Лес утопал в серой пелене дождя, который лил с небес, словно кто-то там, наверху, решил вылить все запасы воды разом. Капли барабанили по листьям, сбивая их с веток, и превращали тропинки в скользкие ручьи. Гром гремел, раскатываясь по небу, а молнии разрезали тьму, на миг освещая деревья, что казались теперь живыми, угрожающими тенями. Анна, восемнадцатилетняя девушка, маленькая, хрупкая, с детским лицом и большими, испуганными глазами, бежала сквозь чащу, прижимая к груди пустую корзинку для ягод. Её светлые волосы, собранные в две косички, намокли и прилипли к щекам, а тонкое платье – голубое, с мелкими цветочками – облепило её тело, подчеркивая её юную, почти детскую фигурку. Она была невысокого роста, едва ли выше полутора метров, и в этот момент выглядела ещё меньше, съёжившись от холода и страха.

Утром Анна отправилась в лес за ягодами, напевая песенку и представляя, как удивит бабушку полным лукошком малины. Но лес, такой приветливый днём, с наступлением грозы стал чужим и пугающим. Она заблудилась, свернув не на ту тропинку, и теперь, промокшая и продрогшая, искала хоть какой-то признак спасения. Её кеды хлюпали по грязи, а тоненький голосок, дрожащий и детский, срывался на всхлипы:

— «Где же я... Почему так темно?» Холод пробирал до костей, а сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди. Она уже не надеялась найти дорогу, когда сквозь пелену дождя заметила слабый, мерцающий свет. Он пробивался из окон старой деревянной хижины, затерянной среди сосен. Силы, казалось, покинули её, но надежда вспыхнула ярким огоньком, и Анна, спотыкаясь, бросилась к двери.

Её маленькие кулачки заколотили по грубому дереву, звук утопал в шуме ливня.

— «Пожалуйста! Откройте! Я заблудилась!» – крикнула она, её голос, высокий и тонкий, дрожал от холода и отчаяния. Она стучала снова и снова, пока дверь наконец не скрипнула, медленно отворяясь. На пороге стоял мужчина – высокий, широкоплечий, с тёмными, слегка растрёпанными волосами и глубокими глазами, в которых отражались вспышки молний. Это был Марк, и его взгляд, тёплый, но с лёгкой искрой любопытства, заставил Анну замереть. Её большие глаза, похожие на два озера, смотрели на него снизу вверх, и в этот момент она почувствовала себя ещё меньше, ещё уязвимее. Но в его присутствии страх начал отступать, сменяясь чем-то новым, необъяснимым.

— «Господи, ты совсем мокрая», – сказал Марк, его голос был низким, с мягкой хрипотцой, но в нём звучала искренняя забота. Он отступил, пропуская её внутрь.

— «Заходи, не стой там». Анна, всё ещё дрожа, переступила порог, её кеды оставляли грязные следы на деревянном полу. Внутри хижина была тёплой, пахло сыростью, смолой и дымом от камина, который потрескивал в углу, бросая золотистые отблески на стены. Пространство было скромным: старый диван, заваленный шерстяными пледами, деревянный стол с парой потрёпанных кружек, несколько свечей, чьи огоньки дрожали от сквозняка. Но для Анны, продрогшей и напуганной, это место показалось раем.

Она стояла посреди комнаты, обхватив себя тонкими ручками, её зубы стучали, а губы посинели от холода. Платье, тонкое и теперь почти прозрачное, прилипло к её телу, обрисовывая её хрупкую фигуру – узкую талию, маленькую грудь, округлые бёдра. Её детское лицо, с мягкими чертами и длинными ресницами, делало её похожей на потерянную куклу, но в её глазах, несмотря на страх, мелькала искренняя благодарность. Марк смотрел на неё, и Анна заметила, как его взгляд задержался на её силуэте чуть дольше, чем нужно. Это не было грубостью – скорее, удивлением, смешанным с чем-то ещё, что заставило её щёки вспыхнуть.

— «Ты замёрзла», – сказал он, подходя ближе. Его шаги были уверенными, но в голосе чувствовалась осторожность, словно он боялся её спугнуть.

— «Надо снять эту мокрую одежду, иначе ты заболеешь». Он протянул ей толстый шерстяной плед, его пальцы слегка коснулись её руки, и Анна вздрогнула – не от холода, а от этого неожиданного тепла.

— «Я... я справлюсь», – пробормотала она, её голос был таким тихим и детским, что Марк невольно улыбнулся.

— «Ты похожа на птенца, которого выловили из лужи», – сказал он, и в его тоне не было насмешки, только мягкая теплота.

— «Снимай платье. Я отвернусь, обещаю».

