ПРИ ЧЕМ ТУТ ЛЮБОВЬ /What's love got to do with it © Chris_Tee

Опубликовано на LE в разделе Loving Wives 04/06/2025

От автора:

Читателю важен реализм, и я понимаю его эмоции так же хорошо, как и любой другой человек. Кто-то может возразить против моего главного героя, в то время как другие, надеюсь, поймут. Я хотел бы сказать, что создаю новую сюжетную линию, но это было бы ложью. Я начинаю верить, что авторы пытаются использовать эти распространенные приемы и адаптировать к ним свою версию реальности.

"При чем здесь любовь?" - это не обыгрывание знаменитой песни Тины Тернер. Название поразило меня в середине рассказа, и оно скорее отражает решения, которые принимают люди, исповедуя свою любовь, с одной стороны, и систематически разрушая эту самую любовь - с другой.

Это просто история...

При чем тут любовь

Эмма и Дэвид. Они были элитой наших студентов в VPC (Колледж Виктория Парк), расположенном в Норт-Йорке, недалеко от Торонто. Не самая типичная пара из более чем 1200 учащихся, но, тем не менее, они были эталоном, с которым сравнивали всех других.

Ни один из пары не был очень хорош собой, но оба были привлекательны. Эмма была миниатюрной брюнеткой с оливковой кожей и ярко выраженными европейскими чертами, родом из Италии. Длинные каштановые волосы, большие карие глаза и немного крупноватый для ее лица нос. Она была подтянутой, но с пышными формами, с небольшой грудью и бедрами, на которые обращали внимание многие. У нее была задница мирового класса, и, по правде говоря, именно это отличало ее от других девушек. Дэвид больше походил на норвежца. Он был крупным с того дня, как поступил в старшую школу, и с каждым годом только увеличивался в размерах. Я думаю, к выпуску он вырос до 6 футов 6 дюймов. У него была массивная квадратная голова, а голубые глаза казались слишком маленькими для его головы, возможно, из-за широкого плоского носа и больших губ. Его светлые волосы длиной до плеч были уложены в перманентную прическу, которая, казалось, идеально ложилась при каждом порыве ветра или эффектном кивке головы.

Что их по-настоящему выделяло, так это то, что они оба были милыми. Дружелюбны со всеми, никогда не говорили друг о друге плохого слова. Помимо существенной разницы в росте, они также были противоположны интеллектуально. Эмма училась на всех уровнях и была на пути к поступлению в престижный университет, в то время как у Дэвида были хорошие руки, и он был создан для простой жизни рабочего. Говоря о его руках, они были просто огромными! Я думаю, это подходило только к его фигуре, но его ноги и руки привлекали много внимания. Конечно, поговорка была точной, по крайней мере, в его случае. Достаточно было моего первого урока физкультуры с Дэвидом, чтобы понять, что и там у него ненормально большие размеры. На самом деле, вся школа знала об этом. Никто не мог понять, как эти двое могут быть совместимы в сексуальном плане. Я подозревал, что они, возможно, никогда и не заходили так далеко, поскольку если бы это было, то Эмма выглядела бы "изношенно".

Мы с Эм учились в одном классе с 9-го до окончания школы. Интеллектуально мы были очень похожи, и это помогло нам подружиться. Я был по уши влюблен в нее, но никогда не ставил нашу дружбу под угрозу. Кроме того, было не так много парней, которые могли бы соперничать с таким, как Дэвид... если вы понимаете, о чем я. Мы никогда не общались за пределами школы, но были знакомы по коридорам VPC. Мы с ней получили право на солидные стипендии во многих престижных университетах, но в то время как я предпочел уехать из штата в Гарвард, Эм осталась в Вестерне, в Лондоне, провинция Онтарио, чтобы быть поближе к Дэвиду, как я и предполагал.

Перенесемся на 6 лет вперед: я вернулся домой, чтобы начать свою карьеру в сфере управления персоналом, в частности, в качестве посредника между работодателями и профсоюзами. Работа арбитра была мне по душе. Мне нравилось ходить взад-вперед, играя, при необходимости, роль адвоката дьявола. Мой "радар лжи" всегда был очень хорош, и это творило чудеса в моей карьере. Вот так я и оказался на встречах с Suncor Energy и профсоюзом ее сотрудников Unifor National. К сожалению, я не смог бы участвовать в арбитражном разбирательстве, поскольку мне пришлось бы заявить о конфликте интересов. Как оказалось, в команде Suncor по трудовому праву работала не кто иная, как мисс Эмма Каллио.

В роли консультанта, но не участвуя в переговорах, я мог регулярно наблюдать за Эммой. Она ничуть не изменилась. Ну, это было неправдой... для меня она стала еще красивее. За последние пять лет или около того симпатичная девушка превратилась в красивую женщину, и, судя по ее брючному костюму, она по-прежнему пользовалась услугами отдела одежды мирового класса. Она несколько раз поймала мой взгляд и одарила меня легкой улыбкой, от которой я покраснел. После первого дня бесплодных встреч я услышал, как кто-то окликнул меня по имени, когда я выходил из здания.

— Мейсон!... подожди минутку". Я обернулся и увидел, что Эмма направляется прямиком ко мне. "Боже мой, Мейсон. Прошло всего шесть лет, а ты даже не удосужишься поздороваться?" Она строго посмотрела на меня.

"Честно говоря, Эмма, я не был уверен, что ты меня помнишь. Я не хотел навязываться". Я мягко улыбнулся ей.

"Серьезно? Ты был лучшим партнером во всех моих проектах! Я никогда не смогла бы забыть тебя!" Она одарила меня теплой улыбкой. - Ты отлично выглядишь, Мэйсон! Ты занимаешься спортом?

Я посмеялся над этим, в основном потому, что это было правдой. Я не был сутул, рост у меня хотя и чуть меньше 6 футов, но я всегда был худощавым. Мой сосед по комнате в Гарварде подсадил меня на утреннюю тренировку, и благодаря силовым упражнениям, плаванию и езде на велосипеде я стал стройнее. "Ты умеешь льстить. Ты и сама выглядишь точно так же, как в старших классах!" Я не уверен, но, по-моему, она покраснела.

Мы шли к станции метро, вспоминая наши последние шесть лет, пока не возникли неизбежные вопросы об отношениях. Во время учебы в школе я иногда встречался, но мне всегда было трудно перейти к интимным отношениям, так как не был настроен на отношения на одну ночь или заводить подруг с привилегиями, поэтому я просто с головой ушел в учебу, тренировки и диету.

"А как насчет тебя?" - Спросил я в ответ. - У вас с Дэвидом уже есть малыш? - спросила я.

— Нет. - Она уставилась в землю. Почувствовав, что задел за живое, я уже собрался извиниться, как она продолжила. - Мы просто пошли своим курсом. Я стала больше заниматься в школе, а он стал реже навещать меня, особенно после того, как уехал на запад работать в нефтяной промышленности".

"За солнцем?" Я с любопытством посмотрел на нее.

«Да. Ирония судьбы, не правда ли? В любом случае, мы решили, что в долгосрочной перспективе это не сработает, поэтому решили расстаться и остаться друзьями".

"Мне жаль это слышать. Я думал, вы двое будете вместе всегда".

"Вечность - это долгий срок, Мэйсон, особенно в подростковом возрасте. Ты взрослеешь, и все меняется... и все".

В течение следующих трех месяцев я часто виделся с Эммой, и мы разговаривали, когда позволяли время и обстоятельства. Исходя из наших ролей, реального конфликта интересов не было, но мы оба проявляли осторожность. Когда сделка была заключена, она застала меня врасплох и пригласила на праздничный ужин.

"Я удивлен, что ты захотела отпраздновать это событие. Вашему работодателю пришлось пойти на довольно значительные уступки". Я улыбнулся и сделал глоток своего напитка.

"Ну, технически, я не являюсь их сотрудницей. Меня наняли по контракту, чтобы я помогала. Честно говоря, могло быть и хуже. Ходят слухи, что кто-то сделал несколько довольно смелых предложений, из-за чего рабочая группа смягчилась по некоторым вопросам". Она пристально посмотрела на меня.

— Эй! Я же всего лишь консультант. Я даже никогда не общался сам с представителями профсоюза. Все мои предложения исходили из моих встреч с нашими сотрудниками. Так что я практически не имел к этому отношения.

Она подмигнула. "Ага. Как скажете, мистер Джонстон.

Вечер прошел весело и непринужденно, мы как будто снова вернулись к углубленному изучению химии. Ее глаза были полны жизни, а ее смех ласкал мой слух. Не успели мы опомниться, как время близилось к полуночи, и мы оба решили, что пора заканчивать.

"Извини, что задержала тебя так поздно, Мейсон. Надеюсь, я не расстроила никого, кто, возможно, ждет тебя".

Я уловил скрытый вопрос в ее заявлении. "Ну, в настоящее время никого нет, и не было уже некоторое время. А как насчет тебя? Ты встретила кого-нибудь с тех пор, как вы с Дэвидом расстались?"

"Я немного встречалась с мужчинами, но ничего долговременного. Мне нужно было сосредоточиться на своей карьере, и моя жизнь с Дэвидом настолько превратилась в рутину, что это было несправедливо по отношению к нему". В глубине души я понимала, что это несправедливо по отношению к любому парню, который мог последовать за Дэвидом. "Но... Я достигаю цели". Она нежно сжала мое предплечье. "Я надеюсь, что появится какой-нибудь симпатичный парень и пригласит меня на ужин... скоро". Она смотрела на меня достаточно долго, чтобы я понял, что она имела в виду.

"Скажи, Эмма. Не хочешь ли поужинать со мной в эту пятницу? Я знаю отличный греческий ресторанчик неподалеку от Данфорта."

— Что ж, Мейсон, это было бы чудесно. Мы оба посмеялись друг над другом, а затем пожелали спокойной ночи, когда обменялись контактами и наметили дальнейшие планы.

Ужин в ту пятницу и во все последующие дни, а также ланчи, походы в кино или на кофе были потрясающими. Я чувствовал, что у нас с Эм установилась настоящая связь, и я начал верить, что это может быть взаимно. Я как будто снова учился в старших классах, и при каждой нашей встрече у меня по телу пробегали мурашки. Все это резко оборвалось однажды вечером, когда мы гуляли по парку. Она удивила меня, выразив свои истинные чувства ко мне. Я думал, что это было именно то, чего я хотел, но внезапно я почувствовал, будто меня ударили в живот.

— Мейсон? Я тебе вообще нравлюсь... Я имею в виду, не только как друг? Я уже больше месяца делаю тебе грубые намеки, а ты всего лишь чмокаешь меня на ночь. Если я заблуждаюсь, пожалуйста, скажи мне. Я думала, у нас что-нибудь получится". Она крепко взяла меня за руку и остановила на полпути. Я старался не смотреть ей в глаза, но она встала передо мной и смотрела на меня прямо, пока я не был вынужден уставиться в ее глаза.

