался мужской голос с ухмылкой.

О, чёрт, — подумала она. — Кто здесь?

— Нельсон. Привет, Миранда. С возвращением.

— Нельсон, что ты делаешь в женском туалете?

— В каком? — Она вспомнила Нельсона — в лучшем случае, как грязноволосого псевдожурналиста. Однако расплывчатый силуэт за матовым стеклом казался гораздо крупнее. — А, ты пропустила собрание. Мы проголосовали за смешанные туалеты. Ну, то есть, парни проголосовали.

Она чувствовала себя... такой беззащитной. И мокрой. От воды. То есть мокрой от воды, а не от того, что этот мускулистый красавчик, без сомнения, возбуждался при виде её голого тела.

— Что, девушки не голосовали? Это отвратительно.

— Они голосовали. Но, как сказано в Договоре, нечестно, если парни с одной-двумя девушками получают меньше голосов, чем те, у кого их три или пять. Так что у них один голос на всех.

В этом был какой-то смысл. Что, если у парня пять обожающих нимфеток, терпеливо ждущих своей очереди? Тогда у него было бы шесть голосов. Но... нет... это была логика дурочек, та самая розовая муть, которая разъедала её мозг, не занятый мыслями о сексе.

— В общем, я собираю одежду для благотворительности? И мы хотели забрать твою, — его голос стал слегка обвиняющим. — Миранда, ты знала, что когда девушка носит кучу одежды, она отнимает её у голых сирот в Африке?

Миранда шагнула ближе к двери. Мог ли он видеть её растущую грудь сквозь стекло? Она разглядела его лучше — клетчатая рубашка с закатанными рукавами, открывавшими накачанные бицепсы. Он разглядывал её с неприкрытым интересом.

— Вот! — она швырнула мокрую одежду в его сторону и тут же захлопнула дверь.

Нельсон рассмеялся. — Спасибо, Миранда. Хочешь, чтобы я зашёл позже?

— Нет! — ответила она. Да, — подумала.

— Как скажешь.

* * *

Она заперла себя в душе. Отличная работа, Миранда, — мысленно похвалила она себя со злостью.

Она была голой и возбуждённой, а все вокруг вели себя как помешанные на сексе маньяки.

— Тупорылая, тупорылая, тупорылая! — бранила она себя, продолжая жевать жвачку. Она не теряла вкус, и сладость успокаивала.

Даже когда грудь стала такой большой, что она не видела собственных ног. Теперь, казалось, даже позвоночник подстраивался под изменения. Как это вообще работало? И где предел?

Наконец в туалет зашли две девушки. Миранда затаилась. Может, они не были законченными шлюхами. Может, ещё оставалась надежда.

Она приоткрыла дверь. По другую сторону были Аннет и Кери — точнее, то, во что они превратились. Аннет раньше была угрюмой готкой с татуировками на спине и руках. Теперь они исчезли, оставив лишь бледные следы под новой сияющей кожей. Их одежда едва заслуживала упоминания — дешёвые синтетические лоскуты, созданные, чтобы демонстрировать тело, а потом отправляться в мусорку.

Кери была уверенной в себе юной лесбиянкой. Была. По её бёдрам стекала сперма.

Любые надежды развеялись при первом же дурацком визгливом вопросе. Звучало так, будто Кери торговала отбеливателем для волос.

— Я пыталась учиться, потому что не открывала книжку уже неделю, и честно, я вообще не понимала, что политология — это наука. Как политика может быть наукой? А потом пришёл Грег и сказал, что я должна ему перепих, потому что была в той милой фиолетовой юбке-бандажке? С рёбрышками?

— О, я видела её, — сказала Аннет. — Да, ты реально завела всех пацанов.

— Ну да, я там Томасу прямо на месте оттянула, но Грег был прав. Я решила, что буду учиться, а он пусть меня трогает, но ничего не вышло.

— Ага.

— Я не могу думать, когда он лапает мои сиськи, особенно с его огромным членом, упирающимся мне в спину. Так что я такая: «Нахуй уроки, давай лучше потрахаемся». Хорошо, что трусов не было, думала, быстро отстреляемся.

— Кстати, да! Блин, я тоже уже дни без трусов хожу! Как вообще можно забыть надеть трусы?!