Анна покраснела, её лицо стало алым, несмотря на холод. Она никогда не оказывалась в такой ситуации – одна, в чужой хижине, с незнакомым мужчиной, который смотрел на неё так, будто видел не только её дрожь, но и что-то глубже.

— «Я не знаю... Это неловко», – прошептала она, теребя край платья своими маленькими пальчиками. Марк поднял бровь, его улыбка стала чуть шире, но в ней не было ничего угрожающего.

— «Неловко будет, если ты свалишься с температурой. Давай, я помогу». Он шагнул ещё ближе, и Анна, к своему удивлению, не отступила. Её сердце заколотилось, а в груди зародилось странное чувство – смесь смущения и любопытства.

— «Можно?» – спросил он, его голос стал тише, почти интимным, и Анна, не в силах отвести взгляд от его тёмных глаз, кивнула. Марк осторожно коснулся верхней пуговицы её платья, его пальцы были тёплыми, и от этого прикосновения по её коже пробежали мурашки. Он расстёгивал пуговицы медленно, одну за другой, стараясь не смотреть на неё слишком долго, но Анна чувствовала, как его дыхание стало глубже. Платье соскользнуло с её плеч, обнажая простенький белый лифчик, и она инстинктивно прикрылась руками, её щёки пылали.

— «Не прячься», – тихо сказал Марк, его голос был мягким, но в нём чувствовалась искренняя уверенность.

— «Ты... очень милая». Он накинул на неё плед, его пальцы задержались на её плечах чуть дольше, чем нужно, и Анна вдруг поймала себя на мысли, что это прикосновение ей нравится.

Она завернулась в плед, ощущая, как его шершавое тепло обволакивает её тело, но жар в груди был вызван не только тканью. Марк отвернулся, чтобы подбросить дров в камин, и Анна заметила, как напряглись его плечи, словно он пытался справиться с чем-то внутри себя. Его движения были размеренными, но в них чувствовалась сдерживаемая энергия, как будто он боролся с желанием обернуться.

— «Садись к огню», – сказал он, не глядя на неё.

— «Я найду тебе сухую одежду. У меня есть старая рубашка, она тебе, правда, будет велика». Его голос дрожал, и Анна не могла не заметить, как он старался говорить спокойно.

Она опустилась на мягкий ковёр у камина, подтянув колени к груди. Пламя отражалось в её глазах, делая их ещё ярче, и она украдкой наблюдала за Марком. Его тёмные волосы слегка вились от сырости, а рубашка, закатанная до локтей, открывала сильные руки. Он был старше её, может, лет на десять, и в нём чувствовалась уверенность, которая одновременно пугала и притягивала. Анна вдруг представила, как эти руки касаются её не только для того, чтобы согреть, и эта мысль заставила её сжать бёдра. В животе зародилось томительное тепло, и она сама удивилась этому чувству – она ведь никогда раньше не думала о таком.

— «Спасибо», – тихо сказала она, её голос был хриплым, но всё ещё детским. Марк обернулся, их взгляды встретились, и на этот раз искра между ними вспыхнула ярче. Его глаза скользнули по её лицу, задержались на её губах, и Анна почувствовала, как её сердце пропустило удар.

— «Не за что», – ответил он, и в его тоне было что-то, от чего её кожа покрылась мурашками. Он подошёл ближе, протягивая ей большую клетчатую рубашку.

— «Надень это. И... не бойся. Ты в безопасности». Но в его взгляде было нечто большее, чем просто забота, и Анна, сама того не осознавая, улыбнулась – робко, но искренне.

Она взяла рубашку, её пальцы коснулись его руки, и это мимолётное прикосновение заставило её затаить дыхание. Гроза снаружи бушевала, но внутри хижины разгоралось что-то своё – тихое, но неудержимое. Анна смотрела на Марка, на его тёмные глаза, и понимала, что эта ночь изменит всё. Она была напугана, но в то же время чувствовала себя живой, как никогда раньше.

—

Камин в старой хижине потрескивал, выбрасывая искры, которые танцевали в воздухе, прежде чем угаснуть. Тёплый свет пламени заливал комнату, отбрасывая мягкие тени на деревянные стены и создавая уют, который контрастировал с бушующей за окном грозой. Анна, всё ещё дрожащая, но уже согревшаяся, сидела на толстом шерстяном ковре у камина, поджав свои маленькие ножки. На ней была только большая клетчатая рубашка Марка, которая доходила ей почти до колен, делая её ещё более хрупкой и юной. Рукава были закатаны, обнажая её тонкие запястья, а верхняя пуговица расстёгнута, открывая нежную ложбинку между её маленькими грудями. Её светлые косички, всё ещё влажные, лежали на плечах, и она то и дело поправляла их, смущённо отводя взгляд.

