*******************

Трейси узнаёт о перспективах на её новой должности.

*******************

"Я, чёрт возьми, так и знал", - тихо вздохнул я про себя, поднимая телефон, чтобы увековечить память об этом событии, прежде чем тихо уйти.

Я ожидал поймать её на лжи, а не то, что получил.

Из этого нет возврата. МЫ этого не переживём.

Трейси. Номинативный детерминизм во всей его красе. Мне следовало быть умнее, прежде чем жениться на блондинке, чьё имя оканчивается на "и". Люди, которые дают своим детям имена стриптизёрш, не стремятся привить им твёрдые моральные взгляды на мир.

Она приехала домой больше чем через час после меня и, как обычно, радостно воскликнув "Привет!", влетела в дверь, как будто боялась, что масло растает.

Я вполглаза наблюдал за одним из тех игровых шоу, которые показывают не меньше мастерства, чем в игре "змеи и лестницы", и был погружён в свои мысли. Я не обратил на неё внимания, а она этого не заметила. Потерялась в своём собственном мире тупости, что стало нормой в последние недели.

Пока ведущая игрового шоу бормотала о потрясающем призе, который она предлагает, я услышал, как Трейси с небрежным стуком бросила свою сумочку на кухонный стол.

За один месяц. Ублюдок, он сработал быстро. По моим подсчётам, меньше чем за четыре недели она полностью отдалась ему.

Я наблюдал за происходящим на заднем плане, сначала с беспокойством, потом с яростью, а затем, наконец, со смирением, с любопытством наблюдая за тем, как всё будет развиваться дальше, пока мне не надоело ждать, когда же упадёт второй ботинок.

Это была та неделя, когда я решил, что пришло время нам обоим немного разобраться в себе, прежде чем приоткрыть последний занавес над всей этой дурацкой шарадой, не считая того, что она проработала на новой работе всего два месяца. Я со смехом шутил по этому поводу с ней, когда она заняла эту должность. Старый стереотип о секретаршах, трахающихся со своими боссами, - работа помощником юриста в юридической фирме среднего размера означала, что у нас была возможность наблюдать за офисными разборками, и мы смеялись над тем, как люди трахают друг друга за закрытыми дверями. Да, я взял с неё обещание держать меня в курсе офисных сплетен.

Я напускаю на себя деловой вид. Пришло время, чтобы мой опыт в продажах окупился: никогда не бросайте вызов их убеждениям и предубеждениям. Какой-нибудь пьяный руководитель начинает болтать о том, что он трахал сестру своей жены? Вы отвечаете: "Ах ты, грязный пёс!" или что-то в этом роде. Думаешь, они начинают нести отвратительную расистскую, сексистскую или гомофобную чушь? Ничего подобного. Даже не моргают. Улыбаются, кивают, меняют тему разговора.

— В последнее время в офисе были новые сплетни? - Громко спросил я, повернув голову в сторону кухни.

— Нет, во всяком случае, я об этом не знаю, - ответила Трейси, заходя в гостиную.

— В основном это бумажная работа, встречи и исследования, а не непрерывный просмотр мексиканской теленовеллы.

— Да ладно тебе. Я знаю, что ты там всего каких-то семь недель. Но в этом офисе очень крутой расклад сил. Тупоголовые секретарши, спящие со своими женатыми боссами, - это стереотип не просто так, - заявил я, заметив легкую заминку в её ответе.

Я повернулся, чтобы обезоружить её.

— А что насчёт той девушки, как её там, Стефани, разве ты не говорила, что, похоже, у неё что-то было с одним из младших партнёров?

— Нет, оказалось, что ничего особенного, - ответила она, плюхаясь на другой конец дивана в своей белой блузке и юбке-карандаше и вытягивая ноги в чулках.

— А если и так, то очень скромно. Оказывается, у неё есть парень. Не перестаёт о нём говорить. Она влюблена в него.

Я взглянул на неё, приподняв бровь. Блузка была полупрозрачной, облегающей и с заметным вырезом. Это началось две недели назад. Я заметил, что её наряды стали намного более "облегающими". Это, а также переход от балеток к каблукам и слегка приподнятый подол.