«Да. Я имею в виду, я думаю, ты потрясающая." - Пробормотал я.

— Так к чему вся эта школьная застенчивость, Мэйсон? Мы же взрослые люди. Мы можем заниматься взрослыми делами, ты же знаешь. Я хотела заняться с тобой взрослыми делами с того самого момента, как мы выпили по-взрослому. Она улыбнулась мне, но все, что я смог сделать, это слегка криво улыбнуться. Она выглядела обиженной. - Что происходит у тебя в голове, Мейсон? Поговори со мной... пожалуйста.”

Вот оно. Как можно говорить об этом так, чтобы не показаться жалким или слабым? Меня затошнило... Я хотел убежать. Черт, я хотел убежать и блевать, но ее хватка на моей руке не оставляла мне выбора. Итак, я выбрал проверенную и правдивую линию поведения. "Дело не в тебе, Эмма, дело во мне".

"Что, черт возьми, это значит? Ты предлагаешь мне дешевую версию расставания, хотя мы даже не встречаемся по-настоящему. Брось, Мейсон, я заслуживаю лучшего, чем это. - Она пристально посмотрела на меня, призывая меня открыться.

Я глубоко вздохнул и решил, что сейчас или никогда. - Эм. Ты должна знать, что это не так... Я имею в виду, что я...

"Выкладывай, Мейсон". Она начала раздражаться на меня.

"Я не Дэвид, окей!" Я выпалил это. Сначала она посмотрела на меня с выражением "ни хрена себе", но я увидел, как к ней приходит осознание, и ее взгляд смягчается.

"Серьезно, Мейсон?" Я смущенно отвел взгляд. "Ты настолько неуверен в себе?"

Это заявление задело меня за живое. "Ты сама это сказала, Эмма. Ты жила в рутине, которая осложняла жизнь другому мужчине. Он не просто крупнее... он просто огромен! И ты встречалась с ним около 6 лет! Тяжело возвращаться к хот-догам, когда ты годами ела стейк". Она посмотрела на меня и вдруг начала хихикать. Само собой разумеется, мне стало еще хуже, и я отдернул руки. Она тут же схватила их обратно.

— Я не смеюсь над тобой, но ты должен признать, что твоя метафора оставляет желать лучшего. Я смотрел куда угодно, только не на нее, пока она не положила ладони мне на щеки и не повернула мое лицо к себе. "Мейсон, ты пойдешь со мной домой? Нам не нужно ничего делать, кроме как говорить. Я понимаю, что это может быть препятствием для тебя, но, может быть, мы сможем поговорить об этом, и ты сможешь узнать кое-что обо мне."

Что ж, я подумал, что она ушла не насмехаясь. Она хотела поговорить, так что, подумал я, что в этом плохого. Следующее, что я помню, это то, что я отвез ее домой, и она спокойно проводила меня до дверей своей квартиры. Не говоря ни слова, она усадила меня на диван, сняла пальто и исчезла в прихожей. Я робко огляделась по сторонам и понял, что у нее во многом те же вкусы, что и у меня, в искусстве и мебели. У нее даже был огромный плоский экран, который мог соперничать с моим.

— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Спросила она, проходя по коридору.

— Нет, спасибо.

Через несколько минут она вернулась в комнату, одетая в штаны для йоги и старую толстовку от Western. Она плюхнулась рядом со мной и протянула фиолетовый журнал, который явно потрепался от долгого использования.

— Что это? Я спросил.

"Мой дневник... или его взрослая версия была бы дневником. Я занимаюсь этим с 12 лет. Вот, я хочу, чтобы ты это почитал".

"Я не могу этого сделать, Эмма. Это твои личные мысли, только для твоих глаз. Я не могу вторгаться в твою личную жизнь.

— Это не будет вторжением, если я прошу прочитать это. Я не хочу, чтобы ты читал все, но у меня есть несколько записей, которые я хочу тебе показать. Она открыла книгу, открыла нужный раздел и протянула его мне. "Я написала это в 11 классе". Она сунула это мне в руки.

Я знаю, что Дэвид мне действительно нравится, но любовь ли это? Я хотела сохранить себя для мужчины, которого люблю. Я знаю, что он этого хочет, но я не готова. На самом деле, я очень нервничаю. Я знаю, что Дэвид намного крупнее большинства мальчиков; я не раз чувствовала это на своем животе. Я просто не знаю.

Она перелистала несколько страниц и вернула мне, кивнув, чтобы я продолжал. Это было написано летом перед 12-м классом.

Я не знаю, сколько еще смогу откладывать встречу с Дэвидом. Я знаю, что это несправедливо, и в следующем месяце мне исполняется 18. Скоро я уже не смогу использовать это как оправдание. Сегодня вечером он попросил меня достать и потрогать его. ОН БЫЛ ООООЧЕНЬ БОЛЬШОЙ!

Она протянула руку и перевернула еще несколько страниц, пока не добралась до нужного места.

Я знаю, что люблю Дэвида, но не думаю, что у нас что-то получится. Он просто слишком большой, а может, я просто слишком маленькая. Он хочет делать это постоянно, но это всегда причиняет боль. Я хочу сказать ему, но знаю, что это ранит его чувства. Жаль, что я не могу заинтересовать его другими вещами, такими как книги и фильмы. Все, что он хочет делать, - это работать над своим грузовиком и трахаться.

"Это было как раз перед выпуском. Я заставила его ждать, пока мне не исполнится 18, и тогда у меня больше не было оправданий. Часть меня любила Дэвида. Он был по-своему заботлив, и я чувствовала себя в безопасности, но у нас было мало общего, кроме нашей социальной жизни. Как только появился секс, это было все, чего он хотел. Мне пришлось научиться делать руками, чтобы я могла отдохнуть. Видишь ли, Мейсон. Это был не просто секс с бурными оргазмами. У нас были свои проблемы. К тому времени, когда я поступила в университет, я поняла, что мне нужен кто-то, с кем я могла бы общаться интеллектуально и физически. У нас была рутина, но это не было здоровой, долговременной рутиной".

Я раньше не думал, что женщина не будет без ума от массивного члена. Но здесь я только что прочитал ее собственные слова, и это явно относилось к Эмме. Именно ее чувства к Дэвиду заставляли ее сдерживаться, ее не устраивали все аспекты их отношений... особенно его мужское достоинство. Я посмотрел ей в глаза и увидел, что она ждет моего ответа.

— Наверное... Я имею в виду, я предполагал, что ты не сможешь найти нормального парня, после того как встречалась с ним так долго. Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с трудностями, пытаясь найти баланс между юношеской любовью и долгом.

— Спасибо, Мейсон. Я ценю это. - Она прижалась еще крепче и положила руку мне на ногу. - Я ничем не отличаюсь от любой другой женщины, Мейсон. У меня был хороший опыт, и у меня был плохой опыт. В конце концов, я просто хочу найти тот опыт, который позволит преодолеть дистанцию. Сексуальное влечение важно, но для успешных отношений нужно гораздо больше. Это... то, что я ищу. А как насчет тебя? Я густо покраснел, заставив ее хихикнуть: "Что? Что, Мейсон? "

Я поднял на нее глаза. "У меня никогда в жизни не было отношений на одну ночь, да я и не хочу". Она улыбнулась мне. "Друзья с привилегиями? Я тоже не могу этого сделать. Я была бы слишком увлечена".

— По-моему, это все хорошие черты, Мейсон, подтвердила она.

— К тому же... - начал я. - К тому же, я был по уши влюблен в тебя в старших классах, но никогда не хотел, чтобы между нами возникла неловкость, и, кроме того, Дэвид мне тоже нравился. Я глубоко вздохнул. - Наверное, я просто удивлен, что сижу здесь, с тобой, в этот момент. Прежде чем я успел снова покраснеть, она подлетела ко мне и нежно поцеловала, лаская мои губы, как ангел.

"Ты удивительный мужчина, Мэйсон Джонстон". Ее рука скользнула мне между ног и сжала мой уже твердеющий член. "И чертовски горячий!"

Она наклонилась и начала целовать меня сильнее, в то время как ее рука водила по контурам и длине моего члена через брюки. Я на мгновение замер, ожидая, что она разочаруется, но ее страсть только усилилась, и поэтому я позволил себе насладиться ситуацией, ответив любовным прикосновением к ее маленьким, но упругим грудям. Я чувствовал, как ее руки расстегивают рубашку на моей груди, пока мы целовались. Я хотел остановить ее, но она отталкивала меня, преодолевая мое сопротивление.

— Расстегни ремень, пробормотала она между поцелуями. Я отпустил ее грудь и сделал, как она сказала. Затем она соскользнула на пол между моих ног и осторожно спустила мои брюки до лодыжек. Она уставилась на мои обтянутые спандексом бедра и улыбнулась, увидев, что у меня появилось маленькое мокрое пятнышко. Она посмотрела мне в глаза и потянулась к поясу. "Помоги девушке и приподними свою попку". И снова я сделал, как мне было сказано.

Я закрыл глаза, когда показался мой член. Я не знаю, чего я ожидал. Я имею в виду, что я не такой уж и маленький. В старших классах я оценивал себя так же, как и любой другой здоровый мальчик. В зависимости от степени моего возбуждения, я увеличивался на 6, 5 дюймов, и прямо сейчас я чувствовал, что стал таким твердым, каким не был никогда. Я не осознавал, как сильно сжимал веки, пока не почувствовал, как ее большой палец на моем лбу разглаживает морщинки от напряжения.

"Мейсон... - расслабься. Ты идеален!" Я открыл глаза как раз перед тем, как она взяла меня в рот. Ее взгляд тронул мое сердце, и я наконец расслабился.

Слегка ухмыльнувшись, она поглотила меня. Спустя три из четырех движений ее головы, я был полностью в ее власти. Она оставалась там, дыша через нос, и обхватывала мой член. Это был рай! Хотя от этих ощущений у меня по спине бежали мурашки, эта маленькая часть моего мозга (эго?) не могла не заметить, как легко у нее это получилось.

Прервав свою оральную атаку на меня, Эм отстранилась и медленно погладила меня, обливаясь слюной, которая стекала с ее губ. "Черт, мне нравится этот вкус!" Не знаю, был ли я напряжен физически или это выдало мое лицо, но она мгновенно прочла мои мысли. "Нет, я никогда не смогла бы так поступить с Дэвидом, но мне нравится делать это... с тобой". Она облизала меня, как рожок мороженого. - Я надеюсь, ты знаешь, Мейсон, что единственный, кто думает о Дэвиде, - это ты. Я здесь, с тобой. Это то, где я хочу быть.