Марк сидел напротив, на низком стуле, держа в руках две глиняные кружки с красным вином, которое он нашёл в старом шкафу. Его тёмные волосы, слегка растрёпанные, падали на лоб, а глаза, глубокие и внимательные, не отрывались от Анны. Он протянул ей кружку, и их пальцы соприкоснулись – мимолётно, но это прикосновение заставило её сердце пропустить удар.

— «Пей, это согреет тебя изнутри», – сказал он, его голос был низким, с мягкой хрипотцой, которая звучала одновременно успокаивающе и волнующе. Анна взяла кружку, её маленькие пальчики обхватили тёплую глину, и она сделала осторожный глоток. Вино было терпким, с лёгкой сладостью, и оно тут же разлилось теплом по её груди.

— «Я... я никогда не пила вино вот так, в лесу», – сказала она, её голос был тонким, почти детским, но в нём чувствовалась искренняя радость. Она улыбнулась, её большие глаза блестели в свете огня. Марк усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— «В лесу, в грозу, с незнакомцем? Ты храбрая, Анна». Его слова были шутливыми, но в его взгляде мелькнуло что-то серьёзное, как будто он действительно восхищался её смелостью. Она покраснела, опустив взгляд в кружку.

— «Я не храбрая. Я просто... заблудилась», – прошептала она, и её щёки стали алыми.

Разговор тек медленно, но с каждым словом становился всё более откровенным. Марк спросил, как она оказалась в лесу, и Анна, потягивая вино, рассказала о своём утре – о ягодах, о бабушке, о том, как лес вдруг стал чужим. Её голос дрожал, но в нём появилась теплота, когда она говорила о доме. Марк слушал внимательно, иногда кивая, иногда задавая вопросы, и его взгляд всё чаще задерживался на её губах, на её шее, на том, как рубашка слегка сползла с её плеча, обнажая гладкую кожу.

— «Ты выглядишь слишком юной для таких приключений», – сказал он, и в его тоне была смесь заботы и чего-то ещё, что заставило Анну затаить дыхание.

— «Мне восемнадцать», – ответила она, чуть выпрямившись, словно защищаясь.

— «Я не ребёнок». Марк поднял бровь, его губы дрогнули в улыбке.

— «Я вижу», – сказал он тихо, и его глаза медленно скользнули по её фигуре, от её босых ног до её лица. Анна почувствовала, как жар поднимается от её груди к щекам, и сделала ещё глоток вина, чтобы скрыть смущение. Вино уже кружило голову, делая её смелее, и она вдруг спросила:

— «А ты... ты часто сидишь тут, в этой хижине, с вином и... с кем-то?» Её голос был игривым, но в нём чувствовалась искренняя любопытство.

Марк рассмеялся, его смех был глубоким и тёплым.

— «Нет, Анна. Обычно я тут один. Но сегодня... сегодня, похоже, особенный вечер». Он наклонился чуть ближе, и Анна почувствовала запах его кожи – смесь дыма, древесины и чего-то мужественного, что заставило её сердце биться быстрее. Он протянул руку и коснулся её плеча, поправляя сползшую рубашку. Его пальцы задержались на её коже, тёплые и чуть шершавые, и Анна не отстранилась. Вместо этого она посмотрела ему в глаза, и в этот момент что-то изменилось – воздух между ними стал тяжелее, наполненным электричеством.

— «Ты дрожишь», – сказал он тихо, его голос стал ниже, почти интимным.

— «Холодно?» Анна покачала головой, её губы слегка приоткрылись.

— «Нет... не холодно», – прошептала она, и её голос дрогнул. Марк не убрал руку, его пальцы медленно скользнули по её плечу, к шее, и она почувствовала, как по её телу пробежала волна тепла. Их лица оказались так близко, что она видела каждую деталь его глаз – тёмные, с золотыми искрами от огня. Он наклонился ещё ближе, и их губы встретились.

Первый поцелуй был медленным, осторожным, словно они оба боялись спугнуть этот момент. Его губы были тёплыми, с лёгким привкусом вина, и Анна ответила, сначала робко, но затем всё смелее. Поцелуй стал глубже, жаднее, и она почувствовала, как его рука легла на её талию, притягивая её ближе. Она прижалась к нему, ощущая твёрдость его груди под тонкой рубашкой, и её маленькие руки, дрожа, скользнули под его одежду, касаясь его тёплой, гладкой кожи. Его мышцы напряглись под её пальцами, и она услышала, как его дыхание стало тяжелее.

— «Анна... ты уверена?» – прошептал он, отстраняясь на миг, его голос был хриплым от желания. Она кивнула, её глаза блестели, и в них было столько смелости, сколько она сама от себя не ожидала.