— И я сказала Грегу, что не хочу беременеть прямо сейчас, и что я не на таблетках, потому что вроде как лесбиянка, так что без толку, так что лучше бы он не кончал в меня, — продолжала Кери.

— И он что?

— Ну да, ха-ха, кончил. О мой бог, он так завёлся! Я кричала: «Вытащи, даун, вытащи!» — а он просто выносил мне мозг!

Обе расхохотались. Миранда закрыла дверь. За стеклом мелькали проблески светлых волос.

— И что потом? — спросила Аннет.

— Потом я... не знаю, я не хотела, чтобы он останавливался. И сама начала кончать, так что уже не могла помешать ему наполнить меня спермой, да ещё и сама его сжимала изо всех сил.

— О нет! Ты худшая лесбиянка в мире.

— Ага. И вот самое весёлое. Когда я пришла в себя, он уже привёл Кристофера! Ты знаешь Кристофера? Из соседнего общежития? Азиат?

— Ммм... Кажется, я делала ему минет утром.

— Серьёзно? Ха-ха, шлюха. Ну ты бы его запомнила — у него член как пожарный шланг.

— Угу, — кивнула Аннет.

— Ха-ха, смешно. В общем, у него этот монструозный член, он его достаёт, и он так божественно пахнет, что мне пришлось попробовать. А раз я и так уже наверняка беременна, я просто раздвинула ноги. Он вылил в меня всё! Дважды за полчаса. Я просто набита спермой, до сих пор течёт по ногам. Так что да. Видимо, раздует, как мячик. Вот что бывает, когда не можешь удержался от членов.

— А как же твоя стажировка?

— Ээээ... Нахуй её. Скууука. Я даже не помню, когда ходила на пары. Пары — это такой отстой. Мне уже не терпится узнать, будет у меня смуглый, белый или чернокожий малыш. Давай заключим пари!

— Чернокожий?

— Ну да! Вчера... О, тебя же не было! — Кери хихикнула. — Я такая: «Я же лесбиянка!» А он такой: «Давай проверим!»

Ещё больше смеха.

— О, это так классно. Я тоже об этом думала. Ну, я всё ещё пью таблетки, но у Джейкоба такой член, что просто грех, чтобы он пропадал даром.

— Мы можем вместе рожать!

— О, это было бы потрясающе!

Миранда больше не могла терпеть.

— Девочки? Эй? — окликнула она.

— О, это Миранда? Привет! С возвращением! Мы так по тебе скучали!

— Да, отлично. Слушайте, я... Я тут голая.

Миранда снова приоткрыла дверь и посмотрела на них. Их глаза были широко раскрыты и пусты. Аннет облизывала палец.

— Может, принесёте мне одежду? И Кери... разве ты не лесбиянка?

Кери задумалась.

— Ну и что с того? Это же не значит, что я не могу трахать кучу мужиков, — наконец заключила она. — Я могу и девчонок. Просто у них нет члена. Понимаешь, в чём проблема?

— Оу, тебе нужна одежда? — спросила Аннет. — Думаю, мы можем помочь. Какой у тебя размер?

Миранда взглянула в зеркало.

— Понятия не имею, — с отчаянием призналась она.

Она стала мягче. Чёткие линии, которые она так ценила, спортивное телосложение — всё это, видимо, смылось в душе. Теперь её тело пухлое, округлое, созревшее — широкие бёдра, которые порвут старые джинсы, и грудь, похожая на спелые дыни, готовая брызнуть молоком.

— Пора наряжаться! — завизжала Аннет.

* * *

— Всё это... в сперме, — брезгливо сказала Миранда, разглядывая предложенную одежду. Ткани было так мало, что вещь можно было скомкать в кулаке. Кто-то так и сделал. И ещё заляпал. Запах грецких орехов.

С этими девчонками нужно быть осторожной. Они так и норовили прикоснуться к её новым чувствительным местам. Да они и друг другу не давали прохода — то руку между бёдер запустят, то за сосок подержатся. Да и сама Миранда была уже довольно сочной.

—.. .Ну и что? — терпеливо спросила Кери.