С этими словами она нырнула обратно и сделала мне самый глубокий минет в моей жизни! С того дня это стало обычным делом, и в течение следующих 9 месяцев мы испытали друг с другом все... я имею в виду все. Она научила меня ласкать ее киску так, как ей нравится (чего Дэвид, очевидно, никогда бы не сделал). Мы трахались в любой позе, но оба согласились, что нам больше всего нравится трахаться раком, особенно когда мы занимались аналом! Жизнь была хороша... Нет, забудь об этом. Это было потрясающе! Тень Дэвида время от времени наползала на меня, но Эм быстро подавляла ее, и, хотя она была потрясающей актрисой, наша сексуальная жизнь была просто невероятной.

В первые несколько недель я понял, что полюбил Эм, но мне нужно было убедиться, что она действительно чувствует то же самое. Я хотел убедиться, что это не просто этап или галочка в клеточке. Прошло почти 10 месяцев с того дня, как я попросил Эм выйти за меня замуж.

Дэвид оставался в нашем прошлом, пока не переехал обратно в район Большого Торонто. Он работал две недели подряд и две недели отдыхал, поэтому решил купить дом своего деда, недалеко от Вона. Мы были женаты два года, когда Эмма сказала мне, что он обратился к ней, и я забеспокоился о нашем будущем. После того, как она успокоила меня, они встречалась с ним как-то в воскресенье за чашечкой кофе. После этого мы втроем отправились куда-нибудь поужинать. Дэвид удивил меня своим благословением и радостью от того, что мы нашли друг друга. Его прежняя версия была такой же уникальной и искренней, как и в молодости, и мы расстались как старые школьные друзья. Мне стало ясно, что, хотя у Дэвида и Эммы было богатое прошлое, теперь все это стало историей...

.. что-то вроде того.

**

Что это за знаменитые высказывания?

Не забегай вперед.

Не считай цыплят, пока они не вылупились.

Все было замечательно, пока не перестало быть.

Последнее из них мне больше всего нравится. Спустя 18 лет можно подумать, что весь негатив отражается в зеркале заднего вида. Полагаю, так оно и было до того рокового дня.

Через три года после нашей свадьбы Эмма родила нашего замечательного мальчика Генри. Имя выбирал не я, но Эмме оно всегда нравилось. С первого взгляда можно было сказать, что Генри унаследовал много европейского от своей матери. Темные волосы, карие глаза, оливковая кожа. У меня были светло-каштановые волосы и карие глаза, но не такого каштанового оттенка, как у Эм. Вначале все было хорошо. Эм была чрезмерно заботливой матерью, но я не мог винить ее за то, что она так сильно любила нашего ребенка.

Когда Генри было от двух до трех лет, я почувствовал, что у него возникли проблемы с доверием ко мне. Наши отношения между отца и сына были строго регламентированы, и было трудно заинтересовать его тем, что нравилось делать мне. Каждый отец с нетерпением ждет тех дней, когда он сможет поделиться со своим сыном тем, что ему нравится.

Думая, что это синдром единственного ребенка в семье, я в конце концов убедил Эмму, что мы должны попробовать завести девочку, чтобы у нее была такая же связь с дочерью. Генри было 5 лет, когда мы, наконец, прекратили попытки. Казалось, что молния ударила в нашу семью только раз. Эмма хотела, чтобы я пользовался презервативами, потому что считала, что прием противозачаточных средств - не лучший вариант для нее. Чтобы заниматься сексом так, как это должно быть у мужа и жены, я неохотно сделал вазэктомию. Со стороны отца все было не очень хорошо, но секс с моей женой всегда заставлял меня чувствовать себя лучше.

К тому времени, когда Генри исполнилось 13, он был таким же высоким, как я, и толще. Я не был уверен, но готов поспорить, что он весил столько же, сколько и я. Он опаздывал в школу, когда я зашел в ванную, чтобы поторопить его. Он только что вышел из душа и сушил волосы. Я знаю, это звучит жутко, но, думаю, все отцы хотят знать, что с их сыном все в порядке... там, внизу. То, что я увидел, заставило меня испытать самые разные чувства. Очевидно, мой маленький мальчик-подросток был уже крупнее меня.

"Боже, папа! Я выйду через минуту!" Пожаловался он, вытираясь полотенцем.

Собравшись с мыслями, я вышел обратно. "Отлично. Поторопись, иначе тебе придется ехать транзитом!"

Послушай, я знаю, как может работать генеалогия. Не все, что касается ребенка, передается строго от матери и отца, но также и от других родственников. Я имею в виду, я должен бы быть рад за него, верно? Я не придавал этому особого значения, пока однажды вечером мы с Эммой не пошли на свидание. Мы пили вино в ожидании закусок, когда я решил, что сейчас самое подходящее время поделиться новостью со своей женой.

"Что ж, хорошие новости. Думаю, нам никогда не придется беспокоиться о том, чтобы наш сын доставлял удовольствие дамам". Я ухмыльнулся и отхлебнул каберне.

"Что... что ты имеешь в виду?" Если бы я не знал ее лучше, я бы сказал, что она выглядела обеспокоенной.

"На днях застал его врасплох в ванной. Не мог не заметить, что он уже очень прилично упакован".

"Мейсон! Это отвратительно!"

Я думаю, она действительно была сумасшедшей. «Что? Ты же не думаешь, что парни заглядываются друг на друга? Ради всего святого, он же мой сын. Я уже видел его обнаженным раньше, Эмма. Но это не делает это отвратительным." Я поставил свой бокал и наклонился над столом. - Ты хочешь сказать, что не видела нашего сына голым? Ты так и вьешься вокруг него. - Клянусь, она покраснела.

— Нет... Нет, не видела. Уже много лет. Она была не слишком убедительна.

"Почему ты так расстраиваешься? Он наш сын. В этом нет ничего сексуального".

Излишне говорить, что наше свидание прошло не очень удачно... романтически. Прошло несколько дней, прежде чем все уладилось, хотя я до сих пор не понимаю, что вообще было проблемой. По правде говоря, это меня немного расстроило. Ее реакция не показалась мне... материнской. Ее отношения с Генри в целом были странными. Другие отцы подшучивали над ее манерами контролировать ситуацию, и даже несколько женщин высказались по этому поводу. Никто не счел это неуместным... просто она была властной.

В следующие два года между мной и моим сыном возникла еще большая пропасть. Он не проявлял абсолютно никакого интереса к тому, чем я хотел бы заниматься, а когда я предложил развивать то, что ему нравилось, он и его мать отвергли меня. "Дай ему передохнуть", - говорила она. В ее устах это было здорово. Я знал, что он готовится к гонкам на горных велосипедах по пересеченной местности, и подумал, что смогу поддержать его другими способами. Я купил ему высококачественный рюкзак-гидратор CamelBak, чтобы у него была вода во время катания. Функция "без помощи рук" имела решающее значение при езде по пересеченной местности. Я вошел в дом через гараж и поднялся по лестнице в его комнату, но обнаружил, что она пуста. Я знал, что он должен быть дома, поэтому продолжил свой путь вниз, в комнату отдыха. У нас там был бильярдный стол, и он часто проводил там время со своими приятелями. Спускаясь по последним ступенькам, я отчетливо слышал голоса мальчиков-подростков. Я остановился у двери и подумал, не постучаться ли мне. Но прежде чем я собрался ответить, я услышал часть обсуждения.

"Так почему ты не можешь пойти в пятницу?" Я узнал голос Питера, друга Генри, живушего дальше по улице.

"Я же говорил тебе, у нас с папой планы". Услышав ответ Генри, я был озадачен, что мы собираемся что-то делать в пятницу. Я не знал, что у нас были планы.

"С этим папой или с твоим настоящим папой?"

*Настоящий папа?*

"Мой настоящий отец. Он приехал в город на две недели, и моя мама отвезла меня туда, чтобы мы могли узнать друг друга получше".

"Чувак, это такой пиздец", - прокомментировал Питер. "Это странно".

Наступила короткая пауза. Генри, вероятно, пытался придумать достойный ответ. "Немного, наверное. Я имею в виду, мой настоящий отец кажется действительно классным. У меня с ним больше общего".

"Итак... что это значит? Ты собираешься съезжать? Твои родители разводятся?"

"Я же говорил тебе, Питер, моя мама не собирается бросать моего отца... или своего мужа... если угодно. Она просто хочет, чтобы у меня сложились отношения с моим настоящим отцом на будущее, когда я стану старше".

"Тебе не жаль своего второго отца... мужа твоей мамы? Я имею в виду, он вырастил тебя, не так ли?"

«Да. Я думаю, немного. Мы никогда по-настоящему не понимали друг друга. По крайней мере, теперь я знаю почему.

"Так у твоей мамы, типа, был роман?"

"Заткнись, чувак! Ты говоришь о моей маме".

"Хорошо... она была замужем.

— Я не знаю всех подробностей, чувак. Она старалась не слишком вдаваться в подробности. По-видимому, они встречались всю старшую школу или что-то в этом роде... Я...

Я услышал достаточно. Я тихо поднялся обратно по лестнице и бросил рюкзак "кэмел" на кухонный стол. Забавно, что он превзошел мое удивление. Я оглядел кухню так, словно был там впервые. Сначала у меня вспотели ладони, затем спина и шея. Я почувствовал, что мне становится все труднее дышать, поэтому я натянул воротник и направился наверх. Я сбросил с себя одежду и направился прямиком в ванную, опустившись на колени как раз вовремя, чтобы отдать свой обед в большую белую миску. Образы Эм и Дэвида мелькали в моем сознании, когда я выплевывал остатки желчи.

Я дотянулся до столешницы и подтянулся к раковине, открыл кран и попытался умыться, чтобы избавиться от привкуса рвоты во рту. Я потянулся к туалетному столику над нашим туалетом. Я знал, что у нас есть Маалокс или что-то в этом роде от тошноты. Я вслепую рылся там и опрокинул плетеную корзину с ее вещами. Разозленный, я наклонился и попытался поспешно запихнуть все обратно в корзину, как вдруг мой взгляд привлек розовый пакет. Медемпрогестерон? Я перевернул его и увидела бирку с рецептом из аптеки, которой мы пользовались. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что я смотрю на противозачаточные таблетки. Но я сделал вазэктомию? Я просмотрел дату изготовления и увидел, что они были сделаны более 10 лет назад. Сначала я был в восторге от этого, пока меня не осенило. Это было, когда мы пытались зачать девочку, а она в это время принимала противозачаточные?

Я рухнул на пол, обхватив голову руками, отчаянно пытаясь осмыслить эти откровения. Как бы я ни крутил это в голове, Эмма, любовь всей моей жизни, не только изменила мне с Дэвидом, но и солгала о многих других вещах. Я заставил себя подняться и направился прямиком к ее шкафу. Я знала, где она хранит свой дневник. Однажды позволив мне прочитать некоторые отрывки, она больше никогда его не прятала. Я снял его с полки, сбросив на пол несколько других предметов. Я подошел прямо к краю кровати и сел.