— «Да... я хочу этого», – сказала она, и её голос, хоть и детский, был полон решимости. Марк улыбнулся, его рука скользнула к её затылку, запутываясь в её влажных косичках, и он снова поцеловал её, на этот раз с такой страстью, что у неё закружилась голова.

Они опустились на ковёр, их тела переплелись, и рубашка Анны задралась, обнажая её бёдра. Её кожа была гладкой, слегка розовой от тепла камина, и Марк, не отрывая губ от её шеи, провёл рукой по её бедру, вызывая у неё тихий стон. Его пальцы нашли край её простых хлопковых трусиков, и он медленно стянул их, обнажая её интимную зону. Её половые губы были маленькими, аккуратными, слегка влажными от возбуждения, и Марк, заметив это, издал тихий рык.

— «Ты такая... красивая», – пробормотал он, его голос дрожал от сдерживаемого желания.

Анна, смущённая, но возбуждённая, раздвинула ноги, позволяя ему рассмотреть её ближе. Её клитор, маленький и чувствительный, пульсировал под его взглядом, и она почувствовала, как жар заливает её тело. Марк наклонился, его губы коснулись её внутренней стороны бедра, медленно продвигаясь выше, и когда его язык нашёл её клитор, она вскрикнула, её тело выгнулось от удовольствия. Он ласкал её медленно, нежно, но с нарастающей интенсивностью, и Анна, не в силах сдерживаться, стонала, её маленькие ручки сжимали ковёр.

Его собственное возбуждение было очевидным – его брюки натянулись, подчёркивая твёрдый, пульсирующий член, который казался большим даже через ткань. Анна, заметив это, робко протянула руку, касаясь его через одежду.

— «Можно?» – прошептала она, её голос дрожал от смеси страха и любопытства. Марк кивнул, его глаза потемнели от желания, и она, набравшись смелости, расстегнула его ремень, стягивая брюки. Его член, длинный, толстый, с набухшей головкой, вырвался на свободу, и Анна, никогда не видевшая ничего подобного так близко, замерла, её глаза расширились.

— «Он... большой», – прошептала она, и Марк рассмеялся, но его смех был хриплым.

— «Мы справимся», – сказал он, мягко направляя её руку. Она коснулась его, чувствуя, как он пульсирует под её пальцами, и начала двигать рукой, неумело, но с искренним желанием доставить ему удовольствие. Марк застонал, его голова откинулась назад, и это придало Анне уверенности. Она наклонилась, её губы коснулись головки, и он издал низкий, гортанный звук, который заставил её почувствовать себя желанной.

Они легли на ковёр, их тела сплелись, и Марк, раздвинув её ноги, медленно вошёл в неё. Её влагалище, узкое и влажное, плотно обхватило его, и Анна вскрикнула, чувствуя смесь боли и удовольствия. Он двигался медленно, давая ей время привыкнуть, и вскоре она начала двигаться в ответ, её бёдра поднимались навстречу его толчкам. Их ритм становился всё быстрее, их стоны сливались с треском камина, и Анна, чувствуя, как волны удовольствия накатывают на неё, закричала, достигая оргазма. Марк, не в силах сдерживаться, последовал за ней, его тело напряглось, и он излился в неё, их дыхание смешалось в жарком, страстном поцелуе.

Они лежали, обнимаясь, их тела всё ещё дрожали от пережитого.

— «Ты... невероятная», – прошептал Марк, целуя её лоб. Анна улыбнулась, её детское лицо светилось счастьем.

— «Я никогда... не думала, что так бывает», – призналась она, и они рассмеялись, прижимаясь друг к другу, пока гроза продолжала бушевать за окном.

—

Гроза за окном набирала силу, превращая ночь в симфонию ярости и страсти. Дождь хлестал по крыше хижины, словно тысячи пальцев барабанили в такт неудержимому ритму, а гром раскатывался тяжёлыми волнами, сотрясая воздух. Молнии, яркие и беспощадные, на миг озаряли комнату, выхватывая из полумрака силуэты двух тел, сплетённых в предвкушении. Камин всё ещё потрескивал, но его тепло теперь казалось лишь слабым эхом того жара, что разгорался между Анной и Марком. Половицы скрипели под их движениями, а в воздухе витал запах сырого дерева, вина и чего-то первобытного, почти животного.

Анна лежала на мягком шерстяном ковре, её маленькое тело утопало в его ворсе. Она всё ещё была в рубашке Марка, но та задралась, обнажая её бёдра и тонкий белый лифчик, который едва скрывал её маленькую, упругую грудь. Её светлые косички разметались по ковру, а большие глаза, блестящие от смеси смущения и желания, следили за Марком. Он стоял над ней на коленях, его рубашка была расстёгнута, открывая мускулистую грудь, покрытую лёгкой порослью тёмных волос. Его дыхание было тяжёлым, а взгляд – голодным, но в нём чувствовалась нежность, которая успокаивала Анну, несмотря на бурю эмоций в её груди.

