Субботнее утро

Субботнее утро. Вернее, уже ближе к полудню — на часах одиннадцать. Мама вернулась из салона красоты и с азартом принялась выбирать наряд для корпоратива. Она перебирала платья одно за другим: то белое, то черное, то что-то еще более экстравагантное. Прошло больше часа, и наконец она остановила свой выбор на черно-зеленом платье с блестками. Платье было с глубоким вырезом на спине, тонкими бретельками и умеренным вырезом на груди. Длина — чуть выше колена. Под платьем она надела черные кружевные трусики-бикини и колготки плотностью 60 den. Грудь поддерживал бюстгальтер-невидимка, который слегка приподнимал ее.

— Леша, ты уже собрался? Давай, подумай свою задницу, нам пора выезжать! — раздался голос мамы.

Да, стоит пояснить, почему я еду с мамой на корпоратив. Я — студент пятого курса одного из престижных столичных вузов, специализация — финансы. До выпуска осталось полгода, и сейчас я прохожу производственную практику в отделе оценки рисков в банке, где работает мама. Не каждому стажеру выпадает честь быть приглашенным на корпоратив в крупный банк, даже если у него там есть родственники. Но тут дело в маме.

О ней стоит рассказать подробнее. Ей чуть за сорок, она трижды разведена. Последний развод случился два года назад. С моим отцом она прожила три года, с отцом моей сестры — девять, а с Венчиком — пять. Мама — карьеристка до мозга костей и умеет добиваться своего. Она занимает должность руководителя отделения в крупном столичном банке.

Как она выглядит? Рост — 176 см, вес — 70 кг. Она стройная, регулярно посещает спортзал, причем не абы какой, а один из лучших в городе. Конечно, она не обходится без косметических процедур: криосауны, подтяжки и прочее. Ноги и спина у нее подтянутые, с четко выраженными мышцами. Грудь — среднего размера, третий размер. Да, она делала пластику, как и губы, и веки. В общем, она следит за собой, и медицина ей в этом помогает. У нее зеленые глаза, слегка вздернутый нос, короткая стрижка и светлые волосы. Губы — пухлые, тоже слегка подкорректированные. В целом, выглядит она настолько хорошо, что ей можно дать не больше 35.

И вот мама приступила к выбору обуви. Это был настоящий квест.

Раздался звонок. Мама поговорила по телефону и, кажется, повеселела. Но затем она неожиданно сняла платье, колготки и трусики, словно не замечая меня. Она начала искать другое белье, стоя у комода в одних лишь накладках на груди — лифчике без лямок. Достала трусики — что-то вроде танга или стрингов, я не особо разбираюсь в этих деталях. Надела их, затем подтянула чулки с помощью пояса и снова надела платье. Потом сняла накладки, обнажив грудь, и снова надела их.

— Мам, ты скоро? — спросил я, уже давно одетый и готовый к выходу.

— Да, да, почти.

— Соски видно, — заметил я.

— Ох, черт, нужно снова переодеваться.

В итоге мы все-таки выехали. Мероприятие проходило в большом гостиничном комплексе с участием звезд. Все было на высшем уровне.

— Леша, по правилам делового этикета, начальники уезжают с корпоратива первыми, — объяснила мама. — Потом — владельцы, затем крупные директора. Я пробуду там только пару часов. Если хочешь, можешь остаться до конца.

— Хорошо, мам.

— Я, наверное, поеду с тобой, — добавил я.

— Я поеду не сразу домой, нам еще нужно будет обсудить кое-что с директорами.

— А до скольки?

— Не знаю. Если что, позвони.

Корпоратив

Начало корпоратива было стандартным: приветственная речь владельца, презентация достижений компании и планов на будущий год. Через пару часов, после выступлений начальства, начался фуршет. Мама подошла ко мне и сказала, что уезжает.

— Если что, звони. Или езжай домой, — сказала она.

Я остался. Пропустил пару бокалов, познакомился с коллегами. Подошел к компании симпатичных девушек, но, как только они узнали, что я стажер, их интерес ко мне угас. Хотя они были всего лишь клерками, их отношение стало пренебрежительным. Мне стало скучно. Я позвонил своей девушке Кате, но она оказалась в шумной компании и не собиралась меня видеть. От скуки я продолжил пить.

Через час позвонила мама.

— Леша, как ты? — спросила она.

— Все нормально, скоро поеду домой. А ты как?

— Хорошо. Тут такое дело: тебя нужно познакомить с важными людьми. Ты еще в том отеле?

— Да.

— За тобой заедет машина.

Спа-комплекс

Машина приехала, и мы отправились за город, в спа-комплекс. Там меня встретила мама. Ее вид меня удивил: макияж слегка размазался, помады на губах не было, а через платье просвечивали соски. Видимо, она сняла лифчик. Я подумал, что, возможно, она купалась, хотя она не взяла с собой купальник. Впрочем, это было неважно.

Меня провели в сауну, где собрались все высшие руководители банка. Меня представили как будущего главу департамента, рассказали о карьерных перспективах. Я выпил еще, а через пару часов уснул на одном из диванов.

Проснувшись, я заметил, что людей почти не осталось. Из одной из комнат доносились странные звуки. Я подошел ближе и увидел сцену, которую не ожидал увидеть. Мама и один из руководителей банка.

Я Услышал характерные шлепки и вздохи.

В этой бане, если можно так выразиться, было несколько комнат. Одну из них я бы назвал комнатой для утех. Приоткрыв дверь, я увидел небольшой коридор длиной около метра, который закрывала плотная красная штора. Когда я отодвинул ее, передо мной открылась красная комната с зеркальным потолком и огромным окном, выходящим на бассейн. Интересно, что со стороны бассейна это окно выглядело как обычное зеркало. В комнате стояла огромная кровать размером три на три метра. На ней, согнувшись в позе "раком", лежала мать.