Я открыл его и просмотрел записи из старшей школы. Я не знаю, что искал, просматривая ее подростковые комментарии. После окончания школы в нем ничего не было, и я уже собирался перевернуть его на кровати, как вдруг провел пальцами по краям, а потом и по остальным. На середине я заметила каплю чернил. Я вернулся назад и нашел новую запись, датированную 16 годами назад.

Не могу поверить, что я снова пишу в своем школьном дневнике, но мне не с кем поговорить, и мой секрет убивает меня. Дэвид переехал обратно. Я столкнулась с ним в офисе 3 недели назад. Очевидно, он пытался меня разыскать. Сначала было неловко, но он, казалось, был рад, что мы с Мейсоном нашли друг друга. Боже, он хорошо выглядел. Я уже и забыла, каким большим и мужественным он был. Глуповатое мальчишеское лицо исчезло, сменившись обветренным и красивым мужским. Я была рада его видеть. Мейсон сначала немного нервничал, когда я сказала ему, что Дэвид вернулся, но я убедила его, что он мой единственный. Он... Я люблю Мэйсона всем сердцем.

Я не знаю, почему или даже как, но это случилось. О боже, что со мной не так? Признание Дэвида в том, что он так и не смог забыть меня, оказало на меня глубокое влияние. Я имею в виду, я двигалась дальше. Я выросла как личность, и когда Мейсон вернулся в мою жизнь, все обрело смысл.

Предполагалось, что это будет один раз... в память о старых временах. Для такого крупного парня, как Дэвид, он иногда выглядит таким потерянным. Я уступила, даже зная, что это будет больно. НО... этого не произошло. Я не знаю почему. Может быть, мое тело повзрослело... Может быть, годы близости с Мейсоном расслабили меня, но мне не было больно. Это было... потрясающе. Все было таким напряженным и наполненным, как будто он завладел всем моим телом. Мне придется жить с чувством вины до конца своих дней, и я никогда никому не смогу рассказать об этом. Особенно моему дорогому мужу.

Я знаю, что у меня в желудке ничего не осталось, но это не остановило тошноту. Я снова и снова осознавал то, что моя жизнь развалилась на части от прочитанного. Вернув себе самообладание, я вытер слезы со щек и перевернул страницу... ничего. Я перевернул ее еще раз, но там по-прежнему ничего не было. Мое беспокойство начало исчезать и я подумал, что это последнее из моих мучительных открытий. Так было до тех пор, пока я не решил перевернуть еще раз. Комок в моем животе разгорелся с новой силой, когда я снова увидел написанные моей женой слова.

Теперь все официально. Я худший человек в мире. Безусловно, худшая жена. Было достаточно плохо, что несколько месяцев назад я допустила ошибку и позволила снова заманить себя в постель к Дэвиду после стольких лет...и мне нет оправдания за то, что я допустила. Как знакомая песня о любви, которая возвращает вас в прошлое, время, проведенное с Дэвидом, возродило мою молодость. Я знаю, что мое будущее - с Мэйсоном, но по какой-то причине я позволила себе пережить свою молодость заново, ведя себя так, будто будущее еще не было предначертано. Общение с Дэвидом освободило меня от моей взрослой жизни, пусть и на короткое время. Мэйсон - любовь всей моей жизни, но я все еще позволяю себе грязное бесчестие - спать с Дэвидом. Может быть, все дело в его размере... в его пенисе. Я не могу объяснить, насколько я увлечена, когда он во мне. Я не чувствую себя профессионалкой или женой... Я чувствую, что надо мной властвуют... контролируют меня. Заниматься любовью с Мейсоном - это именно так. Он любит меня так сильно.

На следующей странице была новая запись, написанная другими чернилами.

О Боже! Что я наделала? Я беременна и не уверена, кто отец ребенка. Почему я переспала с Дэвидом??? Я такая глупая шлюха!

Сколько бы я ни смотрел на страницу, слова не менялись, и все мелкие знаки, которые я игнорировал, проносились у меня в голове. Теперь все стало так ясно, особенно физические различия между нами. Он был сложен как Дэвид! Я смотрел в окно нашей спальни, любуясь проплывающими мимо перистыми облаками. Я проанализировал свою жизнь и пришел к выводу, что все это было ложью. Все!

Звуки, доносящиеся из подвала, напугали меня настолько, что вернули в настоящее. С новыми силами я быстро принял ряд решений. Первым из них было собрать вещи.

— Привет, пап! Это для меня? Позвал Дэвид из кухни. Думаю, он нашел рюкзак "кэмел".

"Да." Надеюсь, он не услышал, как дрогнул мой голос.

"Это потрясающе! Спасибо! Я иду в парк с ребятами! Увидимся!"

"Да... увидимся", - прошептал я себе под нос.

Когда я выбрался из нашей спальни, моя ночная жизнь была забита самыми необходимыми вещами. Я оглянулся назад в последний раз. Я хотел вспомнить что-нибудь из наших хороших времен, но я не мог забыть ее предательства. Я увидел на кровати ее личный дневник, все еще открытый, в котором говорилось о том, что мой брак распался. Я подумал о том, чтобы положить его туда, где я его нашел; вместо этого я пошел в ванную, схватил старые противозачаточные таблетки и тоже бросил их на кровать. Если бы я сделал заявление, оно было бы громким.

Как только мои вещи оказались в машине, я сел за руль, решая, что делать дальше. Во-первых, я хотел как можно дольше отвлекать Эмму, поэтому отправил ей сообщение.

Чрезвычайная ситуация. Лечу в Оттаву. Я свяжусь с вами, когда устроюсь. Подробности будут позже. Мейсон.

Покончив с этим, я выехал из дома, вероятно, в последний раз, и направился к шоссе 400. Я поехал в сторону небольшого городка под названием Саттон. У них был 5-звездочный курорт, расположенный на озере Симко, с полем для гольфа профессионального уровня. В начале своей карьеры я выполнял для них кое-какую работу по контракту, и основной владелец стал моим хорошим другом. Он всегда приглашал меня погостить у него, и сегодня был тот день, когда я собирался воспользоваться его предложением.

Мой ранний отъезд помог мне избежать часа пик, и я приземлился в "Брайарз" на 75 минут позже. Заехав на парковку, я взглянул на свой телефон. Сообщение от Эммы было получено 30 минут назад.

О, боже! Я думала, они больше не смогут так с тобой поступать?? Я буду скучать по тебе! Позвони мне, когда сможешь! xoxo

Я быстро подсчитал, основываясь на ее обычном графике, и решил, что пройдет еще 3 часа, прежде чем она войдет в нашу спальню, чтобы переодеться после рабочего дня. Я полагаю, она может пойти куда-нибудь вместо этого. Может быть, отвезти Генри погостить подольше с его... папой!

Я покачал головой и выключил телефон. Я уже поговорил со своей начальницей, и она знала, что я возьму отгул на несколько дней и буду недоступен это время. Мне нужно было привести мысли в порядок. В ближайшие 48 часов мне предстояло принять множество решений. С сумкой в руке я вошел в вестибюль отеля и обнаружил, что мой старый знакомый Уилсон как раз ожидал меня у стойки регистрации.

"Мейсон Джонстон! Чем обязан такому удовольствию? Где твоя красавица жена?"

Я преуменьшил значение его вопроса, и он быстро прочитал между строк. Девушка на ресепшене выглядела смущенной. Слон в комнате был большим и нависал над нами.

"Пойдем со мной, мой друг. Позволь мне угостить тебя выпивкой, прежде чем я покажу тебе твою комнату.

Он жестом пригласил меня пройти за его стойку. Я тихо проследовал за ним в большой кабинет дальше по коридору. Как только он закрыл за мной дверь, он направился прямо к внушительной стене из спиртного. Он вытащил из кармана пиджака маленькую связку ключей и присел на корточки перед шкафом внизу.

— Что-то подсказывает мне, что нам понадобится хороший напиток. Я натянуто улыбнулся ему, когда он начал наливать нам по изрядной порции какой-то золотистой жидкости.

**

Эмма

Я только что поговорила по телефону со своим сыном Генри. Он рассказал мне о рюкзаке-гидраторе, который Мейсон купил ему, и я улыбнулась... виноватой улыбкой. Мейсон был таким хорошим человеком, и он так старался быть хорошим отцом для Генри. В миллионный раз я выругала себя за свою слабость. Слабость, которая не только позволила мне лечь в постель с моим бывшим парнем, но и произвести на свет ребенка, который, как я неизбежно должна была признать, был от него, а не от моего мужа.

Несмотря на чувство вины, в первые годы, вплоть до начальной школы, мне было легко убедить себя, что он сын Мэйсона. Но со временем я поняла, что обманываю себя. Я видела это по выражению его лица и норвежской квадратности челюсти. Когда он стал подростком, его быстрое физическое развитие рассеяло все мои последние сомнения. Каждый день я пыталась придумать, как все объяснить Мэйсону, но ничто не убедило меня в том, что мы сможем справиться с этим.

Я помню, как Мейсон пошутил насчет размера пениса Генри. Я огрызнулась на него за грубость, но это была чисто защитная реакция. На самом деле я знала. Однажды я застала его за мастурбацией. Я была шокирована, потому что он был еще так молод, но между ног он уже был настоящий мужчина. Мой взгляд был прерван нашим смущением, но было очевидно, что он уже намного крупнее Мейсона.

Я отбросила воспоминания и чувства в сторону. Несмотря на мою глупую слабость, две вещи были очевидны. Рождение Генри было лучшим, что могло со мной случиться, и второе... Мейсон был мужчиной, которого я по-настоящему любила. Я годами билась над этой головоломкой, и иногда мне казалось, что я вот-вот лопну. Четыре года назад мне позвонил Дэвид. Он столкнулся с Генри на выставке антикварных автомобилей... просто у них было еще одно общее увлечение. Он узнал его по фотографиям, которыми я делилась с ним на протяжении многих лет.

Он случайно спросил меня, его ли это сын. Он увидел слишком много сходства и, несмотря на то, что не был слишком умен, даже он сопоставил два и два. Я разорвала наши сексуальные отношения сразу после того, как узнала, что беременна... Это была еще одна подсказка. Вскоре после этого мы встретились, и я призналась ему. Я сказала ему, что Мэйсон знал, но мы никогда не говорили об этом. Он согласился не обращать на это внимания и растить его как нашего собственного сына. Дэвид был шокирован тем, что Мейсон отнесся к этому спокойно, но я умоляла его никогда не поднимать эту тему, если он будет говорить с ним. Это все еще была щекотливая тема, и я сомневалась, что мой брак выдержит ее обсуждение. Он согласился, но хотел встретиться с Генри... и так и было много раз.