— «Ты такая... хрупкая», – прошептал Марк, его голос был хриплым, словно он сдерживал себя из последних сил. Он наклонился, его губы коснулись её шеи, и Анна вздрогнула, её кожа покрылась мурашками.

— «Я не хочу тебя напугать», – добавил он, отстраняясь на миг, чтобы заглянуть ей в глаза. Её детское лицо, с мягкими чертами и длинными ресницами, выглядело таким невинным, но в её взгляде горела искра, которая говорила о готовности переступить грань.

— «Ты не пугаешь меня», – ответила она, её голос, тонкий и дрожащий, был полон решимости.

— «Я... я хочу этого, Марк». Она прикусила губу, и этот маленький жест заставил его издать тихий стон.

Он снова наклонился, его губы вернулись к её шее, медленно спускаясь к ключицам. Его руки, сильные и тёплые, скользнули под рубашку, находя её талию, и Анна выгнулась, чувствуя, как его пальцы оставляют горячие следы на её коже.

— «Ты такая мягкая», – пробормотал он, его губы коснулись ложбинки между её грудями, и она тихо застонала, её маленькие ручки вцепились в его плечи. Марк расстегнул её лифчик одним движением, и тот соскользнул, обнажая её груди – маленькие, с розовыми сосками, которые тут же затвердели под его взглядом. Он наклонился, его язык коснулся одного из сосков, и Анна вскрикнула, её тело задрожало от нового, острого ощущения.

— «Бля... Марк», – выдохнула она, её голос был таким высоким, почти детским, что он только сильнее разжигал его желание.

Его губы продолжали своё путешествие вниз, исследуя её плоский живот, касаясь каждого сантиметра её кожи. Анна стонала, её дыхание сбивалось, а пальцы запутались в его тёмных волосах. Она чувствовала, как жар собирается внизу её живота, как её тело откликается на каждое его прикосновение. Марк стянул рубашку полностью, оставив её обнажённой, за исключением тонких хлопковых трусиков. Он отстранился на миг, чтобы посмотреть на неё, и его глаза потемнели от вожделения. Её тело было хрупким, почти кукольным, с гладкой кожей, слегка розовой от тепла камина. Её половые губы, видимые через тонкую ткань, были маленькими, аккуратными, и лёгкая влажность уже проступала, выдавая её возбуждение.

— «Ты... просто невероятная», – сказал он, его голос дрожал, и он медленно стянул её трусики, обнажая её полностью. Её интимная зона была нежной, с мягкими, чуть припухшими половыми губами, между которыми виднелся маленький, чувствительный клитор, уже набухший от возбуждения. Анна смущённо сжала бёдра, но Марк мягко раздвинул их, его пальцы коснулись её, и она ахнула, её тело выгнулось.

— «Расслабься, милая», – прошептал он, и его голос был таким тёплым, что она послушалась, позволяя ему исследовать её дальше. Его палец скользнул вдоль её складок, находя её влагу, и он тихо застонал.

— «Ты уже такая мокрая... для меня».

Анна покраснела, её щёки пылали, но она не могла отвести взгляд от его лица.

— «Это... это нормально?» – спросила она, её голос дрожал от смеси стыда и любопытства. Марк улыбнулся, его глаза блестели.

— «Это больше, чем нормально. Это... идеально». Он наклонился, его губы коснулись её клитора, и Анна вскрикнула, её тело содрогнулось от удовольствия. Его язык двигался медленно, лаская её, то кружа вокруг её чувствительной точки, то проникая чуть глубже, и она стонала, её маленькие ручки сжимали ковёр, а бёдра дрожали.

— «Марк... Бля... что ты делаешь со мной?» – выдохнула она, её голос был полон удивления и экстаза.

Пока он ласкал её, его собственное возбуждение становилось всё более очевидным. Его брюки натянулись, подчёркивая твёрдый, пульсирующий член, который казался большим и мощным. Анна, заметив это, робко протянула руку, касаясь его через ткань.

— «Я... хочу тебя видеть», – прошептала она, её глаза блестели от смелости, которой она сама от себя не ожидала. Марк издал низкий рык, его руки быстро расстегнули ремень, и он стянул брюки вместе с боксерами. Его член, длинный, толстый, с набухшей багровой головкой, вырвался на свободу, и Анна замерла, её глаза расширились. Он был внушительным, с тёмными венами, проступающими под кожей, и маленькой каплей предэякулята на кончике.

— «Он... такой большой», – прошептала она, и её голос дрогнул.