Сзади её трахал Ильяс — тот самый человек, который ещё недавно рассуждал со мной о моей карьере. Он пытался войти в ритм, но, то ли из-за опьянения, то ли из-за возраста, у него ничего не получалось: он постоянно терял эрекцию.

Мать попыталась его ублажить, чтобы он кончил. Она усадила его на кровать, сама встала в позу "раком" и начала ему делать минет. На вид ему было лет пятьдесят, ростом около 180 сантиметров, с заметным, но не огромным животом, которым он шлёпнул мать по ягодицам во время секса. В комнате также находился начальник охраны — мужчина лет сорока пяти, под два метра ростом, крупный и подкачанный.

Пока мать делала ему минет, он лежал на кровати и наслаждался. Затем начальник охраны надел презерватив, подошёл к матери сзади, плюнул себе на руку, провёл пальцами по её промежности, крепко взялся за её талию и вошёл в неё. Это продолжалось около двадцати минут, и картина была настолько невероятной, что я не удержался и достал телефон, чтобы заснять происходящее. Я успел записать около тридцати секунд, но, к сожалению, телефон полностью разрядился.

В этот момент мать резко остановила начальника охраны, так как её рот начал наполняться спермой. Он вытащил член из неё. Часть спермы мать проглотила, а часть осталась на её лице, волосах и груди. Облизав член главы правления, она легла на спину на кровать. Начальник охраны подошёл к ней, она закинула ноги ему на плечи, и секс продолжился. Эту сцену я наблюдал ещё минут двадцать-тридцать. В какой-то момент мне надоело подглядывать из-за шторы, и я отправился искать зарядное. Поставив телефон на зарядку, я пошёл в джакузи. Через час выбежала мать — вся растрепанная, голая, со следами засохшей спермы на теле. В руках она сжимала скомканное платье и быстро направилась в душ.

— Леша, собирайся и вызови, пожалуйста, такси. Нам уже пора домой.

Было около 4–5 утра, когда она пошла в душ. Такси уже приехало, а она всё ещё мылась. Я начал нервничать и злиться — день и так выдался непростым. Спустя полчаса она наконец вышла, и мы сели в машину. Водитель терпеливо дождался нас. Дорога предстояла долгая — из пригорода в город. Я сел на переднее сиденье рядом с водителем, а мать устроилась сзади.

По пути я стал замечать, что водитель всё чаще поглядывает в зеркало заднего вида. Обернувшись, я увидел, что мать спит. Она сидела, широко расставив ноги, и из-за отсутствия нижнего белья было видно её интимные части тела. Мне стало неловко, но я не знал, как реагировать.

Водитель заговорил:

— Вы, наверное, сильно устали?

— Да, немного, — ответил я.

— Кто ваша спутница? — спросил он.

Мне стало стыдно за ситуацию.

— Нет, это коллега, — соврал я.

— Какая симпатичная женщина, — продолжил он. — Сексуальная и, кажется, не против развлечений. Может, мы с ней... Я знаю одно отличное место.

— Нет, не могу. Это мой босс, — отрезал я.

Разговор затянулся, но был бессмысленным. Наконец мы доехали. Я разбудил мать. Таксист начал к ней приставать, но она резко его отшила. На прощание он ущипнул её за задницу. Она пришла в ярость и начала вымещать злость на меня. Не помню, о чём именно она говорила, но её упрёки сыпались один за другим. Я огрызался. Это продолжалось минут двадцать, и даже в лифте она не унималась.

И тут она ударила меня пощечиной. Во мне что-то щёлкнуло. Я толкнул её, и она упала на кровать лицом в подушку. Не знаю, что мной двигало в тот момент — злость, обида или что-то ещё, но я решил показать ей своё превосходство, прижав её к кровати.

В порыве эмоций, которые я не мог контролировать, я поднял её помятое платье и прижал к кровати начал засовывать свой член в её. Она попыталась сопротивляться, но её крики быстро стихли — вероятно, она боялась разбудить сестру, которая спала в соседней комнате.

Она никогда не позволяла мне быть с ней так близко, но в тот момент я не думал о её желаниях. Мои действия были резкими, почти грубыми. Я чувствовал, как её сопротивление ослабевает, но в то же время осознавал, что переступаю черту, которую нельзя было переступать.

Общем она сопротивлялась, я никак не мог войти. Но когда вошел я, почувствовал как мой член приятно греет ее плоть. Поначалу было тяжело, но потом она стала мокрой внутри.

Я резкими поступательными движениями имел ее ускоряя темп. Прошло минут 7-10 и я почувствовал как кончаю. Резко внял член залив всю задницу и спину спермой.

Я не стал оправдываться перед собой. Да, я был без презерватива. Вопросы, которые могли бы возникнуть у кого-то другого, казались мне тогда неважными. Разве можно думать о таких вещах, когда все происходит против воли? Когда каждая секунда — это борьба между страхом и инстинктом?

Я вскочил и направился в душ. Вода смывала с меня пот и напряжение, но не чувство вины. Она последовала за мной, но я не слышал, как долго она там была. К тому времени я уже лежал на кровати, уставший и опустошенный, и сон накрыл меня, как тяжелое одеяло.

Утро началось с тишины. Густой, давящей, как будто между нами лежала невидимая стена. Она не сказала ни слова о том, что произошло. Ни тогда, ни позже. И я не спрашивал.

Иногда я ловлю себя на мысли, что эта ночь разделила нашу жизнь на "до" и "после". Но что изменилось?