Лгать Мэйсону и Дэвиду было достаточно сложно, но лгать Генри было еще сложнее. Он задавал слишком много вопросов о Дэвиде и их сходстве. В конце концов, я призналась, что Дэвид был его настоящим отцом, но только потому, что Мейсон не мог иметь детей (еще одна ложь). Я заверила его, что Мейсон был в курсе, но мы никогда не говорили об этом. Разговоры об этом только еще больше выхолостили бы его, а он этого не заслуживал, учитывая ту жертву, которую он уже принес ради меня.

Я прошла на кухню, оставив свою рабочую сумку на столе. Было еще рановато, но я налила себе бокал вина. В такие дни, как этот, когда я возвращалась к запутанной паутине, которую я сплела, алкоголь помогает мне успокоить нервы. Я вышла во внутренний дворик и села на диванчик, который стоял у нашего маленького газового камина. Сделав пару больших глотков, я позволила себе расслабиться, убрав список предательств в маленькую комнатку, которую я создала в глубине своего сознания.

Я достала свой телефон, чтобы посмотреть, прилетел ли Мейсон в Оттаву, но от него ничего не было. Я перечитала его предыдущее сообщение, подумав, что странно, что оно прозвучало так поспешно, даже без "люблю тебя" или "привет". Не припомню, чтобы он когда-нибудь делал это раньше. Даже когда мы ссорились, он всегда говорил что-нибудь приятное. Поддавшись импульсу, я отправила ему еще одно сообщение. Я надеялась, что это заставит его улыбнуться.

Скучаю по твоему теплому, сексуальному телу. Думай обо мне, когда будешь в душе! Лол... xoxo

Я допила вино и вернулась в дом. Я налила себе в бокал еще немного и решила подняться наверх и переодеться в свою повседневную одежду. Мейсону нравились его шорты, независимо от времени года. Что касается меня, то это были мои черные леггинсы. Они были очень удобными, и тот факт, что они заставили Мейсона зациклиться на моей заднице, был замечательным дополнительным преимуществом. Я улыбнулась его зацикленности на моей заднице. Он действительно был любовью всей моей жизни.

Я вошла в нашу комнату, поставила бокал с вином на комод и направилась в ванную, чтобы сходить в туалет. Я полностью сняла юбку, прежде чем сесть, зная, что все равно отправлю ее в стирку. Покончив с делами, я вернулась в спальню, стянула леггинсы и бросила их на кровать. Я сняла лифчик и натянула через голову одну из старых футболок Мейсона, улыбаясь его стойкому запаху.

Я взяла бокал с вином и сделала еще один глоток, а потом подошла к кровати и взяла свои леггинсы. Поняв, что не смогу надеть их, держа в руках бокал с вином, я повернулась, чтобы положить его на место, но что-то под леггинсами привлекло мое внимание. С вином в одной руке и леггинсами в другой, я сосредоточилась на фиолетовом предмете на моей кровати. Потребовалось мгновение, чтобы я узнала свой дневник... Что он делал открытым на нашей кровати? Я уронила леггинсы и подняла его. Как только я увидела эти слова, красное вино залило наш ковер. Я присела на край кровати, не веря своим глазам.

"Боже мой... он знает".

Я даже не заметила, что уже плачу. Боль в животе и груди затмила все мои мысли. Зачем я вообще написала это в своем дневнике? Как я могла быть такой глупой? Правда заключалась в том, что мой секрет был таким большим и таким мрачным, что я не могла поделиться им ни с кем, кроме себя самой. Я упала на кровать, ударившись головой обо что-то пластиковое. Я сунула руку под одеяло и вытащила последний кинжал.

Противозачаточные? Ебать! Я никогда их не выбрасывала! "Нееееет! Мейсон!"

Я заставила себя подняться и потянулась за телефоном. Мои руки так сильно дрожали, что мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы позвонить.

"Вы перезвонили на голосовую почту Мейсона Джонстона. Ваш звонок важен для меня, пожалуйста, оставьте свое имя и номер телефона, и я перезвоню вам при первой возможности.... Звуковой сигнал."

Первые десять секунд я всхлипывала. "Мейсон? Пожалуйста, Мейсон... Я люблю тебя". Я тут же не выдержала и начала рыдать из глубины души. Я уронила телефон и свернулась калачиком на полу, оплакивая вероятный распад моего брака.

"Мама! Мама, ты в порядке?" Я проснулась от испуганного голоса моего сына. Я посмотрела на него и снова заплакала. Он обнял меня и помог добраться до кровати. "Что не так?" На лице Генри отразилось беспокойство. "Где папа?"

О, какая ирония в его вопросе! Даже я не была уверена, о каком мужчине он говорил в тот момент, но у меня на уме был только один. "Я"... Я потеряла его".

**

Мейсон

В голове у меня все было как в тумане. Вчера вечером Уилсон показал себя отличным слушателем, и то, что он рассказал, было как раз тем, что мне нужно, чтобы успокоить мои эмоции. Мне было грустно... Я был зол.... Черт возьми, временами я даже чувствовал себя безразличным, но Уилсон не позволил никому из этих чувств доминировать.

Я едва помню, как добрался до своей комнаты; по правде говоря, я заснул прямо в одежде. Первым делом я принял душ и выпил столько бутылок воды, сколько смог, из мини-холодильника. Час спустя я отправился в ресторан, который был частью курорта. Я смутно помнил, что вчера вечером ел куриные крылышки, но сейчас все, что мне было нужно, - это кофе и немного углеводов. Я заказал два тоста, и, к счастью, мой официант оставил для меня полный графин кофе.

"Он жив!" Голос, озвучивший очевидное утверждение, пододвинул стул напротив и налил себе кофе. "Как голова?" Вопрос Уилсона был обвинительным с оттенком заботы.

"Надеюсь, я не выставил себя идиотом прошлой ночью. Не знаю, как и благодарить тебя за гостеприимство... и за то, что отвлек. Я поднял свою чашку кофе в его честь.

"Чепуха. Для человека, испытывающего сильную боль, ты на самом деле был хорошей компанией". Его улыбка заставила меня рассмеяться. Двусмысленный комплимент был довольно забавным. - Итак, какие у нас планы на сегодня?

— Я не уверен. Полагаю, Эмма уже прочитала те маленькие подсказки, которые я для нее оставил. Я боюсь снова включать свой телефон. - Я сделал глоток кофе. - Я не уверен, готов ли я к реальной части всего этого.

"У меня ничего нет для тебя, друг мой. Они не составляют четкого плана действий на подобные случаи". Я откинулся на спинку стула и вздохнул. "На твоем месте, я бы закончил начальную конфронтацию. Я знаю, что прошлой ночью ты принял решение, но пока ты не пройдешь через этот процесс, ты просто реагируешь, а не думаешь."

Я поджал губы и кивнул в ответ на его совет. Это имело смысл и было ответственным поступком. Исходя из степени апатии, которую я испытывал в данный момент, я не думал, что у нас есть шанс решить эту проблему.

"Вот что я тебе скажу. Делай, что должен, и встретимся здесь за ланчем. Если у тебя есть желание, мы сходим на "девять лунок". Я снова поднял свой кубок, чтобы выразить признательность. "Никаких дыр в стене". Он одарил меня пристальным взглядом, который постепенно превратился в ухмылку.

"Никаких дыр... Я обещаю.” Уилсон похлопал меня по плечу и отправился выполнять кое-какую работу.

Съев несколько кусочков тоста, я достала телефон и снова включил его. Через несколько мгновений он превратился в фонтан звуковых сигналов - это приходили мои текстовые сообщения, электронные письма и голосовая почта. Неудивительно, что почти под каждым из них стояло имя Эммы. 20 текстовых сообщений и 12 голосовых сообщений. Все письма были связаны с работой или спамом, но что привлекло мое внимание, так это пропущенный звонок от Генри. Я этого не ожидал. Не знаю, был ли я готов к этому разговору. Я доел свой тост и отнес графин к себе в комнату. Если я собирался приступить к процессу, мне нужно было побыть одному.

Я только закрыл дверь своей комнаты, когда раздался звонок. Я ожидал, что это Эмма, но был удивлен, увидев на экране имя моего босса. Я сказал ей, что не смогу выйти на связь. Полагаю, это моя вина, что я снова включила телефон.

"Доброе утро, Линда", - ответил я.

"Ой! Я и не ожидала, что ты ответишь".

Я усмехнулся: "Тогда зачем звонила?"

"Ну, я хотела предупредить тебя и в то же время надрать тебе задницу". Она не была сердита, но я мог бы сказать, что и счастлива она тоже не была.

— Дай угадаю, Эмма?

— Да, Эмма. Это твоя личная жизнь, Мейсон, но ты мог бы, по крайней мере, предупредить меня. Я бы избегала ее звонков.

— Мне ужасно жаль, Линда. Я признаю, что не подумал. Последние 16 часов были, ну... тяжелыми".

Ее молчание на другом конце провода сказало мне, что она тщательно подбирала слова. "Все так плохо, Мэйсон?"

"Жизнь перевернута с ног на голову, его бьют по зубам, яйца зажаты в тисках... больно". Я думал, что говорю с юмором, но никто из нас не находил это смешным.

После нескольких добрых слов, предложения обратиться за консультацией в EAP (программа помощи сотрудникам) нашей компании, а также то, что я буду в отпуске на всю следующую неделю, я поговорил с Линдой по телефону. Честно говоря, я был удивлен ее сочувствием. О, я уважал эту женщину. Она была моим наставником в течение многих лет, хотя и неосознанно. Я не подозревал о существовании в ней этой стороны, и это заставило меня задуматься о наших рабочих отношениях. Она действительно умела отделять свою работу от личной жизни.

Бросив быстрый взгляд на часы, я понял, что у меня есть час и сорок минут до того, как я должен был встретиться с Уилсоном за ланчем и партией в гольф. Я подумал, не отказаться ли от этого, но отвлекающий маневр показался мне слишком удачным.

"С чего ты начнешь, Мейсон? Голосовая почта или смс-ки?" Я спросил себя.

Первое голосовое сообщение было ее первым контактом, поэтому я решил начать с него. Судя по времени, оно длилось один час. Был ли я действительно готов к этому? Я нажал "Воспроизвести" и включил громкую связь.

Все началось с того, что несколько секунд она громко всхлипывала. "Мейсон? Пожалуйста, Мейсон... Я люблю тебя". Боль в ее голосе задела меня за живое. Я старался быть сильным... безразличным, но чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. После четырех минут молчания, прерываемого редкими отдаленными всхлипываниями, стало ясно, что она либо уронила трубку, либо забыла ее повесить. Я подождал еще несколько минут, прежде чем закончил разговор. Черт... это было намного сложнее, чем я ожидал. Я думал, что разозлюсь и начну с этого, но это... это было больно.

Я пока не была готов снова услышать эту боль, поэтому перешел к звонку Генри. Он был отправлен сразу после полуночи. Мой палец дрожал, когда я нажимал "Воспроизвести".