— «Не бойся», – сказал Марк, его голос был мягким, но в нём чувствовалась сдерживаемая страсть. Он взял её руку, направляя её к своему члену, и она коснулась его, чувствуя, как он пульсирует под её пальцами. Её маленькая ладошка едва обхватывала его, и она начала двигать рукой, неумело, но с искренним желанием. Марк застонал, его голова откинулась назад, и это придало Анне уверенности.

— «Так... хорошо?» – спросила она, её голос был таким невинным, что он только сильнее разжигал его желание.

— «Да... Блядь..., да... продолжай», – выдохнул он, и она улыбнулась, её детское лицо светилось радостью.

Они легли на ковёр, их тела сплелись, и Марк, раздвинув её ноги, прижался к ней. Его член, твёрдый и горячий, коснулся её влажных половых губ, и Анна ахнула, её тело напряглось.

— «Я буду осторожно», – прошептал он, целуя её губы, и она кивнула, доверяя ему. Он медленно вошёл в неё, её влагалище, узкое и горячее, плотно обхватило его, и Анна вскрикнула, чувствуя, как он растягивает её. Боль смешалась с удовольствием, и она вцепилась в его плечи, её ногти впились в его кожу.

— «Тише, милая... расслабься», – шептал он, его голос был полон заботы, и он замер, давая ей время привыкнуть.

Постепенно боль отступила, и Анна начала двигаться, её бёдра поднимались навстречу его толчкам. Их ритм синхронизировался с падающими каплями дождя, их стоны сливались с треском камина, и каждое движение было как искусство – плавное, но полное страсти. Марк проникал глубже, его член заполнял её полностью, касаясь самых чувствительных точек, и Анна стонала, её голос становился всё выше, почти криком.

— «Марк... я... я не могу... это слишком!» – выдохнула она, и он улыбнулся, его губы нашли её, заглушая её стоны поцелуем.

Её оргазм накатил внезапно, как волна, и она закричала, её тело содрогнулось, а влагалище сжалось вокруг его члена, усиливая его собственное удовольствие. Марк, не в силах сдерживаться, ускорил движения, его толчки стали резче, и он излился в неё, его горячее семя заполнило её, вызывая ещё одну волну дрожи. Они замерли, их тела всё ещё сплетены, их дыхание смешалось, а сердца бились в унисон. Молния осветила их силуэты, и в этот момент они казались единым целым, созданным для этой ночи.

— «Ты... невероятная», – прошептал Марк, целуя её влажный лоб. Анна улыбнулась, её глаза блестели от слёз и счастья.

— «Я никогда... не чувствовала себя такой... живой», – призналась она, её голос был тихим, но полным эмоций. Они лежали, обнимаясь, слушая, как дождь стучит по крыше, и знали, что эта ночь – лишь начало их истории.

—

Утро пробивалось сквозь щели в деревянных ставнях хижины, мягкий серый свет смешивался с дымкой, оставленной ночной грозой. Дождь утих, оставив лишь редкие капли, стекающие с крыши, и лес за окном казался спокойным, словно природа отдыхала после буйства. Внутри хижины было тепло, камин давно прогорел, но жар их тел, сплетённых под шерстяным пледом, создавал свою атмосферу уюта и интимности. Анна проснулась первой, её маленькое тело прижималось к Марку, её голова покоилась на его груди, а одна её рука лежала на его твёрдом животе. Она чувствовала его ровное дыхание, тепло его кожи и лёгкий запах мускуса, который теперь ассоциировался у неё с ночью, полной открытий.

Её большие глаза, всё ещё слегка сонные, медленно открылись, и она посмотрела на Марка. Его лицо, расслабленное во сне, казалось мягче, чем ночью, но всё ещё сохраняло ту резкую мужественность, которая так волновала её. Её светлые косички, слегка растрепавшиеся, касались его плеча, и она улыбнулась, вспоминая их страсть под звуки дождя. Её тело, хоть и слегка ныло от непривычных ощущений, всё ещё горело желанием, как будто ночь лишь разожгла в ней огонь, который не хотел угасать. Она осторожно пошевелилась, её маленькая ладошка скользнула ниже, касаясь его бёдер, и она почувствовала, как его член, даже в покое, был тёплым и тяжёлым под её пальцами. Это прикосновение разбудило в ней новую волну возбуждения, и она прикусила губу, её щёки порозовели.

Марк пошевелился, его глаза медленно открылись, и он посмотрел на Анну с лёгкой улыбкой.

— «Доброе утро, малышка», – сказал он, его голос был хриплым от сна, но в нём уже чувствовалась знакомая теплота. Анна смущённо улыбнулась, её детское лицо озарилось светом.

— «Доброе... Я... не хотела тебя будить», – пробормотала она, её голос был тонким, почти шёпотом, но в нём звучала искренняя нежность. Марк притянул её ближе, его рука легла на её талию, и он поцеловал её в лоб.