Оглядываясь назад, я понимаю, что это было очевидно, но сначала я подумал, что она просто немного расслабилась, привыкнув к дресс-коду. Это нормально, когда начинаешь новую работу. Лучше изначально быть чересчур формальным и подстроиться под атмосферу, чем одеться слишком скромно и произвести плохое впечатление.

— Ну что ж. Наверное, это к лучшему.

— В конце концов, не зря говорят, что нельзя гадить там, где ешь. – добавил я

— Хотя, это позор для нас с тобой.

— Что ты имеешь в виду? - спросила она с ухмылкой.

— О чём? О том, что ты ошиблась, или о позоре? - спросил я, краем глаза наблюдая, как она хмурится.

— Ну... и о том, и о другом, я полагаю?

Я поимел её. Пришло время повернуть винт.

— Что ж, это милая маленькая ловушка для наивных дурочек, не так ли? Но, с другой стороны, забавно наблюдать с безопасного расстояния, как это происходит с какой-нибудь глупой, доверчивой сучкой, или, в моём случае, услышать об этом. Во всяком случае, в мрачном ключе. Наблюдать в режиме реального времени выпадение бинго-карты "Служебный роман" и всё такое.

— Ловушка? - переспросила она.

Я кивнул, всё ещё делая вид, что смотрю телевизор.

— О да. Действительно, отвратительный фильм. Босс выкладывается по полной, используя приёмы артиста пикапа. Изображает из себя павлина и говорит о себе, делает комплименты глупой девчонке и осторожно вторгается в её личное пространство. Может быть, выпьет немного "для-лучшего-знакомства" после работы, наговорит гадостей о её нынешнем партнёре, и вдруг он по уши в ней, и она принадлежит ему.

— Это сделка с дьяволом.

— Я не понимаю, как это "она принадлежит ему", - тихо, но твёрдо сказал Трейс.

— Это звучит как обычная офисная интрижка.

— Ну, подумай об этом. Я имею в виду, взять хотя бы твоего босса, старшего партнёра. Джеймса как-его-там?

Последовала неловкая пауза, прежде чем она в конце концов ответила "Макмастерс", как будто она таинственным образом забыла фамилию своего босса.

— Ладно, ты же сказала, что старина Джимми женат, у него есть дети, верно? Так что, если он заманивает в ловушку, он бы, наверное, сказал, что их брак на грани срыва. Описал бы свою сварливую придирчивую жену, которая его не ценит, - сказал я, погрозив пальцем, изображая сердитую домохозяйку.

— Конечно, всё это ложь. Он никогда жену не бросит, он просто пытается залезть в трусики к какой-нибудь наивной шлюшке. - многозначительно сказал я, намекая на некоторые из реплик, которые он, вероятно, использовал.

Судя по тому, как она неловко напряглась, это был сильный удар.

— Теоретически, я имею в виду, - добавил я.

— Я знаю, что ты бы рассказала мне всё о его ужасной семейной жизни, если бы он попробовал это на тебе, после всех моих просьб о горячих сплетнях.

Я сделал паузу, её молчание говорило о многом.

— Я имею в виду, именно поэтому я продолжаю спрашивать об этом. Моя работа - устраивать братские вечеринки. Половина парней проводит своё свободное время, заигрывая с нашей секретаршей средних лет Оливией, за исключением нескольких храбрых, обманутых дураков, которые вступаются за жену босса. Они всегда хвастаются передо мной этим пошлым дерьмом. Это всё пиво, красотки и спорт. Меня от этого тошнит.

— Да, ты говорил, - пренебрежительно добавила она, имея в виду привычную реакцию на то дерьмо, которое я слышу каждый день.

Она скривилась:

— Мне бы там не понравилось.

— Но это значит, что у меня был мастер-класс по тактике подонков-ищеек, - ухмыльнулся я ей.