"Э-э-э... Папа. Это... Это Генри". Тишина. "Я знаю, ты, должно быть, сейчас злишься, и я хочу, чтобы ты знал, что я это понимаю". Глубокий вдох. "но... но у мамы дела идут неважно. Она в плохом состоянии. .. тишина....Я... Я не знаю, что делать. Ты можешь ей помочь?.. пожалуйста? Может быть, позвонить ей или... Я не знаю. Мне больно смотреть на нее в таком состоянии. Я думаю, ты мог бы все исправить, если бы... - Он сделал паузу, словно хотел подобрать правильные слова. - Она любит тебя больше всего на свете. Я знаю, она все испортила, но... Я услышал, как он всхлипнул. Как будто он пытался не заплакать. - Ты нужен ей, папа.

После еще нескольких секунд молчания он повесил трубку. Нет... все шло совсем не так, как я себе представлял. Я ожидал, что Генри останется равнодушным, а Эмма будет придерживаться списка оправданий для мошенников. Но это было совсем не так. Настала моя очередь плакать. Охваченный горем, я был не в состоянии ничего сделать, кроме как лечь и переварить все это.

Я проснулся после короткого сна и понял, что у меня есть 10 минут, чтобы встретиться с Уилсоном внизу. Несмотря на то, что я ничего не предпринимал в этой ситуации, я чувствовал, что мне нужно отвлечься, и заставил себя быть готовым ко всему во второй половине дня. Я собирался пройти через это... даже если это убьет меня.

Обед был вкусным, и наша беседа была достаточно общей, чтобы у меня прояснилось в голове. Мы подошли к зданию клуба, где нас ждали две тележки. Он приготовил для меня набор клюшек, взятых напрокат, и у каждого из нас было по "кэдди" (помощник игрока в гольф). Клюшки были гораздо более впечатляющими, чем те, что были у меня дома, но что по-настоящему привлекло мое внимание, так это наши кедди. Две молодые женщины стояли в стороне, а наши клюшки были перед ними.

— Мейсон, это Мари и Лейха. Они оба учатся играть в гольф и надеются когда-нибудь открыть свои собственные загородные клубы. Прежде чем ты начнешь строить из себя мачо, заставляя их носить наши клюшки, знай, что они вызвались добровольно. Сегодня я подал заявку на "кэдди", и они откликнулись."

Обе женщины улыбнулись и кивнули, соглашаясь с утверждением Уилсона.

"На самом деле, я больше беспокоюсь о том, чтобы не опозориться перед настоящим профессионалом. Не то чтобы я часто играл". Я был честен. Ни один мужчина не хочет выглядеть дураком перед любой женщиной... особенно во время занятий спортом.

"Настоящий мужчина принял бы хороший совет, независимо от того, кто его дал", - сказала Лейха с обезоруживающей улыбкой. Улыбка, на которую запало бы большинство мужчин. Наверное, я выглядел смущенным, когда задевали мое мужское самолюбие. Она перекинула клюшки через плечо и направилась ко мне. "Давайте начнем с вашего имени". Она не отводила взгляда, пока я не ответил.

"Мейсон. Приятно познакомиться, Лейха".

"Приятно познакомиться с вами, Мейсон. Пойдем?" Она указала на дорожку, которая вела к первой метке."

Оказавшись там, я прижался к Уилсону, спрашивая, не пытается ли он меня смутить. Он усмехнулся и легонько похлопал меня по плечу, заверяя, что это для того, чтобы расслабиться и ни о чем не думать. Он знал, что у меня и так достаточно проблем в голове, и я подозревал, что он просто пытается облегчить мое бремя.

После того, как он прилично пробил, примерно в 195 ярдах справа, я встал на сетку и забросил мяч и тройник. Я сделал пару тренировочных взмахов, пытаясь найти ритм с помощью мышечной памяти, но все это как-то не вязалось. Прошло три года с тех пор, как я играл в последний раз, и мое тело знало это. Когда я нанес удар по мячу, я чувствовал себя довольно хорошо, но, должно быть, я отвел глаза и отбил мяч на 20 ярдов в сторону.

Поднимая футболку, я натянуто улыбнулся Уилсону. “Прости. Прошло много времени с тех пор, как я играл в последний раз. Возможно, это не такая уж хорошая идея."

"Ерунда! Это вернется. Считай, что мы просто вышли на прогулку. Никто не ведет счет".

Прогулка до моего бала не заняла много времени, так как я повернулся к Лейхе, чтобы взять свою трешку. Она уже достала ее и ждала меня.

"По крайней мере, все было честно". Прокомментировала она. На мгновение ее взгляд стал серьезным, но вскоре появилась улыбка.

"Развиваю позитивные моменты. Понял". Я улыбнулся в ответ, обращаясь к мячу.

На этот раз я удачно вошел в контакт и отправил мяч на приличное расстояние небольшим хуком влево. Я почувствовал себя лучше, и Уилсон крикнул: "Держи!"

Я вернул свою клюшку Лейхе, и мы начали наш путь через девять лунок. Я хотел бы сказать, что дела пошли лучше, но я сделал гораздо больше плохих бросков, чем хороших. Лейха спросила, не может ли она дать несколько советов, и я любезно согласился. В перерывах между замахами и обучающими советами Лейха казалась мне скрытым лучиком света. Она была привлекательной, умной и наблюдательной. Даже слишком...

— Мейсон. Могу я задать тебе вопрос? Я пожал плечами и продолжил идти к своему мячу. - Я могу сказать, что физически ты способен к этой игре, но твой мозг и мышцы не очень хорошо взаимодействуют. Ты выглядишь рассеянным, с тобой все в порядке? Ты ведь не расстроен, что я есть девушка-кэдди, не так ли?"

Я мысленно рассмеялся над ее вопросом. "Честно говоря, Лейха, сегодня ты - лучшая часть моей игры". Она улыбнулась в ответ на мой комплимент. "Но да... Вы совершенно правы насчет того, что меня отвлекают. Я сейчас переживаю некоторые неурядицы в своей жизни, и мой друг Уилсон пытается помочь мне отвлечься."

— Деловые или личные? Она тут же пожалела о своем вопросе, когда я опустил глаза и посмотрел на свои ноги, ступающие по траве. "Мне жаль. Не мое дело. Мне не следовало спрашивать."

Она вручила мне клин для подачи, когда я выровнял свой заход на 4-й позиции, технически выполнив подачу. Хорошие новости: я приземлился на грине... плохие новости: я преодолел 40 футов на спуске.

"Вчера мой брак перевернулся с ног на голову. Я пытаюсь понять, в какую сторону двигаться в данный момент". Я протянул ей клин и направился к лужайке.

Мы закончили девятую лунку через 2 с половиной часа. Слава богу, мы не вели счет. Я уверен, что было немало снеговиков, которые украсили бы мою карточку (даже при равенстве трех). Мы с Уилсоном вернулись на курорт, и я поблагодарил его за игру и за то, что он отвлек меня. Я даже поблагодарил его за мою "кэдди". По крайней мере, она была приятной компанией.

Он пригласил меня на ужин, но я отказался, зная, что у меня слишком много дел, которые нужно решить сегодня. Я не мог прятаться вечно, и мне нужно было начать строить планы. Рано или поздно я должен был вернуться домой, и для того, чтобы сделать это, мне нужно было примириться со своей жизнью.

Я провел большую часть ночи, читая текстовые сообщения от Эммы и прослушивая ее голосовые сообщения. Каждое из них звучало более отчаянно, чем предыдущее. Мое разбитое сердце вскоре превратилось в гнев. Я был зол из-за того, что она сделала, и из-за всей ее лжи, но теперь я начинал злиться, потому что она хотела все исправить. Как, черт возьми, она могла так поступить? Как ты можешь так много терпеть и двигаться вперед?

Пришло еще больше сообщений и голосовой почты, но я не отвечал ни на одно из них. Я сидел в своем кресле, обхватив голову руками, и молился о силе. Силе справиться с этим... силе двигаться вперед. В животе у меня заурчало, и я посмотрел на часы, понимая, что уже несколько часов ничего не ел. Я пропустил ужин. Я надел повседневную одежду и направился в бар, чтобы выпить и, возможно, съесть куриные палочки. Спускаясь на лифте, я достал телефон, включил его, не обращая внимания на новые сообщения, и написала сыну... ну что ж, Генри.

Я не готов ко всему этому. Я не пьян и не в тюрьме. Скажи своей матери, что я свяжусь с ней, когда буду готов. Травля меня не ускорит ход событий. Мейсон.

Прежде чем он успел ответить, я снова выключил телефон и направился в зал ожидания, как только лифт остановился на первом этаже. Было еще не так поздно, но в зале ожидания было пусто. Насколько я мог судить, там было около 10 человек. Я подошел к бару и сел в дальнем конце, откуда мне был виден весь зал. Это была привычка, которую я приобрел еще в те дни, когда ходил по барам. Я положил телефон на стойку и заказал двойной виски со льдом.

Съев тарелку куриных палочек и выпив три порции виски со льдом, я почувствовал себя немного лучше. Я уверен, что мне помогло возбуждение. Уточнив бармену, что я остановился на курорте, он предложил мне четвертый двойной заказ. Я должен оценить его осторожность. Как раз в тот момент, когда он поставил передо мной бокал, мои глаза уловили движение, и силуэт девушки остановился передо мной.

Я поднял свой бокал и посмотрел на Лейху. Одежда кэдди исчезла; на смену ей пришла черная юбка длиной до середины бедра и сиреневая блузка без рукавов. Ее волосы были зачесаны наверх с обеих сторон, а стратегические завитки не поддавались укладке. Она выглядела потрясающе. Я уже допил половину, когда она подошла ко мне.

"Похоже, кто-то пытается утопить свои печали". Она облокотилась на стойку бара и посмотрела на меня.

"Все еще свободная страна, верно?" Понятия не имею, что я имел в виду, говоря это. Я вообще не соображал, что делаю. По крайней мере, она позволила мне посмеяться над этим.

— Скотт? Можно мне, пожалуйста, водки? Обратилась она к бармену, даже не взглянув на него.

"Конечно, Лейха".

Она села рядом со мной, и я вопросительно посмотрела на нее. "Ой. Мне жаль. Ты кого-то ждешь?" В ее голосе не было сарказма, но слащавая улыбка была.

"Как скажешь". Я выплюнул кубик льда обратно в свой стакан. Она молчала, ожидая свой напиток, а когда его принесли, сделала несколько глотков через маленькую соломинку.

— Пенни за твои мысли? Она поставила свой напиток на стол.

"К сожалению, не думаю, что это стоит того, чтобы терять из-за этого деньги". Я ожидал резкой отповеди, но вместо этого получил задумчивый взгляд.

"Почему бы не позволить мне самой судить об этом?" Она наблюдала, как я делаю еще один глоток. "Знаешь, говорят, что иногда незнакомый человек может лучше всего рассказать о твоих проблемах. У них нет личных вложений, нет привязанностей".