— «Ты и не разбудила. Но... чувствую, ты уже не спишь», – сказал он, заметив, как её пальцы всё ещё касались его паха. Его улыбка стала шире, с лёгкой ноткой игривости.

Анна покраснела, но не убрала руку. Вместо этого она посмотрела ему в глаза, её взгляд был смелее, чем она сама ожидала.

— «Я... думала о том, что было ночью», – призналась она, её голос дрожал, но в нём чувствовалась решимость.

— «И... я хочу ещё». Эти слова, произнесённые её детским голосом, прозвучали так неожиданно, что Марк издал тихий смешок, но его глаза потемнели от желания.

— «Ты полна сюрпризов, Анна», – сказал он, его рука скользнула по её спине, находя край рубашки, которую она так и не сняла.

— «Тогда... покажи мне, чего ты хочешь».

Её сердце заколотилось, но она не отступила. Плед соскользнул, обнажая её хрупкое тело, и она медленно села на него верхом, её бёдра обхватили его талию. Рубашка задралась, открывая её гладкую кожу, и Марк не смог сдержать восхищённого вздоха. Её маленькие груди, с розовыми сосками, слегка покачивались, когда она двигалась, а её половые губы, уже влажные от предвкушения, касались его живота. Он положил руки на её бёдра, чувствуя, как её кожа дрожит под его пальцами.

— «Ты такая красивая», – прошептал он, его голос был полон искреннего восхищения.

Анна наклонилась, её губы нашли его, и их поцелуй был медленным, но глубоким, полным нежности и нарастающей страсти. Она чувствовала, как его член твердеет под ней, прижимаясь к её внутренней стороне бедра, и это ощущение заставило её застонать прямо в его губы.

— «Марк... я хочу тебя... внутри», – прошептала она, её голос был хриплым от желания, и эти слова, произнесённые её детским голосом, звучали одновременно невинно и дерзко. Он улыбнулся, его руки сжали её бёдра.

— «Ты уверена, что готова взять всё в свои руки?» – спросил он, его тон был игривым, но в нём чувствовалось напряжение.

— «Да», – ответила она, и её глаза блестели от смелости. Она приподнялась, её маленькая рука обхватила его член, и она замерла, чувствуя его размер. Он был длинным, толстым, с набухшей багровой головкой, покрытой тонкой кожей, через которую проступали вены. Капля предэякулята блестела на кончике, и Анна, набравшись смелости, провела пальцем по ней, вызвав у Марка низкий стон.

— «Бля.., Анна... ты сводишь меня с ума», – выдохнул он, его руки сжали её талию, но он дал ей полную свободу.

Она направила его член к своему входу, её половые губы, маленькие и розовые, уже были влажными, а клитор, набухший и чувствительный, пульсировал от предвкушения. Её влагалище, узкое и горячее, медленно приняло его, и она ахнула, чувствуя, как он растягивает её. Боль была лёгкой, но удовольствие перекрывало её, и она опустилась ниже, принимая его глубже.

— «Ох... ты такой... большой», – прошептала она, её голос дрожал, но она продолжала двигаться, её бёдра нашли ритм, медленный и чувственный.

Марк смотрел на неё, его глаза горели восхищением и желанием.

— «Ты... идеальна», – сказал он, его руки скользнули к её груди, лаская её соски, которые тут же затвердели под его пальцами. Анна застонала, её движения стали смелее, она поднималась и опускалась, чувствуя, как его член заполняет её полностью, касаясь самых чувствительных точек. Её влагалище плотно обхватывало его, и каждое движение вызывало у неё волну удовольствия, которая нарастала с каждой секундой.

— «Марк... это... так хорошо», – выдохнула она, её голос был высоким, почти криком, и она наклонилась, чтобы поцеловать его.

Их губы слились, их языки сплелись, и поцелуй стал таким же ритмичным, как её движения. Марк, не в силах оставаться пассивным, начал двигаться навстречу ей, его толчки были глубокими, но осторожными, чтобы не причинить ей боль.

— «Ты такая тугая... я едва держусь», – прошептал он, его голос был хриплым, и Анна улыбнулась, её детское лицо светилось дерзостью.

— «Тогда... не держись», – сказала она, и эти слова, произнесённые с такой невинной смелостью, подтолкнули его к краю.

Он перевернул её, укладывая на спину, и вошёл снова, на этот раз быстрее, глубже. Её ноги обвились вокруг его талии, а руки вцепились в его плечи, её ногти оставляли красные следы на его коже. Их тела двигались в идеальном ритме, их стоны смешивались с утренней тишиной, и каждый толчок приближал их к кульминации. Её влагалище сжималось вокруг его члена, усиливая его удовольствие, и она чувствовала, как волны оргазма накатывают на неё.