— В любом случае, на чём я остановился? О, да. Как только она раздвинет для него ноги, что будет дальше? Она - обуза, угроза как для его работы, так и для его брака. Такой умный юрист, как он, ни за что не станет тянуть. Он либо подделает какие-нибудь документы, подтверждающие плохую работу, либо, да, скорее всего, он просто сделает это открыто. Объяснит бедной доверчивой шлюшке, что нужно соблюдать приличия, чтобы никто не видел, что у тебя есть фавориты, и заставит её подписать заявление, а потом трахнет её на той же чёртовой встрече.

Я заметил, как она слегка вздрогнула рядом со мной. Ещё один ощутимый удар. Какой же тупой сучкой она может быть? Ну, похотливость и тупость, как известно, идут рука об руку.

В конце концов, она сказала:

— Это звучит... немного притянуто за уши. Да, по-макиавеллиевски. В любом случае, работа и развлечения - две разные вещи. С чего бы ему беспокоиться?

— Ах, но разве ты не понимаешь, что это означает, что он может уволить её по уважительной причине, вышвырнуть вон в любой момент, и никто не усомнится! Теперь она просто недовольная сотрудница, распространяющая ложь, чтобы вызвать проблемы. Как ты думаешь, что произойдёт в ту секунду, когда она попытается покончить с этим?

— Я не знаю. Это кажется немного нелепым. Я не думаю, что кто-то настолько расчётлив и циничен.

— Старший партнёр, не расчетливый и не циничный? Как, по-твоему, можно добиться того, чтобы старший партнёр честно работал и придерживался принципов? Это всё политика и удары в спину.

— Если ты не хочешь в это верить, ничего страшного. В любом случае, происходит одно из трёх.

— Первое, - объявил я, глядя ей в глаза и поднимая указательный палец, - Уволена без предупреждения, и над ней нависла мрачная туча, карьере конец.

— Второе, - я поднял второй палец, - она терпит неудачу, а он терпит её. Она ему надоедает, а потом - бац! Снова уволена по уважительной причине.

— И, наконец, третий вариант, - я со злобной ухмылкой озвучил последнюю фразу, - она поумнела и приняла миссионерскую позу, в то время как сама ищет работу в другом месте.

— Так или иначе, она либо секс-рабыня поневоле, либо неудачница. Облажалась в прямом или переносном смысле.

— Хм, - вот и всё, что она могла сказать на эту неприятную правду.

— Так что, да, это мрачно, но такова реальность, и именно поэтому все крупные компании в наши дни проводят политику, направленную против братания. Чёрт возьми, именно поэтому военные так жёстко относятся к супружеской неверности.

— Хотя я слышал, что некоторым людям это нравится. Если я правильно помню, это БДСМ-игра, которая называется "игра власти".

— Ну, - сказала она после долгой паузы, её голос был едва громче шёпота. - Как я тебе уже говорила, ничего подобного не происходит.

Я коротко усмехнулся и, наконец, добавил:

— Как я уже сказал, это позор. Было бы забавно услышать подробности из вторых рук. Что ты там сказала? О да, как в теленовелле. Я изголодался по драме.

Я пока оставил всё как есть. Маленький уродливый комок грубой, ужасной правды, который она должна переварить, пока я обдумываю следующий шаг.

В ту ночь мы оба лежали в постели спиной друг к другу, на расстоянии многих миль друг от друга. Я излучал гнев и ненависть, и я удивлён, что она этого не чувствовала.

Я, конечно, чувствовал её обретённую вину и неуверенность.

Сон приходил медленно, и я мог сказать, что то же самое относилось и к ней, и я думаю, что в ту ночь она долго смотрела в темноту, пойманная в ловушку собственного выбора.

Тогда она не знала, но это был её последний шанс. Возможно, было бы достаточно одного удачно подобранного слова: что-нибудь с раскаянием, сожалением или даже с выражением любви. Выражение раскаяния, нечто осязаемое. Но нет, она ничего не сказала.

Я знал, что к утру ей удастся свести к минимуму то, что я сказал, потому что альтернатива была слишком реальной и слишком ужасающей, но я также знал, что это лишит её блеска, и, основываясь на её предыдущих реакциях, потенциальные последствия, которые я предсказывал, будут преследовать её. Она останется с глупой мыслью, что ей нужно принять какое-то решение, тогда как от неё уже ничего не зависило.