"Итак, что тебе это дает? Развлечение?" Я был немного язвителен.

— Вряд ли. Я не получаю удовольствия от твоих проблем. Я почувствовал ее ладонь на своей руке. "Если я еще не понял, Уилсон говорил о том, какой ты парень. Мне неприятно видеть, как ты взваливаешь на себя то, что несешь сам".

Я посмотрел на ее руку, а затем снова на лицо. У нее был очень располагающий вид.

"И нет... Я не пытаюсь подцепить тебя. Моя девушка потеряла бы свои сиськи". Ее комментарий застал меня врасплох настолько, что я даже рассмеялся. "Вот видишь. Ты уже счастливее!" Ее улыбка была заразительной, и я тоже улыбнулся. "И это несмотря на то, что я только что призналась тебе... Не все женщины, играющие в гольф, лесбиянки!" Я выплюнул виски, так сильно смеялся.

Скотт, должно быть, подумал, что мы чокнутые, и покачал головой, глядя на наши выходки. Когда мы, наконец, успокоились, я должен был признать, что почувствовал себя лучше. Без дальнейших подсказок я выложил подробности своего фиктивного брака и отцовства. Я был удивлен тем, как легко все получилось. Мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы собраться с мыслями, но Лейха сидела тихо и терпеливо, позволяя мне закончить с моей собственной скоростью. Когда я закончил, передо мной поставили новый напиток, и Скотт постучал рукой по барной стойке.

"За счет заведения, приятель". До меня даже не дошло, что он мог слышать все, что я только что выложил Лейхе.

Кстати, о Лейхе: она схватила меня за руку и тут же справилась с моим смущением. "Не обращай внимания, Скотт. Он настоящий бармен и профессионал. Он много чего слышал. Это просто его способ сказать, что он тебя прикрывает".

Я коротко улыбнулся Скотту, и он кивнул в знак признательности. - Так это я, - прошептал я Лейхе.

— Есть идеи, что ты собираешься делать?

Я поднял глаза к потолку и закрыл глаза. "Ни... какого... понятия не имею". Ответил я. Лейха молчала. Полагаю, она была потрясена не меньше меня. - Я знаю, что дело не в гольфе, но я готов выслушать совет. Я поднял свой бокал в ее сторону.

— Ух ты... - Она отпила через соломинку. - Это так хреново. О, черт... Извини, Мейсон. Я пожал плечами в ответ. "Возможно, это глупый вопрос, но ты с ней разговаривал?"

Я покачал головой. "Зачем? Думаешь, это поможет?" Мой сарказм был очевиден.

"Поможет? Нет. Я имею в виду, что нет никакого способа объяснить это каким-либо логичным образом. Это не значит, что это было намеренное оскорбление".

Я резко повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

"Полегче, Мейсон, я ни хрена не оправдываю. Все, что я хочу сказать, это то, что, судя по той скудной информации, которой я располагаю, она любит тебя. Она, очевидно, изменяла, и Генри тому доказательство, но это не значит, что ее любовь ненастоящая. Мы все когда-нибудь облажаемся... просто у некоторых это действительно хорошо получается".

"А если она и любит меня, этого достаточно, чтобы исправить...?" - Я раздраженно поднял руки. "Что бы это ни было?"

"Я реалист, Мейсон. Отвечая на твой вопрос, я бы сказала, что нет". Она снова отпила из своего бокала. "Для меня это долговременный обман. Если бы она призналась раньше, возможно, у вас был бы шанс, но я знаю, что никогда больше не смогла бы доверять этому человеку... А я чертова лесбиянка". Она ухмыльнулась своим последним словам. - И я - это не ты.

Я кивнул, соглашаясь с ее оценкой ситуации. Я был уверен, что она понимает, к чему я клоню, но в то же время был расстроен, потому что это означало признание того, что моему браку пришел конец. Мы вдвоем закрыли гостиную. Скотт присоединился к нам на последнем звонке, и хотя у меня не было четких планов, как двигаться дальше, я, по крайней мере, чувствовал, что могу. Я должен был сказать Уилсону, какой замечательный у него персонал.

На следующее утро я проснулся, чувствуя себя лучше, чем ожидал. Я подозревал, что Скотт разбавил мой напиток на ночь. Перед уходом я решил повидаться с Уилсоном и горячо поблагодарил его за столь необходимый перерыв и поддержку. Когда я рассказал ему о Лейхе и Скотте, он улыбнулся так, что я понял: он уже знает, что они для меня сделали.

Еще не было и девяти, когда я добрался до 400-го километра, направляясь обратно... домой? Нет, это был уже не дом. Я бы поехал домой, поговорил с Эммой и подыскал отель, пока не смог бы принять окончательное решение. Кстати, о решениях, что я собиралась сказать Генри? Будет ли ему вообще не все равно? И потом, есть Дэвид. Он играет важную роль во всем этом. Мне нужно было встретиться со своим адвокатом. Дэвид должен заплатить, так или иначе. Больше никакого Мистера Славного парня!

Я подъехал к своему дому незадолго до 11. На моем месте была припаркована машина, и я ее не узнал. Я предположил, что это мог быть друг Генри или Эммы. Я остановился у входной двери и глубоко вздохнул. Это было похоже на сенсацию.

Дверь была открыта, поэтому я положил ключи в карман и медленно вошел в прихожую. В доме было тихо, если не считать телевизора. Я вошел в гостиную и увидел Генри, который сидел в моем глубоком кресле и смотрел игровое шоу.

Я прочистил горло. "Разве ты не должен быть в школе?" Мой голос был спокоен.

Удивление на его лице было бы комичным, если бы не обстоятельства. "Папа? Э-э, нет. Сегодня воскресенье". Он внезапно вскочил со стула. "Э-э, мы не знали, вернешься ли ты". Он выглядел взволнованным.

"Честно говоря, я тоже не был уверен, но мне нужно поговорить с твоей мамой как-нибудь..."

"Кто это, Генри?" Раздался чей-то голос, доносившийся из кухни.

Этот голос. Голос моего старого школьного знакомого. Бывшей пассии Эммы. Отец моего сына. Я обернулся, когда он вошел в гостиную с кухонным полотенцем через плечо.

"Ой! Мейсон. Я не знал, что ты придешь.

Он что, издевается надо мной? Все мысли о том, чтобы разумно разобраться в этой ситуации, улетучились. Я потерял самообладание. Даже не задумываясь, я подошел прямо к Дэвиду и изо всех сил ударил его по лицу; никто из нас этого не ожидал. Пока он поворачивал голову, кости моей руки пострадали сильнее всего. Боль свидетельствовала о том, что я, вероятно, что-то сломал. Я повернулся, и Дэвид перешел в режим защиты.

"Мейсон! Давай поговорим об этом". Его попытка отстранить меня только усилила мою ярость.

"Ты гребаный неандерталец! Я ненавижу тебя, черт возьми!" Я замахнулся другой рукой, но он легко отступил.

Он поднял руки. "Полегче, Мейсон! Мы не обязаны этого делать!"

Я взмахнул рукой наотмашь, без вреда для себя нанеся удар по его мощному плечу. Это не имело значения, я был неумолим. Я атаковал его несколько раз, нанося неожиданные удары по его широким предплечьям. Я смутно слышала, как Генри зовет меня по имени, но моя ярость была слишком велика, чтобы переварить его просьбу.

В конце концов, это все равно не имело значения. Дэвид наконец-то смог обхватить меня руками, прижав к бокам. Я был похожа на муху, сидящую на лошади. Скорее, это была помеха, чем угроза. Я откинул голову назад и услышал треск.

"Блядь!" Дэвид зарычал у меня за спиной. Его хватка стала еще крепче, и я почувствовал, что мне не хватает воздуха в легких.

"Папа, папа! Отпусти его!" Генри теперь тянул Дэвида за руки.

Я чувствовал, как сжимаются мои ребра. Не то чтобы это имело значение. Мое сердце уже было разбито.

"ДЭВИД!" Я смутно увидел Эмму у подножия лестницы. Ее крик, наконец, заставил здоровяка отпустить меня, и я, как безвольная кукла, рухнул на пол. "Мэйсон!" Она подбежала ко мне, но я отстранился от ее прикосновения.

Я встал на колени, пытаясь вернуть себе хоть немного достоинства. Дэвид легко справился со мной. Я сел на пол, прислонившись спиной к дивану, и слегка улыбнулся, увидев, что у него из носа течет кровь. По крайней мере, один удар я провел. Эмма снова подошла ко мне, и я вздрогнул от ее прикосновения, заставив ее снова опуститься на колени и заплакать в ладони.

Я посмотрел на Генри. Он выглядел так, словно был в шоке, переводя взгляд с меня на своего настоящего отца и обратно. Дэвид самостоятельно поправил нос руками, издав отвратительный звук. Я подтянул колени и оперся на них предплечьями.

— Наверное, мне следовало сначала позвонить. Я не хотел прерывать семейное торжество. Эмма опустила руки и посмотрела на меня. Она выглядела ужасно. Ее когда-то яркие и жизнерадостные глаза исчезли, их заменили запавшие веки, окруженные темными кругами.

— Послушайте... Мейсон, - попытался начать разговор Дэвид.

— Отвали, Дэвид! Я не сомневаюсь, что ты легко можешь убить меня, и если ты еще раз откроешь свой гребаный рот, я заставлю тебя это сделать! Моя вспышка гнева заставила Эмму ахнуть.

"Я... попросил его приехать, папа. Я волновался за маму, а ты не отвечал на наши звонки..."

"Не делай этого", - решительно сказала я.

"Что делать?" Генри выглядел смущенным.

"Не зови меня папой". Как по команде, Эмма издала обиженный вопль.

"Нет!, Нет, нет, нет. Нет. Ты его отец!"

Я был ошеломлен заявлением Эммы. "Ты же не можешь говорить серьезно? Ты пресекала все мои попытки стать ему отцом с того самого дня, как он родился. Я был слишком глуп, чтобы понять почему".

"Я... Я не... Сначала я не была уверена. Эмма всхлипнула.

"Спасибо, что предупредила, Эм. Скажи мне, когда ты это поняла? Помимо того факта, что у тебя был роман с твоим бывшим парнем, когда ты поняла, что Генри принадлежит ему?" Я пристально посмотрел на нее, но она не смогла ответить. Молчание говорило о многом.

Несмотря на мое предупреждение, веселый норвежский гигант все же открыл рот. "Мне жаль, что мы так поступили с тобой, Мэйсон, правда жаль. Но когда Эмма забеременела, она тут же все прекратила. Мы потеряли связь на долгие годы... пока." Он сделал паузу и посмотрел на Генри. - Когда я узнал, Эмма сказала, что ты знаешь. Ты знал, что Генри мой, но был готов не обращать на это внимания, пока мы не заговорили об этом. Я очень уважал тебя за то, что ты сохранил свою семью. Я свирепо уставился на Эмму. Прошло несколько минут, но Дэвид, наконец, понял. "Ты же не сделал этого, не так ли?" Он провел своей большой рукой по своим волосам, похожим на колючки. "Трахни меня!"