— Я... ладно, хорошо. — Миранда поглядывала на дверь. А вдруг зайдёт парень и увидит её голой, мокрой и готовой? Её киска была такой розовой. Он, наверное, выебет её так жёстко, что она поседеет. Это было бы офигенно. Ужасно. Ужасно.

Обе девушки выглядели окончательно потерянными, но Миранда решила попытаться достучаться до них.

— Девочки, мы ещё можем вырваться отсюда, — начала она. — Я думаю, не весь мир такой. Мы можем уехать и... Кери... что ты делаешь?

Кери приближалась к ней с электробритвой.

— О, я не хочу, чтобы ты носила моё бельё, если у тебя ещё есть лобковые волосы, — объяснила она. — Это негигиенично.

Ну, логично. Миранда посмотрела на густой треугольник между ног — запутанный и неопрятный.

— Ладно, — уступила она, уселась на раковину между помадами и румянами.

— Раздвинь ноги, Миранда, — приказала Кери.

Миранда повиновалась.

— Наверное, вас просто чем-то напичкали, или, может, в воздухе какие-то под... подсознательные стимулы, из-за которых все стали такими похотливыми, — продолжала она.

Аннет протянула ей обтягивающую белую майку с розовыми губами на груди. Миранда надела её — мокрую, и та мгновенно прилипла к телу.

Кери улыбнулась и опустилась между её ног. Жужжание бритвы нервировало, но первые сбритые клочки тёмных волос принесли облегчение. Боже, зачем у неё было столько волос? Она что, пыталась что-то скрыть? Это же отвратительно!

— Мы можем попробовать... Аннет, что ты делаешь?

— Поправляю макияж, глупышка, — ответила бывшая готка, уверенно направляя кисточку с тушью.

— О... Кери, будь осторожна... мы можем устроиться официантками где-нибудь подальше, и будем разрешать парням трахать нас только если они прогрессивные, нежные и с... эмм... большими твёрдыми членами...

Кери явно выходила за рамки. Она уже сбрила почти все волосы, но теперь водила бритвой по её клитору. Это казалось божественным. Миранда запрокинула голову, уронив её на зеркало. Аннет тем временем наносила ей помаду — винного цвета.

Её ноги сами раздвигались всё шире, а Аннет уже вовсю мяла её грудь.

Она чувствовала себя затуманенной — её сознание засыпало снегом из соков, тепла и влажного удовольствия. Та часть её, что любила головоломки и остроумные словечки, была заперта в маленькой хижине где-то в глубине. Заперта вместе с клиническими, скучными терминами вроде «вагина» и «контрацепция», которые больше не имели значения.

— Нееееет... — простонала она, внезапно расстроенная. Она же не какая-то... пропитанная соками шлюха, жаждущая спермы. Она активистка. Она деятельная. Она... дрожала от пальцев Кери, скользящих по её щели.

Я не могу поддаться этому, — подумала Миранда, но мысли тонули в розово-красной плёнке, блокируя любые сопротивления.

— Просто расслабься, Миранда, — прошептала Аннет. — Роль женщины — быть сосудом для священного. Принимать его дары с благодарностью и смехом. Быть омутом для его священных фонтанов спермы. Принять семя, познать его сладость, позволить ему расти внутри тебя.

Глаза Миранды расширились. Это звучало почти как заученный текст. И он пробил сквозь розовую пелену её сознания. Она оттолкнула Кери, схватила предложенную джинсовую юбку со следами спермы и надела её. Теперь она была ОДЕТА, хоть и в откровенные вещи.

— Я помогу вам, девочки, — объявила она. — Я выясню... что... эмм... происходит...

Она посмотрела вниз. Её руки сами полезли под юбку, касаясь возбуждённой щёлки. Она чувствовала, как подкрадывается оргазм, но не могла остановиться.

Миранда завизжала так громко, что даже жильцы соседнего крыла, привыкшие к воплям оргазмов, вздрогнули. Её ноги подкосились, но, к счастью, она приземлилась на свои мягкие груди.

Девчонки переглянулись.

— Я всё ещё лесбиянка, да, Аннет? — наконец спросила Кери.

Аннет запрыгнула на раковину.

— Конечно. Так что вставай на колени.

Кери опустилась, стараясь не расплескать сперму, сочащуюся из её щёлочки.