На следующий день её скромный наряд был далеко не таким "дурацким".

Слишком мало, слишком поздно, любовь моя.

Это просто игра в недотрогу. Ты убедишь себя, что это сработало, и вернёшься к этому через день или около того. Чёрт возьми, ему, вероятно, понравилось бы уговаривать тебя возобновить роман, но ему не пришлось бы особенно стараться. Впрочем, всё быстро меняется, им будет не до этого.

Я вернулся к роли любящего, забывчивого мужа, но через два часа уже звонил в дверь с конвертом в руке.

Дверь открыла привлекательная и не похожая на проститутку женщина, ответившая

— Да? - на моё - Миссис Уэстон?

— Боюсь, вашему мужу, похоже, снова придётся уволить свою помощницу - и протянул ей конверт.

Прежде чем попрощаться, я добавил:

— Не знаю, как вы с этим справляетесь, мэм.

К таким вещам нельзя относиться по-доброму, и она - не моя забота. Это было жестоко, но я уверен, что бедная женщина с отвисшей челюстью поняла, на что я намекаю, потому что через мгновение выражение её лица стало жёстче, а рука крепче сжала бумагу.

Всё это было ещё одним обоснованием предположения, что это не в первый раз: он действовал слишком быстро и гладко.

Вероятно, он уже с самого первого интервью наметил Трейси для разогрева члена.

Когда я оглянулся, прежде чем завести машину, миссис Уэстон достала фотографию и смотрела на неё с мрачным выражением лица. Зрелище того, как её любящий муж наклоняет мою любящую жену над своим столом, задрав ей юбку до талии, производит впечатление.

В этот день Трейси вернулась домой рано и выглядела явно несчастной.

А мне, чего ради мне быть несчастным? Детей у нас не было, финансы у нас были разные, а квартира арендовалась из месяца в месяц.

Я потратил пару часов на то, чтобы упаковать остатки своей жизни и погрузить их в машину. К тому времени, как на мой телефон поступил сигнал тревоги, я уже сидел на кухне у Дэйви и жаловался его беременной жене Алиссе на мою будущую бывшую. Они сказали, что я могу месяц или два полежать на надувном матрасе в их детской. Для этого были установлены довольно жёсткие сроки, но я был очень благодарен им за благотворительность, и этого будет достаточно.

Мы вместе наблюдали на моём телефоне за Трейси, за её "позорной прогулкой", когда я получил уведомление с камеры видеонаблюдения на нашей двери.

Трейси хотела приобрести одну из тех "умных" систем безопасности, которые продавались из-за паранойи, замаскированной под удобство, но я не стал спорить по этому поводу.

Я должен признать, что теперь это пригодилось.

Она просидела на подъездной дорожке целых пять минут, прежде чем выйти из машины. Когда она наконец вышла, то двигалась медленно, ссутулившись и низко опустив голову, шаркая к входной двери, как провинившаяся пьяница. Она приостановилась, прежде чем выудить ключ из сумочки.

Я думаю, она, возможно, ожидала приветствия в духе "я же тебе говорил".

С другой стороны, у неё, конечно, были сомнения, когда она уходила на работу, так что она наверняка знала, что я в курсе её намерений. После этого она уже не выглядела удивлённой, когда прошла в гостиную и подошла к фотографии, прикреплённой скотчем к стене. Она просто стояла и тупо смотрела на неё, прежде чем, в конце концов, побрела прочь.

Алисса всё это время кудахтала, как ведьма, сопровождая свои слова насмешливыми комментариями, от которых мне стало немного легче.

Было очевидно, как примерно развивались события, и я почувствовал легкий укол самодовольства из-за своего вчерашнего предсказания.

Я так и не узнал, как обстояли дела у Уэстона и его бедной жены, потому что никогда не спрашивал. Мне было всё равно. Почему я должен об этом думать? Это был крест миссис Уэстон.

Я довольно быстро нашёл себе новое жилье и так же быстро обставил его в соответствии с эстетикой одинокого холостяка; секрет в низких стандартах.