"Мама сказала, что у тебя не может быть детей, поэтому ты позволил моему... хм, Дэвиду помочь тебе. Она велела мне никогда не поднимать эту тему, потому что для тебя это больное место.

Эмма буквально рухнула на пол. Ее сеть лжи начала рушиться в одночасье. Она лгала всем... даже самой себе.

"Она говорила тебе, что я хотел подарить тебе братика или сестренку? Скорее всего, нет, поскольку этому никогда не суждено было случиться. Все это время я думал, что мы пытаемся; но она принимала противозачаточные, чтобы убедиться, что этого не произойдет". На лице Генри было написано замешательство.

Я поднялся и встал рядом с диваном. - Если позволите, я дам тебе несколько прощальных отцовских советов, Генри. Однажды ты встретишь ту женщину, без которой не сможешь жить. Ту, без которой ты не представляешь своей жизни. Тогда беги от нее. Беги так далеко, как сможешь, и не оглядывайся. Спаси себя от боли".

Я повернулся и вышел за дверь. Я слышал, как Эмма выла от отчаяния, а Генри звал меня по имени, но это не имело значения. Теперь они были семьей. Я был расходным материалом.

Эпилог:

Это был долгий путь, но я, наконец, чувствую, что снова обрел свою жизнь. Месяцы, последовавшие за разборкой в моем старом доме, были трудными... для всех. Хотя я знал, что никогда не смогу остаться с Эммой, мне было тяжело наблюдать за ее страданиями. О, все это было вызвано ей самой, но ты не можешь заглушить ту любовь, которую я испытывал к ней. Она была моим криптонитом.

Ее предательство по отношению ко мне было лишь одной из вещей, в чем ей пришлось признаться. Она также лгала Дэвиду и Генри. Месяцы терапии помогли во многом, но я никогда не мог понять ее мотивацию к тому, что она делала. Ее неверность была единственным, что имело смысл, если так можно выразиться. Люди делают неправильный выбор... люди обманывают. Но паутина многочисленных обманов и противозачаточные таблетки... Мне пришлось перестать думать об этом. Я бы никогда не продвинулся вперед, если бы зациклился на том, чего никогда не узнаю.

Развод занял больше времени, чем я надеялся. Эмма ничего не оспаривала. Мы разделили все поровну. Она, конечно, получила опеку над Генри. Я отказывался платить алименты на содержание ребенка, и она мудро поступила, не возражая и против этого. Если бы она это сделала, я бы обратился к Дэвиду за поддержкой, тем более что он знал об этом задолго до меня. Я бы также затаскал ее по судам, обвиняя во всех возможных проявлениях эмоционального и психологического насилия. И снова она этого не сделала. Задержка была больше связана с ее психическим здоровьем. Вскоре после этого у нее случился полный нервный срыв, поэтому я беспокоился за нее.

Генри несколько раз пытался связаться со мной, но я не думаю, что смог бы стать частью этих отношений. Я желаю ему всего наилучшего, но слишком многое еще предстоит разобрать. Кроме того, сейчас в его жизни есть его настоящий отец. Я не заинтересован в том, чтобы быть третьим лишним.

Я тоже не разговаривал с Дэвидом. Гипса, который я носил на правом запястье в течение 6 недель, было более чем достаточно, чтобы запомнить его; клянусь, его голова была похожа на блок цилиндров. Я бы хотел быть более серьезным человеком и желать ему всего наилучшего, но, скажем так, я еще не готов. Надеюсь, после терапии я прощу его, хотя бы для того, чтобы облегчить душу. Он никогда обо мне не услышит.

И вот, спустя 16 месяцев, я сижу в своем офисе. У меня действительно небольшой дом, но большую часть своей жизни я провожу на работе. Это было моим спасением. Я считаю, что, управляя своей личной жизнью, я стал лучше справляться с этим.

"Я ценю твою преданность делу, Мейсон... но иди домой!" Моя начальница Линда только что просунула голову в мою дверь. Ее бесит, что она больше не уходит домой последней.

Я махнул на нее рукой и начал убирать со стола. Не успел я перевести ноутбук в режим ожидания, как из моего личного кабинета пришло уведомление по электронной почте. Заинтересовавшись, я открыл его и сразу пожалел об этом. Оно было от Эммы. Прошло много времени. Мне было трудно вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали друг с другом. Если только это не касалось юристов или психотерапевтов, я не думаю, что мы вообще общались напрямую. Я просмотрел заголовок электронного письма, и все, что там было написано, было...

Мейсону...

Здесь я думал, что могу двигаться дальше, но содержимое моего желудка, пытающееся вернуться, подсказало мне, что я просто обманываю себя. За три минуты я девять раз передумал, что мне следует делать. Оставь это, прочти, оставь это, удали это, прочитай это... Перед глазами образы... Не успел я опомниться, как мой палец щелкнул мышкой, открывая сообщение...

Мейсон:

Я не знаю, прочтешь ли ты это, но я потратила месяцы, пытаясь собрать это письмо воедино. Несмотря на приступы тревоги и депрессии, я продвигаюсь вперед, надеясь, что смогу объяснить себе то, что сделала с тобой. Мой психотерапевт неделями пытался убедить меня отправить это письмо, и если ты читаешь это, то, думаю, я наконец-то набралась смелости.

Как человек может извиниться за свой обман? Честно... Понятия не имею. Вместо того, чтобы повторять извинения, которые, я уверен, покажутся тебе пустыми, я попытаюсь объяснить, что привело меня в такое замешательство. Ложь, которую я создала, думая, что защищаю тебя, когда, по правде говоря, я защищала себя. Мне потребовалось много времени, чтобы признать это. Признаю, что я была эгоистичным человеком, который манипулировал другими, чтобы облегчить свою вину. Я надеюсь, что каким-то образом мне удастся как-то объяснить это. Ты этого заслуживаешь.

В первую очередь... я тебя люблю. Несмотря на все, что я делала, это было не потому, что я тебя не любила. Я знаю, ты пережил много моей лжи, но одна правда останется навсегда.

Я не искала романа с Дэвидом. Я не была несчастна...

(бла-бла-бла)

Я не буду утомлять вас четырьмя страницами, на которых было много "прости". Хотя схему было легко установить: она солгала мне, затем Дэвиду, затем Генри. Общим знаменателем, конечно, было то, что каждая ложь была направлена на то, чтобы обмануть меня и представить ничего не подозревающим дураком, который растит чужого ребенка. Она попыталась объяснить, что противозачаточные таблетки и что рождение еще одного ребенка причинило бы еще больше боли... что, собственно, за хрень?! Даже ее признания казались выдуманными... как будто все было бы хорошо, если бы я не нашел ее дневник.

Она попросила меня не наказывать Генри за все это. Несмотря на генетику, он видел во мне своего настоящего отца. Очевидно, фаза медового месяца в их отношениях закончилась, когда у него больше не было отца. Дэвид был больше похож на старшего брата... так она сказала. Я знаю, что некоторые люди сочтут мое безразличие ребяческим, но, на мой взгляд, он знал, что происходит... что происходило вокруг меня, и он выбрал эгоистичный выход. Звучит знакомо?

Прочитав это несколько раз, я смог сделать только одно верное наблюдение. Если бы она могла проделать все это со мной и при этом признаться, что сильно меня любит, что бы она сделала со мной, если бы меня не любила? Страшно даже подумать об этом. Это было слишком. Запутано... Я не уверен, думала ли она, что это поможет мне успокоиться. Для нее, может быть, это и помогло, но дыра, которую она оставила во мне, все еще была там.

Я закрыл ноутбук и уставился в окно. Полагаю, однажды мне придется ответить. Это было бы правильно. Но что я мог сказать? "Спасибо, что объяснила, как ты испортила мне жизнь и что меня всегда было тебе недостаточно". Горькая... но. ..правда.

Может быть, мне стоит пойти по честному пути... "Спасибо за твои объяснения. Может быть, однажды я смогу простить тебя". Нет... это была чушь собачья.

Я схватил со стола последние вещи, которые мне были нужны, и направился к двери. Я прошел половину коридора, прежде чем остановился и обернулся. Я понял, что мне не нужно время, чтобы что-то переварить. Итак, я вернулся в свой офис, бросил свои вещи обратно на стол и открыл свой ноутбук, чтобы начать письмо на ее электронную почту.

Эмма:

Твои заботливые слова - лишь напоминание о том, как легко ты выставила меня дураком. Я сомневаюсь, что я являюсь или когда-либо был любовью всей твоей жизни. Я не верю, что ты сожалеешь о своей неверности или о том, что наставила мне рога и я растил ребенка другого мужчины. Я действительно верю, что ты сожалеешь о том, что твоя затея провалилась на финишной прямой твоей идеальной жизни.

Что касается моего психического здоровья, я полагаю, что однажды, в далеком будущем, я смогу простить тебя. Но ты никогда не узнаешь. Это не та любезность, которую ты заслуживаешь.

Что касается Генри... Я надеюсь, что он совершает в своей жизни положительные поступки, несмотря на ложь, с которой ему пришлось расти. Я желаю ему всего наилучшего, но я не буду частью его жизни. Он может поблагодарить тебя за это.

Мэйсон.

Я откинулся на спинку стула и уставился на слова, которые печатал на своем экране. Стрелка зависла над кнопкой отправки, когда мой палец дернулся на мышке. Хотел ли я закончить все таким образом? Быть злым мудаком? Прежде чем я успел что-либо сделать, мой сотовый выдал уведомление о сообщении. Радуясь, что удалось ненадолго отвлечься, я вытащил его и улыбнулся, увидев имя отправителя... Лейха.

Привет, Мэйс! Только что разговаривала по телефону со своей сестрой... ты настоящий мужчина! Она рассказала мне все о твоем ужине и не переставала говорить о том, какой ты замечательный. Я не совсем понимаю, что у тебя на уме, но если (и я надеюсь, что ты это сделаешь) ты захочешь увидеть ее снова, мы с Шерри устраиваем ужин в эту субботу. Ты придешь? Никакого давления... ну, может быть, немного позже. Надеюсь, ты сможешь прийти. (смайлик-улыбка)

На моем лице появилась искренняя улыбка. Ужин был просто потрясающим. Грета была очень похожа на свою младшую сестру, и мы легко находили общий язык на многих уровнях. Все мрачные эмоции, которые я испытал, прочитав электронное письмо Эммы, уже были забыты.

Я бы с удовольствием! Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я принес. Если ты этого не сделаешь, я все равно что-нибудь принесу!

Я убрал телефон и бросил последний взгляд на экран своего компьютера. Кого я обманываю? Я уже принял решение. "Давайте двигаться дальше..."

*ENTER*