— «Марк... я... сейчас!» – закричала она, её тело содрогнулось, и оргазм накрыл её, заставляя её кричать от удовольствия.

Марк, чувствуя её спазмы, не смог сдержаться. Его толчки стали резче, и он излился в неё, его горячее семя заполнило её, вызывая ещё одну волну дрожи. Они замерли, их тела всё ещё сплетены, их дыхание было тяжёлым, а сердца бились в унисон. Он поцеловал её, нежно, но глубоко, и они лежали так, обнимаясь, пока утренний свет заливал комнату.

— «Ты... удивительная», – прошептал Марк, его пальцы гладили её щёку. Анна улыбнулась, её глаза блестели от счастья.

— «Я... никогда не думала, что могу быть такой», – призналась она, и её голос, всё ещё детский, был полон удивления. Они рассмеялись, прижимаясь друг к другу, и знали, что утро – лишь продолжение их страстной истории.

—

Утро в хижине было пропитано ленивой нежностью, мягкий свет лился сквозь щели в ставнях, а воздух всё ещё хранил тепло их тел и запах страсти. Анна и Марк лежали на ковре, укрытые пледом, их тела были сплетены, а дыхание всё ещё не восстановилось после утренней близости. Её маленькая фигурка, хрупкая и почти кукольная, прижималась к его мускулистой груди, её светлые косички касались его кожи, а большие глаза, блестящие от счастья, смотрели на него с тихим восхищением. Марк гладил её спину, его пальцы лениво скользили по её позвоночнику, и они обменивались редкими, но тёплыми словами, наслаждаясь моментом уединения. За окном лес шептался под редкими каплями дождя, и казалось, что весь мир принадлежит только им.

Но этот покой был внезапно разрушен. Дверь хижины с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался холодный ветер, принеся с собой шум дождя и троих незнакомцев. Анна вздрогнула, её маленькое тело напряглось, и она инстинктивно натянула плед выше, прикрывая свою наготу. Марк тут же сел, его рука защитно легла на её плечо, а взгляд, острый и настороженный, устремился к вошедшим. Это были трое молодых парней, крепких, с рюкзаками за плечами, промокших до нитки. Их одежда – джинсы, футболки и походные куртки – липла к телам, подчёркивая их спортивные фигуры, а лица, раскрасневшиеся от холода, выражали смесь облегчения и удивления.

— «Чёрт, простите, мы не знали, что тут кто-то есть!» – выпалил один из них, высокий парень с короткими светлыми волосами и лёгкой щетиной. Его голос был громким, но в нём чувствовалось смущение. Он поднял руки, словно сдаваясь, и его взгляд невольно скользнул по Анне, чьё лицо, детское и розовое, выглядело ещё более хрупким в полумраке.

— «Мы просто... ищем укрытие. Дождь, сами видите», – добавил второй, темноволосый, с тёмными глазами и лёгкой улыбкой, которая казалась слегка дерзкой. Третий, молчаливый, с каштановыми волосами и серьёзным выражением лица, просто кивнул, вытирая воду с лица.

Марк, всё ещё напряжённый, оценивал их взглядом. Его рука не убиралась с плеча Анны, но он медленно расслабился, заметив, что парни не выглядят угрожающе.

— «Ну, раз уж вы тут... заходите», – сказал он, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась властная нотка.

— «Только без глупостей». Он посмотрел на Анну, проверяя её реакцию, и заметил, что её глаза, большие и блестящие, не отрываются от незнакомцев. Но вместо ожидаемого страха или смущения в её взгляде было что-то другое – любопытство, смешанное с лёгким возбуждением, которое она сама, кажется, не до конца понимала.

Анна сжала плед сильнее, её маленькие пальчики вцепились в ткань, но её щёки порозовели, а дыхание стало чуть быстрее. Она чувствовала их взгляды – не наглые, но откровенные, – которые скользили по её лицу, по её обнажённым плечам, по тому, как плед едва прикрывал её бёдра. Её тело, всё ещё горячее от утренней страсти, отреагировало неожиданно: внизу живота зародилось знакомое тепло, а её клитор, маленький и чувствительный, начал пульсировать. Она прикусила губу, пытаясь скрыть свои эмоции, но Марк, чуткий к её малейшим изменениям, заметил это. Его бровь слегка приподнялась, а уголок губ дрогнул в едва заметной улыбке.

— «Я... ничего страшного», – вдруг сказала Анна, её голос, тонкий и детский, дрожал, но в нём чувствовалась попытка казаться уверенной.

Продолжение следует...

https://t.me/+1mTgsLVnLM05MzZl

https://boosty.to/admtg555/donate