Я с головой ушёл в работу. Приставал к друзьям, чтобы они проводили со мной больше времени, чем обычно. Всё как обычно. В конце концов, я всё равно скучал по ней в предрассветные часы, когда сон ускользал от меня, но при свете дня я всегда понимал, что старался изо всех сил и потратил на неё больше времени и усилий, чем следовало.

Я уверен, что у меня есть свои недостатки как у партнёра, но я не заслужил того, что получил взамен. По крайней мере, мне удалось сбежать, сохранив в целости остатки своей гордости и самоуважения.

В конце концов, примерно через месяц я все-таки поговорил с ней наедине, но это было не ради неё и не ради себя. Я придерживаюсь мнения, что прощение предназначено для скорбящих родственников, а не для изменяющих шлюх, так что этот разговор был только ради её родителей, моего тестя и тёщи.

Они всегда были добры ко мне, и хотя она не рассказала им, что именно произошло, они оба быстро сопоставили факты, что она потеряла мужа и работу в один и тот же день, и решили, что им не нужна дополнительная информация, но они хотели, чтобы я поговорил с ней лично - встретиться лицом к лицу и, по крайней мере, закончить всё как следует.

Заставить её двигаться дальше.

Мне всё ещё было больно, но я согласился ради них.

В их доме её отец тепло, но печально поприветствовал меня у входной двери и проводил в столовую, после чего скрылся. Она выглядела подавленной. У неё был землистый цвет лица, мешковатые спортивные штаны и футболка, а также печальный хмурый взгляд.

Мы долго сидели друг напротив друга за столом в молчании, прежде чем она, наконец, начала.

— Всё произошло почти так, как ты предсказывал, - сказала Трэйси, не отрывая взгляда от своих рук, лежащих на деревянной столешнице.

— Я всё испортила, не так ли?

— А ты как думаешь! - огрызнулся я, прежде чем взять себя в руки и начать снова.

— Послушай, в ту секунду, когда ты ввела в себя его член, между нами всё было кончено. Ты должна была это знать.

Она пыталась защищаться, но даже спустя месяц лучшее, что у неё было, это:

— Я этого не делала! Я имею в виду... Я не хотела...

— О, пожалуйста, - прервал я её более спокойно, чем она заслуживала.

— Не надо. Сделай одолжение нам обоим и не ищи оправданий. Какая-то часть тебя должна была понимать. Ты сбросила трусики так быстро, словно участвовала в забеге на сто членов на секс-олимпиаде. Твой бедный одинокий маленький Джим-Джим уговорил тебя так быстро, что я удивлён, что у него хватило времени встать.

Я покачал головой.

— В любом случае, ты продержалась всего три-четыре недели, и я тебя не сразу поймал, потому что я думал, что мы сильнее этого. Я был больше уверен в "нас", чем следовало бы. С таким же успехом ты могла бы сама прислать мне фотографии, всё было очевидно. Ты ужасна в том, что касается обмана... ну, в том, что касается притворства. Ты слишком много рассказываешь. Тебе следует оставаться честной.

— Я тоже думала, что мы сильнее этого. Это было просто нечто... нечто захватывающее. Ситуация вышла из-под контроля, и я...

— Я был добр к тебе, ты знаешь, - перебил я. - У меня были планы. Осуществимые фантазии о мести. Я мог бы сделать финал намного более "захватывающим", чем он был на самом деле. Я даже всерьёз подумывал о том, чтобы лишить тебя контроля над рождаемостью. У меня всё было в руках... - её глаза расширились от этой мысли.

— Твоё сексуальное влечение дома довольно быстро упало, поэтому я подумал, что ты даже не заметишь, если я несколько месяцев буду изображать счастливую соседку по комнате, соблюдающую целибат. Пришлось бы подавать документы на развод в родильное отделение. Но вместо этого, до самого конца, несмотря на то, что я ненавидел тебя за то, что ты делала со мной, с нами, я давал тебе выход.

Всё, что она сказала, было:

— Я собиралась покончить с этим.

— Нет, это не так, - сказал я жёстким тоном.

— Может быть, это то, что ты говорила себе, возможно, несколько раз, но это ложь.

— Нет, я действительно собиралась. Я знала, что это неправильно, и я действительно знала, что поступаю плохо, - сказала она, глядя на меня грустными прищуренными глазами.

— Я видел тебя. На твоём лице не было выражения "всё кончено", когда он врезался в тебя в своём кабинете. Я уже понял, что ты с ним трахалась, но когда я увидел это...

— Я просто хотел поймать тебя на большой лжи, на что-то конкретное, на что я мог бы указать. На самом деле я не ожидал увидеть то, что увидел.

— Мне жаль, что ты это увидел, - она отвела взгляд.

— Это было просто физически. Пожалуйста, пойми хотя бы это.

— Это ещё одна из тех... неправд, которые люди говорят сами себе. Если бы это было просто физическое влечение, ты бы изменяла мне с помощью фаллоимитатора. Каково это - иметь маленький пикантный секрет? Думать, что у тебя есть что-то надо мной? Думая, что "он не знает", и глядя на меня, всё ещё ощущать его в себе? Знать, что ты знаешь что-то, чего не знаю я?

Её глаза расширились, и, я думаю, она узнала в себе что-то неприятное, чего раньше не замечала.

— Ну, я все равно пытался дать тебе шанс, даже зная всё это.

— Даже после того, как я рассказал, чем всё это закончится. Я знаю, что это выбило тебя из колеи, но если бы ты призналась в этом прямо тогда, отдавшись на мою милость... Я бы, возможно, захотел попробовать.

— Ты ведь уже тогда всё знал, правда?

— Но в тот момент это было бы равносильно "Аве Мария". Не думаю, что к тому времени я смог бы это сделать, даже если бы захотел. Не после того, как увидел это.

— Неужели нет никаких шансов?.. - спросила она с умоляющим видом.

Честно говоря, в её глазах не было никакой надежды, но я думаю, ей нужно было спросить, просто чтобы убедиться.

— Нет, - печально ответил я.

— Хорошо, - было её единственным ответом.

Она снова опустила голову. Через мгновение она пробормотала в пол:

— Я должна была спросить. Мне жаль, ты знаешь. Прости за всё это, за каждую секунду. Я не знаю, что со мной тогда происходило. Я как будто сошла с ума, как будто попала в другую реальность. Но я хочу, чтобы ты знал, что мне жаль.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми, полными боли глазами.

— Я знаю, это ничего не значит, потому что я не могу взять свои слова обратно, но мне очень жаль.

И на этом всё закончилось.

После этого я пошёл попрощаться с её родителями, и её мать посмотрела на меня с надеждой, как будто мы могли бы помириться; она спросила, останусь ли я на ужин. Думаю, её отец знал, что это не так. Он мягко покачал головой, даже не дождавшись, когда я принесу свои извинения. Ничто не могло каким-то волшебным образом залечить рану, которую Трейси нанесла нашему браку.

Её отец сказал:

— Спасибо, что поддержал нас. Удачи.

Мы согласились на простой, неоспоримый развод по причине непримиримых разногласий. Не было никакого смысла затягивать с этим, у нас не было значительного имущества, из-за которого стоило бы ссориться, и не было причин снова находиться с ней в одной комнате.

Примерно через полгода после этого я увидел её за кассой в продуктовом магазине. Она выглядела похудевшей, но более здоровой и, безусловно, более счастливой, чем во время нашего последнего разговора.

Честно говоря, я был удивлён. У неё есть ученая степень, она могла бы просто вычеркнуть эту работу из своего резюме и переехать; начать всё сначала где-нибудь в другом месте с чистого листа.

Я думаю, что принятие неоптимальных жизненных решений может быть её привычкой, которую я не замечал до этого момента. Чёрт возьми, может быть, я и сам был одним из них.

Наверное, хреново быть ею.

Что касается меня? К тому моменту я уже почти забыл о ней в эмоциональном плане. У меня была хорошая работа, многообещающая новая девушка и, самое главное, я развёлся.